Текст книги "Твое имя (СИ)"

Автор книги: Shinikamy_L

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Находка ==========

– Так, – по-деловому протянул Пес, а по совместительству мой напарник, старший офицер Том Брайн – типичный детектив из старых фильмов: сильный, поджаристый, как дворовый пес, с удивительно живым и добрым лицом, с сеточкой морщин вокруг глаз, которая говорила о том, что он очень много улыбается. Хотя с такой работой особо не повеселишься. – Это что-то новенькое. Эксперты закончили собирать пылинки?

– Да, – кивнул я. – Если коротко, никто ничего не слышал, но видел. Старушка в домике через дорогу видела, как выходили два человека, одетые, – я раскрыл затасканный блокнот и прочитал: – Как бенедиктинские монахи. То есть одетые в черные длинные рясы.

– Что думаешь? – спросил он меня.

– Похоже на сатанистов.

– Мда, похоже… Но здесь такие шуточки так просто не проходят.

Я оглядел некогда светлую и уютную гостиную, от которой теперь мало что осталось. На стенах кровью отпечаталось два человеческих тела, но самое странное, что внутренности их валялись на затоптанном ковре. Еще один труп – мужчина средних лет – лежал с перебитыми ногами и отрезанными руками. Тошнотворный запах крови пропитал, казалось, воздух во всем доме.

– Его словно пытали, – прокомментировал Том.

Еще одна женщина сидела в кресле без каких-либо видимых физических повреждений.

– По предварительным заключениям причиной смерти стала остановка сердца.

Я опустился на корточки перед креслом и посмотрел в открытые остекленевшие глаза, осторожно прикоснулся к запястью, перевернул: длинные пальцы покрывало множество тонких шрамов от порезов и ожогов, под короткостриженными ногтями чернела грязь. От старого платья пахло травой.

– Уже известно, кто они? – спросил я.

– Ничего особенного. Перед тобой, в кресле, Дафна Пристон – она владеет небольшой аптекой на углу. На ковре с отрубленными конечностями – ее муж Стемфорд Пристон. А вот кто такие эти два следа на стене – придется выяснить. Выглядит так, словно они съели по гранате.

Я поднялся и уже внимательнее оглядел маленькую комнату. Большой камин, в который мог спокойно поместиться один человек, притягивал взгляд. Дальше, странные часы без цифр, но с надписями: на работе, в пути, в пабе, у Била. Две стрелки застыли на слове «Дом».

– А ты что думаешь? – обратился я к Брайну.

– Могу лишь сказать, что такое уже было несколько лет назад. Такие же следы пыток, отсутствие орудия убийства, нет следов взлома.

– Дело закрыли?

Мы вышли на улицу. Было раннее утро, солнце только вставало из-за домов. На улице никого не было, только черная кошка через дорогу прыгнула с крыши на крышу. Безумно хотелось спать, я сдержался, чтобы откровенно не зевнуть. Мы стояли на крыльце типичного английского домика: аккуратный маленький садик возле белого заборчика, статуэтка садового гнома у крыльца, куст отцветавших роз под окном. Одним словом, мило.

– Закрыли за недостатком улик. Хочешь ознакомиться?

– Неплохо бы.

– Нравишься ты мне, Эванс, – подмигнул Пес. – Люблю, когда ты все схватываешь налету. Возвращаемся в офис… День будет долгим.

Северус Эванс, если полностью. Или Гарри Поттер, но это имя я больше не использовал. Я оставил магический мир, друзей, славу, площадь Гриммо. Я все оставил позади себя и просто исчез, не попрощавшись. Оглядываясь назад, я думаю, с одной стороны это было бегство, с другой – я пытался сохранить в себе хоть что-то от самого себя. Я догадывался, что меня ждало после победы: пресса, Скитер, Кингсли, Министерство, слава, бесконечный поток ненужных мне благодарностей. А потом я опять должен оправдывать чьи-то ожидания. Это было самое трудное решение в моей жизни, на смерть и то было проще идти.

