Текст книги "Неформальная любовь (СИ)"

Автор книги: Серена Никки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 29. Тест

Глава 29. Тест

Амалия

Я работаю в ночном клубе ди-джеем, а еще устроилась продавцом консультантом в магазин, где раньше работал Сергей, и мне некогда было скучать. В квартире я развернула полномасштабный ремонт. С каждой зарплаты я половину денег тратила на строительные материалы и так постепенно обновляла все в нашем семейном гнездышке. Яша помог с ремонтом в ванной и туалете. Он умел работать с кафелем. Сделал все бесплатно, так сказать, по старой дружбе.

Однажды вечером я случайно во время ремонта разбила телефон, но отвлекаться от ремонта не хотела. Дала свой паспорт, деньги и попросила Яшу купить мне новый гаджет. Яша мою просьбу выполнил, правда, он симку тоже мне другую приобрел и заботливо вставил в телефон, а старый разбитый смартфон он выбросил вместе со всем содержимым. Даже флешку вытащить с моим плей-листом не догадался. Боже. Яша хороший парень, но иногда он немного тормозит. Сережин номер телефона я помнила наизусть и скинула ему в СМС свой новый номер. Сергей в ответ выслал веселый смайлик.

Ждала его звонка сегодня как никогда. Скучала ужасно, и…

И моя жизнь с этого момента разделилась на «до» и «после».

– Привет, Амалия. Как ты там без меня справляешься? – это были первые его слова. Обычно он говорил не так сухо, но сначала меня ничего не настораживало.

– Хорошо. Я работаю, и когда ты приедешь, тебя ждет сюрприз.

– Вот как? А ты знаешь, у меня для тебя тоже есть сюрприз. Ты не жди меня больше. Не стоит.

– Как? Почему? Зачем ты тогда женился на мне? – растерянно пролепетала я. Руки задрожали, дыхание сбилось, но я все еще слушала голос Сергея, который казался мне теперь каким-то чужим и безразличным.

– О, вот, да. Я женился на тебе? Совсем забыл. Ну, подай на развод. Если что, я не против. Тут медсестра такая отличная, блондиночка высокая и стройная. Ты знаешь, она в постели, не то, что ты. И я, пожалуй, подпишу контракт и останусь в армии. А ты… Да кому ты нужна такая?…

– Сергей, ты что пьян? Ты выпил, да? – мои глаза обожгли слезы. Меня предал самый близкий мне человек. А сказать мне, что я не нужна, для меня это словно заживо быть похороненной. Голова закружилась, и я едва успела сесть в кресло, и не упасть.

– Нет, я же в армии. Тут пить нельзя. В общем, ты забудь мой номер и не пиши мне больше. Мне тут и так не плохо, и пусть прошлое останется в прошлом.

После этого я отключила мобильник и зашвырнула его в стену.

Яша выглянул из ванной комнаты, где доделывал ремонт. Посмотрел на то, что я натворила. Не долго думая, он переоделся из рабочей одежды в обычную, и, пожав плечами, отправился в магазин для того чтобы купить мне снова новый телефон, симку и флешку. Ох, Яша, спасибо тебе. Теперь я окончательно порвала с Сергеем.

Больно было на столько, что я три дня вообще из квартиры не выходила, а потом пошла в ночной клуб, чтобы забыться. Тимур меня застал весьма захмелевшей.

– Амалия, ты чего такая убитая?

– Отстань, Терминатор. Передай своему Сергею, когда увидишь, что он козел. Таких козлов поискать надо.

– Я жажду услышать подробности, – добавил Тимур и подсел ближе. Его лицо казалось невозмутимым. Ведь Терминатор расстраивался только в самом крайнем случае, если например кто-то умер, а сейчас для него это просто ситуация.

– Медсестра у него в армии появилась. Молодая блондинка. Изменил он мне, понимаешь? И бросил. Бросил в самой жестокой форме. Что теперь делать? И сессия скоро.

– А ты учиться куда поступила?

– Ой, Тимур, я такие длинные названия не запоминаю. Но это не здесь, а сейчас дай подумать, – я нахмурилась. Вот реально, забыла место, в котором находится мое учебное заведение. Кажется в Москве или нет.

– Ты что, название города забыла?

