Текст книги "Новая цель для убийцы (СИ)"
Автор книги: Sky 09
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
По скрытому полумраком чердаку едва слышно разносятся прерывистые девичьи вздохи. Они проникают в него из помещения ниже, заполняют и отлетают от стен едва различимым эхом или вырываются наружу сквозь редкие щели в крыше.
Время идёт, а вздохи не замолкают. Они становятся громче и плавно перерастают в стоны. Сквозь них прорывается невнятное бормотание девицы. Она пытается что-то сказать, но каждый раз слово обрывается очередным стоном.
– Да… да…
– Хух-хух-хух, – всё заметнее пыхтит мужчина.
Страстные любовники плавно, одновременно и уверенно приближаются к финалу.
– Паллен… – девушке наконец-то удаётся чувственно выдохнуть имя партнёра. – Ещё… Ещё…
Прямо над ними, за развесистой люстрой, скрывается маленькая щель – тонкая, округлая, ведущая прямо на чердак. Рядом с ней на полу в слое пыли рисунок в виде двух разных по размеру кругов. В одном из них несколько тонких и витиеватых узоров, чьи концы слегка выступают за край. Второй и наиболее обширный слегка заходит на меньший, а вместо завитков в нём не больше десятка толстых прямых линий, которые пересекаются или поворачивают под прямым углом, но обязательно доходят до границы. Лишь одна обрывается, едва не достигая окружности. Стоит её провести дальше, наполнить узоры магией, и печать будет закончена, а в ней начнёт скапливаться природная энергия – вездесущая, незримая и бесконечная.
С противоположной стороны с закрытыми глазами и руками на груди лежит Ирим. Погружённый в себя, парень прокручивает в голове план здания, обдумывает основные, второстепенные и возможные способы побега из него вместе с девушкой. Он старается не слушать то, что происходит в паре метров под ним. Встречи этих любовников происходят ежедневно дважды в день и успели привить ему стойкое чувство отвращения. Никак не однообразием – в этом плане девушка настоящий виртуоз, каждый раз удивляет не только регулярного гостя, но и подглядывающего за ними парня. Стоит полноватому старичку войти в её комнату, как она сразу примеряет на себя самую изощрённую и глубокую маску из тех, с какими Ирим успел познакомиться за время наблюдения. А таких оказалось немало.
– Ещё!.. Ещё!..
Против воли, но перемешанные со стонами пылкие и страстные возгласы девушки заводят его. Опять. Рука сама ныряет под ткань брюк и поправляет полувставший член, а потом возвращается обратно. Чем ближе финал страстной парочки и громче обоюдные стоны, тем сильнее фантазия давит на него. Она то и дело вставляет в поток мыслей хрупкую девушку с молочной кожей, а над ней – слегка пухловатого старичка. Под звуки доносящихся шлепков, окончательно капитулировавший перед похотью Ирим вспоминает бесформенный зад Паллена, снующий между широко расставленных точёных ножек. И сколько бы половых актов не минуло между ним и годящейся ему во внучки девушкой, пожилой любовник никак не может удержаться в одном ритме. Парень только и может, что слушать, мысленно давать советы и мечтать о подобной потенции в таком возрасте.
– Ммммм, – стоны обрываются затяжным поцелуем.
Шлепки выходят на первый план, вынуждая Ирима скрипеть зубами. Он не может просто так ворваться в комнату, вытащить девушку из-под Паллена, исполнить её мечту и своё обещание. Не сейчас. Ещё слишком рано. Парень молится Судьбе, лишь бы нужный момент наступил как можно быстрее.
– Да… да… Даааа… – протяжный, громкий и переполненный страстью стон извещает Ирима о близости финала. Стон медленно затихает, а девушка полностью отдаёт себя во власть партнёра.
Пара секунд пыхтения и интенсивных шлепков, за которыми следует облегчённый выдох. Подобным образом оканчивается каждый наблюдаемый парнем приход старика в эту комнату. Следующие несколько минут Ирим едва слышит лишь их учащённое и тяжёлое дыхание.
– Иди ко мне… – вскоре громко шепчет юная любовница.
