Текст книги "Осенний Нью-Йорк (СИ)"
Автор книги: Сиераминатана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== Глава первая ==========
«Позвольте представиться, меня зовут Иллиатид Хевласкес. Конечно, сейчас я ношу иное имя, во избежание поимки меня любимого.
Рожденный в ту же ночь, что и ваш великий святой, ныне распятый на кресте. Я, в отличие от этого всепрощающего сына бога, был извлечен не из чрева святой и непорочной Марии, а практически выплюнут из грязной матки шлюхи, которая, едва разрезав пуповину, швырнула меня в сточную канаву.
Будучи слабым куском мяса, я чуть не отдал свою чистую, как слезу, душу богу, но судьба распорядилась иначе. Один из стражников, которому было приказано убивать младенцев, не мог больше слышать надрывный плач матерей и убивать непорочных детей по прихоти человека, боящегося потерять свою власть.
Выловив меня из зловонной жижи отходов, он закутал меня в свой плащ и, не найдя даже воды, напоил меня кровью моих собратьев по несчастью.
Его губы шептали проклятья, а мои уши слышали их, я впитывал его боль и отчаяние, и мой первый крик был подобен грому. Мой светлый брат проснулся в своей колыбели и заплакал, предчувствуя столкновение света и тьмы.
Именно в этот час у его звезды появилась тень света, отражение, если вам будет угодно.
В семь лет я видел, как он учит мудрости стариков, в 13 – как он идет с учениками, рассказывая им о боге.
В ту ночь я рискнул подойти к нему, думая очиститься от грязи, которая пропитала мою душу, но, столкнувшись лицом к лицу, мною овладела черная тяга страсти.
Одно прикосновение моих губ к его и я ушел, не смея больше пятнать его лик.
Я видел, как он нес свой крест к месту казни и как его распяли. Каждый удар молотка пронзал болью мои руки и ноги. Казалось, не в его плоть входят гвозди, а в мою.
Когда последний вздох сорвался с его искусанных в кровь губ, я развернулся и ушел прочь.
Я лишь слышал о его воскрешении и всепрощении для грешников, но сам забился в темные леса, где никто не мог коснуться меня.
Пребывая в блаженном неведении, я не осознавал течение времени, пока в мой лес не вошли люди.
Я пропускал их, с любопытством прислушиваясь к словам, вбирал в себя новые знания и умения. Потом стали идти караваны и меня смутило это. Через мой лес пролег торговый путь.
На один караван я напал, там были прекрасные девы, которых я очернил своей звериной похотью и убийством. Я вновь попробовал крови.
С тех пор я брал кровавую дань почти каждого обоза. Люди поняли, что лучше приносить мне жертву.
Мне молились, напитывая силой и, поставив алтарь, приковывали к нему девушек, с которыми я наслаждался порочной ночью.
Я помню, как девушка убила себя, не позволив принести мне в дар, тогда её место занял брат.
До сих пор помню его стоны и соленые слезы боли, что текли по его щекам. Он был единственным, кого я отпустил живым, заклеймив печатью. Его потомки несут её, не зная о том, что родимое пятно в виде перевернутого креста – моя печать, которую я не позволю стереть ничему и никому.
Я помню, как выйдя из лесов, впервые очутился в городе. Все переменилось, лишь люди остались прежними. Послушными баранами, что не могут совладать с собой.
Я соблазнял, уговаривал и низвергал души в ад с хохотом, достойным самого Сатаны. Заставлял непорочных дев возлечь с чужими мужами на ложе и предаться сладкому греху. Уговаривал послушных юношей презирать отцов и матерей, убивать друг друга ради жалкого гроша, а затем, улыбаясь наблюдал за их утонувшими в крови душами, которые бились в агонии боли жаркого пламени ада.
Затем был век костров. Я вволю напился крови невиновных, которых пытал и мучал в подвалах инквизиции. Прикрываясь заветами света и святой лжи, чтобы удовлетворить свое темное начало.
Эти великие дни сгинули, когда пришла эпоха Возрождения, но, в открывшемся новом свете ещё можно было развлечься, убивая рабов.
