Текст книги "This is...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== This is Hogwarts! ==========

– Мои верные слуги!.. – частично с шипением произнес восседающий в массивном кресле Волдеморт. – Вы должны привести ко мне Гарри Поттера, чтобы….

Договорить ему не дала распахнувшаяся со стуком дверь. На пороге показался тот самый, разыскиваемый Упивающимися Гарри Поттер. Смело прошел через черные ряды, заставив мужчин расступиться, забрался на колени к Волдеморту и поцеловал его… в лоб. Поцеловал и не отпускал.

– Раз, два, три…

Люциус Малфой с ужасом узрел, как надежда и наследник его рода в компании с рыжим Уизли с азартом ведет счет длительности поцелую. Переглянулся со Снейпом, тот тоже решительно ничего не понимал.

– Поттер! – по учительской привычке рявкнул тот. – Что происходит?!

– Двадцать, все заканчивай! – скомандовал тем временем Малфой-младший.

Гарри оторвался от полностью дезориентированного врага, поерзал на коленях, отчего Волдеморт поперхнулся воздухом, повернулся к “любимому” учителю.

– Налаживаем дружбу между факультетами, – сияюще улыбнулся парень. – Играем в карты на желания.

– Какие уже успели выполнить? – из всех присутствующих один лишь Снейп знал, какие нужно задавать вопросы, чтобы выяснить масштабы бедствий.

– Сходили к директору, попили с ним чаю, вели философскую беседу на тему Любви, Света и Добра. Три часа.

Упивающихся передернуло, опыт подобных бесед имел каждый еще со времен школы.

– Купались голышом в озере с кальмаром.

Снейп перевел дыхание. Ну, пока ничего относительно страшного. Так он думал до следующей фразы:

– Ограбили Гринготс.

– Зачем?!

– Ну, как же, пап! – Малфой-младший всплеснул руками. – Это же мечта каждого ребенка – ограбить знаменитый банк.

– Кстати, мы там случайно Адским пламенем сожгли какую-то чашу, она так кричала. Прости, Том, – повинился Поттер.

Волдеморт стал еще бледнее, хотя как это возможно?

Но приключения юных волшебников на этом не заканчивались.

– Затем наведались в особняк Блэков, рассказали Сириусу, что профессор Снейп давно неровно к нему дышит, поэтому и достает. Случайно пролили яд василиска из старых запасов Блэков на медальон Регулуса. Прости, Том.

Снейп покраснел, Волдеморт побледнел.

– Чтобы уничтожить улики, поймали Нагайну, заставили ее сожрать медальон и чашу. Прости, Том. Кстати, тебе шкура не нужна?

– Остальное – так, по мелочи, – махнул рукой Малфой-младший. – Устроили фейерверк в Большом зале… Министерства, целовались с девушками других факультетов. Кстати, прости, пап, но как честный человек я просто обязан жениться на Гермионе. После всего, что между нами было….

– Как и на половине Хогвартса, – пожал плечами Рон.

Только гордость удержала Малфоя-старшего от того, чтобы схватиться за сердце.

– Потом снова заглянули к Дамблдору, уговорили его на завтрак, обед и ужин подавать лимонные дольки. Он обрадовался.

Упивающихся перекосило.

– Кстати, случайно задели мечом Гриффиндора какое-то старинное кольцо, – Поттер немного помялся. В общем….

Вся троица переглянулась и дружно, хором, выдала:

– Прости, Том!

========== This is Vongola! ==========

У Савады Тсунаеши в жизни имелось две проблемы: Рокудо Мукуро и Хибари Кея. Ладно, существовала еще и третья – Реборн – но она появлялась перманентно и частенько сваливала на задания, так что ее в расчет Десятый не брал.

– Иногда они ведут себя, как сущие дети, – жаловался Тсунаеши друзьям. – Не понимаю, почему нельзя если не дружить, то хотя бы нормально общаться? Мы же столько прошли вместе, столько преодолели! Спасали будущее, дрались с Деймоном Спейдом, побеждали Вендиче и снимали проклятие Аркобалено. И после всего этого они все равно продолжают цапаться при каждом удобном случае. Гарри, ты же маг?

Поттер, игравший в карты с Узумаки у Савады дома удивленно поднял глаза.

– Да, местами, – осторожно ответил он.

