Текст книги "Все оттенки одиночества (СИ)"

Автор книги: Sgt. Muck

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Как будто ты хотела рассказать мне что-то другое, – фыркнула Одри и поправила очки. – Ты смотришь на него иначе, мне это отлично видно с первого взгляда. Можешь, конечно, спорить…

– Но не такими же словами. – Гермиона раздраженно сжала клатч в руках. Ее длинные волосы безумно ей мешались. Как жаль, что они исчезнут только завтра. Думать о волосах, не думать о Малфое.

– Дорогая, если не использовать эти слова, пройдет еще четыре года, прежде чем ты начнешь с кем-то встречаться. – Одри мельком посмотрела на прибывшее семейство Поттеров. – Знаешь что? Это твой вечер. Ты уже потрясла всех, кто есть, и потрясешь всех, кто еще придет. Еще немного, и у Лаванды кончится терпение. Рон смотрит только на тебя. Но, я надеюсь, тебя это больше не волнует.

– А? – Гермиона осознала, что прослушала Одри. Она смотрела на Драко. Он пожимал руку Гарри. Гарри тепло поприветствовал и Невилла, и его появление добавило разговору новой энергии. Драко выглядел так, словно он на своем месте.

– Похоже, и правда не волнует, – улыбнулась Одри. – Я горжусь тобой. Если ты скажешь мне, что уже испытала желание врезать мистеру Малфою, я лично пожму ему руку.

– Ты что? Зачем? – Гермиона уставилась на нее с возрастающим подозрением.

– Он вернул мне мою настоящую подругу. – Одри чмокнула ее в щеку и улетела к Перси. Он обнял ее автоматически, разговаривая с матерью.

Гермиона уверенно отправилась назад. У нее появились подозрения, о которых она не могла не думать. Ей хотелось схватить Гарри и Драко за уши и вытащить отсюда для серьезного разговора. Что значит уже испытала, что значить пожму руку? Что, черт возьми, здесь происходит? Но к их столу уже подошли Рон и Лаванда. У Рона было настолько кислое лицо, что Гермионе разом полегчало.

Давай, испытай то, чем я жила столько месяцев. Реакция Рона заставила ее забыть о своем гневе хотя бы внешне. Ей нравилась его реакция. Это была ее маленькая месть. Хотя почему маленькая? Хватит слушаться всех в этом чертовом доме!

Она подошла к Драко со спины. Рон что-то спросил у Гарри, видимо, о присутствии здесь Малфоя. Его тон не предвещал ничего хорошего, он искал себе союзников для того, чтобы вынудить Драко уйти. Наверное, он бы сильно опешил, если бы Гермиона не успела прежде Гарри. В ней горел огонь ярости, огонь жажды мести, огонь обиды за себя. Четыре года из-за тебя я провела в этом состоянии. Да чтоб ты провалился, Рон Уизли.

– Насколько я помню, в приглашении говорилось о разрешении привести с собой пару. – Она положила руки на плечи Драко. – У тебя какие-то проблемы с моим парнем, Рон?

Гарри закусил губу, чтобы не засмеяться. Он сидел спиной к Рону, а потому мог себе это позволить. Одри и Перси, едва подошедшие и не слышавшие ее слов, с любопытством разглядывали всех участников. Джинни уткнулась в плечо Гарри. Ее трясло от беззвучного смеха, Лаванда же смотрела на нее настороженно, но спокойно.

Мне не нужен твой Рон, прислуживай ему сама.

– Нет, – наконец выдавил из себя Рон. Он покраснел и стремительно развернулся, направляясь в сторону дома. Лаванда поспешила за ним.

– Я в своем Хогвартсе многое пропустил, – пробормотал Невилл. Гарри наконец засмеялся. Джинни встала и протянула ей руку:

– С возвращением, Гермиона Грейнджер. – И Гермионе пришлось пожать ее, хотя она абсолютно ничего не понимала. Почему Джинни ее поздравляет? Ее гнев поутих. Она неуверенно хотела убрать руки с плеч Драко, но он не отпустил ее. Это было так странно и непривычно, видеть в их глазах одобрение, понимать, что на этот раз она точно все сделала правильно. Это перевернуло все ее сознание. Это заставило ее осознать, что теперь ее жизнь изменится. Уже изменилась.

