Текст книги "Точка входа"

Автор книги: Сергей Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Старик усмехнулся.

– Конечно, толерантности не в широком смысле этого слова. А в более узком, игровом. Вы способны моментально принять и подстроиться под любые игровые вселенные. Быстро переходить из мира в мир. И действовать там независимо от обстоятельств. Для нашего нового проекта это крайне важно. Помните ваш вчерашний рейд?

– Голодная Бездна? Разве такое забудешь. Надо вам сказать, господин Сагамор, только вы не обижаетесь, но эта ваша Бездна такая глюкавая…

– Это были не совсем глюки. Это были точки перехода из одного игрового мира в другой. Из вселенной с одним набором физических законов во вселенную с абсолютно другими законами. Бездна – это своего рода тестовое пространство, созданное нами исключительно для того, чтобы вычислять таких людей как вы.

– И многих вы нашли, таких толерантных?

– Таких людей не может быть много. Большинство даже не могло пройти к вратам в Бездну. Просто их не замечали. Двое дошли до второй базы. Один до пятой. И только вы прошли всё.

– То есть вчерашний глюк, когда из подземелья гоблинов я выбрался на небоскреб с вертолетами…

– Это была шестая база.

– Да я просто король толерантности. А как же Мелисанда? Ведь она получается тоже прошла все эти базы. Пусть я ее и покоцал недалеко от последней.

Старик нахмурился.

– Простите, господин Рамин, я вас не понимаю.

– Я про Мелисанду из Гринберга. Партнершу, с которой я проходил этот ваш тест.

– Вы проходили этот тест один.

Самые серьезные вещи всегда доходили до сознания Алекса слишком медленно. Он попытался переварить услышанное, но у него это не получилось.

Сагамор отвернулся, протянул руку к невидимой клавиатуре. Часть экрана заполонили темные кадры.

Это была запись его прохождения Бездны, снятая сверху и сбоку. Алекс дерется с мохнатыми чудищами. Алекс рвет свиток огненной стены и сжигает толпу гоблинов. Алекс ползет мимо стойбища баглоров.

Он. Везде. Был. Один.

– Этого не может быть, – сказал он, чувствуя, как сходит с ума.

Старик пожал плечами.

– Ну почему же. Если вам казалось, что у вас есть напарник, это как раз для Бездны нормально. Значит так вашему мозгу было легче подстроиться. Какая-то часть сознания выделяла таким образом ресурсы для безболезненного перехода. Я помню, одному из испытуемых казалось, что у него четыре руки. И в каждой по мечу.

«Но я видел ее не только в Бездне. Я видел ее в реале», – хотел было сказать Алекс, но решил, что это может кончится плохо. Например, резиновыми стенами. Да и к тому же не в реале он ее видел. А на экране. Так же, как и вот этого Сагамора. А может он тоже не совсем Сагамор?

Алекс подозрительно глянул на старика, его знакомую по репортажам и конвентам бронзовую физиономию, крючковатый нос.

– Вы хотите что-то спросить, господин Рамин?

– Да нет… То есть, да. Хочу спросить подробнее об условиях. А то, знаете ли, деньги очень нужны.

***

У всех миллиардеров в голове свои тараканы. Одни заставляют сотрудников ходить исключительно в белом. Другие нанимают только геев и лесбиянок. Третьи сочиняют гимны и прописывают в контрактах обязанность петь их хором по утрам перед работой.

Настас Сагамор хотел присутствовать везде, сразу и желательно одновременно. Для этого в каждом помещении огромного небоскреба темнели выделенные экраны. Маленькие в небольших комнатках. Средние в комнатках побольше. В одном из фойе, куда Алекс завернул по пути на технический уровень, экран был размером с пятиэтажный дом. Возможно, экраны были даже в туалетах, но туда Алекс не заглядывал.

По мере продвижения Алекса к цели, изображение Сагамора перескакивало с экрана на экран. Иногда оно задерживалось, и тогда на Алекса глазело одновременно два, а то и три Сагамора. Это было неуютно.

Алекс хотел было спросить, отчего это ему за десяток этажей не встретилось ни одного живого человека, и почему глава корпорации взял на себя труд сопровождения, пусть и в плоском виде. Но решил этого не делать. Мало ли. Кто их разберет, этих миллиардеров.