Войны, эти сладкие мгновения крови и смерти. Я участвовал почти во всех. Свергал тиранов, уничтожал слабаков, скрывавшихся в стенах своих хлипких домов. Я жил, сын шлюхи, которая вряд ли знала, кто её осеменил, на последних месяцах встававшую в скотскую позу и заполняясь спермой, она не могла предугадать, что её сын, брошенный в грязь, заставит трепетать армии и ввергать в ужас сильных мира сего.
Я был богом, я был дьяволом, я был пороком и усладой для всех. Мои шрамы, оставленные на теле мечом и копьем, сходили, едва луна становилась полной, моя жизнь бесконечна, а ты, мой светлый брат… Тобой прикрывался я, пытая и мучая людей, мог ли ты знать, что люди так извратят веру в тебя. Брат, ты дал мне жизнь.
Теперь многие столетия спустя я скрыл маской всю грязь, все похоть и жадность. Я один из многих, но все же я один.
Город, в котором я живу, прекрасен той самой, низменной красотой. Здесь правят деньги, власть и похоть. Этот город грехов стал моим домом.
Пусть я канул в лету как бог, как дьявол, как проклятый всеми человек, я есть убийца и моя подруга – смерть, уже точит свою косу. Берегитесь мирные жители Нью-Йорка, я вышел на охоту.»
Откладывая перо, захожусь в безумном смехе, о тьма, сколько пафоса я влил в начало моего рассказа. Чуть успокаиваюсь, улыбаясь, смотрю на девушку, прикованную к стене. Она поджимает ноги и с ужасом смотрит на меня.
Вскакиваю из-за стола и почти мгновенно оказываюсь рядом с ней. Такая красивая и напуганная. Снова захожусь в приступе хохота. Да, я безумен, но разве вы бы не обезумели, живя вторую тысячу лет? Ваш разум раздавило бы течение времени и вы бы стали хуже меня.
Провожу кончиками пальцев по щеке девушки и она плотно зажмуривает глаза, трясясь. Что ты деточка, я не собираюсь выкалывать тебе их, хотя с моими когтями это сделать очень просто.
–Я буду резать тебя до тех пор, пока всё вокруг не окрасится в чудесный алый цвет.
Девушка с ужасом смотрит на меня, а в моей глотке уже булькает смех. О тьма, как прекрасно убивать этих жалких созданий, что не могут встать выше меня.
Блеск кинжала и алые струйки стекают по белой коже, но их слишком мало.
Через час я покидаю комнату, забрав с собой свои записи. Стены, пол и потолок залиты кровью, а в центре, на кровати, лежит моя жертва. Одна из первых в этом городе грехов.
Саманта, охнув, села на кровати и неловко поднялась. Сильно выпирающее пузико указывало на последний месяц беременности. На соседней кровати спала её соседка по палате. Вскоре она тоже проснется, так уж вошло у них в привычку.
Сэм осторожно отправилась в туалет. Сидя на белом друге Саманта снова охнула, почувствовав первую схватку. Ответный ох раздался из палаты, кажется, и Джессика в скором времени родит.
Прибывший врач тут же осмотрел обеих пациенток и кивнул медсестре.
–Примерное время родов ночь, с 12 до 4 часов. Не оставляйте молодых миссис одних.
–Конечно, мистер Нэш, – кивнула женщина. – я останусь с ними и успокою.
Саманта скривилась от голоса медсестры. Эта старая вешалка её раздражала одним своим видом, но она была профессионалом и, тем более, очень много знала о родах и о младенцах. Что в её положении было очень и очень полезным.
Как и предполагал врач, роды начались после полуночи. Саманта не могла сдерживать крик, казалось её рвут на части. Наконец, врачи вкололи ей обезболивающее и Сэм провалилась в сон. Как сквозь вату она слышала крик младенца и крики её соседки по палате, а затем сомкнулась тьма.
Доктор Нэш постукивал пальцами по столу, пытаясь подобрать слова для своей пациентки. Тихий стук в дверь прервал его размышления.
–Мистер Нэш, – в кабинет проскользнула медсестра. – Джессика Флетчер скончалась две минуты назад. Её ребенок вне опасности.
–У неё нет родственников, – вздохнул акушер, потирая высокий лоб. – ребенок будет передан в детдом.
–Позвольте кое-что предложить, – осторожно начала женщина.
