Текст книги "This is...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Проблема в другом. Салазара Слизерина я знаю, мельком встречались на одном из ужинов. Пуффендуй тоже род известный. Но никогда я не слышал о Когтевранах, их просто не существует.

– Я тоже такого рода не знаю, а ведь как никто другой разбираюсь в родословной магических семейств, – поддержала брата Гермиона. – Как бы то ни было, перед нами встает другой вопрос. Как защитить Гарри, пока он не вернется в свое время?

Гарри захлопал глазами.

– Вы… вы хотите меня защитить?

Брат с сестрой переглянулись.

– Ну, да, – немного недоуменно произнесли они хором. Затем Годрик подался вперед, нахмурился. – А ты против?

– Нет, нет, совсем не против, просто… – Гарри потряс головой, пытаясь собраться с мыслями.

Ему еще никто просто так не предлагал своей помощи, всегда от него что-то хотели, чего-то ждали. А тут он сидит с будущим Основателем Хогвартса, и тот хочет помочь. Просто так. До сих пор не верилось в происходящее.

– Мы же с вами даже толком не знакомы.

– Я тебе верю! – хохотнул Гриффиндор, со всего маху хлопая по плечу. Гарри поморщился, потер ушибленное место. – Только нужно будет тебе мускулатуру укрепить, да фехтованием заняться, а то такого задохлика ветром сдует.

– Годрик! – возмущенно прикрикнула Гермиона. – Мальчику всего четырнадцать, еще успеет вырасти. Но вопрос с защитой остается открытым. Ты не владеешь мечом, постоять за себя в драке не сможешь. А магия… не всегда ее можно применять. Колдунов до сих пор сжигают на кострах, – помрачнела она.

– За тобой не стоит никакой род, ты мужчина, а значит, я не могу выступать твоим защитником. Будь ты женщиной…

Глаза родственников одинаково загорелись, они переглянулись и кивнули.

– Как ты, говоришь, звали четвертую основательницу? – улыбнулась Гермиона.

У Гарри все похолодело внутри от нехорошего предчувствия.

– Нет, нет и еще раз нет! Я это не надену! Да вы издеваетесь!

Еще полчаса назад Гарри и подумать не мог, что будет ругаться с самим Годриком Гриффиндором и попытаться сбить его Оглушающим с ног. Но еще полчаса назад ему не предлагали перевоплотиться в Кандиду Когтевран, двоюродную сестру Годрика.

Сам Гриффиндор хохотал, уворачивался от неловких атак мальчишки и не выпускал из рук синее с золотым шитьем платье сестры, из которого та успешно выросла вот уже года как два.

– Посмотри на это с другой стороны, – Гермиона взяла на себя роль миротворца. – Если ты будешь притворяться Кандидой, Годрик будет иметь право защищать тебя, как родственник. Пока ты сам будешь учиться и искать возможность вернуться в свое время.

Гарри поник. Они правы, они всюду правы. А он только доставляет им хлопоты, ведет себя, как неблагодарный мальчишка. Его приютили, ему нашли выход из трудной ситуации, а он нос воротит. Если его оставят, куда он отправится? Что с ним будет во времена, когда магов сжигают на кострах? Он ведь даже боевые заклятия еще толком не изучал, всего-то начало четвертого курса.

– Ох, – Гермиона подошла, обняла его. – Мы не оставим тебя, не думай глупостей. Маги должны помогать друг другу, тем более, если меч Годрика принял тебя, значит ты близок нам по духу.

– Вы читаете мысли?

– У тебя все на лице написано, – хохотнул Годрик. – Одевайся.

– Но я не умею вести себя, как… как женщина.

– Ничего, – мягко улыбнулась Гермиона. – Я тебя научу. Всегда мечтала о сестре.

Они выгнали Годрика, чтобы Гарри мог без стеснения переодеться. Гермиона тактично отвернулась и с интересом исследовала джинсовую ткань.

– Какой необычный материал. Ты готов? – спросила она.

– Ну… да… – Гарри не знал, куда деваться от стыда, стоя посреди комнаты в одних трусах. Женские одежды были странными, главное, их было много.

Гермиона повернулась, обозрела красное от смущения лицо парня, ворох одежды, то, как он не знает, куда приткнуть руки, и понимающе усмехнулась.

