Текст книги "Восстание (СИ)"

Автор книги: sihaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

У такой живой, неудобной, изменчивой и непослушной,

На страсть и ярость способной не выходит быть равнодушной.

И пусть еще много пробелов, ошибок, сбоев, запретов,

Я конкурирую смело с армией мертвых предметов!

Flеur «Живое»

Кира едва заметно хмурит брови, когда Кайло в очередной раз наносит удар. Световые мечи гудят, с шипением сталкиваются. От мощи удара ее отодвигает на несколько сантиметров назад. Кайло злится, хоть и пытается это скрыть.

Но знает, что Кира все равно видит – чувствует – эти попытки и молчит. Он остервенело наносит еще один удар, Кира едва успевает парировать. И снова гудение и шум. Удар, еще один, подсечка. Кайло наступает, вымещая на ней все, что накопилось.

Кира отступает, пятится, защищается с трудом. Первый раз она как-то его еще смогла ранить, но теперь чаще оказывается на полу, на лопатках. Так и сейчас: она выдерживает еще несколько ударов и после летит на пол. Меч Кайло шипит совсем рядом с шеей.

Кира не смотрит на световой меч, не обращает внимания на опасный жар, ее взгляд прикован к темным глазам Кайло. Она точно знает, что сейчас он ее не убьет: не захочет и не сможет.

Только спустя несколько секунд он убирает меч, кривится. И, конечно же, он не подает руки, не помогает ей встать. Должно быть, Сноук что-то опять сказал. Или Хакс… Кира вздыхает, медленно поднимается. На локтях снова ссадины.

– Злость ничем не поможет. – Может, и зря она это сказала. Кайло спокойней не станет, скорее еще больше разозлится.

Она протягивает руку, рукоять светового меча влетает в ладонь. Кира делает вид, что не замечает взбешенного взгляда Кайло. Ну точно, Сноук: только он мог довести Кайло Рена до такого состояния.

Иногда ей кажется, что Кайло бы просто ее убил, не будь они связаны Силой, не прикажи Верховный лидер Сноук ее обучать. Кайло прикончил бы ее, как всех новых джедаев, и думать забыл… И, может быть, ему было бы сейчас проще и легче.

И снова удар. Кира парирует, атаковать не получается. Но рыцари Рен не отступают. Рыцари Рен не просят пощады. Бой закончится тогда, когда у Кайло Рена не останется сил. Кира сосредотачивается на дыхании.

Оживает комлинк, и Кира в очередной раз оказывается на лопатках: отвлеклась, за что и поплатилась. Кайло теряет к ней интерес, оставляет тяжело дышать на полу. Она жмурится и прикрывает тыльной стороной ладони лицо; все тело болит. Одежда насквозь мокрая от пота, даже волосы липнут неприятно к вискам. Хочется снять все с себя и принять душ, смыть усталость теплой водой назло и на зависть остальным.

Но времени нет.

– Верховный лидер Сноук хочет видеть Киру Рен! – Кира приоткрывает глаза, щурится. Это неправильно, с ней лично Верховный лидер обычно не говорит. О ней вспоминают в последнюю очередь, если вообще вспоминают. Как и о других рыцарях Рен.

Она выключает меч, беспечно поворачивается спиной к Кайло, чтобы не видеть, как плотно сжимаются его губы. Ей на самом деле это не особо и надо, она и так знает, что Кайло в бешенстве, что тренировка – избиение – не помогла ему снова найти равновесие между абсолютной яростью и безмятежностью. Эмоции переполняют его и рвут на части, и Кайло абсолютно не знает, что с ними делать. И никогда не знал.

Кира уходит, не оглядываясь, молчит, пока идет по коридорам. Если кто-то и удивляется, то не показывает вида. Проходят штурмовики, она проскальзывает мимо, чувствуя странные колебания… Это не Сила, в новом мире почти не рождаются те, в ком она есть: Кира – исключение, остальные все старше, все они из «последнего поколения».

Но она чувствует эмоции, страх, сомнения. Кому-то из них требуется калибровка сознания. Кира замедляется, оборачивается через плечо. Но ничего не говорит, только краешки губ трогает улыбка. И Сила, привычно окружающая ее Сила шепчет, внушает уверенность, что все в порядке. Так и должно быть. Все идет так, как нужно. Силе Кира верит больше, чем Сноуку.

