Текст книги "Останься (СИ)"

Автор книги: Штюрмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Ты так и собираешься уехать после того, как всем показала дочь? Регина, ты хоть себе признайся, что не просто так сюда ее привезла. Представь, как сильно будет мучиться Ро…

– Или как я буду умирать рядом с ним? – пылающие от света фонарей глаза Королевы остановились на Белоснежке. – Мне придется видеть, что он проживает каждый день со своей женой, целует ее, любит… Зачем мне все это? И… я не готова объяснять Кейли, почему папа с ней не все время проводит. Не сейчас… Она слишком маленькая для такого.

Различая нескрываемую боль в ее хриплом голосе, Мэри Маргарет от отчаяния сама потянулась к Регине, и та неожиданно вскочила. Нервно женщина провела по задрожавшим плечам – холод до этой минуты ее не трогал, просто сердце застучало так сильно, что озноб прокатился по всему телу.

– Я пойду, попрощаюсь с Кейли… А ты следи за ней… Помни, кого я тебе доверила.

Найдя дочь рядом с другими детьми, которые толпились за спиной Тинкербелл, Регина на минуту остановилась. Кажется, фея поддалась тенденциям этого мира и даже собралась кидать свадебный букет. Незамужние дамочки едва не сбивали детей, выстраиваясь в линию и готовясь к полетам за цветами.

– Не хочешь там постоять? – Регина подумала, что застывшая рядом Свон напилась. Оставалось только покрутить пальцем у виска и отреагировать именно таким образом на шутку новой мадам мэр.

– Для свадьбы не букет нужен…

– А мужчина?! – Свон была в своей манере. От которой Регине захотелось щелкнуть пальцами и превратить ее в менее шутливое создание. Радостные крики помешали Королеве решиться на это небольшое зло – отвлекаясь и видя, что букет оказался в руках радостной дочери, Регина невольно засмеялась.

– Тут явно не только я одна беспокоюсь за твое будущее, – отметив Эмма, указала взглядом на Голда, который даже не успел опустить руку, подтверждая, что магия иногда решает многое. Правда, Регина не захотела злиться из-за этого – она подставила руки и заключила подбежавшую дочь в крепкие объятья.

– Он сам ко мне прилетел! Сам, мама. Это точно волшебники, – тараторила Кейли. Она крутилась и пыталась устроить цветы на груди Регины. – А я теперь буду невестой?

– Лет через 20…

– И после отбора женихов, который проведет твоя мама, – подступивший Крюк обнял жену за талию и подмигнул взглянувшей на него Кейли.

– Не слушай этих болтунов, милая. В этой семье это самое любимое занятие, – с сарказмом отозвалась Регина. Одной рукой она убрала волосы со лба дочери и несколько раз ее поцеловала. Забыв о своих цветах, Кейли тут же ответила прикосновением губ к щеке матери. – Слушайся Мэри Маргарет. Утром я тебя заберу.

– Я ее отведу, – вмешалась Эмма. Регина еще раз попрощалась с дочерью, опустила ее и ответила на несколько взмахов детской ручки. Удалялась она от площади с оставшейся на губах улыбкой от сладковатого запаха сладостей, который подарила ей Кейли.

Погружаясь в размышления о прошедшем дне, слыша, как музыка и голоса стихают, Регина совершенно не замечала, как по улице отзываются ее шаги. Когда что-то теплое легло на ее плечи, Королева едва не вскрикнула и даже успела поднять руки, прежде чем увидела рядом Робина.

– Ты захотел стать пеплом? – раздраженно воскликнула она. Осознав, что мужчина поделился с ней пиджаком, Регина попыталась его снять, но Робин остановил ее, перехватив за запястье.

– Не надо. Я хочу тебя проводить… – заботливый голос был слишком тих, чтобы понять, что еще задумал разбойник. Старательно заглядывая в его светлые глаза, Регина искала там ответ, но так и не находила. Посчитав, что бороться с мужчиной в эти минуты бесполезно, она развернулась и пошла дальше. Заметив, как Королева придерживает пиджак руками, Робин догнал ее.

– Кейли поверила в магию?

– В нее кто угодно поверит, когда из воздуха появляются веревки и птицы, – усмехнулась Регина. – Хотя я думала, что у меня растет рационалист.

