Текст книги "Сияние (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Открывай, сладкий… – не голос. Низкое утробное рычание. Учуял? Ну, естественно, как было не учуять? – Твой альфа пришел…

– Брент, – дверь Дани открыл, и тут же отшатнулся. Звякнула, натягиваясь от рывка цепочка.

– Маленькая течная сучка, – процедил альфа. Красив, да. Даже сейчас, с искаженным от ярости и похоти лицом.

– Брент, мы договорились, что ты снимешь метку…

– А что мне мешает сначала трахнуть мою омегу, сладкий? – подрагивающие пальцы альфы шарили, пытаясь найти фиксатор цепочки. – Тебе же ЭТО нужно, правда?.. Одним спиногрызом больше, одним меньше… ты все равно на пособия живешь… шлюшка…

Острый запах бешенства. Злости. Не выплеснутой ярости. Желания. Насилия. Впервые за долгое время Дани стало страшно. За себя. И за малышей. Сейчас их рядом нет. Сейчас они в безопасности. Но если с ним что-то случится – дети останутся совсем одни. Отец о них позаботится в меру своих сил, но папы рядом не будет.

– Если ты это сделаешь, ты не получишь денег… и еще – я заявлю на тебя в полицию, – паника. Он захлебывался паникой, но заставлял себя говорить, выталкивать слова, несмотря на спазмирующее горло. И молился, что бы Шайн получил сообщение. И что едет назад. Или позвонил брату. Или… что случится чудо. Еще одно маленькое чудо.

Сообщение пришло почти мгновенно.

«Лекс не успеет. Я уже возвращаюсь. Продержись немного».

Сигнал пришедшего на телефон сообщения, кажется, еще сильнее выбесил и без того озверевшего альфу и на дверь посыпались пинки и удары. Дани спиной влип в нее, пытаясь не впустить распоясавшегося бывшего. Черт знает что… все не так. И ведь соседи в полицию не позвонят. Не единожды были свидетелями такой вот «бытовой» разборки. Вообще здешние обитатели считали, что разборки между альфой и омегой – дело сугубо их личное…

– Брент, угомонись… – тяжелый давящий запах альфы. Он вклинивался между вздохами, он заполнял легкие, он приказывал, принуждал покориться. – Брент, пожалуйста… ты же решил оставить нас… пожалуйста, хватит, Брент!

– Сука… дверь открой, – почти плевался тот в ответ. – Ты – мой, и я хочу тебя отодрать сейчас же!..

– Брент, не надо!.. – боже, пусть этого не увидит Шон. Только пусть этого не увидит Шон!

Еще одно сообщение.

«Скоро. Держись».

Как стыдно! Как отчаянно стыдно! Как страшно. И как больно. Внутри кипит, перехлестывая, возбуждение, превратившее панику почти в истерику. На плечо что-то упало. Дани скосил взгляд и похолодел. Болт, которым защелка цепочки крепилась к стене, вывалился. Через минуту вывалится и другой и тогда…

Точно поняв, что победа близко, Брент удвоил усилия, и в следующий момент Дани вместе с дверью отлетел внутрь квартиры. Дверь пинком захлопнулась, а он пополз в детскую, надеясь хоть так отсрочить время. Сильное тяжелое тело припечатало его к полу у порога.

Даниил закричал. Рванулся, пытаясь избавиться от насильника, изо всех сил саданул куда-то локтем. Рычание, удар. Перед глазами поплыли багровые круги. Жарко. Больно. Мокро между бедер. Колено втискивается между ног.

– Брент… не надо!

Он боролся отчаянно, сильно, чувствуя, как слабеет с каждой секундой и как по телу шарят чужие потные ладони. А потом вдруг тяжесть исчезла и недовольный рык прозвучал уже словно издалека. Шайн… Растрепанный, раскрасневшийся, бешеный. Он с силой приложил Брента спиной к стене, прижал, недвусмысленно сжав пальцами одной руки горло, а пальцами другой – почти виднеющийся из-за пояса расстегнутых джинсов возбужденный член.