– Сначала надевают сорочку, – она показала белоснежную рубашку до колен с тонкой вышивкой по подолу и вороту. – Специально, чтобы шерстяная ткань платья не натирала соски. Видишь ли, бархат и атлас используют лишь благородные леди на королевских приемах, мы же живем далеко от столицы и предпочитаем использовать простые и удобные материалы. Разумеется, на время приемов мы одеваемся нарядно. Так, теперь нижнее платье, оно будет придерживать форму верхнего, – более тонкая ткань, буквально тень верхнего платья. – Теперь основное. Вот видишь, ты прекрасно выглядишь. Осталось только отрастить тебе волосы и сделать прическу.

Гарри посмотрел на себя в зеркало. Вопреки ожиданиям, выглядел он совсем не глупо, как обычно выглядят мужчины в женских одеяниях. Из-за детства у Дурслей Гарри так и не набрал мышечной массы, оставаясь субтильным юношей без малейших признаков переходного периода: ни прыщей, ни волос на подбородке, ни усиков. Разве что вытянулся в росте перед четвертым курсом, но все равно оставался меньше своих товарищей по факультету.

– Но я ведь еще вырасту, изменюсь. Годрик обещал заняться со мной фехтованием, тогда у меня мышцы появятся. Я не смогу притворяться.

Гермиона задумчиво побарабанила пальцами по подбородку.

– Значит, тобой фехтованием займусь я, женский клинок более легкий. Обещаю, ты сохранишь стройную фигуру, но и постоять за себя сможешь. А еще магия, этикет, различные виды танцев, вышивание…

Гарри застонал. На что он подписался?!

Три года спустя

В библиотеке было тихо, лишь в камине уютно потрескивал огонь, а на столе исходила паром чашка сладкого крепкого чая с молоком. В глубоком кресле, забравшись с ногами на сиденье, удобно расположилась худощавая черноволосая девушка. Все ее внимание поглотил толстый фолиант в потертой кожаной обложке.

Гарри перевел взгляд на огонь, потер переносицу, чтобы дать глазам немного отдохнуть. Сегодня на удивление тихо в замке, Годрик уехал к какому-то своему товарищу, с которым у них появилась общая, потрясающая по словам Гриффиндора, идея. Гермиона как всегда закрылась в своем кабинете с бухгалтерскими счетами. Значит, Кандида могла позволить себе немного расслабиться.

Тогда, три года назад, приговор притворяться женщиной, казался худшим из зол. Гарри злился и что бы не срываться на гостеприимных хозяевах, сбегал и швырялся чистой магией в роще неподалеку. Годрик всегда следовал за ним и приводил, когда новая родственница немного выдыхалась.

Но человек такая тварюшка, что привыкает ко всему. И Гарри тоже привык… быть Кандидой. Отрастил волосы, стал забирать их в строгий пучок, постоянно закрывал шею, чтобы никто не разглядел мужской кадык, научился танцевать в ведомой позиции, готовить, немного музицировать. А еще – фехтовать на Осах, специальных женских мечах, созданных специально для магов, колдовать не хуже самого Годрика Гриффиндора.

Оказалось, что когда не занимаешься спасением мира и убиением страшных темных волшебников, появляется уйма свободного времени, которое нечем занять. Гермиона вела хозяйство, им с Годриком принадлежали несколько деревень, которые старший брат объезжал ежедневно, разбирался с тяжбами и возникающими вопросами. А Гермиона отвечала за счета, продовольствие и вообще жизнь в замке.

Гарри же занялся наукой. Поначалу ему тяжело приходилось просиживать целыми днями в библиотеке, книги нагоняли скуку, но постепенно он втянулся. Это был его единственный шанс разработать способ перемещения в свое время. И Гарри экспериментировал, ему выделили помещение, куда никто не осмеливался заходить без разрешения. Иногда, совершенно случайно, в ходе разработок получались новые заклинания. И тогда они с Годриком тестировали их, проверяли. Но Гарри не сдавался, он мог быть упертым, даже упрямым.