–Да, конечно, Эмма. Ты хочешь взять мальчика к себе.
–Нет, я бы, конечно, с радостью, но нет, – женщина провела рукой по седеющим волосам и вздохнула. – многие заметили поразительное сходство между мисс Флетчер и миссис Бекет. Их дети тоже невероятно похожи, сын миссис Бекет мертворожденный, но она не помнит родов.
–Вы предлагаете, – медленно начал врач. – передать ребенка мисс Флетчер, миссис Бекет?
–Да, именно это я и предлагаю. Поймите, Саманту травмирует то, что она родила мертвого ребенка, а маленькому мальчику Джессики придется отправиться в детдом. Почему не осчастливить живых и похоронить мертвых? Скажем, что Мисс Флетчер и её сын умерли при родах. Такое случается.
–Это удар по репутации, – стукнул по столу Нэш. – ты понимаешь, что именно предлагаешь, подсунуть женщине чужого ребенка?
–Доктор Нэш, лучше одна роженица и ребенок, к примеру кровотечение и пуповина, чем роженица, которую не успели спасти, и мертвый ребенок. Значит, у нас не один некомпетентный врач, а доктор Флем все равно собирался увольняться.
Врач уронил голову на руки.
–Хорошо, – после минутного молчания произнес Нэш. – сын мисс Флетчер станет сыном миссис Бекет. Тела в морг, а потом отправьте в крематорий, все равно родственников нет.
Медсестра кивнула и быстро побежала выполнять указания. Что ж, пусть у мальчика будет счастливая жизнь.
========== Глава вторая ==========
Поздравляю всех с концом света, а петербуржцев со значительным потеплением. У нас сегодня всего -16 градусов, вечером обещают -20, так что не забудьте, отмечая конец света одеться как можно теплее.
Энтони мчался по дорогам, нарушая все правила дорожного движения. Он пока только стажер, но по какой-то причине его отправили на место преступления, и он не успел к жене в роддом. Роды прошли без него. Парень сильнее нажал на газ, и машина, задребезжав, ускорилась. Проклятье. Почему начальник не отпустил его? Почему не позвонили из больницы, когда начались роды? И почему, черт побери, сегодня такие дикие пробки, а ведь на часах шесть утра?
Остановившись у ворот, Энтони схватил сумку и быстро направился через небольшой парк к входу в больницу.
В регистратуре ему сказали подождать, и парню около часа пришлось мерять шагами коридор, нервно кусая ноготь на большом пальце. Дурная детская привычка не отпускала его в момент острых переживаний. Наконец спустился врач.
–Мистер Бекет, с вашей супругой все в порядке.
–А ребенок?
–Успокойтесь, мистер Бекет, ваш сын так же в полном порядке. К несчастью нам пришлось делать миссис Бекет укол обезболивающего, и она очень слаба сейчас, но вы можете её навестить. Медсестра Эмма проведет вас в палату и так же покажет, как правильно брать ребенка на руки. Ваш сын ждет вас, мистер Бекет.
Энтони нетерпеливо кивнул и направился за подошедшей медсестрой.
Уже стоя в палате и держа на руках своего сына молодой отец не мог поверить своему счастью. Саманта чуть заворочалась и открыла глаза.
–Милая, ты родила самого прекрасного ребенка – прошептал Энтони.
Сэм приподнялась на постели, и Энтони переложил малыша на её руки.
–Он так похож на меня, – еле слышно произнесла Саманта. – как мы его назовем?
–Самаэль Энтони Бекет – гордо провозгласил молодой отец.
Саманта тихо рассмеялась.
–Хорошо, пусть будет Самаэлем.
Сестра Эмма, стоящая за дверью трижды перекрестилась. Неисповедимы пути господни, назвать чужого ребенка «Божьим ядом». Как только язык повернулся. Вот только её мнение вряд ли кого-то интересует.
Лейтенант Хокинз в раздражении откинул светлую прядь со лба, мимолетно отметив, что пора сходить к парикмахеру и наконец отстричь все это безобразие. Перед ним лежал отчет с места преступления. Никаких улик и свидетелей, только огромное количество крови и истерзанное тело 20 летней девушки.