– Тогда предложи что-нибудь для решения данной проблемы, – взмолился Тсунаеши.

– Авада Кедавра?

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что горбатых могила исправит, – вмешался Наруто, скидывая пару карт и беря новые. – С другой стороны, Поттер, ты же действительно маг. Сваргань какое-нибудь зелье, в конце концов!

Гарри приподнял бровь, знакомо приподнял. Сварганить? У него в любом случае получится Напиток Живой Смерти, какой бы ни была изначальная рецептура.

– Зелье? – а вот Тсуне идея понравилась. – Как насчет любовного? Амортенция или как ее там. На сколько хватает действия одной порции?

– В зависимости от того, по какому рецепту варили и каким уровнем силы обладает зельевар, – Гарри тоже оценил задумку. – В моем случае – от полугода до года.

Тсунаеши потер руки.

– И что требуется?

Поттер потер лоб.

– Основные ингредиенты у меня имеются, однако нужна частичка одного из них. Либо Мукуро, либо Хибари.

– Зачем? – дружно спросили не понимающие Савада и Узумаки.

– Если бросить волосок Хибари в зелье и дать выпить его Мукуро, тот влюбится в наше Облачко залетное.

Троица переглянулась. План ширился и обретал отчетливые очертания.

Тсунаеши распахнул дверцу шкафа, стоящего в кабинете Дисциплинарного комитета, чувствуя себя чуть ли Джеймсом Бондом. В случае Мукуро не поймешь, настоящий ли он, или иллюзионист снова кого-то вместо себя подсунул. Поэтому оставался только Хибари, как источник ингредиента. Но сунуться к нему домой мог только самоубийца. Оставался кабинет, где Кея оставлял запасную форму.

Заметив на вешалке знакомый черный пиджак, Савада возликовал, снял его и начал пристально осматривать на предмет неучтенных жидкостей и волосков. Черный, гладкий, тонкий-тонкий одиноко лежал на плече, почти не отличимый от ткани. Если бы не интуиция, Савада мог и не заметить его. Тсунаеши еле успел положить волосок в пакетик и спрятать тот в карман, когда дверь распахнулась и на пороге показался Кусакабе.

– Савада? Что ты здесь забыл? – удивился помощник Хибари.

– Ничего, – Тсунаеши показал пустые руки. – Я, пожалуй, пойду.

И со скоростью пули вылетел из комнаты. Лишь у самого дома перевел дыхание, успокоил бешено бьющееся сердце.

На кухне хозяйничал Гарри, в маленьком котелке на плите булькало зелье.

– Помешать против часовой стрелки… – пыхтел Поттер. Что бы там ни говорил Снейп, Зелья удавались ему отменно. Главное – правильный стимул. После того, как ненавистного преподавателя перевели на другую должность, талант Гарри расцвел махровым цветом, что удивляло окружающих.

И заставляло самого Поттера терзаться смутными сомнениями. Да, мама у него была мастерицей по Зельям, но!.. У папы каштановые волосы, у нее – рыжие. Так почему у Гарри черные?

– Давай, – протянул руку к вошедшему Тсуне. Тот послушно подал пакетик. Поттер вытряхнул волосок в зелье, помешал еще раз, бросил пару травок и закрыл крышкой. – Через пять минут можно выключать. Осталось только придумать, как заставить Мукуро выпить ЭТО.

– Предоставь это мне, – потер руки Савада.

В конце концов, отказаться от готовки его матери не мог еще никто из вонгольцев.

Ранним субботним утром Тсуну разбудил громкий стук в дверь.

– Савада Тсунаеши, открывай немедленно!

Распахнувший дверь Тсуна оторопел от неожиданности. На крыльце стоял Кусакабе, на плече которого вис счастливый Мукуро, похожий на кота, обнюхавшегося валерьянки. За ними толпились остальные члены Дисциплинарного Комитета.

– Что! Это! Такое! – отпечатал Тетсуя.

– Рокудо Мукуро, – растерянно произнес Тсуна.

– Тсунаеши-кун, ку-фу-фу, прости, но я не буду больше захватывать твое тело, – Мукуро потерся щекой о плечо Кусакабе, заставив того дернуться. Тетсуя попытался было вырваться, однако туманник держал цепко. – Не хочу изменять моему любимому Тетсу-куну.

