Текст книги "Глупости (СИ)"
Автор книги: SectumsepraX
Жанры:
Короткие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Что-то хрупкое. Цветок на тонком стебельке на ветру или, может, ледяная корочка на луже, – что-то совсем-совсем слабое, только зародившееся, но уже по-своему прекрасное.
Такими кажутся странные ощущения, которые Гарри испытывает, глядя на Гермиону.
Даже со всеми ее неидеальностями и тараканами в голове она самая лучшая подруга, которую только можно было просить. Гарри не сомневается, что она всегда будет бок о бок с ним, независимо от того, что о нем будут думать другие. Она может сердиться на него из-за бытовых мелочей, но кому важны мятые футболки или однообразные “слабо” по Трансфигурации? В случае чего, советом ли или делом, но Гермиона обязательно поможет. Так было всегда и, пожалуй, Гарри сделает все, чтобы так и оставалось в будущем.
Только вот…
Это хрупкое, слабое и прекрасное. Оно сбивает с толку, дурманит, наполняя разум странными идеями и желаниями, и затмевает все остальное. Чжоу, квиддич, даже Сириус – все отходит на второй план, когда Гарри пытается не копаться в себе и не думать, чувствует ли он что-то этакое к Гермионе.
Она совсем не как Чжоу, и Гарри не знает, какой вывод из этого можно сделать. Которая из них ему на самом деле нравится? А может, обе? А может, они обе просто потихоньку сводят его с ума?
Скорее всего, так оно и есть. Во всяком случае, от инструкций Гермионы голова точно кружилась. Назвать ее уродиной? Сказать Чжоу, что он с удовольствием будет проводить все время только с ней и откажется от общения с лучшей подругой? Это действительно работает?
Иногда у него возникает ощущение, что он гораздо охотнее отказался бы от общения именно с Чжоу…
Она милая, очень милая. Особенно если не плачет. И если не заставляет Гарри чувствовать себя идиотом, не понимающим, что делать. Что, надо признать, бывает довольно редко.
Конечно, рядом с Гермионой Гарри тоже чувствует себя идиотом, но совсем по-другому, просто дело в том, что она многое знает, а не пытается, как Чжоу, вытрясти из него всю душу и все “чувства”. И Гермиону он хотя бы понимает. Не читает по лицу все ее эмоции – так хорошо Гермиону никто не сможет понимать, – но хотя бы чувствует, в каком она настроении, что ее тревожит… С Чжоу совсем не так, никогда не знаешь, когда она в следующий раз зальется смехом или расплачется. Поэтому с Чжоу сложно.
Поэтому было бы проще… перестать с Чжоу?..
Гарри трясет головой.
Рон, Дин и Симус постоянно поддразнивают Гарри: у него ведь есть “девушка”. У Гарри язык не поворачивается сказать, что это так себе достижение, ничего примечательного, – но им, видимо, просто делать нечего, вот и треплют языками. А жаль, потому что спросить совета Гарри у кого-то хочется…
Но не пойдешь же Рону объяснять про это самое “хрупкое”! Это было бы безумие. Рон и так немного… ну… В общем, он не так бы отреагировал, даже если бы Гарри тут же сказал, что не имеет в виду ничего плохого. Для Рона Гермиона – где-то на вершине, на облаках, к ней никому нельзя подходить. Тем более Гарри.
Все это глупости, но из-за них Гарри приходится молчать в тряпочку, улыбаться рассказам Чжоу и просить Гермиону дать списать.
Он делает вид, что знает, что делает, и пока что держится на плаву.
*
День Святого Валентина – самый глупый праздник, который только придумали люди. Он никакой не “праздник” и только опускает настроение ниже плинтуса. В праздник положено радоваться и отдыхать, а не мучить себя – размышлениями, а других людей – скудным изложением их вслух.
С изложением мыслей вслух особенно заметна проблема.
Чжоу моргает, и ее глаза начинают подозрительно блестеть.
– Сложно? – повторяет она.
– Сложно, – Гарри разводит руками. – Не знаю. Некомфортно. Странно. Как-то не так.
Чжоу прикрывает глаза, глубоко вздыхая, и прикусывает губу. Кивает, неловко поправляет волосы и выдавливает улыбку.
– Ну, тогда я пойду?
Шуршание цветов, падающих в мусорку, заглушает всхлип. Гарри думает, что цветы – это еще ничего (хоть их и пришлось украсть из теплицы Стебель), Чжоу могла и полноценную истерику закатить. С нее-то станется…
– И я не люблю такие конфеты, спасибо. – Она пихает коробку ему обратно в руки и бодро разворачивается на каблуках.
Гарри идет в “Три метлы”, потому что там тепло, спокойно и Гермиона. Или потому что там Гермиона, спокойно и тепло. В любом порядке, неважно. (Хотя второй вариант, скорее всего, более верен.)
