Текст книги "Цикл "Другие". Мирный Воин (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

«Я все понял!»

Он вскочил и заторопился в сторону комнаты Лео.

***

– Лео? – Майки заглянул и тут же увидел старшего брата на кровати, завернувшегося в одеяло с головой.

«Вот ему там тепло и уютно, наверное. И сейчас станет еще лучше».

– Лео, послушай.

Он сел и похлопал по одеялу, заставив брата высунуть голову.

– Я все понял, – Майки широко улыбнулся и улегся рядом, обняв Лео за шею. – Это не потому, что ты слово не держишь. Это потому что ты один и слово твое – одно, а нас – трое. И каждый из нас хочет свой собственный кусочек твоего мира, свой кусочек Лео, который бы был только его и ничей больше.

Лео слабо улыбнулся, услышав такое открытие младшего брата.

– Но, Майки, – возразил он. – Если вы растащите меня на кусочки, то Лео вообще не будет ни у кого. И нигде.

– Я это и понял! – Майки сунулся носом ему в шею, обняв еще крепче. – Раф хочет себе кусочек из всего Лео. Из целого. А Донни тоже не будет против такого же кусочка. И я. Вот и получается, что тебя на всех не хватает. И твоего слова тоже. Если ты с Рафом, то как бы не со мной, а если с Донни – то не с нами обоими.

Лео сел и обнял брата в ответ.

– Да уж, – невесело усмехнулся он. – А еще, знаешь, есть вот сам Лео. И ему иногда хочется просто помедитировать или почитать, и тогда он сам с собой, потому что себе же тоже обещал себя не бросать. Может, не надо меня делить, а? Я же не апельсин и не торт. Я не вещь, Майки, я не могу принадлежать кому-то одному, я есть у вас у всех и у себя тоже.

– Я это тоже понял! – Майки широко улыбнулся. – Вот сейчас понял и пришел сказать тебе. И можно я останусь с тобой ночевать? Не потому что хочу кусочек собственного Лео, а потому что у меня темно и нет такой лампы, как у тебя. И, знаешь, пусть у тебя будет кусочек меня. Мне не жалко.

Лео вздохнул, почувствовав, что на душе стало чуть легче, и тихо засмеялся, приглашающе откидывая одеяло.

Ему стало удивительно тепло от этих слов брата, и внутри поселилась надежда, что вот теперь-то все изменится и станет понятнее.

«Я понял, Мастер, как сплести все воедино. Я разгадал Ваш секрет. Растворяясь в семье, я приумножаю себя вчетверо, потому что в каждом из братьев есть что-то и от меня. А во мне от каждого из них. Свой собственный кусочек каждого мира, который я могу изменить к лучшему. А когда они станут настолько сильными, что кусочек Лео больше будет не нужен в каждом из них, я смогу начать все заново уже один. Так, как только мне этого хочется».

Он укрыл их обоих одеялом и улыбнулся, устраивая голову на подушке, пока самозагорающаяся лампа Донни затухала, оставляя в комнате едва уловимый свет.

«Наступит день, и кусочки Лео станут не нужны никому из них, потому что каждый заполнит себя собой самим полностью».

***

– Ты же нас тоже, правда, бро…

«Я смертельно ошибся в прошлом».

Голос Майки звучит еле-еле на самой кромке ускользающего сознания, а по онемевшей руке так странно ползет что-то холодное. Как она может чувствовать, если она онемела и она уже не часть Лео? Она – это вчерашний день.

За горизонтом его ждет новый, куда он может шагнуть сейчас и начать все сначала, как всегда этого хотел.

«Не можешь, дурак. Не можешь. У этой ошибки высокая цена…»

Голову держат чьи-то руки. Так бережно и ласково, что хочется чуть сдвинуть ее и привалиться щекой к этой теплоте и заботе, как в детстве к ладони Учителя.

«Я думал, что каждый из вас заполнит себя собой полностью, и вам не нужны будут больше личные кусочки старшего брата. Но пока я думал и делал, вы, заполняясь изнутри каждый своей силой и уникальностью, прорастали корнями в меня, как в землю.

Если я вырву дерево… как оно, без земли?..»

