Текст книги "Танец Огня (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 5

Утром следующего дня мы поднимались на палубу вместительного судна любопытной конструкции. Больше всего оно напоминало пароход, вот только трубы отсутствовали. Зато здоровенные гребные колёса вполне себе имели место быть, равно как и почти два десятка головорезов в матросской форме, выстроившихся позади капитана – статного мужчины средних лет с аккуратной бородой. Он был одет в китель, брюки, расшитые позументами, и высокие кожаные сапоги. На поясе капитана висели короткая сабля и магический жезл.

А ещё у него не было ни попугая, ни повязки через глазницу, ни даже завалящегося крюка.

Наверное, ещё месяц назад это событие заставило бы меня огорчиться, а после разразиться валом идиотских шуток, но теперь зубоскалить не хотелось.

И причина была очевидна – мы ехали на войну.

Вечером после разговора с Гормом мы собрались в комнате Иоганна и держали совет. Тот уже разослал массу телеграмм и писем, а потому планировал в ближайшие месяц-полтора набрать отряд головорезов, договориться с метсанами и отправиться в весёлое путешествие на поиски приключений. В Тёмный Лес.

У нас с Айш-нором выбора не было: контракт решал за меня, причём так хорошо, что в голове не появилось даже мысли о том, что можно было бы послать Иоганна лесом и не ехать. Не знаю уж, как работали эти демонические штуки, но башку они форматировали знатно.

Ананда, естественно, тоже отправлялась вместе с другом.

Остальные же не были обязаны рисковать головами, а потому Иоганн постарался отговорить каждого и делал это честно, добросовестно… и безуспешно.

Даже Чуча пискнул лишь презрительное «Пи!» и угнездился у меня на макушке. Остальные же отвечали несколько более осмысленно, но столь же однозначно. Каждый из нашей странной компании уродцев, собранных воедино ветром истории, желал отправиться туда, где гремят взрывы, свистят пули и льётся кровь.

Никто не согласился остаться, а потому было решено отправляться на следующий день. Тогда же Иоганн обещал поведать всем детали плана.

После этого мы легли спать, проснувшись, попрощались с хозяевами дворца, которые оказались столь щедры, что за свой счёт доставили нас, а также тяжеленный сундук, защищённый магией так, что рябило в глазах, в порт, прямиком к обещанному судну.

И вот теперь мы стояли на палубе, готовясь к отплытию, а я всё никак не мог понять, что это всё вообще было? Полторы недели точно корова языком слизала, мы только и делали, что болтали, спали, ездили, смотрели, и без особого толка, если разобраться. Неплохая передышка, впрочем. Думаю, мне она пошла на пользу.

– Господа, приветствую на борту. Моё имя – Марвин, и я буду помогать вам до того момента, как закончится аренда «Стойкого», – отчеканил капитан.

Ну что ж, теперь я знаю сразу два имени: корабля и человека. Неплохо для начала.

– Благодарю, капитан, – склонил голову Иоганн. – Готовьте судно к отплытию и постарайтесь держать максимально возможную скорость, у нас очень много дел.

– Слушаюсь, господин. Куда мы направимся?

Иоганн помедлил пару секунд, точно окончательно принимая решения, и ответил:

– На восток, в Куимре.

– Слушаюсь, – капитан щёлкнул каблуками и стукнул кулаком по груди, – Сейчас же отплываем. Юнга отведёт вас в каюты, прошу следовать за ним.

Тотчас же к нам подбежал невысокий паренёк, который провёл к месту обитания в ближайшие недели и оставил в гордом одиночестве.

В это же время гребные колёса дёрнулись, пришли в движение обдав нас брызгами, и судно, которое мне очень хотелось окрестить пароходом, двинулось, всё набирая и набирая скорость, уходя прочь от островного города, знакомство с которым оказалось столь странным. Я не сомневался, что ещё вернусь сюда – как минимум для того, чтобы получить обещанное. Вопрос лишь в том, когда это случится.

Мы все набились в каюту Убийцы Чудовищ, и тот, прежде чем заговорить, поставил на пол пирамидку, защищавшую от прослушивания.

