Текст книги "Спасибо, что остался (СИ)"

Автор книги: Skays

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

***

У меня снова затекла шея и спина, сидя в кресле. Мама расхаживала вдоль дивана, и, жестикулируя руками, пыталась достучаться до меня. Я так устала! Единственным моим желанием было лечь спать, хотя на часах было только двенадцать дня.

–Элли, ты меня вообще слушаешь?– остановилась напротив меня мама, испепеляя своими карими глазами.

Миссис Адамсон, моя мама, бывшая модель. Ей уже 44 года, и, увы, в модельном бизнесе ей делать больше нечего. Все такая же стройная, серьезная и обаятельная женщина, с отличной фигурой, и шикарными кучерявыми черными волосами, доходящие ей до попы.

Мой отец влюбился в маму на одном из показа мод, куда приехал со свой НЕВЕСТОЙ! Маме было 22 года, а папе 28. Мистер Адамсон был сынком богатого человека, и выходил замуж не по собственной воле. И вот на одном из показов, его невеста знакомит его с мамой. Они влюбились друг в друга, папа отказался от свадьбы, от денег и женился на маме. Мой дедушка до сих пор не разговаривает с отцом, только со мной иногда может по телефону поговорить, или приехать ко мне в гости.

До двенадцати лет, эта история казалась мне сказкой. Нереальной сказкой, про настоящую неземную любовь. Да, и до сих пор иногда так, кажется, если бы я не видела холодности в глазах мамы и папы, когда они смотрят друг на друга.

–Элли,– мама щелкнула передо мной пальцами, привлекая к себе внимание.

–Да, мам.

–Что я последнее сказала?

–Элли,– ответила ей.

–А до этого?

–Элли, ты вообще меня слушаешь,– повторила предпоследнюю фразу.

Мама застонала и плюхнулась своей попой, обтянутой серой юбкой – карандаш, на кожаный диван кофейного цвета.

–Элли, я говорила тебе, что сегодня после обеда к тебе придет новая сиделка,– уставшим голосом сказала мама.

–Зачем?– начала злится я.

–Затем, дорогая, что миссис Флиртом ушла вчера вечером, из-за твоей выходки с чаем,– посмотрела она на меня укоризненно.

Подумаешь, попросила двадцать раз поменять мне чай. Я, что виновата, что мне не понравились все двадцать чашек чая. Я вообще хотела какао, но эта миссис Флиртом несла мне только чай!

–Она сама виновата, мама,– ответила родительнице и сделала глоток воды.

–Элли, Глория, вы где?– позвал нас папа из коридора.

–В гостиной,– ответила мама, не спуская с меня обеспокоенных глаз.

Эти ее глаза… они всегда не нравились мне. Такое ощущение, что мама смотрит на меня словно рентген, и знает, что я чувствую в тот, или иной момент.

Открывается дверь, и к нам заходит высокий статный мужчина 49 лет с лысиной на голове и маленьким пузиком, выпирающим из-под черного пиджака и белой рубашки. Раньше у папы были русые, как у меня сейчас, волосы. Но, они все выпали. Хорошо, что у меня остались.

В папе мне нравится его добрые зеленые глаза, которые с любовью и обожанием смотрят на меня. В них нет сочувствия и жалости, как у мамы и многих других знакомых. Папа всегда может поддержать меня и помочь добрым словом, или шуткой.

Он сухо здоровается с мамой, но сильно чмокает меня в щеку, оставляя немного слюней, и прижимает к себе. Я пользуюсь моментом, и вытираю обслюнявленную щечку об его пиджак. Мама улыбается, но я вижу в ее глазах боль.

–Как дела?– спрашивает он с улыбкой на лице, смотря на меня. Сдержаться не могу, поэтому расплываюсь в ответной улыбке.

–Хорошо,– отвечаю я, хлопая на диван около меня, но заранее убираю свое одеяло, которым укрываю ноги.

–Ничего хорошего,– качает мама отрицательно головой.– Вчера от нас ушла миссис Флиртом.

Мама внимательно следит за реакцией папы, но тот остается таким, же улыбчивым, как и в начале. О, да! Маме тоже известно, что папа спал с миссис Флиртом. Я не виню его, ведь первой изменила мама папе с нашим садовником, после с моим бывшим массажистом. Короче, они изменяют друг другу, каждый вечер ругаются, но для меня делают вид, что все хорошо. А я делаю вид, что верю.