– Просто она не росла здесь, – Робин на несколько секунд замолчал. – Какой она была помладше? Тебе тяжело с ней? Просто она, кажется, не любит сидеть на месте…

Вспомнив, как это – просыпаться и проводить каждый день со своей малышкой, которая только начинает изучать мир, Регина на мгновение ощутила сожаление. Она знала, что значило для нее это время, проведенное вдали от мужчины, который так любит детей. Но сейчас она не собиралась признаваться в том, что каждый раз, когда Кейли удивляла ее, открывала для себя новое, сама Королева мысленно обращалась к Робину и делилась с ним общей гордостью.

– Когда ей комфортно, она начинает пользоваться этой свободой. Тогда она напоминает ураган, который очень сложно сдержать. Хотя я не жалуюсь, я справляюсь. Она… чудо, – Регина отвернулась, боясь, что увидит искривленное от горечи лицо Робина. Говорить об упущенных им минутах было очень трудно.

– Я бы многое отдал, чтобы прожить с ней все это время.

***

Его слова оказались слишком болезненны для Регины. Уже отвечая односложно на вопросы, женщина погрузилась в себя и искала в сознании хотя бы маленький способ, чтобы снять с души огромную вину, которая давила и тянула упасть без сил на колени.

– Зайди!

Готовый попрощаться с ней Робин изумленно замер и увидел, что Регина говорит довольно серьезно. Собираясь выяснить, что это значит, мужчина не был готов к тому, что Королева оставит его в гостиной, а сама уйдет. Вернулась она уже с каким-то серебряным кубком в руках.

– Мы будем пить? – Робин с изумленным видом вскочил с кресла. – Я буду пить?

– Да. Ты… – Регина ощутила, как затихает сердце. Ей не хотелось видеть эти внимательные глаза, но желание помочь и себе, и ему было сильнее всех собственных страхов. – Этот кубок памяти… он помогает людям поделиться воспоминаниями. Ты сможешь оказаться в моем прошлом и увидеть со стороны все то, что я захочу. Я покажу тебе… как росла… наша дочь.

Последние слова зависли в воздухе и с грохотом рухнули вниз. Ожесточившиеся черты в лице Робина на миг напугали Регину, но мужчина медленно, будто перебарывая свою обиду, поднял руку и протянул к ней.

Пытаясь справиться с внутренней дрожью Королева пригласила Робина сесть на пол и только тогда отдала ему кубок. Видя, как он изучает прозрачную жидкость на дне, Регина открыла рот, чтобы успокоить его. Но в следующие секунды Гуд залпом выпил напиток и, поняв, что это вода, непонимающе уставился в ее встревоженные глаза.

– Следуй за мной.

Осторожно Регина прижала ладони к его вискам, Робин почувствовал, какие обжигающе холодные у нее руки, и уже, спустя один взмах ресниц, оказался в неизвестном вязком пространстве. Глядя, как вокруг серый туман начинает расступаться и уже просвечиваются какие-то силуэты, Робин ошарашенно попытался позвать Регину, но ни одного звука он не смог издать. Оставалось только наблюдать, как воздух становится чище и уже вскоре мужчина понял, что стоит в палате.

Лежащая на кушетке Регина заставила Робина сделать шаг, но плотный кокон стянул его и не дал ринуться дальше. Глядя, как женщина с паникой наблюдает за стоявшим к нему спиной мужчиной в белом халате, Локсли вновь безмолвно закричал ее имя. До его разума донеслись голоса, которые с каждой секундой становились все громче и громче.

– Я не могу…

– Почему? Вы что не занимались сексом? – доктор заставил Регину в ступоре вновь посмотреть на него. – Вот. Вы – здоровая женщина, вполне готовая к рождению ребенка. Так что примите мои поздравления… Или… Вы хотите прервать беременность?

Робин, уже не шевелясь, смотрел, как Регина опустила голову, осторожно дотронулась до своего живота и заботливо провела пальцами.

– Вы хотите записаться на прерывание беременности?

– Что? – огромные темные глаза одарили доктора огненным взглядом. – Нет! Нет!

