Текст книги "Счастье есть! (СИ)"

Автор книги: Сергей Плюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Счастье есть!

Часть первая

      Идет мелкий противный дождик.  Люди с серыми лицами следуют по своим делам, хлопая сапогами, кроссовками, шлепанцами по лужам. Грустно. Безысходно. Тоскливо. У каждого из этих людей своя беда, свой крест, свое счастье...

Я сидел в машине и наблюдал за этой пасмурной картиной. Через щелочку немного приоткрытого окна проникали иголки дождя, напоминая мне о том, что я должен улыбаться, радоваться тому, что на меня не льет, как из ведра, нахожусь в тепле и комфорте. И должен быть счастлив. Счастье!!! Ну где ты? Ау!!!

В ответ лишь иголки воды в лицо. И все.

    Если бы я был счастлив, то смог бы выйти из машины, прямо в этот дождь стеной, просто все ведь...

    Но мне до этого ох как далеко. Дальше, чем пешком до Китая.  Мне позвонил мой начальник. Просклонял по всем падежам, подметив все мои косяки. Пригрозив увольнением. Я не могу этого допустить. Потому что у меня тогда не будет денег на содержание машины и прочие мои запросы, к которым я успел привыкнуть. Я не хочу ходить под дождем пешком! Вот, если бы я был счастлив – то ходил бы и пешком и в дождь! Но поскольку счастья нет – хотя бы этот уровень жизни, деньги утешают.

  Такие философские размышления посещают меня всякий раз, когда понимаю, что мне одиноко.  Опять позвонил шеф. Черт, в машине маяк, он видит меня на карте!  Придумав объяснение происходящему, извинившись, отправился выполнять заказ.

  Мне 25 лет, я знаю три языка, но работаю в доставке еды. Мне нравится водить машину. Несмотря на трудности такой работы. Для нашего города неплохо зарабатываю. В четыре раза больше средней зарплаты. Но и этих денег стало не хватать. Хочется машину другую, мир повидать, гаджеты покупать когда хочется, а не когда надо. Устал от кредитов, рассрочек, карточек. Понимаю, что с такими желаниями не хватит и 10 моих зарплат. Нужно кардинально менять жизнь, подход, мышление. И это принесет мне счастье? Неограниченая возможность покупать все, что продается. Ну... При отсутствии счастья, это станет утешением. Заканчивая свои размышления, паркуюсь у ресторана, где меня ждет разъяренный администратор. Я опоздал на восемь минут. Он ждал аргументов. Я извинился, сославшись на пробку. Сказал, что очень сожалею. Гнев сменился на милость. Ведь сложно наращивать агрессию, когда в ответ извиняются и сожалеют.

  Так и проходили дни и месяцы. В работе. В рутине.

Однажды нарвался на клиентку. Непростую. Она сказала, что ей грустно, нет счастья. И попросила составить ей компанию в поедании мной привезенной пиццы. Я хотел было отказаться, но она не дала этого сделать, протянув сотенную купюру. Чаевые. Я остался. Сам не понимая, для чего. Девушка была счастлива. А я не очень. Хотя, она сумела поднять мне настроение. С того момента Татьяна заказывала еду только через меня. Других курьеров не хотела. Мы каждый день ели вместе пиццу. Спустя месяц мы стали больше, чем друзьями. Она влюбилась в меня. А я подумал, что надо попробовать. Вдруг я счастливее стану.

  Мне было интересно. Необычно. Семейная жизнь. А как же счастье? А нет его! Появились плюсы и минусы такой жизни и не более. Я поймал себя на мысли, что не совсем честно поступаю с Татьяной. Рано или поздно ей надоест играть в одни ворота. Я циник. Осознающий себя циник.

  У Татьяны от первого брака есть дочь. Соня. Ей шестнадцать лет. Она не похожа на маму. У нее темный цвет кожи. Монгольские черты лица. О ее существовании я узнал не сразу. Девочка проводила каникулы у родителей Татьяны. А Татьяна не спешила посвящать меня во все подробности своего прошлого. Поэтому появление дочери стало неожиданным сюрпризом.

