Текст книги "Останься (СИ)"

Автор книги: Штюрмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Неправда, – недовольно пробормотала девочка. – Робин Гуд меня не ждал. Он даже забыл меня!

– Ты видела Робина Гуда? – малышка заставила Голда внимательнее отнестись к ее словам. Он с каким-то понятным только ему интересом проследил за появившейся гримасой на лице Кейли. – Разве он не в больнице?

– Мама сказала, что он болеет, но я думаю, что это не так. Я болела и все помнила. А он не помнит… только меня не помнит…

– Тебя это обидело?

– Я не хочу, чтобы он меня забыл… я же не забыла, – склонив голову, Кейли пнула камешек, попавший под кроссовок. От воспоминаний о встрече в больнице ребенок ощущал грусть, которая только усилилась после того, как он увидел, как расстроена мать.

– И твоя мама знает, что ты не хочешь этого?

– Знает. Она сказала, что Робин вылечится. Ему помогут, – прищурившись, Кейли вновь посмотрела на Голда. – Ты же волшебник?! Почему ты не можешь?

– Потому что волшебники бесплатно не работают? – усмехнулся Румпельштильцхен. – Хотя я и пытался…

– У меня есть деньги, – бесхитростно сообщила Кейли. – Мама и я откладываем по доллару в день, чтобы я сама купила велосипед. Но я отдам тебе… Только домой съезжу и вернусь, – ребенок даже засиял от своей идеи. – А ты вылечишь моего Робина Гуда… Он же хороший…

– Голд!

Угрожающий голос разнесся по мертвой земле и отвлек Темного от общения с очаровательным ребенком. Лениво повернув голову, Румпельштильцхен посмотрел на вышедшую из склепа Регину. Королева повесила на плечо сумку и сделала несколько шагов, не сводя взгляда со своего учителя.

– Неужели навещаешь родителей?

– Что ты тут делаешь? – Регина подумала о Тинкербелл и почувствовала, что раздражения хватит и на нее – за то, что бросила на кладбище Кейли.

– То же самое, что и ты, – он взмахнул рукой с розой. – Или ты не для этого здесь? – его глаза ощупали фигуру Королевы и нашли нужную вещь, повисшую на ее плече. – Собираетесь куда-то, Ваше Величество?!

– Регина, – в стороне показалась Тинкербелл, которую остановил сердитый взгляд подруги. – Кейли, иди ко мне…

– Мама, мне надо домой! Я возьму копилку и спасу Робина Гуда, – девочка же проигнорировала просьбу феи и побежала к Регине. – Поехали домой, мама…

– Не сейчас, милая, – Королева удержала дочь за руку и повела по аллее по направлению к выходу с кладбища. По пути женщина все же остановилась рядом с Голдом и успела прошипеть для него, – держись от нас подальше… Больше я предупреждать не буду.

Тинкербелл тоже наградила Голда предупреждающим взглядом и догнала удаляющихся Регину и Кейли. Судя по усмешке Румпельштильцхена, он успел услышать то, что фея сказала Королеве. Хотя в ее вопросе: «Ты все взяла?», не было пока смысла.

***

В палате было слишком тихо. Он пытался прислушаться к происходящему в коридоре, напрягал без конца слух и не мог распознать скрывшийся мир. Сейчас реальность заключалась в этом помещении, ограничилась четырьмя стенами, полом, потолком и запрятала здесь сгорающего от своих тревожных мыслей мужчину.

Все как-то быстро покинули его. Мэриан увела Роланда, который пытался рассказать ему о каких-то славных ребятах, Голубой Фее, которая ищет способ помочь ему. Только сам Робин не мог понять, зачем ему помогать и почему его обычные друзья стали какими-то «благородными разбойниками».

– Ну, и день, – отчего-то ему захотелось спрятаться под одеялом, зажмурить глаза и проснуться тогда, когда мир станет обычным.

Вместо этого Робин продолжал смотреть в окно и прокручивал в голове события этого дня. Все было намешано в большой ком, который распутать было невозможно, с какой бы стороны он бы не пытался к нему подобраться. Из этого хаоса выпадали части сцены, в которой маленькая девочка требовательным взглядом смотрела на него и просила вернуться. Ее мама волновала не меньше – мадам мэр никогда не обращала на него внимания. Ни до своего отъезда 5 лет назад, ни на этой неделе. Немногочисленные встречи на улицах и кивки вместо приветствия оказались перечеркнуты одним произнесенным его именем и… поцелуем.