– Ага, из головы вылетело. Передай этому профессору, что я его больше знать не желаю. Все конец. И пусть не ищет меня больше. Да, вот, возьми ключи от его квартиры и карту и пин-код от нее. Денег у него на карте много. На блондинку пусть тратит, а я вещи соберу сегодня и съеду, а второй ключ выкину. Ясно?

– Да постой же, Амалия. Давай, я тебя отвезу до дома, – Тимур довез меня до квартиры и мы распрощались. Смутно все помню. Голова, как в тумане. Плохо мне было на следующий день, не то слово.

Думала, это спиртное, но плохо мне было с этого дня всегда. Ремонт я через неделю с горем пополам доделала и решила сходить в больницу. Видимо серьезно я все-таки отравилась чем-то. Пошла к терапевту, а та с ходу.

– Когда у вас в последний раз месячные были, милочка? – озадачилась. А вот причем тут месячные и отравление? Начала вспоминать и поняла, что как Сергей в армию ушел, так и не было у меня месячных. Третий месяц пошел. Если не больше.

– Не помню, – честно призналась я.

– Вы не по адресу, красавица. Я вам направление к гинекологу написала. Вот чисто визуально я могу сказать, что вы, вероятно, беременны.

– Что? – я резко встала, и голова предательски закружилась.

– Предохраняться надо было, если беременность не планировали, – женщина покрутила мой паспорт в руках.

– Да быть не может, – тихо отозвалась я.

– Почему же? У вас даже муж имеется. Или вы не от него беременны?

– Это не муж. Это козел, – ответила я задумчиво. Мне всучили мою карту, направление, паспорт, и я отправилась к гинекологу по общей очереди и просидела четыре часа, прежде чем попала на прием. Отправили на анализы, но прежде визуальный осмотр сделали и УЗИ тоже. Я действительно была беременна, и было чуть больше двенадцати недель. Это означало одно, что я должна вставать на учет и думать, как быть с работой. Аборт бы я не сделала, это факт, но вся моя жизнь летела под откос, и я не понимала, как с малышом работать, учиться и вообще справляться.

Вышла из больницы и поняла, что я в тупике. Медленно поплелась по центральному парку, по которому мы не раз гуляли вместе с Сергеем.

«Профессор, ты бросил нас. После всего, что пережили вместе. Как я могла так в тебе ошибиться? Вот говорят же, что мужчинам верить нельзя. Ну, ничего, теперь у меня есть ты, мелкий, и мне придется как-то выкручиваться, чтобы мы с тобой смогли выжить».

Села на лавочку средь высоких разлапистых деревьев и тихо заплакала. Не сразу поняла, что рядом кто-то присел.

– Лия? Амалька, ты что ли? – я узнала голос тети Глаши.

Глава 30. Одиночество.

Глава 30. Одиночество.

Амалия

– Тетя Глаша, здравствуйте, – она тут же меня обняла, а я плакала и не могла остановиться. Если бы не она, я бы, наверное, совершила необдуманный поступок, но ее появление позволило мне поверить в то, что я справлюсь со всем этим. Сердце ужасно болело, от того что Сергей так поступил со мной. Я впервые поверила, что способна на любовь. Я видела, как он любит и заботится обо мне.

Его нежные касание, поцелуи по утрам, когда он украдкой пробирался ко мне в комнату и терпеливо ждал, пока я соберусь в школу. Его помощь в учебе. Он очень умный и точные науки давались настолько легко, что мне казалось, ему вообще школа не нужна. Он и так все знает. Он никогда не задавал вопросов учителю по новой теме, и его конечно учителя любили вызывать к доске. Педагогические способности у всех разные, а Сергей на лету воспринимал любую информацию и разбирался с задачами, которые многих заставляют задуматься. Мое прошлое картинками мелькало у меня в голове и сгорало в пламени моего отчаяния и боли, поселившейся в груди с недавних пор.

– Ну-ну, хватит, Лия. Давай рассказывай, чего там у тебя приключилось, – выдернула меня добрая женщина из агонии, в которой я пребывала, и заставила сконцентрироваться на фактах.

– Беременная я, а Сергей меня бросил, а у меня работа, учеба. Мне хоть в петлю, тетя Глаша.