До подслушивающего парочку Ирима доносятся звуки лёгкой возни и продолжительные причмокивания горячих поцелуев. Ирим не видит это, но прекрасно знает, ведь привычки Паллена неизменны, как и рассвет с закатом.
– Ты как всегда изумительна, – раздаётся слащавый и томный голос старика. – Моя Сандара.
– Только твоя, – шёпот обрывается поцелуем.
– Твоя. Думаю, тебе пора уходить, – слегка настойчиво говорит девушка.
Ирим медленно поворачивается на бок без малейшего шороха и без единой вздрогнувшей пылинки и приникает глазом к дырке. В обозримом пространстве – большая кровать с мятой тускло-белой простынёй и выкинутыми на пол подушками, раскинувшийся на постели голый старик с опавшим и сморщенным членом, а также встающая с другой стороны от него девушка. Обойдя ложе, она исчезает из виду парня взгляда и начинает шуршать одеждой.
– Может, в ротик напоследок? Я доплачу, – приподняв голову, говорит старик ей вслед.
– Не стоит оставлять магазинчик без присмотра так долго, – напоминает она, возвращаясь к нему с охапкой вещей в руках. Наклоняется, целуя на мгновение. – Неужели ты забыл, что случилось в прошлом году?
– Помню, помню, – отвечает хмуро, недовольно.
Старик поднимается, а одежда падает рядом. Не пытаясь прикрыть наготу, девушка помогает ему одеться. Делает всё быстро, без лишних движений, торопливо подавая вещи и застёгивая на нём пуговицы. Одновременно на её лице играет лучезарная и тёплая улыбка любящей женщины. Завязав пояс накидки, она чмокает старика в губы и лёгким движением отходит в сторону, помогает подняться и подталкивая его к выходу. Уже вместе они исчезают от глаза Ирима. По звукам парень понимает, что открывается дверь, а следом идёт ещё один поцелуй.
– Мы завтра встретимся? – спрашивает старик с грустью и надеждой.
– Обязательно, дорогой.
Щелчок и тишина. Несколько минут ничего не происходит, но Ирим знает точно – она всё ещё здесь. Благодаря магии он ощущает её присутствие в комнате. Девушка стоит, уткнувшись лбом в толстую дверь. Острые и хрупкие плечи вздрагивают в беззвучном плаче. Все десять пальцев бессильно скребут по деревянной поверхности, словно пытаются прорвать путь наружу, вырваться из клетки, что открыта.
– Я Тана, – шепчет она. – Тана. Только Тана Рингал. Тана. Тана…
Сквозь сдавленные всхлипы девушка повторяет своё имя, подобно заклинанию, что срывает маску фальшивой личности. Потому что каждому, кто входит в её комнату, не нужна Тана Рингал. Они желают кого угодно, но только не её. И чтобы остаться в этой комнате, ей приходится обезличивать себя и становиться первой любовью, чужой женой, воплощением бурных фантазий или знатной и вульгарной госпожой. Но большинство не нуждается даже в этом, и тогда она превращается в безвольную куклу для сношения. Для Паллена же девушка надевает маску покойной жены, о чём Ирим догадался по их мимолётным беседам. Каждый день, что Ирим проводит на чердаке, он слышит, как Тана подолгу тихо плачет в подушку, пока не засыпает глубоким сном. Парень не в силах её утешить, потому что не хочет, чтобы она ненароком выдала его. Для девушки он просто очередной клиент, что нашептал приятные сердцу слова, пока пользовался её юным телом.
Когда фальшивое заклинание помогает, Тана вытирает тыльной стороной ладони слёзы, тяжело проходит мимо кровати и уходит в небольшую ванную комнату готовиться к новому гостю.
Оставив девушку одну, Ирим задумывается и тянет руку к небольшому столику рядом с лежбищем. Вслепую нащупывая небольшой свёрток, без страха шелестит бумагой и принимается за перекус очередным пирожком. Параллельно он вспоминает причину их знакомства и последующие, приятные его душе и телу события.