Прошло всего несколько дней после победы. Мы сидели на Гриммо, выжившие, отчасти радостные, отчасти грустные из-за потери близких людей. Я побывал по ту сторону и не знал, как идти дальше. Рядом спокойно сидела Джинни, как истинная женщина, выжидая, когда наши отношения вновь наладятся. А я думал про себя – никогда. Я устал от людей. Я устал терять. Но самая страшная правда была заключена в том, что я не думал, что смогу что-то дать ей. Как я мог наладить отношения, когда мне просто хотелось забиться в угол и выть. Мне было противно, что я оказался таким глупцом, который должен был умереть. Вся моя жизнь была ложью… Я посмотрел на миссис Молли и мистера Артура, на прижимающихся друг к другу Рона и Гермиону, на убитого горем Джорджа и понимал, что я лишний. Я не хотел, чтобы меня опять волокли за собой, принимали за сына. Нет. Я хочу все сделать сам. Я хочу выбрать свою жизнь. Хочу прожить, полагаясь только на себя. Когда праздничный ужин закончился и все улеглись, я собрал вещи, какие у меня были. А оказалось, что у меня ничего не было. Дары Смерти (я все же потратил день, но нашел этот чертов камень в листве Запретного леса), старые кроссовки Дадли, маленький мешочек – подарок Хагрида – в котором лежали моя палочка, нож, осколок волшебного зеркала и снитч – вот и все.

Я постоял несколько минут в коридоре, слушая дыхание дома.Часы в гостиной пробили два раза.

– Я могу. Смогу, – шептали мои губы. Они ведь справятся без меня? Конечно справятся. Вот только будут искать, Гермиона так точно не успокоится. Поэтому мне нужно быть острожным и изменить свое имя. В Лондоне оставаться нельзя – высока вероятность на кого-нибудь наткнуться. Мне нужно уйти подальше, туда, где они вряд ли будут меня искать.

Напоследок я провел рукой по старым обоям и вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь. Теплый май обнимал весной, обещая жаркое лето. Я долго ходил по пустым предрассветным улицам, никем неузнанный и незамеченный. Ярко горели звезды и шумела свежая, молодая листва, пахло сырой землей. Дойдя до Кингс-Кросс, я остановился. Куда идти? Тысячи дорог открылись передо мной, но вот какую выбрать? Я зашел в круглосуточное кафе на станции, заказал картошку и колу. Когда я все съем, решу, куда мне идти. Решение было банальным и глупым, но невероятно логичным для меня. Мой военный опыт – эта не та вещь, от которой можно отказаться. Да, я видел достаточно, но зная себя, я ведь не усижу на одном месте долго. Поэтому, посмотрев на конный патруль, я подумал: пусть не Аврор, тогда полицейский. Эта мысль немного придала мне смелости, появилась цель, за которую можно было зацепиться. Дальше было проще. Когда ко мне подошел официант, патлатый курносый парень, я спросил, откуда он.

– Эээ, – сонно моргая глазами, парень ответил: – Шотландия. Глазго.

– Круто, – улыбнулся я.

Вот куда я поеду. Это был случай, который трудно отследить. И я об этом не пожалел.

Глазго оказался одним из прекраснейших городов, которые я видел. Хм, ну ладно, я ничего не видел, но город меня все равно потряс – старые каменные улочки, высокие соборы, мощные замки и шикарные парки. Оказывается, Глазго – город Святого Мунго, в честь которого названа больница для волшебников. Думаю, если бы я не спал на Истории магии, знал бы это… Город был огромен, стар и безумен. Здесь тоже был свой магический квартал, и я постарался держаться от него подальше, не соваться туда без нужды. Достав новые документы не совсем легально, я поступил в Полицейскую академию.

И моя новая жизнь началась.

***

– Сев! Сюда! – кричал, размахивая руками, Уилл.

Я улыбнулся ему и протиснулся через веселую толпу людей. В шумном пабе было не протолкнуться, сигаретный дым стоял такой, что можно подвесить седло. Сегодня показывали матч Ирландия-Шотландия, и поэтому ажиотаж кипел бешеный. Болельщики, не стесняясь в выражениях, говорили, что бы они хотели сделать с ирландцами и как. Я порадовался, что не ирландец… За годы, проведенные в Шотландии, я так и не привык к вечно шумным, веселым и диким людям, открытым, как дети, и беспардонным, как варвары.