  Когда Соня переступила порог квартиры, я внутренне почувствовал ее взгляд-рентген. Такое впечатление, будто она насквозь меня видит и знает о моей неискренности по отношению к ее матери.  Хотя на первый взгляд я был образцовым семьянином.  Принимал участие во всех вопросах, прогулки, походы по магазинам и тд.

  Но я начал отдаляться от Татьяны. Сам это ощутил. Пока лишь я один. Татьяна больше не занимала мои мысли так, как было месяц назад. Я просто выполнял обязанности. Отдавал долг.  Как будто платил по кредиту. Только добровольно.  Чувство вины за свой цинизм. Счастья-то нет все равно!

   Одним вечером, вернувшись с работы, услышал крики Сони. Слышно было аж на первом этаже.  Как человек, не терпящий насилия, решил прекратить сие. Открываю своим ключом дверь, незаметно вошел в квартиру.  Соня сидела в слезах, держа дневник с двумя единицами. Татьяна в искаженном яростью лице пыталась донести дочери истину с помощью шланга от пылесоса.

– Это что за инквизиция? Костер уже готов? Нет? Или я эпохой ошибся? Я в 2016-м году? Или в 1516-м???

– Коля, не мешай! Ее убить мало! Две единицы!

– Хорошо, убей меня вместо нее. В 1516-м году любой мог взять вину на себя и вместо ведьмы пойти на костер.

Я театрально встал между ними, склонив голову.

Татьяна напялила шланг мне на шею и вышла из квартиры хлопнув дверью. Соня обняла меня и заплакала. Я погладил ее по волосам.

– А за что ты два кола получила?

– За поведение и музыку.

– Музыку? Ты же любишь петь!

– Я забыла первые слова песни, а потом застеснялась. Все пели, а я молчала. Вот за это кол...

– Чепуха какая-то. А поведение?

– Я в окно смотрела на уроке...

– Соня, и из-за этого всего мама тебя убить хотела?

– Да. Она иногда говорит мне, что лучше бы в детдом сдала.

– Понятно... А знаешь...

– Что?

– Оценки, чьи-то мнения – это такая фигня. Поверь мне. Самое ценное – это сама ты, твои мысли и желания.

– Коля, ты так меня понимаешь...

– Просто я сам так считаю. Я это сказал не для того, чтобы тебя утешить. Я вполне серьезно. Люди часто несправедливо относятся, несправедливо понимают. Не обижайся на них. Ты ведь сама тоже бываешь неправа, что-то неверно понимаешь. Ты посмотрела в окно, а учитель обиделся и влепил кол. Да и Бог с этим! Расслабься. И точка! Переодевайся и сходим в макдональдс.

– О, здорово! Я быстро!

  Я впервые оказался в такой ситуации. Зачем я это сделал? Ну не понимаю. Просто жалко стало девочку. Наверное.

Телефон звонит. Татьяна.

– Ну что, рыцарь-защитничек... Как там наша ведьма?

– Она не ведьма. И она ни в чем не виновата. Оценки – еще не показатель. Таня, скажи, ты ее не любишь? Почему?

– Да люблю я ее! Просто почему так? Почему я так влюбилась в этого нерусского, а он просто бросил меня с ребенком? За что он так со мной?

– Ну это надо у него спрашивать. И у себя. А может, так надо было! И если бы он не бросил тебя, неизвестно, может было бы хуже! Ничего в жизни просто так не происходит.

– Ты наверное прав. Извини меня за ту сцену.

– Таня, ты убежала, хлопнув дверью. Куда?

– Хочу побродить по улицам, нервишки успокоить. Подумаю над твоими словами. Соня поела? Уроки сделала?

– Конечно. И поела и уроки сделала.

– Вот так легко?

– Да. Главное вовремя мотивировать.

– Рыцарь, ты прям психолог!

– Та нет! Я доставщик пиццы. Расслабься. Развейся.

– Хорошо. Уже начинаю.

