Текст книги "Антакарана. Час расплаты"

Автор книги: Шуклина Татьяна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Смерть

– Вы уверены, что все документы в порядке? – в голосе Дмитрия Петровича слышится легкое пренебрежение, даже превосходство, свойственное опытным врачам по отношению к младшим или начинающим коллегам. Я безошибочно определяю подобного рода интонации. В конце концов, он уже мой четвертый лечащий врач по счету за пять лет, проведенные в коме. На этот раз по совместительству еще и главный врач элитной больницы города Москвы, в которой я имею честь прозябать свою никчемную полу-жизнь.

– Да, конечно, – слегка заискивающе отвечает молодой доктор, судя по голосу, лет тридцати – тридцати пяти. Он появился в больнице всего пару месяцев назад, и никто еще ни разу не упомянул его точный возраст. – Вчера родственники подписали последний документ. Можно начинать процедуру.

Старший врач лишь хмыкает в ответ. Приняв это как руководство к действию, юный коллега продолжает:

– После того, как будет официально зафиксирован момент смерти, тело доставят в крематорий.

– Хорошо, – коротко отвечает Дмитрий Петрович.

– Давно пора было сделать это. Не понимаю, зачем родители так долго тянули. Сразу же было ясно, что случай безнадежный…

– Евгений, у Вас есть дети? – с растущим раздражением в голосе прерывает его старший врач.

– Нет. Честно говоря, мы с подругой считаем, что пока рано. Знаете ли, хочется немного пожить для себя и....

–Тогда не говорите о том, чего не знаете, – строго и с нескрываемым презрением обрывает его Дмитрий Петрович.

–Я просто…, – начинает смущенно молодой доктор.

– Просто делайте свою работу.

На этом их диалог заканчивается. Но даже по воцарившемуся молчанию я чувствую сконфуженность Евгения.

«Какой идиот, этот молодой врач», – думаю я про себя. Но, по правде говоря, мне все равно. Важно лишь то, что родители наконец-то решились на этот неизбежный шаг. После того, как потратили на абсолютно бессмысленное лечение полученную «страховку» от Корпорации Антакарана, все свои сбережения и залезли в долги. Глупая и никому ненужная трата денег.

Первые два года я еще пыталась на что-то надеяться: отчаянно боролась со своим непослушным телом, яростно посылая сигналы в разные его части; отслеживала мировые события по телевизору в палате и занималась умственной деятельностью, используя «шестое чувство», «подаренное» мне Сердцем Антакараны. Но постепенно это стало невыносимым: постоянно слушать о себе в третьем лице различные пошлости и грубости медперсонала, рыдания матери, заблуждения врачей по поводу смерти моего головного мозга. Не иметь возможности не то что самостоятельно поесть, попить или справить нужду, а даже просто вдохнуть воздух или пошевелить хоть одно мышцей! И все чувства, стремления, надежды переросли сначала в апатию, а затем и в черную всепоглощающую ненависть ко всему окружающему и к себе, в первую очередь. Во мне не осталось ничего человеческого. Жизнь, на которую меня обрекла Корпорация Антакарана, Алекс, а затем и собственные родители не сравнится ни с одним из известных разным культурам и религиям адом. Поэтому смерть – это мое единственное желание. И, наконец-то, меня отпустят. Сегодня. Сейчас.

– Позовите остальных, коллега, – дает распоряжение лечащий врач после тщательного осмотра. – Давайте поскорее покончим с этим.

Евгений исчезает в коридоре и, спустя некоторое время, возвращается обратно с тремя людьми. Саму процедуру отключения аппарата искусственной вентиляции легких, извлечения всяческих трубочек и катетеров, питающих мое тело жидкостью, пищей и лекарствами и выводящими их же в переработанном виде, будет проводить толстушка Анна. Она грузная, завистливая и самая скандальная медсестра в больнице. Мне неприятно, что именно от ее руки я уйду на тот свет. Было бы куда лучше, если бы сегодня дежурила Леночка. Молодая сиделка была единственной, кто хоть как-то сочувствовал мне. Она иногда приносила живые цветы в палату, делилась со мной личными проблемами и в целом казалась добрым, хотя и недалеким, человеком.