Дисциплинарный комитет выпал в осадок в полном составе, круглыми глазами следя за происходящим.

– Ты можешь это как-нибудь прекратить? – задушено спросил Кусакабе.

– Ойя-ойя, зачем? – обиделся Мукуро, погладил парня по щеке. – Для тебя я буду кем угодно. Хочешь мужчиной, хочешь – женщиной, – к плечу уже прижималась внушительная грудь красивой брюнетки. – Ребенком или старушкой, я исполню все твои мечты, мой милый Тетсу-кун.

Тсунаеши понял, что жестоко ошибся с волоском на черном пиджаке. Но сказать об этом сейчас смерти подобно.

– Что здесь происходит? Что за скопление травоядных?

Беда пришла, откуда не ждали. Рядом с домом стоял Хибари Кея, мрачно покручивая тонфа.

– Ке-сан! – обрадовался начальнику Кусакабе.

Мукуро ревниво засверкал глазами, обиженно надулся.

– Значит, ты Кею любишь больше, чем меня?

Дисциплинарный комитет предпочел раствориться на необъятных просторах Намимори.

– Что это значит, Ананас? – медленно закипал Хибари.

– Я не отдам тебе Тетсу-куна.

– Хибари-сан, Мукуро хочет отнять у вас помощника, – помирать, так с музыкой!

– Да, ку-фу-фу!

– Камикорос!

Кусакабе с ужасом смотрел, как за него, впервые в жизни, сражается с пришлым иллюзионистом его собственный начальник. И что будет, когда он победит, предсказать не брался никто.

Тсунаеши посмотрел-посмотрел на происходящее. Кажется, пора перейти к тактическому отступлению. Не зря же Кусакабе сразу вычислил виновника собственных проблем.

Уже в доме Тсунаеши сладко улыбнулся и решил действие Амортенции не отменять.

Когда еще представится такая возможность повеселиться?

Все же он достойный ученик Реборна.

========== Жажда. (Мадара Учиха/Гарри Поттер) ==========

Нет, нет, нет. Он не хотел, не хотел. Не хотел, чтобы так все вышло.

Гарри уткнулся носом в подушку Наруто, пропахшую ветром и дымом – Узумаки начал курить.

Он не хотел.

Он как раз колдовал, достраивал последнюю цепочку заклинаний, когда воскресший Мадара Учиха прорвался через барьер и вмешался в ритуал. Последствия были неожиданными. Поттер всего лишь хотел убрать тело Джуби за Грань. Вместо этого неправильно проведенный ритуал соединил их с Мадарой ментально. А богиня Смерти еще и вернула Учиху к жизни.

Гарри готов был закричать. Он чувствовал натянутую связь между ними и понимал, что на этом волшебство не остановится.

Одно хорошо: война прекратилась, так как богиня забрала тело Джуби.

Он не хотел.

Дальше будет только хуже.

– Гарри… – Наруто сидел на подоконнике и не решался войти в собственную квартиру.

Поттер вздрогнул как от удара. Тонкая нить связи выбросила сияющие усики, которые постепенно охватывали разум мага.

– Скажи, что все будет нормально, – Наруто лег сзади, обнял друга, горячо шепча на ухо. – Скажи, что ты справишься, иначе я пойду и убью его прямо сейчас.

– Не получится, – горько ухмыльнулся Поттер. – Связь активна, вред Мадаре убьет и меня. Впрочем, наоборот тоже верно.

Они лежали в темноте, за окном разрастались сумерки, сизым маревом растекаясь в воздухе. Коноха затихла, словно предчувствуя нечто тяжелое, напряженное, грядущее из будущего.

– Дальше будет хуже.

Гарри развернулся в руках друга, не было сил даже заплакать. Вместо этого он прижал ухо к широкой груди, чувствуя под щекой горячее биение крови.

– Что вас ждет?

– Связь требует слияния, полного. Как маг и инициатор ритуала, я несу основной удар. Я буду хотеть Мадару, денно и нощно, желать стелиться под ноги за один лишь ласковый взгляд, – усмешка искривила губы. Гарри сам себя ненавидел, однако в книгах четко описывались свойства связи.

– Мадара никогда на такое не согласится.

– Знаю. Более того – я не соглашусь унижаться ради секса, даже ради спасения собственной жизни. Поставлю блок между нами, скрою свои чувства.