Задумавшись, Робин прикоснулся к губам и будто вновь ощутил на них почему-то такой привычный и волнующий поцелуй. От которого туманился рассудок, а сердце протяжно ныло и требовало повторить это.

– Черт… – он уже не одергивал себя за постоянные ругательства. Этим словом хотя бы можно было заглушить то беспокойство, которое билось в груди и, расползаясь, заставляло тело напрягаться до предела.

Первым звуком в изолированной от мира палате стал скрип открывающейся двери. При виде Мэриан, которая с сосредоточенным видом вошла в помещение, Робин приподнялся и приветливо улыбнулся. Мысленно извинился за то, что думает о другой женщине и не может прогнать чертов образ из головы. Тяжелее стало вдвойне.

– Эй…

– Эй… – повторила Мэриан. На губах так и не появилась улыбка. Не было света в глазах, за которые он когда-то ее полюбил. Очень тихо жена подошла к кушетке и опустилась на ее край.

– Ты пришла сказать, что я умру? – попробовал пошутить Робин. Поймал ее задумчивый взгляд и нахмурился – он не собирался веселиться, когда Мэриан что-то грызло изнутри.

– Робин, – кажется, она никогда не говорила так решительно и спокойно. Видимо, ручалась за каждое свое слово и не собиралась менять мнение. – Нам надо поговорить…

Всегда ненавидящий эту фразу Робин представил, как на его глазах по стенам поползли трещины, а тишина разорвалась от грохота рухнувших плит. Разговора с женой было не избежать.

========== Эпилог ==========

Голоса то стихали, то звучали так громко, что становилось страшно. Сердитый голос мамы с каждой секундой звучал отчетливо и все же не мог заглушить слова, которые произносила фея.

Кейли пыталась разобраться в том, что происходило на кухне, но понимала, что пока она там не окажется и не задаст все свои вопросы, то так ничего и не узнает. Вот только Регина уже несколько раз выпроваживала ее в гостиную и с видом, при котором она не терпела возражений, пару минут ждала, пока Кейли не начинала играть. Как только мама скрывалась на кухне, Кейли сама выжидала момент и снова прибегала к двери. Устраивалась на полу и ставила свои ушки наготове.

– Рег… – от звука разбитого стекла Кейли вздрогнула и вытянула шею, собираясь уже заглянуть в помещение. Тинкербелл уже спокойнее уточнила, – успокоилась?

– Если бы ты не говорила под руку, все бы пошло намного быстрее, – было понятно, что мама разозлилась не на шутку. На миг ребенок захотел все же вернуться к игре, но любопытство все пересилило.

– Если бы мы позвали Голубую фею…

– Я уже говорила, что ваши палочки тут бессильны! Нужно зелье, – если бы Регина увидела, как округлила глаза дочь, она бы точно заговорила тише. – Осталось только подобрать нужные ингредиенты.

– Тогда в чем дело? Ты разучилась варить зелья? Хотя нет… Злая Королева разучилась это делать? – кажется, Тинкербелл специально дразнила Миллс.

– Нет. Мне просто нужно время… и молчаливая фея, которая перестанет надоедать своими вопросами, – раздраженно отозвалась Регина. На минуту в кухне и вправду повисла тишина, прерываемая только каким-то шипением. – Я не хотела, чтобы он забыл нашу дочь…

– Ну, так мы его заставим вспомнить, – отозвалась Тинкербелл. – Для этого же превратили это место в логово ведьмы? – видимо, фее хотелось смягчить эту ситуацию, но вряд ли слова могли что-то изменить. – Мы будем пытаться столько раз, сколько потребуется… Пока он не станет прежним.

Кейли едва не подскочила от раздавшегося тихого стука в парадную дверь. Замерев и понадеявшись, что этого никто не слышал, девочка прикусила губу и прижалась к стене. Был еще шанс, что никто ее не заметит. Вот только вышедшая Тинкербелл сразу же наткнулась взглядом на притихшую малышку.

– Разве мама не учила тебя, что подслушивать нехорошо? – уточнила фея. Она не была сердита, и, почувствовав это, Кейли улыбнулась, прекрасно осознавая, как это действует на людей. Вот только девочка не учла, что на пороге окажется Регина, которая строго взглянула вниз.