То, что действовал маньяк, не оставалось сомнений. Точные линии порезов, фигурно вырезанные узоры по коже и все это, было выполнено, пока жертва была жива. Поработал настоящий садист и знаток своего дела. Сейчас опрашивались все возможные знакомые и недоброжелатели. Чуть позже, наверное, когда прибудет стажер из больницы, будут проверяться отсидевшие и вышедшие на свободу мастера кровавого дела.
Короткий стук в дверь, и в кабинет вошла высокая статная блондинка. Не смотря на очень привлекательную внешность и молодость, всего 23 года, она уже показала себя как хороший детектив.
–Лейтенант Хокинз, были опрошены все близкие друзья и родственники жертвы, я отправлюсь в колледж где она обучалась и поспрашиваю учителей и однокурсников, может они что-то заметили или знают.
–Хорошо, Бекет сегодня может и выйдет, но все же, передай Кроссману, что бы пошарился по базам данных и нашел тех кто когда-то привлекался за подобные преступления.
–Конечно, сэр.
–И Вуд, ты должна что-нибудь найти. Любая мелочь важна.
–Естественно, сэр, я вас не подведу.
Девушка тряхнула гривой светлых волос и покинула кабинет лейтенанта. Вот вам и анекдоты про тупость блондинок, как же порой ошибочно общественное мнение.
Шесть лет спустя.
-Даже не уговаривай меня, Энтони, – бушевала Саманта. – развод и все, никакого подожди, пока сын подрастет. Он не маленький, поймет что мама разлюбила не его, а тебя.
–Но, Сэм, как ребенку расти без матери, он любит тебя.
–Тебя он тоже любит, вот ты и оставайся с сыном, а я так больше не могу. Мне надоело каждый вечер стоять у плиты, постоянно возиться с твоим грязным шмотьем и думать о том, что ты когда-нибудь не вернешься домой, потому что тебя пристрелил какой-то ненормальный.
–Саманта, но ребенок, мы можем жить в разных комнатах, я сам буду готовить, подумай о сыне, – Энтони уже второй час пытался уговорить свою вторую половинку не бросать их. Самаэль тихо сидел на ступеньках на второй этаж и расширившимися от страха глазами смотрел на мать.
–Ты мне испорти всю молодость. Я люблю сына, но ты мне не помогаешь.
Бекет замер. Каждое утро он встает раньше супруги, кроме дней когда его вызывают в несусветную рань, кормит Самаэля завтраком, отвозит в садик. Саманте остается только забрать сына вечером, перевести через дорогу в кружок лепки, а затем привести домой и накормить ужином. Вечером Энтони старается прийти пораньше, что бы самому уложить сына. Что он ещё должен делать работая в полиции? По выходным они ходят в парк или на детские спектакли, играют в бейсбол и баскетбол, позволяя Сэм отдохнуть от постоянной домашней круговерти.
–Я хочу погулять с подругами, пойти в клуб и оттянутся, а с тобой я не могу сделать это. Почему ты не наймешь няньку?
–Сэм, на это не по карману, я не могу оплачивать профессиональную няню.
–Зачем нам профи, – фыркнула Саманта – на нашей улице куча девочек подростков, которые за пару баксов посидят с Самаэлем.
–Приведут парня и будут трах… кхм… и будут заниматься непотребством в нашей спальне. Спасибо, проходили. Мне только не хватало опять застать плачущего в кроватки Самаэля и занятую своим парнем няньку. И тогда он был ещё маленьким и не мог выбраться и посмотреть, а сейчас, он уже много старше и представь, что будет с его психикой.
–Энтони Арчибальд Бекет, – взвилась Саманта – я подаю на развод, ребенок остается с тобой. Все. Конец истории.
Уже почти бывшая миссис Бекет подхватила свой последний чемодан и выскочила за дверь громко хлопнув дверью.
Маленький Самаэль тихо спустился к отцу и обнял его уткнувшись носом в живот.
–А почему мама ушла?
–Она больше не хочет жить с папой, – грустно отозвался Энтони. – Не переживай, мама будет приходить по выходным, она любит тебя.
–А почему мама не хочет с тобой жить, ты же хороший.
–Ну, понимаешь, мама больше не любит папу.