– Чем тебе это грозит?

Гарри помолчал. Не хотелось расстраивать друга, но и утаивать правду он не имел права.

– Описывается случай, когда второй человек не принял связи, не смог переступить через себя и открыться. Тогда инициатор ритуала… убил его и… – слова с трудом проталкивались через горло. – Был зарегистрирован факт каннибализма. Тяга стала настолько невыносимой. Меня ждет то же самое. Поэтому…. Нару, запечатай меня, если я не справлюсь.

Узумаки только молча кивнул.

За что Поттер был ему благодарен.

Неделю, его хватило ровно на неделю. Гарри старался не пересекаться с Учихой, но разум требовал знать, где находится вторая половина. А когда маг попытался вернуться в свой мир, его скрутило приступом невероятной тоски и почти физического чувства одиночества. Он лежал на полу и чуть ли не плакал от собственного бессилия.

Хотелось быть с Мадарой.

Неделя. Все это время Узумаки не отходил от него, выполняя обязанности добровольного сторожа и будущего тюремщика.

Неделя подвела их к критической точке. Гарри лежал на кровати, снова в тесных оковах рук Узумаки и чувствовал, как нарастает давление на щит. Мадару это не коснулось, хорошо. Когда жизнь Учихи стала так важна? Казалось, так было всегда.

Скоро, совсем скоро, щиты рухнут под напором, и тогда Наруто придется запечатать его. Но пока у них есть еще хотя бы пара минут, свободных от безумия, они проведут их вместе.

Он узнал мысли Учихи, погрузился в водоворот его боли и гнева, Мадара узнал его чувства, их слабые отголоски. С этим Гарри ничего не мог поделать, лишь цепляться за Наруто, как за якорь в приближающемся шторме.

Как только щиты рухнут, он потеряет себя, станет послушной игрушкой, готовой на все ради близости дорогого человека. Все могло бы повернуться иначе, согласись Учиха на полноценную связь. Но он ненавидит всех живущих в Конохе. А Поттера больше всего….

Шторм нарастал, тело Гарри выгнулось дугой, руки Наруто напряглись. Вот-вот, еще немного….

Дверь распахнулась, в тёмную комнату скользнул силуэт. Наруто ойкнул, когда его взяли под мышки и как котёнка вышвырнули из квартиры через окно.

Над распростертым Поттером навис Учиха Мадара. Маг горько усмехнулся обескровленными, искусанными губами. Если связь не принимается, инициатор либо убивает, поглощает второго, либо становится его рабом. Не стоит обманывать себя, с Мадарой ему не справится.

Щиты рухнули, лавина ощущений погребла под собой Гарри. Хотелось стать ближе, врасти в тело, забраться под кожу и в вены, облизать каждый сантиметр СОВЕРШЕННОГО тела. Гарри приготовился потерять себя, закрыл глаза….

Когда ничего не произошло.

А груди коснулся шершавый язык, широким мазком отметил грудину, от сосков до ямочки ключиц. Влажную кожу остудил прохладный ночной воздух. А Мадара начал вылизывать все тело распростертого под ним мага, методично, неторопливо, с нажимом. Колючие, жесткие волосы скользили по ребрам, окутывали. В них хотелось вплестись пальцами. Кожу царапали стыки пластин доспеха, из которого мужчина не вылезал, казалось, ни днем, ни ночью. Шиноби зализывал раны, прикусывал их.

Учиха Мадара, проклятый Учиха Мадара, взял на себя весь откат. И теперь расплачивается – поклонением, не свойственными ему желаниями.

– Очень даже свойственными, – фыркнул Учиха, на секунду отрываясь от своего занятия. Постучал по виску. – Я тебя теперь слышу. А если бы ты не был таким упрямым ослом, то еще раньше понял бы, что….

Гарри решил, что поговорить они могут и позднее. И заткнул Учиху поцелуем.

– Я еще раньше почувствовал твое состояние, – Мадара перебирал влажные волосы загнанно дышащего Поттера. – Но не понимал, что происходит. А на днях заявился твой друг и с парочкой рассенганов пояснил, в чем заключается проблема.

– Тебе было бы проще, если бы меня запечатали.

