Текст книги "Love me or leave me (СИ)"

Автор книги: Scofie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Чертовщина какая-то. Как можно скучать по кому-то, кого едва знаешь? Бен трясёт головой, тем самым надеясь избавиться от этих дурацких мыслей. Делая щедрый глоток, он думает о том, что ему всё это лишь кажется, мерещится, во всём виноват алкоголь, не иначе… Поставив бутылку на широкий подоконник, он прячет лицо в ладонях и, медленно качая головой, чувствует, как горло щекочет ядовитый смешок.

Она оказалась обезоруживающе права: им было хорошо вместе, даже слишком, но, кроме отличного секса, их ничего не связывало, а она, без сомнений, заслуживает чего-то получше. Сжав зубы, Бен думает о том, что она определённо заслуживает кого-то, кто будет дорожить ею, кто будет любить её, ценить и беречь. Кто бросит к её ногам весь мир, подарит своё сердце и будет рядом с ней несмотря ни на что. Она – хорошая девочка, и уж точно не заслуживает такого проблемного мудака, как он сам.

Нахмурившись, Бен вспоминает о том, как, услышав её дрожащий от слёз голос на том конце провода, впервые в жизни пошёл против собственных эгоистичных желаний, без вопросов позволив ей поставить точку в их отношениях. Он мог бы остановить её. Не напрягаясь, мог бы переубедить её, чёрт, да ему хотелось сделать это, хотелось тотчас бросить всё, поехать к ней и заставить её передумать, но…

Оказалось, не такой уж он эгоист, каким привык себя считать.

Он думает о ней ещё немного, но, прежде чем желание набрать её номер затмит сознание, переключается на мысли помрачнее. Невесело усмехнувшись, он задумывается о предстоящем разводе. Возможно, Базин опомнится и подпишет бумаги без лишней шумихи, но, скорее всего, так легко он от неё не отделается; в любом случае бракоразводный процесс займёт немало времени, сил, денег и вымотает кучу нервов им обоим, и как обойтись без всего этого, Бен не представляет.

Наступив себе на больную мозоль, он нехотя думает о том, что самая весёлая часть заключается в последующем за разводом кризисе, которому, наверняка, подвергнется компания, поскольку Сноук, как пить дать, выполнит все свои угрозы. Разрыв контрактов обернётся необъятным коллапсом, который понесёт за собой огромный ущерб, но, к своему ужасу, Бен понимает, что это не пугает его так, как прежде. Делая очередной обжигающий глоток, он вдруг понимает, что просрать половину состояния, проиграв по всем фронтам, уже не так страшно, как было в самом начале этого спектакля. И даже помня о том, что ещё не всё потеряно и проигрывать пока никто не собирается, он заранее чувствует лишь бесконечную усталость. Бен до смерти вымотан, и, вероятно, именно поэтому ни с того ни с сего задумывается о том, что, быть может, вся эта грызня и чёртова возня, засевшие у него в печёнках, совсем не стоят потраченных на них усилий и нервов. Впервые в жизни он думает о том, что, возможно, есть в этом мире нечто поважнее борьбы за власть, нечто подороже многомиллионных состояний, кое-что покрепче уз, выстроенных на бездушных и обезличенных сделках.

Вся его жизнь вымазана чёрно-серыми красками, угрюмо думает Бен, уставившись в темноту за окном. Вся его жизнь – сплошная, беспросветная мгла, и, вероятно, так было всегда, но отчего-то замечать тошнотворную палитру он стал лишь теперь. Впервые он начинает чувствовать, будто с ним что-то не так, словно в нём сломано нечто очень важное, нечто крайне необходимое, но что именно – разобрать он не в состоянии. Поднеся бутылку ко рту, Бен с усмешкой думает о том, что, возможно, у него случился кризис среднего возраста или, ещё хуже, началась сраная депрессия, ведь он понятия не имеет, как иначе объяснить череду всех этих мыслей, роем вьющихся у него в голове.