  Я направился в прихожую. Соня уже нарядилась в темное длинное платье и ждала, пока я закончу разговор по телефону.

– Мама?

– Да. Ушла по делам.

– Ясно. Ну что, пойдем?

– Пошли!

Выйдя из подъезда, мы направились к моей машине. Я открыл Соне правую переднюю дверь. Галантно подал руку. Она улыбнулась, и посмотрела мне в глаза. Возникла пауза. Неловкая. Затем положила свою ладонь на мою и вновь посмотрела на меня в упор. Я застыл. Поправил ей волосы. Соня положила вторую руку на мою левую руку, которой я коснулся к волосам. И внутри у меня такое чувство, будто перед прыжком с парашютом, а еще ощущение гармонии. Словно ем самое вкусное и любимое блюдо или слушаю любимую музыку. Только в миллион раз сильнее. Счастье... Вот... Оно здесь. Но как же так? О чем это я? Надо подумать. Остаться наедине с самим собой, разложить все по полочкам. Но поздно. Неудобно получится. Вытащил Соню на прогулку – надо сдержать обещание. Закрыл правую дверь, выдохнул-вдохнул и уселся за руль. Решил сделать вид, что ничего не было. Мы направились к центру города, в Макдональдс.

   Это было незабываемо. Весело. Необычно. Волшебно. Мы ели картошку фри. Кормили друг друга. Количество заглядываний в глаза и пауз пугающе выросло. Я не мог уже делать вид, что ничего не происходит. Нам нужно серьезно поговорить. Между нами девять лет разницы, но я не воспринимаю ее как дочь. Ну никак.  Я ведь не воспитывал ее с рождения. Только как друга. Нам надо поговорить. Как-то выбрать момент.

 После макдональдса мы посетили парк аттракционов. Американские горки. Страшновато было. Но круто! Ведь я был с ней. И вот, уставшие, но довольные, мы идем обратно к машине, чтобы поехать домой. Было уже темно. Мы остановились у края гранитной набережной, вдоль которой искрами бликов переливалась река. Держась за руки. Будто влюбленные. Хотя мы ни о чем таком не договаривались. Я заглянул в ее глаза и поцеловал ее. Она сделала тоже самое одновременно. Что это с нами... Мы же не должны... Не можем... Но... Мы вновь целуемся. Безумно так, искренне.

– Соня, я люблю тебя... С первого взгляда. Только сейчас это понял.

– Я тоже тебя люблю. А я заметила, что ты не любишь маму. Как только я приехала, сразу поняла это.

– Но как ты это поняла? И с чего вдруг?

– Ты грустный с ней. Типа спишь. Не улыбаешься. Зачем вы мучаетесь тогда? Посмотри, со мной ты весь вечер был счастливым, живым, ты улыбался...

– Соня, прости меня. Но ты права. Я с Таней сначала дружил, а потом дружба стала отношениями. А вот счастья я не почувствовал.

– Коля, но со мной ты счастлив...

– Я бы с тобой встречался. А потом женился бы на тебе.

– Правда? Классно...

– Но тебе еще шестнадцать. Как мы объясним наши отношения твоей маме, другим родственникам?

– Надо подумать. Но пока можем не рассказывать всем о нас. А мама, думаю, поймет. Если уже не поняла все.

– В смысле?

– Просто чувствую, что она догадывается обо всем. Женская интуиция у меня!

– Женщина! Ха-ха-ха!

– А то!

Прошел месяц.

  Моя жизнь изменилась. Соня полностью заняла все мои мысли. Мы каждый вечер уезжали гулять к реке.  Где мы целовались до изнеможения, общались на любые темы, думали о будущем. Я мог часами смотреть на ее китайское лицо, разглядывать пальцы ее рук... Слушать ее голос. Чтобы она не сказала, мне все казалось интересным и понятным. Это и есть то самое Счастье! А через некоторое время мы сможем перестать скрываться от людей...

  Как-то ночью Таня в упор спросила меня о многом.

– Ты любишь Соню?

– Почему ты об этом спрашиваешь? Конечно люблю. Как дочь, как друга, как...

