Текст книги "Новое начало (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Баки в очередной раз проснулся посреди ночи, ничего не понимая, но чувствуя какую-то пустоту внутри. Прошел месяц с тех пор, как его нашел Стив, месяц, как он больше не был Зимним Солдатом, месяц, как он стал вспоминать. Месяц, как он стал чувствовать пустоту, словно ему кого-то не хватает. И вот этой ночью он проснулся, чувствуя пустоту, но зная, кто ее может заполнить. Его бывший хэндлер. Баки не помнил, как его зовут, хотя был уверен, что слышал имя, и сейчас отчаянно хотел увидеть его, чтобы убедиться хоть в чем-нибудь. А, может быть, вернуть себе хоть что-то привычное, к примеру, лицо с резкими чертами и отчего-то сейчас кажущейся сексуальной небритостью, цепкий взгляд светлых до желтизны глаз, которые всегда придирчиво осматривали его перед каждой операцией.

Хотелось взять и прямо сейчас, посреди ночи разбудить Стива и выяснить, что стало с хэндлером Баки, но он понимал, что это плохой вариант. Баки догадывался, что Стив вообще может ему не сказать вожделенного имени, или где сейчас тот, кого он ищет, поэтому приходилось полагаться только на себя и на свою дырявую память.

Баки пытался понять, почему без этого человека, Командира, так пусто, так плохо, но не мог разобраться в своих чувствах.

Залезая в интернет с ноутбука, подаренного ему Стивом, Баки сам не знал, что собирался искать, он просто почти бездумно стал лазить по нему, но потом все больше понимал, что искать надо что-то о Гидре. И это обязано было там быть, Баки слышал, как Стив благодарил Наташу за то, что не стала сливать в сеть информацию о нем, значит, о других агентах Гидры она ее слила. Оставалось найти ее. С этим Баки справился быстро, старые навыки никуда не делись, только память пока играла с ним злую шутку, но и это, как он надеялся, было ненадолго. Но Командира ему не хватало сейчас. Его уверенности, хотя уверенности Стива хватало на двоих, его прикосновений, когда он мыл Баки, когда помогал надевать тактический костюм, когда хлопал по плечу после удачной миссии. Не хватало той заботы, и внимания, и спокойствия. Стив постоянно волновался за Баки, особенно, когда тот уходил куда-нибудь, чаще всего, просто погулять в парк, один. Баки понимал Стива, он бы и сам за себя волновался, но не мог, разучился за долгие годы, когда только цель миссии была главным, а он как-нибудь справится. Командир иногда тоже за него волновался, но не так, а более предметно, что ли.

Баки рылся в интернете, перебирая фото агентов Гидры, внимательно вглядываясь в каждого, это заняло у него много времени, но он нашел. С монитора на него смотрели до боли знакомые и такие нужные светлые до желтизны глаза, а губы их обладателя кривились в еле заметной презрительной полуулыбке. Брок Рамлоу, гласило имя. И тут же был нужный ему адрес. Баки готов был сорваться сразу, но решил подождать до вечера, когда, Баки был уверен, Брок пришел бы, откуда бы он ни пришел, потому что в деле было написано, что Брок оправдан. Как? Почему? Это было неважно, главное было то, что Баки сможет его увидеть, сможет поговорить с ним, выяснить, почему его так тянет к Броку. И было странное убеждение, что их притяжение взаимно. Выяснив адрес и имя, Баки даже уснул, чтобы проснуться к полудню. Пора было приступать к реализации плана.

Он неприметно оделся и вышел из дому, забыв оставить Стиву даже записку, куда он пошел, так его гнало туда, к Броку.