Кира ускоряется, наверстывая упущенные секунды, хотя, может, и зря. Кайло вот это не помогало никогда, а она говорила с Верховным лидером от силы раза три, судить о нем сложно. Но Кире достаточно того, что она видела. Он слишком эмоциональный, помешанный на своей персоне, гоняющийся за тем, что осталось от Империи, и за последними джедаями… Кира чуяла в нем слабость, только вслух не говорила.

Почему они, Первый орден, Рыцари Рен, должны подчиняться тому, кто сам не понимает Силу, кто прячется на самом краю галактики, лелея надежду воссоздать Звезду Смерти? Почему они должны потакать чьим-то желаниям?

Она входит в Красную комнату, не поднимая взгляда. Проще и полезнее смотреть в пол, чтобы не провоцировать. Пол чистый, сияющий, без единого следа, словно по нему никто и не ходил. Комната огромна настолько, что Кира ощущает себя в ней маленькой, как никчемная букашка под сапогом. Еще один нечестный ход Сноука: красный цвет тревожит, заставляет нервничать, комната давит своими размерами, а на возвышении, внушая подспудные мысли о своем величии – Верховный лидер Сноук в окружении преторианской гвардии. Жалкая попытка воссоздать Алую стражу.

– Кира Рен, – тянет он, когда Кира опустилась на одно колено и почтительно поклонилась. В глянцевой поверхности пола она ловит его кривое отражение и на мгновение допускает мысль, что и это он тоже специально.

Кира молчит, ее ведь ни о чем не спрашивали. И почему позвали, тоже непонятно.

– Были ли у тебя еще Видения Силы? – обманчиво мягко спрашивает Сноук.

– Нет, Верховный лидер Сноук, – отвечает она ровным голосом, не поднимая головы. Кира знает, о чем он спрашивает на самом деле: так ли силен в ней Свет, как раньше?

Повисает тишина, во время которой Кира чувствует, как по спине пробегают мурашки. Становится зябко, мокрая одежда неприятно холодит кожу.

– Поднимись.

И Кира безропотно выполняет его приказ. Она выпрямляется, едва заметно поежившись. Тело еще отходит после боя, и очень хочется закрыться в своей комнате и расслабиться. Осторожно поднимает на Сноука взгляд и почти что вздрагивает: он жадно ее рассматривает. По позвоночнику пробегает волна мурашек.

Ее умения не хватит, чтобы полностью скрыть свое сознание, свои мысли от Сноука, Кира прекрасно это знает, но ей и нечего скрывать. Она предана рыцарям Рен.

Сноук смотрит долго, словно только сейчас ее и увидел по-настоящему. Кире от этого не по себе, но что именно не так, она не знает. Мысль о смерти она отметает сразу, едва та появляется: ее не убьют, она ценна настолько же, насколько ценен Кайло Рен. Сила связала их и тем самым дала защиту, потому что, навредив ей, Сноук навредит и Кайло. Патовая ситуация.

Но если он не хочет – не может! – ее наказать, то что все это значило?..

И тут повисшее между ними молчание нарушает Сноук:

– Ты выросла, Кира Рен, – говорит он таким тоном, что перехватывает дыхание. Киру бросает в холодный пот, она вдруг отчетливо видит, как сжимается на шее удушение Силы, не сейчас, не здесь, но когда-то и в этой комнате. Она видит, как он что-то говорит, презрительно и брезгливо кривит губы…

Кира с шумом выдыхает, слыша, как Сноук удовлетворенно произносит:

– Иди, Кира Рен.

И она снова кланяется, видя в зеркальной поверхности пола кривое лицо. Разворачивается и уходит. Спокойно, неторопливо, хотя хочется выскочить за двери, спрятаться, унять предательскую дрожь в пальцах.

И только выйдя из Красной комнаты, она понимает отчетливо и ясно, что именно имел в виду Сноук.

Она выросла. И может выносить того, кто станет наследником Дарта Вейдера.

Она выросла. И Кайло Рен почти уже не нужен Сноуку.

Она выросла.