***
Причиной знакомства Ирима с Таной стал пропахший жареными специями, помятый и несколько раз разглаженный клочок бумаги. На нём оказались выцарапаны кривыми буквами всего три слова – «Валес до Мирент» – имя его будущей жертвы. Как бы парадоксально ни звучало, но за убийство никто не заплатил и не заплатит ни единой монеты. Всё, что связывает Ирима с Отцом и нанимателем последнего – лишь клочок бумаги. Кто наниматель – не важно, ведь зачастую это лишь шёпот мольбы, что услышал кто-то из Дома. «Почему? За что? Как?» – всё это узнаёт тот бродяга, которому досталось имя. К бродягам относился сам Ирим, а также некоторые его братья и сёстры из большой семьи Дома.
По прибытию в город парень ничего не знал о своей новой цели, кроме самого имени. Вычислить Валеса оказалось несложно – тот нашёлся, едва Ирим пересёк городские ворота. Парень с весёлой улыбкой сидел за столиком под тенью широкого зонтика возле недешёвого питейного заведения. Возле него с подносом в руках, словно натянутая струна, стояла готовая к любому приказу официантка. Неспешно попивая золотистый напиток с плавающими в нём шариками льда, он наблюдал за действом посреди улицы. В паре метров от него облачённый в золотые доспехи мужчина отбивался от десятка противников. Воин работал исключительно голыми руками и без особого труда справлялся с подвыпившей компанией, контратаковал в жизненно важные места, ломал конечности, и душил либо руками, либо магией воздуха. Когда же из группы больше никто не хотел нападать на него вновь, мужчина громко сплюнул, переступил через стонущего мальчишку с перебитой рукой и шумно рухнул на кресло рядом с Валесом. Сам парень выглядел на год-два младше Ирима, однако оказался выше, шире и куда крепче телом.
Ирим присел на мостовую как можно дальше от них и достал из сумки на спине данрею – струнный музыкальный инструмент. Заиграв неспешную и весёлую мелодию, парень улыбался прохожим. Одновременно с этим он накапливал энергию в воздухе над Валесом. Когда официантка умчалась за новым стаканом, Ирим превратил её в ледяные шипы, которые стремительно полетели вниз. За секунду до кончины Валеса, страж выбил его с насиженного места воздушной стеной. Грохот, крики толпы и ругань спасённого парня – всё, чего добился Ирим. Он не хотел продолжать тайное или явное наступление посреди собравшегося народа, а потому закончил играть и тенью последовал за Валесом и стражем прочь от заведения.
Следующие несколько дней Ирим следил за каждым шагом Валеса вне стен семейного особняка. Днём Валес постоянно ошивался в городе и использовал присущую его касте вседозволенность по полной. Он брал что хотел и никому никогда не платил, с азартом шёл на конфликт, который опять разгребал, как выяснилось, его личный телохранитель. Валесу всё сходило с рук, стоило страже увидеть самоуверенный, нахальный и дерзкий взгляд сына главы города и лучшего врача. Скандал насильно заминали, улыбались ему в лицо и выставляли невиновных зачинщиками. Ирим мог запросто убить парня – никто бы даже не побежал звать стражу обратно. Главной проблемой для него стал вездесущий телохранитель. Мужчина оказался непробиваемой стеной для каждого из тех, кто захотел отправить Валеса в мир мёртвых. У него был цепкий и острый взгляд матёрого хищника, лёгкий полуторный меч, магия стихии, молниеносная реакция и агрессивное, подчас жестокое поведение. По стилизованной под голову птицы рукояти меча Ирим распознал в нём военного, что говорило про совершенно иной уровень подготовки, нежели чем у обычной стражи. Этот хладнокровный солдат всегда следовал за юным господином подобно второй тени, и после неудавшейся попытки Ирима прикончить Валеса, лишь усилил бдительность.