–И что?– поднимает папа одну бровь, и смотрит маме в глаза.

–А то, что сегодня придет новая сиделка,– начинает повышать голос мама.– И мне надо, чтобы Элли отнеслась к ней с уважением, и не сделала так, чтобы она через неделю сбежала,– уже смотрит на меня, а в глазах лед.

–Если ей нужна эта работа, то может и потерпеть мои закидоны,– говорю я, кладя голову к папе на плечо. Он пододвигается ближе, чтобы мне было удобно, и я расплываюсь снова в улыбке.

–Элли, если ты так и дальше будешь вести себя с новыми работниками, то в городе больше не останется сиделок для тебя,– чуть потише говорит мама, хмурясь от нашего вида.

Мама всегда завидовала тому, что у нас с папой отношения лучше, чем с ней. Не знаю, но я с детства прикипела к папе. Мама часто ездила на показы мод, различные встречи, а папа сидел со мной, или брал с собой на работу. Его я знаю лучше, чем маму. Он всегда был рядом, помогал и оберегал, в то время как другой родитель ездил по миру, и развлекалась в ночных клубах. Я не виню маму, и не обижаюсь на нее. Родить в 23 года и сидеть дома, вместо модельной карьеры никто не захотел бы. Менять подгузники, кормить, одевать, воспитывать… . Гораздо легче оставить ребенка на отца или няньку.

–А может мне не хочется, чтобы за мной ухаживали,– говорю я тихо, теребя папину ладошку, от чего тот тихо смеется.

–А кто будет за тобой ухаживать, кормить, одевать и купать?– спрашивает мама злясь.

Я бы хотела ответить “ты, мама, ты все это можешь делать”, но язык не поворачивается. Как и раньше маму больше интересует различные мероприятия, где она может блеснуть собою. А больная дочь ее интересует во вторую очередь.

–Элли, тебе нужна забота, сама ты не справишься,– ласково говорит папа, гладя большим пальцем меня по руке.– Давай, так. Если она тебе не понравится, то будет искать другую. Ты же знаешь, что я могу бросить работу и сидеть с тобой, только купать я тебя не смогу,– говорит папа с усмешкой.

–Я сама тебе не дам меня купать,– улыбаясь, отвечаю ему.– И тебе работать надо. Кто будет все оплачивать?

–Тогда договорились?– с надеждой в голосе, спрашивает он.

Я молчу, размышляя о том, что нужно поскорее заканчивать с разговором и лечь спать.

–Договорились,– слегка киваю я.– А теперь можно я посплю? Я очень устала,– и в подтверждении своих слов, зеваю.

–Конечно, дорогая,– отвечает мама, но я не вижу выражения ее лица, потому что засыпаю у папы на плече.

***

–Только я вас прошу не оставляй ее надолго одну,– где-то вдалеке слышу мамин голос.

Судя по ощущениям, я лежу на диване, и возле меня включили камин, потому что мне жарко. Хочу пошевелиться, но понимаю, что ноги и руки снова занемели. И когда придет Карлос? Он мне сейчас нужен.

–Если она не хочет кушать, принеси йогурт или какую-нибудь жидкость. Запомни, всегда должна быть около нее вода! Проветривай помещение, и выводи иногда на улицу. Номера я тебе дала, что и где лежит, знаешь. Сейчас она проснется, и я вас познакомлю.

Слышу дверной звонок, надеюсь, это Карлос. Интересно, а сколько я проспала? Судя по усталости в теле буквально час или два. Хотя, я всегда чувствую усталость.

–Элли,– слышу над собой мамин голос и открываю глаза.

–Привет, Элли,– здоровается со мной широкоплечий и мускулистый, чернокожий Карлос.

–Привет,– говорю ему.– Пора.

–Уже?– удивляется он.

–Ага.

–Элли, хочу познакомить тебя с твоей новой сиделкой,– начинает мама, зовя кого-то рукой.

–Мам, а можно я хотя бы сяду. А потом будешь знакомить?– перебиваю ее с яростью в голосе.

Она не думает, что мне неприятно? Разве я могу, в таком положении знакомится с людьми? Верх безумства.

Тем временем Карлос разложил различные масла, которыми будет меня мазать на стол. После снимает с себя свитер и смотрит на меня.

–Тебе не жарко?

–Убери одеяло,– прошу его.