Зато теперь он понимал, почему и как Когтевран стала такой любительницей науки. Гермиона со смехом заявила, что кузина уже известна в магическом мире, как самая юная волшебница-изобретательница. Гарри оставалось только смириться с новой популярностью и стараться не показывать носа из замка Гриффиндора.

– Кандида, дорогая, – на пороге помещения показался брат. Гарри поднялся, отложил книгу. Годрик выглядел непривычно счастливым. За ним в паре шагов следовал молодой мужчина, его ровесник, черноволосый, зеленоглазый, немного высокомерный, гордый аристократ. – Позволь представить тебе моего друга, Салазара Слизерина. Мы вместе хотим основать школу волшебников. Ты окажешь нам честь и присоединишься?

Гарри застонал про себя. Во что он ввязался?

– Годрик Гриффиндор! – Гарри влетел в комнату, сверкая глазами.

Мужчина поднял глаза от очередного амулета, который разрабатывал.

– Скажи, что проходили на днях слизеринцы вместе с Салазаром? Потому что есть у меня подозрение, что он надышался ядовитых испарений, и ему срочно требуется помощь! – парень-девушка метался по комнате, размахивая руками.

– Что случилось? – не понял Гриффиндор.

– Он подарил мне букет цветов и посвятил поэму! Ты представляешь! – голос почти перешел на визг.

– В этом нет ничего странного, обычный ритуал ухаживания, – пожал плечами мужчина.

– Годрик, вспомни, кто я, и подумай, каково мне сейчас!

– Но ведь Салазар об этом не знает, – закономерно заметил Гриффиндор. – Откажи ему, ты имеешь на это право.

Гарри побился лбом о гладкую поверхность стола в собственной лаборатории в башне факультета Когтевран. Снова неудача, зато он нашел заклинание для превращения крупных живых объектов в неживые.

– Моя леди, не стоит так убиваться. Что бы ни произошло, это не стоит ваших волнений, – мягкий, вкрадчивый голос оплетал сознание.

Гарри застонал и снова ударился лбом о стол. Вот еще одна проблема. Салазар Слизерин не признавал слова “нет”. Поттер поднял голову, посмотрел на стоящего у входа в лабораторию основателя змеиного факультета.

– Как вы прошли сюда? Я точно помню, что поставила Запирающие чары.

– Видимо, они спали, – беспечно пожал плечами Слизерин. Подошел поближе, гибко, грациозно. Гарри вспомнил, как маг сражался с Годриком на мечах, восхитительное зрелище.

Но вот его поползновения откровенно пугали.

– Или просто не устояли перед моим жгучим желанием засвидетельствовать вам свою привязанность, – он взял руку Гарри, поцеловал тыльную сторону ладони.

Гарри ужаснулся, вырвал конечность и поскорее сбежал. К Годрику. Обещал защищать, вот пусть и разбирается.

– Он ненормальный! – дверь уже привычно отлетает, ударяется о стену и возвращается на свое место. Сверху накладываются Чары.

Гермиона с Годриком удивленно поднимают головы, глядя на возмущенную сестру.

– Что он опять сделал? – понимающе откликнулся Гриффиндор.

Такое состояние Кандиды стало уже привычным. Кузина разве что не ночевала в покоях брата, стараясь держаться поближе к нему и подальше – от Слизерина. Тот ухаживал галантно, по всем правилам, но основательница все равно бегала от него, как от дементора. Пуффендуй регулярно отпаивала ее успокаивающими сборами.

– Он… он… – Гарри задыхался, щеки заливал румянец. – Он хотел… попытался меня… поцеловать!

– Это вполне естественное желание – целовать любимую девушку.

– Но я же… я же… – косноязычие вернулось к Поттеру в полной мере, румянец стал сильнее.

Гермиона прищурилась.

– Тебя… кто-нибудь уже целовал? – задала она вопрос.

И поняла, что попала в точку. Гарри помотал головой.

– Нет, – тихо, смущенно пробормотал он.

– А ты – кого-нибудь?

– Нет.

Салазар Слизерин прижался спиной к двери, которую только что сделал прозрачной с одной стороны и взломал Заглушающие чары Кандиды. Прижал руку ко рту. Его нежная, ранимая, но такая сильная, уверенная в себе Кандида… невинна. Теперь все вставало на свои места, появлялось объяснение страху, почти ужасу в ее глазах, когда он подходил к ней. И почему она так вздрагивала и краснела. Почему предпочитала закрываться в своих покоях или лаборатории. Она просто смущалась.