– Эй, так это… Ты брось про смерть думать. Справимся. Я тебе помогу. Я ж уволилась. На пенсии теперь. Вот квартиру я продала, и дом купила за городом. Ко мне перебирайся, Лия. И справимся. Пока поработаешь, я тебя устрою в магазин продавщицей, а потом на сессию с тобой поеду. Буду с малым сидеть, если надо. Ты чего? А Сергей этот. Ух, он у меня получит, как вернется. Надо же, а такая судьба у самого трудная, и так поступил. Вот же… не ожидала. Лийка, а может ты чего не так поняла, а? Ну, не похоже это на Холодова.

– Да он сам мне это сказал. Я бы и сама не поверила, но разговаривала-то я с ним.

– Может, заставили его? Ну, мало ли.

– Дак, как заставили-то? Он что там слова не имеет?

– Ну, в армии-то оно по-всякому бывает. Кто их знает? Им даже что-то подмешивают в еду, чтобы им девочек не хотелось.

– Ага. Да ну, а у моего профессора, видимо, обратная реакция. У нас медсестра любовница, представляете? На развод я подам.

– Нет, а вот с разводом ты не торопись. Он когда еще вернется. А у тебя ребенок. Ты Холодова, ребенок Холодов будет, а то матерей одиночек-то не очень любят. Скажут, нагуляла. Деревня-то маленькая. «Конино» называется. Там хорошо, тихо, и все друг друга знают. А Сергей, если сам разводом не озадачится, так и пусть вы пока в браке будете. Скажешь, что муж дальнобойщик на севере работает. Ну а то, что нет его, так и что. Работает человек. Потом, в крайности, на алименты подать можно.

– Не нужны мне от него деньги. Пусть катится куда подальше. Так что же мне не разводиться пока? – всхлипывая, спросила я. Тетя Глаша так складно говорила. Мне действительно о малыше подумать надо, а гордость, это хорошо, когда не во вред себе. А мне без поддержки будет и так тяжело. Я Сергея не ненавидела, но от того, что больно мне сделал, было очень горько и хотелось сказать прямо в глаза. За что? Что я тебе плохого то сделала? Не за детство же он мне отомстил. Тем более, сам говорил, что это помогло ему отвлечься.

– Пока Сергей не вернулся, вас все равно не разведут, так что вставай на учет и приезжай в деревню. Я ждать тебя буду. Вижу, что анализов много тебе сдавать. Это поначалу со всех сторон обследуют, а потом сильно не проверяют, – заключила тетя Глаша так, словно разбиралась в этом, и я как-то успокоилась.

– Тетя Глаша, но почему так больно? Мне даже дышать тяжело.

– Дак кто ж знал-то? Он ведь не жестокий был. Всегда обходительный такой. Как привезли его в больницу, я узнала, что к нам попадет и тоже за ним присматривала. Сильно его мучили, Амалька. На нем живого места не было. Как лицо еще не попортили, а вот зрение потерял тогда. Он мне говорил, что не носил раньше очков-то. Ведь хороший парень, а. Эх, Сережа. Ромео тоже мне.

– Видимо зазнался Сереженька. Так в армию рвался. Ну и бог ему судья. Сам без родителей остался, и его сын без отца вырастит.

Тетя Глаша с этих пор стала меня поддерживать, и моя жизнь потекла совершено по другому течению. Прошла необходимые обследования, и я узнала, что у меня с ребенком все нормально. Вот не хотела я ни замуж выходить, ни мамой становиться так рано, и вот, пожалуйста. Сама виновата, легкомысленной была. Сергей предупреждал, что нет защиты, а я такая самоуверенная роковая женщина, тоже мне. Сама его соблазнила.

В квартире Сергея пришлось задержаться. Жалко было потраченных сил. Ведь я отремонтировала квартиру сама, и теперь нужно было съезжать. Понятно, что с деньгами Сергея мне было бы значительно легче, и на мгновение я даже пожалела, что карту Тимуру вернула.

В квартиру я пустила жить Яшу и сообщила, что скоро он останется тут один. Он был не против. Снимать жилье дорого, а здесь только коммуналку оплачивать надо. Сама я съезжала с квартиры в деревню «Конино», и сейчас я собирала свои вещи в огромную дорожную сумку.

– Лия, а может ну и что, что вторая жена. Ты первая останешься. Значит главная, – с акцентом проговорил Яша.