Сейчас на мне майка и коротенькие шортики. Перед Карлосом я не боюсь и не стесняюсь раздеваться, ведь он гей. Вы спросите, почему у меня массажистка не девушка? Потому что они не такие сильнее, как афроамериканец Карлос.

Убрав одеяло, массажист начинает растирать мои руки. Я закрываю глаза, но не сплю, а стараюсь сдержать боль. Это очень больно, когда у тебя застыли руки и ноги, а после, когда их начинают разминать, то, как будто в тело вставляют иголки. Я терплю левую руку, терплю правую, но когда Карлос начинает растирать ногу, тихо стону и прикусываю губу.

–Терпи, Элли,– говорит мне Карлос.

–Спой мне, пожалуйста,– тихо прошу его, и снова прикусываю нижнюю губу.

Карлос отличный певец, хоть этого и не признает. Убрав руки от моей ноги, Карлос включает на свое телефоне песню Элвиса Пресли “Unchained Melody” из фильма “Приведение”, и начинает петь.

Мне нравится его голос, нравится эта песня (хоть она и старая) и нравится фильм (хотя в детстве терпеть его не могла). И пока Карлос поет мне не так сильно больно, меня отвлекает музыка и голос.

Когда заканчивается песня, заканчивается и мой массаж, и я с облегчением выдыхаю.

–Ну, вот и все,– помогает мне сесть на диване и начинает собирать масла.

–Спасибо,– говорю ему и наблюдаю за его сбором.

Красивый, высокий, мускулистый гей. Да еще и черный! Эксклюзив! Сегодня не обычный массаж, и болезненный. Ноги и руки мои немеют раз в месяц точно. А так он разминает их, после шею, спину и голову. Мне нравится массаж, он помогает расслабиться, и убрать лишние мысли из головы, но не такой, как сегодня.

–До завтра, Элли,– целует меня в макушку Карлос и, забрав чемодан, выходит из гостиной.

Я прикрылась снова одеялом и откинулась на спинку дивана, ожидая прихода мамы и новой сиделки, которую уже ненавижу. Не нравятся мне сиделки, ненавижу их, презираю. Когда они рядом чувствую себя беспомощной и инвалидом. Жуткие чувства.

–Элли,– зовет мама.– Познакомься это Кэт Гилберт.

Передо мной стоит девушка, кажется, моего возраста с белыми кучерявыми волосами, и черных очках с толстыми линзами. Не очень худая, но и не толстая. Кажется, и моего роста. В цветастой юбке до пола, белой майке и джинсовом жакете. В руках у нее большая коричневая сумка с бахромой и какая-то книга, которую она тут же прячет в сумку.

Я отворачиваюсь от нее и смотрю на маму. После снова на девушку и делаю тошнотворное лицо, а после высовываю язык.

–Да, ладно, Элли,– мама разводит руки.– Кэт отличная девушка, она на три года старше тебя. Перестань кривляться!

Я снова окидываю девушку взглядом, от чего она краснеет, хмыкаю и отворачиваюсь. Бедняжка – стесняшка будет моей сиделкой. Интересно, а она разговаривать умеет?

–Так, вы знакомьтесь, а я сейчас принесу Кэт список,– мама хлопает ее по плечу и просит присесть на кресло, стоящее напротив дивана. Нас отделяет только стеклянный столик, на котором стоит графин с водой, мои таблетки и ваза с конфетами.

Кэт ровно села, не прикасаясь спиной к спинке кресла, положила себе на колени сумку и не знала, куда деть глаза. Я наоборот, развалилась и уставилась на нее. Говорить первой не буду, пусть сама начинает. И вообще, зачем мама наняла такую молодую? Она хоть что-то умеет?

–Привет,– наконец, заговорила она, и подняла на меня свои карие глаза.

Я молчу и без всяких эмоций смотрю на нее.

–Э-э…меня Кэт зовут. Ну, ты уже знаешь,– говорит она и нервно смеется, а руками теребит свою бахрому.– Мне 23 года, значит тебе 20.

Какая догадливая. Как быстро папа переспит с ней? Возможно, она не соблазнится. Но, судя по ее внешнему виду, деньги ей нужны. А папа может предложить ей большую сумму за секс. И самое интересное, что к папе я не чувствую никакой мерзости. Мне противно находиться рядом с теми, кто все-таки повелся на это и переспал ради денег, как делали многие мои сиделки. Та же тридцатилетняя, замужняя миссис Флиртом, которая почти каждый день рассказывала мне про своих детей и мужа, которого очень любит. Но не стеснялась спать с моим отцом, и брать деньги.