Волшебник еще раз посмотрел на драгоценную Кандиду, которая стояла напротив своего кузена. Щеки ее пылали совершенно очаровательным румянцем, как и маленькие, аккуратные ушки. И ей так шли эти ее приспособления для улучшения зрения, делали ее еще более хрупкой, нежной.

Если не вспоминать, как она гоняла по двору Годрика, орудуя одновременно и палочкой и Осой.

Эта женщина обязана принадлежать ему! Но нужна осторожность, деликатность. Он будет первым, кто проведет ее по тропе любовных наслаждений.

Слизерин оторвался от стены и направился в сторону своих покоев, широко улыбаясь и мурлыча себе под нос незатейливую песенку. Попадавшиеся по дороге ученики еще долго смотрели ему вслед. Когда у темного мага такое настроение, нужно ожидать гадости и не попадаться ему на пути.

Гарри лежал на кровати и смотрел в потолок. Как, вот как объяснить им, чтобы дошло?! Он ни разу не целовался, не держался за руки с девушкой – Гермиона Грейнджер не в счет, она лучший друг! А тут пристают, ухаживают, цветы дарят. И кто – темный маг, самый сильный и знаменитый. Мамочки! Лучше бы он с Хвосторогой сразился.

И ведь не скажешь, что Салазар ему не нравится. Как человек, как специалист он восхитителен, но вот в остальном… Гарри даже не представлял, каково это – когда двое мужчин целуются.

Во что он ввязался?!

– Годрик, либо ты убираешь его от меня, либо я за себя не отвечаю!

Салазар счастливо вздохнул. Его Кандида такая пылкая, такая страстная. А какие проклятия знает!

– Годрик, я тебя как Мерлина прошу, найди ты мне замену. Уже сил моих нет, эта зараза мне змею подарила!

Салазар улыбнулся. Как Кандида шипела, оказывается, она тоже знает парселтанг! Они могли бы вместе разговаривать, и никто другой не понял бы их секретов.

– Вы знаете, скоро состоится Турнир Меча и Магии, – заметила Пуффендуй во время обеденного перерыва.

Студенты расположились за столами, преподаватели – традиционно, на возвышении. Отсутствовала лишь Кандида, она отсыпалась после того, как Салазар притащил в замок детеныша василиска и первым делом показал его ей. В полночь. Толком не разбудив. Спросонья, Когтевран даже не сразу поняла, кого и на что прокляла. Но василиск пересказывал такие обороты!

– Кстати, я слышала, сэр Томас просил Кандиду оказать ему честь и стать его Дамой сердца, – продолжала Пуффендуй.

Студенты опасливо покосились на преподавательский стол, атмосфера за которым резко сгустилась, стала напряженной. Салазар почернел лицом, зеленые глаза засверкали, и он вылетел из-за стола, бросив салфетку на стул.

– И зачем ты ему это сказала? – обратился Годрик к коллеге. – Он же теперь ни есть, ни спать не сможет.

– Да и сэра Томаса жалко, – поддакнула Гермиона. – Тем более, что Кандида ему отказала.

Пышечка-Пуффендуй проказливо улыбнулась и как ни в чем не бывало продолжила попивать свой чай.

Сэр Томас продержался ровно две минуты, одна из которых была потрачена на представления. Против озверевшего Салазара Слизерина у него не было ни малейшего шанса.

– Теперь победитель может попросить приз у своей Дамы Сердца, – объявил глашатай.

Гарри понял, что возненавидел Турниры до конца дней своих, когда Слизерин направился к нему и попросил платок в знак своего расположения.

Зато Турнир стал последней каплей – Гарри нашел способ вернуться в свое время.

– Я вас люблю, я вам искренне благодарен, но мне пора. Больше я этого не выдержу! – с такими словами Гарри отправился в ритуальный зал.

У него есть только одна попытка. Если Слизерин узнает, что он хотел сбежать, запрет до конца дней в Тайной комнате вместе с василиском. И не против будет только последний.

Но разве Гарри не известен, как самый удачливый гриффиндорец?