– Еще вздох – и я оторву тебе твой хрен и засуну прямо в глотку, – тихо, страшно прорычал он, глядя в лицо Брента почти черными от расширившегося зрачка глазами.

Дани всхлипнул и сжался, пряча лицо в грязных ладонях. Разодранная почти до пояса футболка, следы пятерни на плечах и талии.

– Сука… – прошипел альфа. – Это перед тобой он ножки развести никак не может, да?

Шайн в ответ только мило улыбнулся и сжал пальцы чуть сильнее.

– Последнее предупреждение. Давай, милый, дай мне повод лишить тебя твоего члена. Интересно, если я это сделаю, кем ты станешь. Проверим?

Брент взвыл.

– Чего ты хочешь? – бешенство, паника. Кажется, инстинкт самосохранения у альфы пропал напрочь.

– Ты снимаешь свою метку и катишься на все четыре стороны. И больше не появляешься на глаза, – любезно пояснил Шайн, приложив его о стену. Забавно, но со стороны казалось, что держать разъяренного мужчину не составляет ему никакого труда, вот только под тканью мускулы казались каменными от напряжения. Как и спина, и плечи.

– На глазищи повелся? – хрипло рассмеялся Брент. – Он такой… не успеешь присунуть, как залетит… одни проблемы… пусти…

Дани медленно поднялся на ноги, прикрываясь остатками футболки.

– Шайн…

Но тот ослабил хватку лишь совсем немного.

– Это будут исключительно мои проблемы, – с холодной яростью произнес он. – Ну так что, будешь послушным мальчиком или продолжим?

– Пусти, – пальцы Брента сжались на его запястье. – Ты знаешь, ГДЕ я оставил метку? Будешь смотреть?.. он течет.

– Думаю, даже ты сможешь расставить приоритет. Потому что если мне хотя бы покажется, что ты решил сделать что-то не то – я удовлетворю свое любопытство, – Шайн отпустил его, но отступил лишь на шаг, сузившимися глазами следя за Брентом.

Тот осклабился, и даже не подумал застегнуть джинсы. Потянулся, ладонью помассировал причинное место и обернулся к Даниилу. Тот вздрогнул всем телом. Вжался в стену но, вцепившись взглядом в Шайна – опустил руки, позволяя бывшему расстегнуть на себе джинсы и приспустить их на бедрах.

Мучительно покраснел, чувствуя, как на глазах выступают слезы. Стыда. Когда сухие губы бывшего накрыли метку, болезненно зажмурился, стоило зубам сжаться, прихватывая кожу до крови.

Пальцы Брента сжались, оставляя синяки на бедрах. Забавно, но он нашел в себе силы отстраниться и подняться на ноги. Нашел силы застегнуть ширинку и пряжку пояса. И бросить сухое:

– Владей. Теперь он твоя проблема.

Шайн оскалился, стиснул его локоть и повел к двери, на пороге повернувшись к Дани и шепнув одними губами: «Скоро вернусь».

Странный привкус у добытой свободы.

Флер, тень запаха Брента быстро развеялся. А вот запах Шайна остался. Он таял на губах как мороженое, пока Даниил наводил порядок в доме. Пока кипятил воду в чайнике. Пока дрожащими руками резал овощи и готовил бутерброды. Все что угодно, лишь бы занять руки.

Полчаса… час… два… Он пил чай, не различая его вкуса. Механически пожевал тост с сыром и помидорами, вспомнив, что не ел ничего целый день.

Он не успел спросить у Шайна где Шон. Он забыл позвонить отцу, надеясь, что тот заберет мальчишек, как и договаривались.

Сообщение на телефон так и не пришло. Зато заиграла знакомая музыка, которую он поставил на номер Шайна.

– Привет, папа! – не Шайн, а Шон. Торжественно-гордый и совершенно довольный собой. Грассирующая “р” истончилась до почти нормального звука, о чем маленький альфа и сообщил родителю.

– Едете домой? – улыбнулся Дани. – Дашь трубочку Шайну?

Далекий шум на заднем фоне и голос Шайна – мягкий, улыбающийся.

