Текст книги "Вкус полыни"
Автор книги: Серж Бэст
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава восьмая
– Ты когда и насколько уезжаешь в полевой лагерь? – спрашивает меня Люсия.
– Я уезжаю через неделю и пробуду в лагере до конца сентября.
– Но ведь у тебя ещё не зажило колено, и ты говорил, что освобождён от полевых занятий?
– Да, я действительно освобождён от полевых занятий. Я буду находиться в медсанчасти учебного батальона, где и буду проходить курс реабилитации, – отвечаю ей.
– Сёмушка, я устала быть одна и очень скучаю по тебе.
– Я тоже. Но ничего не поделаешь, я ведь человек служивый…
– Да уж, – хмыкает Люсия. – Служивый.
Расстаюсь я со своей возлюбленной в растревоженных предстоящей разлукой чувствах…
В полевой лагерь, который располагается за городом на берегу большого озера, мы едем всем составом батальона в последний раз, и это обстоятельство вселяет в нас безудержное веселье. Колонна армейских «ЗИЛ-131» движется по городским улицам, и мы с огромным воодушевлением горланим песни. Но вот взводный запевала красивым тембром выводит нашу любимую «Соловей, соловей, пташечка» и мы подхватываем:
Бросай девка, жито жать,
Пойдём в холодок лежать,
Соловей, соловей, пташечка!
Канареечка жалобно поёт…
Ребята с моего взвода рассредоточиваются по отведённым для них палаткам, а я ухожу в медсанчасть учебного центра.
На душе немного грустно, потому как мне придётся пропустить интересные практические занятия по водолазной подготовке, вождению машин инженерного вооружения и запуску удлинённых зарядов разминирования.
В медсанчасти знакомлюсь с курсантами из других рот, которые также освобождены от полевых занятий. Таковых, кроме меня, ещё два человека: огненно-рыжий весельчак Стас из инженерно-понтонной роты и раскосый, смуглый красавец Игорь, который, как и я из инженерно-сапёрной роты.
В отличие от меня Стас не расстраивается по поводу пропуска практических занятий, ибо он сам себе «больничку» возжелал, и болезнь себе надумал. Персонал медсанчасти нам не докучает и более того участвует в нашем «дуракавалянии».
А так как всякое безделье и свобода порождает шальные мысли, то я уже начинаю задумываться над тем, как навестить свою возлюбленную и сделать это уже в ближайшие выходные дни. Стас пытается меня отговорить от побега в самоволку, потому как лагерь находится в тридцати шести километрах от города, и преодолеть их мне с больным коленом будет весьма непросто. Однако, увидев, что я настроен решительно, он больше не размывает моё сознание и, более того, принимает мою сторону.
– Я побегу с тобой, – заявляет неожиданно он. – Вдруг у тебя расползутся швы на колене, и ты будешь лежать один в лесу и стенать на судьбу-злодейку, – рисует он мне печальную картину.
Я не отговариваю его от участия в моём бесшабашном проекте.
– У Люсии на квартире проживает какая-то девочка, чем чёрт не шутит, может быть, знакомство с ней окажется и для тебя благодатью?
Он в ответ смеётся.
– Я не надеюсь в ближайшее время влюбиться в какую-либо местную милашку. Хотя и следовало бы заглушить боль в сердце. – Однако пусть оно ещё поболит, – говорит он.
У Стаса непростой период в жизни, и он подумывает над тем, как оставить воинскую службу и уйти на «гражданку». Дома у него осталась девушка, которую он очень любит. Но она, как это часто бывает, стала встречаться с другим парнем, а перед самым отъездом в полевой лагерь он узнал, что она вышла замуж.
– Клин вышибают клином, – изрекаю я.
Почему эта пословица вдруг пришла мне на ум, и какое отношение она имеет к сердечным делам, я не задумываюсь. Но Стас, со свойственным ему юмором забавно реагирует на сказанное мной:
Не пришла ты ночью,
Не пришла и днём.
Думаешь, мы дрочим?
Мы других найдём!
Мы с Игорем буквально катаемся со смеху от такой поэзии. Игорь, как и Стас, также отлынивает от полевых занятий по надуманной причине. Реальной же причиной тому является черноволосая, восточная красавица Мари, которая работает в нашей санчасти медсестрой. С ней Игорь дружен ещё со школьной скамьи. Теперь они рядом каждый день. Глядеть на эту влюблённую парочку – одно удовольствие. После разговора с Игорем она принимает решение прикрыть мой побег со Стасом в город.
Ждём, когда Мари заступит дежурной по медсанчасти. Это обстоятельство значительно облегчит наш побег. И этот день настаёт. Плотно позавтракав, и получив от Мари инструктаж и кое-какие медикаменты для меня, мы со Стасом покидаем территорию медсанчасти.