– Коля, какая дочь? Она почти взрослая! Я же не слепая... Ты ее любишь?

– Таня... Прости меня. Да, я люблю ее. Я не смог тебя полюбить. Ты наверное еще до приезда Сони догадывалась об этом.

– Да, ты прав. Я же видела, что ты постоянно грустил. Но что ж... Сердцу не прикажешь.

– И что теперь делать будем? Ты злишься? Я ведь люблю ее, а не тебя.

– А толку злиться? Кому от этого легче... Коля, это...

– Да?

– Встречайся с Соней. Если вы так любите друг друга. Только постарайся не наделать проблем. Пусть закончит школу, потом делайте что хотите.

– Ты о чем?

– О том самом! Если случится беременность до 18 лет – она отправится в детский дом, а мы с тобой будем иметь проблемы с законом.  Да, нас обоих посадят, а еще вдобавок меня лишат родительских прав.

– Обижаешь... Я не ради секса с ней. И знаешь, можно ведь любить друг друга без последствий.

– Я тебе доверяю...

  Соня оказалась права на счет мамы. Таня восприняла ситуацию нормально, позволила нам встречаться. Я съехал от нее. Чтобы она могла строить личную жизнь с другими мужчинами. Соня приходила ко мне, мы проводили время вместе, иногда она оставалась ночевать.  Мы так и не попробовали заниматься сексом. Ограничиваясь поцелуями.  И нас это устраивало. Более чем. Я терпеливо ждал ее 18-летия.

  Мы очень много гуляли вместе. Соня оказалась большой поклонницей театра. Ориентировалась в репертуарах, знала местных артистов! Я ощутил себя рядом с ней эдаким пещерным невеждой. Пристыдила как-то за то, что я не сдал верхнюю одежду в гардероб... Чем откровенно шокировала меня. Ведь в шестнадцать человек обычно ходит на концерты, в клубы, посещает развлекательные центры, кинотеатры. Пьет пиво. В общем живет привычной и обычной подростковой жизнью. Но не театр посещает.  Соня открыла мне этот, такой необыкновенный и удивительный вид искусства. Потому что посещение театра в далеком детстве отложило в памяти негативное впечатление. Неухоженный интерьер, обшарпанные твердые кресла, убогое оформление сцены, непонимание текста диалогов. Нет, не потому, что я был мал и глуп! Все прозаичнее! До сцены было так далеко, а звукотехника воспроизводила только музыку. Надо было читать по губам, дабы услышать диалоги...

И надобно было встретить Соню, чтобы уйти в прострацию от технического прогресса в театральном искусстве!  И вот, спустя столько лет, я очутился в театре музкомедии, Меня поразил внутренний интерьер. Чисто, уютно, современно. Мягкое освещение аккуратно обнажало очертания деталей. Я даже забыл сдать одежду. Практически ушел от реальности. Не узнал я тот самый театр, который в детстве выглядел так угрюмо и скучно. Соня поводырем вела меня по коридорам, что-то мне говорила, я кивал и внутри было странное ощущение тумана.

Погас свет. Начался спектакль. Я не знал, что это за пьеса. Но с первых минут я невольно увлекся ее сюжетом. Мы сидели далеко от сцены. Но я видел и слышал абсолютно все. Хитро спрятанные прожекторы освещали сцену так, что от зрителя не ускользал даже самый незначительный момент. А звуковое сопровождение больше напоминало аудиодорожку голливудского фильма. С окружающим звуком. Как в кинотеатре. Я слышал все. Шепот героев пьесы, шаги, шелест листов бумаги, шум ветра... Неоднократно я оборачивался на звуки шагов, ветра. Позже я узнал, что на каждом источнике звука закреплен микрофон, а звукорежиссер формирует всю звуковую окружающую панораму.

После спектакля Соня спросила меня о впечатлениях.

– Коля, как тебе спектакль?

– Соня, это... Как..

– У тебя такой вид, вроде упал с партера вниз!

– Да.. Наверное... Это было супер!

– Что именно «супер»? Падение с партера?

