Текст книги "Долгожданная Премьера (СИ)"

Автор книги: Shulmn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

«…спросонья зацепившись о какой-то предмет, упала на пол. Обернувшись, она увидела черный пистолет, мерцающий в лунном сиянии ночи.

Тогда Лин впервые увидела оружие….»

Послышались громкие вздохи, режиссер что-то невнятно пробурчал, и одновременно с его тихим голосом раздался щелчок рации.

– Он часто попадал в передряги, знаешь ли. Я впервые столкнулся с ним за много лет после последней встречи…

– О чем ты говоришь?!

– Ты часто находила дома оружие, не так ли? – Черин злобно улыбался, наслаждаясь, как мое лицо постепенно наливается краской, учащается дыхание. С каждой секундой вулкан внутри меня все больше и больше раскалялся, готовясь в любой момент обрушиться обжигающей лавой. – Его часто не было дома. Твой отец был не из робкого десятка и всегда вмешивался в мои планы, из-за чего мне и пришлось покончить с ним. Но взамен явилась ты, вся такая бесстрашная и неукротимая, что я даже стал задумываться, какой смертью ты предпочитаешь умереть?

– Зато я знаю, какой смертью покончишь ТЫ, – прокричала я, резко выхватывая пистолет.

Дуло направлено на Черина, но руки предательски дрожат. «Давай же! Стреляй! Ты же делала это сотни раз!» Но спусковой крючок не поддавался, и я начала по-настоящему паниковать. Я замешкалась, а мужчина моментально воспользовался ситуацией, и теперь мы стояли друг напротив друга, нацелившись прямо в сердце. То, что не бьется в его груди, распространяя по телу леденящие порывы ветра. Его никто не греет…

Я не заметила, как из-за высокой травы выскочили десяток людей: поле заполнилось выстрелами, одно тело падало вслед за другим, но Черин даже и не думал двигаться с места. Для нас сейчас существовали только воспоминания и обрывки прошлого, не дающие покоя в течение стольких лет.

– Смотри-ка, – мужчина широко улыбнулся, и его безобразный шрам растянулся по лицу. – И снова твой преданный защитник. Я скучал.

Я почувствовала чье-то крепкое плечо рядом с собой и, чуть довернувшись, увидела… Юнги. Этот парень вновь лезет под удар, словно не боясь оказаться среди тех, кто уже окропил багровой кровью промерзлую землю. Он медленно дышал, постукивая пальцами по стволу пистолета, зажатого в руке.

– Что ты хочешь? – спросил Юнги, чуть заступая вперед меня.

– Отойди, юнец, иначе схлопочешь пулю в лоб.

– Черин! Я твоя цель! – я оттолкнула парня, подходя еще ближе – шаг, второй. На секунду может показаться, что я вот-вот готова побежать. – Стреляй уже, и покончим с этим!

Я тут же выстрелила первой, словно ощущая незримую поддержку, опору в лице этого храброго парня. Юнги не дернулся, и пуля со свистом пролетела мимо Черина в считанных сантиметрах. И это его только разозлило, потому что в следующую секунду в мою сторону раздался ответный выстрел.

И чье-то тело грузно упало на холодную траву.

========== Глава 13 ==========

– ЮНГИ! – закричала я, падая на колени рядом с телом. Ткань рубашки на его животе мгновенно побагровела, красные разводы впитывались, чуть открывая вид на рваную рану. Я мгновенно забыла обо всем, разрывая оставшуюся рубашку. Юнги часто и грузно дышал, из горла доносились редкие хрипы.

Внезапно чья-то тяжелая рука оттолкнула меня, я упала на землю, но трава не обжигала, не царапала – мои чувства словно отключили, и в сердце зияла лишь сквозная дыра.

Медики вовремя подоспели на помощь, тут же унося тело парня в машину. Я тщетно пыталась успокоиться… НО ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КАК УСПОКОИТЬСЯ?! Черин… Он заслужил самой жестокой смерти.

Я встала и на дрожащих ногах медленно, но уверенно направилась в сторону мужчины, лежащего на земле. Подойдя ближе, я увидела, что и он истекает кровью, крепко держась за левую сторону груди.

Прямое попадание.

Я стояла и смотрела на его посиневшее, застывшее в ужасе лицо: на шее вздулась фиолетовая вена, от края губы, обрамляя шрам, текла тонкая струйка красной жидкости, капая на черную толстую кофту. Черин все равно умрет, и только я собиралась уйти, как вдруг его рука слабо схватилась за мою щиколотку.