Энтони сел на пол и притянул сына в свои объятия.
–Взрослые живут вместе, потому что любят друг друга, но бывает так, что кто-то из них, перестает любить. Они по-прежнему дорожат своими детьми, но не хотят жить вместе.
–Значит, мама уйдет от нас как мама Майкла?
–Не совсем, – Энтони вздохнул вспоминая похороны соседки чей сын дружил с Самаэлем. – Мама Майкла ушла на небеса, а твоя мама просто в другой дом переедет.
–И будет возвращаться? – Самаэль поднял голову и заглянул своими зелеными глазами в глаза отцу.
–Конечно будет, просто мы теперь будем жить одни.
Самаэль вздохнул и положил свою маленькую головку на плечо отца. Медвежонок которого он держал в руке выпал на ковер и мальчик обхватил папу руками.
–А ты никуда не уйдешь?
–Нет конечно – грустно улыбнулся Энтони – я тебя не оставлю.
«Стражник нес меня на руках боясь стучатся в дома, в которые ещё недавно врывался и искал детей, боялся что его убьют отчаявшиеся, сошедшие с ума от горя женщины. Мое слабое тельце пищало от голода, а стражник мог только разрезать свое запястье и поить меня горячей кровью которая разливалась по мои венам огненной лавой.
Было холодно, но он все шел, стараясь уйти из города. Забивался на день в стога сена или чужие амбары где шатаясь от слабости надаивал молока, что бы не поить меня одной кровью.
Наконец мы покинули не только город, но и владения царя, что устроил резню в первый год нашей эры. Стало проще. Мужчину с ребенком приняли в какой то деревни, где он дал мне имя. Иллиатид. Стражника звали Хевласкес, позже это стало моей фамилией, но на тот момент, пока я был лишь пищащим комком мяса, костей и пары литров крови меня называли Иллиатид.
Мой названный отец припомнил данное в детстве умение плотника и стал местным умельцем, отдав меня кормилице, но не смотря на хорошее питание, мое тело слабело. Тогда, Хевласкесу вновь пришлось поить меня своей кровью, что бы вернуть угасающую жизнь.
В деревне мы провели, пока мне не исполнилось пять лет. Все это время, мой названный отец отпаивал меня кровью, и лишь позже мне не требовалось это.
Тогда мы вернулись в город. Именно там, по пришествию двух лет я встретил светлого брата.
Для меня, привыкшего ко тьме, он был ослепительным светом. Я тянулся к нему, но одновременно чувствовал страх, как любая ночная тварь опасающаяся огня. Жизнь в городе стала невыносима, мне вновь требовалась кровь. Начала безумно болеть голова и я с трудом сдерживал крики боли.
Мой названный отец отвел меня к целителю, который обнаружил пробивающиеся рожки над ушами. После обнаружения этого факта целитель не прожил и трех минут. Хевласкес убил его, что бы не была раскрыта моя тайна.
Мы ушли из города, а в спину, мне смотрел мой светлый брат, тот чьего возвращения я жду с нетерпением.»
Задумчиво провожу пальцем по губам. Светлый брат, я до сих пор жду тебя. Мир катится в пропасть, но к чему скатываться в философию, когда можно скатиться в другую наклонность.
Поднимаю голову и смотрю на очнувшегося парня. Тот шарит глазами по подвалу и судорожно дышит пытаясь привыкнуть к темноте.
–Какая прелесть, – от моего голоса парень дергается и бьется головой о бетонную стену, меня тут же пробирает смех. Да уж, смех воистину продлевает жизнь. Так с арматурой в голове и ножом в спине можно добежать до больнички, хихикая как ополоумевший клоун.
–Ну зачем же так себя убивать, ты же так не умрешь, давай я тебе помогу.
Пафосно выскользнуть из тени и позволить слабому свету охватить мою фигуру. Мурррр, какой взгляд, он прям пытается меня прожечь. Вот только, сказать ничего не сможет, хотя здесь хватит и моего бреда.
–Давай поиграем, я буду тебя резать, а ты будешь поскуливать, и жалобно просить прощения у всех кому навредил. Будешь ругаться, и я суну тебе в рот мыло, что бы промыть твой грязный ротик.