Бежать по лесной дорожке легко, хотя колено и даёт временами о себе знать. Когда же это происходит, то я замораживаю его ампулами хлористого этила, которыми меня снабдила Мари. Хлористый этил снимает боль в колене, и оно не беспокоит как минимум три-четыре километра. Тем не менее, к концу нашего марафона я бегу, опираясь на плечо Стаса, и марлевая повязка на моём колене, которая некогда была белоснежной, превращается в окровавленную тряпку.
Люсия на наше счастье находится дома. Увидев меня в таком удручённом состоянии, она пугается не на шутку, и я с трудом успокаиваю её. Она никак не может взять в толк, как я смог пробежать столь большое расстояние с незажившим коленом.
– Это же почти сорок километров, – говорит она, преодолевая комок в горле и не сводя глаз с кровавого пятна, проступившего через ткань моих спортивных брюк.
– Тридцать шесть километров, если быть точным, – говорю я, и улыбка ползет по моему усталому, но счастливому лицу.
– Это неважно, сколько километров вас разделяло, – внезапно подключается к нашему разговору Стас, – мой друг Семён всё равно бы прибежал к вам, или приполз, чтобы ещё раз сказать, что любит и не представляет своей дальнейшей жизни без вас.
Люсия тушуется, и её лицо мгновенно покрывается красными пятнами.
– Сёмушка у меня такой, – лепечет она смущённо в ответ. И тут же спохватывается. – Вы, наверное, голодные?
– Мы по дороге прикупили кое-что покушать, – информирует её Стас и принимается выкладывать из пакета на стол всё, что мы принесли с собой.
– А это зачем? – поднимает брови кверху Люсия, указывая на литровую банку красного сухого вина, появившуюся на столе.
Стаса этот упрёк не смущает нисколько, ибо он знает, что сказать по этому поводу.
– Это была моя инициатива купить красное сухое вино, – говорит он. – Семён потерял много крови и ему нужно обязательно выпить вина. Это всегда рекомендуют врачи при сдаче крови.
– Всё с вами ясно! Воин приходит на помощь воину, – смеётся Люсия. – А что говорят, на сей счёт, ваши отцы-командиры? Озвучьте, пожалуйста!
– Они в своё время много времени провели в окопах, и у них жёстокое сердце, неспособное к состраданию. Поэтому им лучше оставаться в неведении, – иронизирую я.
Вскоре приходит квартирантка Катя, и мы садимся ужинать.
– Ну, как тебе Катюша? – улучив момент, спрашиваю я Стаса.
– Никак. Твоя Люсия лучше, – смеётся он.
– Конечно же, лучше. Это даже не обсуждается…
Утром, сделав свежую перевязку, Люсия вызывает такси, и обратный путь для меня и Стаса протекает в комфортных условиях.
Через пару часов после нашего возвращения, когда утреннее солнце стало достаточно припекать, я, Стас, Игорь и Мари нежимся на песчаном берегу озера, рассуждая на тему, какая хорошая штука жизнь, если в ней есть солнце, вода и песок.
Мой побег из лагеря выводит наши отношения с Люсией на новый уровень. Мы говорим о подготовке к предстоящей свадьбе, которую решаем сыграть в конце июля, после получения мной диплома об окончании военного училища. О нашем решении мы уведомляем своих родителей и друзей сразу же после моего возвращения из лагеря.
Повреждённое колено постепенно заживает. Но так как я по-прежнему освобождён от строевых и полевых занятий, физических упражнений, то передвигаюсь вне строя.
Фарид по этому случаю изрекает:
– Быть на «больничке» в армейских условиях – это общепризнанный кайф. Кроме того, это пребывание приносит еще неплохие дивиденды.
– Какие дивиденды могут быть у «колченогого» солдата?
– А ты разве забыл о вашей с Люсией свадьбе? Если бы «колченогий» солдат не явился перед обличьем девушки со словами любви, то кто его знает, как бы повернула его судьба. В общем, ты удачно «даванул» (сленг) на жалость, – смеётся задорно Фарид.
В тот момент, когда мы ведём с ним разговор о дивидендах, я даже не предполагал, что через два месяца судьба ещё раз испытает меня на прочность духа.
По батальону прокатывается слух, что командование в очередной раз решает отличиться в Вооружённых Силах физической подготовленностью своих курсантов. Для своих амбициозных планов оно вновь выбирает нашу роту.