– Ты в порядке? Врач сказал, что у нас все хорошо. Еще два занятия и все станет вообще отлично. Шон отличный боец.

– Все хорошо, – выдохнул Даниил. – Жалко только что сломался один индейский вигвам… – сигнал сообщения. Он бросил короткий взгляд на всплывший текст. – Папа написал, что забрал младших и едет домой. И что я на сегодня свободен.

– Ничего страшного, – Шайн прикрыл ладонью динамик, о чем-то поговорил с Шоном и снова вернулся. – Самый старший тоже готов отправиться к дедушке. Я завезу его и приеду.

– Хорошо, – дрогнуло что-то внутри. Приедет. Наконец-то приедет. – Я… жду тебя. Очень жду.

Домофон запиликал спустя почти час. Загудел лифт, но шагов было неслышно. Только короткий звонок в дверь.

К этому моменту Дани даже душ принял, окончательно смыв с себя запах Брента. В качестве напоминания о происшедшем остался только сочный яркий след на бедре. Джинсы, реглан, мягкая домашняя одежда. Чистая, несущая только его собственный запах.

– Шайн… – Дани распахнул дверь и замер на пороге.

Шайн улыбался одними глазами. Руки в карманах, высокий воротник закрывает шею, ткань облегает торс. И почему-то припухли губы.

– Привет?

Красивый. Безумно, до дрожи, до ломоты во всем теле. До кипящих в крови гормонов.

– Шайн… – он протянул руку альфе, точно боялся, что вот этот стоящий на пороге мужчина сейчас просто растает в воздухе. Исчезнет. Что это все ему только кажется.

Шайн коснулся кончиками пальцев его ладони, нарисовал узор на коже, а потом шагнул вперед. Просто шагнул, словно входя в его руки. Обнял, вынудив вернуться в квартиру, шагнул следом, захлопнув за собой дверь. Прикрыл глаза ресницами, уткнувшись носом в висок, словно зверь, принюхивающийся к добыче.

– У тебя еще есть время передумать, – хриплым голосом произнес он, сминая реглан.

– Я хочу тебя, – другой запах. Все еще Шайн. Но другой. Еще пару часов назад – просто желанный мужчина. Сейчас… – МОЙ альфа. Ты слишком долго был не со мной.

Шайн губами прижался к виску. Провел по скуле вниз, на миг заглянул в глаза, а в следующую секунду смял губы Дани. Властно раздвинул языком, проникая в рот. Без слов. Только поцелуй такой жаркий, сладко-горький. Собственнический.

– До тебя мы не доедем точно, – выдохнул омега, обнимая его за шею. – Предлагаю воспользоваться моим диваном…

Даже не будь течки, он не сумел бы заставить себя разжать объятия. Сделать шаг назад. Подумать и успокоиться. Никогда он не видел в глазах альфы такого. Никогда он не видел в глазах Шайна столько эмоций и желаний сразу.

– Твой диван вряд ли выдержит двоих, – Шайн криво усмехнулся и, мягко коснувшись его губ поцелуем, отпустил. – Но в одном ты прав – до меня мы не доедем. – Короткое касание пальцев и пиджак уже на вешалке. Тонкий свитер, как вторая кожа, но Шайн лишь задел его край, на мгновение обнажив живот.

Дани закусил губу, а в следующий момент шагнул ближе. Носом зарылся в основание его шеи, кончиками пальцев погладил узкую полоску обнажившейся кожи. Секунды свободы. Секунды, чтобы понять. И решить. Прежде чем… нет, Шайн – его. Как странно было не понимать этого раньше.

Поцелуй. Снова. Жадный, глубокий. Запах оседает на корне языка, растекается пряным вкусом. Как яд. Как потрясающего букета вино.

– Шайн.

Как хорошо, что в комнате постелен хоть и старый, но добротный палас. Как хорошо, что генеральную уборку он проводил совсем недавно. Шайн целовал Дани сильно, голодно. С какой-то болезненной тоской. Сдирал с него мешающуюся одежду, но отпустить опухшие губы не мог. Снова и снова покусывал, облизывал, терзал покорно приоткрытый рот, разделяя каждый вздох, каждый короткий стон.

