Текст книги "Капкан (СИ)"

Дома совсем тихо, пусто. А еще холодно и немного сыро – Драко опять не закрыл окно в прихожей, когда уходил на работу. Гермиона тихо крадется по темному коридору и одним глазком заглядывает в гостиную – Рона нет. Он не сидит в кресле с бутылкой огневиски и не ждет ее.

Она облегченно выдыхает и идет переодеваться. Возможно, хотя бы сегодня ее ждет спокойный вечер.

И действительно, вечер получается замечательным. Она с удовольствием принимает горячую ванну и вкусно ужинает фрикадельками с рисом, которые в обед не доел Драко – он опять всунул в себя для приличия всего пару ложек, полностью погрузившись в работу. Гермиона тяжко вздыхает, пока моет посуду после ужина – он когда-нибудь угробит себя своим трудоголизмом. Она вытирает руки вафельным полотенцем и, напевая себе под нос приставучую популярную песенку, которая сейчас звучит из каждого утюга, заваривает себе чай – Драко, скорее всего, опять придет поздно, а она скоротает вечер без него за просмотром какого-нибудь интересного сериала.

Она с умиротворенной улыбкой на губах берет в руки горячую чашку, но половина ее содержимого моментально выплескивается на кухонный кафель – Гермиона отчетливо слышит звон бутылок из гостиной.

Рон пришел.

Гермиона не хочет идти в гостиную и встречаться с ним, но знает, что если не пойдет – он явится за ней сам. И тогда все будет намного хуже – он не любит, когда она своевольничает и упирается.

Руки крупно дрожат, и она от греха подальше отставляет от себя наполовину опустевшую чашку. Ноги сами ведут ее в гостиную, где, вальяжно развалившись на кресле, ее ждет Рон.

– Привет, любимая. Как дела?

Он говорит ласково и сладко, но в глазах проглядывает только лед. Это пугает ее, и она до ужаса хочет сбежать, но, пересилив себя, отвечает. Потому что Рон ненавидит, когда его игнорируют.

– Все хорошо. Спасибо.

Рон смотрит на нее испытующе и крутит в пальцах волшебную палочку – Гермиона никогда не прикасалась к ней, но знает, что та способна творить невообразимые вещи. И в руках Рона – всегда страшные.

– Где твой лже-муженек?

– На работе…

Рон ненавидит Драко. Каждый раз при разговоре он упоминает ее мужа, клянет и оскорбляет. Потому что уверен – Драко опоил ее амортенцией и держит при себе, чтобы заставить ее ненавидеть его, Рона, чтобы отвратить ее от настоящего мужа. Коим является он сам.

Гермиона не знает, что такое амортенция, но Рон показывает ей маленький бутылек с прозрачной жидкостью и говорит, что это любовное зелье. Самое могущественное любовное зелье в мире.

Она на это только послушно кивает головой, но вслух не соглашается. Она знает, она уверена, что они с Драко уже давно вместе. Задолго до того, как в ее гостиной появился Рон.

Но Рон опять смотрит пронзительно, всезнающе – и Гермиона вздрагивает. Рон говорит, что Драко выкрал ее, спрятал от магического мира в маггловском. Что сделал из нее, уверенной в себе сильной волшебницы, маггловское безвольное нечто. Он смотрит уверенно, вертит в руках волшебную палочку, из которой то и дело вырывается сноп красноватых искр, и Гермиона вновь сомневается.

Страх с лицом Рона, который постоянно маячил на закорках сознания, больше не тревожит ее разум, нашептывая страшные вещи на ухо. Он сидит прямо перед ней, реальный, в кресле, с бутылкой огневиски и волшебной палочкой – знакомый звериный оскал вновь искажает его лицо, и она верит, что это ее реальность.

Не Драко, не работа журналиста, не должность профессора в университете – это все выдуманное. Она все это выдумала, чтобы хоть как-то выжить. Это ее мечты.

Но Рон громко смеется и, будто читая ее мысли, отвечает:

– Нет, милая. Все, что ты видишь вокруг себя – реальность. Я и магический мир, который ждет тебя. Магглы и похититель лже-муженек – тоже. Нет места, куда бы ты могла сбежать.