Но, по большому счету, даже это не играет особой роли. Толстушка Анна исполнит сегодня мою мечту. Удивительно, но я взволнована. Я предполагала, что буду испытывать только огромное облегчение, мечтая об этом моменте все последние годы. Но сейчас все-таки немного страшно. Если на том свете есть загробная жизнь, то с чем мне придется столкнуться через несколько минут? Если действительно существует Бог, веру в которого я окончательно потеряла три года назад, то что я ему скажу? У меня слишком много претензий…

Умирать страшно. Всегда, вне зависимости от возраста и положения. Даже если жизнь больше не принадлежит тебе и зависит от кучки людей и приборов.

На секунду я задумываюсь, не помолиться ли перед уходом. Но это будет слишком лицемерно, поэтому отбрасываю эту идею и просто жду.

Врачи что-то обсуждают между собой, решают организационные моменты. Кто-то спрашивает:

– Неужели родители девушки не хотят попрощаться с дочерью перед отключением приборов?

– Нет, категорически отказались, – отвечает Евгений, судя по всему, организатор нашего маленького праздника.

– Хотел бы я знать, смогли бы вы сами смотреть на то, как забивают последний гвоздь в крышку гроба вашего собственного дитя, – угрюмо прерывает дальнейшие дискуссии Дмитрий Петрович. Все-таки он хороший человек.

– Начинайте, – командует молодой врач. И до моего слуха доносятся тяжелые переваливающиеся шаги Анны.

Сердце бешено колотится в груди, но его может слышать лишь мозг. Пищание аппарата и шипение насоса, которые стали моими постоянными спутниками в течение последних пяти лет, вдруг замолкают. Я настолько привыкла к ним, что наступившая тишина оглушает. Вот он – конец моей жизни. Смерть.

***

Прихожу в себя и не понимаю, что происходит. Я уже умерла, и так выглядит жизнь после смерти, или что-то пошло не так, и я по-прежнему лежу в своей кровати в ненавистной палате?

Если я мертва, то почему ощущения настолько реалистичны? Все тело затекло, особенно шея, а на языке чувствуется металлический привкус. Конечно, мне известно не понаслышке, что такое фантомные боли и ложные ощущения. В первые месяцы комы они были настолько интенсивны, что порой сводили с ума. Но сейчас они чувствуются иначе. Следуя внутреннему инстинкту, я вытягиваю руку, чтобы размять ноющую шею, и она…повинуется мне! От удивления замираю на секунду, а затем осторожно шевелю сначала пальцами, затем всей кистью. Немного загибаю ногу в колене. Поворачиваю голову с одного бока на другой. Каждое движение стоит мне таких невероятных усилий, что со лба начинает течь пот. Конечности кажутся ватными, словно их пришили к телу нитками. Координация нарушена настолько, что непослушные пальцы, руки, ноги поддаются лишь с пятого – шестого раза, и все же… Мое тело слушается меня! Оно улавливает сигналы мозга и подчиняется им!

Боюсь потерять голову от радости – вдруг это всего лишь очередной трюк больного подсознания? Я часто видела во сне, что вновь могу владеть своим телом, и всякий раз пробуждение доставляло жгучую боль в груди и невыносимое разочарование. Но сегодня все чувствуется настолько реалистично, что просто не может быть сном!

Наконец, я решаюсь приоткрыть глаза. Меня окружает абсолютная темнота.

С наслаждением потягиваюсь, и сначала локти, а затем ладони упираются во что-то твердое. Неуверенными движениями ощупываю стены и потолок, и вдруг чудовищное осознание настигает меня и грозит поглотить, словно волна цунами. Я застываю от ужаса, когда понимаю, ГДЕ именно проснулась, потому что все, через что мне пришлось пройти ранее, кажется детским лепетом по сравнению с ЭТИМ. Несмотря на то, что я одета, холод земли постепенно начинает закрадываться за пазуху, распространяясь по поверхности тела и проникая под кожу во внутренние органы. Теперь не остается никакого сомнения – я лежу в гробу.