Вскрик женщины убедил доктора, что лучше убраться из процедурного кабинета, где женщина проходила обследование. Как только он вышел, Регина легла и продолжила поглаживать себя по животу. Хоть она и говорила очень медленно, тихо, но слова гулким эхом прорывались в ватное пространство и отзывались шумом в ушах Робина:

– Со мной… не бойся… ты со мной… мы не одни…

Никто бы не смог его остановить – Робин уже хотел броситься вперед, пробить преграду, вскочить в эту реальность и обнять женщину так, чтобы она, задыхаясь, перестала говорить об одиночестве. Но в эти мгновения вокруг вновь показался туман, который перенес его в уютную спальню, где в кресле устроилась прекрасная в ожидании малыша Королева. Регина, не избавившись от своей привычки, водила ладонью по уже округлившемуся животику, который не скрывал тонкий халат, и попутно склонялась над какой-то книгой. Умиротворенный голос разносил слова по комнате:

– Вот едет, едет Робин Гуд. По травам, по лугам…

Вслушиваясь, как женщина читает какую-то балладу о нем, Робин попытался хотя бы протянуть руку. Ему требовалось прикоснуться к ее плечу, развернуть к себе и заглянуть в печальные глаза. Но голос утихал вместе с таким же отказывающимся работать сердцем. В следующие секунды яркий свет ослепил Робина, и, скрываясь от него, он рухнул на колени и зажмурился.

– Держите… Видите… Смотрите, какая у вас дочь…

Сознание пропустило какой-то странный звук – распахнув глаза, Робин увидел, что впереди на кушетке полулежит уставшая Регина. В этом больничном халате, с каплями пота на бледном лице женщина казалась богиней, освещающей этот полумрак светом своих глаз. Неожиданно Королева всхлипнула и засмеялась, позволяя слезам скатиться по щекам.

– О, Боже… Мое чудо… Мое чудо…

Когда она приподняла руки и прижалась губами к головке новорожденной малышки, Робин резко вскочил. Чтобы едва вновь не рухнуть из-за темных пятен перед глазами. Справляясь с истязательством собственного организма, мужчина упустил момент, когда картинка вновь исчезла, и он увидел уже комнату с приглушенным светом, бегающими по стенам зверями и льющейся откуда-то тихой мелодией.

И все не так было важно, как то, что он теперь стоял за плечом Регины, которая спала, покачиваясь в кресле-качалке. Со всей бережностью Королева прижимала к себе малышку, которая сосредоточенно водила карими глазками и явно следила за приближающимися и удаляющимися серьгами матери. В какой-то момент раздосадованная такой игрой девочка потянулась пальчиками, которые тут же сложились в кулачок, что доказало, что у Регины и Робина растет отчаянная воительница.

Робин, наблюдая с угасающей горечью и нарастающим счастьем в груди за другими моментами в жизни Регины и Кейли, постепенно переставал контролировать свое отяжелевшее тело. Все чаще и чаще ему приходилось отступать и едва не падать. Воздух отказывался пробираться в сжатые легкие, оставалось на последнем издыхании следить за мелькающими сценами.

Шаги, слова, победы, падения, игры… Следя за этим, Робин с каждой секундой осознавал, что пропустил столько всего. И все же, глядя на то, с какой любовью Регина и Кейли жили в своем мире, какое счастье он им подарил, мужчина ощущал собственную значимость. Будто сейчас он зашел и занял свое место.

Об этом в последнее мгновение подумал Робин, а после уже провалился в темное пространство, где никакого волшебного тумана с реалистичными воспоминаниями не было.

***

Когда Робин резко сел и едва не свалился с дивана, Регина оказалась проворнее и, склонившись, успела удержать его за руки. Испуг в ее глазах дал мужчине зацепку, что он вернулся в свою реальность. Расслабляя мускулы, он продолжил всматриваться в родное лицо и видел, как сама Королева следит за его реакцией.

– Прости, что все пропустил…

Думая все это время, что мужчина будет в бешенстве, готовясь к его атаке, бесчинству, Регина тут же растерялась. Ей казалось, что Робин не увидел всего того, что пропустил, за что ей хотелось самой просить прощения, но она сейчас не могла подобрать эти слова.

– У тебя есть еще зелье? Что там было в кубке? – неожиданно он завертел головой.