– Здесь налево, – сообщил с очередного экрана старик. – Мы пришли.

Матово-стеклянная дверь бесшумно отъехала в сторону.

В центре комнаты темнел прозрачный саркофаг, до половины заполненный бирюзовой жидкостью.

– Будущее игровой индустрии, – гордо возвестил Сагамор с противоположной стены. – Теперь не надо будет никаких шлемов, перчаток, датчиков. Этот гель обеспечивает полное погружение в игровую реальность каждой клеткой тела. Поддерживает жизнедеятельность, обмен веществ, тонус мышц. Кормит. Можно месяцами не выходить из виртуала без всяких последствий для организма.

Алекс хотел было поинтересоваться, меняется ли цвет геля с бирюзового на коричневый, если не вылезать из этой ванны месяцами, но только хмыкнул. Наверное, в саркофаге предусматривалось обновление наполнителя.

– Вы так и не объяснили мне мою задачу, – сказал он. – Вряд ли вы ждете от меня простого бета-тестинга.

– Да. Залезать в каждую щель на предмет поиска багов вам точно не придется. Вы и не сможете это сделать.

– Почему? Сомневаетесь в моих возможностях?

Старик закряхтел. Алекс уже понял, что он так смеется.

– Скорее, даже не сомневаюсь, а уверен, что у вас ничего не получится. Но не из-за ваших возможностей. А из-за размеров игровой карты.

– И каковы же эти размеры?

– По начальным расчетным данным около тридцати миллионов квадратных километров.

Алекс медленно повернулся к стене с экраном и Сагамором.

– Это же как целый континент.

– Да. Примерно, как Африка. И там, я вам скажу, далеко не пустыня. Вам пришлось бы потратить всю жизнь на поиски багов в каждой щели, и все равно вы не смогли бы все осмотреть.

– Вам нужна целая армия бета-тестеров.

Лицо старика вдруг треснуло пополам, и экран медленно раздвинулся в стороны, открыв непроглядный мрак. Оттуда пахнуло холодом.

– Подойдите ближе, – сказали половинки Сагамора. – Я вам кое-что покажу.

Алекс осторожно шагнул в темноту.

Он стоял на узком длинном балконе, огражденном невысоким парапетом. А внизу, в паре десятков метрах под ним, простиралось огромное поле, заставленное рядами бирюзовых саркофагов. Отсюда, с высоты, они казались светящимися личинками, и их было много, очень много. Дальние ряды терялись во мраке. Размеры помещения нельзя было определить. В ближайших саркофагах Алекс разглядел темные пятна человеческих тел.

– Как видите, армия бета-тестеров у нас есть. Около десяти тысяч на сегодняшний день.

Алекс облизнул вдруг пересохшие губы.

– И как давно они вашу игру… тестируют?

– Мы ее запустили около года назад.

Алекс обернулся.

– Игре уже целый год, и о ней никто не знает? У нее хотя бы есть название?

– Нет. Можете называть ее, как называли свое последнее андарийское подземелье. Бездной. Вполне подходит. В идеале она должна была стать бесконечной. Игрой игр. Царь-игрой. Виртуальным пространством, где возможно все, что угодно. Где каждый может выбрать себе развлечение по вкусу, и никто не сможет этому помешать.

– Звучит жутковато.

Старик снова заперхал.

– Возможно, для неподготовленного. Но вы поймете, что это великая разработка, когда окажетесь там. Огромное количество игровых миров с разными функциями и разными принципами. А главное ее достоинство – постоянное развитие. Мы создали ядро, способное развиваться автономно, вбирать в себя, анализировать массу информации и выстраивать оптимальные игровые процессы, настроенные под каждого игрока. Можно сказать, эта игра – первый полностью независимый продукт. Ей не нужны разработчики. Она строит себя самостоятельно. Но, видимо, это и стало проблемой.

– В каком смысле?

– В прямом. С игрой больше нет связи. Уже месяц. Мы не видим, что там происходит. Не можем никак влиять. Ее самостоятельность стала излишне самостоятельной.

– Так вытащите кого-нибудь из этих, – Алекс ткнул пальцем в море саркофагов. – Они расскажут.