– Я играла… – попыталась найти себе оправдание Кейли. Не выдержав молчания мамы, она опустила голову и провела пальчиками по полу. Поразмыслив с секунду, девочка тут же вскинула упрямый взгляд и отметила, – вы очень громко говорите… Я бы, все равно, услышала…

– Защищается до последнего? – хмыкнув, Тинкербелл переглянулась с поджимающей губы Королевой. – Кого-то мне она напоминает…

Повторный стук в дверь уже был громче и гость доказал, что уходить он не собирается. Опомнившись, фея убежала в холл, а Регина опустилась на корточки и внимательно заглянула в глаза дочери. Молчаливое наказание действовало всегда лучше слов и лишения чего-то.

– Прости, мамочка, – малышка не смогла и минуты выдержать укора в этом взгляде. – Я не буду больше так… Я…

– Регина…

Вперед они посмотрели одновременно. И если Кейли удивленно ойкнула, Королева лишь ошарашенно приоткрыла рот. Сейчас она точно не ожидала того, что здесь появится Роланд. Мальчик сам чувствовал себя не в своей тарелке и исподлобья изучал обстановку вокруг, только на секунду останавливая взгляд на сидящей Регине.

– Кейли, пойдем вместе поиграем, – проскользнувшая вперед Тинкербелл воспользовалась общим замешательством и подняла девочку на руки.

– Зачем он пришел? Разве он не кричал на маму? Разве… – возмущенный вопль Кейли скрылся в гостиной. Очнувшись от голоса дочери, Регина поднялась и молчаливо пригласила Роланда на кухню.

Мальчик остановился у двери, изумленно разглядывая заставленный какими-то склянками и посудой стол. На плите что-то закипало в кастрюле, из-за чего терпкий запах острых специй и трав уже разлились в воздухе.

– Ты варишь зелье для папы? – он даже вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть стоявшие в стороне флаконы с разноцветными жидкостями.

– Да… Осталось только разобраться, какие точно подействуют, – Регина озадаченно нахмурилась и перевела взгляд на осколки, лежащие в углу. – Ты против?

– Того, чтобы он все вспомнил? – Роланд внимательно посмотрел на женщину и покачал головой. – Он же должен помнить тебя… Я знаю, что он бы хотел этого…

– Роланд… – Регина даже не знала, что сказать, и, скрываясь от своей нервозности, схватилась за край столешницы. – Я бы…

– Я не хотел, – мальчик храбрился и больше всего боялся, что сейчас дрогнет и не сможет договорить. – Я не думаю, что из-за тебя папа сейчас… такой. Я…

– Нет, Роланд, – преодолев расстояние за несколько шагов, Королева остановилась перед ним и в заботливом жесте провела ладонью по его щеке. Как делала несколько лет назад, стирая мороженое с его лица. – Ты прав. Все, что произошло с Робином, это моя вина. Только я не такого финала ждала для него… и для тебя, себя… И… Я хочу попробовать все исправить. Я думаю, что у меня получится.

– И тогда папа будет с тобой? – он заметил, как она вздрогнула, и ее взгляд начал метаться. – Мама сказала, что так и должно быть. Я тоже так думаю! Потому что папа тебя любит. А мама… мама тоже полюбит. И ее полюбят. Так же бывает? Я хочу дружить и с тобой, и с мистером Ноттингемским, – затараторивший Роланд уже не видел удивленного лица Регины. – Я не хочу, чтобы кому-то было больно, особенно папе и маме… Они просто не будут вместе, но любить ведь меня будут. Я знаю… мама уже объяснила мне. И я сам знаю… Я… не бросай папу.

– О, Роланд! – не выдержав, Регина прижала к себе ребенка и зажмурилась, сгоняя с глаз противные слезы. – Я не брошу, больше не брошу… Никогда…

Ощутив, что мальчик обнимает ее, Королева еще больше укрепилась в своем решении. Если даже придется всю жизнь искать способ вернуть Робину воспоминания, то она потратит это время, каждую минуту, секунду – лишь бы вновь стать счастливой с ним.

***

От бессилия сводило тело судорогой, а зубы сжимались так, что казалось еще немного и они превратятся в стружку. Будто это что-то бы решило и помогло справиться с той болью, что разрывала сердце и лишала всякой надежды на светлое будущее.

– Не-е-е-т, – прорычав, Робин едва вновь не вцепился зубами в подушку. Она уже итак за несколько часов многое испытала – полетала по палате, посжималась в дергающих в разные стороны руках. Бесчинство Локсли закончилось только от обещания Вейла с помощью укола лишить его сил для этого поведения.