Как только артефакт заработал, Иоганн мрачно обвёл нас взглядом и проговорил:

– Вы все понимаете, что игры закончились. То, что было раньше, может быть обозначено исключительно в формате лёгкого развлечения по сравнению с тем, что нас ждёт.

Да уж, что ни говори, а речи – не его конёк.

Не обращая внимание на скепсис в моём взгляде, Иоганн продолжил как ни в чём не бывало:

– Вы все согласились пойти на войну, а значит, до конца сражения будете осуществлять беспрекословное повиновение исходящим от меня приказам. И я требую этого не просто так. Мы собираемся бросить вызов одному из духов – сущностей столь же могущественных, сколь и беспощадных. Мало того, мы отправимся в его домен, потому как иных способов причинить вред кому-нибудь вроде Лесного Царя не существует.

Он окинул нас долгим взглядом, проверяя, все ли осознали глубину сказанного.

Увы, не все – большинство сидели, тупо пялясь на него. Лишь Айш-нор, кажется, осознавал, с чем придётся столкнуться, потому как с явным беспокойством спросил:

– Уверен ты, что делать будешь? В домен опасно нам идти, легко себя ты там погубишь, не сможешь выход нам найти.

Иоганн кивнул очень серьезно и без намёка на раздражение.

– Я знаю. Объясняю собравшимся, мы собираемся осуществить инфильтрацию на территорию, подвластную Лесному Царю. Она также именуется Царством Вечного Лета и находится в группе соединённых друг с другом подпространств вроде того, в котором посчастливилось оказаться Аластару. Правила там схожие: у каждого кармана имеется хранитель, убив которого можно открыть проход дальше, и дальше, и дальше. И так до самого сердца владений Лесного Царя. Во время последнего похода против Тёмного Леса мы добрались достаточно далеко, но увы: большое войско не в состоянии осуществить полномасштабный прорыв в домены, оно скорее уничтожит их физическое проявление в материальном мире – непосредственно Тёмный Лес, что также не является нашей целью. Хотя, замечу, что и физическое уничтожение Тёмного Леса есть маловероятное мероприятие ввиду крайне высокой степени могущества Лесного Царя. Безусловно, за прошедшие годы осколочные королевства невообразимо нарастили мощь и, пожалуй, могли бы справиться с угрозой с севера, если бы иные отсутствовали, однако те имеются, а потому концентрированный удар всеми силами невозможен.

Он умолк и кивнул своим мыслям, а я пытался собрать сказанное воедино. Наконец что-то получилось.

– Выходит, нам придётся идти небольшой группой?

– Да, менее тысячи человек. Скорее всего – пять или шесть сотен. Многое будет зависеть от того, получу ли я ответы от некоторых новых и не слишком надёжных контрагентов, – он запнулся, а потом широко улыбнулся, точно предвкушая веселье, – но если получу – о-о-о, это всё изменит! Мой план будет упрощён в разы!

Не в силах сдержать радость, он потёр ладони и весело рассмеялся, но, заметив наше охреневание, чуть-чуть успокоился.

– Прошу простить меня, но когда думаю, сколь много вреда причиню Лесному Царю, не могу не радоваться.

Айш-нору эти слова не понравились. Он каркнул и проговорил:

– Совет услышать пожелаешь?

Иоганн кивнул и архидемон продолжил:

– Тогда от мести откажись. Себя ты ею убиваешь, душой совсем не дорожишь. Коль победишь – тупик увидишь, падёшь – закончишь жизни путь. Ужель так сильно ненавидишь, ужель с тропинки не свернуть?

Артефактор покачал головой.

– Слишком поздно отступать. И я не отступлю.

– Тебя услышал я, о смертный, и честно свой исполню долг, – с сожалением в голосе ответил архидемон, после чего каркнул и устроился у меня на плече.

Он услышал, что хотел, и не желал больше тратить время на пустые разговоры.

А вот меня интересовала одна штука.

– Не понимаю, как именно мы попадём в эти домены, – произнёс я, с надеждой глядя на Иоганна.

Тот снова покачал головой.

– Всему своё время. Детали мы обговорим позже.