– Да нет, я в гареме Сергея быть отказываюсь. Не мое это, – усмехнулась я. Яша, то есть Андрей Цыган, он по национальности ни то цыган, ни то просто кто-то из азербайджанцев или таджиков. Понамешано в нем тоже непонятно какой крови, а вообще парень добрый, но странный. В детский дом попал с роддома сразу. Он отказник и неизвестно, кто его родители. Он точно не нужен был своей матери, но Яша нашел себя среди нас. Правая рука Тимура и самый близкий друг. Сергей тоже с ним сдружился, когда в детском доме оказался.

– Не похоже это на Холодова. Вот когда он приедет, я ему устрою серьезный разговор. А ты куда уезжаешь, скажи? Я помогу тебе переехать.

– Яша, ты друг его, проболтаешься. А оно мне надо? Телефон я тебе свой оставлю. Я про номер. Но если ему дашь, я тебе больше не друг. Понял?

– Да понял я все, понял.

Мне позвонили и сообщили, что машина такси ожидает. Я наняла такси до деревни, и сейчас Яша помог мне спуститься.

– Ну, все, оставайся, Яша. Дожидайся Холодова, а мне пора своей жизнью заняться, – парень смущенно улыбнулся и сейчас явно хотел что-то спросить, и когда я уже хотела сесть в машину, окликнул.

– Амалия, а скажи, ты поправилась, потому что беременная или потому что кушаешь хорошо?

– Кушаю хорошо? – соврала я и села на заднее сидения такси.

Сейчас я ощутила какое-то спокойствие что ли. Жизнь бьет меня больно и иногда мне кажется, что еще чуть-чуть и сломаюсь, но сейчас я обязана держаться ради мелкого. Назвала его Сашкой. Сказали, мальчик будет, а папа хоть их козел, но носит имя Сергей, вот и будет у меня в доме Александр Сергеевич. Еще если кудряшки нашего предателя унаследует, то будет иметь прозвище Пушкин. Не самое обидное.

Солнце клонилось к закату, и уже не светило так ярко. Осенние листья облетали с деревьев, пожелтев и простившись с летом, а я прощалась со своей любовью, и я не знаю, как бы пережила все это, если бы ни Сашка. Маленький и хрупкий смысл моей жизни.

* * *

Наконец, я заметила домики. Какие-то были заброшенными, а где-то жили люди. Домик тети Глаши был одноэтажным, но по цвету дерева, я поняла, что построили его не так давно. Окна уже были пластиковые и двери такие, как в городских квартирах.

Я вышла и осмотрелась. Сумка была тяжелая, и поднимать мне ее было нельзя, а потом глазам своим не поверила. На берегу реки стоял мужчина. Он показался мне знакомым.

– Дед Трофим?! – выкрикнула я. Мужчина повернулся, и его лицо озарила улыбка. Он как всегда, ловил рыбу. Сумку я попросила таксиста поставить на повядшую сухую траву, а сама я отправилась к берегу.

– Никак, Вороненок. А ты какими судьбами здесь? – просиял егерь.

– Я у тети Глаши теперь жить буду. Наверное, сейчас пойду за пакетами. Не поднять мне эту сумку.

– Так это, давай помогу. Вижу, что ты в положении, – окинув меня внимательным взглядом, слегка настороженно проговорил дед Трофим.

– А что заметно? Дед Трофим, давайте, вы не будете мне ничего такого говорить. Я знаю, как Вы к Холодову относитесь. Только Вы ошибаетесь на его счет.

– Так это он тебе ребенка сделал? Нет, Сережа не посмел бы. Он бы женился сначала.

– Ну так, он и женился, только изменил мне и бросил. Так что одна я, и не хочу я больше слушать про доблесть моего мужа предателя.

– Э, нет. Ты погоди пока горячку пороть. Где Сережа сейчас?

– В армии. Где еще быть-то ему.

– И он тебе в армии изменил?

– Ну да.

Дед Трофим рассмеялся так, что еле успокоился.

– Ну, насмешила, Вороненок. Сережа, находясь в армии, тебе изменил и бросил. В такие сказки я даже первого апреля не поверю.

– Я лично с ним разговаривала, – егерь больше ничего не сказал и бросил взгляд на мою сумку, а потом отправился прямиком к ней. Я же последовала за ним. Вскоре мы прошли в дом. Дверь была не заперта.