Сигнализация в квартире была навороченная, и Баки какое-то время с ней провозился, чтобы та пустила его в квартиру, не предупредив об этом никого, и уселся на кухне в ожидании. Ждать Баки умел, как никто. На город давно спустилась темнота, а Брок все не приходил, и Баки уже подумал, что зря он не проследил сначала за Командиром, прежде чем вот так вламываться в его квартиру, вдруг тот сегодня вообще не придет, или придет не один. От этой мысли в груди заныло неприятным чувством, которое Баки пока боялся идентифицировать. Но вот замок щелкнул и дверь открылась, но Баки понял, что не слышит уверенных шагов, и встал у стены возле двери, затаившись. Он понял, что его почуяли каким-то не то шестым, не то седьмым чувством, которое Брок называл “чувство задницы”. Он подождал, расслышав своим тонким слухом тихие шаги босых ног, но понял, что не слышал, как Брок снимал ботинки, а потом в кухне показался зажатый в руке глок. Баки среагировал мгновенно, но он не хотел убивать, поэтому схватился за пистолет, который крепко удерживала другая рука, надавил, куда надо, и резко дернул. Пистолет в руках Брока еще рассыпался на составные части, а Баки уже перехватил его руку, дергая вперед, резко разворачивая его и припечатывая к стене. Брок сопротивлялся, как мог. Схватка была яростной, но молниеносной, против Зимнего Солдата ни у кого не было шансов. Даже у бывшего хэндлера.

– Т-ш-ш, – шепнул Баки на ухо своему Командиру, успокаивая, – это я, Солдат.

– Что тебе надо? – как мог спокойно, но тоже почти шепотом, Брок, хотя Баки слышал, как бухало его сердце: часто, громко. Но, если бы он не слышал, никогда бы не сказал, что Брок взволнован.

– Я пришел поговорить, – ответил Баки, отпуская руку Брока, вообще прекращая наваливаться на него, хотя жар чужого тела был бесконечно приятен. – Просто поговорить.

И отошел от Брока в другой конец кухни. Тот развернулся, потер почти вывернутое плечо, хотя Баки старался быть аккуратным, и, не включая свет, поставил чайник.

– Говори, – деланно-безразлично ответил ему Брок, доставая чашки и щелкая тумблером кофемашины.

Баки чувствовал, что Брок очень хочет показать, что ему все равно, кто его поздний гость, который влет разобрал пистолет у него в руке, но его сердце говорило обратное. Сердце самого Баки частило, как сумасшедшее, потому что вот он, Брок. Вот тот, о ком он мечтал уже почти месяц, но что сказать, Баки не знал. Он не заготовил ничего, чтобы сказать Броку, поэтому сначала растерялся. Повисло молчание, в котором шуршала кофемашина и шумел чайник.

– Держи, – разбил тишину Брок, протягивая Баки большую чашку чая и шоколадку, не маленькую, которыми иногда награждал его за успешные миссии, а большую, с цельными орехами.

– Спасибо, – Баки кивнул, принимая угощение, но не спешил вгрызаться в шоколад, и повинуясь странному порыву сказал: – Мне плохо без тебя.

Брок, успевший отвернуться, чтобы взять себе кофе, замер, и Баки увидел, как закаменели его плечи. Как весь он напрягся, и Баки никак не мог идентифицировать эту реакцию.

Он уже ждал, что Брок прогонит его, но тот отмер, присаживаясь на стул напротив Баки с чашкой кофе в руках.

– Плохо без шокера, команд и криокамеры? – почти светски уточнил Брок.

– Нет, – для убедительности отрицания Баки даже мотнул головой, – без тебя. Без того, каким ты был только со мной.

– Ладно, – словно Броку было все понятно, заключил он, – а как тебя зовут? Не Солдатом, Активом, Агентом и прочей хуйней мне тебя звать же.

– Меня зовут Джеймс, но… – Баки помедлил, а потом уверенно добавил. – Но ты можешь звать меня Баки.

– Баки, – Брок словно пробовал имя на вкус. – Баки, значит. И что ты от меня хочешь, Баки?

– Не знаю, – Баки пожал плечами. – Тебя?

– Меня? – Брок чуть не поперхнулся кофе, глоток которого как раз делал. – Ты в своем уме, Солдат? Прости, Баки.

– Насколько это возможно, да, – пожал плечами Баки. – Меня признали вполне себе вменяемым и дееспособным, хотя я многого еще не помню. Но тебя я помню, хотя имя пришлось искать. Брок, я спать не могу, потому что вижу во сне тебя.

– И что же такого ты обо мне знаешь, что забыть не можешь, а? – криво усмехнулся Брок. – Твой Роджерс вообще знает, где ты, с кем и зачем? Или сейчас сюда ворвется штурмовой отряд с ним во главе, и скрутит меня по руками и ногам, потому что я тебя, ненаглядного, тут чаем пою?