– Что? – видя его какой-то безумный взгляд, Регина даже отпрянула в сторону. Это позволило Робину вскочить и в ту же секунду закачаться на месте. Спохватившись, Королева успела вцепиться в его запястья.

– Тебе лучше сесть…

– Нет! Слушай! – он положил руку ей на плечо и заставил увидеть в его глазах непоколебимую решительность.– Я хочу, чтобы ты увидела мои воспоминания. Понимаешь? Мои… Мне важно это! Регина…

Понимая, что даже спорить с этим нельзя, Королева принесла наполненный кубок и вновь оказалась на полу напротив застывшего мужчины. Он получил все инструкции и проследил, как она сделала глоток. С закрытыми глазами Регина ощутила, как Робин аккуратно убрал ей локоны с висков, и это прикосновение отозвалось где-то под ребрами. В сердце кольнуло, когда ладони разбойника создали ту связь, что смогла отправить Королеву в другое пространство.

Ей было проще – она часто попадала в такие места и просто в ожидании замерла, наблюдая, как плотная завеса рассеивается и она оказывается напротив знакомой вывески, от которой у нее уже стыли зубы. Уставившись на покачивающийся на ветру щит с приветствием, Регина не сразу услышала шаги и нарастающий шум. Она даже не успела обернуться – мимо пронесся знакомый грузовик, который, взвизгнув шинами, встал поперек дороги. Из салона выскочил Дэвид, бросившийся вперед и сгребший в охапку бегущего Робина.

– Пусти! – зарычал Гуд. И тут же вопль зверя разнесся по округе. – Отпусти меня!!!

– Она уехала! Робин, ее нет…

– Я найду… найду ее… – вырывался разбойник.

– Ты забудешь ее! Ты… что ты делаешь? Ты хочешь забыть ее? – встряхнул грубо его Дэвид. – Успокойся!

Искривленная гримаса на лице Робина застыла в маске, и лишь через секунду мужчина замер. Регина не смогла удержаться от сорвавшегося стона, на глаза выступили слезы, и она сделала шаг к всматривающемуся вдаль Локсли.

– Она вернется. Робин… вернется… Надо верить.

Туман не дал Регине идти дальше – она так и осталась сгонять с глаз противную воду, видя, как место действия меняется на лавку Голда. Когда женщина заметила, что на полу барахтаются Румпель и Локсли, она в ужасе закричала. Но звуки поглотились, прежде, чем куда-то унеслись.

– Слезь с меня! – дотянувшийся до своей трости Голд умудрился ткнуть ею в плечо Робина. Гуд чертыхнулся и откатился в сторону. Приподнявшись, Темный взмахнул и обрушил свое оружие на плечо разбойника. – Благородный ублюдок! Ты подумал, что я так просто прощаю долги? Ты… Ты забыл, кто я?

Вспоминая, что Робин просил у Румпельштильцхена, ненавидя то, что сейчас не может защитить Гуда, даже не ощущая свои силы, Регина сжимала и разжимала пальцы. Когда воздух начал тяжелеть, Королева успела увидеть, как лучник сделал движение ногой и Темный рухнул на колени. Уходила она из этого воспоминания со злобной улыбкой, надеясь, что мужчина не оставил и живого места на теле этого мага.

– Робин!

Возвышающийся в нескольких шагах от нее мужчина мог быть только Джоном. Малыш загораживал Регине обзор, но она видела, что они находятся в лесу. Что это не было лагерем славных ребят, а напоминало, какую-то непроходимую чащу. Среди сплетенных ветвей елей находился тюк, служащий, видимо, постелью. Тлеющий костер подтверждал, что это было чьим-то новым домом.

– Ты можешь хотя бы жить в нашем лагере? Почему ты один?

– Джон, я не вернусь, – Регина едва узнала этот голос. Вместо насмешливости и предложения спора в этом голосе теперь не было ни тени эмоций. Лишенных любых нот он звучал отрешенно и незнакомо.

– И как долго ты тут будешь прятаться? От нас, от Мэриан… От Роланда!

– С ним есть Мэриан. И я прихожу к нему, – отрезал мужчина. – Этого достаточно.