Каждое срывающееся с губ – Шайн… Шайн… Шайн… – как молитва, как мантра. Его имя. Пурпурные следы на бледной тонкой коже. На плечах, на запястьях, на бедрах. Дани сам стянул с него свитер. Ладонями накрыл крепкую грудь, проводя вверх, к плечам, шее.

Но для долгой прелюдии не хватало терпения. Здесь и сейчас. Шайн содрал джинсы с узких бедер, стянул свои собственные. Глухо зарычал, уткнувшись носом в мягкие волоски, щекой касаясь возбужденного члена. Нетерпеливо провел ребром ладони меж половинок, а потом, кинув на Дани жаркий взгляд, слизал оставшуюся влажную дорожку, оставшуюся на коже.

Губы Дани сложились в короткое, полуосознанное: «Хочу!» Он вытянулся на полу. Прямо на одежде. Сверху, ничуть не смущаясь собственной наготы. Больше нет. Он чувствовал желание альфы. И чувствовал, как его собственное тело отзывается на каждое прикосновение. Ждать? Зачем? Чего? Он и так слишком долго ждал. Одного-единственного. Настоящего. Который на самом деле его. И которому он на самом деле был предназначен.

Он сам притянул Шайна к себе. Обнял ладонью за шею, потянулся, впиваясь поцелуем в губы, ощущая собственный вкус. Шайн втерся меж его бедер, накрыл собой. Отстранился лишь на миг и плавным долгим движением вошел до конца в готовое принять тело. Узко, хорошо, и сладко, и больно. Провел языком по шее, а потом собрал волосы в горсть, фиксируя и начиная двигаться.

Даниил выгнулся, беззвучно вскрикнул, жмурясь от острого ощущения наполненности, ногами обвил бедра любовника, подаваясь навстречу рывку. Идеально. Будто природа создавала их как два фрагмента одного паззла. Его. До самого конца его.

Движения властные, сильные, точные. Почти безжалостные. Шайн заявлял права, утверждал их, выдирая из покорного тела удовольствие, заставляя захлебываться стонами и криками, сходить с ума от ощущений и странной жадности. А когда распирающее внутри ощущение заполнило вдруг весь мир, впился в тонкую, покрытую испариной кожу, оставляя метку.

Кажется, Дани кричал. Кажется, кто-то снизу стучал по батареям. Кажется, они были слишком громкими. Но ему было слишком хорошо, чтобы размышлять о добрососедстве и взаимоотношениях с соседями снизу.

Метка на загривке лениво пульсировала болью. Приятной болью. Нужной. Ему не было холодно. Тяжелое сильное и такое горячее тело согревало лучше одеял. Они все еще были связаны. Спаяны. Сцеплены. Но Дани этот факт совершенно не смущал. Ни капельки.

– Поцелуй меня, пожалуйста. Еще раз.

Шайн целовал его. Собственнически, глубоко, с чуть ленивой страстью, поглаживая большими пальцами скулы и щеки. Спокойный, чуть ошарашенный, все еще не верящий.

– Спасибо, – глубокий голос был немного хриплым. – Я не мечтал даже об омеге. А ты подарил мне семью.

Его взгляд, то, что он сказал, на секунду от его слов перехватило дыхание. От горечи, от болезненной хрупкой надежды и радости. От того, с каким трепетом он говорил о семье… Дани с силой обнял его за шею, оплел собой так, чтоб биение его сердца чувствовал этот невозможный, прекрасный и чуткий человек. ЕГО альфа. Он не смог бы словами выразить все, что почувствовал в этот момент. Даже если бы от этого зависела его жизнь. Вот только из глаз как-то сами собой по щекам покатились слезы.

– Я люблю тебя, Шайн, – выдохнул он. – И это не благодарность. Я просто тебя люблю.