– Помогите, – сначала шепчу я, тестируя голосовые связки. Слово получилось коверканным, едва различимым. В горле резко все сводит от боли – голосовые связки разучились выполнять свою непосредственную функцию.

– Помогите! – повторяю громче и четче.

– Вытащите меня отсюда!!! – изо всех сил кричу я, игнорируя спазм в горле, и начинаю судорожно бить по стенам гробницы. С каждым ударом движения становятся все увереннее. Ярость и адреналин придают моему телу необходимые силы, заставляют его вспоминать годами заученные реакции. Но это меня больше не радует. Я обливаюсь холодным потом от перспективы задохнуться глубоко под землей в собственном гробу.

Нужно успокоиться, но я ничего не могу с собой поделать и продолжаю биться в истерике. Мне пришлось пройти через ад на земле, пролежать пять лет прикованной к постели и кучке приборов, чтобы мучительно умереть в нескольких метрах от спасения? Это чудовищно несправедливо!

Немного успокоившись, начинаю размышлять. После того, как меня отключили от приборов и похоронили, я могла прийти в себя. Пытаюсь вспомнить, что мне известно о таком понятии как «летаргический сон». Известный писатель Николай Гоголь, кажется, был погребен заживо по ошибке слуги. Когда гроб вскрыли, оказалось слишком поздно: он задохнулся от нехватки кислорода, а все деревянные стены были покрыты царапинами, оставленными когтями обезумевшего человека. Но это всего лишь очередной миф об авторе, чья судьба и без того овеяна большим количеством тайн и загадок. Есть и другие примеры… Но впасть из травматической комы в летаргический сон – это что-то невероятное! Впрочем, как и вся моя ситуация. Что же сделала со мной та ненавистная штука с названием Сердце Антакараны?!

Кислород скоро закончится, и меня никто не услышит здесь, на глубине. Остается пойти на корм червям. Но я не хочу! Теперь, вновь обретя свое тело, я жажду бороться за жизнь.

Все попытки пробить дыру в гробнице или найти хоть что-то, что бы мне могло помочь, не увенчались успехом. Стоп! Меня должны были кремировать, говорил молодой врач. Так какого черта я здесь делаю?!

– Приветствую вас, Игроки! Добро пожаловать в Игру века «Антакарана. Квест в реальности»! – раздается эхом знакомый голос. От неожиданности я вздрагиваю, больно стукнувшись запястьем о стенку. Маэстро? Но как это может быть?!

– Прошу прощения за непростые условия, в которых вы сегодня оказались. Но Игра началась, и именно эти обстоятельства станут вашим первым заданием.

Если я не сплю, и то, что говорит Маэстро – правда, то все происходящее начинает обретать смысл. И отвратительный металлический привкус на языке, и боль в мышцах шеи и спины – это ничто иное, как последствия воздействия на нервную систему координатора. Пять лет назад во время своего единственного посещения моей палаты старец упоминал, что Корпорация планирует провести еще одну игру, чтобы довести дело до конца и найти Хранителя Сердца. Как я могла попасть сюда? Только через Сердце, в этом нет никакого сомнения. Но он говорил, что организаторы никогда не пойдут на нарушение правил и не подвергнут свою реликвию такому риску – дважды лечить одного пациента! Неужели я настолько важна? Если только все это правда…

Мое сердце вдруг наполняется огромной радостью и надеждой. И на этот раз я не могу, да и не хочу сдерживаться. Если это так, то я вынесу все и выиграю эту чертову игру. А потом берегись, Маэстро, и вся твоя преступная шайка! Ты еще пожалеешь, что дал мне второй шанс на жизнь, а не оставил спокойно гореть в аду.