–Ну и как вы тут?– к нам зашла мама с белой бумагой в руках.– Кэт, ты не обращай внимания на Элли, она всегда такая несговорчивая с другими людьми.

Мама присела в другое кресло и протянула бумажку сиделке. Я встала с дивана, закуталась в одеяло и решила найти папу.

–Вы же говорили, что она не может ходить,– шепчет Кэт маме, но, что она отвечает, не слышу, так как выхожу из гостиной.

В доме у нас работает около двадцати человек: кухарки, домработницы, садовники, охрана и т.д. Поэтому по дороге в кабинет папы встречаю около десяти человек, которые мне приветливо улыбаются, но я не обращаю на это внимания. Им платят деньги, чтобы они улыбались. И если честно, то у меня сейчас не очень хорошее настроение, чтобы улыбаться.

Новая сиделка меня убила своей глупостью. А мама – тупостью. Ну, как можно впустить в дом 23-летнюю девушку, которая толком об уходе ничего не знает! Постараюсь избавиться от нее за неделю.

Я стучу в деревянную коричневую дверь, и открываю ее. В кабинете отца всегда пахнет бумагой и свежим кофе, которое я обожаю, но пить могу только в редких случаях.

–Пап, можно?– просовываю голову, и на глаза падают волосы.

–Конечно, Элли, заходи,– радостно отвечает он и машет мне рукой.

Я захожу полностью и прикрываю за собой дверь, потеплее укутываюсь в махровое одеяло синего цвета, и иду к нему. Через три шага замечаю сбоку от себя фигуру, сидящую на диванчике около книжного шкафа. Не останавливаясь и не оборачиваясь, иду к папиному столу, где творится беспорядок, который папа никому, кроме меня не разрешает убирать. Но, я не часто уже захожу к нему… . Ходьба забирает у меня много сил.

Подхожу к кожаному зеленому креслу и сажусь на него, прижимая коленки к себе, и смотрю на папу, который не отрывает от меня своих зеленых глаз. Только ради этого взгляда, я стараюсь жить дальше. Только ради него я прохожу все процедуры, и терплю “промывателя головы” или как говорит папа “мозгоправа”.

–Можно я посижу с тобой, пока мама разговаривает с новой сиделкой?– прошу я, заранее зная, что он скажет.

–Конечно, сиди. Только я буду работать, хорошо?

–Ага,– киваю я, и кладу подбородок на колени, согревая себя.

–Мистер Адамсон, может, я в другой день приду?– спрашивает фигура у книжного шкафа.

–Нил, называй меня Алекс, не беспокойся, Элли, не будет мешать.

Я киваю в знак согласия, и чуть повернув голову, смотрю на посетителя.

–Элли, это Нил Моррисон, мой компаньон, если можно так сказать,– они засмеялись.– Нил, а это моя любимая дочурка Элли.

Нил кивает мне, а я ему. И пока они разговаривают, решаю рассмотреть Нила Моррисона. Черные волосы небрежно лежат на голове, как будто он только проснулся. Цвет глаз не вижу, зато вижу широкие брови, нос с горбинкой и немного пухлые губы, которые сейчас, что-то говорят моему папе, белоснежные зубы, говорят о том, что он часто ходит к стоматологу, прямой подбородок. И трехдневная щетина. Высокий, широкоплечий и мускулистый. На нем серый костюм и белая рубашечка с золотыми запонками, в виде орла. Под штанами вижу носки в белую и черную клетку, лаковые туфли, начищенные до блеска. На правой руке золотые часы. Когда он поворачивает и опускает голову вправо, смотря на папку, лежащую около него, замечаю серьгу в левом ухе.

Интересно, а сколько ему лет? Он молодо выглядит, но уже такой богатый. Я не могу оторвать от него глаз. Нил поворачивает голову и смотрит на меня, после подмигивает и обворожительно улыбается. Я хмурюсь и отворачиваюсь к окну. Чего-то я засмотрелась. Обычно папины клиенты или друзья меня не сильно беспокоят, и я не обращаю на них внимания.

В дверь стучат, и после папиного разрешения, в кабинет заходит наша кухарка. Милая, полноватая кухарка, которая очень вкусно готовит.