Гермиона сползает спиной по стене и обессилено падает на пол – ей нужно в больницу. Соседка Джинни, с которой они дружат, говорит, что она нездорова. Нужно решиться.

– Милая, – Рон смотрит пронзительно. Предупреждающе. – Ты же знаешь, монстры только прячутся. Не зли их.

Гермиону трясет, практически подбрасывает над полом. Она закрывает ладонями лицо и отчаянно всхлипывает.

Монстры только прячутся. Их нельзя злить. Она должна молчать.

Но губы едва слышно нашептывают имя мужа, моля ее спасти. Драко сильный, он сможет убить монстров. Только бы пришел. Только бы он пришел.

Но Драко не приходит.

========== Глава 1. Семья ==========

Драко тихо приоткрывает входные двери и просачивается в темную прихожую, стараясь не шуметь. Гермиона уже наверняка спит – все-таки второй час ночи – и он не хочет ее будить. Тело ломает от усталости и долгого сидения за компьютером, поэтому все, о чем мечтает сейчас Драко, – это принять расслабляющую ванну и завалиться спать. Он бесшумно пробирается по коридору с мечтами о долгожданной ванне, но тут же резко останавливается, завидев пробирающийся из-под двери гостиной свет. В два шага преодолев расстояние, он настороженно, держа наготове телефон для вызова полиции, входит в комнату и обнаруживает спящую на полу Гермиону, которая, дрожа от холода, кутается в тонкий халат, чтобы хоть как-то согреться.

– Гермиона, эй! Почему ты здесь спишь? – Драко мгновенно хмурится, приседает на корточки и осторожно теребит ее за плечо. – Ты простудишься так. Как же тебя угораздило?

Гермиона открывает глаза, разбуженная шумом, и расфокусированно смотрит на мужа.

– Я прячусь от монстров… – едва разборчиво бормочет она. – Они же не вылезли из своего укрытия? Ты их прогнал?

Драко сконфуженно смотрит на жену, пытаясь понять, о каких монстрах та говорит. Здесь же, кроме них двоих, никого нет. И все же для уверенности оглядывается вокруг, но монстров так и не замечает, поэтому скидывает бредни Гермионы на очередной кошмар, которые частенько ей снятся в последнее время. Все же она спала на холодном полу в одном тоненьком халате, конечно, от такого положения могут привидеться всякие ужасы.

– Здесь нет никого, кроме меня. Не переживай, – Драко подает ей руку, помогая подняться. Гермиону немножко шатает, когда она встает на ноги, поэтому, чтобы долго не возиться, он просто подхватывает ее на руки и относит в спальню. Она молча обхватывает его за шею, позволяя, но когда тот пытается положить ее на кровать, вцепляется всеми конечностями, отказываясь отпускать.

– Ну что такое? – Драко устало вздыхает, ложась на кровать вместе с ней, пока она не сломала ему хребет, навалившись на него всем весом. – Ты странно себя ведешь. Что бы тебе ни снилось – это всего лишь сон. Успокойся.

– Сон, это сон. Просто страшный сон… – Гермиона полминуты шепчет эти слова ему на ухо, а потом расслабляется и наконец-то отпускает болезненно пульсирующую шею. Но Драко, смотря на расслабившуюся жену, лишь сильнее хмурится – почему она выглядит так, будто уговаривает себя не верить во что-то? Неужели тот сон был настолько правдоподобным, что она не может отличить его от реальности? В конце концов, почему она спала на полу гостиной, а не в кровати? – Это всего лишь сон, так ведь?

Драко несколько секунд безотрывно смотрит на нее, пытается понять, но потом медленно выдыхает и успокаивается. Гермиона много работает и наверняка устает не меньше его, поэтому нет ничего странного в том, что она уснула в гостиной после горячей ванны, которая слишком разморила ее. И уснула она, скорее всего, на диване, с которого скатилась из-за метаний во сне. Все-таки переработки слишком плохо отражаются на ее состоянии – напряжение и усталость превращаются по ночам в кошмары и вымучивают до крайности.

Нужно попросить ее умерить свои «рабочие аппетиты». Так или иначе – она женщина, и ее слабое тело не выдерживает таких нагрузок.