– Тетя Глаша! Здравствуйте, это я! – отрапортовала, и мой помощник егерь осмотрелся. Хозяйка дома вышла в домашнем спортивном костюме и тут же посмотрела на егеря, на ее щеках появился румянец, а дед Трофим тут же поправил тюбетейку и провел рукой по бороде. Оглянулся назад растерянно и снова встретился взглядом с тетей Глашей.

– Доброго вечера, хозяюшка. Не знал, что в «Конино» такие красавицы живут. Не видал вас ни разу.

– Так это. Я ж недавно здесь. Пока не со всеми перезнакомилась.

Между ними явно что-то было. Понравились они друг другу. А и действительно. Тетя Глаша всю жизнь одна и этот тоже егерь одиночка. Вместе им бы было очень хорошо. У меня созрел коварный план. Сведу я их. Точно сведу.

– Вороненка вот привел. Говорит, что у вас жить будет.

– Амалия? Да, это наша девочка детдомовская.

– Имя-то какое, редкое, – тут же как-то задумчиво проговорил егерь.

– А вас как величать?

– Дед Трофим меня величать. Так и зовите.

– Так вы раздевайтесь, ужинать будем, а вещи потом разберем. Я пирогов напекла и с капустой, и с картошкой, и даже с грибами.

– Спасибо за приглашение, хозяюшка. А пройду. Пироги с грибами очень люблю.

Мы прошли на кухню и сели за стол.

Я так проголодалась, что съела сразу три пирожка. Дом тети Глаши напоминал дом деда Трофима, и я ощущала себя, словно когда-то давно знала этих людей. Было так, по-домашнему тепло и уютно.

Неожиданно в дверь постучали. В дверях стоял здоровенный мужчина. Метра два ростом точно. Я про себя подумала, что в древности именно так выглядели богатыри. Русые волосы, голубые глаза, небольшая растительность на лице. Меня он сразу окинул цепким взглядом.

– Здравствуйте, а это, Василевский Трофим Герасимович это вы?

После того, как я услышала полное имя, фамилию и отчество егеря, чуть чаем не поперхнулась…

Глава 31. Я служу России

Глава 31. Я служу России

Сергей.

Говорят: «Тяжело в ученье, легко в бою». Ну как сказать. В часть прибыл новый командный состав, и вновь прибывшие командиры решили, что нам явно мало тренировок и загружали нас физической работой от рассвета до заката.

– Сергей, такая жара, а мы тут как негры в полях уже пятый день. Сколько можно эту траншею копать? Вот у нас часть танковая, а мы копаем, – возмущался Эдуард. Дедовщины в армии не было, а вот желание видеть рядового солдата изможденным после тренировок и прочих заданий было. Но, как говориться, с этим можно жить.

Да, 5-я отдельная гвардейская танковая Тацинская Краснознамённая ордена Суворова бригада. Так называлось место, где я служу до сих пор. Город Улан – Удэ. Республика Бурятия. Да бурятов в части хватало. Вообще тут зимой очень холодно было. Надо мной посмеивались. «Ты Холодов, тебе не должно быть холодно», а я ждал весны. Сейчас был конец мая, и мне после суровых морозов казалось настолько тепло, что я хотел сменить армейское обмундирование на футболку и шорты.

– Эдуард, а хочешь анекдот армейский?

– А давай.

– Ну, слушай: « – Работайте, работайте. Солнце еще высоко.

– Товарищ прапорщик, это не солнце, это луна»

– Да? Все ровно высоко, так что работайте».

Эдуард залился смехом, но было не смешно, когда действительно вечером солнце уже садилось, и появилась луна, а мы все еще копали. С утра нам выдали сухой паек, чтобы мы поели. Так без излишеств, но все равно после дня на солнце даже при наличии форменной солдатской кепки на голове, я чувствовал, что в ушах звенит и немного кружится голова. Незначительные отголоски прошлого сказывались. Голова мое слабое место. Хотя Эдик выглядел еще хуже, чем я, и в итоге вообще заработал проблемы с пищеварением после поедания тушенки из банки в жару.

Машина за нами приехала только к полуночи. Скажете произвол. Нет, это армия. Тут свои правила и законы, и нужно быть сильным, иначе долго не протянешь. Во втором часу ночи я лежал на своей кровати и гипнотизировал потолок, наблюдая, как мелкая букашка ползает хаотично по поверхности потолка. В окна светила яркая Луна, и освещение было, как днем. Эдик мирно посапывал, как и многие сослуживцы. Моему другу дали какие-то таблетки в медпункте, и сейчас он спал сном младенца.