Лео делает чудовищное усилие над собой, чтобы сжать руку Майки в ответ, но пальцы не слушаются, скользят и даже не вздрагивают.

«Конечно, люблю, Майки. Я просто устал смертельно и так хотел бы начать все заново…»

========== 3,2,1… ==========

«Я старше тебя… просто старше… на одно детство и один-единственный смех…»

***

– Майки, я сто раз тебе говорил, – Лео сжал голову руками и бессильно замотал ей из стороны в сторону. – Ну, не так это читается! Не так! Не «коговока», а «ско-ро-го-вор-ка»! Давай еще раз сначала.

Сидевший на спинке дивана Донни тихо засмеялся, отвлекаясь от книжки.

– Лео, зря стараешься. Мне кажется, Майки никогда не научится читать, – заявил он. – Вот подумай сам, ты давно умеешь, я и Раф – тоже, и только Микки не изволит запомнить, что слоги складываются в слова. Что ты зря время теряешь?

Лео поднял на него сердитый взгляд и сжал букварь.

Синие звездочки глаз сверкнули как-то странно-остро и так упрямо, что Донни даже перестал улыбаться.

– Он сможет! – Лео закусил уголок губы. – Он не глупее нас, просто – другой. Ты тоже не сразу научился…

– Ша! – на диван запрыгнул Раф. – Даже я научился уже. Лео, это безнадежно – мозгов Майки хватает только на то, чтобы жевать и ржать. Бросай это гиблое дело – пойдем играть.

Лео отвернулся и обнял Майки одной рукой.

– Не слушай, – подбодрил он уже всхлипывающего брата. – Все у нас получится.

– У вас – может быть, – Донни сделал акцент на слове «вас». – Но сам он никогда ничему научиться не сможет. Если только ты за него читать не станешь.

Он положил книгу и прыгнул следом за Рафом, который схватил диванную подушку и с победным кличем помчался в свою комнату.

– Они крепость строить будут, да? – Майки уставился вслед братьям завистливым взглядом. – И тебе, небось, тоже хочется? А может… Лео, а может, ну его, этот букварь? Донни же прав – я никогда не смогу… идем играть.

– Нельзя так говорить, – Лео улыбнулся, вселяя в Майки уверенность, и придвинул учебник ближе.

Да, ему безумно хотелось побежать сейчас с Рафом и Донни и принять участие в строительстве крепости из подушек, которую они потом будут штурмовать по очереди и отважно оборонять… Хотелось…. Конечно, хотелось, но как бросить тут Майки, которому ну никак не давался букварь.

– Знаешь, что, – решил он, глубоко вдохнув и усилием воли отгораживаясь от соблазна. – Мы тоже с тобой будем штурмовать крепость. Сложим ее из букв и слогов и не успокоимся, пока не победим. А потом напишем настоящее заклинание, ты наденешь плед, как плащ, и станешь магом, и мы вместе проберемся в крепость Рафа и Донни. Ты прочитаешь свое заклинание, и мы обязательно победим.

– Правда? – глаза Майки тут же заблестели предвкушением. – А без заклинания нельзя? Может, ты мне его расскажешь? А я наизусть выучу – это я быстро смогу.

Лео немного озадаченно почесал нос.

– Нет, – он мотнул головой. – Ты должен сам его прочитать, иначе заклинание не сработает. А напишу – я.

– Но я же не буду знать, что именно ты написал, – возмутился Майки. – Как я буду заклинать подушки?!

– Ты прочтешь, – пообещал Лео. – Ты – сможешь, потому что я в тебя верю.

Учитель Сплинтер часто повторял, что все желаемое достижимо – главное найти к этому путь.

***

– Что это? – Донни высунулся из-за диванной подушки, услышав странный шум за дверью. – Раф, ты слышал?

– Ага, – тот тоже подобрался. – Давай посмотрим. Вдруг это Лео. Может, ему наконец-то надоело возиться с Майки, и он решил прийти?

– Трепещите! – в комнату без стука ввалился Лео с кастрюлей на голове и большим картонным щитом. – Я пришел побеждать вас.

Раф секунду смотрел на него, а потом покатился со смеха.

– Лео! Это что? Ты нарядился к Хэллоуину?