Старик замялся, прежде чем ответить. Потом наконец сказал:

– Они в коме. Все.

Наступило неловкое молчание, в процессе которого Алекс пытался осмыслить услышанное и примерить его на себя.

– По анализу мозговой активности, – продолжил Сагамор, – мы видим, что они как-то действуют. Что-то предпринимают. Там. Но физическое прерывание связи может закончиться только смертью.

– Подождите, – прервал Алекс. – Я правильно понял. Вы хотите засунуть меня в ванну, заполненную синими соплями, зная, что эти сопли уже отправили в кому десять тысяч человек?

– Об этом можете не беспокоиться, – отмахнулся миллиардер. – Мы усовершенствовали саркофаг. Там повышенная защита. Вы в любой момент сможете вернуться. А главное – это ваша способность подстраиваться под часто изменяемые правила и спокойно переходить из одного мира в другой. Ни у одного из этих людей такой способности нет. Каждый из них тестирует свой кусочек. Вы можете пройти их все. Ну… Насколько хватит времени конечно. Все миры в игре вам будут не нужны. Их слишком много.

– И сколько же миров мне понадобиться пройти?

– По нашим подсчетам всего пять. Причем они довольно близки друг другу по характеристикам. И с примерно одинаковым сеттингом. Мы постараемся внедрить вас в ближайшую к ядру точку входа. Доберетесь до ядра, перезагрузите его данные. Вот, собственно, и все, что от вас требуется.

– А не проще ли перезагрузить сервер? Кнопочку нажать?

– Не в этом случае. Чтобы перезагрузить отсюда, мне придется обесточить не только весь комплекс, но и половину города в придачу. И даже тогда не будет гарантии, что ядро действительно вернулось к первоначальным настройкам. Оно может успеть перекинуть себя куда угодно.

– Вы создали непонятного монстра, и теперь просите человека с улицы загнать его в стойло?

– Человек с улицы получит за это неплохие деньги.

– Ума не приложу, каких денег хватит мне, чтобы забыть о синих соплях и коме.

Сагамор нахмурился.

– Набиваете себе цену?

– Нет. Скорее чувствую, что вы мне что-то не договариваете.

Балкон вздрогнул и пополз вниз, к саркофагам.

– Такое впечатление, – сказал Алекс. – что вы всех своих сотрудников в эти ванны засовали.

– Сейчас ночь, – сварливо ответил старик. – А в этой части здания и днем мало кто появляется. Все автоматизировано. За состоянием людей следят лучшие медицинские программы. Можете сами посмотреть, никакой опасности.

– Я не специалист, – Алекс пожал плечами.

Бирюзовые шеренги с заключенными в них телами приближались. Все это напоминало кадры какого-то древнего давно забытого фильма.

– Эти люди, – медленно сказал Алекс, – в полной власти созданного вами искина. Если он настолько силен, что сумел уничтожить протоколы внешнего наблюдения, то откуда вы взяли, что он позволит мне добраться до ядра? Это же его мир. Он меня прихлопнет, как назойливую муху.

– Мы это продумали, – удовлетворенно заявил Сагамор. – У вас будет, чем защищаться.

Балкон опустился, втянув парапет в напольные пазухи.

Алекс шагнул к ближайшим саркофагам.

Сквозь бирюзовую толщу геля человеческие тела казались едва различимыми пятнами. На закругленном торце каждого саркофага виднелись полупрозрачные графики, медленно ползущие кривые, меняющиеся цифры. Контроль внутренних органов, состава крови, мозговой активности.

– Если состояние изменяется, – сообщил старик, – контроллер вводит нужные лекарственные препараты. И все приходит в норму.

Внезапно один из саркофагов засветился красным.

– Что это?

Сагамор нахмурился.

– Видимо, у кого-то как раз возникли проблемы со здоровьем. Пойдемте отсюда. Медицинские процедуры довольно неприглядны.

– Я хочу посмотреть.

Плоский старик развел руками и переместился на соседний экран.

Гель в красном саркофаге бурлил, вязкой жижей расплываясь по стенкам. Тень внутри дрожала, будто в припадке. Данные на графиках стремительно менялись.

– Что с ним происходит? – спросил Алекс.