Попытаться проникнуть в особняк и сделать дело ночью Ирим так и не рискнул. По собранным слухам он знал, что до него уже нашлись подобные умники. Их поймали, публично наказали как воров и отпустили, а охрану усилили несколькими магами воздуха. Те засекали любое движение внутри вверенной им территории. Ирим не хотел нападать и посреди горожан – маршрут приключений Валеса всегда непредсказуем и полон народу. Устроить засаду в таком месте очень сложно, ведь любой случайный маг способен почувствовать сгусток природной энергии, необходимый парню для молниеносной, точной и смертельной атаки. Пойми прохожий, что под ним ледяная ловушка, он поднимет крик на весь квартал, сбегутся стражи и начнут искать проказника. Атаковать цель без подобной подготовки ещё более рискованно из-за хаотичности ледяной стихии, поэтому Ирим даже не рассматривал этот вариант – не хватало ему невинных жертв за душой.
По вечерам Ирим играл на данрее в барах или тавернах, зарабатывал к концу выступления десяток-другой золотых, а после выпивал в болтливой и пьяной компании. За историями и байками стойкий к спиртному музыкант плавно переводил тему дискуссий на Валеса. Беззаботность на лицах собеседников сменялось мрачностью, а громкие и весёлые голоса холодными и пропитанными ненавистью фразами. За десятки историй Ирим вполне ясно понимал, что вариантов того, за что Валес удосужился своего имени на пропахшей жареными специями бумажке. Среди подстав, изнасилований, убийств и связи с преступным миром города, на третий день Ирим услышал историю про публичных дев. Всего две бутылки на каждого из троицы рассказчиков, и он узнал эту историю полностью, едва ли не с деталями самих убийств. Незадолго до его прибытия в город была найдена очередная, четвёртая игрушка наследника четы Мирентов. Изнасилованная, изувеченная, она погибла либо от колотой раны в шею, либо от удушения – точно так же, как и все до неё. Каждая из них когда-то была смазливой проституткой в борделе «У Леоны», пока Валес не забрал одну за другой под молчаливый взгляд пылкой и пышной хозяйки. Та не могла воспротивиться и молча смотрела, когда парень объявлял девушку своей собственностью и утаскивал из публичного дома. Первую – тихо, вторую – с сопротивлением, третью – уже с воплями и истерикой, а последнюю, всего двадцать дней назад, страж Валеса бесчувственным телом выносил на плече.
Кроме этого, Ирим узнал про Тану – совсем ещё юную жрицу любви всё в том же борделе. Её Валес успел посетить после смерти четвёртой девушки, и именно её компаньоны Ирима по выпивке в углу бара называли следующей жертвой.
Следующее утро в городе началось вместе с проливным дождём. Прикрываясь кожаным плащом, Ирим проулками отправился в бордель «У Леоны». На входе его встретил угрюмый, громадный и бородатый сторож. Под его хмурым взглядом парень и отвалил управляющей горсть золотых за суточное обслуживание именно Таной. Молодая девушка некоторое время сопротивлялась, пока ему это не надоело, и он не доказал принадлежность к одной из высших каст. Ойкнув, управляющая начала лихорадочно извиняться и лично проводила на пятый этаж, с поклоном открыла дверь и пожелала приятно провести время.
Первое, что увидел Ирим – молодую девчушку, которая заспанно сидела на всё ещё не заправленной кровати и смотрела на него. Когда же дверь за ним тихо прикрылась, он решил осмотреть комнату в целях потенциальных мест для засады. Для этого идеально подходил чердак, доступ к которому, при желании, будет не так уж и сложно получить. В остальном, апартаменты для обслуживания клиентов оказались довольно скудны: большая кровать с широкой люстрой над ней, стол со стулом, широкая и массивная тумба под окном. На противоположной от кровати стене светло-кремового цвета находилось несколько полочек с различными украшениями, а рядом красовалась ещё одна дней в соседнее помещение, из которого тянуло типичными для ванной ароматами.
– Здравствуйте, господин, – всё ещё сонно пролепетала девушка, вставая. – Я могу стать для вас кем угодно, вы только…
– Замолчи, – грубо перебил её парень.
Девушка напряглась, однако больше не проронила ни слова. Ему не нужна была какая-то там выдуманная маска, роль или личность, которую любили надевать на себя бордельные девки. Он подошёл к ней вплотную, желая только одного – выведать у неё что нужно и снять долгое напряжение, от которого не спасала даже работа рукой. Лишь вблизи парень заметил, насколько девушка маленькая – золотая макушка едва доставала ему до подбородка. Не скрываясь, парень придирчиво осмотрел новую жертву своей цели.