Игра

Отрезок первый

—Условия и правила Игры просты, – продолжает Маэстро свой монолог, – вам предстоит выбраться из исходного пункта – вашей капсулы (все-таки это не гроб, отмечаю я про себя с растущим удовлетворением) и прибыть в пункт финального назначения. Тот игрок, который первым окажется у Финишной панели, станет победителем и обладателем трех миллионов долларов.

Организаторы увеличили сумму выигрыша.

«Наверное, дело не только в инфляции, Маэстро? – усмехаюсь я про себя. – Но нет! Мне известно, как много стоит на кону. Ты уже совершил однажды ошибку, раскрыв передо мной все карты».

– Все подробности вы узнаете в Зале Собрания. Подберите код и покиньте капсулу за 60 минут, чтобы не остаться в ней навсегда. Перед каждым заданием я буду давать подсказку. Слушайте внимательно, игроки, и учитесь читать между строк.

Мысленно я готовлюсь услышать очередной дурацкий стишок, которыми щедро была приправлена моя первая игра, но вместо этого Маэстро рассказывает притчу:

– «Один Император решил проверить своих приближенных. Он позвал к себе четырех самых верных поданных и задал вопрос:

«Если я однажды окажусь в очень тяжелой и безвыходной ситуации, что каждый из вас готов отдать за меня?»

«Я готов отдать за тебя все свои сокровища и богатства, накопленные и передаваемые из поколения в поколения, Великий Император!» – воскликнул придворный Казначей.

«У меня нет ничего, кроме чести и достоинства, поэтому я отдам за тебя свою жизнь, не моргнув и глазом», – промолвил Главнокомандующий войск Императора, положив руку на сердце.

«Ты мудр и великодушен, мой Господин, поэтому я одарю тебя бессмертием. Вечная жизнь – не об этом ли мечтает любой творец истории?» – воскликнул придворный Маг и отвесил глубокий поклон.

«Хорошо, – довольно сказал Император, – а что готов отдать ты, мой самый верный и возлюбленный слуга, придворный Мудрец?»

«Я не хочу говорить об этом, Великий Император, ибо ты немедленно велишь казнить меня», – склонив голову, скромно ответил Мудрец.

«Ты не только мой поданный, но и лучший друг! Клянусь, что никогда не отдам подобного приказа. Говори же!»

И придворный Мудрец дал господину желаемый ответ, который Император воспринял как непростительное предательство. Правитель страны был честным и праведным человеком, а потому сдержал слово. Он не казнил Мудреца, но навсегда изгнал его из своего дворца.

Что ответил Мудрец Императору?» Удачи, Игроки, и до встречи в Зале Собрания.

Голос Маэстро затихает, и в кромешной тьме вновь воцаряется тишина. Наивно полагать, что в новой игре будут те же самые задания, если я уже знаю все решения наперед. Ни встречи с ядовитыми тварями, ни затопляемые пещеры, ни сдвигающиеся стены больше не способны вызвать во мне ужаса. Даже сама смерть не кажется страшной. Единственное, что может разбудить подобные эмоции – это возвращение к старому состоянию «комы». Но в этот раз я буду умнее и не позволю манипулировать своими чувствами. Это будет несложно, потому что я потеряла все три составляющие, делающие из нас людей – веру, надежду и любовь. Все, что осталось – это ненависть, цинизм и холодный расчет.

Перед моими глазами загорается небольшой монитор. На нем мелькает черно-белая рябь, подобно нечеткому изображению на старом пузатом телевизоре. В абсолютной тишине картинка постепенно настраивается, и я вижу перед собой яблоко. Самое обычное, судя по оттенку, красное – точно сказать сложно из-за нецветного изображения. И все же это самое прекрасное, что мне довелось лицезреть за последние пять лет. Если быть более точной, это единственное, что я видела за все это время. Счастье переполняет грудь, улыбка расползается на лице – я снова могу использовать свои глаза! Торопливо провожу непослушной рукой по экрану, чтобы убедиться, что по-прежнему владею телом и это не очередной обман.