Шайн обнял его судорожно, крепко, пряча лицо в шее. Несколько секунд молчал, а потом, с нежностью коснувшись поцелуем кожи, выдохнул:

– Нам лучше перебраться на диван. А еще лучше – ко мне. С малышами. Я хочу, чтобы ты шуршал в моем доме. И чтобы мальчишки строили железную дорогу. И деревню индейцев. И аэропорт. Просто вместе.

– Аэропорт? – улыбнулся сквозь слезы Даниил. – Он же огромный… – Он ласково ерошил влажные волосы альфы и дышал им. Его запахом. Его уверенной силой. Его теплом и удивительной нежностью. – Если они оккупируют твой кабинет, аэропорт из него переедет не скоро. Но я согласен…

– Пусть тебя это не заботит, – Шайн поцеловал его в лоб и нехотя отстранился, вставая и протягивая Дани руку с улыбкой. – На полу холодно и жестко.

– А еще они будут будить тебя в выходные в шесть утра, чтобы ты посмотрел с ними мультики, – продолжил предупреждать Дани, поднимаясь на ноги. До дивана они добрались довольно быстро. Там, где успешно помещались трое детей и один взрослый двое взрослых разместятся свободно и с комфортом. – Шону нравятся «Трансформеры», а Сед обожает «Прогулки с динозаврами»… а еще по ночам ты будешь просыпаться потому, что об тебя станут греть холодные носы и пятки.

– Ты всерьез думаешь, что меня можно этим напугать? – Шайн вскинул бровь, изображая вежливое недоумение.

– Ну, они все равно уже решили, что ты их папа, так что… – немного странно и непривычно. Не бояться. Не думать о том, что завтра придется чем-то накормить или купить кроссовки взамен изношенных. Или о том, что некому будет забрать мелких. Даниил вытащил из-под подушек плед и, поерзав, укрыл им себя и Шайна. – Если назвали, придется соответствовать.

Под мягкой тканью он обвился вокруг Шайна, обнимая его руками и ногой, и устроил голову на груди. Угомонившееся, было, возбуждение снова напомнило о себе.

– Я не отказываюсь, – там, под пледом, Шайн погладил его по обнаженной коже спины. – Мы можем устроить переезд и задействовать мальчишек. Пока каждому по комнате не получится, но это только начало.

– Пока что им и одной на троих хватит, – довольно вздохнул омега, и щекой потерся о его грудь. – В одной комнате порядок наводить проще. Удивишься, сколько всего можно отыскать только под кроватью.

– Я тоже когда-то был маленьким. У меня под кроватью была сокровищница Али-Бабы, а у Лекса библиотека. Шону скоро понадобится своя комната, он растет.

Даниил вздохнул, снова поерзал и, наконец, вытянулся на Шайне, ногами сжав его бедра. Сложил руки на его груди и устроил поверх ладоней подбородок.

– А потом у каждого из них появятся сердечные привязанности. Я боюсь будущего, Шайн. Потому что понятия не имею, что будет дальше. Я… рад одному. Что ты рядом. Ты сейчас рядом со мной.

– Если бы мы знали, что будет дальше, жить было бы скучно. Да и до привязанностей еще далеко. Саша еще в школу даже не пошел. Давай жить, как живется и не бояться будущего. Оно может обидеться, – Шайн улыбнулся, обнимая его и медленно выдыхая. Провел ладонями по ягодицам, словно невзначай кончиком ногтей попав в ложбинку между ними.

Дани задрожал от этой нехитрой ласки. Мягко, но настойчиво и очень недвусмысленно потерся пахом о его пах, отчего с губ сорвался тихий вздох.

– Я не надеялся на чудо, но оно пришло…

Вдруг однажды случится еще одно крохотное чудо, у которого будут потрясающие синие глаза, темные волосенки и обаятельная улыбка?

– Это не чудо, – Шайн рассмеялся, неторопливо проникая пальцами глубже и губами лаская скулы. – Хотя на счёт тебя и малышей я мог бы поспорить. Для того, кто не может иметь детей – вы просто подарок.

– Так считают единицы… а ты и вовсе единственный в своем роде, Шайн… и знаешь, – Даниил прогнулся, позволяя ему проникнуть еще глубже, и зажмурился, наслаждаясь. – Я тебя никому не отдам.