– И что Валес нашёл в тебе? – с откровенным непониманием спросил он сам себя.
От упоминания Мирента девушка дёрнулась в сторону, как от огня, и испуганно посмотрела на Ирима тёмно-оранжевыми, почти коричневатыми глазами. На вид ей было чуть больше четырёх лет – слишком молода для подобной работы, хотя при желании можно найти и ещё моложе. Худенькая, с овальным личиком, заострёнными к вискам росчерками бровей и растрёпанными волосами цвета золота она походила на только что распустившийся цветок. Под его оценивающим взглядом Тана густо краснела. Однако по первому приказу покорно стянула с узеньких плеч лямки простенького сарафана цвета молодой травы, оставляя тело нагим.
Одной рукой Ирим взял девчушку за подбородок и поднял голову, заставив посмотреть на себя, пока вторая рука до боли сжимала небольшой и упругий холмик груди. Жрица старалась не хмуриться, её дыхание начинало учащаться не то от возбуждения, не то от страха, а глазки так и норовили убежать куда-то в сторону. Они непременно возвращались обратно, стоило лишь пальцам чуть сильнее впиться в нежную плоть. Наигравшись, парень заскользил всё той же рукой вниз. Кисть повторяла изгибы всё ещё угловатой, подростковой талии, пока в её власти не оказалась одна из ягодиц. Распахнув пятёрню, Ирим прижал тельце к себе, упираясь пробуждённым членом в подтянутый животик и одновременно целуя. Властно. Жадно. По-хозяйски. Пусть и увидел всего пару минут назад. Он прикусывал податливые губы, оттягивал, проводил по ним языком, а потом нырял вглубь, начав изучать девичий рот, что пах лечебными травами. Ему отвечали, пытались бороться, однако парень быстро подавил сопротивление, задиктовав свои правила игры.
Углубив руку дальше, глубже к желанному, парень подтянул жрицу вверх, оторвав от пола. Худые и длинные ножки разлетелись в стороны, рассекли воздух и сцепились у него на пояснице. Получив больше свободы, он провёл пальцем по всё ещё сухим губкам. Не разорвав поцелуй, переступил оставшийся на полу сарафан. Развернувшись, он уткнулся ногами в кровать и откинулся назад, утянув тельце за собой. Оно вздрогнуло, а глаза распахнулись от страха.
– Согрей меня, – разорвав поцелуй, велел Ирим и раскинул руки в стороны.
Юная жрица села на его бёдра. Пару секунд они смотрели друг на друга. Он – с вызовом и нетерпением, она – с томной поволокой на глазах, слегка приоткрытыми губами, полускрывшими лицо волосами и вздымавшейся с каждым вздохом грудью. Девушка не растерялась. Рукой она медленно откинула золотую копну назад. Не разрывая взгляд, провела язычком по нижней, наиболее искусанной парнем и налитой кровью губке. Напускное вожделение сработало. Ирим едва сдержался, чтобы не наброситься, опрокинуть тощее тело на подушки и отодрать задранную попку под сопровождение громких шлепков и стонов. Напрягся, пожелав тут же сделать мысли явью, но вспомнил истинную цель прибытия и упал назад, закрыв глаза в предвкушении.