– Нет, Стив не знает, – опустил голову Баки, потому что понял, что совсем забыл о Стиве, но хвататься за телефон не собирался, Стив мог позвонить и сам. – Но он ничего тебе не сделает, я обещаю.

– Обещает он, – хмыкнул Брок. – Ладно. Ты уверен, что у тебя не ебучий Стокгольмский синдром, или как он там называется?

– ПТСР есть, – пожал плечами Баки, – а этого нет, иначе бы психиатры сказали. Наверное.

– Хорошо. Наверное, – Брок тяжело вздохнул, потерев виски, как делал, когда думал. – Поехали, отвезу тебя домой.

– Брок, пожалуйста, – Баки не знал, о чем просит, но точно понимал, что дома он не уснет снова, будет метаться в полусне, думать о Броке. Баки чувствовал себя потерянным, не понимающим самого себя, но в том, что Брок ему нужен, он был уверен, но, похоже, он был не нужен Броку.

– Детский сад, трусы в панамке, ебать, – изрек Брок, делая очередной глоток кофе. Наверное, мысль пытаться отвезти Баки силой пришла ему в голову, но ушла как нереальная. – Что тебе “пожалуйста”? Или толком объясняешь, или поднимаешь свою жопу, и я везу тебя к Роджерсу.

Баки растерялся, потому что он уже все объяснил, как мог, но теперь, похоже, пришло время самому действительно задуматься над тем, что он чувствует, и почему так отчаянно не хочет уходить.

– Я… – он посмотрел на шоколадку в своих руках и зашуршал оберткой, принимаясь за нее. Говорить с набитым ртом было неудобно, зато время на подумать у него тут же образовалось. Брок не торопил его, ждал, и Баки казалось, что он это делает не от большого терпения, а почему-то еще. И это что-то еще давало надежду. – Я вспомнил тебя. Не так, я помнил тебя все это время, но безлико. А потом ты мне приснился, и я тебя вспомнил. И вспомнил ту мешанину чувств, которую я испытывал к тебе.

– А ты что-то испытывал? – удивился Брок, будто с надеждой, или Баки только показалось.

– Да, – уверенно ответил Баки. – Я всегда ждал тебя, даже после обнуления помнил, что есть кто-то очень-очень важный, и это был ни хуя не Пирс. Помнишь, когда ты меня мыл, я всегда старался коснуться тебя хоть чуть-чуть? Меня тянуло к тебе.

Брок кивнул, соглашаясь с Баки, но ничего не сказал, только отпил еще кофе.

– Это я сейчас понимаю, а тогда я боялся переступить черту, за которой ты двинешь меня шокером и уйдешь. И больше никогда не придешь, – Баки отломил еще кусок шоколадки и закинул в рот, давая возможность подумать и себе, и Броку.

– Мне говорили, что ты достаточно своенравный, – нашел подходящее слово Брок. – Что иногда не слушаешься с первого раза, норовишь кому-нибудь голову оторвать, если до тебя не так дотронуться.

– А твои приказы были странными, вроде и приказ, а похоже на завлекалочку такую странную, – прожевав, сказал Баки. – И шоколадки. С чего ты вообще взял, что я люблю сладкое?

– А что, не любишь? – от удивления брови Брока взлетели вверх, а Баки отломил еще кусочек шоколада.

– Полюбил с тобой, – пожал плечами Баки. – Я помню, что до войны со сладким было туго, а потом я его как-то не особо хотел. И тут ты даешь Зимнему шоколадку. Я ее попробовал от того, что ты сказал, что это вкусно. Вкусно и оказалось.

– Охуеть, я подсадил оружие Гидры на шоколадки, – немного нервно хохотнул Брок.

– Тебе ведь тоже нравилось меня касаться? – вдруг спросил Баки, глядя прямо на Брока, и его глазах отражался свет уличного фонаря.

– Нравилось, – не стал юлить Брок. – Ты… блядь, Баки, чего ты от меня хочешь?

– Я же сказал – тебя, – ответил Баки, горько усмехнувшись. – Что, Командир, живой, не оружием, я нравлюсь тебе меньше? Приятнее было чувствовать свою власть над, в общем-то, беззащитным существом, готовым выполнить любой твой приказ?