– Я заказал тебе пива, – сказал Уилл и потянулся ко мне за поцелуем. Я наклонился и легко коснулся его губ так, чтобы это не вышло за рамки приличия.

– Жмот, мог бы и подольше, – улыбаясь, ответил он.

– Перебьешься, – я присел на соседний стул у барной стойки.

– Дома ты мне ответишь за такие слова, – улыбнулся он глазами поверх высокого стакана с пивной пеной. – Два раза ответишь.

– Только не усни как в прошлый раз в процессе, – поддел я его.

– Это было всего раз, и то, после тяжелого дня, – надулся он. – Кстати, я видел трупы… Что-то странное с ними.

– Знаю, – я отпил из бокала. Настроение вмиг упало, а уютный паб стал каким-то не очень-то и уютным. – Давай не будем о работе.

– Давай, не люблю, когда ты вроде веселый, а потом как что-то вспомнишь, так сразу другой человек. Сев?

– М? – Я посмотрел в яркие синие глаза и улыбнулся. Невозможно долго грустить, когда рядом такой человек. Когда я в первый день в полиции увидел его, то просто обомлел, думал, какая-то моделька. Меня только выпустили, так сказать, в поля. Молодой, с пылу жару, идиот – как любил повторять мой инструктор, чем-то пугающе похожий на Грозного Глаза Грюма – я хотел показать себя во всей красе. Моделька оказался самый настоящий судмедэксперт. Уильям Ричардз. Высокий, строгий в своем неприступном костюме, никакой улыбки, только очки в тонкой дорогой оправе и идеально уложенные светлые волосы. В итоге мы познакомились на первом моем убийстве. Все было очень забавно с его стороны, и печально с моей. Отсутствие хоть какого-то опыта давало о себе знать. Нам понадобилась всего пара встреч в морге (очень романтично). С сигаретой в зубах и в белом разделочном халате он смотрелся сногсшибательно. Буквально. Со скальпелем в руке он был похож на садиста-извращенца из фильма ужасов. Я и не заметил, как мы начали встречаться. И так уже два года. Два. До сих пор не верю. И моя до этого не очень разнообразная сексуальная жизнь зацвела всеми красками. Никогда не думал, что буду сосать члены…

– Давай напьемся сегодня? – внезапно сказал он, положив руку мне на колено.

– Я смотрю, ты сегодня в отличном настроении, – протянул я.

На деле он оказался не таким уж и неприступным. Когда дорогие очки убраны в футляр, на свет выходил довольно шумный, неугомонный парень двадцати девяти лет. Любящий Гиннесс, английские бары и густой сигаретный дым. О, как он курил… Смотря на это, можно было кончить.

– Сев… Сев… Северус… – повторял он без конца, когда за нашими спинами осталось порядка пяти баров, в которых мы, не жалея себя, пили все подряд. Кажется, где-то в третьем или четвертом баре мы отлучились в туалет, и так получилось, что мои руки оказались на заднице Уилла, а его рот на моем члене. А потом нас не очень-то вежливо выкинули на холодный асфальт. Мы ржали как ненормальные.

Была прекрасная ночь, звезды сияли, отражаясь в лужах. Пахло приближающейся осенью, листва уже сменила свой окрас на темно-зеленый. Осень у меня всегда будет ассоциироваться с началом учебы в Хогвартсе. Я все-таки не выдержал и три года назад съездил посмотреть на замок. Его восстановили, высокие башни также грозно уносились в небо, над полем в квиддич летала, тренируясь, команда Пуффендуя. Даже с сопки, с которой я наблюдал, было видно, какая слабая у них защита. Мое сердце защемило, я не окончил последний год, не получил диплом. Я помню, что Гермиона хотела вернуться и сдать ЖАБА… Я оборвал эту мысль, я не хотел заходить еще дальше и узнавать, как они там. У нас у всех теперь свои жизни.