– Как противник ты меня устраиваешь, как союзник – тоже. А теперь еще и как любовник, – Учиха перекатился, придавил мага своим телом. – Раз войны не будет, надо найти себе другое занятие. Например, научиться обращаться с волшебной палочкой.

Гарри застонал, когда сильные, чуткие пальцы перехватили волшебную палочку.

Артефакт из остролиста и пера феникса в это время лежал под шкафом.

Впрочем, и так неплохо.

========== Сказки Вонголы. Царевна-лягушка ==========

Было у Внешнего советника мафиозной семьи Вонгола три сына. Старший, Бьякуран Джессо, могуч и хитер, крыльями огненными небо рассекал, по мирам параллельным прогуливался. Должен был он унаследовать семью Джессо, к которой мать его, первая жена Советника, принадлежала. Среднему, Занзасу, пророчили место во главе Вонголы. Силен он был, нравом обладал жгучим, как пламя его. Младший сын, Савада Тсунаеши, сплошное расстройство. Жил он с матерью, Савадой Наной, и характер унаследовал ее, мягкий, не злобливый. Прощал он всем обиды свои, если не злить его и друзей его не трогать. Ибо тогда входил он в гиперрежим и прощал обидчиков еще сильнее.

Долго ли коротко ли время шло, решил Внешний советник, что пора сыновьям остепениться. Позвал он их к себе в кабинет, показал листов стопку форменных.

– Перемешал я все договоры союзнические. Выбирайте. Какой вытяните, туда и отправитесь. И привезете мне из этой семьи невесту.

– Ты сдурел, старик? – не сдержал своего нрава Занзас.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сладко, как любимый зефир, улыбнулся Бькуран, опасно улыбнулся.

– Хии! – только и сумел выговорить Тсуна.

– К несчастью, вы надежда и опора нашей семьи, – покачал головой Советник. – А ведете себя порой как дети малые. Пора бы вам уже и за ум взяться, поддержать репутацию семьи правильным, выгодным браком.

– Черт с тобой! – Занзас первым протянул руку.

И выпал ему союзнический договор с семьей Супербиа, семьей громкой и славной, своими мечниками знаменитой. Джинглио Неро выпала Бькурану, хранила та семья сокровище семерых сильнейших мира – принцессу Аркобалено.

– Но причем тут я? – попытался возразить Тсуна. – Я же даже ничего не наследую.

В лоб ему уперся отцовский пистолет.

– Понял, понял, выбираю.

Ему досталась чудом затерявшаяся среди бумаг миссия среднего уровня сложности: привести ученика знаменитому иллюзионисту Рокудо Мукуро.

На том и разошлись три брата, чтобы встретиться через три месяца.

Привела Тсунаеши дорога в края дальние, мягкие климатом, с добрыми, отзывчивыми людьми – во Францию. Там, в глубине леса, в небольшом домике проживала старушка-колдунья с внуком своим единственным Франом. Его и пророчили в ученики Рокудо Мукуро.

– Привет, – Фран забавно тянул гласные, смотрел спокойно, даже равнодушно. Ничего не отражалось в насыщенно зеленых глазах.

– Привет, – улыбнулся в ответ Тсунаеши. Забавным был мальчишка в майке белой соком травяным заляпанной. И шапка у него была интересная, в форме яблока. – Отличная у тебя шапка! – слова сами сорвались с губ. – А тыковку можешь сделать?

Что-то сверкнуло в глазах мальчишки, он кивнул, и головной убор его изменил цвет и форму. Тсунаеши радостно захлопал в ладоши, нравились ему чудеса Франа, не тянуло от них опасностью и тьмой, как от колдовства Рокудо.

До самого вечера развлекались они, оттаял Фран, показал он озеро заветное – свое любимое, приготовил чай и угостил путешественника. А вечером, когда Тсунаеши устроился в сарае на мягком сене, пришел к нему.

– Ты забрать меня хочешь с собой, – словно мысли читал юный иллюзионист.

Тсунаеши кивнул.

– Такое у меня задание. А еще – невесту себе найти в этом краю.

– И кого же ты выбрал? – вроде и безразличен Фран, а сердечко заходится, боится он потерять первого, кто понравился ему, кто принял его талант и дар.

Тсунаеши покраснел, как маков цвет, губы его шевельнулись, но ни звука не слетело с них.

– Что?