– Нет, эта пьеса. Этот звук... Как в кино. Этот свет!!! Это не тот театр, который я в середине 90-х посетил.

– А каким он был тогда?

– Соня... Он был серым. Беззвучным. Запах тут был как в старом архиве.

– Наверное, это так загадочно и романтично. Гнет эпохи...

– Аха-ха нет! Это было ужасно, Соня!

 Соня подошла к одной девушке-блондинке. На ней был надет строгий пиджак. Или эта деталь гардероба называлась по-другому. Вручила блондинке свой смартфон. Девушка улыбнулась и попросила нас подойти к колонне и улыбнуться. Вспыхнула вспышка и незнакомка в пиджаке вернула Соне телефон.  Спустя несколько минут мы вышли на улицу.

Мы медленно пошли в сторону ее дома. Я в очередной раз не захотел садиться за руль. Хотя наша машина стояла прямо у театра. Воздух был прогрет остатками дневного тепла, которые ночь еще лишь начинала охлаждать. Дойдя до двери ее квартиры, мы обнялись на прощание. Вспышка вновь взорвала мои глаза, привыкшие к сумраку. Соня засмеялась и подарив мне поцелуй, сохранила фотографию. Затем скрылась за дверью. Я под впечатлением от нее и театра поковылял через полгорода к своей машине.

 Не все так безоблачно оказалось. Соня училась в необычной школе. В уставе которой был пунктик о запрете любых отношений при разнице в возрасте более одного года. Нарушивших устав ждет выговор и в случае неповиновения их отчисляют.

  В школе телефон отобрал на время урока учитель. И просмотрел его содержимое. Он увидел фото. Как ученица выпускного класса стоит в обнимку со студентом третьего-четвертого курса в здании театра. И такое же фото с этим же студентом возле дверей ее квартиры. Придя в ужас, учитель созвал педсовет. Вся учительская рассматривала фотографии и причитала и охала. Завуч не хотела скандала и огласки. Приняли решение вызвать родителей для беседы. Татьяна, мать Сони, была в командировке. Соня жила в это время с бабушкой. Анной Васильевной. Бабушка пришла в школу. Она ничего не знала обо мне. И эти фотки стали страшным сюрпризом.

– Анна Васильевна, как вы это объясните?

– Понятия не имею. Я не живу с ними. Таня в отъезде и я присматриваю за Соней.

– Анна Васильевна, поймите меня верно. У нас элитная школа. Такой скандал нам не нужен. Решите этот вопрос в семье сами.

– Конечно.

– Вы понимаете, если это дойдет до органов опеки, девочку заберут из семьи. Мать лишат родительских прав. Знаете почему? Потому что Соню не в темном переулке сфоткали. А у вас дома! Сомневаюсь, что мать не была в курсе. Забирайте телефон. Убедите дочь в аморальности и недопустимости такого поведения. Иначе мы вынуждены будем отчислить ее из школы. Это в лучшем случае.

   После этого случая Соня пропала. Перестала приезжать. Не отвечает на смс и звонки. Таня не знает причины. Говорит, что наверное разлюбила. А еще сказала, что ее мать, Анна Васильевна, поставила ультиматум ей:

«Я поговорила с Соней. Она пообещала прекратить общение с этим парнем. Потому что не хочет в детдом. Таня, я тебе говорила не гулять с нерусским! Значит так! Если Соня что-то подобное повторит, я покажу эти фотки опеке! И эта тварь отправится в приют.»

Татьяна показала эту смс от матери и потупила взор.

– Коля, я ничего не могу изменить. Соня напугана. Закрылась в себе. Блин, зачем фотки такие на ее телефоне оказались?

– Она хотела на память себе...

– Но ты ведь мог предвидеть такой расклад?!

– Мог. Что теперь делать?

– Ничего. Через два года Соня перестанет зависеть от кого-либо. Может, удастся все вернуть. Но не сейчас. Мать меня не может простить за ту связь. Надо выждать время.

– Прости меня. Пожалуйста...