Следом за старшим братом, который отважно полез на подушки, сложенные горой у двери, в комнату вбежал Майки в кимоно сэнсэя и клетчатом пледе.

– Лео, я тут! Я уже!

Он выхватил большой листок бумаги и стал торопливо его разворачивать.

– Это штурм? – Раф подхватил с кровати диванный валик. – Дон, давай покажем им!

– Им… им-пе… им-па-ри Я рых… рух… рух-нем… рух-нет… – Майки пригнулся под полетевшую в него подушку и спрятался за Лео, сосредоточенно водя пальцем по бумаге. – Рухнет… И сме… сте… стены ля-ля… ля-ля-гум… ля-гут кы но-гат… но-гам…

Раф с победным кличем набросился на Лео, сбив его с ног и молотя диванным валиком, а Донни даже выронил свернутое кульком одеяло, во все глаза уставившись на Майки.

– Кы но-гам… ногам побе-побе-ли-ди-ме-ля-ля… по-бе-ди-теля!!! Мы победители, Лео!! Раф, Донни, сдавайтесь!

– С какой-такой радости?! – возмущенный Раф вывернулся из захвата и еще раз огрел старшего брата валиком по голове, породив гулкий звон кастрюли. – Вы еще даже не начали штурм…

– Я прочитал заклинание! – Майки сунул ему в нос бумажку. – Я его прочитал, и ваши стены рухнули к ногам победителя! Тут так написано! Лео сказал…

– Иди на фиг! Это нечестно! – Раф упер руки в бока, собираясь отстаивать свое мнение.

– Я сдаюсь, – неожиданно сказал Донни, бросив одеяло. – Сдаюсь. Это и в самом деле победа.

– Какая на фиг победа?! – Раф развернулся к нему, позабыв про Лео. – Какая победа? Они же… они…

– Он прочитал, бро, – Донни спрыгнул на пол и отодвинул подушку, которая изображала ворота.

– Врет, – Раф ворчливо вздохнул, понимая, что он в меньшинстве. – Он врет и придумывает.

– Нет, – Лео поднялся с пола и поправил кастрюлю, чтобы не мешала смотреть. – Майки не знал, что написано на листке. Заклинание писал я.

– Да? – Раф недоверчиво покосился на него и сорвал со стены газетную вырезку, сунув ее Майки под нос. – Вот. Прочти это, балда, и я поверю.

Майки беспомощно хлопнул глазами на Лео, но тот только ободряюще кивнул.

– Ню… Йо-орк сего… сегод… сегодн… Я-смал… Я стал кра-сивьее!

Лео победно улыбнулся, а Раф озадаченно почесал затылок, отобрав у Майки вырезку.

– Ладно, мелочь, – вздохнул он. – Так и быть – сдаюсь. Но без рыцаря маг ничего не стоит.

– Это почему же? – Майки гордо перебросил плащ через второе плечо. – Я же сам…

– Потом поймешь, дурень, – Раф дал ему подзатыльник и отодвинул вторую подушку-воротину. – Входи уж, побелитель!

***

Под пальцами колко-тепло стучит пульс Микеланджело.

«Теперь ты больше чем маг, бро. Ты стал взрослым воином. Рыцарь больше не нужен…».

Тепло и ласково под щекой… тепло и ласково…

«Я старше тебя на немного… ведь дело не в датах, бро… всего-то – одна ответственность…»

***

– Давай еще раз попробуем, – Лео протянул руку, предлагая Донни помочь подняться.

– Это безнадежно, – тот бросил шест и уселся прямо на пол. – Все дело в том, что твое оружие лучше. Мастер неправильно выбрал…

Лео нахмурился и сел напротив, положив катаны рядом с собой.

– Сэнсэй не ошибается, – возразил он. – Уверен, он каждому из нас подобрал именно то, что подходит…

– Тебе легко говорить! – Донни оттолкнул Лео и закрыл лицо руками. – У тебя-то оружие самурая! Катаны! Острые, легкие… такие… такие красивые и способные защитить! А это – просто палка! Бестолковая, бесполезная палка второго сорта. Мастер с самого начала выделял тебя и Рафа, и поэтому дал вам хорошее оружие, а нам с Майки – что осталось. Потому что мы тоже – второго сорта.