Кажется, она снова становится Гермионой Грейнджер. Эта волна удивления стерла все остальные страхи, все чувства, кроме одного лишь отстраненного изумления. Столько лет она не могла дать отпор Рону, не могла окончательно порвать с ним общение, подпитывая его своим сожалением, но стоило появиться Драко, как ей все удалось. Ее раковина тихой мирной бесцельной жизни треснула. Сегодня она совершила уже два поступка, достойных Гермионы Грейнджер, пообещав врезать Малфою и отшив Рона. Неужели она может пытаться поступать так, как не постеснялась бы раньше? К этому Гермиона была еще совсем не готова. Не все сразу, успокоила она себя.

Теплая компания нравилась ей до безумия. Ей хотелось обнять всех, кто общался с ней за столом. Казалось, словно в этих посиделках не была скрыта четырехлетняя история. Гермиона чувствовала какое-то странное желание согласиться на предложение Невилла. Он тихо сказал ей, что она молодец, хоть он и не знает, что случилось. Гермиона ощущала, как от улыбок болят щеки. Она помассировала их, откинувшись на спинку стула. Она впервые поела как следует. Краем глаза она наблюдала за тем, как Гарри разговаривает с Драко. К ним зачем-то присоединилась Джинни. До Гермионы долетали лишь обрывки их разговора, заглушенные общим шумом всего семейства Уизли. Ей стало слишком интересно, и она положила голову на плечо Драко, ничуть не смущаясь своего положения. Он целовал ее. Какая теперь разница?

– Скорпиус в том возрасте, когда у нее еще есть шанс стать хорошей матерью, даже если она, по твоим словам, никогда им не интересовалась. Через год Скорпиус действительно начнет потихоньку привыкать к самостоятельности, и тебе будет проще. В этом есть резон, – говорила Джинни.

– С твоим опытом никто и не сомневается, – улыбнулся Гарри.

– Я отдал им дом, – сообщил Драко. Гермиона закрыла глаза. Ну что значат ее проблемы по сравнению с его? У него ничего не осталось, кроме работы. А он все равно пытается помочь ей. Может быть, она… нужна ему… нужна как…

Гермиона вздохнула. Она уткнулась лбом в его плечо, отключаясь от разговора. Гарри обязательно скажет Драко, что он поступил правильно. Станет ли Драко от этого легче? Черт знает. Ей не хватало решимости сказать самой себе то, что росло в ней весь чертов вечер.

Желание, чтобы ее слова Рону были правдой.

Пусть Драко снова все сделает за нее. Если есть хоть какой-то шанс на это.

– Ты в порядке? – спросил ее Драко обеспокоенно, развернувшись к ней. Обеспокоенно. Если ты скажешь, что причина твоего волнения не та, которую я хочу слышать, я разревусь, осознала Гермиона. Хотя нет, сначала она его все же ударит. Определенно. А потом можно и пореветь. Слишком сильные она испытала бы эмоции, чтобы просто плакать. Слишком сильное разочарование. Она не смогла бы вылезти из своего болота без него. И эта топь по берегам слишком сильно грозит ей обратным путем. Ей нужен Драко. Ее бравада Гермионы Грейнджер еще слишком слаба без него. Даже сейчас она страдает сама по себе, а он, не зная причины, все равно обнимает ее. Или исполняет свою роль. Плевать. Гермиона берет от него то, что нужно, не желая знать причины его поведения.

Или желая. Она побоится спросить, какая разница?

– Быть Гермионой Грейнджер снова слегка тяжеловато, – призналась она шепотом. Удивительно, но часть этого вечера отняла у нее все силы. Она думала, это будет легко, но теперь на нее навалилось осознание этой новой жизни, а она все еще не знает, что ей делать с нею. Она и в Хогвартс хочет, чтобы спрятаться.