Повторил Тсуна, громче, но все равно неразборчиво, кулаки сжимая.

– Не понял, – покачал головой Фран.

– Ты мне нравишься! – выпалил младший сын Советника и еще пуще краской залился.

Склонил голову иллюзионист, как птичка любопытная. И улыбнулся, отчего Тсуна дар речи потерял. Не верил он, что можно разбудить чувства Франа.

– Ты мне тоже нравишься. Поэтому поеду я с тобой, как жених твой. Ну, или невеста, – подумав немного, решил иллюзионист. В конце концов, он не только шляпы создавать умеет.

Тсунаеши рассмеялся, на душе его стало светло и радостно, обнял он Франа, а ладони горели, словно сжимал он в них трепетную бабочку.

Вместе вернулись они в Вонголу.

А там уже – шум, крики, скандал. Бьякуран привез с собой Юни, прелестную принцессу Аркобалено. А вот Занзас презрел прямой указ отца и привел в дом наследника семьи Супербиа, Скуало, Второго Императора мечей звание носящего. Поговаривали, что руку в бою с Первым потерял он, да никто убедиться не осмеливался.

Емитсу лишь тяжело вздыхал, да папкой с документами обмахивался, пока верная Орегано ему чай подносила. Да и согласился с выбором среднего, не переспорить упрямство Занзаса, коли что втемяшил он себе в голову. На младшего он и вовсе рукой махнул, почти и не заметив иллюзиониста.

– Дети мои, хочу проверить, каковы ваши избранни… ки, – отпил успокоительный сбор, – в хозяйстве. Хороши али нет, спорится ли у них дело. Поэтому даю задание испечь пирог к завтрашнему утру, в лучших традициях испечь, в мафиозных.

Закручинился Тсунаеши, что ему делать? Маленький еще Фран, печь не умеет, да и жалко его к плите подпускать, обожжется еще. А сам Тсунаеши разве что традиционную кухню японскую знал и готовить умел, как учила его матушка.

– Не переживай, – погладил его по волосам маленький иллюзионист. – Я подрасту и всему-всему научусь.

Улыбнулся Тсунаеши, на сердце сделалось так горячо-горячо, глаза защипало. Ну, как от такого чуда отказаться можно?

Поэтому позвонил он другу своему лучшему, самому близкому, Хаято Гокудере. Сестрица у него мастерицей славилась в кулинарии, у кого как не у нее помощи просить? Бьянки с радостью согласилась испечь пирог во имя любви, и Тсунаеши с легким сердцем положил трубку.

Не ладились дела у других сыновей. Не было никого искусней Скуало в искусстве ратном, мечом владении, но готовить не учил его никто, чай не девица. Поэтому испек он обычный кекс, без начинок вкусных да сладких.

Мала была Юни, не доставала до полок высоких, падала со стульев лакированных. На помощь пришел ей помощник заботливый, Гамма Электрический. Вместе выполнили они задание Советника, да вот только получилась у них обыкновенная шарлотка. Убийцей был Гамма, не поваром.

Страшный вид имел пирог, преподнесенный Бьянки. На вытянутых руках отнес его Тсунаеши и поставил перед отцом. Уж больно сильный аромат яда исходил от него.

Попробовал Емитсу кекс Скуало.

– Не то, – скривились его губы.

– Оригинально, – удостоилась шарлотка.

Но пирог Тсуны….

– Великолепно! Истинная отравленная кулинария, как раз в духе мафии. Рад, что из тебя что-то получилось, Никчемный Тсуна.

А тот и рад, что отстали наконец от него и Франа.

– Даю вам задание на завтра подготовить костюм в стиле мафии.

И снова Юни попросила помощи, на этот раз у родственников. Дядя Реборн и дядя Верде, могущественные Аркобалено, создали ей костюм, от бед разных защищающий, блестящий, цвета ртути текучей.

Скуало заказал мундиры черные, со знаками непонятными. Доволен остался Занзас, по вкусу ему пришлась задумка будущего супруга.

Вспомнил Тсунаеши, что в друзьях его сила. И попросил нареченную Гокудеры, Хару, сшить ему костюм настоящего мафиози.

Снова работой младшего остался доволен Емитсу.

– Устроим мы завтра званый вечер, объявим о чувствах ваших светлых, да о будущих союзах великих, – решил он, на сыновей своих глядя.