Вдруг фрукт начинает гнить на глазах – сначала правая сторона, затем макушка, потом из левого бока выползает жирный червь и вываливается из более непригодного жилища. Яблоко сохнет и, наконец, рассыпается в пыль.

Вновь черно-белая рябь, и на экране появляется странное насекомое. Присмотревшись, я понимаю, что речь идет, скорее, о каком-то микробе, снятом через толстое стекло микроскопа. Секунда – и рядом образуется еще одна палочка. Оба микроба похожи на небольшого червяка. Теперь их уже с десяток на экране. И я узнаю эту маленькую биологическую бомбу из репортажей 2013 года – палочка эболы! Смертельная болезнь родом из Африки, унесшая тысячи жизней уже в нашем современном обществе.

Следующая картинка – человек в маске времен бубонной чумы. Сейчас такие можно увидеть лишь на Венецианском карнавале. Но даже там они внушают настоящий животный ужас, потому что от них веет смертью. Что-то зловещее и загадочное скрывается за этими бездонными стеклянными глазами и вороньим клювом. На самом деле они являлись ничем иным, как тщетной попыткой неразвитой медицины защитить здоровых людей, постоянно контактирующих с больными чумой. Вспоминаю, что в клювы лекари и уборщики тел закладывали различные травы в жалком заблуждении избежать мучительной и лишенной всякого достоинства смерти.

Голова в маске смотрит в сторону, и я могу видеть лишь профиль. Внезапно она медленно поворачивается в гробовой тишине и уставляется прямо на меня. Должна признать, что это выглядит довольно жутко. Неужели Мудрец хотел наделить господина неизлечимой болезнью? Как минимум, некрасиво со стороны любимого слуги.

Картинка становится еще зловещее. В объектив смотрят глаза человека, полные страдания и немого крика о помощи. Вся остальная часть лица невидна. Только загнанный взгляд огромных бегающих глаз, из которых выкатывается прозрачная слеза. Проходит пара секунд – и они внезапно останавливаются, зрачок расширяется во всю радужку, а затем замирает. Нет никакого сомнения – только что мне продемонстрировали смерть человека. Пусть это только глаза, точнее зрачки, но по спине бегут мурашки.

«К черту эти сантименты! Если кто-то должен умереть ради моей победы и акта возмездия, пусть будет так!» – ругаю я себя за эмоциональную вспышку.

Последнее видео представляет небольшую группу людей, одетых во все черное и несущих на плечах гроб. Лица их прикрыты капюшонами. На заднем фоне виднеется небольшая часовня, над которой летают вороны. «Классическая сцена из фильма ужасов», – подмечаю я про себя.

На этом фильм заканчивается, и вместо него появляется небольшой сенсорный экран с латинскими буквами.

Сейчас у меня не остается никаких сомнений по поводу правильного ответа. Наверное, я знала его с самого начала, как только Маэстро закончил притчу. Для других игроков он может показаться нелогичным и странным. В том числе, и для самого Императора – недаром он изгнал лучшего друга. Но не для меня. Ни об этом ли я молила по очереди всех святых долгие пять лет в своей унылой безысходности?

Вытягиваю руку и уверенно набираю ответ: «СМЕРТЬ». Пальцы сгибаются крючками, едва попадают на клавиши и моментально устают. С другой стороны, удивительно, что они еще на что-то способны после пяти лет абсолютного бездействия. Раздается «клик» – звук открывшегося механизма. Я лишь ухмыляюсь над тем, как легко было первое задание. Если оно предназначалось именно для меня, то Маэстро попал в яблочко – столь же сухое и червивое, как и в его небольшом фильме.

Руками изучаю стены. Ничего. Пытаюсь приподнять потолок – возможно, крышку капсулы. По-прежнему ничего не происходи. И дело даже не в недостатке сил – она намертво забита. Сантиметр за сантиметром ощупываю все вокруг себя в надежде найти хоть какое-то отверстие. Я не могла ошибиться в ответе! Ногами слегка толкаю заднюю стенку, и неожиданно она поддается. Поджимаю к груди колени и изо всех сил пинаю ее. Со звонким щелчком задняя стенка отлетает, освобождая путь.