– Неудивительно. – Кажется, он усмехнулся. Гермиона вдруг вспомнила слова Одри. Прилив раздражения заставил ее поднять голову. Она смотрела на Драко, пытаясь найти нужный вопрос. Ну почему же ее гнев так слаб, почему она не может спросить прямо? Наконец она решилась. Она собиралась задать свой вопрос, когда его рука вдруг коснулась ее щеки. На этот раз никому не нужно было ничего доказывать, что он… делает…

Гермиона отвечала ему, не понимая, хочет она этого или нет. Драко целовал ее далеко не так целомудренно, и Гермиона думала о том, что для окружающих это вряд ли приятно видеть… И не могла отстраниться не потому, что его руки не пускали ее, а потому, что все же не хотела. Не хотела прекращать. Дело было не в том, что это был ее первый поцелуй за четыре года.

Дело было в том, что целовал ее Драко.

– Зачем ты устроил все это? – произнесла Гермиона, устав от вопросов без ответов.

– День рождения миссис Уизли я не устраивал, – фыркнул Драко, но его глазам Гермиона поняла, что он прекрасно знает, о чем она спрашивает.

– Ты знал, что я работаю в Отделе с Одри. – Гермиона продолжала осознавать случившееся. Он говорил о кафе, из которого видна ее пекарня, видно ее любимое место. Он намеренно уничтожил ее отдел. В чем смысл?

– Нет, это было совпадение. Но ты мне не поверишь. – Драко посмотрел на Гарри напротив него. Тот разговаривал, улыбаясь, с Джинни. – До тех пор, пока не вмешался Гарри.

– То есть все это было специально? Все это… – Она не могла выразить словами, что «это». Гермиона чувствовала себя обманутой. Все было неправильно, неестественно, не так.

– Естественно. – Драко продолжал ухмыляться, как будто это было понятно всем, кроме нее. Гермиона встала из-за стола, не в силах больше это выносить. Гарри посмотрел на нее с тревогой. Гермиона молча вышла из шатра, слыша лишь за своей спиной что-то вроде:

– Скажи ей…

– Не поверит мне!

Холодный воздух мгновенно остудил ее щеки, Гермиона летела к границам Норы, чтобы отправиться домой. Она не понимала, почему все это ощущалось таким неправильным, почему она находила себя униженной и растоптанной. Драко действительно использует всех. Малфой использовал ее. Черт знает зачем. Слишком много для одного дня. Гермиона бежала бы быстрее, если бы ее каблуки не проваливались в землю. Что за черт? Почему на пути туда все было нормально? Ее судьба – убегать из Норы. Ее традиция.

Она обернулась. Это Драко держал в руках волшебную палочку, направленную на землю. Он хотел ее остановить. Гермиона достала свою, но он оказался быстрее.

– Стой, Грейнджер. – Он успел выбить палочку из ее рук. Гермиона хотела сделать шаг назад, но он сильно сжал ее в руках, не давай двигаться. – Постой. Я не прав. Я действительно трус, Поттер прав.

– Я ничего не понимаю. – Гермиона боролась. В этот раз она должна бороться. Она не даст Драко преимущество. Хватит. Ей слишком больно…

– Потому что я до сих пор люблю тебя, Грейнджер. – И он отпустил ее. Гермиона замерла на месте, не в силах даже двинуться. Что он говорит? Как вообще такое возможно? Он же был женат, Астория, Скорпиус… Да как она вообще может в это поверить? Должна поверить?

– Я тебе не верю.

Гермиона аппарировала в смешанных чувствах. Хочу верить, но не могу.

***

Гермиона с ногами забралась в кресло. Она стянула платье, оставшись в белье, убрала идиотские длинные волосы. Кого она хотела обмануть? Кого хотел обмануть Малфой? Все спланировано, все бесило ее. Гермионе хотелось кричать. Хотелось убить кого-нибудь. Сделать хоть что-нибудь, чтобы выразить все это разочарование. Чем она разочарована? Малфоем. Малфоем. Он все сделал не так. А как «так»? Почему же она чувствует себя преданной, если он сказал лишь, что любит ее? Гермиона невидящим взглядом уставилась в телевизор. Она хотя бы не плачет.