Тем временем пальчики коснулись его груди и начали неспешно расстёгивать рубашку. Каждый кусочек едва открывшейся кожи попадал под осторожные и нежные ласки. Девичий язычок неуловимо порхал, огибал рельефы тонкого и крепкого тела, очерчивал ключицы, щекотал соски и заставлял парня вздрагивать от мурашек. Когда с последней пуговицей было покончено, полы распахнулись. Кратковременная возня, и в его колени уткнулся девичий зад. Неожиданно парень почувствовал лёгкий укус в живот и сразу – ласковый, извиняющийся поцелуй туда же. Он приподнял голову и встретился взглядом с озорными глазками, а следом посмотрел чуть ниже – на длинный язычок, который медленно поднимался вверх по напряжённому прессу. Всё выше и выше, на грудь, по колотившейся артерии, перескочил запрокинутый подбородок и настойчиво ворвался в его рот. Одновременно с ненасытным и требовательным поцелуем свободная рука зарылась в его волосы, гладила, не выпускала. От такой наглости Ирим прикусил сладкую губку. Раздался болезненный вскрик. Жрица испуганно смотрела на него, а по молочному подбородку потекла дорожка алой крови. Не дав опомниться, парень ухватил её за затылок, притянул и слизнул кровь, смешивая со слюной её горьковатый вкус. Осторожно провёл языком по губам и нежно поцеловал, извинившись за вынужденную боль. Закрыв глаза, девушка млела от такой ласки. А в это время маленькая, чуть ли не детская ладошка заскользила по животу, справилась с ремнём и обнажила давно вставший ствол, нежно поглаживала его и изредка опускалась чуть ниже, сжимая пальчиками мошонку.
Насытившись умелым и юрким языком, Ирим глубже зарился в густые волосы и настойчиво потянул вниз. Он вскрикнул от лёгкой боли, на этот раз в левом соске, когда строптивая девчонка вернула должок. Он не успел опомниться, как поцелуи уже оставили влажную дорожку на прессе, исчезнув в последний момент. Ладошки нежно поглаживали его бёдра через брюки. А член вздрагивал каждый раз, когда головку обжигало горячее дыхание. Ирим не двигался. Смотрел в потолок, погрузившись в чувства. Язычок осторожно коснулся ствола у основания. Замерев на мгновение, направился вверх вдоль канала. Прошёл по головке и исчез в объятьях влажных губ. Закатив голову назад, Ирим шумно выдохнул, скрывая стон. Плотно сжатое кольцо медленно опускалось, огибая каждую складку, каждую вздувшуюся вену. Едва головка уткнулась в горло, как губы замерли, а в игру снова вступил язычок. Недовольный этим, парень сжал волосы и надавил, пока миниатюрный носик не коснулся голого живота, а вместе с этим по телу прошла волна приятной дрожи. Лежащие на ногах парня ладошки протестующе стали сжиматься и отталкивать его. Когда хватка ослабла, жрица едва не выпустила ствол изо рта, глубоко вдыхая. Сразу после этого он вновь надавил.
– Хааа. Глубже…
Губы вновь направились вниз по стволу, язычок закружил вокруг напряжённой плоти, а рот, подчинившись воле Ирима, каждый раз сам опускался до упора. Долгое воздержание и умелые ласки юной жрицы любви сделали своё дело. Его дыхание участилось, а тело напряглось. Через несколько минут поглаживающая золотые локоны рука вновь налилась силой, не дав губам оторваться от корня. Одна из ручек соскользнула с бедра и начала ласково мять его мошонку. Вторая оказалась на прессе, царапая влажную кожу. Тугой комок, что всё это время рос и оттягивал низ его живота, взорвался. Оргазм разрушительной волной прокатился по всему телу парня. Дойдя до головы, она напрочь вынесла из неё все мысли, оставив после себя лишь тишину и шум в ушах. Новая, такая же яркая волна заставила Ирима вздрогнуть и откинуть голову назад. Парень ещё сильнее сжал волосы, не отпускал и разряжался в нежный ротик. Где-то далеко он слышал собственный протяжный стон. Тот затих лишь с последней волной. Его рука медленно упала на постель, а сознание сжалось в мельчайшую точку, растворившись в наслаждении…
Ирим пришёл в себя от лёгких и настойчивых поцелуев в шею. Открыв глаза, парень долго вглядывался в розоватый потолок сквозь кованую люстру. Всё его тело до сих пор пребывало во власти истомы. Лишь вспомнив, где и зачем он, поднял на удивление лёгкую, ясную голову и посмотрел на Тану. Всё еще нагая, та сидела на его животе и ожидала какой-либо реакции.
– Как долго вы не были с девушкой, господин?
– Пару месяцев, – признался парень и упал обратно на бархатное покрывало. – А как ты тут очутилась? Тебе ведь сколько? Года четыре с небольшим?