– Не отдавай, – Шайн обнял его, перекатился, подминая под себя. Заглянул в глаза, улыбаясь дрожащими губами. – Я твой. Аминь. – И поцелуй, как печать на договоре.

В теле полыхнуло. Сладким ядом по венам растеклось возбуждение. И если совсем недавно еще тормозил пережитый страх, то сейчас от страха не осталось и следа. Дани гладил его плечи, ногами обнимал бедра, и целовал, целовал, до одури, до исступления, до головокружения и боли от накатывающего желания. Выгибался под альфой так бесстыдно, так откровенно отдаваясь, как не отдавался еще никому и никогда в своей жизни, то шепча, то выкрикивая его имя.

– Шайн!

А тот только улыбался, двигаясь плавно, сильно, неторопливо. Отвечал на поцелуи, дарил свои. И не отпустил, когда все закончилось. Обнял всем телом и затих, дыша немного сорвано и все еще жарко. Хорошо было просто молчать рядом. Напитываться ощущением присутствия, привыкать к кому-то рядом. Словно все плохое наконец закончилось, а новая жизнь еще только-только подошла к порогу.

========== Эпилог ==========

– А за Сашей ухлестывает альфа-старшеклассник! – наябедничал Сед, возмущенный до глубины души запретом на поездку в соседний штат. – Между прочим, капитан школьной команды по баскетболу! И Сашу вы отпускаете, а меня нет? А вдруг они грешить начнут?

– А тебе и завидно, – вздернул нос черноволосый красавчик-омега, жадно припав к кружке с какао. – Тебя же Сандра с выпускным прокатывает!

– Детский сад, ясельная группа, – закатил глаза вошедший в кухню высокий тонкий парень. Узкие бедра, талию пальцами обхватить можно, широкие крепкие плечи и смеющийся теплый взгляд.

– ШОН!!! – Саша пулей выскочил из-за стола, едва не опрокинув тарелку с хлопьями, и повис на брате. С другой стороны на нем так же повис Сед, наплевав на размолвку с младшим.

– Привет всем… Привет, пап… Отец, – он обнял братьев и чуть рассеяно улыбнулся обоим отцам.

– Здравствуй, – Шайн поднялся из-за стола с улыбкой. В домашних джинсах, рубашке, завязанной на животе – он казался мальчишкам почти ровесником. Разве только глядя в глаза можно было понять, что ему далеко не восемнадцать. Подойдя к Шону и не став ждать, пока младшие того отпустят, обнял всех скопом, ероша светлые волосы. – Ты раньше. Я собирался тебя встречать.

– Хэй, я не Влад и не Фрэнсис, – смешно фыркнул старший. – Своим ходом способен, честно!

– Ему просто нравится, когда на него смотрят симпатичные омежки! А если за ним приедешь ты, все омежки будут смотреть на тебя, – прогнусавил из импровизированной кучи Сед.

– Я просто решил устроить сюрприз! – оправдывался Шон. – Ты засранец, но я все равно тебя люблю, Сед…

– Мой руки, – негромко попросил Дани.

Он уже доставал тарелку, чашку, готовил тосты, позволяя своим любимым мужчинам минутку единения. Все такой же тонкий, и по-прежнему красивый. Только в темных волосах кое-где серебрились инеистые прядки. Ранняя седина. Пережитые тревоги и нелегкие годы самостоятельных попыток поставить на ноги троих детей не сломили его дух, но порядком подкосили здоровье.

– Староват я для того, чтобы отвлекать омежек от Шона, – Шайн добрался и до волос среднего, подмигнул младшему и первым отстранился. – Марш в ванную, мы тебя подождем. И, так уж и быть, поделимся десертом. Но ябедничать не хорошо, – это уже досталось Седу за разговор, который прервал Шон.

– И нифига ты не староват! – Саша по очереди ткнулся губами в щеку брата и отца и вернулся за стол. – Папа на родительские собрания ходил потому, что тебя все преподы, омеги и мои одноклассники гм… ладно, промолчу лучше.