– Гермиона, открой эту чертову дверь, или я разнесу ее! – Гермиона махнула палочкой. Разъяренный Гарри сбил ее с толку. Что происходит, почему он так зол на нее? Гермиона натянула плед на плечи. Нижнее белье – не самый лучший наряд для спора.

– Гермиона, что ты вытворяешь? – Он буквально рычал от ярости. – Я столько сил потратил, чтобы убедить его, что он нужен тебе, а ты такое говоришь!

– Откуда тебе знать, что я имею право говорить, а что нет? – в ярости произнесла Гермиона, забиваясь поглубже в кресло. Отстаньте от меня. Я не хочу, чтобы меня можно было любить планом. План по тому, как влюбить в себя Грейнджер. Идиотизм.

– Гермиона! – Одри влетела через дверь прямо к ней, обнимая ее за плечи. – Что произошло? Что вы сделали? – Она в ярости посмотрела на Гарри. – Хватит тайн, она должна знать, что мы все сделали.

– Вы все? – Гермиона оттолкнула от себя Одри.

– Драко тоже не заслужил от нее такого, – упрямо заявил Гарри.

– Одри права. – Гермиона вздрогнула и отвернулась от двери, чтобы не видеть Драко, сложившего руки на груди на пороге ее квартиры. – Я благодарен вам за помощь, но это действительно зашло слишком далеко.

Одри посмотрела на Гермиону с вопросом. Как будто Гермиона знала, что ей на него ответить. Гарри же мрачно взглянул на нее и вышел.

– Дорогая, это не было заговором врагов. Это был акт помощи друзей. Я виновата, я знаю, но выслушай Драко, прошу. – Одри неуверенно коснулась ее волос и тоже вышла вслед за Гарри, оставив Гермиону одну против Драко. Он не спешил начинать. Он спросил ее разрешения войти, и Гермиона пожала плечами. Она положила голову на спинку кресла, чувствуя себя слишком разбитой, чтобы разговаривать с ним. Почему-то у нее было ощущение, что он снова будет врать.

– Грейнджер, я наблюдал за тобой. Не специально, просто случайно. Ты завтракаешь в одном месте, я в другом, в этом не было никакого криминала. – Он подошел к ее креслу, но не настолько, чтобы раздражать ее. – Я не страдал по тебе четыре года, не мечтай. – Гермиона скривилась. Уже разбежалась. – Но я видел, что с тобой происходит. Та Грейнджер, которая нравилась мне, умирала на моих глазах. А у меня не хватало сил ее спасти. – Он вдруг опустился на колени перед ее креслом. Гермиона испуганно посмотрела на него – что он творит? – Я не знал твоего Отдела, я лишь выявлял его недостатки, чтобы не тратились деньги на его убыточное содержание. Когда ты прилетела ко мне в ярости, я был удивлен. Я не знал, что должен сделать, и я послал Гарри сову. Он сказал мне, что стоит сделать. Он убедил меня поговорить с миссис Уизли, дабы заручиться ее поддержкой. Мы хотели лишь… помочь тебе. Каждый по своим причинам.

– И какие были твоими? – глухо спросила Гермиона. Спасти рядового Грейнджер. Просто потрясающе. Гуманитарная помощь друзей в том, чтобы снова разбить ее сердце

– Ты снова мне не поверишь. – Он протянул ей руку. Это был ее выбор. Ей нужно было выбрать. Сможет ли она снова быть одинокой, или же она попробует ему поверить? Гермиона закрыла глаза. Можно погадать на кофейной гуще. Ах, да, она же прогуливала эти уроки. Нет никого, кто бы сказал ей, что правильно. Он здесь, перед ней, он помог ей выбраться из своего чертового болота, и вон она снова балансирует на грани. Гермиона посмотрела на потолок, глубоко вздохнув. Так страшно поверить. Так страшно решиться.