Ну, примерно это я и ожидал, если честно.

– Ладно. Значит, сейчас – в Вольный Город, и будем ждать подкрепления?

– Да. Часть войск я возьму непосредственно из города, часть мне передаст Тойво – верховный шаман Метсы, он уже дал слово и сдержит его. Однако основную массу войск придётся покупать, и платить я стану отнюдь не золотом.

Ну да, логично. Кто ради золота станет рисковать головой, кто захочет полезть, по сути, в дом к богу? Нет. Их Иоганн купит кое-чем куда более ценным. Своими уникальными артефактами, которые, как я уже успел понять, заметно усиливают нормальных магов этого мира. Может, и мне выпросить что-нибудь для себя? А то в последние месяцы носился, точно дерьмо в проруби, не мог остановиться, перевести дух, разобраться в вопросах. Вон, полгода таскал за спиной кучу золота и камешков. Хоть бы на что полезное их спустил!

Ладно, вот доберёмся до города, тогда задам вопрос. Сейчас интересно другое.

– Когда выступаем в поход?

– Где-то через полтора месяца, ага, – взяла слово Ананда. – Нам придётся изрядно подготовиться: нужно будет раздобыть много, очень много горючей алхимической смеси и массу огненных жезлов. Как-никак, мы будем убивать обитателей леса и сам лес, ага. И нужно будет вместе потренироваться, да и, значит, может кого из ваших искажённых подкормим сердцами, чтобы сильнее стали.

– Их тоже возьмёте? – задал я глупый и очевидный вопрос.

– Естественно, – ответил Иоганн. – Я не откажусь от помощи двух десятков опытных охотников, заключивших договор с демоном.

Ага, дети, стало быть, будут сидеть в городе. И это хорошо. Только их не хватало тащить на войну. Ну а охотники… Что ж, думаю, они понимали, на что идут, когда ради выживания отринули человечность.

– И да, вы все получите награду, – проговорил вдруг Иоганн. – Я не собираюсь пользоваться вашими силами бесплатно. Но то – позже, в городе. Вопросы?

– У меня есть один, – почесал я щеку, – не решился задавать его при синюшном, но не мог понять…

– Да?

– А как вообще можно убить существо, равное по силе богу? Ну, если ты смертный.

– Мечом, – коротко и просто ответил Иоганн.

Я открыл рот. Закрыл его. Снова открыл. С надеждой поглядел на товарищей.

– Это возможественно, – кивнула Фотини. – Меч артефактора невероятен, он может поразить небожителя.

– Согласен я, – каркнул Айш-нор, – он точно сможет.

Я протяжно выдохнул, пытаясь успокоиться. Итак, мы идём в дом к древнему духу невообразимой силы и собираемся проткнуть его мечом? Но раз вампирша и архидемон согласны с планом, значит, это действительно возможно. Но звучит всё равно дико.

– Ещё вопросы? – поинтересовался Иоганн, глядя на меня.

– Кажется, кончились.

– Вот и славно.

С этими словами он поднял пирамидку и выключил её.

– И на этом всё. Советую всем потратить оставшееся время с пользой, очень скоро лишь от вашей силы будет зависеть ваша выживаемость.

***

– И чем же ты, позволь спросить, занимаешься, о мой недалёкий, необразованный, неотёсанный двойник? – поинтересовался узник подвала, когда я проходил мимо, чтобы немного поваляться на иллюзорном пляже и забыть зиму, грядущую войну, обучение.

Вот уже трое суток мы плыли по реке, остановившись за это время всего пару раз: Иоганну срочно нужно было «позвонить» по телеграфу.

Я тратил время с пользой и почти не вылезал из иллюзорного мира, доводя до совершенства усиленную до предела Стрелу Древних, чья разрушительная мощь изрядно помогала во время путешествия по Великой Пустоши, пытаясь усилить дополнительными контурами Железное тело и Щит разума, но главное – грызя гранит науки, позволяющий подступиться к Белому Пламени.

Не скажу, что дела шли прямо хорошо, но, кажется, что-то начало получаться. Вот только времени не хватало ни на что, потому как в отсутствии Сюин Иоганн взял на себя заботу о тренировках и гонял меня с близнецами так, что только кровавый пот лился отовсюду.