Снимаю скотч и выслушиваю поток брани, который ушатом дерьма, выливается на меня, моих родственников и моих потомков.
–Какие дети, у меня их нет, и не будет – ласково улыбаюсь и наотмашь отвешиваю оплеуху – а вот за братика, ты у меня ещё попляшешь.
Медленно поднимаюсь и направляюсь к шкафчику, что стоит в дальней части подвала. Гвозди, молоток и мощный деревянный крест, вот только я его переворачиваю. Личный знак.
Закрепив крест в специальных пазах, я зажмуриваюсь и щелкаю выключателем. Вскрик парня говорит о том, что яркий свет чувствительно резанул по привыкшим ко тьме глазам.
Осторожно моргаю и подхожу к своей жертве. Тебе пора, мой мальчик, пора испытать неистовую боль.
Он умирал несколько часов. Все же, когда кровь приливает к голове, это не очень удобно. Пару раз потыкать ножичком, для развлечения, ну и, конечно же, по окончанию перерезать сонную артерию, от чего кровь почти фонтаном вырвалась из горла.
Когда тело перестало исторгать кровь, я задумался, а как эту сволочь вообще тащить до места назначения. Я конечно сильный, но не настолько же.
Наконец принимаю решение, подогнать свою машину, загрузить ЭТО, в неё, а затем уже подвесить в нужной части Нью-Йорка.
========== Глава третья ==========
Элисон Вуд и Тайлер Кроссман внимательно осматривали место происшествия то, что убийство было не здесь, было ясно с первого взгляда. Слишком мало крови для таких ран, да и, кто-нибудь точно бы заметил, как человека прибивают к кресту.
–Элисон, пресса приехала, пообщаешься? – Талер кинул хитрый взгляд на девушку.
–Вообще то, без лейтенанта не положено, но я постараюсь отогнать этих стервятников.
–Ну, ты уж постарайся, а то мы свихнемся, пытаясь расследовать дело и одновременно вышвыривая наглых журналюг из участка.
Вуд фыркнула и, тряхнув копной светлых волос, направилась к ограждающей ленте.
–Мисс Вуд, – тут же расплылась в улыбке жгучая брюнетка с бейджиком популярного канала на объемной груди, – пару слов для прессы.
–Что ж, могу сказать, что мы берем это дело и выясним, кто совершил столь отвратительное убийство. Пока это все, что я могу сказать. К сожалению, кроме имени, времени и предположений у нас пока ничего нет, но это будет исправлено в ближайший час и виновный понесет наказание согласно букве закона. А теперь господа, попрошу удалиться, и не мешать расследованию.
Журналисты загудели, но так как уже не в первый раз сталкивались с детективом Вуд, поспешили разбежаться по своим машинам.
–Быстро ты с ними, – одобрительно кивнул Тайлер, зарываясь пальцами в свои густые черные волосы, – вот за что люблю работать с тобой на месте преступления, всех раскидаешь, и одна все расследуешь, даже напрягаться не стоит.
–Не будешь напрягаться и очень скоро вылетишь с работы. Я ценю своё время. И не забывай, у меня дочь, и она должна видеть свою мать не только вечером, но ещё и в выходные.
–Да я же пошутил, – рассеянно поднял руки Тайлер, – у тебя, что ПМС или уже климакс начался.
Элисон быстро окинула взглядом внушительную толпу и процедила сквозь зубы:
–Благодари Бога, что мы здесь не одни.
–А то что? Доказала бы свою женскую страстность? – поднял брови Кроссман.
–Нет, вылила бы тебе горячий кофе за шиворот.
Кроссман фыркнул, но успокоился и продолжил осмотр места происшествия.
Вскоре прибыла труповозка, в которую, погрузили тело прямо с крестом. Отрывать гвозди на глазах у толпы не было никакого желания.
Энтони пришел в участок на полчаса раньше и тут же столкнулся с лейтенантом.
–Лейтенант Хокинз, у меня к вам просьба, – тут же окликнул Бекет начальника.
–Слушаю тебя, – кивнул блондин закуривая.
–Можно мой сын сегодня посидит в участке вместе со мной. Я развожусь, а няньку ещё не нашел.