– Ох, толку-то? Все мы наломали дров...

Я обнял Татьяну и поцеловал. Она потрепала меня по волосам. Это была наша последняя встреча.

  Я тяжело воспринял уход Сони. Ушел в тяжкую депрессию. Пил безбожно. Валялся дома, бесцельно смотря в потолок. Как же мне не хватает ее голоса, ее присутствия... И как же я ненавидел всех тех людей, которые вторглись в нашу жизнь.  Я написал Соне.

– Соня, привет! Ну ответь мне!

– Коля, я не могу с тобой общаться.

– Почему?

– Потому что ты старше меня на девять лет. Это неправильно. Я должна общаться только с людьми моего возраста. Я даже не должна общаться с теми, кто старше на два-три года.

– Соня! Что за бред? Я не узнаю тебя! Ты говоришь, как завуч. Это же не твои слова, не ты! Я же знаю тебя...

– У нас не может быть никакого общения. Пока.

«Абонент добавил вас в черный список» – увидел я надпись. Неужели тебя так запугали... Что ты поверила в такой бред... Ненавижу тебя! Ну и живи как хочешь!  Я закрыл страничку.

  Я старался забыть ее. А она, как назло, приходила ко мне во снах. Мы были вместе так беззаботно в этих снах.  Но проснувшись, ощущал боль. Моя душа плакала. Я страдал.

Часть вторая

  Отдушиной для меня стали деньги. Так как денег много не бывает, я не мог ими пресытиться. Окунулся в волшебный мир бизнеса. Начав с копеечных проектов, дошел до миллионных, а затем миллиардных оборотов. Это был спорт. Азарт. Я наращивал капиталы, словно залечивал гигантскую рану. Но нет. Раз в неделю примерно, я уходил в жесточайшую депрессию. И кричал себе: счастья-то нет! Нет...

Десять лет спустя.

У меня появился компаньон. Мой близкий друг. Который прошел со мной многое. Он выполнял роль агента в моих делах. Он заходил в офисные здания, иногда мы заходили вместе. Потом мы с энтузиазмом обсуждали бумаги, которые он выносил из здания. Проекты, инвестиции, сметы, поставки, кредитные линии и многое другое. Я был поглощен этим. Когда у меня резко пропадало настроение, он сам встречался с нужными людьми, ставил подписи. А я ждал в машине или заглядывал в кофе-бар.

 В конце рабочего дня, когда солнце склонилось к закатному горизонту, я ощутил эту пустоту. Опять. Осознал, что я безнадежно несчастный человек. Несмотря на авто за 100 тысяч, бизнес, материальные блага. В такие моменты мне хочется только одного – побыть одному, ничего не делать, ни с кем не общаться. Я сказал своему компаньону, что мне плохо, что я не смогу идти с ним сейчас. Он заглянул мне в глаза и понял все. Так как привык к моим причудам. Он вышел из машины и растворился в стеклянных дверях офисного центра.

  Оставшись наедине с собой, я начал листать музыку на мультимедийной системе джипа. С экрана кривлялись трансвеститы и женщины без волос. Какая гадость. Хотя поначалу было необычно. Но приелось. Одно и тоже. Рассматриваю салон авто. Все в коже. Светлые тона. Мне стало скучно. И очень больно на душе. Хотелось выйти и просто кричать. Но о чем кричать? И зачем? Ничего это не даст.

 Я все-таки вышел из машины. Чтобы по привычке сделать то, что всегда делал в таких случаях. Зайти в кофе-бар. Заказать кофе с тортом и услышать от бармена один и тот же вопрос: «Почему ты такой печальный?». Я отвечу, что мне больно. Он скажет, что если бы он ездил на такой машине, то ему бы не было больно. Я улыбнусь, сказав бармену, что посмотрим в будущем. Именно так должно было случиться.

Но до бара я не дошел.  Обойдя свой исполинских размеров джип сзади, увидел у входа в бар двух девушек. Я узнал их сразу. Таня и Соня. Много лет назад я серьезно обиделся на Соню. Хотя и понимал, что сам тоже наломал дров.  Но что было – то было. Я старался просто жить дальше. Но забыть ее не смог. Никого больше так сильно не любил. И вот, увидел ее... Она уже не та, спустя годы. Но мои чувства к ней по-прежнему сильны.