– Лин, я… Я твой…

Позади слышались голоса команды: мемберы настороженно, но быстро грузили оставшееся оборудование в машину, чтобы стремительно нагнать скорую помощь, в которой сейчас находился Юнги… Он не простит меня…

– Дядя, – Черин слабо выдохнул, расслабляя руку, и тут же обмяк, уронив голову на сухую траву.

Flashback

– Мама, – маленькая девочка завороженно рассматривала фотографии в альбоме с ее родным папой и тыкала пальчиком на лица. – А это кто?

Женщина устало посмотрела на фотографию, готовясь ответить что-то в духе: «Твой дальний родственник» или «Знакомый семьи», но вдруг ее глаза наполнились ужасом, и она резко выдернула кожаный переплет из детских ручек. Лин недоуменно посмотрела на мать: женское лицо покрылось каплями пота, словно что-то ее по-настоящему напугало.

– Мам?

– Это… Это так, родственник.. Эм…

– Он похож на моего папу, – заметила девочка, обнимая маму со спины и ощущая ее ускорившееся сердцебиение.

– Да, Лин… Это твой дядя, но мы с ним не дружим, потому что он плохой человек. Хочешь, мультики посмотрим?

Но Лин уже не слышала женщину: опустив нахмуренный взгляд в пол, девочка задумалась о человеке, чье лицо казалось ей подозрительно знакомым. Где она могла видеть его раньше? Но детские впечатления самые сильные, оттого лицо мужчины так четко запечатлелось в голове.

Но кто бы мог подумать, что родной дядя сможет убить своего брата, ставя на опасный путь его дочь? Ужасный шрам, обезобразивший лицо, уже не мог отразиться в памяти так ясно; сколько уже лет прошло, и одни тревожные воспоминания заполнили другие. Лин была слишком увлечена отмщением, чтобы думать о возможности родственных связей…

Как бы то ни было, теперь она не имеет с ним ничего общего.

End of Flashback

***

Лишь по приезду в больницу я почувствовала, как резко закололо в ногах. Медсестра, осматривающая всех, сказала, что у меня кровь запеклась на голенях: результат быстрого бега по высокой траве, к тому же, покрывшейся острой коркой льда. Я сидела на кушетке, изредка вытирая ладонью набежавшие слезы. В голове крутились мысли лишь об одном человеке – Мин Юнги.

Я потеряла счет во времени, когда доктор, наконец, вышел в коридор из операционной. Чимин и Чонгук сонно дремали друг у друга на плечах, остальные тихо сидели на диванах, изредка перешептываясь.

– Есть ли здесь близкие родственники Мин Юнги?

– Нет, – отозвался Намджун, толкая в плечо спящих мемберов. – Есть только друзья и коллеги.

– Может, он кому-то особенно доверял? – доверял. Почему доктор говорит в прошедшем времени?!

С кресла встал режиссер, как самый старший из всех присутствующих. К слову, кроме него и Бантанов никого больше и не было – остальных было решено отправить по домам. Доктор отвел мужчину в сторону и стал что-то негромко объяснять, хмуря брови на своем худом лице со впалыми щеками. Оба выглядели напряженными и усталыми. Я нервно ерзала в кресле, в любой момент готовая сорваться и побежать в палату к Юнги, и только сонный Тэхен держал меня за руку, словно мысленно внушая: «Все будет хорошо».

Чонгук и Чимин окончательно проснулись, тихо спрашивая, сколько время. Хосок еле слышно ответил: «Пять сорок утра» и опустил голову, встряхнув плечами. Прошло больше двенадцати часов, и все это время я не сомкнула глаз. Но тревога за парня была слишком сильной, чтобы сон одолел меня.

Доктор ушел в глубину коридора, а режиссер вернулся к нам и радостно сообщил, что операция прошла успешно. От прозвучавших слов в груди словно затрепетали бабочки, и не терпелось скорее увидеть его… Но мужчина тут же поспешил меня расстроить, так как Юнги сейчас нужен отдых, поэтому было принято общее решение вернуться в общежитие и немного вздремнуть. Я бросила последний взгляд на палату и мысленно пообещала вернуться.

***

– Он меня ненавидит, верно? – спросила я, помешивая ложечкой сахар в чашке чая. На часах около двенадцати дня, ребята медленно спускались в обеденную, чтобы, наконец, поесть.

– Нет, Лин, ни в коем случае, – Намджун выглядел невыспавшимся, но, все же, более уверенным. Ладонью он крепко сжимал мои пальцы, слегка встряхивая руку в воздухе. – Шуга сам бросился, я видел…

– Он слишком храбрый, – к разговору присоединился Хосок. – Я тоже видел. Столько сосредоточенности в его лице… Знаешь, Лин, ты, наверное, первая, кто так сильно зацепил его.