– Это не так, – Лео попытался обнять брата, но тот сердито отпихнулся, пряча глаза.

– Так! И ты отлично это знаешь, – возразил он. – Мы хуже вас сражаемся, мы – слабее, некрасивее и учимся хуже. Я же не виноват, что таким родился! Я в этом не виноват! Почему так происходит?

Лео растерянно смотрел на Донни, не понимая, что вдруг случилось с всегда спокойным и милым братом, который никогда не сомневался в их Учителе и, казалось, был более чем доволен своей жизнью.

– Ты не хуже, – повторил он, подобрав шест. – Мы все… мы все особенные, бро. Каждый по-своему. Я лучше могу сражаться только потому, что хочу этого больше всего на свете. Я ничего больше так не хочу, как стать самым сильным и самым лучшим, чтобы защищать вас…

– Тебе это дано! – Донни всхлипнул. – И Рафу дано, а мне нет. Мне природой дано уродство и мерзкий панцирь, и самое плохое зрение. Тебе легко учиться сражаться, потому что ты с этим родился!

Лео вздохнул и скрипнул зубами. Он не хотел никому говорить того, что готово было соскочить сейчас с языка. Только как не сказать, если Донни убивается, уверенный, что он и Майки – второй сорт.

Даже думать такое о брате невозможно – не то, что сказать!

– Мне ничего не дано, Донни, – Лео сжал шест сильнее. – Ничего из того, что ты перечислил. Я просто этого хочу и все. Я стараюсь. Я встаю раньше, чтобы повторять урок отца, вечером – тоже повторяю. Я не особенный, как Раф, я просто очень-очень хочу и все.

Донни поднял на него взгляд и недоверчиво моргнул.

– Я думал… думал, ты просто хвалишься, – после долгой паузы пробормотал он. – Ну, когда кино смотрим, ты вечно руками повторяешь движения…

– Нет, – Лео качнул головой и грустно улыбнулся. – Повторяю, потому что тяжело их учу и не понимаю, потому что не могу запомнить последовательность… потому что… это я – хуже вас всех пока что. Рафу – дано природой. Он – боец. Ты такой умный, что все-все можешь сделать, а Майки запоминает все что угодно с первого раза. Это мне не дано, Ди.

Донни поджал ноги и придвинулся ближе к брату, пораженный этими словами.

– Тогда почему Мастер именно тебе отдал катаны – самое сильное оружие, а не Рафу или мне?

Лео вздохнул и погладил клинки, лежавшие у колена.

– Не знаю. Он сказал, что так у меня больше шансов сравняться с вами.

Донни невольно улыбнулся – вот уж неожиданная новость.

Он взял свой шест и рассмотрел его очень внимательно, словно впервые, а потом перевел взгляд на катаны Лео.

«Обычная палка… как и я. Обычная снаружи, ничем не примечательная внутри. Но мне дано стать самым умным – это внутри. Кто мешает скрыть внутри обычной палки острое лезвие? Такое же острое, как разум…»

– Спасибо, брат, – Донни неожиданно обнял Лео и поднялся. – Давай-ка и в самом деле еще разок повторим эту связку.

– А можно мне тоже присоединиться? – в зал ввалился Раф, хрустнув шейными позвонками и разминая кулаки. – Или второй сорт трусит?

– Давай, – Лео поднял катаны и приглашающе махнул рукой. – Иногда мало быть первым сортом, Раф, чтобы всегда побеждать. Таланту нужна огранка из упорства и устремлений.

– Ой, я вот третий сорт вообще не спрашивал, – Раф засмеялся, вытаскивая саи. – В стойку!

Донни отскочил в сторону, давая братьям свободное пространство, и улыбнулся.

Да, Лео прав, никто из них не второго сорта, и Мастер все выбрал верно – потому что Рафу, которому слишком легко все дается, нужно оружие, способное быстро его защитить, а Лео… наверное, он станет однажды самым сильным из них, чтобы защищать и поддерживать, потому что в этом ему нет равных.

Вот это ему действительно дано, как Донни – его гениальность.

***

Горячее падает на висок… как странно, что можно его ощутить.