Время от времени к нам присоединялся и Нарендра, но состязаться с молчаливым Дитём Амока было совершенно бессмысленно – южанин попросту на голову превосходил нашу троицу. Не уверен, что даже Иоганн сумел бы прикончить его одним мечом.

Ананда после первого же схождения на берег затарилась какими-то химическими ингредиентами и оборудованием и не вылезала из трюма, где организовала лабораторию.

Ну а Фотини с Ганьей, как ни странно, сдружились и часами болтали о родных мирах. Причём если вампирша знала, о чём говорила, то бесовка была вынуждена пересказывать истории старшего поколения. Рождённая в Дамхейне, она никогда не видела дома, из которого её народ выдернули безжалостно и жестоко.

Тем не менее, магии я старался уделять как можно больше времени и делал это исключительно в иллюзорном мире, что не укрылось от моего двойника.

Остановившись возле решётки, я мрачно ответил:

– Занимаюсь.

– И зачем же, позволь спросить, о моё отражение? – поинтересовался тот, прислонившись к ограде. – Уж не планируешь ли ты принять участие в чужой войне?

– А тебе какая разница? – грубо оборвал его я.

– Такая, что мы делим одно тело на двоих, а ты слишком слаб. Ты падёшь в землю, станешь кормом для червей и волков, запустишь новый виток круговорота природы, ты разве хочешь этого?

– Помнится, кто-то рассказывал мне, что надо было подохнуть – и тогда мы обрели бы покой? Так что иди куда подальше, – сказал я и намеревался было пройти дальше, как вдруг тот заговорил.

Жарко, страстно, призывно.

– Хочешь, я помогу тебе стать сильнее? А? Давай объединимся, наладим кооперацию, коллективизм ведь есть высшее благо, доступное столь ограниченным сущностям, как ты, разве нет? М-м-м? Что скажешь?

Я прищурился.

– А чего это ты так засуетился? Боишься чего? Или, может, знаешь, но не хочешь рассказать?

Он помрачнел:

– Тебе не понять.

– Так просвети! – я подошёл почти вплотную к решётке, заглянул внутрь, туда, где окружённый ореолом тьмы стоял мой двойник. – Поведай, зачем же я должен помогать тебе? Впускать тебя внутрь себя? Почему не могу убить, чтобы освободить голову?

Он усмехнулся. Зло, умно, беспощадно. Пожал плечами.

– Стоило попытаться, вдруг сработало бы.

Я тихо выругался и развернулся, чтобы идти заниматься, но не успел сделать и пары шагов, как услышал:

– Ты всё равно падёшь. А я займу это тело и применю его правильно.

Оборачиваться не стал, лишь показал очень ограниченный и сущностный фак. Уроки звали.

***

Вечером шестого дня я выбрался на корму, чтобы немного отдохнуть и прочистить мозги.

Дивный зимний день – ясный и спокойный, пронизанный холодом и напоённый чистотой – завершался в отсветах слабых солнечных лучей, отражавшихся от снега на берегу, вдоль которого наш уютный челн нёс своих пассажиров, прорезая ледяной покров, заступавший дорогу.

Скоро уже темнота обернёт мир своей безразмерной вуалью, даруя надежду на новый рассвет, стращая кошмарами незримого и безумием неосязаемого. Немного осталось времени до момента, когда луны – эти две сестры, вечно бегущие друг за другом по пустому, одинокому, безрадостному небосводу – выйдут на волю из узилища дня и начнут свой нелёгкий бег минувшего к не свершившемуся, озаряя окрестности голубоватым сиянием звёздного серебра.

Расплавленные дорожки света побегут по тёмной глади воды, указывая путь заблудшим душам, жаждущим покоя и вечности, коя не настанет никогда, ведь смерти нет, равно как нет и жизни.