Как будто силы еще были.

Ему казалось, что отчаянные стоны, рвущиеся из груди, уже становятся тише и тело перестает сопротивляться. И если организм сдавался, то рассудок отказывался принимать слова Мэриан. Они въедались в сознание, жгли жидким металлом и оставались там навсегда. До сих пор Робин не мог понять, что такое непоправимое могло случиться, что заставило жену уйти от него.

Она говорила какие-то непонятные ему слова, не давала ему дотронуться до себя, убедить, что она совершает ошибку. Просто отпускала его для непонятного ему же счастья. Вот только, что теперь делать с этим, каким-то вторым шансом, он не знал.

– Мэриан… – имя уже не горчило на губах.

Наконец, прислушиваясь к себе, с удивлением Робин понял, что понемногу боль уходила. Он продолжал цепляться за нее, обещал, что начнет с хваткой льва бороться за семью. Вот только что-то спокойное, умиротворенное рвалось изнутри и уверяло его, что надо смириться. Надо начинать жить заново.

– Мистер Локсли…

Обернувшись, он с минуту изучал пришедшего гостя и убеждал, что заболевший рассудок не подшутил над ним. Но, нет, в палате и вправду находился Голд, с которым они обычно держались в стороне друг от друга и предпочитали вообще не вести общих дел. Кажется, они никогда даже не здоровались.

– Мистер Голд, – хмуро отозвался Робин.

– Не помните меня? – с каким-то маниакальным интересом изучал его посетитель. Ощутив раздражение, Робин вновь разжал зубы.

– У меня нет амнезии, я Вас помню… Хотя то, что сблизило нас настолько, что Вы решили меня проведать, это я, пожалуй, забыл.

– А зверь когтей не обломал, – усмехнулся Голд.

– Что Вы хотите? – настороженно Робин наблюдал за тем, как старьевщик делает медленные шаги, будто подбираясь к своей жертве. Это ему нравилось еще меньше и заставляло напрягаться так сильно, что в шее уже появилась боль.

– Я – ничего, – продолжал ухмыляться Голд. – Правда, отчего-то весь город одного хочет… Вернуть Вам воспоминания…

– Я ничего и не забывал, – сдержавшись от ярости, Робин схватился за простынь и собрал ее под ладонью.

– Разве? – замер Голд. В эти секунды перед глазами Локсли мелькнула склоняющаяся женщина, которая целовала его, а потом еще и девочка, что с отчаянием называла его Гудом. Видимо, его смятение заметил и Голд. – Говорят, что вернуть воспоминания можно с помощью зелья и вещи, что эмоционально дорога для Вас…

– Вы нанюхались пыли в своей лавке? – Робину стало на миг боязно – непонятно, что мог сделать этот странный старьевщик.

– Лук я Ваш не мог достать… Да и не представляю, как феи с ним управятся, – тот же размышлял вслух и продолжал разглядывать разбойника. – Зато я кое-что другое, интересное, нашел у себя в лавке… Слышал, что их сама Королева подарила… Неслыханная щедрость.

– Мне что врачей позвать? Они Вам точно помогут, – вкрадчиво, пытаясь успокоить этого безумца, прошептал Робин.

Но в следующую секунду он сам подумал, что сошел с ума – в этот момент Голд взмахнул рукой и зажал между пальцами золотую стрелу. Не успев опомниться, Робин упустил движение старьевщика – тот потянулся к нему с перекошенным лицом и вонзил острие в ладонь.

– Твой расчет вор! – шепнул Голд.

– Черт! Твою… – закричав от боли, Робин ухватился за стрелу и потянул ее на себя, расширяя глаза от вида крови, что полилась на белоснежное белье.

– Твое счастье, что я не беру платы с детей… Дочь свою благодари.

Он уже приготовился вонзить эту стрелу в глотку обезумевшего старика, но оружие разрезало пустоту на месте исчезнувшего Голда, и, не удержавшись, Робин свалился на пол. Пульсирующая боль, рожденная в ладони, прокатилась по всей руке и добралась до головы, где взорвалась какой-то яркой вспышкой. Открывая свой темный, бездонный колодец, Робин рухнул туда, успевая вскричать имя, что ударилось о стены и оглушило мужчину.

– Регина!