Я сделал вид, что не узнал и с каменным лицом проследовал в бар. А ноги стали предательски ватными. Внутри что-то защемило и я понял, что должен выйти, иначе совершу большую ошибку. Не помня себя, поворачиваюсь в сторону выхода. Соня стоит на том же месте. Я не смог сообразить, что мне делать. Поэтому просто встал возле машины. И от нервов играюсь ключами, нажимая кнопки на брелке. Джип реагировал на эти действия, моргая фарами.

Соня направилась ко мне. Мы поздоровались.  Я продолжал теребить брелок, будто спрашивал у машины некоего совета. Соня подошла ближе и обняла меня. Пальцы мои разжались, ключи упали к нашим ногам. Я почувствовал, как внутри меня взрывается плотина, не устояв под натиском всей этой боли и переживаний. Я крепко ее обнял и перестал себя сдерживать: сквозь слезы говорил, спрашивал, слушал. Я не мог насытиться ее теплом, я не хотел ее отпускать. Мы стояли в обнимку несколько минут. Случайная встреча. Вот оно – счастье...

– Соня, я так счастлив тебя видеть... Так неожиданно. Я с тех пор заставлял себя не думать о тебе, но не смог. Столько лет прошло!

– Я тоже рада очень тебя встретить. Увидела тебя и что-то будто толкнуло меня подойти. И когда ты меня обнял, я ощутила себя счастливой. Я вдруг поняла, что ни с кем такого не испытывала больше.

– А я все это время ждал этой встречи. И вот, это случилось.

Я подобрал с тротуара ключи, открываю джип.

 – Коля, это твоя машина? – спросила Соня.

– Да, просто надо же на чем-то ездить! Летать боюсь, знаешь ведь...   Я светился от переизбытка счастья. Я таким себя никогда не чувствовал. Даже когда получил свой первый выгодный контракт. Мы залезли на заднее сиденье. Я нажал кнопку, двери заблокировались. Соня села ко мне на руки. Уже взрослая, почти моего роста, плотнее меня. А я не переставал восхищаться ее очарованием. Не помню как, но очнулся в ее объятьях, все случилось слишком быстро. Наша одежда разбросана по всему простору огромного салона внедорожника. Я наконец-то пришел в себя.

– Соня, я люблю тебя. И не хочу отпускать.

– Я тоже тебя люблю... Не отпускай...

– Что ты тут делала с мамой?

– У нас нехорошая ситуация. Мама вышла замуж. Не сложилось. Сейчас разводится. Проблема в том, что они в браке разменяли нашу квартиру на большой дом. Ее муж требует раздела имущества. Наша доля мизерна. Ведь за годы жилье подорожало и за те деньги мы не купим такую же квартиру.  У нас нет денег на адвокатов, скорее всего купим комнату в коммуналке. Не на улицу же уходить!  Вот мы и пришли на консультацию к юристу. Все печально.

Я слушал ее рассказ. И думал... Она чем-то напомнила мне того самого бармена, который мечтательно заметил: «будь у меня много денег, мне бы не было так больно».  У меня много денег, а мне больно все равно. Но когда рядом эта нерусская девушка, я счастлив. Я взял Соню за руки.

– Соня, любимая... Я не смогу без тебя жить и не хочу.  Никогда, слышишь, никогда не расстраивайся из-за денег. Я тоже раньше переживал. А потом понял, что это пустота. Ничто. Зря потраченное время. Знаю, звучит странно. Но просто поверь мне. Я помогу решить этот вопрос. В этом здании работают наши юристы, настоящие акулы юриспруденции. Бывший будет рад заплатить любые отступные, поверь!

– Коля, это же столько денег будет стоить!

– Есть кое-что важнее любых денег. Ты мне дороже всех сокровищ мира.

– Я? Толстая и некрасивая?