В Большом зале проходил обычный обед, переговаривались студенты, общались с гостями Турнира Трех Волшебников. Лишь стол Гриффиндора был мрачен, да директор ходил хмурым. Пропал четвертый участник Турнира, Гарри Поттер. Пропал целых два месяца назад. После объявления решения Кубка Огня и проверки палочек, как сквозь землю провалился. Его не могли отыскать ни заклинания, ни зелья, сваренные Снейпом, ни лучшие авроры.

Как будто его не существовало.

Поэтому появившееся в центре Зала голубоватое свечение насторожило всех. Снейп первым подошел к центру событий, отогнал студентов под защиту преподавателей, сам достал палочку. Так, на всякий случай.

Буквально из воздуха появилась молодая девушка в старинном платье. Зеленоглазая, в очках, отдаленно она напоминала пропавшего Гарри Поттера.

Девушка огляделась по сторонам, странно всхлипнула и бросилась на шею профессору Зельеварения.

– Профессор Снейп, я так рад вас видеть! – завопил он, целуя обычно угрюмого, а сейчас ошарашенного преподавателя в крючковатый нос.

В следующий момент тот отлетел к стене. Девушка обернулась, хлопнула ресницами и попятилась. Из такого же синеватого свечения к ней приближался высокий, статный черноволосый мужчина. Он не сводил взгляда и палочки с профессора Снейпа.

– Так это тот, кто завоевал твое сердце и из-за которого ты отказываешь мне, дорогая Кандида? – его голосом можно было смело замораживать Озеро. – Он слишком слаб и не достоин тебя. Значит, мне остается только одно – отвоевать тебя, убив соперника.

Девушка пятилась от надвигающейся угрозы. Снейп уже поднялся, достал было палочку, однако снова был сметен новой волной. Впрочем, как и угрожающий ему брюнет.

– Прекратите немедленно! – в зале появилась кудрявая женщина под руку с молодым, рыжеволосым мужчиной. – Салазар, ты пугаешь Кандиду! – девушка подошла, обняла брюнетку, погладила по голове. – Не переживай, сама выберешь, за кого замуж пойдешь. Если хочешь, даже за этого страшненького, – кивнула она в сторону Снейпа.

– Только через мой труп! – категорично заявил Салазар.

– Иди к черту! – не выдержала Кандида. – Сколько раз тебе говорить, мы не можем быть вместе! У меня ни гроша за душой, нет родителей, я сирота, я вряд ли понравлюсь твоим родственникам, у меня никогда не будет детей! За мной постоянно охотится какой-то мерзкий упырь и мечтает убить к чертовой матери, твой потомок, кстати, газеты, поклонники, будь они трижды неладны, надоедливые представители твоего факультета, куда меня чуть не запихнула дурацкая Шляпа Годрика. Ах, да, еще я парень. Понимаешь, Салазар, парень! И меня на самом деле зовут Гарри.

До этого наблюдавший за средневековыми страстями молча директор, потрясенно ахнул.

– Гарри? Мальчик мой?

– Ну уж точно не девочка, – проворчал Поттер.

А в следующий момент его сгребли в объятия. Слизерин приблизил губы к уху.

– Это все твои претензии? – Гарри оторопело кивнул. – Тогда не вижу проблемы.

И его поцеловали. Сильно, крепко и удивительно нежно. Гарри дернулся пару раз, затем затих, расслабился. Слизерин оторвался, довольно облизнулся.

– И с родственничком моим разберемся. И с факультетом, – многообещающий взгляд в сторону стола Слизерина.

– Я парень, – жалобно протянул Поттер.

Слизерин улыбнулся еще пакостнее и шире.

– И с этим разберемся.

Гарри вздохнул и решил смириться. В конце концов, целуется Салазар просто восхитительно.

Комментарий к Кандида Когтевран – ума и чести образец. (Салазар Слизерин/Гарри Поттер)

По моей маленькой истории читатель сделал заявку. Прошу сюда тех, кто хочет прочитать или написать развернутый вариант данного драббла. Надеюсь, кто-нибудь возьмется за исполнение заявки.

https://ficbook.net/requests/258949

========== Советы на будущее. (Мадара Учиха/femНаруто Узумаки) ==========

И почему никто не замечает, насколько хорош Мадара Учиха? Он внушает уважение и трепет, для него все происходящее – не более, чем игра. Один против целой армии шиноби, он в очередной раз доказывает, как измельчало нынешнее поколение бойцов. То, что он делает в одиночку, им приходится осиливать целой группой.