– Что достаточно? – Малыш закричал так, что, кажется, лес зашумел протяжнее, отзываясь на его срыв. – Достаточно, что ты полтора месяца живешь отшельником? Что не хочешь ни с кем общаться? Что забыть ее не можешь? Ты пойми, она сама сбежала… Ты тут не при чем… Она струсила!

– Заткнись! Джон, заткнись!

Рык зверя, готового к раздиранию когтями плоти, еще долго стоял в ушах Регины, и она в ужасе зажала их, попыталась ладонями выдавить голос из своей головы. Не удалось это сделать даже, когда она видела Дэвида и Белоснежку, пришедших в лес. Сидящий спиной к ним мужчина так и продолжил чертить что-то веткой по земле. Им он вообще ничего не ответил.

Следующее место ей не было знакомо. Она не знала, чья это гостиная с неброской мебелью и расставленными милыми вещицами. Но, когда сюда зашла Мэриан, отшатнувшись, Регина пожелала уйти отсюда. Ей показалось, что заплаканные глаза нашли ее и прожигают насквозь. С каждой секундой, пока женщина смотрела на нее, в груди Регины на части разлеталось сердце, и она оседала на пол.

– Мэриан!

Задыхаясь, Регина увидела Робина, который вступил на порог гостиной. От прежнего весельчака с горящими глазами осталась тень, свидетельствующая через что прошел этот человек. Зарыдавшая Мэриан бросилась к нему на шею.

– Робин! Найди его! Прошу тебя… Пожалуйста…

Ошалевший мужчина несколько секунд стоял, не шелохнувшись. Этого времени хватило, чтобы прийти в себя, неуверенно поднять руку и провести пальцами по голове жены. Когда он обнял ее крепко за талию и начал шептать успокаивающие слова, Регина поняла, что разбойник начал возвращаться.

– Мы найдем… найдем… Я…

Не имея даже сил, чтобы стереть слезы, Королева просто закрыла глаза. Чтобы открыть их в момент, когда звонкий, обиженный голос разрезал воздух и ударил по ее обнаженным нервам. Стоящий на какой-то поляне маленький Роланд смотрел на замершего впереди Робина и продолжал кричать:

– Не подходи! Я не хочу! Нет… Нет!

– Роланд, все хорошо… Все хорошо… Мы пойдем домой, – опустился на колени Робин. – Ты пойдешь со мной? – вымученная улыбка не была похожа на те, что превращали мужчину в сорванца.

– Нет! Ты не пойдешь! Ты меня бросил! И маму тоже… Ты… бросил! Ты… – грязные кулачки затерли глаза. Размазывая пыль по щекам, Роланд продолжил отступать и явно собирался убежать. – Мне тут хорошо! Я тут буду жить…

– Но как же ты тут проживешь?

– Я все знаю! Я умею! Я… – зарыдал громко малыш. Это стало сигналом для Робина – он рванул и успел подхватить визжащего сына. Прижимая его к себе, мужчина дожидался, пока ребенок успокоится. То, что рядом плачет та, что исчезла из его жизни, он не мог видеть.

Зато Регина могла слышать.

– Я вернусь. Слышишь? Я тебя больше не оставлю… Ни я, ни мама… Не надо прятаться здесь… Все хорошо…

Не понимая уже, почему плотный воздух не дает ей упасть на спину, Регина закрыла глаза и покорно подставила себя этой реальности. Убаюкивая ее, туман отправлял Королеву домой.

***

Вскрикнувшая Регина оказалась в крепких объятьях. Рефлекторно женщина несколько раз взмахнула руками и ударила по плечам Робина – это не сыграло никакой роли, он продолжил сжимать ее и гладить по голове.

– Робин… – закусив губу, она не позволила отчаянию, заключенному в рыдания, вырваться из груди. Судорожно сжимая пальцы и скользя ногтями по лопаткам разбойника, Регина не видела, что он ее перенес в ее же спальню, не слышала ничего, кроме стука своего сердца. – Робин…

– Я здесь… Я здесь… Я не отпущу тебя. Я не отпущу… Я… – она даже не поняла, что на мгновение он отстранился и едва уловимые, невесомые и полные нежности поцелуи, ложились на ее следы от ее слез. Дрожа и не смея открыть глаза, Регина подставляла лицо под прикосновения горячих губ. Судорожно распахнув рот и слыша собственный стон, женщина ощутила как мужчина целует ее в уголки губ, не смея устремиться дальше.