–Простите, что отвлекаю, мистер Адамсон,– начинает она.– Я хотела узнать у Элли, когда она будет кушать.

–Элли, ты еще не ела?– хмуро спрашивает папа и смотрит на меня.

–Нет,– отрицательно качаю я головой.

–Элли, тебе надо пойти поесть,– немного с нажимом говорит папа.

Я смотрю на часы, которые весят по правую сторону от меня. На них полседьмого вечера. Я не ела с семи утра.

–Я не хочу есть,– отвечаю ему.

–Элли,– папа вздыхает и откидывается на спинку кресла.

–Пап, если ты будешь сегодня ужинать, то я тоже поем.

Папа прищуривает глаза и пытается спрятать улыбку, зная, что по – другому, я не пойду есть. Такая я. Тем более, что последний раз папа ужинал со мной две недели назад.

–Хорошо,– кивает он.– Миссис Майлз, приготовьте ужин для меня, Элли, моей жены и этого молодого человека,– указывает он на Нила.

–Хорошо,– отвечает кухарка с улыбкой на лице.

–И предупредите миссис Адамсон, что у нас будут гости.

–Хорошо, мистер Адамсон,– кивает она и вместе с ней кивают ее седые кучеряшки на голове.– Ужин будет готов через полчаса.

–Отлично,– потирает руки папа.– Нил, я надеюсь, ты поужинаешь с нами.

Папа как всегда: сначала сделает, как хочет, а потом спрашивает других, нравится ли им. Нил соглашается, и их деловой разговор продолжается, а я снова смотрю в окно.

Сейчас лето, июнь месяц. За окном медленно садится солнце, и мне хочется спать. Вдали вижу реку в лучах заходящего солнца. Маме не понравился этот вид, но она решила купить этот особняк, потому что он говорит о статусе и благородстве, по словам ее подруг. Мне тоже не очень нравится здешний вид. Слишком одиноко и, смотря в окно, начинаешь размышлять о своей жизни и обо всем, что с тобой произошло.

Я рада, что не было сегодня Сэма, моего психолога. Мне он совсем не нравится, и я не вижу смысла в нем. Никакой пользы от его разговоров. Пустая трата времени, потому что я все равно не разговариваю с ним, а тупо пялюсь в окно, либо сплю, либо слушаю музыку. Мама сильно ругается, а папа просит поговорить с ним. Они не понимают, что, если я начну говорить ему, то впаду в истерику. Мне легче молчать и держать в себе.

–Элли, идем?– спрашивает папа, выводя меня из дум.

Я моргаю. Родитель стоит около кресла и протягивает мне руку. Я принимаю ее, и встаю, крепче заворачиваясь в одеяло.

–У тебя руки холодные,– папа берет мои две руки, прижимает ко рту, и дует на них горячий воздух изо рта.

Я чувствую, как воздух понемногу согревает руки, после папа берет и трет их, чтобы согреть окончательно. Через пару минут трения, заворачивает в мое одеяло. Я целую его в щечку, а папа в свою очередь меня облизывает.

–Па-ап,– верещу я, отходя от него.

–Идем,– смеется он.– Нил, прошу.

Я вытираю одеялом облизанную щеку, и иду следом за папой и Нилом. Оказывается я на полторы головы ниже папиного компаньона. Хм…то, что он высокий, наверняка нравится многим девушкам, ведь рядом с ним можно носить каблуки. Интересно, а как выглядит его девушка. А есть ли вообще у него девушка?

Мы зашли в просторную столовую, где уже накрыт стол на пять персон. И почему на пять? Кто пятый? С другой стороны заходит мама и моя сиделка. Какого черта она еще не ушла? Сейчас я зла. Очень зла! Это должен был быть семейный ужин! Я не против папиного знакомого, я не против любых папиных работников и знакомых, но я против СИДЕЛОК!

–Здравствуйте,– здоровается мама с Нилом и протягивает руку.

Вот, когда мама изменят папе, я чувствую тошноту и стыд за нее. Ведь первая она начала. Мама могла все изменить, и снова стать верной женой, но…но видимо, ей больше нравится такая жизнь.

Нил быстро целует руку мамы, и отпускает ее. После мама знакомит Кэт с папой и Нилом, и просит всех присесть на стол. Я стою на месте и испепеляю Кэт и маму грозным взглядом.

–Элли, дорогая присаживайся,– улыбается мне мама.