Он проносится сквозь строй бойцов, как нож сквозь масло, его путь сопровождается громкими криками и неприятным хрустом ломающихся костей. Только сейчас, о, только сейчас шиноби поняли, что такое настоящий боец, воспитанный войной, который не знал мирного времени. Когда на каждого противника приходится только по одному удару, и он должен быть смертельным.

Его движения быстры и смазаны тенью, его волосы жесткие и наполнены чакрой, они режут, как отточенная проволока шиноби. За такие не ухватишься. По сравнению с ним движения других кажутся медленным, неуклюжими, какими-то слишком детскими. Они вызывают жалость и понимание, что нынешнему поколению нечего противопоставить Учиха Мадаре. Его звали демоном, но он был не один настолько сильный, целый род, целая семья. И становится страшно от одной лишь мысли, что в прошлом многие шиноби обладали подобными навыками.

Куда все подевалось?

Он выдыхает огненный шар, Адское испепеление, один, а навстречу ему выдвигается целый ряд шиноби, чтобы создать одну стену, способную противостоять его технике. Становится обидно, до боли обидно, как пала низко планка нынешних бойцов. И страшно, что они могут проиграть. И будущее, которое она знает, никогда не случится.

Неужели они не видят, как хорош Учиха Мадара? Как перекатываются под кожей гладкие мускулы, как легки и быстры его движения, как точны убийственные пальцы, а глаза – глубокие, почти бездонные. Он ищет, кроваво-красный шаринган на черном фоне, ищет достойных противников, он насмехается. Потанцуем? Для него это не более, чем танец. Единственный, с кем он сражался по-настоящему, уже давно мертв.

Наруто поерзала на скале, поправила округлившийся живот. В руку толкнулась ножка ее сына. Их сына. В толпе Объединенной Армии она заметила светловолосую макушку, над которой поднималась невидимая, но ощутимая всеми сенсорами спираль сен-чакры. Она-мелкая, она-прошлая готовится создать рассен-сюрикен, чтобы атаковать Мадару. Не будь у него ринненгана, это бы помогло.

Наруто нахмурилась, и ребенок внутри снова толкнулся, словно ощущая тревогу матери. Девушка погладила животик и вновь устремила свой взгляд на разворачивающуюся перед ней битву. Все это она уже пережила в прошлом, много лет прошло. И теперь вот снова из-за каких-то дурацких печатей оказалась здесь. Пришлось забраться на скалу, чтобы можно было смотреть с безопасного расстояния и все видеть.

Она давно мечтала увидеть со стороны этот бой, первую встречу с Мадарой.

Синий скелет Сусано вызвал два метеорита. Наруто помнила, как страшно было ей тогда, как она стояла, парализованная страхом, покоренная масштабом силы, способностей противника. Она рвалась вперед, стиснув зубы, чтобы спасти друзей, дорогих людей, а внутри зрело восхищение.

Земля содрогнулась, закричали люди, на несколько минут пространство заполнил грохот рушащихся камней. Когда все закончилось, Наруто осторожно спустилась со скалы. Удивительно, но на последних месяцах ребенок позволял ей использовать чакру. Очаг и каналы малыша уже сформировались, так что больше энергия мамы ему не требовалась. Разве что в исключительных случаях. Наруто помнила, как тяжело было первые месяцы, когда она не могла создать даже каварими. И как муж опекал ее целыми днями, не отходил ни на шаг, рычал на всех и чуть ли не под Сусано посадил, лишь бы с женой ничего не случилось.

Иногда Учиха такие… перестраховщики, особенно гении.

Наруто, ковыляя между камней, осторожно приблизилась к определенному месту. Да, кажется она-мелкая именно здесь.

– Кто ты? – к горлу прижался кунай и тут же выпал из дрожащей руки.

Потому что нельзя не узнать собственное, пусть и повзрослевшее, отражение.

– Ага, угадала, датебайо!