Джонатан приподнял брови и взглянул на мальчика, который держал Бекета за руку. Короткие темно-каштановые волосы, зеленые глаза, прям маленький ангелочек, вот только крыльев нет.
–Комната для совещаний нам сегодня не понадобится, пусть Самаэль там посидит.
–Спасибо, – облегченно выдохнул Энтони, – пошли малыш.
Лейтенант покачал головой, услышав, как мальчик произнес:
–А это твой начальник? Да? Он красивый, но странный.
Энтони пробормотал, что-то неразборчивое и поспешил увести сына подальше от входа.
Сухонький старичок лет 70 бодро вытаскивал гвозди из трупа мурлыкая под нос старый романс. Ему и так было все ясно, мужчина умер от большой кровопотери чему способствовала рана на шее и перевернутое положение тела.
Короткий стук и в ледяное помещение морга проскользнул Бекет.
–Мистер Блэк, я бы хотел попросить вас об одолжении… – Энтони слегка замялся, – я привел сына в участок, он конечно не будет нигде лазать и что-то трогать без разрешения, но если он захочет зайти к вам, не пускайте его, пожалуйста.
–Энтони, – патологоанатом поднял голову и кинул в лоток очередной гвоздь, – я понимаю что ты просишь не показывать ребенку трупы, но можешь ведь и сам сыну запретить сюда ходить, а я не могу, пока он ничего не трогает, пусть находиться у меня.
–Мистер Блэк, – устало вздохнул Бекет.
–Успокойся, – рассмеялся старичок, – не пущу я твоего сорванца сюда. Мал ещё, на трупы смотреть. Тем более такие.
Бекет взглянул на тяжелый деревянный крест, с которого был стащен труп, и вздрогнул.
–Очередная сектантская разборка? В кого теперь верят?
–Судя по расположению тела и некоторых ран, могу сказать, что явно против Христа. Перевернутый крест вообще символизирует против веры в него. Кстати, раз ты здесь, я тебе кое-что покажу.
Энтони, заинтересовавшись, подошел к трупу.
–Все раны нанесены одним и тем же лезвием, возможно в течении нескольких часов. Ширина лезвия была невелика, но это и не обычны нож, слишком толстые полосы в более глубоких ранах. Скорее это был кинжал. В ранах я нашел частицы металла, это дамасская сталь. Помнишь труп шесть лет назад? Девушка на кровати в комнате забрызганной кровью.
–Такое не забывается? – дернул плечом Энтони, – я помню, тоже дамасская сталь.
–Вот именно, характер ран и линии позволяют мне судить, что в убийствах виноват один и тот же человек.
–Но девушка не была прибита к кресту, – возразил Бекет, – и мы нашли виновного, тот сознался.
–Но оружие, вы так и не нашли, а признание, – патологоанатом пожал плечами, – это ваша работа. Моя указать на то, что эти два убийства совершил один и тот же человек.
Энтони озадаченно нахмурился и поблагодарив Блэка поспешил наверх. Пожалуй, это стоит услышать лейтенанту.
Тайлер Кроссман, улыбаясь, помогал Самаэлю собрать из набора Lego настоящий полицейский участок. Ребенок активно соединял различные части и пристраивал уже к почти готовым стенам.
–Кроссман, – в зал для совещаний зашел лейтенант, – тебя все ищут, а ты тут… – Джонатан махнул рукой вместо ругательства, – в игрушки играешь. Самаэль и без тебя справиться.
Тайлер чуть грустно улыбнулся Бекету младшему и поднялся.
–Приду в обед, помогу достроить.
–А я уже дострою, ты будешь помогать ловить вора который сбежит из тюрьмы.
Кроссман тихо рассмеялся и поспешил выйти за лейтенантом который внимательно осмотрел зал и остался доволен тихим ребенком. Все на своих местах, ничего не валяется, игрушки в одной кучке, рядом разложены карандаши и раскраски. Ребенок явно не собирается громить участок.
Энтони достал старое дело, некогда наделавшее много шума, и стал проверять отчеты написанные твердой рукой патологоанатома.
Блэк был прав, два отчета легли рядом и Бекет уронил голову на руки. Судя по всему придется ехать в федеральную тюрьму и выяснять у осужденного, почему он сознался.