–Почему она здесь еще?– смотрю только на маму, зная, что она поняла, про кого я говорю.

–Она будет теперь ночевать в этом доме,– говорит мама спокойно.

–Нет.

–Элли, не спорь со мной!– повышает мама голос и улыбается гостю.

Я резко выдыхаю, у меня начинает кружиться голова, левой рукой хватаюсь за стену. Ко мне подбегает папа и подносит стакан с водой. Через силу ему улыбаюсь и выпиваю воду залпом.

–Пап,– с глаз начинают литься слезы.

Родитель забирает стакан и притягивает меня к себе. Я утыкаюсь ему в грудь и тихо плачу, чтобы не привлекать лишнего внимания. Слышу, как мама, сказав, что-то гостю, рассмеялась. Я крепче прижимаюсь к папе, чтобы почувствовать себя нужной и не одинокой.

–Элли, милая, не плач,– шепчет папа на ухо.

После берет и облизывает мне ухо. Я резко, отскакиваю от него, уже смеясь, и вытираю ухо.

–Фу, пап.

–Идем за стол.

Я цокаю и сажусь рядом с папой. Кэт садится с другой стороны.

–Можешь в другом месте сесть?– спрашиваю ее, даже не посмотрев.

–Конечно,– тихо говорит она и садится с другой стороны.

Вот теперь можно и поесть чего-нибудь. Мама начинает разговор про свои увлечения и старается привлечь Нила, но тот отмахивается маленькими фразами. Папа привлекает гостя в деловой разговор и тот с радостью его поддерживает. Кэт сидит тихо и ест. Мама пьет вино и сильно хмурится, когда не получается увести разговор в другое русло.

–Элли, почему ты не ешь?– громко спрашивает мама, и папа с гостем замолкают.

–Я ем,– отвечаю ей, не поднимая глаз.

–Нет, не ешь. Я за тобой уже двадцать минут наблюдаю. Все, что ты съела, так это одну горошину.

–Ну, съела же,– выдыхаю я, ковыряя вилкой в спарже.

Аппетита совсем нет, еще и голова начинает гудеть.

–Элли, милая, давай наперегонки,– предлагает папа.– Кто быстрее съест овощи и мясо, тот и выиграл.

–А что мне будет, если я выиграю?– улыбаюсь я и смотрю на папу, мне нравится его затея.

–А что ты хочешь?

–Давай,– я прикусываю нижнюю губу, размышляя над его вопросом,– давай, если я выиграю, то ты завтра едешь со мной в город.

–Нет!– резко отвечает мама.– Тебе нельзя.

–Договорились,– папа протягивает мне руку, но резко отдергивает,– но если я выигрываю, то ты едешь завтра в больницу на процедуры.

У меня вытягивается лицо. Я смотрю на папу и на тарелку с едой, после снова на папу и снова на тарелку. Ужас!

–Это жестокий спор,– говорю я, но руку протягиваю.– Мам, разбей.

–Нет,– говорит она.– Элли, тебе нельзя ехать в город.

–Нил, разбей,– просит папа. Гость наклоняется через стол и разбивает наши руки.– Итак,– мы садимся перед тарелками.– У нас есть пять минут, чтобы все это съесть.

Я киваю и беру в руки вилку, предвкушая победу. О проигрыше даже слышать ничего не хочу. На процедуры я езжу раз в месяц и мне этого достаточно.

–Раз, два, три,– считает папа, и на три начинает есть.

Я быстренько съедаю спаржу, после цветную капусту с сыром, и мясо. Папа уже заканчивает есть мясо, и остается только одна капуста, а ее съесть можно за секунду. Открыв по шире рот, запихиваю все кусочки мяса.

–Элли, жуй,– говорит строго мама.– Ночью плохо будет.

Я ей что-то мычу и жую мясо. Папа запихивает в рот капусту, понимая, что проиграю, глотаю не дожеванное мясо.

–Есть!– поднимаю руки наверх.– Я выиграла.

Мама качает головой, Нил и Кэт улыбаются. А папа прищурившись, смотрит на меня.

–Съела, съела,– киваю головой.– Ура! Мы завтра едем в город.

–Быстро ты все съела,– чешет подбородок папа.

Я целую его в щечку, и, взяв стакан с водой, выпиваю его залпом. Через пару секунд чувствую, как к горлу поднимается еда.

–Ой, папа,– я хватаю его за руку.