– Неизвестно. Игровой процесс вполне может влиять на самочувствие. Сами наверняка знаете. Сейчас аппаратура введет нужные препараты и…

Ладонь дрожащего в саркофаге человека резко ударила в прозрачную стену. Искаженное гримасой лицо всплыло из темного геля. Глаза были открыты. Но уже ничего не видели. Раздался долгий писк медицинского монитора. Данные упали до нуля. Одна из кривых вытянулась в прямую линию.

– Черт, как некстати-то… – пробормотал Сагамор.

– Внимание, – раздался тихий бесчувственный голос. – Попытка выхода номер двадцать пять. Попытка выхода номер двадцать пять. Сектор два. Вызов клининговой службы.

– Он мертв, – сказал Алекс.

Вспыхнули светильники. Откуда-то выскочили, понеслись между побледневшими шеренгами темные фигуры. Только сейчас Алекс заметил, что некоторые саркофаги стоят темными обесточенными глыбами.

– Ваша игра убивает, господин Сагамор. Не так ли? Что значит номер двадцать пять? Вы потеряли уже двадцать пять человек?

– Неподготовленный выход из игры может быть опасным. Но у вас другая ситуация. Можете не…

– Боюсь, что мы не договоримся. Вряд ли мне нужна такая работа. Я знаете ли, человек довольно трусливый.

Алекс пошел к балкону.

– Действуйте, – резко бросил Сагамор, повернув голову куда-то в сторону.

К Алексу подскочили черные тени, заломили руки, повалили на пол.

– Извините, господин Рамин. Но вы не оставляете мне выбора. Ваше «хочу» или «не хочу» не имеет ровным счетом никакого значения. Желаю удачи. Надеюсь, что вы решите нашу проблему. Это в ваших интересах.

Сагамор исчез.

Что-то холодное коснулось Алекса за ухом, кольнуло. Он хотел было встать, свалить наседавших сверху, но сознание расплылось и смешало красное с бирюзовым в одну серую массу.

Глава 4. Лунная кровь

В сером-сером мире крутилось перед глазами серое-серое облако. Точнее мутное пятно с едва намеченными руками, ногами и головой. Ни разглядеть, ни тем более что-то сделать с пятном никак не получалось.

Создание персонажа: Заблокировано.

В стороне от облака тянулся длинный список характеристик. Буквы были такими мелкими, что пришлось сильно напрячь зрение. Характеристик было очень много. Только в поле видимости ползло одновременно штук пятьдесят. Почти все они представляли собой противоположные альтернативы с бегунком по середине. Большинство выглядело как минимум странно. Алекс разглядел пары Храбрость – Трусость, Удача – Невезение, Чувствительность – Бесчувственность и даже Ум – Безумие.

Он хмыкнул, представив игрока, выбравшего Трусость и Невезение с Безумием.

Все бегунки стояли ровно посередине и были неактивны. Алекс подергал один, стараясь увести его подальше от Невезения, но безуспешно.

Изменение характеристик: Заблокировано.

Также заблокированными оказались изменение внешности, начальных заклинаний, любимого оружия, бонусных способностей. Алекс разглядел в последнем разделе отмеченный квадрат под названием «сверхскорость». Других обещанных средств защиты от всемогущего искина было не видно. Разве что среди заклинаний значилась таинственная «рука хозяина».

Над крестом с надписью «выход из игры» он ненадолго задумался, но вспомнив бедолагу в красном саркофаге, двинулся дальше.

Здесь не было начальных роликов, летописных сказаний и прологов, с помощью которых игроделы обычно загружали в мозги необходимую информацию. Перед глазами возникла панель с надписью «начать игру», и Алекс решил долго не думать.

– Поехали, – сказал он, и вводная часть растворилась.

***

Он стоял на потрескавшихся плитах давно разрушенного замка. Буйные заросли кустарника скрывали подножия стен, а одну из башен буквально взломал древний корявый дуб.

Сияло полуденное солнце, и в его свете все вокруг было видно настолько четко, что Алекс даже наклонился над плитами, разглядывая сетку трещин, пылинки, травинки и пару муравьев, деловито снующих вдоль обломанной дубовой ветки. Детализация поражала. Все выглядело как в жизни, даже ярче. В ноздри то и дело заползали различные запахи. Цветы, прелая дубовая листва, сырость древнего камня.