– Да ты ебанулся? Беззащитным? – Брок подавил усмешку. – Мои ребята тебя до усрачки боялись, я по-первости думал, от инфаркта скопычусь. Беззащитным. Ты мог шею свернуть любому, и тебе бы за это ничего не было.

– Мог, – не стал спорить Баки. – Но шокер, обнуления? От этого я защититься не мог. Так что, Командир, безответная кукла была лучше?

– Безответную куклу, как ты говоришь, я знал, – ответил Брок, а потом посмотрел Баки в глаза. – Тебя я не знаю.

– А хочешь узнать? – с тщательно скрываемой надеждой спросил Баки, понимая, что, даже если ответ будет “нет”, он не отступится просто так.

– Хочу! – с задорным вызовом сказал Брок, словно принимал пари. – И, раз ты такой же упертый, как Актив, оставайся, гостевую спальню сам найдешь. Только позвони папочке, скажи, что ночуешь у подружки.

После чего поднялся и пошел в душ, так и не включив свет.

Баки остался сидеть на темной, освещаемой только светом уличного фонаря, кухне, попивая чай и доедая шоколадку. Ему разрешили остаться, и Баки почти ликовал внутри, не совсем понимая, что его так взбудоражило, но Стиву позвонить все же стоило. Только он не представлял, что ему сказать.

– Стив? – Баки набрал номер и друг ответил почти сразу.

– Да, Баки, что-то случилось? – взволновано спросил Стив. – Ты где?

– Я… Я у друга, – Баки не хотелось врать, но и сказать всю правду он не мог. – Я у него останусь.

– Баки? – голос Стива был взволнованно-требовательным. – Давай я за тобой заеду, скажи, куда? Баки, пожалуйста.

– Стив, – Баки старался говорить как можно спокойнее и тверже, – я у друга. Я приеду завтра. Не надо за меня волноваться.

– Хорошо, – внезапно согласился Стив. – До завтра.

– До завтра, – отозвался в ответ Баки и положил трубку.

Посидев еще немного на кухне, слушая звуки льющейся воды из ванной, Баки пошел на поиски гостевой спальни. Она была сразу за спальней Брока, в которую Баки заглянул. В темноте сложно было что-то сказать о ее владельце, и Баки зашел в другую дверь, устроившись на кровати. Он понимал, что не уснет, поэтому просто сидел и слушал звуки в тишине ночи.

Вот Брок вышел из ванной, дверь открылась, осветив кусок коридора и немного комнату Баки. Свет погас, Брок прошел в свою спальню, коридор осветился светом оттуда, пошуршал там, видимо, надевая на себя что-то, и свет погас, а Баки услышал шорох складываемого покрывала, скрип кровати, и все стихло.

Просто пролежав еще час, слушая шум редких машин за окном, Баки поднялся и тихо-тихо зашел в комнату Брока. Сев в глубокое мягкое кресло, он принялся разглядывать практически раскрытого Командира в одних пижамных штанах. Он отмечал расслабленность позы, Брок спал, очень мило обняв подушку, но лежал так, что Баки разглядывал только его широкую спину и крепкую задницу, обтянутую скользкой блестящей тканью. Баки не знал, сколько он просидел, наблюдая за ним, пока Брок не перевернулся, раскидываясь на кровати, что-то шепча во сне, но слов было не разобрать. Когда комната из черной стала серой, предутренней, Баки вышел, глядя на безмятежную улыбку, такую, какой никогда не видел у Брока, но хотел увидеть вновь, для себя.

Баки уснул, даже не разобрав кровати и не раздевшись, просто подгребя под себя подушку и свернувшись в плотный клубок.

Когда он проснулся, Брока уже не было, но на столе в кухне он нашел записку, шоколадку и ключи от квартиры.

“Завтрак в холодильнике, я буду около восьми, не вламывайся ко мне больше, подружка. Хату на сигналку поставишь сам.”

Баки сложил лист бумаги, пахнущий Броком, и убрал в карман, непонятно зачем, словно больше его не увидит. Он решил, что надо съездить к Стиву, взять кое-какие свои вещи и успеть вернуться к Броку до восьми. Прикинув, Баки понял, что ужин-то он приготовить сможет, но понятия не имеет, что любит Брок, только, какой пьет кофе. Похоже, не только Брок будет узнавать Баки, но и наоборот.

