Текст книги "Попаданец (СИ)"

Cause the Lord said: Go down, Moses

Way down in Egypt land

Tell old Pharaoh to

Let my people go!

Tell old Pharaoh to

Let my people go!

Оставив в конюшне храпящего Зеба, Кей, Доротея и Заяц неслышно прокрались по безмолвной усадьбе, держа под уздцы лошадей, копыта и морды которых были замотаны тряпьём. Они прошли почти половину подъездной аллеи – по хрустевшему под ногами песку и гравию, – когда дорогу им преградила возникшая невесть откуда огромная чёрная тень.

– Я догадывался, что вы в бега ударитесь, – прогудел кузнец Соломон, и Кей, вздрогнув, скользкими от напряжения пальцами нащупал в кармане свой нож.

– Пропусти-ка, бро, – сказал он ровным голосом. – Мы спешим.

Из-за его плеча выступила Доротея.

– Нам нужно ещё забрать моего сына в «Двух дубах», – так же ровно проговорила она, глядя на кузнеца своими огромными глазами. – Пожалуйста, Соломон, уходи.

Тот переступил с ноги на ногу и глубоко вздохнул.

– Мой подмастерье прямо сохнет по тебе, Доротея, а ты выбрала этого смутьяна. Что ж… – он перевёл на Кея взгляд из-под кустистых бровей. – Скажи-ка, парень, а что ты знаешь о подземной железной дороге?

Кей не поверил ушам. Что за чушь молол этот верзила?

– Подземка? – пробормотал он в полной растерянности. – Тут?

Не могло такого быть, чтобы этот медведь толковал про метро!

– Здесь, на Юге, так называют путь, по которому негры бегут на Север, – терпеливо и размеренно пояснил кузнец. – Ты, понятно, этого не знаешь. Так вот, те люди, которые им помогают, зовутся кондукторами, а места, где они живут и прячут беглых – станциями. Я – один из таких кондукторов.

– Ты никогда не говорил… – ошеломлённо пролепетала Доротея, во все глаза уставившись на Соломона.

– Никто из вас никогда не спрашивал, – кузнец повёл могучим плечом. – Так вот, следующая станция – это домик квакеров близ реки Эппл-Крик. Скачите с дитём туда, проповедник Эдвардс и его жена вас приютят. Слышишь меня, парень? – он опять повернулся к Кею.

Тот только заморгал. Всё это совершенно не укладывалось у него в голове. Так значит, они не одни против всего мира? Есть люди, которые помогают таким, как они, беглецам? Им не придётся, как затравленным зверям, метаться в ожидании пули? От осознания этого у него даже ноги ослабели.

– Вы поняли, куда надо идти? – настойчиво переспросил кузнец.

– Я… я знаю, где это! – забормотал Заяц, снизу вверх благоговейно взирая на него. – Пойдёмте с нами, дядюшка Соломон!

– Господь указал мне другой путь, сынок, – усмехнувшись, наставительно прогудел кузнец и своей широкой лапищей похлопал по плечу сперва присевшего Зайца, а потом Кея. – А вы идите. Дитё выручайте!

– Чтоб мне провалиться… – проглотив слюну, вымолвил Кей, когда они миновали высокие ворота усадьбы и размотали тряпьё с лошадиных копыт. – Кто-то нам ворожит, не иначе! Давайте же, ходу!

Он помог Доротее забраться в седло гнедого Кинга, сам легко вскочил на спину Цезаря и вздёрнул Зайца с земли, усадив перед собой. Стиснув коленями бока коня, он зачем-то обернулся, чтобы поглядеть на оставленную позади усадьбу.

В ровном лунном свете «Ореховая роща» казалась абсолютно пустой и заброшенной, будто вымершей… и по спине у Кея вдруг пробежал холодок.

«Вы, чёртовы спесивые южане, вы поплатитесь за всё!..»

Он мотнул головой и погнал коня вперёд.

…Беглецам всё ещё кто-то ворожил, когда они подскакали к «Двум дубам». Оставив Зайца под старой развесистой ивой караулить лошадей, Кей и Доротея по мокрой от росы траве прокрались к воротам усадьбы. Повернувшись к Кею, Доротея чуть слышно, но твёрдо вымолвила:

– Я войду туда одна. А ты подожди здесь.

И исчезла в щели между створками ворот, прежде чем Кей успел запротестовать.

Минуты тянулись так долго, что Кей едва не ополоумел от беспокойства за Доротею и собственного бессилия. Каждое мгновение он ожидал, что сейчас раздастся злобный собачий лай и крики надсмотрщиков. Поэтому, когда Доротея вдруг возникла прямо перед ним, бережно прижимая к груди свёрток из одеял, Кей едва не сел в траву от нахлынувшего облегчения.

Он не сказал ни слова, боясь, что сорвётся голос, и только потянул Доротею к лошадям. Но когда они добежали до старой ивы, где паслись кони и смирно дожидался Заяц, Кей снова едва не грохнулся наземь, увидев в одеяльном кульке у Доротеи не одну, а две кудрявые головёнки мирно сопящих детей!