Дурсли бы сказали, что так и знали, что я не получу диплом. Диплом я купил у подпольных торговцев. И, подправив его магией, оказалось, что я с отличием закончил Школу Святого Варфоломея. Когда я про нее узнал, ужаснулся схожести с Хогвартсом. Но что мне нужно – это то, что там проходили военную подготовку, которая очень пригодилась для поступления в полицейскую академию. Военная подготовка в школе и мой опыт в войне, конечно, рядом не стояли. Я понимал, что поступаю нечестно, и Гермиона это вряд ли бы одобрила, но раз хочу выжить, то должен идти до конца. А что справедливо или нет, мне не нужно рассказывать. И оказывается, я был не самым слабым. Мгновенная оценка ситуации, быстрая способность принимать решения и организованность сделали свое дело. Я окончил Академию с отличием. Сам. Без магии.

– Северусссс, почему у тебя такое странное имя? – Уилл повис на мне, тяжело и возбужденно дыша в ухо.

– В честь одного смелого и сумасшедшего человека, которого я когда-либо знал…

– Ты знал его? – удивился он.

– Ну как сказать… Он меня ненавидел по большей части.

– Знаешь, ты иногда такие странные вещи говоришь.

– Прости, – сказал я, обнимая его гибкое тело. – Пойдем домой. Ты еле на ногах стоишь, а ведь обещал отомстить. – Мы завернули в узкий переулок

– Какая хорошая у тебя память, не зря детектив по расследованию убийств… Может, сам мне отомстишь? – дунул он мне в ухо.

– Еще как, привяжу к кровати и достану свою дубинку.

– О да, достань свою длинную, толстую, упругую дубинку, Сев. Люблю, когда ты меня к ней прикладываешь.

– Уилл, хватит пошлить. Ты когда напьешься, будто и не воспитывался в строгой закрытой школе.

Мы вышли на тускло освещенную улицу, где-то вдалеке орала пьяная группа фанатов. Видно, Шотландия сегодня выиграла. Осталось пройти только пару кварталов, и мы будем дома, я наконец смогу вытянуть ноги и просто вырубиться. От выпитого перед глазами плавал асфальт.

– Вот именно, закрытой. А знаешь, какие там правила? – Наглая рука скользнула мне под рубашку.

– Какие? – улыбнулся я. Чертов Ричардз, когда он такой – отказать ему невозможно.

– Очень… очень… – с придыханием зашептал он, – очень строгие…

– Мерлин упаси…

– Опять ты говоришь Мерлин, – пьяно захихикал он. – Мой любитель английской истории.

Мы опять завернули в узкий переулок. Где-то громко мяукнула кошка, прыгая на мусорные баки. Свет фонаря скудно освещал каменную брусчатку дороги. А запах помоев и мочи неприятно резанул нос, заставляя задержать дыхание.

– Как прекрасно, что завтра выходные… – бухтел под ухом Уильям.

На выходе из переулка лежал, подперев стену, пьяный мужик. Я осторожно перешагнул через длинные ноги, скользя взглядом по голове, которая была низко опущена на грудь. Грязные, черные волосы завесой прикрывали лицо так, что невозможно было разглядеть. Одежда пьянчуги была явно с чужого плеча и рваньем висела на теле. Запах, исходивший от него, мог сбить лошадь – немытое тело, кровь и моча.

Но пройдя несколько шагов вниз по улице, почти оставив его за спиной, я резко остановился.

– Сев? – удивился Уилл.

Интуиция просто кричала, что нужно вернуться, а я всегда ей следовал.

– Подожди здесь, – сказал я и отпустил его.

– Я с тобой, – приняв серьезный вид, ответил Ричардз. Мне нравилось, что он мог мгновенно включаться, если того требовала ситуация, даже находясь в пьяном угаре и перед парой-тройкой свежих трупов.

Я осторожно приблизился к мужчине. Не знаю почему, но у меня затряслись руки, а сердце бешено забилось от страха.

– Ты его знаешь? – шепотом спросил Уилл.

Я ничего не ответил. Сев на корочки, дрожащими пальцами убрал волосы с лица, и резко дернулся всем телом в сторону, падая задницей прямо в лужу, закусил губу, сдерживая крик.

– Сев? Все нормально?

Этого не может быть. Он умер. У меня на глазах умер. Я видел.

Я глубоко вздохнул и теперь уже рукой поднял голову за подбородок, разворачивая к тусклому свету. Лицо было в ужасном состоянии: нос разбит, губы запеклись кровью, на щеке алел глубокий порез. Но это был он. Северус Снейп, я узнал бы его из тысячи. Это лицо снилось мне в кошмарах последние семь лет. Я ни за что не перепутал бы его ни с кем.

