Текст книги "Необыкновеллы. Сказки для взрослых"

Автор книги: Сергей В. Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Парилка № 2

(Инфернально-банная баллада)

Чумазый черт из преисподних бань

в парилке гнусной поддавал из пекла,

а мы рядком сидели, замерзая, –

Прокопыча уже пробил озноб,

бедняга даже носом хлюпать начал, –

такой там из дверей тянул сквозняк.

Закралась, видно, адская ошибка

терзать нас этой мукой – смех и грех! –

но черт старался, раздувая жар…

Уже накрыл от пекла свой конец

мохнатой шапкой боевой чеченец,

застреленный в московском кабаке

(за дело, видно, раз сюда попал);

уже пополз к двери на четвереньках

(угробленный на днях своим сынком)

дедуля-грешник, прикрывая плешь,

желая окунуться с головой

в бассейн чистилища, сбежав до срока;

кто уши закрывал, кто рот и нос,

а кто-то прятал пальцы, –

потеплело!

А мы сидели и не суетились,

и адский пламень не мешал нисколько

ни воздухом дышать с закруткой мятной

(полок мы занимали самый верхний),

ни наслаждаться простотой беседы:

– «Поддай еще, нечистый!»

– «Может, хватит?

За "скорой" вам никто не побежит!»

– «Не видишь, человека мучит насморк?»

– «Да ну вас! Угоришь тут, к черту, с вами!»

– «Мы что-то не поймем тебя, рогатый:

об нас печешься ты, лукавец, или

боишься сам попасться черту в лапы?

Мы только что из Баренцева моря

водицы ледовитой нахлебались,

пока тонули вместе с ледоколом.

Наяривай, хромой, и не перечь!»

Тут понял наш чертяка всю нелепость

приказанной загробной процедуры:

она над нами власти не имела!

Он выбился из сил, вздувая жар,

а тут еще Прокопыч зачихал –

да так, что чуть не загасил все пекло –

и бес заплакал:

– «Что за наказанье!

Не знаю, что и делать, как мне быть:

приказ обратной силы не имеет!»

И в пекле начал снова шуровать.

Он так старался, бедный банщик наш,

что боцман крякнул и поднялся первым,

а тут и мы взялись ему на помощь,

всех лишних попросили за порог

и коллективом вымыли парную,

не мытую от сотворенья мира,

всю грязь и воду ловко удалили,

проветрив, просушили помещенье,

законопатили и дверь оббили;

когда же стало чисто и светло,

сказали черту:

– «Можешь продолжать!» –

и вышли из парилки подышать

в чистилище…

…а там уже сидели,

прошедши наши адские круги,

отбеленные грешники по лавкам.

Мы с огорчением увидели людей,

убитых смертью и попавших в ад,

которые в чистилище просторном

хлестали водку из больших стаканов

и запивали водку теплым пивом.

Мы наблюдали, как такое пойло –

сильнее пара, круче преисподней! –

бедняг варило и валило набок.

Я понимаю: после очищенья

приятно снова грязи нахлебаться –

так, чтоб понять, как много было места

в душе погибшей и убитом теле,

не чуткого до бани ни к чему.

Но разве и без этого неясно –

пока не затошнит! – что есть желудок?

К чему нужны излишества такие?

Так и они, бедняги!

Каждой клеткой

они вновь торопились хапнуть больше

и одурманиться, как будто можно –

хоть бы и так! – но обмануть себя,

а, может, Смерть, как раньше Жизнь, бывало,

надрать таким сомнительным «макаром».

Я не сужу, – я их судить не вправе.

Судья им – Бог. Мне только очень жаль,

что все они такими же остались,

как будто не прожили целой жизни,

и смерть их ничему не научила!

А что же мы? А мы – опять в парилку!

(Она уже нам как родная стала.)