То, что выбрали вновь нашу роту, никого не удивляет. Нас с первого курса нещадно гоняют на кроссах и лыжных гонках. Ежедневная физическая зарядка обязательно включает бег на дистанцию не менее одного километра весной, летом, осенью и шестикилометровую лыжную пробежку зимой. В выходные и праздничные дни обязательными являются кросс на один или три километра и лыжная гонка на десять километров.
На втором курсе наши командиры идут дальше. Они вводят негласное правило: в увольнение идёт только тот, кто выполняет разрядную норму. Это, несомненно, приносит свои плоды – рота занимает третье место по лыжным гонкам в вооружённых силах СССР на приз газеты «Красная звезда».
На третьем курсе рота уже занимает первое место в вооружённых силах страны. Офицеры батальона получают внеочередные звания, различного рода поощрения, зарабатывают себе право на учёбу в военной академии.
А во что обходятся эти «упражнения на свежем воздухе» в отсутствие элементарного медицинского контроля здоровью курсантов, командование не интересует. В основе их действий лежит простой армейский принцип «надо!», который нещадно ими эксплуатируется в собственных интересах. Курсанты же, в довесок к своему диплому, как минимум, приобретают гипертонию.
Слышу крик дежурного по роте, извещающего о том, что мне нужно зайти к командиру роты. Захожу в канцелярию и докладываю «кэпу» о своём прибытии.
– Семён, как твоё колено? – с порога спрашивает капитан.
– Гораздо лучше, – не чувствуя подвоха, отвечаю я.
– Ты же знаешь, что в воскресение у нас гонка на первенство вооружённых сил?
– Да, знаю.
– Так вот, в гонке ты тоже должен принять участие.
– Как? Но мне врачи…, – пытаюсь сказать я ему, что врачи рекомендовали не нагружать мне колено.
– Понимаешь, Семён, твоё неучастие в гонке принесёт штрафные баллы, которые не позволят роте занять первое место в вооружённых силах. На тебе лежит вся ответственность за гонку.
Неплохо он меня грузит, – возмущаюсь я в душе.
– Хорошо, я побегу, – соглашаюсь неожиданно для себя я. – Но, товарищ капитан, вы же понимаете, это будет худший результат в роте…
– Семён, надо пробежать так, чтобы он не был худшим, ведь у тебя второй взрослый разряд! Постарайся! – вбрасывает в меня «кэп» очередной свой призыв, и я, ошалевший, выхожу из канцелярии.
У дверей канцелярии меня поджидает Фарид, на его лице написана тревога.
– Что случилось? Почему тебя вызвали в канцелярию?
– Меня «кэп» толкает на подвиг. Говорит, чтобы я бежал десятку.
– Он что, охренел?
– Вряд ли. Он говорит, что за моё неучастие в гонке будут штрафные баллы, и рота не займёт первое место, и тогда всё не имеет смысла.
– Ну, и каким будет твоё решение?
– Придётся бежать, а то он мне организует распределение в Туркестан.
– Но, как ты побежишь? Это же гонка на десять километров…
– Обмотаю колено эластичным бинтом, надену на него наколенник сверху, и хрен с ним, – отрешённо говорю я.
Наступает день соревнований. К месту проведения лыжной гонки идём походным строем. Всматриваюсь вдаль. С приближением к лесу очертания деревьев и кустов становятся всё более чёткими. Видимо, погода будет тёплая и безветренная, как перед снегопадом или оттепелью, а это значит, что с мазью я, скорее всего, угадал. Мне не очень-то хочется убирать смазку, наложенную в казарме, и накладывать новую. Впрочем, обольщаться не стоит, погода бывает часто непредсказуемой, менять смазку порой приходилось за несколько минут до старта.
Всё-таки как хорошо зимой в лесу! – восторженно отзывается в моём сознании. И дышится легко, и так приятно! Удивительно, но я уже соскучился по природе, по зимнему лесу, по лыжной трассе.
Первая сотня метров сразу даёт понять, что движение с травмированным коленом измотает меня на первых же километрах. Иду последним, вижу виднеющиеся вдали спины своих товарищей, стараюсь не думать о своём колене. Просто иду, и всё!
Солнце, только что ослеплявшее мне глаза, неожиданно скрывается в облаках и сразу становится холоднее, поднимается позёмка, которая бьёт меня жёсткими хлопьями снега по лицу и заставляет наклонять голову навстречу ветру.
Холод, овладев моим разгорячённым телом, сбивает темп гонки. При этом мозг назойливо начинает прогнозировать сценарии дальнейшего моего участия в гонке, их два: я схожу с дистанции, и я прихожу последним. И тот и другой сценарии являются для меня безрадостными. Я ощущаю себя заложником обстоятельств.
Заканчивай гонку, ты же болен! – настойчиво стучит в моё сознание предательская мысль.