Гермиона внимательно разглядывает его, мягко улыбается и подвигает свое сливочное пиво:
– Я еще закажу, – и вспархивает со стула. Кончики ее волос прыгают по плечам, и Гарри думает, что с Гермионой все эти проблемы с истериками и цветами кажутся совсем глупыми.
Он так и говорит, когда она возвращается, и Гермиона улыбается.
– Поэтому мы и дружим, так? Потому что хорошо умеем друг друга отвлекать и понимаем, что важно, а что нет.
Гарри пожимает плечами.
Наверное, поэтому, да. С ней легко. И более комфортно. И не странно.
Наверное, дружат, да.
– Наверное, – произносит он вслух, предпочитая не выбирать ни одну из версий. – А почему ты одна в день всех влюбленных?
Гермиона хмыкает.
– Я не одна, – она показывает сначала на какую-то книжонку (кто бы сомневался), а затем на самого Гарри.
И как он должен это воспринимать?
– Ты любишь конфеты, Гермиона?
*
За какими-то бессмысленными, но греющими душу разговорами про конфеты они забывают и уносят коробку с собой, когда возвращаются в замок. Уже темнеет, и за Хогвартсом мутно белеет в легких облаках луна.
– Красиво, – говорит Гермиона, подняв голову и рассматривая очертания замка и светящиеся окна.
– Ага, – невнятно отвечает Гарри, пытаясь разглядеть отблески этих огоньков в ее глазах.
В гостиной почти никого нет, и Гарри с чувством удовлетворения падает на диван перед камином. Можно еще немного отдохнуть…
Гермиона садится рядом, откидывается на спинку и ненадолго закрывает глаза.
– Глупости все это, – говорит вдруг она.
– Что? – переспрашивает Гарри.
– Все. – Открыв глаза, Гермиона обводит рукой гостиную и переводит взгляд на Гарри. – Сегодня – глупости. Все разбежались отмечать “день всех влюбленных”, – она обозначает в воздухе кавычки. – В остальные дни чувства ведь не пропадают… но проводить время вместе не особо принято.
– Мы живем в школе, – напоминает Гарри, – хочешь или не хочешь, все всегда вместе.
– Ты понял, что я имею в виду, – нетерпеливо произносит Гермиона, поводя плечами. – Вот смотри, сейчас мы тут сидим… и они тут сидят, – она кивает на парочку первокурсников, увлеченно рассматривающих что-то в углу, – но неважно. Сейчас мы сидим и разговариваем, а обычно что? Сплошные ворчания и жалобы из-за уроков, планы по спасению мира… Это тоже важно, – поспешно вставляет она, не дав Гарри даже изобразить намек на несогласие, – но все равно. Обычно все не так.
Гермиона замечательная, думает Гарри.
– Будешь конфеты? – предлагает он вслух.
– Меняешь тему? – Гермиона щурится с вызовом, и Гарри вздыхает.
– Просто спрашиваю, будешь ли ты конфеты. – Коробка оказывается немного сдавленной, и несколько конфет прилипли друг к другу и подтаяли. – Ты права, конечно, но просто… – он запинается, пытается сформулировать в голове мысль, но потом сдается. – Просто без толку об этом говорить, если ничего не изменится.
– Но мы сами решаем, изменится или нет, – упрямо произносит Гермиона и сосредоточенно хмурит лицо, пытаясь разделить конфеты и не испачкать руки. – Можно, например, каждый вечер… ну или не каждый, ладно… что-нибудь вот так просто делать. Без всей этой бытовухи.
– Мы втроем каждый день что-нибудь делаем, – говорит Гарри, – но это совсем обычное.
Гермиона отмахивается.
– Я имела в виду – без Рона. – Она надкусывает конфету и явно смущается, когда Гарри бросает на нее пристальный взгляд. – Что? Это было бы… здорово. Приятно.
– Было бы, – кивает Гарри. – Да, хорошая идея.
– Правда, ты прав, что-нибудь необычное еще надо придумать.
Гарри кивает. Придумать. Он кое-что придумал.
– Гарри?
Он наклоняет голову и целует ее. Гермиона на мгновение замирает, но затем приоткрывает губы, отвечая. Когда Гарри отстраняется, она моргает. У Гарри екает в сердце, но она легонько улыбается.
– Да, как вариант, – и тянется за еще одной конфетой.
Когда приходит Рон, коробка уже пуста, и он обиженно хлопает по ней, сминая.
– Нет бы меня дождаться, – ворчит он и плюхается на кресло напротив. Потягивается, кладет ногу на ногу и, зевнув, мимоходом заявляет: – Гарри, ты немного… в шоколаде.
Гарри бросает обвиняющий взгляд на Гермиону, а она только пожимает плечами.
– Ты забавно выглядел так, я решила не говорить. Ничего страшного ведь не произошло?
Гарри неловко вытирает рот, подавляя смешок. Глаза Гермионы светятся, и он не удерживается:
– Я теперь затаю на тебя смертельную обиду. Сложно было сказать?
Гермиона закатывает глаза:
– Глупости какие.
Гарри смеется.
Все очень просто.