Но то, что Алекс увидел на себе, заставило его понервничать. На нем не было никаких доспехов. Даже средневековой рубахи и холщовых штанов, как это обычно бывало в начале фэнтезийных бродилок.

На нем были модные черные кроссовки, темно-синие джинсы, какая-то развеселая футболка и черный пиджак.

Не веря глазам, он полез в инвентарную опись и прочитал:

Кроссовки «Трипл» +50 скорость, +20 магия убеждения.

Джинсы «Ливай Гесс Олдмэн», модель 501, +100 к выпасу скота.

Майка «Эрготоу Стайл», +30 к потреблению алкоголя.

Пиджак «Эмпорио Армани», выпуск 2028 года. +12 к харизме. +50% к ценам у всех торговцев.

Еще были носки «Брайт Эмоушн» (+5 к преодолению препятствий), трусы «Каноко-Тян» (скидка 10% на услуги проституток) и ремень «Аль-Музаффар» (+3 тонны носимого веса)

Ремень Алекса порадовал. В него можно было загрузить целый самосвал товара и еще бы место осталось.

Зато в инвентаре не было главного. Оружия.

Ни обломанного меча, ни ржавого ножа, ни даже завалявшейся дубины.

Алекс огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было взять в руку. Затем попытался вызвать карту, чтобы определиться с направлением, но карта оказалась не доступной.

Тогда он услышал голос:

– А я тебя заждалась. Думала, придется в одиночку дальше топать.

Мелисанда из Гринберга сидела на нижней ветке дуба и покачивала ногами. Выглядела она точно также, как и в Андарии – черный камзол, короткая кожаная юбка, сиреневые волосы, руны на запястьях.

Алекс молча отвернулся, пристально разглядывая заросшие углы замка. Обычно в таких заброшенных местах всюду таились неплохие сундуки. Но здесь сундук не предусматривался.

– Эй! Чучело! Я с тобой разговариваю!

– У меня нет настроения беседовать с глюками в собственной голове.

Алекс откинул какие-то сгнившие деревяшки, нашел толстую палку, взвесил в руке, выкинул. Осторожно заглянул в пролом, и увидев, что снаружи никого нет, выбрался из развалин.

Мелисанда спрыгнула с ветки.

– Ты такой доверчивый, малыш. Прямо как ягненок. Бе-е-е. Показали тебе запись, а ты в нее сразу и поверил, бедненький. Про видеоредакторы ничего не слышал? А там даже видео никакого не было. Одна виртуальность. Изменяй как хочешь.

Алекс нахмурился.

– Ты кстати не это ищешь?

Сзади что-то глухо звякнуло о плиты.

Он обернулся.

Перед Мелисандой лежал его родной андариийский тесак. В старых добрых кожаных ножнах с защитными рунами. С тускло блестящим изумрудом в навершии.

Он недоверчиво поднял оружие, вытянул клинок из ножен.

Да, это был он. Черненная сталь, отметина от орочьего костолома у гарды, потертая рукоять из пожелтевшей вараньей шкуры. Плюс18 к урону против людей и дополнительный удар молнией в критических случаях.

Алекс мельком подумал, что оружие, принесенное глюком, в любой момент само может глюкнуть. Но привычным движением закинул ножны за спину и, не оборачиваясь, пошел дальше.

– Я бы на твоем месте так не торопилась, – донеслось сзади вместе с легкими шагами. – Тут в округе такая живность бродит. Без меня не справишься.

– Болтливый надоедливый призрак в борьбе с живностью мне точно ничем не поможет.

– Ах так! А кто гоблинов в Бездне сжег? Думаешь, сам? Забыл, что у тебя никаких боевых свитков не было? Откуда огненная стена взялась?

Алекс замедлил шаг. Он действительно не помнил, чтобы у него в инвентаре был свиток огненной стены. Но не помнил не значит не было.

– Нашел, – сказал он. – Там в Бездне и нашел.

– Рассказывай сказки. Небось сейчас, когда характеристики выбирал, целую сотню к «Вранью» прибавил.