– Угу, молчи, – согласился Сед и тут же получил легкий подзатыльник от Шона.

– Это они так хотели сказать, что отец не прав, – хмыкнул Шон, обнимая папу. – Привет, па.

Дани с силой обнял сына в ответ:

– Здравствуй, дорогой.

– А потом на собрание ходил дедушка, потому что на папу начали западать преподаватели-альфы, знаем мы эту песню, – Шайн фыркнул, помог Дани и устроился на своем месте. – Я не говорю, что я старик, всего лишь то, что не конкурент, – он подмигнул Шону и выразительно кивнул в сторону ванны.

Тот вздохнул, но покорно метнулся в указанном направлении. Некоторое время в ванной шумела вода, а потом старший из самого младшего поколения Вествудов-Коэнов уселся за стол.

– Семестр закончил хорошо, долгов нет, так что Рождество проведу с вами!

– Уиииии! – довольно взвизгнул Саша. – Пообещай, что пару вечеров мы проведем за неоконченной партией! Ты обещааал!

– Если у родителей будет время – обязательно!

– У родителей время найдется, – пообещал Дани, сжимая руку Шайна. Дети обожали играть в настольные ролевки, и перед самым отъездом Шайн как раз довел партию, состоявшую из родителей и младших братьев до очередного приключения. Но в связи с отъездом приключенцы вынуждены были остановиться на шестом уровне Марсианской базы, а вокруг – сплошные монстры.

– Ты же помнишь про обязательные ужины с большим семейством? – Шайн погладил руку Дани под столом. – Дедушки, прадедушки, дяди и кузены? Рейн собирался пытать тебя на счет колледжа. Саша, если ты думаешь, что я не вижу, как ты пытаешься переписываться втихаря под столом, то зря.

Сед смешно наморщил нос и тихонько пропел бессмертный хит Джексона:

– Go with it, Go with it, Jam! It ain’t too much stuff, It ain’t too much…It ain’t too much for me to Jam!!

Саша возмущенно вскинулся, а Даниил тихо рассмеялся.

– Караоке будет потом, ладно?

– Я буду рад видеть и дедушек и прадедушек и дядей с кузенами, – серьезно кивнул Шон. – А с Рейном я поговорю. Понятия не имею, на какой факультет он хочет поступить, экзамены и тесты сдавать придется разные, но поговорю.

– Там, где будет меньше альф. По крайней мере, так думает Лекс, но Рейн всегда был самостоятельным мальчиком, – Шайн рассмеялся и, решив поухаживать, положил на тарелку Шона пышный омлет и пару тостов. Остальные с основным завтраком закончили еще до прихода старшего, так что на тарелках Дани и Саши оказались блинчики и сироп, а рядом с Седом – большой стакан сока. – Как колледж? Твой дядя когда-то нашел там себе омегу.

– По меньшей мере, там весело, – Шон принялся за еду и довольно зажмурился. Все-таки еда в кафешке и еда домашняя отличаются и очень сильно. – Альфы стараются доказать собственную крутость, омеги – свою неотразимость, и до учебы мало кому есть дело. Так что у меня есть все шансы в итоге поступить в университет и получить стипендию за достижения в учебе. И да, я помню, Лекс рассказывал о ваших похождениях в колледже. И нет, я не нашел себе омегу.

– Это мой братец, – широко улыбнулся Саша. – Первым делом – учеба, а омеги и личная жизнь – когда-нибудь потом.

– Как показывает практика, последние два пункта появляются тогда, когда их совсем не ждешь. Или там, где их не ждешь, – фыркнул Шайн. – Мы с Дани тому примером. Я уж молчу про дедушек. А что твоя личная жизнь, молодой человек? Мне пора разговаривать с этим… капитаном? – в синих глазах плясали черти, но что-то жесткое на дне зрачков не дало поверить тому, что для Шайна Вествуда этот вопрос из разряда несерьезных.

– М-м-м… – Саша отложил телефон в сторону и поднял взгляд на отца. – Это он за мной ухлестывает, а не я за ним волочусь. Я для него только статусно-красивая омега. Не в моем вкусе. Так что нет.