Спальня, как обычно, встречает его холодом и неприветливой тишиной. Не потрудившись раздеться, Бен забирается под одеяло, не в силах перестать думать о том, что даже чёртова кровать для него одного слишком велика. Алкоголь затмевает разум, поэтому мысль выходит не такой тягостной, но непонятный, неприятный осадок всё же остаётся. Вздохнув, он закрывает глаза и, уткнувшись лицом в подушку, практически моментально ощущает, как сознание перешагивает грань между сном и реальностью, а едва это случается, тьма в спальне сгущается, и, появившись будто бы из ниоткуда, Рей присаживается на самый краешек кровати.

Каким-то образом Бен понимает, что она ему всего лишь снится, и тем не менее, чувствуя, как сердце заходится в самом горле, он переворачивается на спину и, страшась моргнуть, садится, пытаясь сократить между ними расстояние, больше всего на свете желая раствориться в её объятиях, забыться, окунувшись в жаркие ласки и тепло её тела. Ему хочется почувствовать её трепет под своим касанием, хочется утонуть в ней – хотя бы на пару часов выпасть из реальности, но стоит двинуться в её сторону, она качает головой.

– Нельзя, Бен.

Нельзя.

Внутри что-то щёлкает; ему тут же до трясучки хочется схватить её в охапку, стащить с неё проклятую одежду, подмять под себя и показать, что можно, можно, им всё можно. Ещё поцеловать её хочется до смерти просто, сжать в объятиях, спрятать лицо у неё на груди и больше никуда от себя не отпускать. Хочется ощутить её запах, сладость её губ, хочется, хочется…

Опустив глаза и грустно улыбнувшись, она растворяется в темноте прежде, чем у него получается к ней прикоснуться. Она уходит, оставив его ни с чем.

Нельзя, Бен.

Проснувшись утром, первым делом он думает о том, что вопреки здравому смыслу, он хочет увидеть её снова.

***

Он не может выкинуть её из головы.

Не то, чтобы он слишком сильно старается, но факт остаётся фактом: он думает о ней с каждым днём всё чаще, и чем больше проходит времени с того чёртова сна, в котором она явилась к нему, переворошив все мозги в кашу, тем сильнее он зацикливается на мыслях о ней.

Поддавшись эгоизму, он всё-таки звонит ей, но первый и каждый последующий звонок обрывается механическим голосом: абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Спустя несколько дней он не выдерживает и, наплевав буквально на всё, едет к ней домой, но выясняет лишь то, что она съехала со съемной квартиры в неизвестном направлении.

Чувствуя, как раздражение затапливает каждую клеточку тела, он сразу же едет к ней на работу, надеясь отыскать её хотя бы там, но вместо неё находит лишь полнейшее разочарование: Рей здесь больше не работает, нет, у нас нет её контактов, нет, нам неизвестно, где она учится, живёт или работает.

И тогда Бен начинает думать о том, что всё это просто какая-то невообразимая шутка грёбаной вселенной.

***

Проходит день, второй, третий, и жизнь продолжается, следуя своим чередом, но мысли о ней никуда не исчезают, а даже наоборот, совершенно не желают оставлять его в покое. Он начинает видеть её повсюду: в толпе случайных прохожих, в ярких огнях ночного города, в своих снах – Бен приходит к выводу, что её образ попросту навеки вечные впечатался в его мозг. Он бесится, потому что мысли о ней отвлекают, раздражают и лишь подтачивают остроту его одиночества. Ему хочется вытравить воспоминания о ней, хочется забыть её, но мысль о том, чтобы подцепить в каком-нибудь баре пьяненькую девицу и позволить ей вытрахать из себя умение здраво мыслить – оставляет его абсолютно равнодушным. Из-за этого он бесится в два раза больше.

Вскоре ему начинает казаться, что не было никакой Рей, что он попросту её выдумал. Наверное, он загнался настолько, что на фоне всех жизненных потрясений и разочарований, придумал её, эту девочку, которая подобно лучику света – пусть ненадолго, но – озарила его тьму, в нужный момент выдернув его из беспробудной трясины и не дав ему слететь с катушек.