И черт поддал! И адский пар повеял,

как будто сто иголок пихты в глаз,

остатки ледовитого кошмара

вгоняя внутрь остуженного тела,

и в нас столкнулись Арктика и зной,

взрываясь от восторга встречи паром!

(Мы тоже хохотали от восторга,

когда пылала дружно наша кожа,

надетая на ледяной скелет.)

Перегреваться – всем! – небезопасно.

И мы прошли в чистилище из ада,

как новые прокатным станом рельсы,

и прыгнули в бассейн – как будто бомбы!

(Вода в бассейне вздулась, закипела –

и испарилась вся под потолок.)

Вот так и бродим мы туда-обратно,

такая уж нам выпала судьба:

из-за ошибки чьей-то не попасть,

не вырваться и не найти дорогу

до райских кущ – никак и никогда!

Сказать по правде, нам и так неплохо:

в чистилище остынем – в ад идем.

– «Ну, где ты, черт? Давай поддай!» – кричим

и под рукоплесканье и шлепки

и поцелуи веников загробных –

«Да дверь плотней закрой! да квас возьми!

да не греми копытом – полезай!» –

с чумазым чертом вечность коротаем

и вам желаем – вместе с легким паром,

хорошим другом и парилкой чистой –

пройти всю вашу Жизнь и вашу Вечность

до долгожданно-Страшного Суда!

А там – посмотрим…

Прокопыч

Субботнее утро 5 сентября 2015 года в Подмосковье выдалось прохладным и пасмурным. Федька – Эллочка Федяева – подвезла меня на своем черном «Тигуане» до самых ворот бетонного строения, высадила прямо в лужу – «Дверью не хлопай!» – и укатила к маме в Монино. Я пересек пустой заасфальтированный двор и вошел в гулкое безлюдное фойе. Отражаясь от стен, мои шаги топали за мной как «сопровождающие его лица». Я толкнул еще одну дверь – высокую и тяжелую…

В зале было полно народу.

– Вовка, прости, чуть не опоздал! – пробормотал я.

Мой букет – четыре бледно-розовых гвоздики – лег поверх целой горы из бордовых роз. За этой горой Вовку совсем не было видно.

Весь последний год мы с ним созванивались по мобильнику почти каждый день – в режиме «недолго, но часто», собирались встретиться и как следует «усугубить», но откладывали, ожидая улучшения Вовкиного здоровья. Дооткладывались до того, что его Татьяна сообщила мне по мобильнику про четвертую стадию, о которой они поначалу не знали, и попросила не говорить Вовке, что она мне об этом сказала, и я пообещал, и весь остаток этого последнего Вовкиного года ничего ему про это не говорил, только призывал разозлиться как следует на болезнь и победить, и он мне поначалу вроде бы «железно» обещал, но потом стал со смехом говорить, что, мол, попробует, но ничего уже обещать не может, а в последние недели усмехался, кряхтел от боли, опять усмехался и говорил, что сил на злость уже не осталось. Но приезжать к себе не позволял. Я так и не навестил его, хотя Вовка меня навещал со своей маленькой дочкой, когда я валялся в «травме» с переломанной коленной чашечкой. А я его не навестил. Мы так и не встретились в этот последний год, не «усугубили»…

Вовкина Татьяна обернулась, когда за мной гулко хлопнула дверь, узнала меня и кивнула. Я подошел, и она прошептала:

– Скажи что-то.

Я сказал так:

– Умер мой лучший друг. Меня стало намного меньше. Всё.

Меня становилось меньше уже не в первый раз. В порядке очередности – от Серёги Чурляева по прозвищу «Чюрлёнис» до Сашки Нехорошева по прозвищу «Бякин» – всего человек десять; до взвода не дотягивает, но на отделение наберется – бравых, надежных ребят: Ахмед аль Шатта, Валерка Дуднев, Мишка Вершинин, Витька Ивченко, Прокопыч, Базин, Матянчик. Это не поминальная записка – это список бойцов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Необыкновеллы. Сказки для взрослых"