Есть лишь беличье колесо долга, судьбы, веры. Есть калейдоскоп ошибок и разочарований, цветные стекляшки которого соединяются в странных и волнующих комбинациях, подобно гаруспику гадая, какая же беда наступит завтра, какое горе умертвит глаза, какая нужда посеребрит виски. Как, цепенея от осознания безмерности собственного одиночества, безраздельности нищеты, безблагодарности доброты, смертный истончает собственную душу, пытаясь согреться в ледяных осколках собственной разбитой жизни…

Я моргнул и потряс головой, прогоняя наваждение.

И снова безумные мысли завладевают мной, снова они лезли наружу, подобно червям, зубастым червям, жаждущим впиться в горло, унять неутолимый голод, напившись свежей крови и пожрав тёплую плоть.

Я стиснул зубы и набрал полную грудь воздуха – и только теперь заметил, что не один.

Неподалёку стояла Ганья, задумчиво и грустно смотревшая на мерно крутящееся колесо. Она была одета в приталенную зимнюю шубку белого цвета, на голове её красовалась, прикрывая рожки, красивая белая шапочка, а копытца она прятала в меховых унтах самого милого вида. На лице её застыло выражение печали, смешанное с задумчивостью, а в глазах плескалось целое море грусти. Облик бесовки каким-то странным образом притушил пожар, готовый разгореться внутри моего воспалённого сознания, я ощутил, как мороз пощипывает щёки, как ветер завывает меж лопастей, как солнечные лучи бьют в глаза.

Моргнул снова и подошёл к спутнице.

– Ганья? – позвал я её, но девушка не отвечала.

Тогда подошёл ещё ближе и аккуратно коснулся её плеча. Бесовка дёрнулась, отпрыгнула на добрый метр, зашипела, точно рассерженная кошка, затем несколько секунд смотрела в упор, не узнавая, наконец, смущённо покраснела и проговорила:

– Прости Аластар.

– Да ничего страшного. Скажи лучше, почему ты такая грустная?

Она недоумённо посмотрела на меня, перевела взгляд на гребное колесо, вздохнула.

– Я думаю о них, тех, кто заперт в механизмах этого корабля. Одинокие, обречённые вечно работать, лишённые даже возможности отдохнуть, вдохнуть свежего морозного воздуха, выйти наружу из тесной камеры, чтобы насладиться закатом… Это несправедливо. Так не должно быть! Неужели нельзя было договориться?

Бесовка начала тихо, но всё больше распалялась, повышала голос, краснея от возмущения и сбиваясь из-за переполнявших её эмоций. И было видно, что ей действительно обидно за сородичей, запертых внутри корабельных двигателей, но меня заинтересовали последние слова.

– Договориться?

Она кивнула.

– Да, почему нельзя было найти добровольцев? Платить за работу?

Я почесал затылок. И правда, почему? Как ни крути, а призыватели Дамхейна похищали разумных существ, уродовали их разум, заставляли управлять механизмами фактически за еду. Со стороны это выглядело не слишком хорошо, но…

– Быть может, вас просто считали чудовищами? – предположил я.

– Пусть так, – с печалью в голосе ответила она, – но что с того? Разве чудовища не имеют права на спокойную жизнь у себя дома? Не мы пришли в Дамхейн – нас сюда призвали!

Возразить на это было нечего и оставалось лишь развести руками. Действительно, люди не интересовались, чего хотят бесы, желают ли они работать, что могут предложить, если начать договариваться. Они требовали – и получали своё.

– Скажи, а ты хотела бы управлять таким судном? – поинтересовался я.

И неожиданно Ганья кивнула.

Страх и обида исчезли из её взгляда, а на губах заиграла мечтательная улыбка.

– Я очень хочу командовать таким судном. Водить его по своей воле, ощущать, как колёса ведут его вперёд, как мерно и ровно бьётся стальное сердце, как скрипит обшивка. А ещё я хочу командовать танком, познать всю ту мощь, о которой рассказывали старшие, стрелять из башенного орудия, запускать щиты, отражать во врага выстрелы, давить гусеницами пушки. Но больше всего мечтаю повелевать самолётом! Настоящим, довоенным. Чтобы подняться в небеса, стать свободной, как птица, лететь в любую сторону света, подставляя лицо ветру… Но это лишь мечты. Бес не может оказаться внутри человеческих машин иначе как рабом.