– А почему я должна тебе верить? – Гермиона завернулась в плед еще плотнее.

– Не знаю. Я не знаю, – признался Драко. Он хотел убрать руку.

Гермиона проклинала себя. Она взяла его за руку. Будь что будет. Это большее, что она может сделать, чтобы снова не остаться одной. Это все, что она готова сделать, чтобы избежать всех оттенков одиночества.

========== Глава 10 ==========

Гермиона щурилась от яркого солнечного света. В ее ушах играла легкая, бодрящая мелодия, которую проигрывал маленький маггловский плеер. Слушать людей ей больше не хотелось, для нее теперь гораздо важнее было слушать свои мысли. Она бежала по знакомому маршруту; утренний воздух еще не был обжигающе горячим, как ожидалось, лишь легкая прохлада и сонная тишина царили на улицах. Повеяло приятным запахом выпечки, и Гермиона замедлила бег. Солнце играло бликами на спокойной воде канала вдалеке, и на этот раз никто из бегунов еще не махал ей приветственно: для пробежки было еще слишком рано. Гермиона, впрочем, уже не могла спать, но и заняться было особенно нечем. Она в нерешительности застыла перед витриной. Симпатичная девчушка лет десяти красиво раскладывала на витрине только что испеченный хлеб. Гермиона посчитала деньги в кармане спортивных штанов – кажется, хватит. Пятью минутами она выходила оттуда с бумажным пакетом в руках, предвкушая… просто радуясь такому чудесному солнечному утру. Чудесно пахло мокрым асфальтом после утренней помывочной машины и немного – кофе. Где-то звенели будильники в открытых окнах, где-то —чей-то велосипед. Гермиона торопилась домой.

Квартира встретила ее тишиной. Гермиона поспешно стянула кофту на молнии, оставила кроссовки на полочке для обуви. Пакет она оставила на кухне. Ее отражение в зеркале заставило ее на миг оторваться от рутинной процедуры мытья рук. Она вдруг увидела себя заново… словно никогда раньше не видела. На нее смотрела молодая девушка с веснушками на щеках, каре темно-каштановых волос и сияющими глазами. Она улыбнулась сама себе, пряча лицо в полотенце. Ее часы на руке загорелись, сообщая, что пора вставать, как будто Гермиона все еще дрыхла. Она потянулась. Чудесное утро.

Гермиона открыла окно. Яркий свет залил всю комнату, и Гермиона с сомнением посмотрела на часы: может быть, подождать еще десять минут? Она лениво подняла с пола учебник и конспекты, к которым вчера даже не прикоснулась. Сегодня ее ожидал коллоквиум, одна из частей итоговой аттестации, но Гермиона не могла сосредоточиться. Наконец она вздохнула. Хватит ждать.

Гермиона опустилась на край кровати. Та слегка скрипнула, но и это не помогло. Гермиона не нашла в себе сил разбудить Драко. Он спал на боку, спиной к ней, абсолютно бесшумно, словно даже не дышал. Гермиона коснулась его плеча. Как тяжело было вставать утром, будучи захваченной его сонным теплом, но и спать она больше не могла! Она выбралась с трудом. Так не хотелось будить его, не хотелось идти на учебу, хотя идти затем на работу к нему в Отдел хотелось гораздо больше. Наконец Гермиона тихо произнесла:

– Подъем, Малфой!

– В приличных романах будят поцелуем, – пробормотал он ворчливо, не открывая глаз. Гермиона фыркнула, проведя рукой по его плечам.

– В приличных романах зубы у всех чистятся автоматически. Вот почистишь, и поцелую. – Гермиона прижалась губами к его плечу. Ей мгновенно захотелось лечь обратно, забраться к Драко под руку и пролежать так вечность, слушая его очаровательное ворчание.

– Грейнджер, ты зануда, – вынес вердикт Драко, садясь на постели. – Вот не сделаешь мне кофе – пойду кого-нибудь другого покорять своей зубной пастой.