– Обязательно бы это сделал, лишь бы от тебя избавиться. Но к сожалению выбор был заблокирован.

– Молодцы игроделы. Слабоумным выбора давать нельзя.

Алекс зарычал и спрыгнул в ложбину.

И оказался лицом к морде чего-то мохнатого, красноглазого и вонючего.

Мохнатое оскалилось и тоже зарычало.

Время вдруг замедлилось, на краю обзора выскочил список возможных боевых действий и комбо-ударов. Возле каждого обозначался наиболее вероятный результат. Это было что-то новое. Алекс чуть не закопался в этом море вариантов, но вовремя заметил медленно приближающуюся когтистую лапу. Наугад выбрал два удара и вступил в бой.

Через несколько секунд мохнатый был повержен, выпотрошен и даже наполовину освежеван.

– Впечатляет, – почесала затылок девка. – Видать, игроделы тебе тактический режим подарили. Сильно хотят, чтобы ты поскорее через их дебри продрался.

– Еще бы знать, в какую сторону через эти дебри продираться, – пробормотал Алекс. – Карта почему-то не работает.

– Как гласит народная испанская пословица, не знаешь куда идти – спроси у аборигена. Хотя бы вон у того.

Она показала в сторону ближайшего леса.

На опушке стоял и внимательно наблюдал за ними какой-то коренастый бородатый человек в темно-зеленом камзоле. Увидев, что его заметили, он двинулся к ним.

– Ты не замечаешь ничего странного в его внешности? – тревожно спросила Мелисанда.

Алекс пригляделся, но ничего странного не увидел.

– У него не отражается уровень здоровья. И нет определителя статуса.

Действительно, приближающийся мужик выглядел совершенно так же, как и любые мужики в реальном мире. Над его головой не висел призрачный бар с количеством жизни. И нельзя было определить, кто он такой – нонплеер или игрок.

– Прямо как у тебя, – хмыкнул Алекс и на всякий случай вынул тесак.

– У меня защита от любопытных. А тут другое, – тихо сказала Мелисанда. – И это напрягает. У медведя, которого ты завалил, кстати тоже не было показателя здоровья. Здесь все выглядит как-то слишком реально.

– Привыкай к нормальной жизни, призрак.

– Это неправильно. Игра должна оставаться игрой. Иначе зачем она.

Мужик замер шагах в десяти.

– Судя по одежде, вы от начальства? – осторожно спросил он.

– Судя по разговору, вы бета-тестер, – ответил Алекс.

– Да, – облегченно вздохнул тот. – Наконец-то. Я уж было думал, что нас бросили.

– Что здесь происходит?

– Многое, – помрачнел тестер. – Я здесь неподалеку… Идемте. Надо кое-что обсудить.

***

– Значит, на другую сторону никак не перебраться? А если пойти вниз или вверх по реке?

Майк поскреб бороду.

– Не знаю. Я далеко не забирался. Но даже если ты пробьешься сквозь толпы монстров, выше по течению будут горы. А ниже, если верить слухам, океан. Целый океан вот этой… субстанции.

Алекс снова посмотрел на реку.

Темно-красная жижа неслась мимо них с шумом и грохотом, выплескивая на загаженные берега кости, черепа и полусгнившие части тел. Середина реки скрывалась в тяжелом мареве, и противоположного берега видно не было. Иногда поток вспучивался и из глубины показывалось нечто огромное, будто туши освежеванных мастодонтов.

– А если попробовать ее как-то переплыть?

Майк хмыкнул.

– Попробуй. Камень воскрешения рядом.

Он кивнул на стоящую рядом с домом гранитную стелу.

– Это варево – что-то вроде кислоты. Разъедает до костей за секунды. Довольно больно.

За оградой снова завыли волколаки.

– А вообще, – продолжил бородатый Майк, – если бы не монстры и вонь от речки, здесь было бы неплохо. Дом, жратва, пиво хорошее. Представляешь, немецкое, бельгийское, чешское. Тысячи бутылок в погребе. Всегда мечтал.

Они сидели на веранде, за дубовым столом, и потягивали пенный лагер из глиняных кружек. На деревянном блюде, больше смахивающим на корыто, были разложены окорока, колбаски, несколько копченых рыбин и куски жареного мяса, похожие на стейки из мраморной говядины.