Ирим скосил на неё взгляд. Нахмурившись, девушка с опущенной головой расстроенно смотрела куда-то на его грудь, из-за чего растрёпанные волосы снова упали на её лицо. Без намёка на страсть – наоборот, словно в попытке спрятать от целого мира. Молчала, но парень не отставал, терпеливо буравил её взглядом.
– Родители…
На лице и в голосе не грусть потери, а самая настоящая детская обида. С лица Ирима медленно сползла похотливая улыбка. Парень застыл в лёгком шоке. Он ожидал услышать типичную историю сироты, подавшей себя в бордель за крышу над головой, постель и тёплую похлёбку или чтобы пережить холодную зиму. Подобных гениев только в этом здании легко можно найти больше десятка, а по всей империи и того тысячи. Однако наткнулся на кое-что очень редкое, но всё ещё существующее – продажу ребёнка собственными родителями. На такое всегда толкали только две вещи: безвыходность положения в семье и надежда на лучшее будущее для дочери или элементарное желание избавиться от лишнего рта и получить вместо девушки сотню-другую золотых. Обида Таны говорила сама за себя, а душа Ирима откликнулась так старательно забытым чувством предательства, пожиравшим его в детстве. Он не мог решить, что больнее: никогда не знать бросивших тебя в младенчестве родителей или всю оставшуюся жизнь прожить с предательством на сердце, как она?
«Такая же…» – парень шумно выдохнул. – «Ты такая же, как я».
– Господин, вы…
Из пучины детских воспоминаний его вырвал удивлённый голос. Спохватившись, Ирим натянул маску беззаботности и с наигранной усталостью протёр глаза, как бы незаметно смахивая слёзы из глаз.
– И ты не хочешь отсюда уйти?
– Меня никто не отпустит. И, – молчит, но парень терпеливо ждёт, – некуда идти, – закончила она с грустью.
Ирим задумался над её ответом, но решил перейти к основному блюду и осмотрел жрицу.
– А этот засос? – парень пальцами коснулся тонкой шеи, где под волосами скрывалось ранее незамеченное бесформенное пятно. – Кто ж это тебя так любит?
– Не любит, господин, – уклончивый ответ, а взгляд убежалв сторону.
Ладошка перехватила его руку и осторожно, с трепетом подняла к губам. Выделив указательный палец, девушка погрузила его в рот и принялась неспешно обсасывать, одновременно неотрывно смотрела прямо в глаза. Про себя Ирим усмехнулся тому, насколько Тана ловко изменила бы ситуацию, веди этот диалог не он. Она заняла рот и начала возбуждать его, умело избежав истории с синяком на шее. Ведь всех четверых до неё находили с раной именно в этом месте. Первая метка на её теле уже поставлена Валесом.
– И всё же? – парень не намерен останавливаться. Ему нужна любая информация и он не покинул бы бордель, отступив перед подростковым упрямством. Рука заскользила вниз, задразнив кожу подушечками холодных пальцев. – Неужели у тебя завёлся собственник?
Вместо ответа – сдавленное мычание, когда Ирим сжал один из сосков. Тот отреагировал, покраснев и затвердев. Парень потянул его на себя. Прикрыв глаза, жрица томно ахнула и невольно подалась вперёд, прогнувшись вперёд и выпятив попку. В итоге её лицо застыло прямо перед ним, а грудь подрагивала и практически соприкасалась с его при вдохе. Второй рукой он потянулся дальше, ниже, пока не нащупал слегка набухший клитор, покрытый первыми соками. Его пальцы – как кубики льда, обжигали тёплую и нежную плоть, а каждое их движение отдавалось тихим мычанием сквозь сжатые губки и сосредоточенным выражением лица. Вскользь надавив на твёрдую бусину, Ирим пошёл дальше, проведя по губкам и проникнув внутрь указательным и средним, сведёнными вместе. Вводил медленно, а жаркое и истекавшее соками лоно обволакивало пальцы. Комнату наполнил громкий стон, когда покрытая выделениями ладонь вжалась в кожу. Жрица осеклась, виновато посмотрела ему в глаза и снова застонала, когда пальцы начали двигаться обратно, надавив на лобок изнутри.