Она больше не ребенок.

***

Синяки и ссадины проходят на следующий день. Они буквально рассасываются на глазах, но Кира сосредоточена на себе. Она размеренно дышит, тянется всем своим существом к Силе. Кира чувствует как штурмовики, печатая каждый шаг, опускают свои ботинки на вычищенный роботами до блеска пол. Взмахи лопастей вентилятора в шахте разносят необходимый кислород по крейсеру, от гудящих двигателей расходится яростная энергия. И Сила тянет за собой, за обшивку, к теплому и беспощадному свету звезд, к бескрайнему холодному пространству космоса.

Биение жизни, холод смерти… Кира дышит в одном ритме с этими невидимыми колебаниями, сердце бьется в такт с пульсом целой вселенной.

Обычно она растворялась в этих потоках, позволяла нести себя во Тьму, в Свет, туда, куда указывала Сила. И сейчас Кира так же уплывает, зная, что всегда вернется: ей есть куда и есть к кому.

Словно во сне она в очередной раз видит сплетенные ветви и необъятный ствол теперь уже мертвого дерева. Воплощение жизни и Света, оно уходит корнями глубоко в землю, в трещины между камнями, вгрызается в скалу. А там внизу, под ним, темная алчущая бездна. Они одинаково зовут ее, и…

Кира не до конца понимает, что происходит на этот раз. Ее выкидывает из потока, притягивает, заставляя снова оказаться в реальности. Распахнув глаза, она оглядывается, пытаясь понять, что случилось. На противоположной стороне зала вполоборота стоит Кайло Рен. Но вряд ли он сейчас ее видит. Нет, он сосредоточен на чем-то, что вне ее досягаемости. На чем-то, что его изрядно злит.

Кира наблюдает молча, и не важно, заметит он или нет. Лишний раз лучше не отвлекать; тем более, сейчас он выполняет поручение Сноука, для исполнения которого достаточно одного рыцаря Рен. Магистра.

Даже на таком расстоянии она чувствует исходящую от него Силу, его мощь, раскрытый и нераскрытый потенциал. Он с легкостью мог бы превзойти великих Лордов прошлого. Он мог бы отдаться Темной стороне целиком, отдаться эмоциям, дать себе развернуться. А вместо этого…

Кайло оборачивается – должно быть, ловит ее взгляд, – поворачивается всем корпусом. На короткий миг он замолкает в своей пылкой речи, словно споткнувшись, словно не ожидая ее увидеть. А потом продолжает, сосредотачиваясь на реальности, игнорируя ее нелогичное присутствие там, где он.

Кира закрывает глаза, сосредотачивается на потоках Силы, но невольно прислушивается и… Вздрагивает, чувствуя почти что испуг. Кайло не получил то, зачем его послали. Перед глазами моментально встает Сноук, напоминая, чем чревато невыполнение его приказов. Чем это грозит Кайло.

Она распахивает глаза, впитывая в себя движения Кайло Рена, взмах его меча. Должно быть там, с той стороны, кто-то падает, лишившись жизни. Это действительно завораживает и чем-то напоминает танец: его оглушительная ярость и вскинувшаяся, вставшая на дыбы Сила. Кира задерживает дыхание, приоткрывает губы, словно хочет возразить, или… согласиться с приказом убить всех. По телу пробегает дрожь.

Моргает, а когда снова смотрит через зал, Кайло уже нет.

Она снова одна, в оглушительной тишине. Снова дрожат пальцы. Кира чувствует себя так, будто ей тесно в собственном теле: легкие как в тисках, грудь болит. Рука сама ложится туда, где должно быть сердце; Кира прижимает ее сильнее, сжимает кулак, комкая одежду, щипля кожу. Боль отрезвляет, заставляет унять хаос в мыслях.

И Кира плавно поднимается на ноги, понимая, что тренировка закончена. Она не в том состоянии, чтобы медитировать, а драться без Кайло Рена не имеет смысла: можно сорваться и разнести весь зал, отдавшись Cиле.

На выдохе она закрывает глаза, заставляя себя успокоиться. Страх лишь порождение ее разума, но вот опасность – опасность реальна. И исходит она от Сноука.