***

Удивительно, но Кейли даже не спорила. Она невозмутимо кивнула на просьбу Регины остаться в машине и поиграть с Роландом. Мальчик, который отправился с ними в это путешествие, явно интересовал малышку больше, чем женщины, которые стояли возле указателя.

Почувствовав, что дрожь сковывает движения, Регина повела плечом и всмотрелась в горизонт – он уже ее манил, когда она пять лет назад уезжала из этого города. И вот сейчас она вновь в этой отправной точке, но только для того, чтобы попытаться начать новую историю.

– Ты готова? – Тинкербелл будто видела ее смятение и, возможно, даже читала мысли.

– Это я у тебя должна спросить. Если у меня не получится…

– Франко меня зацелует до смерти, и я, все равно, вспомню, – усмехнулась фея. Наткнувшись на напряженный взгляд Королевы, она поняла, что вернула болезненное воспоминание. – Я верю, что у нас все получится.

– Если ты откажешься пить…

– Бей меня по голове и вливай насильно… И не говори, что ты не мечтала об этом со дня нашей первой встречи, – и все же Тинкербелл заставила Регину усмехнуться.

– Ты точно читаешь мои мысли, – отозвалась она. – Я думаю, что не ошиблась и мое зелье то, что нужно… Робину.

– Но тогда и нечего тут сомневаться, – неожиданно Тинкербелл перехватила запястье и крепко сжала, вглядевшись в расширенные и ожидающие беды глаза Королевы. – Ты же понимаешь, что я не успокоюсь, пока не отдам тебя этому разбойнику? В лесу я не доглядела и ты умудрилась бегать столько лет… Теперь придется довести дело до конца.

– Думаешь, что получится? – Регина держалась, но все же тело подвело, и она вздрогнула.

– Уверена, – спокойно отрезала фея. – И давай уже попробуем?!

Отпустив ее руку, Тинкербелл сделала решительный шаг. Замирая, Регина следила за тем, как женщина идет навстречу неизвестности. Преодолев несколько метров, передвинув ногу и зайдя за черту, начинающуюся за указателем, Королева едва удержала себя от громкого вскрика. Потому что она не могла спокойно видеть, как фея затряслась, а одежду на секунду окутали какие-то искры.

Когда Тинкербелл упала на колени, Регина рванула вперед и схватила за руку склонившую голову фею. Обернувшись, женщина с удивлением уставилась на Королеву и пробормотала:

– Мадам мэр…

– Нет! – рывком Регина затащила ее за черту и проигнорировала испуг, мелькнувший в зеленых глазах. – Никаких больше мэров…

– Что Вы делаете?

Заглушая стук отчаянно стучавшего сердца, Регина вытащила из кармана самый главный флакон, который должен был стать спасением. Дрожащие пальцы отбросили крышку, и на секунду Королева остановилась.

– Прости меня… – с этими словами, Регина удержала фею за подбородок и в одно движение залила зелье ей в рот, даже не проронив ни единой капли.

Закашлявшись, Тинкербелл содрогнулась и уронила голову, не давая увидеть то, как действует на нее отвар. Перестав дышать, не чувствуя уже холода, Регина следила за каждым движением феи и продолжала сжимать в скрюченных пальцах пустой флакон.

– Ты… – какой-то чужой голос был у феи. – Ты даже не попросила меня выпить…

Когда та подняла голову и смерила ее возмущенным взглядом, Регина на секунду растерялась и не поняла, что у них получилось. Осознав это, Королева невольно засмеялась и успела ответить:

– У меня не было времени на уговоры.

Удержав ее за руку, Регина помогла Тинкербелл подняться, и они замерли, глядя друг на друга. Кажется, то, что произошло сейчас, навсегда связало их. Не выдержав разрастающегося в груди чувства радости, Королева потянулась и обняла фею.

– Спасибо! Спасибо тебе…

– Почему никто это не снимает? – Тинкербелл сохранила свое чувство юмора, и Регина вновь засмеялась.

Они бы так и продолжили обниматься и шутить, но раздавшийся шум отвлек и заставил уставиться на дорогу, по которой вереницей мчались автомобили. Видя, как приближается кортеж из машин жителей Сторибрука, Регина ощутила непонятный страх. Это чувство подогревали и угрожающие клаксоны, которые сигналили им.