– Не спорь со мной. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Для меня ты самая лучшая. Если ты не согласна с этим – можешь идти, а я опять буду страдать.

– Нет, я не уйду! Меня никто еще так не любил. Никто так не говорил. Я ведь тоже тебя люблю. Я это поняла только сегодня. Окончательно поняла.

– Можно вопрос?

– Какой?

– Мы давно знакомы, любим друг друга...

– И?

– Выходи за меня. Просто сейчас. Распишемся сейчас. Станешь моей женой?

Соня обняла меня и поцеловала. Ее лицо было мокрым.

– Не плачь, все же хорошо... Я не тороплю.. Можешь подумать.

– Я уже подумала! Я согласна... Но я не заслуживаю этого счастья.

– Забудь, это было в прошлом. Сейчас настоящее и мы оба имеем право быть счастливыми. Мои юристы все подготовят. Сейчас сделаю звонок. Еще рабочий день, куча времени до...

Ее поцелуй прервал мою речь-размышления. Опять по машине разлетается одежда. Все происходит так быстро...

Приведя себя в порядок, мы вышли из машины. Татьяна стояла под офисным центром и разговаривала по мобильному.

– ...Совсем никак? Ничего нельзя сделать? Он выкинет нас на улицу? Сколько? У меня нет таких денег! Спасибо. Извините. Всего доброго.

Я и Соня подошли к Татьяне. Обменялись приветствиями.

– Мама, помнишь Колю? Того самого?

– Соня, помню, конечно.

– Таня, прости за наглость, но я все знаю про твой развод. Соня все рассказала.

– Да, плохи мои дела. Скоро суд и мы бомжи.

– Расслабься.

– Коля, опять ты со своими шуточками... Я напряжена! И не могу расслабиться!

– Не будешь ты бомжом. Я же говорю – расслабься. Скоро бывший позвонит тебе сам и предложит тебе нормальные отступные, чтобы ты купила такую же квартиру, какая была до брака. Расслабься и пошли в бар. Кстати, я так туда и не попал сегодня!

– Из-за меня! – Соня картинно улыбнулась.

– И слава Богу! – обнимаю ее.

Втроем, сидя в баре за кофем с тортом, мы с Соней рассказали Тане о том, что вот так случайно встретились, о моих чувствах к Соне, о том, что мы решили пожениться. Татьяна не сделала открытия. Ведь она знала о моем отношении к Соне. Но удивилась все-таки. Столько лет прошло, а я не забыл Соню.

– Смешно прозвучит, но вы как будто мои дети... Ты и Коля. Я благословляю вас. Рада, что вы все же нашли друг друга. Спасибо тебе за помощь с разводом. Мне нечем тебя отблагодарить. Так неудобно...

– Таня, ну что ты такое говоришь, ты вырастила  такую красивую, замечательную девушку, которая станет моей женой и я очень обязан тебе.

– Ты как всегда так скажешь... Не преувеличивай. Я знаю, как ты ее любишь и счастлива за нее. Так что ничем ты не обязан. Просто люби ее. И все.

Я был в состоянии спокойной радости. Подошел к бармену за тортиком. Он сказал мне, что у меня уже нет боли в глазах. Я взял тортик и положил на стойку толстую пачку баксов.

 – Друг, возьми. Это тебе. Купи завтра такую же машину и поймешь, что счастье не в этом.

– Но почему ты дал мне столько? Здесь не меньше четверти миллиона!

– Мне уже не больно. Я хочу, чтобы тебе тоже не было больно. Хотя бы временно. У меня просто хорошее настроение.

Я вернулся за столик. Вскоре к нам присоединился мой компаньон. Мне показалось, что Таня ему небезразлична. Он так на нее смотрит... Нет, не показалось. Это так и есть.

– За счастье! – поднял я свой кофеек.

-Хороший тост! – отметил компаньон.

-Да, за счастье! – Таня улыбалась компаньону

– За счастье... – Соня сжала крепче мою руку.

Бармен смотрел на нас и улыбался. Он тоже был счастлив.