Кира хмурится. Нужно перетерпеть, время действовать еще не пришло. Она чувствует странное одиночество, хотя и знает, что не одна – и никогда не будет.

Они с Кайло связаны.

Навсегда.

***

Они зависают над Джакку, словно те самые мусорщики. Кира стоит у стекла, выпрямившись и заложив руки за спину. В глубинах этой планеты древние артефакты и сотни мертвых кораблей. Эта планета – кладбище. Но именно на ней, где-то в ее песках прячется дроид.

Кира смотрит на Джакку со смешанными чувствами. Кажется, давным-давно, в прошлой жизни, еще до Первого ордена, ее привезли сюда. Продали? Спрятали? Почему из всех планет в их галактике выбрали эту, на самом краю? Когда была маленькой, она пыталась понять. Должна же быть причина, чтобы оставить ребенка? Сейчас ей все равно, почему. Когда-то это уже случилось, хуже уже не станет, с этим просто надо жить. Ее оставили там, где оставили, по той причине, по которой оставили. И ее продали, когда посчитали нужным, туда, куда продали. Но все же… с этой планеты все началось.

Там, в ее песках, сокрыта не одна тайна. Но все, что там есть – Кира ясно чувствует, – это прах. Все ценное на кораблях уже растащили. По крайней мере, на тех, что видны невооруженным глазом. Остальные засыпаны песком, спрятаны и ржавеют. В первые годы с Джакку шли большие поставки деталей, черный рынок подешевел. Потом поток иссяк, и сейчас… сейчас все было крайне печально.

Со спины, громко печатая шаг, даже не пытаясь подкрасться, к ней подходит генерал Хакс. Он не спешит ничего говорить – да и толку? Обсуждать поручения Верховного лидера с Кирой бесполезно. Пытаться узнать, что на уме у Кайло Рена – тоже.

– Иногда я искренне не понимаю, почему талантливые, одаренные люди так боятся и пресмыкаются перед тем, кто слабее, – произносит она тихо, даже не повернув головы. Она не называет имен, давая Хаксу время додумать. Примерить на себя талант и одаренность, понять, кого она посчитала слабее. У его отражения в стекле меняется взгляд, или Кире так только кажется.

Она не ждет, что Хакс ответит. Но зачем-то он пришел, что-то в его мыслях крутится такое, что заставляет тянуться и искать способы… получить власть. Прочитать его мысли вдруг получается легко, даже слишком. Словно он этого хотел, ожидал. Еще проще заставить, подчинить своей воле или сжать горло в удушающем захвате Силы.

Но Кира лишь едва заметно, самыми кончиками губ улыбается. Все они жаждут признания, а Хакс даже больше других: ведь это его отец – тот-самый-капитан Хакс, он вечно в его тени. Даже когда восстановил кадетские корпуса и дал Первому Ордену армию. Даже когда воссоздал и усовершенствовал новую Звезду Смерти – базу «Старкиллер».

– Если бы меня не забрали отсюда, я бы стала мусорщицей. Я бы копалась в этих мертвых песках, пытаясь заработать хоть на четверть пайка… Забавно, что в итоге судьба снова привела меня именно сюда. Вы так не считаете, генерал Хакс?

Он отвечает после длительного молчания. Кира уже и не ждала, но нет, Хакс выдает самое нейтральное, чтобы не спровоцировать ее:

– Мне кажется, что это скорее иронично, но не забавно, Кира.

Это взаимное прощупывание Кире тоже кажется забавным и ироничным. Она помнит его совсем юным, еще неопытным, но уже создавшим армию и взявшим на себя командование. Сама она была тогда ребенком.

Кира сдерживается, чтобы не хмыкнуть, переводя взгляд с отражения на планету под ними. В голове крутятся слова Сноука, что она выросла. И Видение, в котором ее пытались убить. Хакс отдает приказ послать штурмовиков для перехвата дроида, во все обжитые на Джакку места, во все поселения поступает весть о награде. Его готовы принять даже частями, лишь бы…

Кира, не дослушав, уходит раньше. Кажется, это очередная ошибка Ордена: так явно показать, что именно ценно – это дать в руки противнику свои слабости. И наверняка за этим стоит не Хакс и не Сноук, а Кайло Рен.