Разогрев в микроволновке пару кусков мяса, на тарелку с которыми был приклеен стикер “ЗАВТРАК”, Баки попробовал и понял, что лучше на кухне Брока свои скудные познания в кулинарии не демонстрировать.

Баки вспомнил, что сегодня суббота, и он застанет Стива дома, если поторопится. Он быстро доел, помыл за собой посуду и пулей вылетел из квартиры, не забыв запереть ее и поставить на сигнализацию, с которой он разобрался ещё вчера.

Стив был дома и явно его ждал, сидя в гостиной с чашкой чая.

– Привет, – Баки махнул ему рукой и, надеясь избежать разговора, направился в свою комнату, хотя и понимал, что поговорить со Стивом надо. Надо все ему объяснить, рассказать, потому что иначе это было просто нечестно по отношению к нему. Но Баки был уверен, что выбор предмета интереса Стив не одобрит.

– Привет, – бесцветно отозвался Стив, словно ждал его вот так, сидя на диване, всю ночь. Что, в принципе, не было нереальным. – Баки, – начал Стив, и тому пришлось остановиться и сесть в кресло напротив, – я понимаю, что ты давно вышел из того возраста, что тебе нужна нянька, да я ею и не хочу быть, но пойми – я за тебя переживаю. Пожалуйста, поговори со мной, пока я не надумал себе невесть что.

Баки тяжело вздохнул, понимая, что Стив прав. Как всегда, чертов Стивен Грант Роджерс прав.

– Стив, – Баки, на самом деле не знал, что сказать, чтобы это было достаточно полно, но не говорить, к кому он испытывает интерес, – я… – внезапно Баки понял, что если будет тянуть кота за яйца, будет только хуже. – Я был у Брока Рамлоу.

– У кого? – не поверил Баки Стив, глядя на него враз ставшим каким-то больным взглядом. – Баки, – он потянулся всем собой, словно хотел закрыть Баки от всего на свете, но не мог, – почему он? Он же был…

– Моим хендлером, – закончил за Стива Баки. – Я помню, Стиви. Но это не значит, что он плохой. Ведь его же оправдали. Говори, чего я не знаю?

– Рамлоу помог разоблачить агентов Гидры и найти тебя, – честно ответил Стив. – Сейчас он восстановлен в ЩИТе.

– Тогда почему его досье висит, как члена Гидры, хоть и оправданного? – прищурившись спросил Баки.

– Я не знал, поправим, – ответил Стив, но перевести разговор в другое русло не дал. – Баки, зачем ты к нему ходил? Да ещё и остался на ночь…

– Стив, я по нему скучаю, – честно, и самому себе тоже, ответил Баки. – Не сплю ночами, потому что он мне снится. Я не мог вспомнить, как его зовут, хотя знал имя, но смог найти в сети инфу о нем, адрес. И пришел, чтобы поговорить, понять, почему мне так пусто без него…

– И как? – осторожно спросил Стив, видимо, боясь спугнуть это откровение.

– Я не знаю, – Баки снова вздохнул, оперевшись локтями о колени и положив на руки подбородок. – Только я понял, что хочу быть с ним. Быть рядом, говорить, касаться его. Может быть это глупо, но я, кажется, влюблён в него.

Стив от удивления открыл рот, закрыл, не найдя, что сказать, и они какое-то время сидели в тишине, пока он не справился с потрясением.

– Баки, может быть это ложное чувство? И ты привязан к нему, именно как к хэндлеру? – предположил Стив, снова очень осторожно подбирая слова.

– Стокгольмский синдром? – криво усмехнулся Баки, а Стив кивнул. – Стив, меня обследовали целый месяц все, кому не лень, лучшие специалисты и бла-бла-бла. Да, со мной не все в порядке, мы оба это знаем. Да, моя память, как дуршлаг. Да, я бываю необоснованно агрессивен, так, что могу убить. Да, у меня ПТСР. Но, Стив, я знаю, что я чувствую.

– И что же? – сложил руки на груди Стив, откинувшись на спинку дивана.

– Тепло. Мне тепло рядом с Броком и хочется улыбаться, – Баки посмотрел на Стива внимательно и пораженно полуулыбнулся. – Только не говори мне, что ты ревнуешь. Стив, ты мой друг, самый близкий человек, который есть в моей жизни, но мы же оба понимаем, что ничего, кроме дружбы, между нами не было и быть не может.