– Да, это всего лишь сон. Ты каким-то образом уснула на холодном полу, вот и наснилось тебе всякого. Закутывайся в одеяло и грейся, а я в душ, – Драко сочувствующе улыбается и, наконец, быстро удирает в ванную, о которой мечтал целый день. У него нет сил сегодня разбираться со странностями жены – он тоже устает и перерабатывает. Он заслуживает хотя бы дома получить покой и отдых. А с Гермионой о ее работе он поговорит завтра. Все же о таких вещах лучше разговаривать на свежую выспавшуюся голову.

***

Гермиона просыпается рывком, резко подпрыгивает на кровати и несколько секунд растерянно оглядывает собственную спальню – комната залита мягким утренним светом, что стремится из-под наполовину задвинутых штор, а проникающий из открытого на проветривание окна свежий воздух приятно щекочет ноздри, заставляя вдыхать живительную свежесть полной грудью. На улице расцветает замечательное светлое утро – дождь прекратился еще ночью, оставляя после себя яркое солнце, которое щедро прогревает землю остатками тепла перед зимой.

Гермиона и сама не замечает, как начинает улыбаться. Солнечная погода пришла очень вовремя – у нее сегодня долгожданный выходной. Она замечательно выспалась и отдохнула, тело уже не ломит от усталости, как вчера. В этот день идеально посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору или же прогуляться по парку возле дома – погода позволяет. Или же, как наиболее верный вариант, приготовить чего-нибудь вкусненького – давненько она не баловала Драко его любимым хаггисом и йоркширским пудингом с ростбифом.

Кстати, о Драко… Она со счастливой улыбкой оборачивается к той части кровати, где он спит, чтобы сообщить о сегодняшнем меню, но Драко там не обнаруживается. Улыбка тут же сползает с ее губ, и она вспоминает, что тот работает даже по выходным и, естественно, в такое время уже на работе.

Гермиона тяжело вздыхает, поднимается с кровати и все равно идет на кухню – Драко сможет съесть свои любимые блюда, когда вернется с работы. Но сама Гермиона, к сожалению, не сможет насладиться его довольным выражением лица, когда он будет есть обожаемую еду – она уверена, что будет уже спать в то время. Драко частенько возвращается домой за полночь.

Ей не нравится трудоголизм Драко. Да, она тоже много работает, но ей явно не сравниться в занятости с мужем – тот занят почти каждый день, с утра до позднего вечера, а то и ночи, и дома почти не появляется. Гермиона скучает. Очень.

Они уже достаточно давно в браке и понимает, что чувства успели остыть, приглушиться семейной рутиной. Она также понимает, что Драко работает, чтобы обеспечить им безбедную жизнь… но ей так не хватает той любви и заботы, того внимания, которыми раньше окутывал муж.

Когда они только поженились, она чувствовала себя диснеевской принцессой – объятия Драко были похожи на теплое-теплое пуховое одеяло, которое укрывало ее в коконе любви от всех проблем и забот, от всего остального мира. Поцелуи в то время еще обжигали страстью, а взгляды полнились калейдоскопом эмоций, которые сейчас, к сожалению, совершенно не проглядываются сквозь цифры в отчетах и планировках деловых встреч.

Когда Драко в последний раз добровольно обнимал ее? Не чтобы отнести в спальню, как вчера, а с любовью и трепетом? Когда в последний раз целовал ее?

Гермиона грустно улыбается, едва сдерживая слезы. Мама говорит, что это нормально – чувства просто улеглись, устаканились, что так происходит у всех. Что так было и у них с отцом. Но Гермионе от этого не легче. Чувства все еще бушуют внутри нее, упрямо просачиваются сквозь кожу, и все, что она хочет – это просто получить на них ответ. Почувствовать, что не одна такая. Что ее муж, ее любимый муж все еще рядом, все еще любит ее.

Но Драко больше похож на кусок льда, нежели на человека с ураганом чувств внутри.

Гермиона старается не отчаиваться. Даже если чувства Драко немного остыли, их все еще можно вернуть. Так или иначе, но он заботится о ней, переживает, успокаивает, как вчера, когда ей плохо. Их отношения еще живы, она уверена.