– Регина! – это был его голос. Сквозивший всей страстью, любовью и желанием быть с ней до конца. Открывая глаза и видя, как сдерживает себя Робин, продолжая лишь ласкать ее лицо, Королева сорвалась. Обхватив его за напряженную шею, привлекая к себе, она подарила ответный поцелуй, пустила его язык, оттолкнула тут же своим и уже застонала от рванувшего откуда-то снизу желания.

Напирая на нее и боясь, что просто рухнет сверху, Робин удержался на руках и все же в следующую секунду накрыл ее тело. От жара мужчины Регина забылась на секунду и смогла только ухватить его за рубашку. Позволив стянуть ее прямо через голову, Локсли дал им двоим передышку и вгляделся в потемневшие глаза.

– Ты…

– Да, – привлекая его к себе, позволяя желанию захватить их двоих в плен, Регина выкинула из головы предрассудки, заткнула кричащую совесть, перестала слушать рассудок. Все для того, чтобы вновь ощутить жаркие поцелуи, ласкающие руки, видеть полный восхищения и трепета взгляд, заскользивший по ее обнаженному телу. Чтобы самой довести этого сильного и благородного мужчину до точки кипения, наблюдать, как он сдерживает себя, а потом отдается удовольствию без остатка.

Затихая в его объятьях, слыша, как под влажной кожей, в сильной груди стучит успокаивающееся сердце, Регина прикоснулась к этому месту губами. Будто подтвердила свою собственность и отдала себя же взамен.

========== День шестой. Пятница ==========

Нет, кошмары ее не мучили. Когда любимый мужчина крепко обнимал, прижимал к себе и обещал это делать каждую ночь до конца их дней, в эти быстротечные секунды она верила и отдавала себя этому счастью. Кошмары наступили позже.

Думая о вчерашнем обмене воспоминаниями, видя перед глазами плачущих родных Робина, вновь переживая это состояние, Регина старалась не выпустить из груди сдавленный стон. Нарастающий ужас ядовитым голоском подсказывал, что это все повторится. И опять она будет виновата.

Она бы всю жизнь провела рядом с ним, в бережных объятьях, ощущая на затылке горячее, ровное дыхание. Позволяла бы ему видеть себя без грамма косметики, в некоролевских нарядах, дарила бы по утрам нежные поцелуи и спорила о том, кто пойдет первым в душ.

Понимая, что эти мысли разрывают сердце на части, Королева сморгнула навязчивые слезы, убрала осторожно мужскую руку с бедра и выбралась из теплой постели. Растекающаяся по венам боль не позволила оглянуться и посмотреть на спящего мужчину. Уже остановившись на пороге в гардеробную, Регина собралась с силами и развернулась.

У него была такая же улыбка, что и после их первой ночи. Расслабленная, довольная и совершенно счастливая. От которой самой хотелось улыбаться и в запале ударить его по лбу, наказывая за такой нескрываемый триумф. Избавляясь от изматывающих ассоциаций, Регина взмахнула рукой и наслала на Робина крепкий сон.

Когда чемоданы были заброшены в багажник, а дверь закрыта, Регина вновь воспользовалась своей проснувшейся магией. Королева, сжимая зубы, оставила на доме заклинание, от которого тот превратился в настоящую крепость. Никто не мог оттуда выбраться, пока Регина Миллс не покинет пределы города.

***

Самый долгий и самый тяжелый день собиралась пережить Регина. После того, как она оставила Робина спящим в доме, женщина добралась до школы. И, наблюдая, как ее сын стоит на сцене, берет свой аттестат и прощается с учебой, Королева пыталась самой себе доказать, что плачет именно из-за этого.

– Регина! – Белоснежка была первой, кто пробралась к ней после окончания церемонии. Мачеха тут же надела темные очки и сосредоточенно взглянула на Мэри Маргарет. Заметив застывшее лицо Регины, принцесса остановилась и испуганно уточнила, – что?

– Мне и Кейли придется уехать сегодня, – поймав разочарованный взгляд падчерицы, Королева уже холоднее продолжила, – меня вызвали на работу, а Кейли пора вернуться в детский сад.