«Не странно, Лео… Раф так редко плачет, что это почувствует даже промерзший насквозь булыжник на Южном полюсе Земли… Я старше всего на неделю… я старше тебя на тысячу лет…»

***

Мир оказался гораздо больше картонных стен и большой надежной крышки.

Мир оказался почти бесконечным, но Лео сперва этого не понял.

Он проснулся от того, что что-то словно пихнуло его в бок, и перевернулся, открывая глаза.

Одеяло, которым так заботливо всегда укутывали их большие Ладони, оказалось сдвинуто. И рядом не было никого…

«Пропал…»

Лео испугался, подняв голову с подушки, свернутой из носового платка.

Рядом, с этого бока всегда спал его брат – так похожий на него самого, только более темного цвета, и у него на панцире был красивый скол в виде молнии.

– Й-йа-аф-ф? – тихо пискнул Лео, вертя головой в темноте. – Йаф, хте ти?

Он сел и спихнул с себя одеяло.

Что могло случиться? Куда пропал брат? Вдруг его украли жуткие монстры и хотят съесть?

Лео поднялся на ноги и ухватился за край коробки. Попробовал подтянуть себя вверх, чтобы выбраться, и свалился обратно.

«Ой, как же он выбрался? Его точно похитили».

Испугавшись еще больше, Лео снова встал и опять уцепился за кромку картона, уперся в стенку ногами и стал ползти вверх.

Когда ему, наконец, удалось высунуть голову, то вокруг оказался огромный-огромный мир.

– Йаф! Йа-аф-ф!

Брат полз на четвереньках к краю большого гладкого и чистого, в центре которого стояла коробка.

– Йа-аф!

Тот даже не обернулся, продолжая свой путь.

Лео перевалился через край коробки и шлепнулся на это самое гладкое и чистое, больно стукнувшись головой.

Он тут же сел и всхлипнул, собираясь зареветь больше от обиды, чем от боли.

Лео знал, что если заплакать или просто пронзительно запищать, то почти сразу появятся большие Ладони и обязательно дадут поесть или спрячут под одеяло.

«Раф вот не пищал, хотя тоже же вывалился из коробки…»

Лео встал на коленки, уперся ладошками в глянцевое и торопливо пополз за братом.

– Йа-аф, нисзя… Йаф, упатешь…

Брат обернулся и показал ему язык. Его глаза горели таким восторгом, что Лео стало совсем обидно.

Он вот почему-то ну ни разу не испытывал восторга от того, что вокруг так много места и так темно. И ему не нравилось глянцевое большое, ему хотелось обратно в коробку.

– Йаф…

Раф почти достиг края гладкого и чистого, шустро и очень довольно перебирая руками и ногами.

Лео шмыгнул носом, пронзительно запищал и пополз за братом, испугавшись, что тот и в самом деле упадет, как выпал из тележки когда-то, и с ним еще что-то случится плохое.

Раф свесил голову вниз и восхищенно застрекотал, а Лео пополз еще быстрее, увидев, что брат опасно свесился вниз, так что хвостик торчит, как антеннка, в небо.

– Йа-аф-ф!

Раф обернулся и неловко наклонился на бок, явно падая с края гладкого…

– Йаф-ф!! – завизжал Лео и, плюхнувшись на гладкое, которое было еще и скользким, поехал вперед на животе, вытянув руки.

Он успел ухватить брата за хвостик, но, не удержавшись, полетел следом за ним, зажмурившись от ужаса и пронзительно вереща.

Раф запищал так же громко, только более обиженно, и стукнул кулачком брата по рукам, чтобы выпустил его хвост.

– Боги Всесильные!! – Голос упал сверху, когда они оба свалились в мягкое, теплое и подбросившее обратно в воздух.

Лео выпустил хвостик Рафа, вцепился в брата обеими руками и заревел.

– Йаф-ф… испугай…

– Туйак, – тот начал брыкаться, выворачиваясь и отпихиваясь.

– Нельзя так говорить, Рафаэль, – большая Ладонь подняла брата, и он исчез, но это Лео уже не испугало. Тот, чей это Голос, никогда плохо им не сделает.

Раф точно-точно уже в коробке под одеялом.

– Ну, а ты, Леонардо? – Ладони подхватили его и подняли высоко-высоко, как никогда до этого, и он оказался около Лица.