Не стоит слушать Рона, который говорит, что Драко не любит ее, а просто использует. Ведь Рона не существует, это всего лишь сон. Так сказал Драко, и она должна ему верить. Драко хороший, он не может ее обманывать. Он не может поить ее каким-то зельем, которого не существует, чтобы она чувствовала все это. Они любят друг друга взаимно, по собственной воле, что бы там ни говорил самозванец Рон.

Страх внутри сознания, будто чувствуя ее метания, поднимает лицо со знакомыми до миллиметра чертами и всезнающе скалится. Он молчит, просто прожигает ее взглядом – и Гермиона вспоминает о монстрах.

Драко сказал, что прогнал их. Монстры не должны внезапно напасть на нее, потому что их нет. Ее любимый сказал, что их нет.

Что это всего лишь сон. Он прогнал их. Что они нереальны. Он заставил их спрятаться глубже в свои укрытия. Что это переутомление. Он разозлил их, и они могут растерзать ее, когда Драко не рядом.

Внутри головы кричат какие-то голоса – некоторые она узнает, а некоторые слышит в первый раз. Их становится все больше и больше, с каждым часом, днем, месяцем. Голова раскалывается от шума – они почему-то редко говорят спокойно, обычно орут во все горло.

Гермиона ненавидит все происходящее. Она уверена, что это Рон изводит ее подобным образом – это все магия из той непонятной волшебной палочки. Он хочет ее переубедить подобными действиями (сломать). Он хочет вернуть ее домой, в волшебный мир (разрушить волю). Он просто хочет ее (забрать от Драко).

Она не должна поддаваться фантазиям. У нее стресс, ей нужно к врачу. Нельзя углубляться во все это. Она сильная, она должна решить свои проблемы во что бы то ни стало.

***

За окном уже темнеет. Давно остывшие хаггис и йоркширский пудинг с ростбифом стоят на столе нетронутыми – Драко все еще не вернулся с работы, а Гермионе кусок в горло не лезет. Пустой дом укрыт полумраком, так как свет никто не включал, а из открытого в прихожей окна тянет сквозняком. Сама же Гермиона сидит с полностью отсутствующим взглядом за столом на кухне и слушает голоса в своей голове.

Они говорят, что помогут ей вернуть прежнего Драко. Они просят довериться им.

Она думает.

========== Глава 2. Работа ==========

Гермиона неожиданно для себя путается в ногах и спотыкается на ровном месте, отчего стопка тестов в ее руках разлетается по забитому студентами университетскому коридору.

– Ай, профессор Малфой, с вами все в порядке? Как вы так умудрились?

Гермиона резко выпрямляется и виновато смотрит на профессора Макгонагалл, старшую коллегу и научную наставницу в одном лице. Ей ужасно стыдно за свою неловкость перед многоуважаемым профессором, которая возлагает на нее, еще совсем молодую, большие надежды и всячески помогает – входит в ее положение в особо сложных случаях, дает советы и поддерживает, когда нужно. Гермиона хочет быть достойной усилий в глазах этой именитой в мире науки и педагогики женщины, которая решилась взять ее под свое крыло, но пока, к сожалению, она лишь позорится.

В последнее время подобные происшествия случаются каждодневно, если вообще не ежечасно. Она постоянно роняет и теряет вещи, спотыкается или вовсе падает на ровном месте, и это еще не считая чудовищных ошибок в документах, которые она допускает. Гермиона понимает, что так дальше продолжаться не может, но все ее попытки исправить положение категорически проваливаются, и отчаяние понемногу захлестывает ее с головой.

Она теряет уважение и доверие своих университетских коллег, нечаянно подставляя их благодаря своей рассеянности и невнимательности. О ней нелестно отзываются студенты из-за того, что она постоянно путает слова и понятия при чтении лекций. В конце концов, на нее косятся даже уборщицы, которым приходится постоянно помогать ей собирать рассыпанные по всем университетским закоулкам документы. Она понемногу падает на дно и совершенно не представляет, как оттуда выбраться.

Профессор смотрит неодобрительно и устало, но не отчитывает, так как знает трудоспособность и ответственность своей младшей коллеги. Но уж след непонимания в своих глазах ей не удается скрыть, и Гермиона, заметив это, сникает еще сильнее.