– Да пожалуйста, соседка справа очень даже ничего. – Гермиона улыбнулась, наблюдая за тем, как Драко потирает глаза. Ее сердце таяло от счастья видеть его таким. Знать, что он здесь. Что он принадлежит ей, а она ему, хоть это и не подтверждено никакой официальностью. Никакого одиночества, есть лишь Драко, жить и ругаться с которым ей слишком приятно, чтобы прерывать это какими-то планами на будущее. Она отправилась на кухню, слушая, как Драко собирается в ванную. Она успела и сварить кофе, и даже аккуратно положить ее сюрприз на тарелку, чтобы он бросился в глаза Драко.

– Я готов для утренней дани моей привлекательности.

Гермиона сложила руки на груди, сдерживая смех. Ее топила нежность к нему. Не было более домашней версии Драко, чем эта, одетая лишь в темные штаны, с полотенцем на шее и взъерошенными светлыми волосами. Гермиона ничего не имела против поцелуя, но это были бы не их отношения с Драко, если бы не было словесной пикировки.

– А если я решу, что ты плохо почистил зубы? – Гермиона посмотрела на него с вызовом.

– Это будут только твои проблемы, Грейнджер, – развел руками Драко. – И я знаю, что ты купила эти булочки с малиной просто потому, что тоже их любишь, маленькая гриффиндорская эгоистка, это все для прикрытия твоей страсти к мучному. – И все же он бросил на них голодный взгляд. Гермиона все же улыбнулась. Вот теперь можно. Она обняла Драко за шею, снимая с него полотенце. Драко коснулся губами ее шеи. – Но все равно спасибо, – добавил он тише. Гермиона лишь сильнее обняла его, совершенно не стесняясь целовать его первой. Никогда раньше ей не казалось, что поцелуй может быть настолько головокружительным.

Это не поцелуй такой. Это Драко. Она действительно любит его. Не потому, что ей нужно исполнить социальную обязанность, не потому, что страшно остаться одной, когда все сыграли свои свадьбы, она действительно любит его и доверяет, пусть это осознание пришло к ней только через три месяца привыкания друг к другу. Только сейчас она думала о нем, как о своем парне. Она не помнила ничего, что было бы связано с Роном. Она не сравнивала их. Драко был для нее вызовом, загадкой, опорой, собеседником – всем, что она только могла пожелать. За три месяца Гермиона не разу не испытала желания что-то в себе менять. Он потребовал вернуть ее короткие волосы, потребовал не скрывать веснушек. Он заявил, что останется с ней, только если она будет самой собой.

Гермиона, впрочем, ответила, что не собирается слушать приказов всяких хорьков. И перестала скрывать веснушки, чувствуя от его слов странное тепло внутри. Его устраивало все в ней, твердил он каждый день, пока она наконец не начала в это верить. Ее устраивало все в нем. Это обманчивое впечатление первых месяцев, и Гермиона знала об этом, но, если бы вдруг… возникли вопросы, она была бы готова уступить Драко. Потому что все еще волновалась из-за его мнения.

– А я ведь не стану твоей женой, – вдруг пробормотала Гермиона, усмехнувшись.

– Какая интрига, я же вроде не предлагал. – Драко поцеловал ее в макушку. И не надо, осознала Гермиона. Это не сделает наши отношения лучше. И так замечательно.

– Я к тому, что тогда ты не сможешь называть меня презрительно «Грейнджер», – фыркнула Гермиона. И не предлагал. Все равно звучит чуточку обидно. Почему? Разве она хочет… замуж за Драко? Это значит стать Скорпиусу мачехой. Наверное, ему тоже нужны будут дети. Гермиона все еще панически их боялась. Она вдруг вспомнила его лицо при встрече с сыном. Это странное тепло… Может быть, ее принципы давно пора убрать. Может быть, она решилась бы, если Драко был бы рядом. Ради него. Вместе с ним.