– Но… – и все же Белоснежка не могла убрать с лица маску сожаления, которая без ножа резала очищающееся от червоточинки королевское сердце.

– Не надо… – глухим, полным ожесточения, голосом предупредила Регина.

– Вот она! Вот…

Из толпы вынырнула Кейли, которая тянула за руку светящегося Генри. Увидев сына, Королева натянуто рассмеялась и обняла его. По старой привычке заботливые женские руки прошлись по ершистой голове мальчика.

– Мама, смотри… Смотри… – прыгала вокруг малышка. Попутно она старалась не дать сползти с головы черной конфедератке с желтой кисточкой. Улыбаясь, Генри подхватил сестру и усадил себе на плечо. – Ух!

– Не урони ее, – отвлекаясь, встревожилась Белоснежка. – Генри…

– Мэри Маргарет, возьми ее…

Регине хотелось самой все объяснить сыну, причем лица родственников только усугубляли ее состояние, и она уже не могла выдержать собственного смятения. Вцепившись в локоть Генри, женщина попыталась найти укромное место на стадионе. Весь этот путь Королева так и не нашла в себе сил отпустить сына.

– Вы уезжаете? – неожиданно Генри остановился и встревожено вгляделся в лицо Регины. От этого ей пришлось снять очки и показать свои красные, уставшие глаза.

– Нам пора. Мы же все равно, скоро встретимся. Ты приедешь поступать и… мой дом всегда будет твоим.

– Конечно, я знаю. Но я думал, что ты побудешь с нами. Мы будем праздновать, а как же ты? – огорчился он.

– А мы поедем. Все равно, долго ехать…

– Это из-за Робина? Гуд тебя достал? Хочешь, я поговорю с ним?

– Нет. Все хорошо, Генри. Все, правда, хорошо, – сжато улыбнулась Регина. Не выдержав своей тоски, Королева прижала сына к себе, пытаясь склонить его голову к плечу, как когда-то делала в его детстве. – Как же ты вырос… Но ты все еще мой мальчик.

– Мама, я всегда им буду? – с укором и вместе с тем иронично уточнил Генри.

– Конечно. Ты что против? – отстранившись, Регина изогнула брови, пытаясь сделать привычное лицо Злой Королевы. Генри первым рассмеялся.

– Я обязательно приеду в Бостон. И буду жить с тобой. Хорошо? – уже серьезно сказал парень.

Вместо ответа Регина кивнула и вновь обняла его. Хоть что-то за этот день принесло ей радость. В скором времени ее мальчик будет вновь с ней. Значит, поездка принесла ей не только ощущение разбитого на мелкие осколки сердца.

***

Лев, заключенный в клетку, рычал и водил когтями по двери. Треща, доски пружинили и, смеясь, доводили хищника до крайней точки кипения. Дом оставался безразличен к этому звериному бесчинству и почти не реагировал на попытки Робина выйти.

– Как ты могла?! – в очередной раз Локсли пнул дверь, и она загудела от удара. Это стало последней каплей.

В ярости Робин прошел в гостиную, огляделся в этом безупречном царстве и схватил стул. С воплем мужчина запустил предмет мебели в окно, но оно, отразив удар, отправило разлетевшиеся деревяшки в сторону Гуда. Тот едва успел закрыть лицо руками и отшатнулся, ощутив болезненные удары.

– Черт! – выдохнул Робин. – Регина! Черт! Что ты наделала?

Громкий голос разлетелся по дому и был съеден стенами. Робин не обратил на это внимание и отправился дальше изучать особняк и искать пути выхода. Из-за своего занятия он не мог думать о том, что подсказывало сердце, но мужчина понимал, что Регина не зря заперла его в доме. Она опять решила сбежать, только не учла, что он будет бороться до последней секунды и костьми ляжет на ее пути, но не посмеет разрушить вновь их две жизни.

Ярость из-за этой клетки подогревала кровь Робина, и он метался по помещениям, ища способ для своего спасения. Шум в висках нарастал, но не услышать раздавшиеся в коридоре громкие голоса он не мог.

– Никто не заметит, что мы утащили пару бутылок…

– Крюк, сдался тебе этот ром?