Она вздохнула и отвернулась, глядя на воду за кормой.

– Прости, – только и мог сказать я.

– Всё хорошо, – грустно улыбнулась бесовка и повторила, – всё хорошо.

Я не стал больше мешать загрустившей Кокосовой Козе, вместо этого отправился на нос, где обнаружил Фотини и Нарендру, занимающихся… языковыми практиками.

По крайней мере южанин говорил слова, а Фотини повторяла их.

Благодаря внутреннему переводчику я понимал всё, но здравый смысл подсказывал, что они не будут просто так сидеть и заниматься повторяшками.

– Что, учишь новый язык?

Фотини повернулась и кивнула.

– Не каждому повезло обеспечительствовать себя ручным демоном и обрести полиглотствование. Приходится трудиться, дабы избежать проблем в будущем.

– Ну, язык местных ты выучила за считанные часы, если память меня не подводит.

– Чуть дольше, – не согласилась вампиресса, – но да – он был похож на один из тех, что я уже знала, проблемствований не составил. А этот же другой. Нужно понимать изьяснятельствования врага.

– Врага? Неужели ты хочешь принять участие в бойне, намечающейся тут?

Она посмотрела на меня странно, как на глупого ребёнка, сказавшего что-то постыдное, не смешное, отвратительное.

– А ты ещё не понял? – осторожно уточнила иномирянка.

– Нет, – честно признался я.

– Над этим миром вот-вот разразится гроза, никто не укроется от кровавого дождя. Спасутся лишь те, кто встанут и грудью примут удар. Трусы, что побегут, падут. Так было всегда – так будет вовек.

– Мне не очень хочется быть на одной стороне с гейскими паладинами, из-за которых попал сюда.

– Тогда будешь на стороне их врагов, – резко ответила Фотини. – Ты ещё молод и не видел настоящих войн, я же посмотрительствовала на них в избытке. Знаю, как возникают, понимаю, почему продолжаются, ведаю, из-за чего окончательствуются. Никто из нас не избежит сражения, и чем быстрее ты это поймёшь, тем будет лучше.

Я поглядел на Нарендру, будто бы искал у того поддержки, но южанин неожиданно произнёс:

– Она права. Война будет. Север против юга. Я не хочу воевать за юг. За север – стану.

– Но почему?

Юноша нахмурился, отчего на лбу его проступила отчётливо различимая складка, ответил:

– Тут нет Ям Боли.

Я ждал продолжения, и Нарендра, вздохнув, проговорил:

– Плохо знаю ваш язык. Плохо говорю. Прости. Сложно объяснить тому. Кто не видел. Сложно и страшно. Понимаешь?

Я не понимал, но решил кивнуть, чтобы не расстраивать парня и спросил вместо этого:

– Но тебе придётся драться на севере с порождениями Тёмного Леса.

– Сражусь, – просто ответил он и отвернулся.

Я жалобно посмотрел на Фотини, но та лишь фыркнула и добавила:

– Решай – и скорее. Промедлишь – пожалеешь.

И я был послан из ещё одного спокойного уголка.

А потому, когда совсем стемнело, устроился на крыше корабля: лезть в каюту не хотелось совсем, достал фото родных и рассматривал любимые черты. Лена с Машей смотрели на меня с укоризной, точно спрашивая, куда же запропастился, почему не возвращаюсь, что забыл в новом мире?

И ответить им было нечего.

Я слишком слаб, чересчур жалок, не способен справиться с проблемами, лишь бегаю от одной катастрофы к другой, не в силах изменить хоть что-то. Не в силах даже стать сильней!

Тяжёлая мысль, но господин Фаелан преподал мне достойный урок силы и слабости, показал, что бывает с теми, кто не втаптывает врагов в песок. Господа Горм, Патрик да и Иоганн, если так подумать, тоже оказались неплохими менторами, подготовившими отличнейший учебный материал.

Я задрал голову вверх, глядя на звёзды. В этом мире небо расположилось очень близко к земле, то и дело грозя упасть на него, засыпать мириадами ярких искорок, таких холодных и бесчувственных.