–Бекет, подвинься, – произнесла Элис ставя рядом с ним стул, – у нас сегодня мини совещание.
–А почему не в зале?
–Лейтенант сказал здесь удобнее, и не за чем занимать вчетвером зал в который рассчитан на 20 человек.
Появился лейтенант и замер у доски с фотографиями и записями.
–Судя по всему, у нас объявилась ещё одна секта, очередные противники общепринятых религий. Я бы ничего не имел против, если бы не убийство, но так же возможно, что это помешанный на какой-то своей вере маньяк. И тот и другой вариант одинаково плох, но не стоит забывать и о личных врагах, брошенных любовницах и коллегах по работе нашей жертвы. Нужно проверить все варианты, а сейчас слушаю то что вы успели найти.
–Жертву звали Якоб Андруз. 26 лет, разведен, есть ребенок, 2 года. Работал прорабом на стройке, привлекался за хранение наркотиков и были приводы из-за драк в состоянии алкогольного опьянения, – взяла слово Элисон, – на работе его не очень и любили, было много проблем с подчиненными, в особенности с неким Эриком Кобертом, именно с ним за два часа до смерти разругался Андруз. Пока это все что мне известно.
–Я пообщался с женой жертвы, – поднялся Тайлер, – она намеревалась подать в суд на Андруза и потребовать, чтобы он никогда не приближался к ней и её сыну. Вызвано это тем, что несколько раз Андруз будучи в состоянии алкогольного опьянения приходил в её дом и требовал встречи с сыном и интимных отношений с ней самой. Мать жертвы уверяет, что сын убит за его неверие в Христа. Женщина немного не в себе, но я узнал у неё номера и адреса близких друзей жертвы. Один мертв уже месяц, второй сидит за хранение и распространение наркотиков уже три месяца, ещё один в больнице с травмой головы. Последние двое не могли каким-то образом навредить жертве по какой бы то ни было причине, но для разговора я поеду к обоим.
–Я нашел совпадения с жертвой шестилетней давности, мисс Кендал была убита тем же клинком, что и Андруз, так же характер ран очень похож, разве что девушку не вешали на крест. Жертву резали пару часов, а затем перерезали горло. Думаю на месте преступления было очень много крови, позже жертву перевезли. Мистер Блэк указал на то, что прибивали Андруза ещё живым, фактически распяли на кресте, но только вниз головой от чего кровяное давление резко повысилось. Кровь должна была бить с большой силой и убийца наверняка испачкался.
Лейтенант одобрительно кивнул, но тут же чуть нахмурился.
–Задачу я вам уже расписал, теперь вам следует поторопиться с поиском убийцы. Так, что, бегом.
Детективы тут же засуетились, распределяя между собой задания, и вскоре уже вновь начали проработку дела.
Лейтенант сидел в баре напротив своего дома и цедил виски. Идти в пустую квартиру совершенно не хотелось, а надежда подцепить симпатичную девчонку или хотя бы парня таяла с каждой минутой все больше.
Внезапно справа раздался приятный мужской голос.
–Здесь не занято?
Хокинз обернулся и на мгновение замер. Рядом с ним стоял парень лет 25 с невероятными глазами. Светло-светло голубые, но не тусклые, а блестящие как льдинки. Темные волосы прикрывали уши и кончиками чуть касались шеи, хищные черты лица и чуть красноватые губы, но даже в полумраке бара ясно, что они не накрашены, а потемнели от прилившей крови.
–Свободно, – лейтенант прищурился, окидывая подтянутую фигуру соседа долгим взглядом.
Тот поймал взгляд и усмехнулся, в глазах засверкали насмешливо понимающие искорки.
–Меня зовут Лиат, а тебя?
–Джонатан, – представился лейтенант все ещё слегка щуря зеленые глаза. Судя по всему на сегодняшнюю ночь у него будет не плохой партнер.
–Часто здесь бываешь? – Лиат махнул бармену и тот выставил бокал с виски.
–Периодически, но тебя не видел, – отозвался лейтенант, убирая мешающую прядь за ухо.
–Я не так давно в городе и не собираюсь надолго задерживаться.
–И почему же?
–Этот город грехов мне нравиться, но не настолько, чтобы прожить в нем дольше нужного.