– Серьезно? – я не верила своим ушам. В голове постоянно прокручивались обрывки проведенных вместе дней: поцелуй с Чонгуком, неловкий разговор, ночь в его постели, съемки…

– Абсолютно, – пробубнил Гук, запивая съеденную вафлю горячим какао. Вот уж от кого я не ожидала услышать слова поддержки. – Лин, ты нужна ему, правда. Я никогда не видел хена таким вдохновленным: он даже песню недавно написал, сказал, о любви…

Я даже не дослушала парня; резко вскочив со стула, выбежала из помещения, на ходу застегивая теплую куртку. Холодный ветер щекотал лицо, пробирался внутрь, под воротник, где не было шарфа. Я поймала такси и назвала нужный адрес.

Через пятнадцать минут я была на месте. В голове крутилось столько мыслей, абсолютно разных: Юнги, Черин, отец, Чонгук… Но эта неуловимая искра внутри, что с каждой секундой разжигалась разноцветным фейерверком, подталкивала, унося за собой. Чуть не сбив с ног несколько медсестер, я добежала до верхнего этажа, где и находилась палата Юнги. Возле двери стояли два врача с медкартами, но я растолкала и их, резко дергая ручку на себя.

Медленный, протяжный писк заполнял светлую палату: на мониторе, рядом с постелью, белыми зигзагами расходились показатели пульса, на тумбе у подушки лежали личные вещи, голубые шторы были плотно задернуты. Следом за мной в комнату забежали те самые врачи, уже было открывшие рот, чтобы попросить меня уйти, но быстро переключились на пациента.

К глазам вновь подступили слезы, и в данную секунду я не хотела думать ни о чем другом, мысленно сконцентрировав все свое внимание на одном только человеке. Мужчина подошел к постели и дотронулся ладонью до лба парня, а после, коротко кивнув коллеге, удалился, закрывая дверь.

Я осторожно подошла к постели, как вдруг чужая холодная рука сжала мои пальцы. Подняв глаза, ощутила его взгляд… Такой теплый, нежный, словно лучик солнца пробрался сквозь затянутое тучами небо…

– Л-Лин? – хрипел он, тщетно пытаясь улыбнуться. – Что ты здесь…

– Тише, тише…

Моя ладонь легла на его щеку; я поглаживала пальцами мягкую кожу, свободной рукой стараясь вытереть набежавшие капли, но Мин сделал это сам. От его прикосновений меня брало в дрожь, я ощущала неимоверную тяжесть в животе, словно мои бабочки разом опали вниз, придавленные к краю целым ураганом чувств, что пронизывал все тело острыми иголками. Впервые я чувствовала боль, но ПРИЯТНУЮ боль… Наконец-то, она, все это время старавшаяся контролировать мой разум, мои эмоции, не сможет запугать меня.

Я приблизилась к его лицу и почувствовала еле уловимое дыхание на щеке. Между нами нависла тишина, но, порой, глаза говорят гораздо больше, чем мы можем озвучить. Знакомый запах нежной мяты щекотал нос, распространяясь легким шлейфом. Считанные сантиметры, и мы сливаемся в таком долгожданном, робком, но по-своему необходимом поцелуе. Я не решаюсь действовать, лишь поочередно целую его холодные, слегка огрубевшие губы; Юнги трепетно, насколько может, сжимает мою ладонь, переплетает пальцы.

Сидя рядом с ним, держась за руку, я рассказывала смешные случаи из детства, иногда вызывая еле заметную улыбку. Но он слушал, внимательно слушал, изредка пытался что-то произнести, но я не позволяла. Под мои рассказы Юнги медленно погрузился в сон, и я решила, что пора уходить. Поцеловав его в щеку на прощанье, я услышала тихое: «Прости».

И только мы оба знали, что извиняться не за что.

========== Эпилог ==========

– …А она встает, слезы из глаз хлещут, говорит мне: «Это ты виновата! Ты их убила!», представляешь?

Хиен заливисто смеялась, держа в руках большой стакан с бабл-чаем. Мы сидели в том самом кафе, в котором я окончательно приняла решение уехать в Сеул. За окном стояла чудесная погода: распускались первые листочки, щебетали птицы на деревьях, люди постепенно снимали с себя зимние, тяжелые куртки – в Пхеньян пришла настоящая, уютная весна. И только запах свежей вишни, с только-только прорезавшимися ростками, заполнял просторы улиц, оставаясь теплым ароматом на щеках.

– А куда она потом делась? – подруга поправила очки и сделала еще глоток, всматриваясь в проезжающие мимо автомобили.