Что такого он услышал на Джакку? Что так всколыхнуло эмоции внутри него? Можно было бы процитировать кодекс ситхов: «Покой – это ложь. Есть только страсть. Через страсть я познаю силу. Через силу я познаю мощь. Через мощь я познаю победу. Через победу мои оковы порвутся. И Великая Сила освободит меня». Но для Кайло это пустой звук. Боль внутри него слишком старая, словно он и не вырос, все еще не пережил предательство. Но заставил ее пройти и принять предательство родителей. Это несправедливо, но Кира его не винит.

Она сама не знает, зачем останавливается у камеры с «лучшим пилотом сопротивления». Любопытство? Кира заглядывает внутрь, просачивается туда, давая штурмовику распоряжение: иди, я сама разберусь. И тот слушается – еще бы, мало кто может сопротивляться ее внушению.

И когда штурмовик выходит, она позволяет себе рассмотреть По Дэмерона. После пыток Кайло он измотан и едва дышит, от него фонит злостью и виной. Сам, должно быть, не верит в то, что рассказал. Но все равно настороженно следит за ней из-под прикрытых век. Странно, что Кайло не смог его сломать, обычно уничтожать у него выходит лучше всего.

На месте Кайло она бы внушила мысль о доверии. Использовать грубую силу глупо. Рано или поздно все устают бояться, и тогда власть свергают. А ещё хуже, когда правитель не видит, что его правлению приходит конец.

Нет, такие, как они, должны использовать все средства: ум, хитрость и обман – и терпеливо дожидаться исполнения планов. И на месте Кайло она бы вернулась. Она бы завернулась в раскаяние, словно в плащ, склонилась перед матерью, потому что именно таких детей матери любят больше других. На месте бы Кайло она не пытала Дэмерона, нет. Она бы его…

«Освободила», – заканчивает Кира неожиданную и дикую мысль. Дай им надежду, подари ложное чудо, и они пойдут за тобой, склонятся, сами отдадут власть в твои руки. Это определенно стоило обдумать, все взвесить, но только вот Киру не покидало ощущение, что как раз времени у нее и нет.

– Что, нравлюсь? – вдруг подает голос По Дэмерон. Кира щурится, не отвечая. Это его способ защиты: доведи противника, чтобы у того глаза заволокло кровавой пеленой от ярости. Но с ней такое не сработает. Губы трогает искренняя улыбка.

– Настолько, насколько могут нравиться полутрупы. Хотя… – она отступает на шаг, окидывает его с ног до головы взглядом, словно заново оценивая. И, сморщив нос, продолжает: – Нет. Ни капельки.

Должно быть, он взбесил Кайло до такой степени, что тот только о карте и дроиде и мог думать. Поэтому еще жив, в другой ситуации пополнил бы коллекцию пепла врагов.

– Что, никакого исполнения последнего желания? Поцелуя? Новых пыток? – От него разит отчаянной веселостью. Кира фыркает. – Если ты не пришла меня пытать, то, может, освободишь? Нос жуть как чешется. Хотя бы одну руку?

И, не сдержавшись, Кира смеется. Он забавный, и не сломался даже под пытками, что внушает невольное уважение. Она нажимает на панель, освобождая обе руки сразу. И По Дэмерон вдруг хмурится и смотрит так пытливо, словно не ожидал, что все будет так просто.

– А ты точно не из Сопротивления?

– А ты точно лучший пилот? – она один в один копирует его тон и взгляд, а потом снова улыбается, отступая ближе к двери. Вряд ли он будет нападать, да и оружия у Киры нет: она не брала его на тренировки без Кайло и не считала нужным носить просто так. Оружием была она сама.

Дэмерон скользит взглядом по ее одежде, пытаясь разгадать, кто Кира такая и откуда тут взялась. Она его понимала: в конце концов, она была словно отражением Кайло Рена: плотно затянутая в черную ткань такого же костюма, не хватало только маски. Это должно было натолкнуть на определенные мысли, сомнения, но нет, По Дэмерон только улыбался во весь рот, словно ничего странного не происходит.