– Да, чувак, ты здесь неплохо устроился, – сказала Мелисанда. – Небось и уходить никуда не хочешь.

Майк снова не обратил на нее внимание, только скосил глаза на секунду.

– А что мост? – спросил Алекс.

– А что мост? – не понял Майк.

– Далеко от провала до противоположного берега? Может как-то переправиться можно? Бревно, например, найти. Длинное.

– Да кто ж его знает. Я по нему не ходил. А те, кто ходил, мне о его длине не докладывали. А потом он рухнул, и с тех пор у меня никого и не было. Ты первый за три месяца. Пару раз нонплееры-торговцы заезжали, но с ними сам понимаешь, какие могут быть разговоры.

– Пивной отшельник, – усмехнулась Мелисанда.

Майк даже не посмотрел в ее сторону.

– Слушай, – решился наконец Алекс. – Рядом со мной девка сидит. Ты ее совсем не видишь?

– Отчего же не вижу. Вижу. Худая такая, в черном камзоле. А что?

– Ты на нее не реагируешь. И обращаешься только ко мне, будто я один.

– А ты и есть один. Это ж проводник. Зачем на него реагировать?

– Какой проводник?

– Ну, разновидность местных искинских эмиссаров. Направление указывает. Об опасностях предупреждает. У каждого из нас он есть. Как в игру входишь, так сразу и появляется.

– Ты что несешь, упырь стоеросовый? – выпрямилась Мелисанда. – Какой я тебе проводник?

– Только она у тебя какая-то странная, – продолжил Майк. – Болтает без умолку, обзывается. Обычно они молчат, пока их не спросишь. Кстати, это она должна тебе объяснить куда идти дальше. И как.

– Знала бы давно объяснила, – буркнула Мелисанда.

– Вряд ли она знает, – сказал Алекс. – Это скорее не проводник, а какой-то программный глюк.

– Да? – Майк впервые посмотрел на Мелисанду в упор. Та показала ему средний палец и отвернулась. – Тогда я тебе, бро, не завидую. Здесь без проводника делать нечего. Далеко не уйдешь.

– Почему?

– Игра нелинейная. В самом начале пути такие черти могут встретиться, что от них даже сбежать не получится. А у проводника есть функция такие места предугадывать. Ну и карта конечно…

– А что с картой? Я кстати ее даже вызвать не могу.

– Никто не может. Как проблемы начались и связь пропала, так игра стала карту менять. Полностью все перелопатила. Где были пустыни стали горы. Где были города, вообще ничего не осталось. Некоторые дороги исчезли. Одни локации увеличились, другие пропали. Монстры появились, каких даже в бестиарии не наблюдалось. Аномальные зоны. Этот поток дерьма кстати раньше чистейшей рекой был. Я из нее воду брал. Проводники – единственные, кто знает, где что сейчас находится. Без них просто заблудишься. Если искин проводника не подослал, то надежда у тебя маленькая.

Алекс внимательно посмотрел на Мелисанду.

Та насупилась.

– Че уставился? Не проводник я. Не знаю ничего.

– У меня где-то карты были, бумажные, – вспомнил Майк. – Старые, конечно, но вдруг помогут. Пойду, гляну.

Он ушел в дом.

– Если ты не проводник, – Алекс повернулся к Мелисанде, – тогда кто ты?

– Твой наниматель, если ты успел забыть.

– Пока тебя не было, меня уже другие успели нанять. Они платят больше.

Мелисанда фыркнула.

– Тебе не платят. Тебя скрутили по рукам и ногам и закинули в эту дыру. Откуда можно и не вернуться.

– Простой игрок не может знать, что меня скрутили и закинули. Или ты какой-то гениальный хакер, который видит и может редактировать внутренние данные крупнейшей корпорации мира. Либо ты один из искинов «Сагамор Консолидейшн».

– Гадай сколько влезет, – фыркнула Мелисанда.

– Я не собираюсь гадать. Либо ты все рассказываешь и доказываешь свою полезность. Либо дальше я иду один.

– Со своим ножиком ты даже за ограду не заберешься.

– Посмотрим.