На него смотрел Мир. Большой черный Мир двух Глаз.

Лео впервые увидел это Лицо так близко и уставился в эти глаза. Не умея и не желая сдерживать улыбку.

Руки сами собой обхватили розовый нос, который сморщился и дернулся из стороны в сторону.

– Ты очень вовремя позвал на помощь, малыш, – Голос явно улыбался. – Так испугался за брата, что готов был вместе с ним свалиться со стола? Надо же…

Ладони сложились колыбелью, и Лео тут же свернулся в них клубком.

– Мой старший, – Голос стал совсем ласковым. – Однажды ты станешь их лидером и их опорой.

Ладони вернули Лео в коробку и бережно укрыли одеялом, уложив рядом с Рафом.

Тот тут же распахнул глаза и показал брату крошечный кулачок.

– Йидей –йа, – пропищал он. – Йа самый сийный! Йа путу йидейом.

Лео улыбнулся и обнял Рафа, наплевав на его кулаки.

«Будь, – подумал он, закрывая глаза. – Даже не знаю, что это значит. Хочешь, будь, брат, только не уходи больше никуда один…»

***

«Когда-то мир был размером с коробку, а стол смертельной Высотой. Потом он стал огромным… Домом, канализацией, городом, Вселенной…»

Свет тускнел и тускнел, уже едва-едва пробиваясь под веки. Мир снова сжимался до крошечной светящейся точки.

«Все возвращается к началу, когда замыкается круг…»

========== Эпилог ==========

Крошечная искорка света чуть выше центра черного ничто едва мерцает, угасая.

«Когда земля истощилась и больше не может приносить урожай, – участок бросают и идут дальше, потому что ей нужно отдохнуть и зарасти сорной травой, чтобы однажды снова начать сначала и принять в себя семена.

Пора бросать, парни, и идти дальше. Ну, что вы, не видите, что ли, что я стал слабее любого из вас? Я устал, я больше ничего не могу вам дать…»

– Я хотел быть первым, Лео, лучшим и самым сильным, – голова прижата к груди Рафаэля, и сквозь тихий звон хрустального пути в желанное и новое начало набатом грохочет живое сердце. – Но только не самым старшим, бро. Я хотел превзойти, а не потерять.

«Раф… Раф, Раф… ты же сильнее меня и гораздо круче. Прирожденный боец, надежный брат и верный друг. Ты превзошел меня. Ты смог. Отпусти теперь, а? Все же доказал уже и мне, и себе самому…»

Тепло доновых рук ни с чем не спутать. Так надежно держат, так ласково принимают в ладони уже не болящую голову с остывающим пульсом в висках.

«Донни… можешь все-все. И всегда будешь мочь. Гениальный, такой прекрасный и сильный. Ты смог больше, чем я. Ты покорил сердце той, что тебе дорога. Не держи, ради Бога… я же тоже хочу смочь…»

Рука принимает тихое пожатие Майки вместе с иглой прямо в вену.

– Лео? Ну ты же обещал мне… вставай, бро…

«Обещал, Майки, все верно – я обещал. И сдержал это слово. Я же до конца с вами… до своего… до самого-самого-самого…»

Искорка угасает, становясь совершенной ночью и абсолютной тишиной.

«Все…»

Последняя улыбка чуть трогает левый уголок губ Лео, пока чудовищный груз усталости и ответственности сваливается с его плеч…

«Спасибо, парни, что отпустили… люблю вас…»

– Я люблю тебя, Старший. Не смей…

В кромешном покое и полной темноте опять чуть выше и правее центра вспыхивает белая точка.

– Я люблю тебя, Лео. Останься.

От нее в обе стороны, как будто рисуя рассветный горизонт, начинают ползти две неярких черты.

– Лео, я люблю тебя. Ты же нас тоже, правда, бро?

И в глаза ударяет огромный свет тусклого фонаря подворотни.

Еле-еле приподнимая веки, Лео вдруг чувствует на своих губах ту самую последнюю улыбку и тянет ее в сторону по щеке, пытаясь сделать чуть шире.

Еще не понимая происходящего и будучи уверенным, что он уже шагнул в свое то самое, желанное, «с начала».

«Люблю… конечно же…»