– Был бы транспорт, – наконец-то говорит он. И Кира уже хочет ответить, что у них вообще-то целый ангар разной техники, выбирай любую, но в комнату влетает штурмовик.

Кира вдруг понимает, что тот самый миг наступил. Вот оно, то, чего она ждала. Штурмовик, которого надо было отправить на доработку, калибровку сознания, стоит прямо перед ней и пытается не выдать страха. Можно было вызвать прямо сейчас других штурмовиков. Но это делало весь предыдущий разговор бессмысленным, вело к полной потери доверия По Дэмерона. К тому же, FN-2187 ее так и не узнал, что было объяснимо – не зря они носили маски-намордники. Да и мало кто решался поднять взгляд выше груди. Кажется, среди штурмовиков и офицеров ходили страшилки, что тот, кто посмотрит в глаза одному из Рен, навсегда потеряет разум.

– Рен приказал отвести к нему пленника! – штурмовик пытается сохранять спокойствие, не понимая, что только больше себя выдает.

– Магистр Рен, – поправляет его Кира. Штурмовик едва заметно вздрагивает, только сейчас замечая, что пленник вообще-то уже свободен. А она спокойно продолжает, пряча насмешку во взгляде:

– Ты проявляешь опасный уровень сочувствия, FN-2187. Тебе ведь нужен пилот, не так ли?

И мгновенно все меняется, она становится угрозой для штурмовика. Он готов обороняться – или взять ее в заложники, – устранить угрозу, потому что боится и не считает, что они на одной стороне.

– А он тоже не из Сопротивления? – нарушает напряженное молчание Дэмерон.

– Всех, предположительно проявляющих опасный уровень сочувствия, отправляют на доработку. Сознание подвергают калибровке, – почти равнодушно поясняет Кира. – Тут неоткуда взяться бойцам Сопротивления. Ни среди штурмовиков, ни среди офицеров.

Она не говорит ему, что половина офицеров не верит в Сноука; они карьеристы, они влюблены в Империю, они – дети, которые ждут, словно чуда, возвращения Дарта Вейдера в лице Кайло Рена. И что каждый из них хочет остаться в живых. Никто в здравом уме, кроме вот таких вот выпускников штурмового корпуса, не рискнет сунуть голову под топоры палачей. И что Кира сама не понимает, почему вообще сюда пришла и отпустила Дэмерона. Последствия ей точно не понравятся.

Она щурится, смотрит на Дэмерона, на штурмовика, явно пытающегося побороть себя и наставить на нее бластерную винтовку. Только вот в ее руках нет оружия. И он не может. Не так.

Кира решительно его отвлекает, ставя опять в тупик:

– Если не наденешь на него наручники, то не доведешь даже до ангара. – Он и сам это знает, Кира не сказала ничего нового, но зато ее слова заставляют ФН-2187 прийти в себя. Вспомнить план и принять ее за невольного союзника. Кира сдерживает усмешку, пока он смыкает на запястьях По Дэмерона наручники, оставляя при этом их не до конца застегнутыми. Идет перед ними по коридорам, так и не ответив, почему делает все это. Просто чувствует, что так правильно. И пока Дэмерон и FN-2187 загружаются в эсфи*, она сминает крепление с помощью Силы и отцепляет цепь.

Последний взгляд она дарит «Усмиряющему», мешкает, пока Дэмерон не торопит, и решительно забирается внутрь истребителя.

Кайло будет злиться.

***

Джакку неизменна. Джакку – это проклятые всеми богами пески и солнце. Кира морщится: истребитель сильно приложило о песок, и, как следствие – саму Киру, грудью о панель. Кажется, пара ребер треснула, но с этим можно разобраться позже. Она на инстинктах хватает Дэмерона, тащит, несмотря на боль, прочь от истребителя. И только убедившись, что Дэмерон очухался немного, возвращается за штурмовиком и тащит потерявшего сознание FN-2187, закинув его руку себе на плечи.

И только когда все оказываются на достаточном расстоянии от эсфи – она растягивается в относительной безопасности на раскаленном песке, тяжело и рвано дыша. Эсфи затягивает вниз: видимо, от удара сдвинулось что-то в песках… И, по-хорошему, надо убираться отсюда, пока не затянуло и их самих.