– Да, Баки, ты мой друг. И именно поэтому я волнуюсь за тебя и хочу, чтобы ты снова поговорил со специалистом…

– Ну нет, Стиви. Больше ты меня к мозгоправам не загонишь, – мотнул головой Баки. – В конечном итоге, это моя жизнь, и, если я ее испорчу, то хочу это сделать самостоятельно.

– Баки, я ничуть не собирался лишать тебя самостоятельности, но Брок Рамлоу? – Стив пораженно посмотрел на Баки, словно искал в нем что-то, что поможет ему смириться с этой мыслью или найти ей опровержение.

– Тогда ты будешь не против, если я поживу у него какое-то время, – это не было вопросом, Баки не хотел ссориться, но и спрашивать разрешения на каждый чих он устал. Да, пусть он ошибся, но ошибся самостоятельно, не по чьей-то указке или потому, что его хотели защитить. Пусть потом Стив скажет “Я же говорил”, пусть. Но сейчас Баки хотелось почувствовать, что он может принимать решения, которые не будут оспариваться. Никем.

– Хорошо, Баки, – вздохнул Стив, похоже, тоже понимая, что не позволить сейчас Баки поступить по-своему, значит надломить его, если не сломать снова, только-только восстановившегося, да и то не полностью. – Хорошо. Поступай, как считаешь нужным.

– Спасибо, Стив, – Баки выдохнул, разговор оказался не из легких, причем для обоих. И Баки очень радовался, что они пришли к взаимопониманию, хоть Стив и не одобрил его выбора.

Стив поднялся одновременно с Баки, и тот, повинуясь порыву, обнял друга, который сжал его почти до хруста в своих объятиях. Мир был восстановлен.

Баки собрался быстро, покидав в небольшой рюкзак самое необходимое, попрощался со Стивом, который уже был весь в каких-то своих делах, и вернулся в квартиру Брока. Где уселся на кухне с чашкой чая и шоколадкой читать какую-то современную беллетристику.

– Я уверен, ты ни хуя не ел и не готовил, – послышалось от двери в пять минут девятого. – Я прав?

– Прав, – Баки появился в прихожей практически неслышно, просто вырастая в дверном проеме.

– Ладно, сейчас накормлю тебя, – Брок скинул ботинки и легкую куртку, и, подхватив пакет с продуктами, прошел на кухню. Баки пошел за ним. – Ты спросил у папочки разрешение погулять?

– Да, Стив в курсе, – Баки сел туда же, где и сидел до этого, наблюдая за действиями Брока.

– Но что-то мне подсказывает, что он не в восторге, – ухмыльнулся Брок, разбирая пакеты с продуктами. Баки показалось, что его это даже забавляет. – И каковы условия?

– Никаких, – пожал плечами Баки. – Я взрослый дееспособный человек, который может решать за себя.

– Это ты у мозгоправов слова такие выучил? – незло поддел его Брок, оглянувшись от рабочего стола, на котором раскладывал мясо.

Баки посмотрел на него и улыбнулся. Броку улыбаться было легко, ему хотел улыбаться даже Зимний, что говорить о Баки.

– Типа того, – ответил он. – Какие у тебя планы на завтра?

– Ты хотел, чтобы я с тобой познакомился, – Брок крутанул мельничку перечницы. – Поэтому мы идем в поход. На три дня. Есть возражения?

– Э… Возражений-то нет, но у меня ничего нет для похода, – удивился Баки такому глобальному подходу к проблеме. Но, с другой стороны, это его даже порадовало. Только вдвоем и не в четырех стенах, где непонятно, куда деваться, если что. А так, в лесу, можно было быть вместе, но не докучать друг другу. А еще Баки подумал, что последний раз ходил в поход просто вечность назад, в другой жизни, которую почти не помнил.

– Снаряга у меня есть, не волнуйся, – успокоил его Брок.

– Раз так, давай, – согласился Баки, уже предвкушая сон рядом с Броком в одной палатке, когда можно быть рядом-рядом, слушать его дыхание, смотреть на него в темноте ночи и, может быть, даже, коснуться волос, пока он будет пребывать в объятиях Морфея.

– Парк Шенандоа, горы, вся хуйня. Любишь горы? – Брок продолжал колдовать над мясом. – Кстати, овощи нарежь, что ли.