– Ты родила ещё одного сына по дороге? – слабым голосом поинтересовался он, и Доротея рассмеялась тихим счастливым смехом. Кей подумал, что ещё никогда не слышал, чтобы она так смеялась.

– Это девочка, – живо объяснила она, виновато коснувшись руки Кея. – Они спали в обнимку, и малышка заплакала, когда я забрала Дэвида. Я испугалась, что она всех перебудит… Прости, Кей, я не смогла её там оставить. Мы назовём её в честь твоей бабушки, хочешь? Как её звали?

Хочет ли он?!

Кей закатил глаза. Вместо одного спиногрыза у него на руках оказалось двое, а эта безумная, эта прекрасная женщина ещё спрашивает, чего он хочет!

– Сюзанна, – проворчал он. – Старую каргу, которая меня сюда законопатила, звали Сюзанной. А твой пацан рановато начинает укладываться в постель с девчонками, вот что я тебе ещё скажу!

Доротея снова рассмеялась, и Заяц, тоже залившись хохотом, так и повалился на траву. Кей грозно цыкнул на обоих:

– Чего развеселились, полоумные, давайте по сёдлам! Может, нам и дальше повезёт.

…Им везло почти до самого домика квакеров на Эппл-Крик, к которому они подъехали на рассвете. Дом этот под красной черепичной крышей выглядел мирным и спокойным. Вот только с другой стороны к нему приближалось никак не меньше десятка верховых с собаками, мельтешившими у ног лошадей.

И почти у всех всадников были ружья.

Пока Кей, придерживая за плечо завертевшегося в ужасе Зайца, лихорадочно размышлял, что же теперь делать, Доротея подскакала к ним. Она безмолвно протянула Кею всё ещё крепко спавшего сына, а недовольно закряхтевшую девочку – ошеломлённому Зайцу. Спрыгнула наземь и встала прямо перед неотвратимо приближавшимися верховыми, раскинув в стороны гибкие руки. Упавшую с её головы косынку подхватил и унёс ветер.

Кей машинально и неловко прижал к себе безмятежно сопевшего тёплого мальца, глядя на Доротею широко раскрытыми глазами поверх курчавой головы оцепеневшего Зайца. А Доротея просто… запела.

Кей не знал, сколько прошло времени. Глубокий низкий голос наполнил всё вокруг – как ветер, летевший с запада. Как солнечный свет, горячим золотом заливавший рыжие холмы. Как речная вода, тихо плескавшаяся в заводи позади них…

Не лаяли собаки. Замерли на месте лошади, даже не переступая с ноги на ногу. А когда песня оборвалась, и Доротея, чуть пошатнувшись, опустила руки, верховые вдруг развернули коней и так же молча, без единого слова, направили их прочь от дома. Будто вовсе не заметили застывших перед ними Доротею, Кея и Зайца.

Кей окончательно очухался только тогда, когда Доротея, робко улыбаясь, подошла к нему и протянула руки навстречу сыну. Тёмные глаза её сияли ярче подымавшегося солнца, как показалось Кею, который осторожно вложил ребёнка ей в ладони. Он спрыгнул с коня и помог спешиться Зайцу.

– Как ты это сделала? – хрипло спросил Кей, сглотнув. – Как? Скажи!

Доротея только покачала непокрытой головой:

– Я не знаю. Это всё песня. Она пришла… сама.

За их спинами заскрипели ворота дома квакеров, куда они так спешили попасть. Не оборачиваясь, Кей крепко обнял Доротею с малышом, а другой рукой обхватил за плечи Зайца, прижимавшего к себе девчонку. Чёрт побери, это была его семья!

Его семья.

========== На Запад ==========

…– Мы не пойдём в Огайо, – спокойно сказал Кей хозяину дома, проповеднику Эдвардсу, когда они все уже сидели за его просторным, чисто выскобленным столом. На столе были расставлены миски с жареной крольчатиной и печёной тыквой. Дэвид и Сюзи весело прыгали на коленях у Доротеи, грызя красные лакричные леденцы.

Доротея и Заяц, услыхав такое, выжидательно вскинули на Кея глаза, как и пожилой седеющий пастор Эдвардс, и его круглолицая улыбчивая жена, миссис Молли.

– А куда же вы пойдёте? – негромко осведомился проповедник.

Кей немного помедлил и раздумчиво объяснил:

– На Запад. На Индейскую территорию. Там нет рабов, все свободные люди.

– С детьми?! – ахнула миссис Молли, комкая в руках фартук. – Там же дикари!

– Ничего, – отозвался Кей, с улыбкой глядя на Доротею, которая ответила ему такой же широкой улыбкой. – Мы с ними закорешимся… э-э-э… то есть подружимся. Обязательно. И наши дети всегда будут свободны.

*