От солнца слезятся глаза; Кира прикрывает их тыльной стороной ладони, щурится. И усилием воли заставляет себя подняться. Не на такое она рассчитывала, сбегая с крейсера, но что поделать. Сейчас у них нет времени даже в себя прийти. Кайло не допустит предательства, он пошлет за ней погоню, а за дроида еще и перероет полпланеты.

Дэмерон хмурится, молча смотрит, как она рвет на себе рукава, незаметно применив Силу (подцепляет шов зубами и дергает нити), а потом обматывает голову кусками ткани. Ожоги на плечах заживут, а вот голову лучше беречь.

– Как его зовут? – тихо спрашивает Дэмерон – видимо, очухавшись окончательно. Кира поднимает на него взгляд, вздыхает. И с прохладой в голосе поясняет:

– У них нет имен. Он FN-2187. FN – это обозначение Корпуса. 2187 – личный номер.

Дэмерон раздумывает пару секунд, а потом заявляет:

– Значит, буду звать его Финном. А у тебя? Тоже только личный номер?

Кира морщится и отворачивается, пытаясь сориентироваться, где они сейчас находятся. Где город и в какую сторону они летели. Новоиспеченный Финн стонет. По помогает ему подняться, отряхивает от песка и заглядывает в лицо. Кира хмыкает.

– Раньше меня звали Рей.

– Рей – и все? – не унимается Дэмерон.

Приходится передернуть плечами, чтобы отогнать неприятное чувство. Сейчас далеко не самый удачный момент признаваться, что она Кира Рен. Рей подходит лучше, потому что Рей – это мусорщица с Джакку, а не тень магистра Рена.

– Рей – и все, – кивает она. В мареве на горизонте угадываются песчаные буи, уводящие вдаль. Судя по всему, до города не меньше дня пути, и это при очень хорошем раскладе. Далековато, и не факт, что они дойдут и смогут вовремя добраться до воды. Кира мысленно вздыхает и поворачивается к По. Одного взгляда на них со штурмовиком достаточно, чтобы понять, что у ФН-2187 сотрясение. – Он сможет идти сам?

– А если нет, ты его добьешь и оставишь в песках? – вдруг почти – все же тон спокойный, – огрызается По Дэмерон. Это что-то новое. Кира щурится, пытаясь понять, что это за вспышка. И вдруг до нее доходит, что за все эти минуты их знакомства Дэмерон так и не спросил, зачем она помогла. – Или как принято у вас в Первом Ордене?

Мотивация, он хочет знать ее мотивацию. И уровень сочувствия.

– Если не сможет, то нужно решить, как его тащить, – спокойно отвечает Кира. – Нам нужно уходить, поселение где-то там, – она показывает рукой, отворачивается. – Нужно успеть дойти до темноты, а если не сможем, то хотя бы до укрытия. Ночью мы можем замерзнуть. И не забывай, нас всех будут искать так же тщательно, как и дроида.

Между лопатками зудит от недоверчивого взгляда По. Но Кира больше не оборачивается. Финн бормочет что-то, лишь отдаленно похожее на «я в порядке», заставляя морщиться. Он не в порядке, но хотя бы идти сможет на своих двоих.

В итоге Кира идет последней, замыкая их странную процессию. Первым – FN-2187. Она мысленно себя поправляет, заставляет назвать его Финном с подачи По Дэмерона, четко понимая, что такой реакции они и ждут. Рей, сбежавшая из Первого Ордена, должна проявлять достаточный уровень сочувствия и эмоциональной вовлеченности.

Солнце жарит; кажется, что оно вот-вот расплавит им все кости. Куда ни глянь – песок да плывущие в мареве серо-черные остовы кораблей, словно скелеты каких-то монстров. В отблесках песка где-то в стороне чудится город, но буи ведут в другую сторону – и они двигаются вперед, не реагируя на миражи. Кажется, не прошло и года, как ее отсюда забрали. Никакая калибровка не смогла бы вытравить из Киры память об этих песках.

– А меня генерал Лея Органа сама лично вербовала, – хвастается По. Кира слушает его вполуха, больше сосредоточившись на себе. Но имя принцессы выдергивает из мыслей. Для Финна все, что Дэмерон рассказывает – простые сказки, потрясающие, но не сказать, что правдивые. Но именно это и помогает ему идти.