Что ж, Маэстро, ты был прав – Игра началась!

***

В капсуле слишком тесно, так что у меня не получается развернуться головой по направлению к выходу. С огромным трудом переворачиваюсь на живот, и пытаюсь ползти по-пластунски вперед ногами. Мои движения неловкие, хаотичные, неуклюжие, словно у жука, перевернутого на спину. Руки и ноги отказываются действовать в унисон. Кажется, тело напрочь забыло, как заставить действовать ту или иную конечность. Несмотря на холод земли, с меня уже сошло семь потов.

Спустя несколько минут я прихожу в полное отчаяние. Все мышцы обмякают, и наступает смертельная усталость. Хочется все бросить и уснуть. Веки тут же начинают слипаться, тело жжет от перенапряжения. Боже, да я продвинулась всего на несколько сантиметров! Так дело не пойдет! Маэстро исцелил меня, поместил в капсулу, сделал участником нового Раунда. Значит, он уверен в моей дееспособности! Старик не сомневается в том, что человек, пролежавший в коме пять лет, с атрофированными мышцами и слабым телом, может двигаться наравне с остальными участниками! Он ВЕРИТ в целительную силу Сердца. Должна поверить и я.

Целыми бесконечными днями в коме я занималась ничем иным, как ментальными упражнениями, в паническом страхе разучиться двигаться: мысленно шевелила поочередно всеми конечностями, бегала стометровки, плавала, выполняла акробатические трюки в спортзале. Вся эта «физическая» активность выматывала настолько, что я падала «без задних ног» и засыпала мертвецким сном. Казалось, что стоит очнуться – и я побегу далеко-далеко от унылой кровати, больничной тюрьмы и ненавистного медперсонала… Но вот сейчас лежу здесь беспомощной тряпкой, никудышной, мстительницей, обессиленной размазней!

Но самобичевания не помогают, мышечная память не приходит на выручку. Я по-прежнему пытаюсь поднять руку, словно это – тяжелая гиря. Пытаюсь, но ничего не выходит – весь скромный запас сил уже истрачен на… Что? Поворот головы, нажатие клавиши? Нет, нет, нет! К черту мышечную память!

Не секрет, что организм всегда отключает все лишнее, чтобы экономить энергию. Не используешь руку – она атрофируется, не используешь мозги – становишься овощем. Вот только все эти годы у меня не было ничего лишнего: я использовала каждую мышцу по назначению гораздо интенсивнее и безжалостнее, чем любой мастер спорта.

И я делаю то, чем занималась все последние годы – мозг берет контроль над телом и дотошно напоминает каждой его части, что надо делать. Муторно, утомительно, сложно до изнеможения – но какой остается выбор?! Кажется, из этого что-то начинает получаться. Двойное целительство Сердца не прошло даром! Это похоже на чудо, но я действительно ползу! С каждым движением тело становится увереннее. По-прежнему часто приходится останавливаться, чтобы отдышаться и собрать волю в кулак. Но прогресс налицо! Силы возвращаются так стремительно, что это поражает.

Вскоре проход становится намного просторнее, что позволяет ползти на четвереньках. Игнорируя физическую усталость, я продвигаюсь вперед с рвением человека, который видит перед собой цель и не остановится ни перед чем, чтобы ее достичь. Проснувшийся внутри голод вызывает внезапный приступ тошноты, и мне это безумно нравится! Впервые за пять лет желудок урчит, прося о пище. А это значит, что я жива! Это мне не снится! В какой-то момент времени я ложусь на пол и закрываю глаза, пропуская через тело импульсы холодного камня, чувствуя, как твердая поверхность упирается в кости, слыша, как стучит разогнавшееся сердце, ощущая жжение на пересохших от жажды губах… И блаженная улыбка растягивается на лице.

Спустя шесть минут, я вижу свет в конце коридора – небольшое овальное отверстие, ведущее в освещенное помещение. Что или кто ждет меня там? Чем закончится новое путешествие через ад? Достигну ли я своих целей?