– Какой весомый довод, Грейнджер. – Драко положил ладонь на ее щеку, заставляя ее поднять голову. – Ты разрушила весь смысл брака этой версией. – Гермиона раздраженно прикусила его за губу, но все равно ответила на поцелуй. Он туманил ее мысли, заставляя думать… ни о чем не думать. Гермиона поддавалась ему, не чувствуя себя проигравшей. Она отстранилась, легко целуя его в шею, зная, что это его слабое место. Он мгновенно покрылся мурашками и заявил ей, что она нечестно играет. Гермиона улыбнулась. Слизеринская компания хорошему на научит, ответила она. Утро шло своим чередом.

***

Гермиона потянулась. Ужасно было осознавать, но коллоквиум она сдала лишь потому, что вместо учебника пристала вечером к Драко. Он объяснял ей нужные вопросы, впитав ответы на них с детства, а она лежала на его коленях, думая, что любить его голос – это уже совсем по-девчачьи. И, тем не менее, слушала. Ей точно не стоит говорить Драко об этом, он начнет пользоваться этим в любой момент, даже тогда, когда Гермиона на готова уступать ему настолько сильную власть над собой. Впрочем, он легко выяснит все сам, если захочет. Гермиона смотрела на часы. Буквально через полчаса состоится конференция по ее предложениям касательно модернизации Мунго. Совы летели к ней по десять штук в минуту, но Гермиона была целиком погружена в особенности колдомедицины. Список ее изменений растянулся на несколько часов, совет собирал кучу заседаний, было много споров, были уступки, были потери, но, наконец, ее инициатива касательно волшебной медицины и ее гарантий магглорожденным волшебникам была одобрена. Закон вступал в силу со следующего года. Теперь ей нужно было лишь дать пару десятков интервью, но их Гермиона не боялась, она хотела поскорее увидеть Драко и рассказать ему о своем успехе.

– … по крайней мере, это даст мне возможность видеть его каждый день до семнадцати лет без ссор с Асторией. – Гермиона прижалась к стене коридора. Голос Драко доносился из-за угла.

– Ты уверен, что хочешь в Хогвартс с этого сентября? А Гермиона? – Голос Гарри звучал тише, значит, он стоял дальше.

– Ее учеба и карьера идут вверх, она незаменима здесь. Я не хочу ставить ее перед выбором.

Гермиона слушала и не верила своим ушам. Он хочет уехать? Бросить ее?

– А ты не думал, что своим уходом и так ставишь ее перед выбором? – Голос Гарри звучал скептически, Гермиона же не находила слов вовсе. Что-то отчаянно не выносило в ней мысли о том, чтобы отпустить Драко. Она не может его отпустить!

– Думал. Нет. Она должна идти своим путем.

Гермиона не выдержала. Она шагнула за угол, разъяренно уставившись на Драко и Гарри, те не сразу заметили ее. Драко с досадой посмотрел на нее.

– Ты никого не забыть здесь спросить? – Гермиона чувствовала ослепляющую ее ярость. Она никуда не отпустит Драко. Он должен быть с ней каждый день, каждую ночь, потому что она зависима от него, потому что…

– Грейнджер, мы не давали друг другу никаких обязательств. Ты не давала. – Гарри, извинившись, поспешил исчезнуть. Гермиона хмуро смотрела на Драко. Он казался ей мрачным и решительным. Куда делся утренний Драко? Что не так? Она что-то сделала не так? Драко не может ее бросить. Гермиона этого не вынесет. – Но я всегда буду ждать тебя там, в Хогвартсе. В любой момент, когда ты решишь, что добилась всего, чего хотела, я буду ждать тебя там, – эти слова давались ему с трудом. – Я больше не могу быть здесь. Работа там даст мне все: и денег, и возможность видеть Скорпиуса каждый день через пару лет, и дом, которого я теперь лишен. Жить у тебя я не могу – это не в моем характере.

– Тебе совсем плевать на меня, да? – Гермиона в новом всплеске ярости шагнула к нему. – Можно поговорить со мной об этом, а не с Гарри? Это что, новый заговор, да?

– Гермиона… – Драко попытался ее остановить, но Гермиона была чрезвычайно зла.