– Профессор Малфой, соберите, пожалуйста, тесты – они нам еще нужны – и отправляйтесь с ними на кафедру. Так уж и быть, я помогу с проверкой, – Макгонагалл едва заметно улыбается, чтобы хотя бы немного сгладить свою резкость, и направляется в сторону кафедры, пока Гермиона судорожно сгребает ладонями бумагу, валяющуюся на полу.

Рон внутри ее сознания уже даже не скрывается. Он не прячется в уголках разума и не нашептывает на ухо страшные вещи, как делал раньше – его взгляд теперь постоянно направлен на нее, никуда не исчезает, – и ощущается полностью отдельной личностью. Будто еще один голос, еще одно существо внутри ее головы.

Гермиона каждую прожитую секунду чувствует чудовищное давление этого взгляда – он без жалости сплющивает ее тяжеленным титановым прессом, с ярко ощутимым превосходством давит с двух сторон, а Гермиона своими тоненькими ручками не может оказать совершенно никакого сопротивления. Она всеми силами упирается в ледяное железо, отталкивает от себя, но Рон колко смеется, и ей кажется, что все тело, до последней капли крови, намертво парализуется от этого звука.

В такие моменты она перестает ощущать собственное тело, и ей кажется, будто абсолютно все, что у нее есть, принадлежит Рону и его воле.

– Простите, профессор Малфой…

Гермиона легко бьет себя по щекам, пытаясь рассеять плотный туман, который застилает глаза и запирает ее внутри собственного сознания. Над ней возвышается один из ее студентов, в замешательстве прижимая к себе стопку собранных тестов.

– С вами все в порядке, профессор?

– Да-да. Конечно. Я просто задумалась, м-м… слишком мало спала прошлой ночью, – Гермиона резко подскакивает и выхватывает оставшиеся бумаги из рук растерянного студента. – Спасибо вам, мистер… эм.

– Стивенсон, профессор… – ко взгляду студента, вдобавок к растерянности, добавляется капля обескураженности. Они ведь разговаривали не так давно, и в тот раз она прекрасно помнила его имя.

– Говорю же, не выспалась. Всю ночь конкурсные работы проверяла, чтобы помочь факультету журналистики, – Гермиона, непонятно зачем, даже для себя, суетливо пытается оправдаться перед студентом, отходя в сторону кафедры. Все очень плохо.

Если студенты, исходя из ее поведения, посчитают, что она сходит с ума, то они, пожалуй, будут правы. По крайней мере, на их месте она бы подумала именно так.

***

– Гермиона… – профессор Макгонагалл снимает с переносицы очки и, аккуратно отложив их в сторону, переплетает пальцы в замок. Она на некоторое время замолкает, похоже, пытаясь подобрать верные слова.

Гермиона узнает этот тон и позу. Именно так выглядит профессор, когда хочет поговорить о чем-то личном. И она прекрасно понимает, о чем именно будет идти речь.

– Милая, – вновь начинает Макгонагалл, но уже более мягко. – Скажи мне, что происходит? Я не хочу лезть не в свое дело, но твое поведение меня очень тревожит. У тебя какие-то крупные проблемы?

– Нет, профессор! Проблем, спасибо Всевышнему, не имеется. Мне кажется, это просто усталость, – Гермиона смущенно улыбается, дописывая оценку на последнем листе тестов.

Макгонагалл понимающе кивает и легко склоняется вперед, будто пытаясь придать своим словам больше участливости:

– Я могу поговорить с ректором об отпуске, если хочешь. Мне больно смотреть, как ты страдаешь из-за перегрузок. У всех нас был такой период, я прекрасно тебя понимаю, поэтому хочу помочь.

– Я осознаю верность ваших слов, профессор. Но у меня все еще есть студенты, которые нуждаются в знаниях. Особенно выпускники, для которых этот год последний и перед их носом маячат экзамены. Как я могу их оставить?

– Ох, можешь не волноваться об этом. Ты ведь знаешь, преподаватели нашей кафедры всегда входят в положение своих коллег, когда это необходимо. Тем более, ты можешь положиться на меня – я уже старая женщина, и работа для меня является смыслом жизни и единственным развлечением. Я возьму на себя несколько твоих пар. Мне совсем не сложно, особенно если этим я смогу помочь своей преемнице.