– Помоги мне… – прохрипел я, не узнавая своего голоса. – Помоги мне дотащить его.

– Ладно, – растерянно сказал Ричардз, думая, что я сошел с ума.

Я, наверное, и был похож на психа. Но легко подхватив худое тело, я чуть ли не бегом бросился к дому. Мне казалось, что сейчас появятся Авроры или Пожиратели, да кто угодно, и отберут у меня мою находку. Как я добежал – плохо помню. Помню только, что Уилл орал мне, чтобы я подождал его.

========== Обещание ==========

– Неси его в ванную, – кричал мне Уилл, открывая дверь.

Я залетел в светлую, но невероятно крошечную ванную комнату, осторожно положил Снейпа на дно ванны. Тут сильные руки чуть ли не отшвырнули назад – Уилл вытолкнул меня в коридор.

– Дальше я сам. Приготовь мне кофе, – скомандовал он, включая душ.

Я не мог пошевелиться, смотрел на запрокинутое бледное, избитое лицо. Черные длинные волосы подхватывала вода и тянула за собой по покатым бокам ванны, от одежды текла грязно-бурая жижа. Сквозь разорванный ворот на шее и плече чернели синяки.

– Северус! – крикнул Ричардз, оборачиваясь. – Кофе.

На кухне дрожащими руками я достал когда-то подаренную бутылку шотландского виски и прямо с горла сделал два больших глотка. Крепкий алкоголь обжог язык. В голове не переставая крутилось: он жив. Жив. На автомате поставил чайник. А если это кто-то под оборотным? Тогда все равно получается, что он жив. Невозможно варить зелье, используя материал мертвого человека. Истошно засвистел чайник, я потянулся за большой кружкой, насыпал три ложки кофе. Грюм тогда почти год провел в сундуке, пока Барти использовал его волосы. Осталось только подождать, пока действие оборотного пройдет. А если это действительно он?.. Я сделал еще один глоток. Где он все это время был? И почему сейчас в таком состоянии?

– Сев? – Ричардз зашел в не менее крошечную кухню. – Ты знаешь этого человека?

Я только молча кивнул. Он тяжело вздохнул и почти залпом выпил кофе.

– Помоги перенести его на кровать, – тихо сказал он.

Уилл пропустил меня в ванную. В тусклом свете желтой лампы бледное избитое тело напоминало мне тела инфери на дне озера в пещере с крестражем. Это было чудовищно. Правый бок был полностью синий, сквозь кожу выпирали ребра, грозя порвать натянувшуюся плоть. На ногах, руках, бедрах алели глубокие порезы, не считая множества старых шрамов, которые буквально покрывали каждый сантиметр тела, образуя паутину. Я осторожно поднял Снейпа, рука прошлась по спине, и я почувствовал ребристость шрамов. Спина была исполосована почти до костей.

– Осторожно, – тихо сказал Уилл, расстилая постель. – Ему нужно в больницу. Я не понимаю, как он вообще жив.

Я выпрямился и посмотрел на него.

– Его пытали, Сев, – объяснил он. – И очень долгое время. Я уже видел такие раны и раньше… на ледяных столах морга. Тот, кто его пытал, не отличался милосердием. Нужно вызвать скорую, он в любой момент может умереть…

– Нет, – мой голос напугал даже меня. – Не надо больницы и скорой. Можешь что-нибудь сделать. Капельницу, например, или обезболивающее вколоть?

– Северус, ты понимаешь…

– Уильям! Просто сделай, как я прошу.

Внутри у меня все переворачивалось, я из последних сил держался, чтобы не сорваться. Дикая злоба во мне увеличивалась в геометрической прогрессии.

– Просто поверь, этот человек так просто не умрет, – сказал я, и он медленно кивнул.

– В таком случае, мне нужно в аптеку, у меня нет с собой необходимых лекарств. Но это едва ли поможет…

Только за Ричардзом закрылась дверь, как я, выждав несколько секунд, схватил деревянный стул и запустил его в стену, разбивая в щепки.

Кто сделал это с ним?