– Не знаю, – признался Баки, принимаясь мыть и резать овощи. – Наверное, я никогда не был в горах. Если только Зимний был, но я этого не помню.

– А ты вообще много помнишь? – спросил Брок, постаравшись задать вопрос как можно более небрежно, словно его это интересует так, между делом, но Баки чувствовал, что ему было важно понять, сколько в нем осталось от Зимнего.

– Сложно сказать, много ли я помню. Я помню миссии, но не все. Некоторые очень четко, некоторые размыто. Помню своих хэндлеров, лица точно, – Баки не боялся и не стеснялся рассказывать Броку о том, что сейчас творится у него в голове. Это казалось ему правильным, естественным. Брок не пытался его пожалеть, не пытался оберегать от чего-то, сострадать, он принимал Баки таким, каким тот был без скидок и поправок. А вопросы задавал действительно, чтобы узнать. Ведь, чаще всего, не спросишь – не узнаешь. – Время до войны размыто, словно это все было не со мной, а с кем-то другим.

– Это и было с кем-то другим, – озвучил Брок то, что Баки никак не мог сам озвучить для себя и Стива. – Ты сейчас и ты тогда – два разных человека. И, честно тебе скажу, ты сейчас интересуешь меня больше, чем желторотый мальчишка, которым ты был до всей этой хуйни, потому что о нем остались только воспоминания. И те, большей частью, у Роджерса.

Брок совершенно не стеснялся говорить то, что думал теми словами, какими думал, не пытался сгладить что-то или смягчить, и это разительное отличие от Стива, который старался смягчать все для Баки, было таким внезапно правильным. Нет, Баки был благодарен Стиву за то, что тот не рубил с плеча правду-матку, но вот эта вот прямолинейность Брока радовала. Баки был рад тому, что с ним будут говорить прямо и откровенно, нравится ему это, или нет. Баки понимал, что сейчас Брок показывает себя с отталкивающей стороны, чтобы у Баки не создавалось ложных иллюзий. У Баки их и не было, этих иллюзий, он ничего не ждал от Брока, он просто помнил, те странные чувства, которые Брок вызывал у него, хотя не делал вообще ничего, чтобы быть Зимнему хоть сколько-нибудь приятным. И сегодня Баки облек эти чувства в слова. Он был влюблен в Брока, но застило ли ему это глаза, Баки не знал.

– Иногда мне кажется, что Стив ищет его во мне, – признался Баки. Он никому об этом не говорил, а Броку сказал легко.

– Это нормально, Баки, – спокойно ответил Брок. – Стив знал тебя, и, понимая, что не знает сейчас, ищет знакомое в незнакомце. Это пройдет.

Брок обтер руки о полотенце и похлопал Баки по живому плечу, поддерживая и успокаивая.

– Он тоже сильно изменился, – сказал Баки. – Я помню его другим. Сейчас он такой, словно на него легла вся скорбь мира. А раньше он больше смеялся. Да вообще улыбался. Как и я…

– Война никого не красит и никого не щадит, – Брок кинул первый кусок мяса на сковородку, и оно громко зашкворчало. – Каждый из нас когда-то улыбался.

Повисло молчание, которое никто не спешил разбивать. Баки думал о том, что, наверное, Брок прав, просто он сам об этом никогда не думал. Сначала было не до того, а потом стало нечем думать, да и некому. И сейчас, приходя в себя, заново становясь живым, другим, новым, он о многом не успел еще задуматься, просто учась жить заново, вне приказов, крио и миссий.

– Почему ты вернулся в ЩИТ? – спросил Баки, когда Брок кинул на сковороду второй кусок мяса.

– Потому что больше ничего не умею, – пожал плечами Брок. – Привычка – страшная штука. А ты чем думаешь заняться?

– Не знаю, – Баки, ловко орудуя ножом дорезал овощи. – Я вообще об этом еще не думал. Но скоро придется. Не могу же я сидеть на шее у Стива вечно.

– А вообще мысли есть? – Брок серьезно посмотрел на него, и Баки понял, что тот спрашивает не просто ради того, чтобы спросить. Ему действительно было интересно.