Гермиона опускает глаза и пытается найти в себе слова, чтобы отказаться. Она слишком боится монстров, ожидающих в ее пустом доме – они прочно обосновались в закоулках ее комнат, сверкая устрашающим взглядом желтых одичалых глаз с вертикальным зрачком. Монстры все ближе и ближе, они подбираются к ней с каждым днем, с каждым часом. Из укрытий уже виднеются глаза и блестящие на свету огромные клыки, со стекающей с них омерзительно густой слюной.

Она боится идти домой. Там Рон. Там монстры. Там голоса в голове занимают все ее внимание, запирают ее внутри собственного сознания и не отпускают, пока она не начнет им отвечать. Они кричат на нее, клянут, уговаривают, обвиняют, заставляют. Она не может больше этого выносить.

В конце концов, дома нет Драко, который является единственным, кто может разогнать все эти страшные видения и подарить бесценные мгновения тишины и спокойствия. Но сам Драко, вместо того, чтобы помогать ей справляться с трудностями, предпочитает все свое время посвящать работе, отодвигая нуждающуюся в нем жену на второй план.

– Пойми, я возлагаю на тебя очень большие надежды… – Гермиона подпрыгивает на кресле, осознавая, что профессор все еще продолжает свой монолог, пытаясь ее уговорить. Она изо всех сил пытается сосредоточиться на словах наставницы, но туман в голове упрямо не хочет ее отпускать. Она должна постараться, так как Макгонагалл добра к ней, старается помочь. Гермиона должна проявить уважение.

– Ты невероятно умная и трудоспособная девушка, – Макгонагалл, видя растерянное выражение Гермионы, придвигается еще ближе и мягко берет ее руки в свои. – Я не хочу, чтобы такая многообещающая молодежь отдавала себя работе без остатка, не оставляя ничего себе и своей семье – это гиблый путь, Гермиона. Он скорее сломает тебя, нежели принесет пользу. Будь послушной девочкой – пойди отдохни вместе с мужем и семьей, а потом возвращайся в коллектив со свежей головой. Я обещаю, что позабочусь обо всем в твое отсутствие.

– Профессор… – Гермиона выдыхает, чувствуя, как под ласковыми поглаживаниями тревога и оцепенение понемногу отпускают тело. Рон уходит куда-то вглубь сознания, наконец, спустив с нее свой зловещий очеловеченный взгляд, а голоса в голове, которые начинали уже тихо гудеть и препираться между собой, окончательно затихают, оставляя после себя блаженную тишину. – Я думаю… хорошо. Вы правы, мне надо отдохнуть. Я, наверное, поеду к родителям в Йоркшир, так как давно их не навещала.

– Вот и умница, – Макгонагалл мягко улыбается и, перед тем как отпустить чужие руки из своего захвата, напоследок крепко сжимает их. – Знай, что ты не одна. Ты мне практически как дочь, поэтому я волнуюсь и переживаю за тебя. И всегда выручу, что бы ни случилось. Я не позволю загубить такой блестящий талант.

Гермиона благодарно кивает и начинает собирать все проверенные тесты в отдельную папку. Профессор Макгонагалл очень зациклена на талантливой молодежи и считает, что будущее науки нужно беречь и защищать. Гермиона знает, что умна и талантлива, и прекрасно понимает, почему получает от профессора особое расположение. Именно потому, что понимает – она очень боится его потерять. Профессор хочет гордиться своей преемницей. И другого варианта она не воспримет. Если Гермиона растеряет свои способности – наставница от нее отвернется, она в этом уверена.

Пока они с профессором проверяли тесты, на улице уже совсем стемнело – кажется, она давно так поздно не возвращалась домой. Снаружи университета мерзко и холодно – осень полноправно заправляет природой, отказываясь уступать свое место зиме, несмотря на самый конец ноября. Моросящий дождь сыпется ледяным градом на плотную ткань зонтов, издавая раздражающе звонкий звук, который заполняет забитые людьми улицы Лондона и придает чрезвычайную унылость атмосфере города.

На самом деле, Гермионе здесь уютнее, чем дома. Она стоит под облезлой вывеской какого-то магазина, слушает стук дождевых капель и рассматривает проходящих мимо людей. Ветер с силой задувает ледяную воду за шиворот и огревает незащищенные щеки острым болючим порывом – но ей все равно. Здесь она чувствует себя в безопасности, и это главное. Она не хочет домой, дома Рон и монстры.