Я стоял над телом, укрытым до подбородка, и едва мог сделать вдох. Грудь сжимало железным обручем, а пальцы сами собой стискивались в кулаки.

Где-то за окном истошно взвыла машина. И я очнулся. Бросился через всю комнату к стене, спотыкаясь об обломки стула. Там, за плакатам Роллинг Стоунз, находился тайник. Я провел рукой, магия, признавая владельца, открыла потайную нишу, в которой лежали Дары Смерти, а также моя старая палочка, несколько зелий на экстренный случай, галлеоны и пара книг. Я не отказался от магии, потому что магия – моя жизнь. Я не мог пользоваться палочкой в мире маглов и поэтому научился невербально творить заклинания, используя только силу разума. Это потребовало от меня всех моих знаний и концентрации. Но результат того стоил: я мог колдовать без проводника, как древние волшебники.

Я схватил Костерост и бадьян и бросился назад к кровати, пока Уилл не вернулся. Хорошо, что я периодически пополнял запасы зелий. Для этого приходилось переодеваться и почти как проходимцу идти в магический квартал. Радует, что везде, хоть в Лондоне, хоть в Глазго, есть свои Лютные переулки, в которых за определенную плату можно купить все, что угодно. Чуть больше года назад я попал в одну перестрелку, и пришлось использовать бадьян. Пес тогда так орал на меня, что я лезу поперек него. Но я привык всегда иди в первых рядах, однако после той взбучки это желание немного поутихло. Не хотелось бы мне еще раз испытать силу его кулака. Я тогда и так кровью истекал, а после его горячей лекции у меня чуть сотрясение головного мозга не случилось.

Я откинул одеяло в сторону, открывая избитое тело. Рука дрогнула. Осторожно приоткрыв рот профессора, я влил горько пахнущую жидкость, мягко массируя горло. Вылил бадьян на особо глубокие порезы. Перевернул и осмотрел спину.

Я найду и убью того, кто это сделал!

Казалось, спину били бесчисленное количество раз. Тонкие и широкие, свежие и старые, глубокие и поверхностные следы от кнута пересекали ее от плеч до ягодиц. Я вылил весь бутылек, размазывая лечебную жидкость по всем ранам. Через несколько секунд они начали заживать. И я спокойно выдохнул. Еще одним флакончиком я обработал глубокие раны на ногах. А потом увидел левую руку. Некогда длинные пальцы были перебиты и покрыты страшными, глубокими рубцами. Видно, что кое-где пальцы сшивали, но неумело и топорно. Я просто сел на кровать, закрывая рот рукой. За столько лет и на учебе, и в полиции я многое повидал, и меня, казалось, уже ничем не удивишь. Но то, что сделали с его рукой, выбило меня из колеи. Я мягко поднял кисть, хрупкая ладонь едва была больше моей, а когда-то эти пальцы сжимали мое плечо так, что оставались синяки. Сможет он вообще ей двигать? Я обтер зельем каждый палец. Надежды было мало – если это магические раны, то это едва ли поможет.

– Ты как? – Я не слышал, как вошел Ричардз. Он тихо подошел ко мне, положив пакет на прикроватную тумбочку. – Мне кажется, он выглядит получше.

Но я просто проигнорировал его, продолжая осторожно сжимать хрупкую разбитую ладонь.

– Думаю, все будет нормально… – сделал он еще одну попытку. – Сев! Ты знаешь, я не умею утешать. Моим мертвецам это не нужно. Он еще жив! Так что дай мне пройти и сделать укол.

Я медленно поднялся и как подкошенный упал в старое кресло, оттуда стал наблюдать за манипуляциями.

– Ты что-то ему дал? Он, действительно, выглядит лучше. – Уилл повернулся ко мне, шелестя пакетом и доставая шприцы. – Я мыл его тело, некоторые раны необходимо было зашить, но теперь они затянулись.

– Бабушкина настойка, – ответил я, находясь в каком-то анабиозе. – Помнишь, меня тогда ранили, а потом от пули не осталось и следа, это было бабушкино средство.

– Ладно… Допустим… – Он ловко разорвал зубами пластик и, пощелкав по руке, что-то вколол. – Ему нужен покой и регулярное питание. А я пойду.