А Тсунаеши никак оторвать взгляда от Франа не мог, и мальчишка сжимал его руку в своей, словно и отпускать не собирался.

Сиял его лягушонок на балу, красивый, искренний, светлый. Насмотреться не мог Тсунаеши, надышаться на него, то и дело брал за кисть тонкую, гладил пальцы хрупкие. Краснел Фран, улыбался застенчиво, даже гласные растягивать прекращал от смущения великого.

Беда пришла, откуда не звали. Появился на вечера Рокудо Мукуро.

– Слышал, нашел ты мне ученика, Тсунаеши-кун, ку-фу-фу, – блеснул он алым глазом, схватил Франа и утащил к себе в логово.

Бросился за ним Тсунаеши, а его уже и след простыл. И рад бы он потребовать возвращения Франа, да разве поспоришь с приказом дона Вонголы, Девятого босса семьи. Лягушонок должен стать учеником Рокудо.

Только и осталась у Тсунаеши, что шапка в форме лягушки.

С тех пор десять лет уж минуло. Занзас возглавил семью и сразу же отстранил от дел отца своего, даровал покой ему. Чтобы не придумывал больше глупых заданий, не неволил сильных воинов капризами своими. Женился Джессо на прекрасной Юни, двое ребятишек-близняшек родилось у них.

И только Тсуна продолжал ждать своего лягушонка, на шапку его глядя. Не смыкал очей по ночам, рассвета поджидаючи. Все казалось ему, что вот-вот придет его лягушонок. И боялся он злых дел Мукуро, боялся, что отвратит тот Франа от света, погубит внутреннюю теплоту его, что так полюбилась Тсунаеши.

Фран появился среди белого дня, в маленьком доме Савады, когда тот цветы поливал. Анютины глазки, скромные, незаметные, но такие душевные и красивые цветы. Кого-то неуловимо они напоминали Тсунаеши.

– За шапкой своей пришел я, – тянул по-прежнему гласные, а лицо – бесстрастнее камня. Сжалось сердце Тсуны, кровью обливаясь. Принес он из дома шапку заветную, до последней складочки запомненную.

– Хотел я сжечь ее, да не смог, – пальцы гладили темную поверхность. – Не смог, рука не поднялась.

Развеялась в его руках шапка, растаяла, как дым. Шагнул навстречу иллюзионист, прижался к груди своего избранника, посмотрел в глаза добрые.

– Не за шапкой я пришел, а к тебе. Закончилось мое ученичество, знал я, что ждешь ты меня, потому и торопился распрощаться с учителем-Ананасом. С ним покончено, теперь я только твой. Отныне и навеки.

– Отныне и навеки, – пообещал в ответ Тсунаеши.

Поселились они в славном городке Намимори, стали жить поживать да добра наживать.

========== Ох, уж эти Узумаки! ==========

Наверное, однажды Рикудо-сеннин проснулся, посмотрел на своих сыновей, понял, что без нежного родительского пинка далеко те не уйдут и подумал: “Дай-ка я еще одну семейку организую, какую-нибудь побочную ветвь”. Ибо ничем другим появление на свет первого из Узумаки объяснить было нельзя.

Красноволосые демоны словно созданы были для того, чтобы давать сильнейшим потомкам Рикудо наставительных дружеских пинков. Первой известной в этом деле стала Мито Узумаки. Она направила на путь истинный сначала Мадару, затем Тобираму, а вот с Хаширамой что-то не задалось. Пришлось выйти за него замуж и направлять всю оставшуюся жизнь.

Следующей запоминающейся особой была Кушина Узумаки. Наверное, ее выгнали из Узушио не ради мифической безопасности и не из-за Кьюби в животе, а именно по причине всюду проникающего, любопытствующего характера. Кушина просто не могла пройти мимо несправедливости, так и тянуло ее принять участие, применить Возмездие и причинить Добро. В любом случае, ее отправили поближе к тем, ради кого и создавали этот противный, неугомонный клан – к Учихам и Сенджу. Там Кушина мигом прибрала к цепким лапкам Фугаку Учиха и передала в нежные ручки лучшей подруги, познакомилась с Тсунаде, направила ту на путь истинный. После этого эпохального знакомства, от которого пострадала половина Деревни, Минато Намикадзе сам свалился ей в руки. Ну, а то, что джинчурики похитили, и Намикадзе помчался спасать, так многие подозревали, что спасал он именно похитителей.