Но, так или иначе, Гермиона понимает, что ей придется вернуться – она не может стоять здесь вечность.

«Еще немного. Еще совсем немного».

Сквозь густой поток зонтов в редких проплешинах человеческих тел она видит ярко-желтый отблеск звериных глаз, которые внимательно наблюдают за каждым ее движением.

Они ждут ее.

========== Глава 3. Любовь ==========

Гермиона запихивает последний свитер в небольшой чемодан и поднимается с ковра, разминая ноги после долгого сидения. Драко стоит возле окна в коридоре, ожидая, пока она закончит собираться, и задумчиво смотрит на то, как ледяной зимний дождь щедро омывает стены домов и потрескавшийся от времени уличный асфальт – Гермиона с трепетом наблюдает за тем, как сероватый от дождя солнечный свет ложится на ровную светлую кожу, отблескивает в светло-серых глазах и оттеняет платиновые волосы, создавая немного нереальный ореол волшебной красоты.

Гермиона знает, что утрирует. Драко, несомненно, хорош собой в глазах остальных, но для Гермионы он исключительно красив. Она смотрит на него внимательно, любуется, не отрывая глаз, и понимает, что несмотря на годы в браке, она все еще безумно любит. Так, как любила, будучи мелкой семнадцатилетней девочкой, познавшей незабываемый вкус первой любви. Так, как любила, будучи двадцатилетней невестой, связавшей свою жизнь с самым желанным ею человеком на Земле. Безудержно, всепоглощающе, немыслимо. И даже спустя десять лет после знакомства – эти чувства распирают ее изнутри, не дают дышать и требуют, требуют, требуют. Требуют Драко рядом.

А Драко, будто почувствовав эти мысли, поворачивает голову в ее сторону и мягко улыбается. Господи, как же она скучала по этой улыбке!

– Ты уже собралась? – он проходит из коридора в комнату, пробуя на вес чемодан. – Уверена, что тебе этого хватит? Ты же знаешь, у нас есть чемодан побольше.

– Да, уверена. Я же ненадолго еду, тем более, что некоторые мои вещи уже хранятся в доме родителей, – Гермиона не может себе отказать и подходит к мужу, чтобы урвать хотя бы мимолетное объятие. – Я бы так хотела, чтобы и ты со мной поехал.

– Прости, но ты же знаешь, что у меня сейчас аврал. Поступил огромный заказ – я должен быть там и все контролировать.

– Знаю, но… Драко, я так скучаю. Я тебя практически не вижу из-за работы, и это очень расстраивает меня, – Гермиона жмется ближе, с восторгом чувствуя, как крепкие, но прохладные руки обхватывают ее за талию. Перед глазами рябит, а руки неконтролируемо сжимают рубашку крепче – как бы она хотела никогда не отпускать его. Вечно прижимать к себе, обнимать, целовать и чувствовать крепкую родную хватку на своем теле.

– Я знаю, – Драко над ее ухом тяжело вздыхает и, к огромному разочарованию Гермионы, отстраняется, посматривая на часы. – Просто подожди немного, я должен закончить то, что начал. Я должен довести свою компанию до ума, привести ее к успеху и – что самое важное – к стабильности. Как только я это сделаю, я обещаю, что буду уделять тебе гораздо больше внимания, хорошо?

Драко смотрит убедительно, цепко. Но почему-то на Гермиону веет холодом от этого взгляда. Голоса в ее голове тихо, но настойчиво напоминают об амортенции – и Гермиона понимает, что понемногу начинает верить им.

Возможно, Драко никогда не любил ее. Возможно, он действительно поил ее тем самым загадочным зельем, чтобы все эти десять лет она была без ума от любви, чтобы слепо следовала за ним, верила каждому его слову, каждому взгляду. Возможно, Драко просто удобно пользоваться ею.

– Нам нужно выходить, если мы хотим успеть на поезд в Йоркшир, – Драко оставляет на лбу нежный поцелуй, но он почему-то не трогает Гермиону. Она чувствует холод по всему телу, который распространяется от места поцелуя – Драко целует ее, потому что должен. На самом деле он не хочет этого делать. Драко ненавидит ее. Он хочет уничтожить ее. Он травит ее!