– Нет! – я чуть ли не крикнул на весь дом. Мне не хотелось оставаться со Снейпом наедине, как бы трусливо это не звучало, но мне было страшно. – Останься.

Уилл, склонив голову, рассматривал меня, потом подошел и сел на корточки передо мной, взял за руку.

– Это человек тебе дорог?

Я кивнул.

– Ты сейчас выглядишь очень несчастным. – Теплые пальцы погладили по щеке. – Я думал, наоборот, оставить тебя с ним.

Я сильно сжал его руку.

– Я понял, понял, – поспешно ответил он. – Я останусь. Но обещай мне все рассказать.

– Обещаю.

– Отлично, – он выпрямился, потягиваясь всем телом. – Я в душ и спать. Это был долгий день, нам тоже не помешало бы отдохнуть.

Уилл улегся на единственную кровать, рядом с профессором. Я же так и остался сидеть в кресле. Сна ни в одном глазу, хоть я и был смертельно вымотан. Мой инструктор по криминалистике говорил: ты можешь сколько угодно сожалеть о мертвых расчлененных телах, твои слезы и стенания им не помогут. Твоя задача – найти убийцу, это единственное, что ты можешь сделать. Поэтому я засунул глубоко в себя всю кипящую кислотой ярость и призвал холодный ум.

Пристоны были волшебниками и, возможно, зельеварами. От одежды женщины пахло так же, как и в кладовой профессора Снейпа, когда я учился в Хогвартсе. Ее раны на руках и ожоги говорили, что именно она варила зелья для своей аптеки. А те бенедиктинские монахи никто иные, как маги, одетые в черные мантии. И за что убили пожилую пару зельеваров? И кто такие эти два следа на стене? Пристоны не могли их так убить… Я посмотрел закрытые дела, про которые говорил Пес. Много было совпадений: одно дело было закрыто четыре года назад – убит пожилой мужчина, и его, судя по всему, пытали – обнаружено множество колотых ран. Что его объединяет с Пристонами, так это то, что рядом с его домом за два дня до убийства видели монахов в рясах. То есть, магов. Нет следов взлома, ничего ценного не пропало. Это был тихий старичок, о котором соседи отзывались как о чудике со своим огородом. Еще одно дело было закрыто всего за два месяца до моего назначения в участок. Мужчина средних лет, множество ножевых ран, оккультные книги и подозрительная лаборатория в подвале, нет следов взлома. Но самое странное – собака, которую держала жертва, умерла от сердечного приступа. Псу был всего год… Все убитые жертвы были зельеварами и магами. Но почему Авроры этим не занимались? Или занимались, и поэтому был приказ закрыть дела?

В голове закипали мозги. Я вздохнул и похрустел шеей. Завтра голова будет раскалываться. Я оглядел комнату, которая была погружена во мрак ночи. В темноте терялись очертания кровати и двух прикроватных тумбочек, только странным силуэтом вырисовывалась напольная лампа в виде летающей тарелки. Единственной гордостью был шкаф, с криками и спорами купленный вместе с Уильямом. Он без конца критиковал кресло, которое служило мне вешалкой и гардеробной одновременно, видите ли его вещам кресло не подходит. Допотопный телевизор – моя радость и проклятье. Ни в какую он не хочет работать, когда я рядом. Но вот Уилл обожает его смотреть, особенно кулинарные передачи. Как патологоанатом, он божественно готовит – удивительно, как человек, кромсающий трупы, может идеально нарезать мясо свиньи и поджарить аппетитную отбивную. Я думаю, что магия во мне мешает электроники работать. Также приходится почти каждый месяц покупать новый телефон. Старый сгорает буквально в руках. Вот и все. Моя маленькая, с одной комнатой и кухней квартирка. Я ничего не стал переделывать: не сменил ядрено-оранжевые с жуткими пальмами обои на кухне и бордовые в тонкую полоску в спальне-зале; не выкинул стандартный кухонный гарнитур отвратительно-зеленого цвета. У меня было подозрение, что до меня тут жили дальтоники. После того, как мы с Уиллом сошлись, мне пришлось стать еще осторожней – все магические вещи я спрятал. Он иногда ночевал у меня. Говорил, что моя убогая квартирка напоминает ему фильмы, где типичные детективы (тут он хитро посмотрел на меня, выпуская сигаретный дым) обычно спиваются и нуарно грустят со своей узкополой шляпой. Сомнительный комплимент моей квартире. Но суть я понял, ему нравились старые фильмы и их атмосфера. Я был в его дорогом пентхаусе, где все беленькое, чистенькое, стеклянное, расставленное по местам, и больше там быть не хочу. Так мы и решили, ночуем и частично живем у меня, раз нам обоим нравится моя квартира.