– Не знаю, – я повертела в руках чайную ложечку. – Ребята не говорили, да я и не спрашивала.

– А с Инстаграммом что?

– Пришлось залить видео с извинениями и удалить аккаунт. Слишком много было с ним связано, но пора что-то менять, так ведь? – я робко улыбнулась, отводя взгляд.

– Слушай, а клип-то? Ну а клип?!

– Режиссер сказал, что премьеру перенесли на апрель. Не хочу я его смотреть… Ворошить все это, вспоминать… Натерпелась.

Хиен взяла меня за руку, сплетая наши пальцы. Этот человек, такой жизнерадостный и по-летнему солнечный, она никогда не дает мне грустить, верит в меня, что бы не случилось. Мы познакомились еще в начальной школе, и Хиен пережила со мной все невзгоды и потери, но только одну смерть я до сих пор не могу осознать: Ун Черин. Дядя… В голове плотно засел его образ, с покрасневшим лицом, вздутыми от напряжения венами на шее. По ночам мне часто снились наши встречи в той злополучной библиотеке, на заброшенной площадке, где храброй смертью пали оператор и осветитель. BigHit слишком трепетно отнесся ко мне, к моему участию в этом клипе… Не переносись бы премьера на апрель чуть ранее, возможно, меня бы заменили и забыли, чего я, собственно, и хотела изначально.

Но Чонгук, его нежный, полный трепета поцелуй, Тэхен, вечно улыбающийся, лучезарный Хосок, милый и такой внимательный Чимин, Намджун и Джин, чья взрослость и ответственность видны не по годам… Юнги. Мин Юнги, его силуэт я до сих пор пытаюсь разглядеть в толпе, но каждый раз с горечью в сердце отворачиваюсь, пряча слезы. Эти парни, они… изменили мою жизнь, заставили посмотреть на мир по-другому… И череда смертей, в которых я неизменно ищу свою вину, опускаются лишь шрамом на сердце, но больше не кровоточат, не ноют, как правое плечо, что давно уже зажило. Когда встречаешь людей, способных поменять тебя – поддайся, вступи на тропу их течения, и тогда, наверняка, и на твоей улице раздастся запах благородной вишни.

– Лин? – Хиен потрясла меня за запястье, испуганно всматриваясь куда-то позади. – Это что, Шуга?

– Что? – я обернулась, шире открывая глаза, чтобы разглядеть знакомый образ. – Где?

Дверь кафе открылась, громко зазвенели колокольчики над проемом: сначала зашли несколько людей с фотоаппаратами в руках, а следом зашел… Мин Юнги. Я резко встала, не поверив своим глазам, что даже рот приоткрылся от удивления. Парень остановился, посмотрел по сторонам и, заметив нужный столик у окна, направился в мою сторону. Позади беспрестанно отдавались гулким звоном щелчки фотокамер, шелестели страницы блокнотов. Юнги подошел ко мне вплотную и, не дожидаясь приветственных слов, прильнул к губам.

Что ты чувствуешь, когда стоишь на краю обрыва, а перед тобой расстилается сказочный пейзаж высоких гор с чуть заснеженными вершинами, густой заросли деревьев, чьи макушки чуть качаются под дуновением прохладного, свежего ветра, проносящего с собой откуда-то издалека запахи прелых фруктов, соленых волн? Спокойствие, благоговение, словно по коже бегают тысячи мурашек, и терпкий аромат заполняет легкие, а за спиной распускаются белоснежные крылья, и кажется, вот-вот прыгнешь вниз, и эти крылья унесут тебя вдаль, к берегам. И сейчас, такие уже по-своему родные, до тремора чувственные, озябшие пальцы нежно касаются моей спины, и нос щекочет знакомый шлейф мяты, мужского одеколона. Юнги терпелив и чуток, его губы осторожно сминают мои, и язык аккуратно вторгается, сливается в танце. Его движения плавные, как тогда, когда мы лежали на его кровати, обнявшись, и тот кроткий, но до боли необходимый поцелуй в больнице – все смешалось, и, казалось, кроме нас двоих никого не существовало.

Все посетители замерли, затаив дыхание, и бесшумно снимали происходящее на камеры мобильных телефонов. Юнги отстранился, поглаживая ладонью мою щеку, по которой чертила дорожку маленькая слезинка. Парень стер ее и улыбнулся, заставляя мои щеки залиться багровым румянцем.

– Давай сбежим, – прошептал он, сжимая мои пальцы. – Вдвоем.

Я кивнула и побежала прочь, прихватывая сумку с личными вещами. Хиен лишь пожала плечами и протяжно выдохнула, всматриваясь в наши стирающиеся в лабиринте улиц силуэты.