–Плохо?– наклоняется он ко мне.

Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза и откидываюсь на спинку стула, стараясь унять тошноту. Через пару минут глубокого дыхания, еда остается на месте, и я открываю глаза. Первое, что вижу, это взволнованные серые, словно расплавленное серебро, глаза Нила. Смотрю и не могу оторваться. Его глаза, как будто затягивают в серебристую пучину.

–Элли,– папа берет меня за руку, и я нехотя отрываю свои глаза от глаз Нила.

–Я пойду к себе,– тихо говорю отцу и встаю.

–Кэт проводи Элли,– говорит мама.

–Мам, я сама могу дойти до своей комнаты, не маленькая,– огрызаюсь я, еще чуть-чуть и я взорвусь от раздражения.

Кэт садится на место и опускает глаза.

–Кэт, если не будешь выполнять то, что тебе говорят, уволю,– спокойно, но с нотками стали, говорит мама, беря в руки бокал красного вина.

Кэт вновь встает и смотрит на меня через свои толстые линзы.

–А это разве не мне решать идти ей со мной или нет?– смотрю на маму, желая, чтобы она разлила на себя это вино.

–Элли, хоть раз в жизни не спорь со мной. У нас гости, а ты ведешь себя, как капризный пятилетний ребенок!

Перевожу взгляд на Нила. Он смотрит на меня с улыбкой на лице. И чего смеемся, спрашивается? Его серебряные глаза, как будто светятся от понятной только ему шутки. Я показала ему язык и, поцеловав папу, выхожу из-за стола.

Пока шла в комнату, всячески пыталась игнорировать свой хвостик, под названием Кэт. Я прекрасно понимаю, что она ни в чем не виновата. Но мне нужно было на ком-то отыграться. И, если бы не Кэт, я бы не поссорилась с мамой еще сильнее. Дойдя до своей комнаты, захлопнула дверь прямо перед носом сиделки, и довольная легла на кровать, укутываясь в синее махровое одеяло.

Проснулась я от кошмара. Резко открыв глаза и тяжело дыша, пыталась высвободиться из одеяла, так как было очень жарко. На часах было два часа ночи. Кинув одеяло на кровать, я надела тапочки в виде зайчика и пошла на кухню чего-нибудь выпить.

В доме было тихо и темно, но так как я боюсь темноты, то включила свет в коридоре и других комнатах, через которые проходила. Руки тряслись, а дыхание не нормализовалось. Зайдя на кухню, пыталась налить воды, но ничего не получилось, почти половина кувшина была уже на полу и моей майке.

–Помочь?– услышала сзади.

Медленно обернувшись, увидела Нила. Он не ушел? Нил был в одних синих льняных брюках. А верха не было, и я четко видела его каменный пресс. Видимо он часто ходит в спортзал.

–Если тебе не трудно,– ответила я, понимая, что долго смотрю на него.

Нил, вынув руки из карманов, подошел ко мне, забрал стакан и налил воду из графина. Взяв стакан, быстро выпила его и поставила на стол.

–Спасибо,– тихо сказала я, и пошла обратно к себе в комнату.

Пока я медленно шла к себе в комнату, размышляя о том, как скоротать время до утра, выключили свет. Я резко остановилась, зажмурила глаза и молилась, чтобы поскорее включили его. В доме не часто выключают свет, такое четвертый раз. Но прошлые разы я была с кем-то. А тут…а тут только лунный свет падает, но я все равно ничего не вижу и боюсь.

Услышав сзади шаги, затаила дыхание.

–Кто здесь?– спросила я.

–Я,– услышала около уха, голос Нила.

–Нил?– переспросила я.

–Да,– парень нащупал меня, и я сильно схватила его за руку.

–Нил, пожалуйста, не бросай меня,– прошептала, прижимаясь к нему.– Не бросай.

–Тш-ш, не бойся, не брошу,– ответил он, не отпуская меня.– Я примерно помню, где моя комната. Пойдем,– он взял за руку и повел за собой.

Мне было без разницы, где спать, лишь бы не одной. Кажется, мы дошли до конца коридора и повернули налево, но помню смутно, все было как будто в тумане. Только Нил и его сильная, горячая рука.

Со скрипом открылась дверь, и мы вошли в темную комнату. Хоть в этой комнате и было два окна, и была видна кровать и стол, больше я ничего не видела. Нил, не отпуская моей руки, повел к кровати.