Просто упади! Всем будет понятно, что ты не мог дальше бежать. Усилием воли гоню эту мысль прочь и, стиснув зубы, ускоряю темп. Бросаю взгляд на часы – половина дистанции пройдена! Это обстоятельство придаёт мне силы, и я резче работаю руками. Я чувствую, как они от физической нагрузки немеют.
Неожиданно для себя, за поворотом вижу спины своих товарищей, идущих последними на лыжне. Вновь прибавляю ход, продолжаю усиленно работать лыжными палками, в результате обхожу их и устремляюсь вперёд.
Измученное колено взывает к состраданию, оно вконец расхлябалась в суставе, а правую ногу от чрезмерного напряжения начинает сводить судорогой. Я смотрю на часы – финиш где-то рядом. Снова вижу спины курсантов, идущих впереди меня. Настигаю их и сажусь им «на хвост» с задачей удержаться, во что бы это ни стало. Стискиваю от боли зубы, и не щадя себя, бросаю измученное тело снова вперёд…
Впереди слышатся звуки марша военного оркестра. До финиша остаётся сто метров! Делаю последние скольжения и падаю за финишной чертой головой вперёд…
Ко мне подбегают «кэп» с командиром взвода и поднимают на ноги, снимают с меня лыжи и ведут в медицинскую палатку.
– Молодец, Семён! Ты настоящий мужик! Пробежал по норме третьего спортивного разряда по лыжам, – слышу их хвалебные возгласы.
Усталость грозит разорвать моё тело на части. Мне наливают сладкий чай. Врач, в звании старшего лейтенанта, осматривает моё опухшее колено и покачивает при этом головой.
– Его нужно срочно в медсанчасть, – говорит он моему «кэпу». – Он у вас сумасшедший, колено только, что оперировано, а он на лыжную гонку подался.
– Нет, он не сумасшедший, он просто мужик…, – говорит ротный.
– Видимо, да, – соглашается с ним врач, глядит на меня и качает головой…
Училище в полном составе стоит на плацу по случаю объявления приказа министра обороны, которым доводятся результаты первенства Вооруженных сил СССР по ежегодным лыжным гонкам на приз газеты «Красная звезда». Наш седоволосый генерал-майор громогласным голосом зачитывает приказ министра:
– Первое место по лыжной гонке на десять километров в первенстве Вооружённых сил СССР занимает пятая рота второго батальона Тюменского высшего военно-инженерного командного училища…
Строй протяжно кричит:
– Ура-ура-ура!
Затем он озвучивает свой приказ о награждении наиболее отличившихся офицеров и курсантов батальона по результатам лыжной гонки. И тут я слышу, как генерал называет мою фамилию.
– Я громко отвечаю: «Я».
– Следует команда «Выйти из строя!».
Я выхожу, и генерал вновь награждает меня ценным подарком, но в этот раз часами московского часового завода «Слава».
Часть вторая
Глава первая
В военно-инженерном командном училище, в котором я отучился четыре года, наконец-то наступает долгожданный день – «Выпускной»!
Мимо трибуны, на которой находятся командование училища и нашего батальона, а также почётные гости, мы проходим стройными шеренгами в парадной офицерской форме, отчаянно стуча в последний раз по бетонному основанию строевого плаца новыми хромовыми ботинками.
Косым взором отыскиваю в толпе многочисленных гостей, Люсию с огромным букетом орхидей. Сердце громко бьётся в груди. Ещё бы! Самая красивая девушка ожидает меня. Скоро у нас свадьба. Кольца куплены, свадебное платье сшито. Отгуляем, а потом служба на границе!
Несмотря на то, что моя военная профессия – сапёр, я, тем не менее, распределён не в инженерные части Советской армии, а в пограничные войска КГБ при Совете Министров СССР. Служить буду на Дальнем Востоке, потому как обстановка на китайско-советской границе по-прежнему остаётся неспокойной.
Ещё недавно я с негодованием в сердце читал в прессе обжигающие репортажи о вероломном нападении китайских хунвейбинов на наших пограничников на острове Даманском в Приморье и зверских надругательствах, учинённых ими над телами погибших воинов, а теперь вот и сам еду служить на советско-китайскую границу.
Что я знал о тех событиях четырёхлетней давности, произошедших в год моего поступления в военное училище?
Знал я, что в марте 1969 года мутный и холодный лёд на реке Уссури был обильно окроплён кровью пограничников заставы «Нижне-Михайловка», которых китайцы коварно расстреляли из-за засады. Тридцать один «погранец», так с любовью называли пограничников местные жители, а потом уже и вся страна, пали сражёнными насмерть от пуль китайских провокаторов и ещё двадцать были ранены.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