– Это какая-то иллюзия! – ах, да, она-мелкая всегда была недоверчива, правда, успешно это скрывала.

– Не совсем, скорее, дурацкие печати Узумаки, раздобытые где-то Сакурой-чан, – пожала плечами взрослая и опустилась на ближайший камень. Ноги отекали, ходить было тяжело, особенно с пузом. – Слушай меня внимательно. Не знаю, сколько времени мне отведено, поэтому нужно поторопиться. Хочешь закончить войну в свою пользу, да еще и его вот заполучить? – ткнула она пальцем себе за спину, где на скале гордо обозревал хаос и разрушения Учиха Мадара.

– Нет, он противник, он враг….

Наруто приподняла бровь, и мелкая сдулась.

– Не надо, – поморщилась будущая мама. – Я давно уже поняла, что моя судьба – длинноволосые брюнеты с мерзким характером. Иди сюда. Значит, сначала надо отменить Эдо Тенсей, не волнуйся, этим как раз Саске с Итачи занимаются, должна же и от них быть польза. Затем Мадара использует кое-какую секретную технику и станет живым. И вот тогда… – она яростно зашептала на ухо самой себе действенные секреты победы над Мадарой.

– Джинчурики, с кем ты там шепчешься? Думаешь, она тебе поможет?

Кажется, или Мадара поперхнулся, когда взрослая Наруто повернулась, и мужчина увидел округлое положение.

– Кто ты? – поднял он бровь.

– Наруто У… зумаки, – пожала плечами будущая мамочка, поглаживая живот. – Из будущего.

– Из будущего? Ты мне пригодишься.

Мадара попытался захватить добычу древесными путами, но вокруг Наруто неожиданно возник синий скелет Сусано, о который разбилась техника Первого.

– Что это такое? – удивленно осматривал Мадара клановый прием, который ну никак не мог оказаться в руках Узумаки. Тем более, шарингана в глазах не наблюдалось.

– Побочные эффекты беременности, – хмыкнула Наруто.

За спиной понимающе икнула она-мелкая. Икнула, посмотрела на себя из будущего, на Мадару, потом снова на себя. На губах появилась плотоядная улыбка. Наруто-взрослая чуть ли руки не потерла. Знала она, какие мысли пришли в голову. Теперь все будет отлично.

– Кто отец ребенка? – зарычал Мадара. Что Учиха, понятно, осталось лишь выяснить имя.

– Сам как думаешь? – изогнула бровь Наруто, показывая на Сусано.

Знакомая синяя форма с раздваивающимися в локтях руками и внушительными клыками.

Под ногами растеклись нити печати, и девушка облегченно вздохнула. Пора возвращаться.

– Не забудь – за ухом! – напомнила она напоследок, перемещаясь в родную Коноху.

Чтобы тут же попасть в знакомые сильные, уверенные руки. Мужчина профессионально облапал ее, ой, то есть проверил на наличие повреждений, убедился, что все в порядке и перетащил к себе на колени. Рядом нарисовалась Сакура с активированным медицинским дзюцу.

– Мадара, мне надо проверить твою жену.

– Грр!

– Не сделаю я ей ничего плохого, нужно всего лишь убедиться, что ребенок в порядке.

– Потанцуем? – угрожающе предложил Учиха.

Сакура закатила глаза.

– Ты меня все равно не убьешь, роды у джинчурики принимать могу только я.

– Попрошу внучку Хаши, – тут же нашел альтернативу гений.

Наруто захихикала, уткнулась в изгиб плеча мужа, чувствуя, как еще крепче сжимаются вокруг руки.

– И совсем не смешно, – мрачно заявил появившийся Четвертый Хокаге. – Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда вместо того, чтобы сражаться, ты полезла целоваться к противнику. Я даже не знаю, кто больше удивился: мы или Мадара.

– Вы, – буркнул Учиха.

– Ага, Мадара был полностью деморализован вылизыванием за ухом, – вставил свои пять ре Второй Хокаге. – У нас все в Деревне знали, что у Демона Учиха там чувствительная зона. Девчонки растрепали. Я лишь одного не понимаю, как тебе удалось вырубить его с одного поцелуя?