Выскочив из кухни, Робин заставил Крюка и Эмму с ошарашенными лицами. Повисла многозначительная пауза.

– Робин, ты тоже решил поживиться ромом? – ляпнул, веселясь, Крюк.

– Где Регина? – тяжело выдохнул разбойник. Он, наконец, смог разжать кулаки, но от злости в груди не удалось избавиться.

– Она уезжает. Робин, что случилось? – настороженно уточнила Свон.

– Уезжает?

– Да, наверное, уже сейчас…

– Ключи. Дай ключи! – Локсли подступил ближе и протянул к ней руку. Несмотря на то, что Крюк напрягся и приготовился защищать свою вторую половинку, Эмма сама смогла изучить лицо мужчины. Нескрываемая боль, исказившая симпатичные черты, повлияла на нее так сильно, что, недолго думая, женщина достала из кармана брюк ключи.

Робин почти сразу забыл об околдованном доме, он бежал к машине так, будто тысяча волков пыталась вцепиться ему в пятки. В голове молотом по наковальне стучало и выбивалось огненным стимулом желание найти и остановить самую главную женщину в его жизни. За этими ослепившими его мыслями Робин не сразу заметил стоявшую на тротуаре Мэриан.

– Робин… – кажется, и супруга не была готова увидеть его здесь. Она медленно повернула голову и взглянула на белоснежный особняк. Пронзившее рассудок осознание того, где провел ночь ее муж, отразилось в гримасе на лице Мэриан. – Ро…

– Мэриан! – метнувшийся Робин схватил женщину за запястье и, не заботясь о нежности, крепко сжал пальцы. Это заставило задрожавшую жену уставиться в его решительные глаза. Видя ее отчаяние, выступившие слезы, Локсли попытался справиться с резким голосом и заговорил уже более сдержанно, – ты же понимаешь. Ты все поняла… Мне надо было поставить точку… еще раньше. Чтобы перестать тебя мучить и… Ты должна быть счастлива, ты еще будешь счастлива, Мэриан. Но не со мной, – Робин удержал супругу, у которой подогнулись ноги, и она едва не осела на тротуар. – Ты же все знаешь! Я ее люблю. Я хочу быть только с ней. Я… она уезжает. Мэриан, мы поговорим, обязательно поговорим, но… Прошу! Дай себе шанс… Отпусти меня…

Чувствуя, что всхлипнувшая женщина перестала опускаться, Робин отпустил ее руки и оторвался от искривленного лица. Держаться за это прошлое его стонущее сердце и мятежная душа не позволяли – они гнали вперед и отсчитывали звуком могильного набата каждую секунду, что убегала, пока он стоит тут. Осознав это, мужчина бросился к желтому автомобилю и с трудом, но все же устроился за рулем. Сейчас он мог и бежать, но страх вновь не успеть был сильнее.

***

Регина пыталась справиться со своими эмоциями. Уже уехав от школы, оказавшись на пустынной дороге, она поняла, как сильно организм противится будущему, в котором она опять окажется в одиночестве. Если бы она поддалась этому, то в отчаянной попытке угнаться за счастьем просто бы вывернула руль и рванула обратно. Эти мысли душили с таким садизмом, что Королеве приходилось кусать уже истерзанные, обескровленные губы.

– Мама, ты плачешь? – Кейли пыталась увидеть лицо женщины, но та всматривалась в стекло и стискивала зубы, чтобы не дать рыданию прорваться. – Ма-а…

Распознав гудящей головой страх в детском голосе, Регина попыталась вытереть слезы, второй рукой удерживая руль.

– Все хорошо, солнышко, – сердце кричало об обратном и требовало вернуться назад. Бороться за свое счастье. Захотелось бороться именно с этим желанием, но рычание все же слетело с губ, – Нет!

– Что? Мама, – похоже, ребенок окончательно испугался странной реакции матери, и Регине пришлось на время забыть о внутреннем голосе, стремительно заткнуть его и попытаться обернуться.

– Не бойся, милая. Мы возвращаемся домой, – Королева вновь занялась дорогой. Слезы все еще щипали глаза, нос перестал дышать, поэтому приходилось делать маленькие вдохи. – Давай послушаем песенки. Ты же их любишь?!