Вспомнились старые, но очень верные строки: «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой». Сказанные в другой эпохе в другом мире по другому случаю, они отлично подходили мне сегодняшнему. Вот только значит ли это, что я должен бросить всех товарищей и гнаться за силой в гордом одиночестве?

Я ухмыльнулся и негромко рассмеялся. Конечно, нет!!!

Одиночки в этом мире валяются по канавам! Если судьба надеется, что я превращусь в уродца, готового идти по головам товарищей, то я жестоко её разочарую. Понимание этого – яркое и чистое – нахлынуло на меня, точно девятый вал, смывая неуверенность и страхи. Я и сам не понимал, почему эта мысль возникла сейчас, на ровном месте, посреди реки, но был рад ей.

Избавления не получим МЫ, не Я! И МЫ будем бороться за лучшее. За свои жизни. За свободу. За возможность вернуться. И если ради этого придётся повоевать, как сказала Фотини, что ж… Так тому и быть.

Решение, принятое в минуту покоя, выжгло калёным железом сомнения и страхи. Оно ничуть не повлияло на желание как можно скорей оказаться на Земле, но даровало мне внутреннюю уверенность. Я осознал, что не перешагну через себя ради силы, ради денег, ради знаний. Я не продам и не предам товарищей, и всё так же буду готов броситься за них в огонь. Ну или наперерез шогготу, обитающему посреди старой аномалии.

И это, как ни странно, успокаивало.

Я поднялся и, улыбаясь собственной глупости, отправился в каюту. Учёба ждала.

***

Отчёты наваливались подобно грозному полноводному потоку, жаждущему смести хлипкую плотину слабых человеческих сил и погрести его под толщами нерешённых вопросов.

Риманн боролся как мог, но силы оказались неравны. Несмотря на изрядное число помощников, несмотря на множество подчинённых, несмотря на огромный опыт, высший паладин не справлялся.

Война казалось неизбежной, и сие удесятерило усилия владык Эйри и правителей союзных стран. Особенно последних. Каждое графство, герцогство или королевство, обязанное паладинам, готовило отряды и отправляло их на юг – туда, куда повелел светлейший. В Сиафе, Клайоме, Фораоисе и иных странах уж были развёрнуты большие лагеря, где отряды соберутся в полки, а те уж образуют бригады, дивизии, корпуса. Армии.

Воители достойные и могучие притрутся друг к другу, научатся биться бок о бок, станут доверять командирам, поглядев на тех в деле. Пока что – в шутейном, на учениях, на тренировках. Но то – пока.

Очень скоро воды реки Лахен окрасятся в алый, а оба берега воспылают пламенем до небес. Сомнений в этом уже не осталось, последний отчёт Грейди вышел красноречивым.

Да, махансапцы сумели укрыть первые свои приготовления, но теперь таить их оказалось уже невозможным – слишком много следов надлежало упрятать под землю, слишком много ниточек вело, куда не след смотреть. Но на этот раз люди Грейди зрели в корень – и врагам не удалось скрыть тайное.

Армия южан готовилась внутри страны. Бунты давились с жестокостью, неожиданной даже для тех, кто бьёт поклоны великому змею Калии, границы укреплялись сверх всякой меры, ну а заводы выпускали ружья боли, орудия, машины и прочую военную мануфактуру, точно безумные. Без остановок, без отдыха, без перерыва!

И в Эйри творилось то же самое. Склады распечатывались, полки и дивизии стряхивали сонное оцепенение мирной жизни, бронетехника приводилась в надлежащий вид, а боевые големы маршировали по дорогам страны, вселяя веру в сердца людские.

Говоря честно, он сомневался, что уже выйдет остановиться, даже если обе стороны возжелают мира. Маховик, запущенный летом, набирал обороты, готовясь забросить в ненасытную пасть сотни тысяч невинных душ.

И он – Риманн – сделает всё, что только можно, лишь бы ублажить ненасытного стоглавого монстра, ибо таков его долг.

Вот только вести с рубежей настораживали. Северные леса горят, пожиратели зачастили с разведкой: уже несколько отрядов отловили на востоке, а западные королевства предупреждают о народе моря, о котором давно уже не было слышно ни слова.