Кира только хмыкает, но помалкивает. Все, что рассказывает Дэмерон, можно будет когда-нибудь использовать, и он щедро делится информацией, пока не застает врасплох вопросом:

– Ну, а вы почему решили сбежать?

– Просто не мог там больше оставаться, – говорит тихо, но уверенно Финн. – Я не такой, как они.

Кира фыркает себе под нос. Тут он не соврал, он действительно другой. И объяснять По Дэмерону, что капитан Фазма оказалась слишком самонадеянна и вовремя не сдала FN-2… Финна на доработку, ей совершенно не хочется.

– Не сошлись характерами, – расплывчато бормочет Кира едва ли не себе под нос, понимая, что ждут только ее ответа. Дэмерон, конечно, слышит, но не задает вопросов.

Пока.

***

До поселения они добираются только на следующий день, ближе к вечеру. Финн падает у поилки для животных и жадно глотает воду, хотя запах и цвет у нее тот еще; Дэмерон устраивается рядом. Кира стаскивает с головы повязку, делает пару глотков, сдерживая тошноту, смачивает ткань и обтирает лицо. И осматривается, загнанно дыша, фиксируя перемещения вокруг. Штурмовиков пока не видно, что радует. Дэмерон точно направлял истребитель в тот же район, где отпустил дроида с картой. И без дроида с Джакку они не улетят.

Убедившись, что никто их хватать прямо сейчас не собирается, Кира чуть расслабляется и, зачерпнув воду ладонью, жадно пьет. Вода затхлая, но другой тут нет и не будет: бесплатно никто им ничего не даст. Нужно составить карту, понять, где они и где искать дроида (кто, если не Дэмерон, лучше всего его знает?).

Она выпрямляется, утирает рот все той же тканью, не давая пролиться каплям. И снова оглядывается. Напоминать, что им надо поесть, собрать слухи и не привлекать к себе внимание – не самая умная вещь. И Кира молчит, давая себе короткую передышку. В конце концов, можно просто заставить кого-то отдать паек. Или продать винтовку… Или соврать, что она тут по приказу Ордена. И тогда никто не станет перечить до появления настоящих штурмовиков. И не сказать, что хоть один из вариантов нравится Кире.

– …Рей! – она реагирует не сразу, поворачивается только когда в голосе Дэмерона появляется раздражение. – Надо обработать твои плечи.

От куртки она упрямо отказывалась всю дорогу, но из них троих только она умела и могла лечиться с помощью Силы. Конечно, плечи обгорели под палящим солнцем: кожа красная и воспаленная. Но эти ощущения временные и не причиняют Кире такого уж ощутимого неудобства. Она не воспринимает их всерьез, как и ссадины и синяки. Стоит один раз помедитировать, и все исчезнет вместе с болью в ребрах.

– Надо найти дроида, – отмахивается она от Дэмерона. И тут же, пресекая возражения, добавляет: – У нас нет форы, потому что во все поселения этой части планеты вот-вот нагрянут отряды штурмовиков. Нам нужен дроид. Мои ранения и ушибы пока не критичны. Меня больше беспокоит FN… Финн.

По Дэмерон меряет ее серьезным, тяжелым взглядом. А потом кивает, словно принимая какое-то окончательное решение на ее счет. Усмехается, весело подмигивает и переключается на Финна. А после идет договариваться с местными. Кира уходит в тень навесов, следя за Дэмероном оттуда. Финн разваливается на песке рядом с ней: все же переход дался ему нелегко.

– Ты не штурмовик, – тихо говорит он, даже не смотря в сторону Киры. Ему не нужен ответ, он просто пытается понять, союзник она или нет. Даст ли ему сбежать сейчас.

– Не штурмовик. – Отпираться бессмысленно. – И, кажется, вон там волокут нашего дроида.

– Дался вам этот дроид! Улетели бы подальше от Джакку, и дело с концом.

Если бы от его мыслей не несло таким концентрированным страхом, Кира бы даже поверила агрессии. Но нет, он боится и потому прячется за словами. Но все же она спокойно поясняет, выпрямляясь: