Текст книги "Великолепная семерка (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Это не любовь.

Но уже где-то очень близко.

========== 3. Июм ==========

Почти PWP, первый раз NC-17

В их паре котом был Рыжик, но именно Июм был тем, кто гуляет сам по себе. Сколько он себя помнил – так было всегда. Даже когда в его жизни появился Яранг.

…Тот день с самого утра был не похож на другие. Папа не пошел на работу и почему-то нервничал, и бабушка с дедушкой приехали, хотя был совсем не выходной. Но никто не хотел отвечать на его любопытные вопросы. Тогда он попытался поболтать с Артуром, но тот почему-то не захотел разговаривать, буркнул только что-то и все. И обиженный Июм спрятался, думая о том, как все будут волноваться, когда его не найдут и как обрадуются, когда он выйдет.

Но папа искать его не стал, а куда-то уехал. И вернулся нескоро и не один. Вместе с ним в дом вошли еще мальчики. С ушами и хвостами. Такие все разноцветные и пушистые. Июм, сидящий под лестницей на второй этаж, даже забыл про обиду и с любопытством оглядывал жмущихся к папе котят. А те смотрели то на бабушку с дедушкой, то на Артура. И Июму снова стало обидно. Только теперь за то, что он не там, и что на него не смотрят. И хоть в этом виноват он был сам, снова обидеться на весь мир ему это не помешало. Но потом папа сказал, что теперь котята будут жить с ними, и настроение Июма испортилось окончательно. Он больше не хотел выходить. Совсем. Он хотел умереть и чтобы все плакали, и чтобы папа пожалел о том, что привел в их дом кого-то еще. И Артур предатель. И вообще…

Он сидел и дулся, изо всех сил стараясь не расплакаться от обиды, потому что мужчины не плачут. Сидел и сидел, пока его обиженное одиночество не прервали.

– А ты что тут делаешь?

Июм развернулся и только открыл рот. На миг ему показалось, что в его темном тайнике вдруг появилось солнце. Но потом солнце махнуло хвостом и превратилось в рыжего котенка. Июм мгновенно насупился.

– Сижу, – сердито буркнул он.

– А почему сидишь?

Июм сморгнул. Вопрос был простым. Но что на него ответить – он понятия не имел. О чем так и сказал:

– Не знаю.

И тут Рыжий улыбнулся.

– Пойдем. Одному скучно.

И Июм пошел. Потому что одному действительно было скучно, а Рыжик был таким пушистым, что его захотелось погладить. И если для этого надо выйти, то он согласен. Рыжего звали Ярангом. Он не любил, когда касаются его ушек, но Июму разрешил. И тот решил, что иметь еще пятерых братьев наверное все-таки совсем неплохо.

…Все начало меняться, когда ему исполнилось шестнадцать и до семнадцати оставалось совсем немного. Он, наверное, был единственным из них всех, кто не мечтал стать поскорее взрослым. Ему нравилось и так. Учиться, шалить, строить глазки и отвечать только за уборку. Кстати, саму идею помощи папе выдвинул Яранг, но то, как именно это организовать – придумал Июм. Только не озвучил ее при всех, а шепнул Рыжику на ухо, забравшись в постель. Они вообще тогда часто спали вместе. Худенький Июм замерзал ночами и приходил греться к горячему, словно печка, Рыжику. Забирался под одеяло, подкатывался под бок и, почувствовав как его накрывают хвостом, запускал руки в волосы и засыпал под сонное мурчание. Но чем старше они становились – тем чаще следующим утром он просыпался в гордом одиночестве, хотя Рыжик поспать очень даже любил. Однажды Июм даже специально проснулся раньше, чтобы понять куда Яранг сбегает. И сначала даже не понял, что упирается ему в бедро. Шевельнулся, и Яранг тут же кубарем скатился с постели. Только рыжий хвост мелькнул. Следующей ночью Яранг закрыл дверь своей комнаты изнутри.

…Никогда Июм так не радовался своей способности быть незаметным, как в те дни. Это помогало избегать ненужных вопросов и делать вид, что все в порядке, хотя в порядке не было ничего. Он скучал по Рыжику. И тосковал. И не понимал, как мог быть таким невнимательным и не заметить самого главного: того, что Яранг относится к нему по-другому, иначе, чем к остальным, и не так, как раньше. Как именно – загадкой не было. Несмотря на нежелание взрослеть, Июм все аспекты взрослой жизни знал отлично. К тому же гормональная перестройка не минула и его, даже если справляться с ней помогали только рука или душ. Спать с кем-то только для того, чтобы снять напряжение – почему-то не хотелось. Но только после «открытия» до него дошло почему именно. И смутные образы его фантазий приобрели четкие очертания и черты лица Рыжика. А когда Июм поймал себя на том, что откровенно пялится на губы Яранга, то понял, что бегать от себя бессмысленно.

План созрел мгновенно.

На то, чтобы научиться бесшумно открывать дверь комнаты ушла почти неделя, причем два дня из нее – на изобретение и создание отмычки, а остальные пять – на совершенствование навыка ее использования. Упорная работа и тренировки дали свои плоды, и в одну из суббот, когда умаявшиеся после генеральной уборки братья разбрелись по своим комнатам, он перешел к воплощению своего плана. Импровизация не предполагалась, единственным слабым местом всей задумки был крепкий сон Яранга, но, приложив ухо к двери, Июм убедился, что Рыжик таки не спит. И вот этот тихий вздох и явно заглушенный стон говорили совсем о другом времяпровождении.

Замок поддался бесшумно. Приоткрыть дверь и стремительно просочиться внутрь труда не составило. Забывшийся Яранг не заметил бы вторжения, даже если б Июм дверь ногой открыл. А вот дальше был этап, в котором Июм был не совсем уверен. Но не привыкший отступать, он все равно шагнул к постели, на которой раскинулся его Рыжик. С закрытыми глазами, закушенной губой, покрытый испариной так, что рыжие прядки прилипли к вискам и плечам – он был так красив, что Июм не сразу заметил, что Рыжик ласкает себя сам. От этого зрелища Июм сглотнул и невольно облизнулся. До сих пор он ограничивался только рукой да просмотром роликов, но сейчас он хотел сделать это с Ярангом, и только с ним. И даже подготовился: по части теории интимных отношений он вообще был мастером, и теперь собирался опробовать это на практике.

Раздевался он быстро, благо что и снимать было особо нечего: только домашние брюки. А белье он благоразумно решил не надевать. Стянул резинку, чтобы волосы рассыпались по плечам и скользнул в постель.

Яранг испугано вскинулся, дернулся, заалел щеками еще больше, когда понял кто это, и что его поймали на «горячем», попытался отстраниться, но Июм был к этому готов. И сопротивление подавил самым радикальным способом. Откинув руку Яранга, прикрывающую пах, он оседлал его бедра, потерся своим возбужденным членом о горячую, влажную и каменную плоть, и накрыл губы поцелуем. Яранг застыл, неверяще глядя на него, но шансов опомниться Июм ему давать не собирался. И, отпустив его губы, шепнул, улыбаясь шало и жарко:

– Ты эгоист, Рыжик. Я тоже хочу получить кусочек.

Яранг угрожающе зашипел, но Июм качнулся еще раз, и только улыбнулся, увидев, каким шокированным пониманием заполняются зеленые глаза его любимого кота.

– А ты думал, что я шучу? Я. Тебя. Хочу.

Яранг еще пытался сказать что-то протестующее, нес всякую чепуху про «нельзя», но захлебнулся воздухом и стоном, когда Июм добрался сначала до одного его пикой торчащего соска, а потом до другого.

…Это было немного неловко, самую капельку стыдно, но жарко и хорошо. Несмотря на всю подготовку, было больно, очень больно, и Рыжик не раз пытался остановиться, но Июм держал его крепко, не выпуская из кольца рук и ног. И сам задал ритм, при котором от ощущений, казалось, искры сыпались из глаз, а тело выгибало дугой. Яранг его не жалел, двигался в нем мощно, глубоко, заставляя поскуливать и грязно материться. Если бы отец услышал такое от «тихони Июма», то заставил бы его вымыть рот с мылом, но его не было, а Яранг от грязных словечек только двигался еще быстрее, почти не выходя. И еле успел накрыть рот ладонью, что бы Июм не перебудил своим финальным криком весь дом.

…Разумеется, потом Яранг долго ворчал и смеялся, когда расслабленный, сытый и довольный Июм, нежась в его объятиях, рассказал о своем «гениальном плане». Также долго загонялся по поводу поставленного ультиматума на тему: «Ты мой и только попробуй что-нибудь муркнуть по этому поводу». Но в конце концов, успокоился и даже замурчал, счастливо жмурясь…

– О чем это ты думаешь с таким мечтательным и счастливым видом?

Июм открыл глаза и улыбнулся склонившемуся над ним Ярангу. Тот был после душа, влажные волосы не прятали ушки, как обычно, и Июм потянулся их погладить.

– О тебе. И нашем первом разе.

Яранг хмыкнул, долгим движением лизнул в губы и, вывернувшись из его цепких лапок, отошел, суша полотенцем волосы. С их первого раза прошло немало времени, они оба выросли, Яранг стал еще выше, раздался в плечах, но бедра остались такими же узкими, а хвост стал еще более пушистым. Вытянувшись на кровати и подперев голову рукой, Июм откровенно ласкающим взглядом прослеживал все изгибы его тела, чувствуя, как горячая волна возбуждения собирается внизу живота. Если Рыжик собирался сегодня поспать, то свои планы ему придется отложить.

– С чего вдруг тебя потянуло на воспоминания? – словно почувствовав его взгляд, Яранг обернулся через плечо и игриво помахал хвостом.

– Да так, думал о том, какой отцу сделать подарок. И, знаешь… кажется я знаю какой, – Июм дернул уголком губ и грациозно сел в постели. – Но сначала… Тебя не было целых двадцать минут, и я соскучился. Так что бросай полотенце и иди ко мне.

========== 4. Яранг ==========

Комментарий к 4. Яранг

Эта часть вышла очень маленькой, но не потому что Ярангу нечего про себя сказать, просто он не отделяет себя от Июма

Внимание! Имеются мужские слезы. ладно, одна маленькая слезинкаСквикающимся лучше не читать

Иногда Яранг чувствовал себя законченным подкаблучником. Не то, чтобы ему не нравилось или он был против, просто смотрелось это весьма забавно. Он был выше Июма почти на голову, сильнее, шире и больше, но именно он, когда доходило до дела, кивал и, улыбаясь, выдыхал: «Да, мой хороший, как скажешь». И все действительно было так, как хотел Июм, со стороны кажущийся тихим и почти незаметным. Справедливости ради надо сказать, что покладистостью Яранга Июм не пользовался в каких-то личных целях и любой его план, будь то шалость в детстве или поход по магазинам – уже сейчас, всегда включал участие в нем Яранга. Июм никогда не позволял своему Рыжику чувствовать себя ненужным или забытым, всегда серьезно выслушивал его мнение, даже если в результате все равно делал по-своему. Единственное, в чем он позволял Ярангу доминировать безоговорочно – это секс. Но и тут его скрытая властность давала о себе знать. Правда, уж в этом Яранг уступал ему редко и навязанный ритм ломал сразу, отлично зная, что доставит его мальчику наибольшее удовольствие на самом деле. О да, сексом они занимались регулярно. «Тихоня Июм» в постели был просто ураганом, но они совпали и в этом.

…Яранг вздохнул, покосился на часы. Второй час. Несмотря на то, что Июм вымотал его прежде, чем уснул, сон не шел. Взгляд то и дело устремлялся за окно, где небо периодически окрашивалось всполохами пока еще далекой грозы. Может, в этом все дело? Бури Яранг не любил. И, сколько помнил, так было всегда. Дожди его не пугали, но раскаты грома и молнии заставляли его сжиматься, превращаться в маленький, трусливый, пищащий комочек. И даже став взрослым, он иногда не мог сдержать инстинктивное желание прикрыться хвостом и прижать уши к голове. В детстве от грозы он прятался в папиных руках, который, отвлекая, тихо пел ему колыбельные или рассказывал сказки. Теперь рядом был Июм, но сейчас он спал, прижавшись к нему и сопя в ключицу. А страх уже заползал под кожу, растекался по телу вместе с кровью.

Яранг закрыл глаза, чтобы не видеть зарниц, подсвечивающих свинцовые тучи. Сердце бухало в груди тяжело, гулко, словно кровь стала густой, тягучей. Это было смешно, он сам это понимал, но совладать с собой не мог. Почему-то он был уверен, что гроза будет страшной, и эта уверенность не давала ему и шанса на то, чтобы успокоиться.

Первый далекий раскат грома прозвучал, когда он все-таки смог взять под контроль хотя бы дыхание, ставшее слишком частым. От резкого звука Яранг крупно вздрогнул, и Июм во сне что-то невнятно пробормотал. Второй раскат был гораздо ближе и громче. А потом они превратились в какофонию…

– Яр?.. – Он не сразу понял, что до него пытаются дозваться. Июм с силой стискивал его за плечи и, нависнув, пытался поймать дикий взгляд. – Котенок?

– Прости… – выдох дался Ярангу с трудом. – Я тебя… разбудил. – Окончание утонуло в невнятном мяве, когда молния, как показалось, ударила прямо в окно, на миг ослепив. Запоздало пришла мысль о том, что о его страхе не знал никто, кроме отца. Если гроза была днем – он всегда прятался в самый дальний и темный уголок и сидел там, пока она не заканчивалась. И сейчас перед Июмом было стыдно. Если тот рассмеется…

– Ты боишься грозы? – Июм смеяться не стал. Но, похоже, рассердился. – Почему раньше не сказал, Рыжик?! – Но ответа дожидаться не стал. Вместо этого он решительно потянул одеяло на себя, закутывая их обоих по самую макушку. Придвинулся ближе и обнял, оплел руками, ногами. Прижал голову к груди, аккуратно прикрыл ушки.

– Она скоро закончится, – зашептал мягко, с нежностью. – Погремит и уйдет. – В его руках было тепло. Не видно молний, почти не слышно грома. Почти не страшно. – Все хорошо, котенок. Я с тобой.

Прятаться в чужих руках в таком возрасте было почти так же смешно, как бояться грозы. И Яранг бы рассмеялся, если бы растворяющийся страх не высек злые слезы. И правда котенок.

– Прости, – его хватило на виноватый выдох. Никому не нравится слабый партнер.

– Глупости, – отрезал Июм. Отстранил его от себя, коснулся мокрого уголка глаз. – Глупости, Рыжик. Мы все чего-то боимся.

– Грозу боятся только дети. И то не все.

– Взрослые тоже боятся. Только лучше это скрывают. Тебе надо было разбудить меня с самого начала.

– Ты устал за день…

– О, прекрати. Я, может, и делаю вид крутого самца, но таким меня делаешь ты. Ты заботишься обо мне. Ты прикрываешь меня своей широкой спиной. Ты меня балуешь. И укрыть тебя от грозы – это самое малое, что могу сделать я. И не в ответ, а потому что не хочу, чтобы ты боялся. И потому что люблю тебя, Рыжик. Это естественно – помогать тому, кого любишь.

Яранг закусил губу почти до крови. Гром, молнии, страх – все ушло, растворилось. Июм никогда раньше не говорил ему, что любит. Он показывал это делами, доказывал телом, но словами – никогда.

– Знаешь… – губы Яранга дернулись в слабой улыбке. – Это того стоило. Всю жизнь бояться грозы, чтобы во время одной из них услышать это от тебя.

Июм коснулся его губ поцелуем.

– Очень надеюсь, что когда начнется следующая гроза…

– Я вспомню это, – закончил за него Яранг, обнимая его с силой.

Кажется, он больше не боится гроз.

========== 5 и 6. Артур и Даймонд ==========

А вот сейчас это реальное PWP в рейтинге NC-17. Но какая парочка, такая и часть)

Дайм собирался на вечеринку. Обычно это приравнивалось к катастрофе локального масштаба. Он собирался пойти на вечеринку с Артуром. И это было уже стихийным бедствием. Потому что тогда Дайм превращался в сущего дьявола, всего лишь желая, чтобы его любимый человек на этой самой вечеринке был самым-самым лучшим, красивым и вообще…

Артур не сопротивлялся. Артур позволял делать с собой все, что угодно. Крутить в разные стороны, изображать из себя манекен и даже подушечку для иголок, когда забывшийся Дайм в азарте прихватывал его когтями. Ведь его Дайм был счастлив в эти моменты, как никогда, а что еще нужно для счастья самому Артуру? Всего чуть: чтобы с семьей все было в порядке.

– Повернись, – Дайм потянул его за плечо, разворачивая другим боком к свету, и Артур покорно выполнил его желание. С брюками они определились довольно быстро, но верх доводил Дайма до отчаяния. Он забраковал все имеющиеся у Артура рубашки, в ярости разодрал когтями одну, особо ему не понравившуюся, и принялся за создание своего очередного шедевра.

…Папа был уверен, что Дайм станет моделью. Или актером. Ну или еще каким-нибудь образом будет стоять под светом софитов и вспышек фотокамер. Но Дайм выбрал иной путь и под вспышками чаще оказывались вещи, созданные его руками. Даймонд стал модельером, ничуть, впрочем не удивив семью.

Надо признать, что с призванием он не ошибся. Остро чувствующий как и что нужно делать, чтобы одежда выглядела не только красивой, но и была удобной, он быстро завоевал признание среди собратьев по цеху и клиентов, которых становилось все больше. Разные ценовые категории, от костюма для занятия спортом до «высокой моды» – Дайм не обходил своим вниманием ничего. И если для создания женской одежды ему хватало своего вдохновения, то для мужской музой «работал» Артур. Это ему на самом деле Дайм придумывал рабочий комбинезон для возни в гараже. И ему же создавал костюм «на выход». Артур, уже забывший когда последний раз ходил в магазин одежды, обладал просто огромной коллекцией эксклюзивных вещей в одном экземпляре, потому что результат своей работы Дайму нравился в лучшем случае в двух случаях из пяти. Остальные три Артур забирал и вешал в шкаф.

Артур зашипел, когда опять забывшийся Дайм запустил в него свои коготки. Никогда не втягивающиеся полностью, они оставили на его теле достаточно следов, чтобы привлекать внимание на пляже. В конце концов, в сексе Дайм никогда особо не сдерживался, и чем медленнее двигался в нем Артур, тем глубже они были.

При воспоминании о последнем таком разе Артур невольно облизнулся. Перехватил рассеянный взгляд Дайма, которым тот проследил путь языка по губам, и сузил глаза. Кажется, у него есть шанс отвертеться от этой вечеринки. Дайм, конечно, собирался показать наконец свою «музу», но идея быть центром всеобщего внимания Артура совершенно не прельщала. Он обычный. А рядом с тонким, красивым Даймом будет смотреться и вовсе смешно.

– Эй. Ты опять начинаешь загоняться? – Дайм коснулся подбородка прохладными, грубоватыми от постоянной работы с нитками и иглой пальцами, разворачивая его голову к себе лицом. Артур только удивился в очередной раз тому, как быстро он может переключаться. Только же летал в облаках.

– Я не загоняюсь, – Артур напустил на себя беззаботный вид. – Тебе показалось.

– Не рассказывай мне сказки, – хмыкнул Даймонд. – Вот эта морщинка у тебя появляется, когда ты начинаешь страдать по какой-нибудь ерунде.

– Это не ерунда. Я просто не хочу, чтобы люди тыкали в меня пальцем, качали головами и сплетничали о том, что такой роскошный тип как ты, нашел в такой серости, как я. Ай!

– Скажи спасибо, что только так, – зашипел Дайм, тряся рукой в воздухе, которой чувствительно приложил его по макушке. – Когда ты прекратишь?

Артур выдохнул, взял его за плечи и развернул к зеркалу.

– Смотри. Что ты видишь?

Даймонд вскинул бровь и придирчиво изучил изображение. Вот он, немного растрепанный и с розовыми щеками от злости. И Артур. Высокий, с четкими и строгими чертами лица, широкими плечами, коротко-стриженными волосами, которые так приятно пропускать между пальцев. Красивый истинно мужской красотой, основательный, надежный. Дайм невольно облизнулся и пожал плечами.

– Тебя. И себя. А что?

Артур только застонал.

– Дайм… Хочешь скажу, что вижу я? Я вижу охренительно красивого кота, – он пригладил мгновенно вздыбившуюся шерстку на ухе, – рядом с которым стоит невнятный тип самой обычной внешности. Обычно меня этот факт не напрягает, ты же знаешь, но на этой вечеринке все только и будут говорить о том, что либо любовь зла, либо у тебя отвратительный вкус в выборе любовников.

– Отвратительнейший, – кивнул Дайм, сузив глаза. – У меня, у секретарши твоего босса, которая строит тебе глазки второй год подряд. У девочек-администраторов. У твоих клиентов, готовых расстаться с круглой суммой денег, лишь бы ты улыбнулся и провел еще один тест-драйв. А также еще кучи народа, которого я не знаю, но который точно есть. Вот просто отвратительный вкус. Может, хватит уже?

Артур озадаченно нахмурился.

– Тебе кажется…

Дайм развернулся к нему.

– Да даже если? Кому какая разница? Ты мой, и я никому отдавать тебя не собираюсь. И пусть завидуют молча. А теперь повернись, мне спинку закончить надо, времени и так немного.

Артур покорно развернулся…

…Идея была отвратительная. Надо было послушать Артура и никуда не идти. Но Дайму так хотелось рассказать о нем, показать. Артур – его муза, его вдохновение, и счастьем обладать им хотелось поделиться. Действительно глупая идея. Потому что сейчас Артур стоит в окружении кучи народа, улыбается, разговаривает. Чувствует себя напряженно, но это с непривычки, а как только освоится… Дайм не чувствовал себя брошенным, просто хотелось выцарапать как минимум две пары глаз, совсем уж бесстыже раздевающих Артура взглядами. Его, между прочим, Артура!

А вдруг… Вдруг ему понравится кто-нибудь из тех, кто окружает его и заглядывает в рот? И тогда… все? Дайм поджал губы и отвернулся. Поймал в стекле свое отражение и расстроился еще больше. Ушки поникли, хвост превратился в веревочку, а от унылого выражения лица удавиться захотелось даже ему самому. «Охренительно красивый кот», как же… Дайм закрыл глаза, прислушиваясь к смеху за спиной. Хорошо, что здесь нашелся темный уголок, в котором можно порефлексировать: сил держать лицо у него не было. А тут можно никому не улыбаться. И никто его тут не увидит.

– Эй. Ты загоняешься? – на талию легла теплая тяжелая ладонь, дыхание коснулось кромки дернувшегося уха.

Дайм сжался.

– Нет.

– Да. Я вижу. Чувствую. Ты удрал и спрятался. Ты наблюдал за мной весь вечер. И как ты выдерживаешь весь этот ад? Я был готов сбежать на второй минуте, – Артур потерся скулой о его висок. – Дайм… ну что случилось, хороший мой?

Дайм развернулся к нему.

– Ничего. Правда. Просто… просто, оказывается, я жутко ревнивый тип.

– Ты меня приревновал? – Артур по-настоящему удивился. – К этим вот? – он неопределенно кивнул себе за спину.

– К этим вот. Кто-то из них вполне мог тебе понравиться.

– Мне и понравилась. Пожилая леди в черном платье. От мужа ей досталась целая коллекция ретро-машин, – Артур коснулся его подбородка пальцами, заставляя поднять лицо. – Дайм… сияющий мой… иди сюда…

Дайм ринулся в этот поцелуй. Опрокинулся просто, мгновенно забыв кто он и где он. Взмуркнул, откидывая голову и открывая шею для жалящих, болезненных поцелуев. Страх потери, ревность, облегчение – все это мгновенно переплавилось в возбуждение такой силы, что сдержать нетерпеливый стон удалось с трудом. Вжавшись в Артура, он, словно наевшись кошачьей мяты, терся пахом о его пах, горячо шепча в приоткрытые влажные губы.

– Возьми меня… прямо здесь… просто трахни…

– С ума сошел?! – Артур еще пытался его удержать, но словно действительно свихнувшегося Дайма остановить было невозможно. Он был как пьяный, полностью потерявший контроль.

– Пусть с ума… – Дайм, не в силах больше ждать, одной рукой расстегнул ремень, пуговицу, и запустил руку сразу под белье, пока еще не сильно сжимая полувозбужденный член. – Хочешь… ты меня тоже хочешь… Ну же, Артур, пожалуйста…

Артур чертыхнулся, вытянул его руку из своих штанов, завел за спину, ограничивая движения и заставляя посмотреть на себя. В густом полумраке скрытой от глаз ниши лицо Дайма разглядеть было сложно, но горячий румянец возбуждения пятнал щеки и шею так откровенно непристойно, что догадался бы самый недалекий человек. Поймав его взгляд, Дайм медленно облизнулся, задевая его губы, и шепнул:

– Давай, Артур. Прямо здесь…

И Артур сдался, позволив своему собственному возбуждению захватить тело. Это не должно занять много времени, их не должны заметить…

Он почти грубо развернул Дайма спиной к себе. Отвел в сторону хвост, прижал к груди, завел руки вперед и быстро расстегнул брюки, спустив их до колен вместе с бельем. Дайм еле слышно захныкал, когда прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи, почти заскулил от сильного собственнического движения, которым Артур ладонью обнял его стоящий ствол. И неожиданно забился, сопротивляясь.

– Не так… По-настоящему хочу, полностью.

Артур выматерился. Сексом они предпочитали заниматься дома – экстрима и там хватало, – так что к такому он был не готов. Но страх быть застигнутыми подстегивал желание, заставляя из глаз сыпаться искры от боли в ноющем члене . На пол на колени он опустился, забыв о том, что может испачкаться. Весь мир сошелся здесь, между двух половинок, внутри горячего желанного тела.

Дайм когтями вцепился в его пальцы, почувствовав его язык в себе. Артур глухо застонал от боли, но даже не отстранился, проникая и увлажняя все глубже, чувствуя, как трясет Дайма от удовольствия и неудовлетворенного желания. И хорошо, что сексом они занимаются регулярно, потому что ждать больше он сам был не готов.

Поднявшись с пола, он расстегнул свои брюки до конца, стянул их вместе с бельем, выпуская на волю уже почти багровый ствол и, подхватив Дайма под бедра, насадил на себя. Тот выгнулся, закусил ребро ладони до крови, безжалостно давя мучительный, болезненно-сладкий крик и откидывая голову на его плечо. Артур выдохнул резко, зажмурился до белых мошек перед глазами, и задвигался. Быстро, мощно, очень точно. Дайма колотило в его руках, он то слепо водил ладонями по стене, то впивался в нее когтями, оставляя глубокие борозды. Его хвост то хлестал Артура по лицу, то в ритме толчков ласкал бедра, свесившись через поддерживающую руку.

Им хватило пары минут, чтобы кончить. Очень сильно, очень долго, так, что накрывший оргазм сбил с ног, и удержаться помогла только стена. Дайм еле слышно постанывал, сжимая его внутри себя, словно пытаясь забрать все, до последней капли, а Артур содрогался при каждом его движении….

…Выйти к людям они решились еще нескоро. И пусть одежда была в порядке, и румянец сошел, глаза все еще горели бешеным огнем. Им не хватило. И, как только представилась возможность – просто сбежали, как подростки. А вернувшись домой – потеряли счет тому, сколько раз их уносило из этого мира.

…– Знаешь, если все вечеринки будут заканчиваться так, то я, пожалуй, могу стать их постоянным посетителем. Но только вместе с тобой, – уже под самое утро Артур наконец отпустил истерзанные губы Дайма и вытянулся рядом.

– Мне не понравился цвет обоев в той нише, – Дайм улыбнулся, перебирая его влажные волосы. – Так что предлагаю устраивать такие вечеринки дома. У нас укромных уголков больше.

– И терпеть всех этих… всю эту толпу? Да ни за что! – Артур как-то неправдоподобно возмутился. – И вообще… когда для подобного нам была нужна вечеринка? Позавчера мы трахались в подвале на корзине с грязным бельем.

– О, это было почти забавно, – Дейм усмехнулся и, повозившись, устроился на его плече. – Но ты прав. Поводы нам не нужны… и я подумаю над брюками. Мне не нравится то, что возиться с ними, чтобы расстегнуть, приходится так долго.

Артур только хмыкнул. В конце концов, Дайм до самого конца оставался профи. Да и в шкафу как раз освободилась одна вешалка.

========== 7. Шарант ==========

Рейтинг детский

– Так, стоп! – Велес хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал. Судя по сдвинутым бровям и суровому выражению лица ничего хорошего от него ждать не стоило.

– Вы сборище пьяных страусов или профессиональные танцовщики?! – подойдя к краю сцены, он уперся кулаками об пол и окинул притихших парней недовольным взглядом. – До шоу осталось две недели, а вы все еще в движениях путаетесь. Где ритм, где синхронность, да и музыку из вас кто-нибудь вообще слышит?! Гали, ты кот или дерево? Откуда эти ломаные движения, когда ты лозой изгибаться должен? Зак, ты должен изображать супер-парня, а я вижу только девочку, причем даже не супер. Север… А-а-а… брысь отсюда и чтобы как минимум полчаса я никого из вас не видел. И чтобы как штыки были здесь через сорок пять минут. Пшли!

Проводив тяжелым взглядом исчезающих за кулисами парней, Велес вздохнул, прикрыл глаза и вернулся на свое место. Времени почти не осталось, а постановка еще не идеальна. И даже не хотя бы приемлема.

– Ты не слишком с ними суров? – сумрак за его спиной сгустился, превратившись в усталого, но все равно очень красивого кота. Велес оглянулся через плечо.

– Не ты ли хотел, чтобы все было идеально? Это тебе вместе с ними выходить на сцену.

– Я. И до сих пор хочу. Но ты все равно слишком суров. По-моему, все просто отлично.

– Ты не можешь быть объективным. Так что твое мнение в этом вопросе не учитывается.

Шарант поджал губы и устроился рядом. Велес покосился на него и пригладил сердито торчащие ушки. В конце концов, за несколько лет тесной дружбы он имеет на это право. Каким богам возносить молитвы благодарности за то, что он умудрился не влюбиться в Шаранта?

– Не злись. И ты же помнишь наш уговор? Тебя здесь они видеть не должны. Север слишком сильно на них влияет, а твое присутствие начисто вышибает ему мозги.

– У нас это взаимно, сколько ты помнишь, – весьма ехидно протянул Шарант. Впрочем, протестовать он не собирался. Можно и спрятаться, темнота и свет софитов на сцене все скроет.

– Два идиота, – Велес хмыкнул. – Только один взрослый и типа умный, а второй просто умный. Но все равно два идиота. Что нужно сделать, чтобы вы поняли, что жить друг без друга не можете?

Шарант разом поскучнел, даже ушки поникли.

– Это не имеет значения. Он очень зол на меня. И обижен. Я пытался ему объяснить, но он не хочет ничего слушать. Не хотел. А сейчас и вовсе бегает от меня. Эти репетиции – единственное время, где я могу его увидеть.

Велес вздохнул. Да уж… эта история здорово потрепала нервы всей команде, на которой отражалось настроение Шаранта, как на лакмусовой бумажке.

…Сначала они долго и мучительно сходились. Звезда сцены и обычный мальчишка, котенок еще почти, найденный Велесом на уроке в обычной танцевальной школе. Невзрачно-серый, с короткой, но густой шерсткой ушек и хвоста, юркий, гибкий – в танце он превращался в настоящую стихию, и Велес не смог пройти мимо.

Мимо не прошел и Шарант, однажды столкнувшийся с ним нос к носу на пороге гримерки. Север тогда смутился, заалели, кажется, даже его уши, и сбежал, поднырнув под руку Шаранта. О том, что котенок влюбился по самый хвост, очевидно стало всем. Тогда только добродушно посмеялись над ним, но никто не ожидал, что «Железный Шарант» вдруг даст слабину. Не иначе как серебристые глаза котенка его заворожили.

От его знаков внимания Север шарахался, как от огня. От разговоров, от дружеских попоек всем коллективом, от всего, где мог быть Шарант. Его взгляды заставляли Севера нервничать, улыбки – краснеть и сжиматься, а глаза от пола он поднимал только, если Шарант отворачивался. И тогда котенок зависал. Ласкал взглядом, следил тайком, даже не подозревая о том, какая улыбка в такие моменты появлялась на его лице. Почти-нежная, тоскливая, любящая. Север любил не славу Шаранта, его деньги или связи, он любил самого Шаранта и, похоже, не верил в то, что может быть ему нужен не только как постельная игрушка. А именно так он и думал. Что Шарант, увидевший новое лицо, решил пополнить список своих побед. И почему-то совсем не учитывал, что свое прозвище «Железный» перед именем Шарант получил не зря. За все время, что Велес его знал, Шарант не завел ни одного романа, к поклонникам относился ровно и авансов никому не давал.