Свесив ноги из дыры, прыгаю вниз. Но ноги забыли, как нужно пружинить – вместо этого они подгибаются, словно набитые ватой мягкие ноги куклы, и я больно ударяюсь о каменный пол коленом, локтем и лбом. Из глаз сыплются разноцветные искры. Надеюсь, что не заработала только что сотрясение мозга. Игнорируя боль, оглядываю помещение.

Я оказалась в большом скалистом зале цилиндрической формы. Посредине стоит каменный столб – возможно, природного происхождения. По всему периметру зала встроены небольшие светильники с приглушенным светом. Быстро насчитываю десять отверстий подобных тому, из которого я сама только что вылезла. Отлично, вновь 10 участников. Не 11, как мне показалось в прошлый раз. При этом воспоминании сердце словно схватила железная рука настолько интенсивна внезапная боль. Сердито гоню от себя это чувство. Чтобы получить то, что хочу, я должна взять себя в руки и не быть размазней, как 5 лет назад!

В противоположной стороне я замечаю мужчину атлетичного телосложения, лет 40, в белом костюме с вышивкой на груди. Он сидит под своим выходом, прижавшись спиной и затылком к каменистой поверхности и не сводит с меня темно-синих глаз. Рельефные грудь и плечи дополняются выпирающим подбородком и сформированными скулами. Все черты лица мужчины выражают внутреннюю силу и уверенность. Даже трехдневная небритость украшает его. Единственное, что никак не вписывается в образ героя женского романа – это абсолютно седые волосы на голове. Глубокие суровые складки вокруг губ и на лбу свидетельствуют о перенесенном горе. Заметив мой взгляд, мужчина кивает и произносит глубоким басом:

– Привет, меня зовут Марко.

– Привет, я – Лавина, – также лаконично отвечаю я.

На этом все. Мы сидим друг против друга и молчим, уставившись в противоположные

стороны. Первый человек, с которым мне случается говорить за последние пять лет, и все, что я могу сказать это: «Привет, я – Лавина». А, впрочем, мне это по душе. Лишние расспросы только помешают.

Спустя три минуты к нашей небольшой и очень немногословной компании присоединяется еще одна участница. Я удивлена, что кто-то справился так быстро с заданием, которое словно составлено обо мне самой. Девушка совсем юная, на вид не больше 19 – 20 лет. Она одновременно отталкивает и завораживает своей необычной внешностью.

ГКА – Альбинизм глазокожный, мутация гена тирозиназы. Откуда мне это известно, если я никогда раньше не встречала людей с подобной болезнью, да еще и со столь ярко выраженными симптомами? Наверное, услышала по телевизору программу, и информация отложилась на одной из полочек в архиве моего мозга. Я уже давно перестала удивляться способностям своей памяти после целительства Сердца.

Кожа новой участницы молочного цвета, она почти сливается с игровым костюмом, самое яркое пятно на котором – черный символ Антакараны на груди. Короткие белоснежные волосы девушки зачесаны назад и обнажают острые ушки, какие бывают у эльфов в сказках. Одно из них по всей длине украшено многочисленными сережками разной длины и формы. Она поворачивает голову в моем направлении и уставляется на меня своими голубыми, почти прозрачными, глазами. В этом приглушенном свете мне не видно ни белесых бровей, ни ресниц. Острое личико девушки напоминает кошачью мордочку. Однозначно, это самое безобразное и, одновременно, самое красивое человеческое существо, которое мне доводилось когда-либо видеть. Ловлю себя на мысли, что не могу отвести взгляда с обладательницы столь незаурядной внешности.

–Я – Эльф, – кратко представляется девушка и садится, по нашему примеру, на пол. Что ж, в ее случае игровое имя вполне себя оправдывает.

– Лавина.

– Марко.