– Ведьма что ли вернулась? – озадаченно уточнила Тинкербелл. Они продолжили наблюдать, как первые автомобили оказались рядом и, визжа шинами, остановились. Первой из дребезжащего секунду назад «Форда» выбралась вдова Лукас.

– Ты куда это, милочка, собралась? – боевому виду старушки не хватало арбалета. Подумав об этом, Королева ощутила раздражение от той фамильярности, с которой сейчас столкнулась. – Хочешь, чтобы твой мужчина окончательно сошел с ума?

– Мама, не уезжай! – голос Генри взволновал еще больше и Регина повернула голову, пытаясь найти его среди хаотично разбросанных автомобилей.

– Кто ж ей позволит? – к капоту «Форда» прислонился Лерой, у которого на лице расплылась недовольная гримаса. – Чтобы нас точно заставили жить в лесу и проклинать этот день?!

– Не уезжай! – Генри вынырнул из-за повидавшего многое грузовичка и подбежал к матери. Растерявшись, Регина непонимающе всматривалась в радостные глаза сына. Он понял ее молчаливый вопрос и успел шепнуть, – он вспомнил!

Карие глаза уже нашли мужчину, что заставил собравшихся замолчать. Все, затаив дыхание, следили за замершим Робином, который не делал шаги и взволнованно следил за онемевшей Региной.

– Мистер Локсли… – она, наконец, сглотнула ком в горле и попыталась сказать это спокойно, и не выдавая своих истинных эмоций. Но метнувшийся вперед мужчина заставил ее вздрогнуть и отступить назад.

– Робин! Я – Робин, – Гуд удержал ее за талию, и Регина оглохла от стука сердца, что тянулось вперед и приказывало быстрее поверить в эту реальность. И все же минуту Королева всматривалась в светлые глаза, боясь, что что-то не поняла и придумала себе все это.

– Ты вспомнил меня? – тихо уточнила она.

– Навсегда. Навсегда, Регина, – потянувшись, Робин стремительно прикоснулся губами к ее виску. Ощущая знакомый запах, прочувствовав каждой клеткой тела крепкие объятья теплых рук, Королева закусила губу и уткнулась в его плечо.

– Наконец-то, – где-то рядом раздался довольный голос Тинкербелл.

Когда Регина смогла поднять голову и вновь увидела знакомое лицо, прижала к нему ладони и улыбнулась, понимая, что Робин видит слезы, оказавшиеся на ее ресницах. Стараясь успокоить ее, он тоже улыбнулся и шепнул:

– Я больше тебя не оттолкну. Ни за что… И не отпущу. И они не отпустят…

Регина не удержала нервный смешок и, избавляясь от своей неуверенности, первой потянулась к его губам. Чтобы ощутить то, с какой готовностью Робин отзывается на ее поцелуй, позволяет им двоим полностью погрузиться в водоворот, организованный стучащими сердцами и отключившимися рассудками. Еще немного бы и они окончательно бы позабыли о наблюдателях, которые, посмеиваясь, следили за воссоединением Королевы и Разбойника.

– Почему Робин Гуд целует мою маму? – услышав изумленный голос дочери, Регина не выдержала и засмеялась, отвлекаясь от настойчивых, теплых губ мужчины. Кейли стояла в нескольких шагах от них и, нахмурившись, ждала ответа.

– Милая, иди ко мне… Иди… – отпустив Робина, Регина дождалась, пока дочь подбежит и взберется ей на руки. Оказавшись на одном уровне с лицом отца, Кейли внимательно изучила его и нашла прежнюю улыбку и добрые глаза.

– Ты – Робин Гуд? – уточнила строго Кейли, крепко прижимая ладошку к шее Регины. Вместо ответа мужчина просто кивнул, и тогда малышка продолжила. – И ты меня помнишь?

– Кейли, это не просто Робин Гуд, это… – Регина не успела закончить свою мысль, потому что Робин привлек их к себе и заставил на мгновение зажмуриться от крепких объятий.

– Мы потом скажем… У нас будет время. Сколько угодно… Любимые мои…

И если Регина только вновь еще более счастливо засмеялась от искренних слов Робина, то Кейли, не понимая, что происходит, несколько минут допрашивала взрослых. Хотя это же была дочь Королевы и благородного Разбойника – где-то в глубине своего маленького сердца малышка хранила стойкую веру в то, что происходящее сейчас становится началом чего-то нового. Такого неизведанного и интересного, что девочка быстрее потянула туда своих родителей.

КОНЕЦ