–Ложись,– прошептал он.

Ничего не говоря, легла в кровать и закуталась в одеяло, жалея, что мое синее одеяло осталось в комнате. Сейчас оно мне очень сильно понадобилось бы.

С другой стороны лег Нил, не касаясь меня, за что я была ему благодарна. Через пару минут я успокоилась и постаралась заснуть. Перевернулась на одну сторону, легла на живот, после на спину, и, в конечном итоге, повернулась лицом к Нилу, который смотрел на меня.

–Все нормально?– тихо спросил он, немного хмурясь.

–Э-э…просто не могу уснуть.

–Почему?

–Ну, если я проснусь ночью от кошмара, то больше не засну, как бы я не хотела.

Нил внимательно посмотрел на меня. И через мгновение я лежала прижатая к нему.

–Ты, что делаешь?– спросила его, пытаясь отодвинуться.

–Я не могу спать, пока ты ворочаешься,– пробубнил он мне на ухо, засыпая.

Кому-то это может показаться милым, кому-то противным, но я почувствовала облегчение, потому что чувствовала себя в безопасности. Нил был теплый и сильный, значит, мне ничего не угрожает. Я вздохнула и закрыла глаза. Посчитала барашек, после вспомнила таблицу умножения и через пару минут, когда услышала мирное биение сердца Нила и его спокойное дыхание, тоже стала засыпать.

***

Проснулась словно от толчка. Резко открыла глаза и села на кровати. И где я? В голове вспыхнули ночные похождения. В комнате я была одна, Нила нигде не было. А мне захотелось посмотреть на него спящего в лучах выходящего солнца, и поблагодарить за помощь.

Вздохнув, я встала с кровати. В теле чувствовалась усталость и апатия. Но сегодня я должна выглядеть, как огурчик, чтобы папа взял меня с собой в город. Посмотрев на часы, которые висели на стене, ужаснулась. На них было полдевятого. Ого! Не удивительно, что Нил уже ушел, ведь рабочий день уже начался.

Вышла из комнаты и потопала к себе, чтобы принять душ и переодеться. Я знаю, что папа без меня никуда не уехал. Ведь он обещал, и в отличие от мамы, всегда исполняет свои обещания. Я приняла горячий душ, чтобы согреться. После натянула на себя светлые джинсы с порванными коленями, как сейчас модно, черную футболку, и захватила пайту. Волосы расчесала, их убирать не надо. Они короткие, еле до плеча доходят. После взяла сумку, где лежат телефон и таблетки, захватила одеяло, укрываясь им и пошла в столовую.

За столом сидели мама, папа, Нил и сиделка Кэт. Если папа разговаривал с Нилом, который уже сидел не около мамы, а около папы, то мама сидела недовольная, а Кэт молчала. Сейчас мне стало жаль девочку. Мне было бы страшно, если бы сидела в чужом доме, не понимая и не зная, ничего.

–Доброе утро,– сказала я, когда зашла.

–Доброе утро, Элли,– сказала мама, следя за тем, куда я сяду.

–Доброе утро, милая,– улыбнулся папа, я улыбнулась в ответ. Когда он улыбается, я не могу не улыбнуться в ответ.

Нил мне тоже улыбнулся и кивнул, а Кэт просто посмотрела на меня. Так как место около папы было занято, то я села около Кэт. Взяла себе стакан молока и пододвинула пиалу со сметаной. Есть совершенно не хотелось.

–Как спалось?– нервно спросил папа у меня.– Свет отключали. Ты не испугалась?

–Испугалась,– ответила честно.– Но мне помог Нил,– я посмотрела на него и улыбнулась.

–Как?– тут же спросила мама, притягивая к себе бокал с вином.

Только утро, а она уже пьет. А еще накрашена! Мама никогда утром не наводила макияж. Я знаю, что все это из-за Нила, и надеюсь, что он не полезет к сорокалетней женщине за новыми ощущениями. Мама, мама ты бы лучше мной и папой занялась, а не охмурением молоденьких парней. Блин, сколько ему лет?

–Пап, а когда мы поедем?– оставила без внимания мамин вопрос, и сделала пару глотков молока, и тут же выплюнула его обратно.– Зачем сюда добавили порошок?

–Какой порошок?– удивился папа и забрал у меня стакан. Сделал глоток и повернулся к маме.– Глория, зачем ты добавила в молоко эту гадость?