И вновь повисает молчание, но оно не тяготит никого из присутствующих. Вопреки внутренним убеждениям, я проникаюсь симпатией к своим партнерам по игре – их самообладанию, смекалке и отсутствию желания задавать лишние вопросы. В отличие от меня, они все еще не понимают, с чем и, главное, с КЕМ имеют дело. Если Корпорация на этот раз подобрала ТАКИХ игроков, то это лучший подарок, который она могла для меня сделать. Лишние эмоции, разговоры и желание дружить – последнее, в чем я сейчас нуждаюсь.

Мои надежды разбиваются в пух и прах спустя еще шесть минут. Из очередного окошка, в буквальном смысле слова, вываливается маленький и слегка пухлый человечек и тут же начинает голосить, вне себя от испуга.

– Что это было?! Что это за нездоровые игры, я вас спрашиваю? Вы…вы видели ЭТО? – человечек беспокойно бегает по залу взад – вперед и продолжает причитать что-то о вопиющей несправедливости организаторов игр. Ровный приятный цвет лица, черные живые глаза и кудрявые темные волосы сразу выдают в нем уроженца Индии.

– Ты серьезно думал, что борьба за 3 миллиона долларов пройдет в игровой комнате с детскими заданиями и резиновыми ловушками? – не скрывая презрения, кидает ему Эльф. Неожиданно человечек застывает на месте. Затем на его круглом, как луна, лице растягивается широкая дружелюбная улыбка. Он хлопает пухлыми ручками по своим коленкам и восклицает:

– Вот я осел! Конечно! Это же важная игра, и тут не может быть легких заданий! Если бы я не справился вовремя, то просто бы выбыл из игры. Никто не оставил бы меня там до конца жизни. Но Бабур так просто не сдается!

И он добродушно начинает посмеиваться над своими, как выяснилось, нелепыми переживаниями.

«Вот и вправду осел», – сочувственно думаю я. А, впрочем, мне все равно, ведь каждый из этих участников умрет. Мне слишком хорошо известны правила игры и жестокость Корпорации. Привязаться, подружиться, проникнуться уважением или сочувствием хотя бы к одному из них будет означать одно: боль потери. Но не в этот раз. Не со мной.

– Вы уверены, что это все не по-настоящему? – слышу я сквозь собственные размышления полный сомнения мужской голос. Он принадлежит высокому худощавому парню, возраст которого сложно определить из-за столь нескладной фигуры. Белый игровой костюм еще больше подчеркивает его худобу и непропорциональность. Длинные волосы игрока уложены в хвостик на затылке. Он напоминает андеграундного музыканта.

Поправляя очки, парень вновь замечает:

– Лично мне показалось, что все происходит по-настоящему. А эти омерзительные картинки… – его передергивает от одного воспоминания.

В то время, как Марко, Эльф и я продолжаем упорно молчать, Барбур радуется бесконечно, что нашел благодарные уши, и принимается энергично делиться своими переживаниями и размышлениями. Высокий игрок периодически поддакивает или вежливо кивает головой, всячески демонстрируя активное слушание.

– Интересная у нас вечеринка намечается, – раздается вдруг веселый голос, который заставляет застыть кровь в жилах. Одно мгновение – и я сама не успеваю опомниться, как уже сижу верхом на Алексе и, обхватив обеими руками его шею, сжимаю ее изо всех неведомо откуда взявшихся сил.

***

Алекс хрипит, глаза выкатились из орбит, а лицо побагровело от недостатка кислорода. Он пытается скинуть меня с себя, а его руки тщетно стараются разжать мои впившиеся пальцы. Все напрасно, потому что моя ненависть сильнее.

– Ах ты, мерзавец! – кричу я, пугаясь собственного голоса. – Я уничтожу тебя, ублюдок!

Чьи-то руки хватают меня и оттаскивают от Алекса. Я пытаюсь вырваться, пиная ногами все вокруг в приступе ярости.

– Пустите меня, вы ничего не знаете. Этот предатель заслуживает смерти!

Алекс садится на полу, откашливается и потирает на шее синие пятна, оставленные моими тонкими пальцами.

– Мне тоже приятно познакомиться, – хрипит он и красноречиво смотрит на меня.