Мадара тоже с интересом посмотрел на жену. Этот секрет она ему не раскрывала, а он сам не помнил. Очнулся он уже в отстроенной Конохе, скованный по рукам и ногам ограничителями, дома у мелкой джинчурики. Что происходило потом, лучше никому не знать. Можно лишь сказать, что как честный человек, просто обязан был жениться. Наруто не настаивала, наоборот, говорила, что у нее полно вариантов вроде того же Саске. Этого собственническая душа Учиха вынести уже не могла. Так Наруто стала Учиха, а Саске старался по широкой дуге обходить дом на окраине Конохи.

Наруто порылась в кармане и достала прозрачный блеск для губ.

– Снотворное, сильное, не ощутимое, личный рецепт ба-чан. Она так моего крестного домой к себе затаскивала.

Второй Хокаге закатил глаза, Четвертый хлопнул себя по лбу.

– А я говорил, что не стоит ей учиться у Джирайи с Тсунаде.

Наруто засияла солнышком.

– В любом случае мои советы на будущее помогли.

И с этим нельзя было поспорить.

========== Решение всех проблем ==========

– Ты запросто мог подделать почерк Шисуи шаринганом…

Саске было страшно, очень страшно. Его старшего брата обвиняли не только в том, что он убил своего лучшего друга и родича, но и предал весь клан Учиха в целом.

Итачи стоял гордо, несгибаемый под градом обвинений. Саске как никогда гордился им и не понимал, почему отец ничего не сделает. Почему просто стоит и смотрит.

Сейчас маленький Учиха мечтал, чтобы произошло какое-нибудь чудо, чтобы они отвлеклись от Итачи, перестали на него кричать.

– Твою мать! Чтоб тебя… …. …

На обвинителей откуда-то сверху свалился Наруто Узумаки, главный балбес и раздолбай Конохи. И, к сожалению, одноклассник Саске. И тут же высказал все, что думает по поводу стоящих где попало шиноби.

Да, не о таком чуде он мечтал.

Пока Фугаку Учиха пытался прийти в себя и решить, что делать с нарушителем, сам “нарушитель” поднялся, попрыгал на лежащих на земле Учихах. Подумал, посмотрел на них и еще раз попрыгал.

– Ой, а что это у вас тут происходит, датебайо? – с любопытством осведомился он.

Саске помнил этот жест в исполнении Ируки-сенсея: с размаху, со смачным шлепком, опустить ладонь на лицо, прикрывая глаза. Как он теперь понимал его!

– Меня обвиняют в убийстве соклановца, – глубокий голос Итачи стал полной неожиданностью.

С чего бы это брат отчитывается перед этим неудачником?

– Ась? Идиоты что ли? – на лице Узумаки отразилось неподдельное недоумение.

Итачи открыл было рот, чтобы ответить, но его прервало появление светло-синего овала прямо в воздухе. Оттуда вышел парень, лохматый, с большими глазами, судя по всему, ровесник Узумаки.

– Узу, вот ты скажи мне, у тебя все тут такие идиоты или встречаются нормальные? – всплеснул он руками. – Представляешь, случайно открыл портал не туда, вышел на речку, а там какой-то суицидник с обрыва сиганул. Без глаз! Нет, я его, конечно, выловил. Вот он.

Парень скрылся в портале, привез оттуда каталку с привязанным к ней Учиха Шисуи.

– В общем, нам нужны глаза, чтобы я мог в дальнейшем с чистой совестью промывать ему мозг через кишечник.

Наруто потер лоб.

– Проблемка. Глаза-то нужны с шаринганами, – он тяжело вздохнул. – Ладно, наведаюсь к Данзо, пошуршу в заначке.

– Не любишь ты его навещать, – проницательно заметил парень.

Узумаки сморщился.

– Он меня к отчетам припахивает. Это на всю ночь. Ладно, я пошел.

И исчез с хлопком. Парень достал сигарету, Итачи помог прикурить с помощью Катона.

– Тсуна, как дела?

– Жить можно, – покивал парень. – Дед заезжал, пытался силу блокировать. Теперь вот лысый ходит. Во всех местах.

Бесшумно появился Наруто. В колбе, в специальной жидкости, плавали глаза с шаринганами. В количестве двух штук.