– Так ты скажешь, кто оставил засос? – холодом зашептал Ирим в губы.
Не открывая глаз, жрица отрицательно замотала головой, защекотав его лицо волосами. Её щёки ещё сильнее покраснели, а к мокрому лбу прилипли локоны. Прерывистый вскрик слегка оглушил его, когда он резко вошёл пальцами до упора. Ручки подкосились, и тело упало на него, а оттопыренная попка продолжала держаться, повиснув на сильной руке. Сердечко, вжатое в освободившуюся от соска руку, трепыхало, как у пойманной маленькой зверушки. Горячее дыхание обжигало шею, заводило, от чего оставшийся без ласк член начинал побаливать.
Воспользовавшись податливостью тела, Ирим кувыркнулся, оказавшись сверху, даже на миг не прервав ласку. Жрица откинулась назад, прижав его голову к себе, от чего он носом уткнулся в её волосы. Прерывистые вздохи окончательно смешались со стонами, ещё сильнее раскаляя его ухо дыханием, а душу – страстью. Гибкие ножки разъехались в стороны и подтянулись к груди, дав даже больше свободы, чем мгновение назад.
– Хочешь сбежать отсюда? – неожиданно и чётко зашептал он в самое ухо девушки ледяным дыханием.
– Да…
На лице Ирима засияла победная улыбка.
– А! Нет! – крикнула жрица, осознав суть ответа.
Она распахнула глаза и попыталась оттолкнуть парня. Он надавил большим пальцем на твёрдый клитор, а остальными вошёл в лоно как можно глубже, пока костяшки не уткнулись в налитые кровью губы.
– Аааа… – слабые попытки вырваться прервал затяжной стон.
Встав на одни пятки и затылок, жрица прогнулась в спине уткнулась тазом в его пах и мелко затряслась напряжённым телом. Одновременно её лоно сжалось вокруг пальцев внутри, а ноготки болезненно заскребли по его груди. Парень стал терпеливо ждать завершения оргазма, наблюдая за перекошенным в экстазе лицом. Сердце вновь кольнуло грустью от того, что девушка попала в этот мир порока по воле родителей. В порыве страсти она попалась на уловку и выдала своё желание покинуть бордель. Он размышлял о том, как это провернуть одновременно с убийством Валеса. Всегда можно в воспользоваться чердаком, а можно заполучить в компаньоны надёжного союзника, который сейчас дрожит в экстазе от одних его пальцев.
– Тшшш, – успокаивающе зашептал Ирим и свободной рукой погладил по алой щеке.
Покрытые соками пальцы покинули плоть, что вызвало сдавленное мычание сквозь напряжённо сжатые губы. Парень осторожно перевернул жрицу на живот. Та безвольно, больше рефлекторно подчинилась, а потом уткнулась лицом в смятую подушку. Он просунул руку между вновь сведённых ножек и ухватился скользкими пальцами за лобок. Потянул вверх, пока девушка не привстала на коленки, прогнувшись в спине и продолжив грудью лежать на кровати. Напоследок пальцы снова нырнули в полное смазки лоно и прошлись между ягодицами, слегка надавив на туго сжатое колечко.
– Мммм… – где-то впереди под растрёпанными волосами раздалось слабое и протестующее мычание.
Встав на колени, парень торопливо стянул с себя рубашку и кинул куда-то в сторону. Штаны приспустил, насколько позволяли расставленные ноги. После приготовлений Ирим уткнулся головкой в набухшие губки и надавил. Едва проникнув между ними, направил член выше. Жрица сама потянулась назад, однако парень резко увёл головку ниже и надавил ей на клитор. По тельцу прошла дрожь, а кожу на её спине покрыли мурашки. Убрав руку, он медленно и настойчиво начал проникать внутрь. Тёплое лоно обволакивало член, со спазмами сжималось вокруг него и мышцами словно проталкивало дальше, пока он не вошёл до упора. Остановившись, Ирим дождался, пока жрица окончательно не расслабилась, начала дышать ровнее и перестала дрожать всем телом, чем собирала бусинки пота в ложбинке вдоль гибкого позвоночника. Лишь после этого он медленно двинул тазом назад.