Стараясь не шуметь, я поднялся и прошел в ванную. Одежда Снейпа грязным тряпьем лежала кучей в углу. Старый, явно огромный твидовый пиджак то ли черный, то ли коричневый – от грязи невозможно было определить цвет. Рваные брюки на подтяжках, тут я присмотрелся повнимательнее: дырки были слишком аккуратные – словно от ножа. Безумная серо-розовая рубашка с рюшами – явно женская. Но меня интересовало, была ли у него палочка, однако, тщательно обыскав рванье, я ничего не нашел.

Я вернулся к любимому продавленному креслу. С кровати громко почавкал Уилл, а вот зельевар лежал абсолютно неподвижно. Сердце сбилось с ритма, я в один шаг дошел до кровати и прикоснулся к шее Снейпа, проверяя пульс. Под тонкой кожей едва-едва билась жилка. Там, где укусила Нагайна, был чудовищный шрам, который уродовал левую часть шеи и плечо. Кожа сморщилась, будто была опалена огнем. Я осторожно убрал прядь со лба. Удивительно, как он смог сохранить такие длинные шелковистые волосы.

– Я клянусь вам, они за все ответят. Если вам грозит опасность, я вас защищу, даже ценой своей жизни.

Я не мог поверить, что человек, который столько для меня сделал, находился в таком состоянии. После воспоминаний, которые он отдал мне вместе со слезами и кровью, я по-новому взглянул на него. И все, что я знал о желчном профессоре зельеварения, было погребено под безумным стыдом и благодарностью. Он любил мою маму и хотел спасти меня. Позже я узнал, что он тайно помогал ученикам, когда занимал пост директора. Он действительно был шпионом. Тогда, когда он попросил посмотреть на него, я был шокирован такой просьбой. Зачем ему я? Его враг? Но все было совершенно не так… Это была еще одна причина, почему я покинул магический мир, после того, как профессор посмотрел мне в глаза, я ведь тоже заглянул в его. И то, что я там увидел, навсегда пошатнуло во мне веру. Все было ложью. Он смотрел прощаясь, а на дне черных глаз я видел сожаление. В кошмарах, которые изводили меня несколько лет, были эти глаза. А я все вопрошал пустоту: о чем было сожаление? Но тишина глухо звенела в ответ. Я без конца прокручивал в голове, как можно было бы его спасти. Что, если бы я тогда бросился между Темным Лордом и Снейпом. Что, если бы я убил змею раньше, чем она добралась до его горла? И так бесконечно… Но это было бесполезно – что мои фантазии, когда он уже мертв? Я пересмотрел свое отношение к нему, вспомнил нашу первую встречу, первый разговор и снятые баллы. «Слава – это еще не все…» Как я был глуп! Наивный сопляк, который вечно никого не слушал. Я стольких потерял из-за своей порывистости и импульсивности. И больше всего я сожалел о его смерти.

Но он жив… И в этот раз я ни за что не дам ему умереть, и никто больше не причинит ему вреда!

========== Добрый вечер, профессор ==========

Что-то противное жужжало под ухом. Я дернулся, и тело тут же пронзила сотня гадких иголочек, шея и спина неприятно затекли. Кажется, я уснул в кресле. В куртке, что висела на спинке, противно выл телефон.

– Да?

– Ты что там, спишь? – голос Пса был до ужаса бодрый. – Дуй сюда, мы проводим осмотр аптеки Пристонов, и тут кое-что интересное…

– Еду, – ответил я, ворочая пересохшим языком. Состояние было отвратительное. Кое-как встав с кресла, я с трудом определил, где север, а где юг – похмелье было жуткое. Не надо было мешать тот желтый коктейль с мартини и ромом.