События ускорялись, и это очень не нравилось старому воителю. Очень не хотелось пропустить первый удар, ибо знал он, сколь силён и сокрушителен тот может оказаться. Именно поэтому весь Малый Совет поддержал светлейшего, когда тот высказал желание запретить союзникам передавать оружие, боеприпасы, а то и людей, кому бы то ни было. Именно поэтому рейнджеры Риманна рыскают по восточным и западным границам обитаемого мира, выслеживая врагов рода человеческого. Именно поэтому он настоял на отправке метсанам золота и драгоценных камней для сбора наёмников, провианта, алхимии. А ещё именно поэтому он оторвал от сердца большую партию винтовок и боепитания для них, вышедших с конвейера нового завода.

Это пришлось решать лично с королём, но тот внял доводам старого воителя и согласился на подобное. А вот идею отправить Лехри вместе с тысячей воинов на север, увы, зарубил на корню. Впрочем, Риманн и сам был не в восторге от сего предложения ученика, который, прочувствовав вкус крови, жаждал вновь поплескаться в ней.

Нет уж, пусть тренируется сам и делает сильнее воителей. Пусть восполняет потери, понесённые в Сиафе. Пусть думает и учится. Очень скоро судьба спросит с него за знание уроков.

Риманн взял свежее письмо, пришедшее из Ойлеана, прочёл его и нахмурился. Вздохнул.

– И когда же только Убийца Чудовищ успокоится? Когда прекратит свою беспощадную войну и обретёт мир в душе? Впрочем, пусть его. Хочет пустить кровь Лесному Царю? Хорошо. Пусть хоть в домен его отправится! Лишь бы не мешал.

«Вот только не ясно мне», – подумал высший паладин, откладывая письмо, – «где же он собирается найти столько безумцев, готовых отправиться вслед за ним?»

***

– Что думаете, светлый? – поинтересовался Дойл.

Фаррел поднялся с колен, отряхнулся, мрачно обвёл взглядом товарищей, укутанных в тёплые маскировочные плащи белого цвета, неразличимые на снегу.

– Проблема.

– Серьёзная?

– Да, искажённые.

Лейтенант сразу же подобрался, да и остальные бойцы не выглядели счастливыми.

– Много?

– Трое. По силе ничего не скажу, нужно проверять.

Сотник вздохнул и оглядел бойцов, столпившихся вокруг.

Нет, его сотне, определённо, везёт на эти отрыжки бездны! Опять искажённые! Да как? Зачем? Почему?

Когда просветлённый откомандировал его сотню на восток, Фаррел надеялся немного передохнуть от постоянных встреч с непонятными тварями. Ну да, Звери Судий тут водились в изобилии, но кого это пугало? Рейнджеры Эйри легко справлялись с неразумными тварями, они всю жизнь учились этому.

Во встречу с разведкой из-за гор он не особо верил. Как ни крути, а товарищи отловили уже три группы. Не настолько же тупы пожиратели, чтобы отправлять новые?

Как выяснилось – настолько.

Они прошли тут совсем недавно, след не успел не только затеряться, но даже и ослабнуть, а это значит, что рассвета уроды не увидят!

– По коням! – приказал он. – Дозор по всем сторонам, быть готовыми к бою, все ауры заглушить, маскировку – на максимум. Исполнять!

Повторять не требовалось. Опытнейшие воители Эйри, получившие летом изрядный боевой опыт, работали как механизмы. Потому спустя каких-то десять минут сотня во весь опор пробивалась через заснеженную равнину – туда, куда вёл запах проклятых чудовищ.

И Фаррел, ведя людей по следу, думал об одном:

«Только бы не упустить! Только бы они не сбежали! Только бы не заметили нас!»

Не упустили. Не сбежали. Не заметили.

Стоянку его разведчики обнаружили глубокой ночью, они притаились в небольшой чахлой рощице, голой без листьев и очень печальной. Беспечностью враги не страдали, а потому костёр их не дымил, следы засыпал снег, а на подступах было подготовлено немало ловушек. И это бы всё сработало против обычных людей, но не против верных сынов Эйри.