– Нифига себе циник, – Сед кончиками пальцев вертел наполовину опустевший стакан и наблюдал за братом.

– А кто же в твоем? – вскинул бровь Даниил.

– Ну, он должен быть таким же офигенным, как отец, бесподобно-красивым, как Шон и желательно таким же безбашенным, как дядя Лекс. На меньшее не согласен!

– С такими запросами, дружок, ты один останешься, – со смехом произнес Шайн. – Больше двух условий одновременно я не встречал.

– Ну… папа же встретил тебя? – пожал плечами младший омега и подмигнул брату. – Значит и я своего альфу встречу.

– Я тоже только два из трех, если забыть про скромность. Безбашенность досталась Лексу.

Саша и Дани одновременно показали ему язык и рассмеялись.

– Ты – единственный и неповторимый. И я тебя очень люблю, – Даниил взял его руку и с нежностью коснулся губами ладони.

– А я всего лишь хотел сказать, что если это будет ТОТ САМЫЙ, то все остальное будет неважно. Судя по всему, капитан – не тот. Тогда с кем ты переписываешься? – сбить Шайна со следа было фактически невозможно.

– Подтираю сопли первой влюбленности Шерли, – фыркнул Саша, подтолкнув телефон отцу. – Когда лучший друг сохнет по твоему кузену – это жесть. Так что никакого криминала! – он вспорхнул из-за стола, чмокнул родителей в щеки, и потянул из-за стола Седа. – Увидимся. Мы пошли!

– Ловко свинтил, – Шайн только хмыкнул. – Дани, почему я вижу в нем мелкую копию Лекса, ты не знаешь, случайно? И кто такая Шерли?

– Бета, подружка Саши, – уточнил Даниил. – А видишь потому, что скучаешь по брату. Только и всего. Вам с Лексом стоит чаще видеться.

– Скорее, это Саша с ним переобщался и нахватался кое-чего, – Шайн поднялся, сгрузил тарелки в раковину и, склонившись, обнял Дани за шею, прижимаясь щекой к щеке. – Все хорошо?

Тот с улыбкой прикрыл глаза и с нежностью погладил его волосы.

– Да, просто я счастлив. Очень счастлив. У нас прекрасные дети. И я обожаю тебя. Мое замечательное, восхитительное, мое желанное чудо.

– А ты боялся будущего, – Шайн прижался губами к его шее, оставляя яркий след. – Кстати, я тебе говорил, что вчера я встречался с Вебером? Он истинный псих, но, к сожалению, гений. Он хочет сделать из меня подопытного кролика.

– В каком смысле? У него полно совершенно безумных идей, но за парочку я бы выдвинул его на соискание Нобелевской, – выдохнул омега.

– У него есть идеи на счет того, как можно вылечить бесплодие, – с застарелой тоской произнес Шайн. Он безумно любил мальчишек, считал их своими и уже не помнил о том, что было когда-то. Просто… хотелось продолжения себя в любимом человеке.

Дани замер. Зажмурился. Забыл, кажется, каково это: дышать.

– Я согласен на все, что потребуется от меня, – едва слышно сказал он. – Все что угодно. Когда угодно.

Шайн на долю секунду стиснул его почти до боли, а потом отпустил, лицом зарываясь в волосы.

– У него получится, – глухо произнес он. – Всегда все получается. Но нам с тобой не двадцать. И даже не тридцать. Сможем ли?

– Синеглазый черноволосый малыш, непременно похожий на тебя… оно того стоит, Шайн. Мы ведь многое смогли. И сейчас сможем. Нам ведь пока что не пятьдесят, правда?

Шайн судорожно вздохнул и замер, прислушиваясь к тому, как бьется сердце.

– Спасибо. За все. Что ты есть. Что рядом. За мальчишек. И за мечту. Я люблю тебя.

– Назовем его Брайан? Звучит отлично. Брайан Вествуд-Коэн!

– Договорились, – Шайн улыбнулся и закрыл глаза. Он будет ждать.