В обычные дни. Я о том времени, когда еще новые командиры не вступили в свои права, он шепотом выносил мне мозг своими историями по полночи, а сейчас спал. Ночи я не любил. Еще днем я отвлекался, занимаясь работой. Такой как сегодня, например, а сейчас снова переживал за Амалию, которой и след простыл. Яша что-то промямлил о том, что когда она съехала, то ему поручила за квартирой следить. Что мне не давало покоя, я не знаю, но сегодня 28 марта я с ума сходил от тревожных мыслей.

«Амалия, что с тобой сейчас происходит? Почему так тяжело дышать и так больно в груди». Я словно чувствовал что-то. Но что?

Наутро, я был разбитым и хотел спать. В тот день я заработал наряд за ненадлежащий вид. Застегнул свой китель не по уставу. Да и выглядел так, словно по мне танк проехал. Чистил картошку на кухне в наказание, но был несказанно этому рад. Голова действительно не перенесла бы еще одного дня в окопах, когда солнце весь день припекает, а сегодня к слову был последний день, когда солдаты копали траншею. Я провел этот день на кухне.

Мой командир считал, что я должен чувствовать определенное унижение, но нет, я отдохнул и немного восстановился. Звонок в Брянск вечером результатов не принес, и у меня от безысходности появилось желание расколотить мобильник, который к слову был не мой.

«Куда ты пропала, Лийка?» Чуть позже, я представил, как найду Амалию и все ей объясню, а потом озадачился и вспомнил, что с Пикассо мне ведь пришлось документально подтверждать тот факт, что измены не было.

Надо собирать алиби, а то, если найду Мальвину, не смогу доказать, что все это ложь, – я конкретно озадачился всем этим, и для начала выиграл на спор у дембеля его телефон. На что поспорили? Да на то, что я пятьдесят раз в мишень из пистолета Макарова попаду. Посмотреть пришли и командир, и прапор. Все было с их разрешения.

Не промахнулся. Все пятьдесят в десятку. Просто мне жизненно необходим был свой телефон, и я, что говориться, постарался. Заработал себе новое прозвище – Ворошиловский стрелок, но это даже прикольно. Сфотографировал медсестру. Достал копию ее паспорта. Разговор с одним из соучастников записал Эдик еще тогда и любезно мне отправил данное видео. Еще было видео, как эти твари звонили Лии. В общем, не поверить мне не получится. Все факты на лицо, и своего дембеля я ждал почти как прихода Деда Мороза в детстве или еще сильнее. Увидеть Амалию хотел так, что она снилась мне ночами в самых разных снах, от светлых и романтичных, до эротических и пикантных.

За неделю до дембеля прибыла свежая кровь, летний призыв, и я, посмотрев на командира потом на прибывших солдат, понял, что попали парни не по-детски.

Чуть позже Я был удостоен награды за определенные успехи. Я думал, что в армии такого не бывает. А нет. В торжественной обстановке вручили грамоту мне и еще семи моим сослуживцам и Эдику в том числе.

Шесть дней мне осталось служить. Желания что-то делать не было вообще. У новобранцев были проблемы с самодисциплиной, пришлось воспитывать. Не жестко. Физическая подготовка в пределах разумного. Да, и у меня пределы разумного были свои. Не все парни умели подтягиваться, а вот бегать умели все в большей или меньшей степени, вот те, кто не умел подтягиваться попадали ко мне на пробежку.

Попадать на тренировку к Ворошиловскому стрелку хотели все, ведь я особо не мучил. Да и зачем. В армии и так не просто, и многие на этапе учений ломались так, что им помощь медиков нужна была. Узнав, что я демобилизуюсь, ребята очень расстроились и просили, чтобы я контракт подписал и с ними остался. Нет, ну может быть, если бы я был один, я бы задумался, а так, есть у меня дела на гражданке. И я больше скажу, я хоть сейчас готов бежать отсюда в Брянск и, наконец, заняться поисками Амалии.

Зачеркиваю очередную дату в календаре, и смотрю на цифры, что остались до даты, обведенной флажком, разрисованной салютами и прочими атрибутами моего праздника жизни. Дембель, как много в этом слове для русского солдата…