Эти четыре года научили ее одному. Ни одна чертова работа не заменит ей семью. Ни одна карьера не стоит одиночества. Она отвернулась от Драко, направляясь в Атриум для своего интервью. Она подошла туда тогда, когда Кингсли уже заканчивал свою речь. Гермиона вышла на его место безо всякого сомнения. Она отвечала на вопросы без заминок, без сомнений, ведь ей нечего было скрывать.

– Мисс Грейнджер, какие ваши планы на будущее?

– Мисс Грейнджер, ваша следующая цель?

Гермиона посмотрела на всех этих волшебников. Мгновения трех месяцев пролетели у нее перед глазами. В своем счастье она абсолютно не замечала, как выматывает Драко его работа и отсутствие рядом сына. Она не замечала его нелюбви к этой работе, кажется, он действительно любил зелья, а Снейп был ему крестным. Может быть, Драко чувствовал себя обязанным ему. Гермиона посмотрела на Одри, спустившуюся сюда вместо обеда, увидела Гарри, смотревшего на нее с интересом.

Увидела Драко. Он гордился ею. Он готов сделать все, чтобы она спокойно продолжила свой путь. Но Гермиона не хотела больше идти этим путем.

– Стать профессором в Хогвартсе, – произнесла Гермиона. – С этого сентября. Спасибо за внимание.

Она пробилась через толпу репортеров сама. Они шокированно спрашивали ее снова и снова, не желая отставать. Наконец Гермиона добралась до лифта в полном одиночестве. Адреналин собственного решения пульсировал в ее крови. Она гналась за призраком в той, прошлой жизни, потеряла Рона, все это для того, чтобы обрести Драко. Она не хочет его терять. Ни одно всемирное внимание к ее персоне не заменит его присутствия. Его рук. Его насмешливого «Грейнджер». Это невыносимо – подумать, что квартира снова будет пуста, поджидая ее.

– Грейнджер. – Гермиона медленно повернулась. Он был сбит с толку, потерял всю уверенность. Драко стоял в паре метров от нее, не зная, что сказать ей. – Какого черта, Грейнджер? Разве ты не этого хотела?

– Хотела. Но не ценой тебя, – пожала она плечами. Драко недоверчиво смотрел на нее, словно не узнавал.

– Я думаю, из Хогвартса вполне вероятно отправляться сюда на работу, – предположил он тихо. Гермиона вздохнула. Ей страшно было подумать о том, что она хотела сделать, не то что произнести это вслух. Но ей нужно было это сделать, чтобы не потерять его.

– Но не беременной же? Хотя нет, сначала вроде женятся.

Гермиона с восторгом наблюдала за тем, как вытягивается его лицо. Да, она не знала, хотел ли он видеть ее в качестве своей жены, хотел ли еще детей, но одно она знала точно: если она струсит сейчас, то не решится больше никогда. Она готова доверить ему свое чертово будущее. Но если он будет стоять вот так без дела, то ей явно придется менять свои чертовы планы и чувствовать себя проигравшей…

– Кажется, это точно та Грейнджер, на которой я готов жениться.

Гермиона закрыла лицо руками. Она не чувствовала себя настолько по-глупому счастливой никогда, даже перед свадьбой с Роном. На эту свадьбу не придет толпа родственников, эту свадьбу мало кто одобрит, но ей… ей плевать. Все, чего она хочет – это чтобы вместо миллиона волшебников на нее смотрел лишь он. Так, как он может смотреть пока лишь на Скорпиуса. Она готова родить ему ребенка, перебороть свой страх, лишь бы он оценил это. Лишь бы он оценил ее готовность уступить все, чем она жила так много лет. Ведь даже если ей не хватит сил справиться со всем этим, ей не нужно будет делать вид, что все хорошо. Ей не нужно будет жить и ненавидеть себя, не имея возможности попросить помощи.

Она больше не одна.

И не собирается узнавать снова, что такое одиночество, даже если придется пройти чертовски долгий путь к тому, чтобы стать его женой. Женой Драко Малфоя.