Хозяин вернулся с ворохом пожелтевших свертков.

– Вот. Все что есть.

Он развернул одну из карт.

– Тут все конечно изменилось. Но вот мой дом. Вот мост, пока еще целый. За ним начинается дорога на Дис. Это что-то вроде столицы региона. Если тебе нужно ядро, значит тебе туда.

– А это что? – Алекс ткнул пальцем в россыпь мелких домиков сразу за мостом.

– Это Элисса. Маленькая деревенька. Ничего особенного. Таверна, бордель, десяток домов.

– А тут? – сунулась Мелисанда.

– Ничего. Трещина на карте.

– А по-моему это бревно перекинутое через реку. Тут даже написано «переправа».

На карте, там, где река сужалась больше всего, действительно шла корявая надпись.

– Скорее всего брод раньше был. Сейчас он вам вряд ли поможет.

– Но проверить стоит, – сказал Алекс, вставая.

– Вот видишь, – торжествующе глянула Мелисанда. – Что бы ты без меня делал?

***

Подвесная дорога жизни, как ее называл Майк, шла по ветвям деревьев и представляла собой хлипкую шатающуюся конструкцию шириной в две-три доски с односторонним веревочным ограждением. Удержаться на ней было трудно. Несколько раз Алекс срывался вниз и с трудом вскарабкивался обратно, обдирая джинсы о железную кору вековечных дубов.

Внизу, по заросшему мхом и гнилым кустарником бурелому, носились, скребли землю, грызли пни целые стаи волколаков. Их серебристые шкуры мелькали по всему лесу, а нескончаемый вой очень скоро начал восприниматься как комариный писк. Кроме волколаков иногда попадались какие-то крупные собакоподобные твари с круглыми головами и черные кучи неповоротливого меха, похожие на медведей. Тогда приходилось сбавлять скорость и красться по доскам осторожно. Медведи умели лазать по деревьям.

Мелисанда легко порхала с дерева на дерево, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть на ползущего как пьяный акробат Алекса.

Подвесная дорога была в плачевном состоянии. Было заметно, что Майк ею уже давно не пользуется. Часто встречались оборванное ограждение и проваленные доски, а пару раз не хватало целых пролетов. Тогда Мелисанда кастовала «долгий прыжок», и Алексу приходилось прыгать с ветки на ветку как обезьяне. Волколаки смотрели на такие цирковые номера, раскрыв пасти.

– Так кто же ты такая? – спросил Алекс, когда они оказались с Мелисандой на одном дереве.

– Не все ли равно? Игрок, искин, хакер. Пока мы на одной стороне, какая тебе разница?

– Я не уверен, что мы на одной стороне.

– Это я должна быть не уверена. Ты же меня предал.

– Тем более. Может ты захочешь отомстить?

– Успокойся, птенчик. Я не мстительная.

Они двинулись дальше, и очень скоро оказались на месте.

Это действительно было перекинутое через реку бревно.

Огромный почерневший дуб лежал поперек кровавого потока, и его корни вздымались вверх словно сотни застывших в агонии гигантских корявых рук. Толщиной ствол был метров десять, а длину нельзя было определить. Верхушка скрывалась в тумане, который блеклой взвесью висел над рекой. Исполинские ветки полоскались в вонючей жиже, и когда Алекс пригляделся, то увидел застрявшие среди них разложившиеся трупы.

– Возможно, оно не достигает противоположного берега, – сказал Алекс, преодолев тошноту.

– Предлагаешь вернуться обратно?

Вместо ответа он внимательно оглядел окрестности, убедился, что зверье не близко, и спрыгнул с дорожки на поваленный ствол.

Вонь ударила в нос, стремясь вывернуть наизнанку. Он сгорбился, сунув нос за пазуху, и быстрым семенящим шагом ринулся через поток, перескакивая через обломанные ветки и глубокие трещины в коре. Туман надвигался, и вскоре поглотил все вокруг окончательно. Краем глаза он видел прыгнувшую следом за ним Мелисанду, но вскоре и она превратилась в неясный силуэт. Река внизу ревела и воняла. Красные испарения поднимались вверх тошнотворными струями. Алекс вздрогнул, когда Мелисанда догнала его и положила руку на плечо.