Как бы то ни было, Кушина дала жизнь третьему известному дарителю пинков… и тут природа дала сбой. Вместо очаровательной, шебутной девочки, на свет появился очаровательный и не менее шебутной мальчик. Хуже всего было то, что родился Наруто блондином, то есть отлично маскировался под окружающую среду. Если остальных Узумаки хотя бы можно было заметить по ярко-красным волосам и убраться с дороги, то в случае Наруто каждое его появление было полной неожиданностью. Многие подозревали, что Рикудо оставил какие-то наставления Узумаки, которые те передавали из поколения в поколение, вроде списка того, кого следует пинать.

Наруто был сиротой, ему никто такого списка дать не удосужился. Только этим можно объяснить то, что мальчик норовил осчастливить и наставить на путь истинный всех вокруг. И ведь какие методы выбирал, поганец, чисто клановые – надавать пинков и за шиворот в родную Деревню!

С его легкой подачи у Суны появился Казекаге, Райкаге помирился с братом, перестала существовать половина Акацуки, вернулась в Деревню последняя Сенджу. А вот с Учихами у него не срасталось, мда.

Началась Четвертая война шиноби, где Узумаки снова-таки засветился на главных ролях. И тут судьбоносное клановое предназначение настигло его. На поле боя появилось три – целых три! – Учиха, которых требовалось наставить на путь истинный выносом мозга и пинками в направлении Конохи.

Никогда раньше Тсунаде и подумать не могла, что будет так сочувствовать Мадаре.

Война закончилась разгромным счетом 3:0 в пользу судьбоносного предназначения Узумаки. Сам Наруто, притаскивая свои “предназначения” в Коноху, связанными, спеленутыми, как гусеницы, счастливо вздыхал.

Мама и бабушка Мито определенно им бы гордились.

========== Кандида Когтевран – ума и чести образец. (Салазар Слизерин/Гарри Поттер) ==========

– “Любовь – твоя величайшая сила, мой мальчик”, – передразнил Гарри Поттер, сидя на поверженном пару лет назад василиске и яростно натачивая меч Гриффиндора. – А как с Венгерской хвосторогой прикажете сражаться? Залюбить ее до смерти? Так не допрыгну!

Слушатель из мертвого василиска был великолепный.

– А тут еще и эти Слизни! Как будто мне и без них проблем мало! Их тоже любить прикажете?

Гарри фыркнул, поднял меч, посмотрел на свою работу. Великолепно.

– “Используй свои сильные стороны. Слышал, ты хорошо летаешь”. Да Хвосторога одним ударом меня всех сильных сторон лишит. Раз и навсегда. Нет уж, с мечом надежнее.

Меч вспыхнул на этих словах, огненная вязь рун расползлась от него. Гарри не успел даже пикнуть, как его куда-то потащило, поволокло.

Очнулся он на поляне, на мягкой траве. Напротив стоял рыцарь в легких доспехах. Огненная грива волос напоминала кленовые рощи осенью, а карие глаза смеялись.

– Приветствую тебя, юный маг, – он протянул руку. – Я Годрик Гриффиндор.

– Гарри Поттер.

Годрик прищурился.

– Скажи, Гарри, как у тебя оказался мой меч?

Гарри посмотрел на артефакт в своих руках.

– Ты не поверишь.

– Значит, ты из будущего, – подвел итог Годрик, когда Гарри изложил свою историю. – Там я один из основателей твоей школы, поместил свой меч в старую Шляпу, – потер лоб. – Пока не вижу логики в своих действиях.

– А ее у тебя никогда и не было, – весело ответила его сестра.

Годрик привел Гарри к себе в замок, познакомил с младшей сестрой, тоже волшебницей, Гермионой Гриффиндор. Гарри с тоской вспомнил свою подругу, молодая женщина напоминала ее не только именем. Пышные каштановые кудри, карие глаза, совсем, как у брата. И теплая, ненавязчивая любознательность и поддержка.

– Но согласись, характеристики твоего факультета он описал верно, ты действительно всегда лезешь вперед и не думаешь о последствиях.

Годрик отмахнулся от сестры.