– Я понимаю, что сейчас я могу стать кем угодно, нашлись бы деньги на учебу, – начал рассуждать Баки. – Только я все равно привычно отсекаю слежку, а она была, вслушиваюсь в тишину, смотрю на все флаги и ленточки и прикидываю поправки на ветер до воображаемой цели. Я слишком снайпер, чтобы стать кем-то другим. Я не пытаюсь себе врать, что хочу мирной жизни, потому что войны у меня было больше и помню я ее лучше. Брок, я – Зимний Солдат, только теперь без ошейника и поводка. Даже я понимаю, что никто не отпустит меня в мирную жизнь, помахав голубым платочком. Поэтому лучше я буду работать на ЩИТ, чем вечно буду привычно уходить от слежки, вычищать от жучков жилье и прикидывать поправку на ветер.

– Только поэтому? – вскинул бровь Брок.

– А я тоже больше ничего не умею, – усмехнулся Баки. – Так что, зачем бежать от себя? Кстати, у тебя жучков была тьма тьмущая.

– Я в курсе, – пожал плечами Брок, дожаривая мясо. – В следующий раз не трогай, а то опять влезут, напихают. Так я хоть знал, где они.

– Мы поэтому идем в поход? Потому что за тобой постоянно следят? – догадался Баки.

– Да, потому что. И, чтобы ты знал, я предпочитаю кровать, – и Брок весело, но хищно улыбнулся Баки. – А так, хотят следить – пусть попробуют.

Они поужинали, перекидываясь ничего не значащими фразами, а потом Брок объявил отбой, мотивировав это тем, что завтра вставать засветло, чтобы добраться до Шенандоа не к обеду, а хоть немного, но раньше.

Загрузив посудомойку, они по очереди приняли душ и разошлись по комнатам. Но Баки просто так не мог уснуть, ему казалось, что только Брок, его близость, действовали на него, как снотворное. Он дождался, когда тот перестал ворочаться, и тихо пробрался в его комнату.

Брок спал, обняв подушку, лежа практически на животе, и Баки едва-едва касаясь, провел пальцами по его обнаженной спине, обводя пару шрамов от пулевых и один от ножевого. Теплая кожа жгла живые пальцы, хотелось коснуться всей ладонью, но Баки не позволил себе этого, просто устроившись в кресле, забравшись в него с ногами, он снова принялся смотреть на Брока, и не заметил, как уснул.

Брок проснулся от странного звука, похожего на мычание, и, не сразу поняв, что происходит, потянулся за пистолетом, точно наставляя его на источник звука: кресло. Вернее, кого-то в нем свернувшегося. Разглядев в неверном свете уличных фонарей, что это Актив (хотя, какой, к черту, Актив?), Брок поднялся. Баки не то стонал, не то мычал на одной ноте, жалобно и страшно. Брок поежился от прохлады, льющейся из приоткрытого окна, и укрыл Баки покрывалом. Тот весь напрягся, продолжая издавать этот странный, страшный звук, и Брок, повинуясь странному порыву, погладил его по волосам.

– Т-ш-ш-ш, малыш, все хорошо, – тихо произнес он, поглаживая спутавшиеся пряди тяжелых волос, и Баки успокоился, пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле, которое было явно ему маловато, чтобы удобно спать, и затих.

Брок еще какое-то время стоял рядом, боясь рецидива и разглядывая Баки не украдкой, как это делал, когда они были вместе, а всерьез изучая взглядом, даже облизывая. Мощная фигура, невероятным образом свернутая в калачик, все равно в кресле не помещалась, как ни сворачивайся. Лицо, сейчас безмятежное, с намеком на улыбку на губах. Глаза, сейчас закрытые, но Брок помнил, какие они невероятные, серые.

Броку нравился Зимний, он даже восхищался им, хотел его, но понимал всю опасность своего желания, всю его иррациональность и несбыточность, поэтому даже не мечтал о нем. Только на миссиях давал волю своему странному чувству, наблюдая за Активом, ловя каждое его движение. Кормил шоколадом, потому что хотелось хоть как-то расцветить серость и казенность его жизни, хотелось, чтобы помнил, даже после обнуления помнил. Касался, когда мыл, всегда сам, бережно, почти ласково, словно проверяя границы дозволенного, и чувствовал, что сам Актив тоже тянется к нему, но списывал это просто на недостаток тактильных ощущений.