Он и вправду успокаивается, отчасти поверив в это. И больше почти не видит её во снах, почти не думает о ней каждую минуту, а, заметив в толпе похожую девушку, почти не дёргается.

Почти.

До тех пор, пока не встречает её одним морозным вечером незадолго до Рождества. И в этот раз унять свой эгоизм у него не получается… но не то, чтобы он как следует старался.

========== Рей V ==========

Когда их пути нежданно-негаданно пересекаются вновь, Рей чувствует на себе его взгляд прежде, чем видит его воочию.

***

Тем морозным декабрьским днём Рей, задыхаясь, спешит за БиБи – проворным питбулем, которого совсем недавно взял из приюта её друг, По. За четвероногим товарищем Рей обязалась присматривать, пока его хозяина не будет в городе, и сейчас, в эту самую минуту, когда мороз нещадно кусает щёки, а собака мчит вперёд, не разбирая дороги, она почти, самую малость, жалеет о своём беспечном согласии.

Через полчаса ей нужно быть на работе, и пёс, как зная, несётся по вытоптанной в снегу тропинке вперёд, к кофейне Маз Канаты, где, как ему прекрасно известно, его наглой морде перепадёт какая-нибудь вкусняшка. Хитрый малый привык, что его частенько потчуют какой-нибудь сладостью, питаться которой ему не следует, но… Ни Рей, ни работающая в той же кофейне Роуз, не могут отказать себе в удовольствии побаловать до смерти полюбившегося им зубастого засранца.

Из последних сил натягивая поводок, Рей проклинает свою забывчивость: она снова где-то посеяла перчатки, и теперь от холода едва ли чувствует пальцы рук. Кожаная оплётка, обёрнутая вокруг запястья, не ровен час соскользнёт. Такого ещё не случалось; Рей страшит сама мысль о том, что здоровенный питбуль вырвется на свободу, поэтому, на всякий случай, она перестраховывается, придерживая поводок уже двумя руками. Успокаивает лишь то, что народу в парке практически нет: все здравомыслящие люди в такую холодину сидят по домам, лишь Рей да её хвостатый друг вынуждены морозить задницы, потому что ей нужно на работу, а БиБи нужно погулять, вот они и совмещают неприятное с полезным.

Кофейня Маз Канаты, в которой с недавних пор работает Рей, притулилась в самом центре городского парка, в зимнюю пору целиком и полностью занесённого снегом. Этому заведению лет больше, чем самой Рей, и, насколько ей известно, всякие залётные бизнесмены постоянно сулят владелице немыслимые деньги за дюже прибыльную землю, на которой располагается кофейня. Но каждый раз, каждому настойчивому предлагателю Маз непреклонно отказывает: это заведение ей дороже любых денег, и в ответ на насмешливые, многообещающие фразы в духе «у всего есть своя цена» старушка загадочно качает головой, закатывая глаза.

– Глупости. Человек, который мыслит подобным образом, никогда не сможет стать по-настоящему счастливым.

Так и есть, наверное. Хотя откуда Рей знать? Она – несчастлива, но свались ей на голову мешок зелёных банкнот, счастье, наверное, мигом привалило бы.

Наверное…

Мысль разит горечью, поэтому Рей скорёхонько запихивает её на задворки сознания, не позволяя себе нырнуть в пучину уныния. Только не сейчас, когда она едва-едва пришла в себя после того, как…

Мысли о нём она тоже загоняет куда подальше.

Яркая вывеска встречает её переливающимися рождественскими огнями. Рей заранее звонит Роуз, зная, что подруга вот-вот освободится. Девушки наперёд позаботились о том, чтобы смены их не пересекались. Работа, учёба, да теперь ещё и свалившаяся на них забота о собаке, которая требует бесконечно много внимания – отнимают вагон времени, поэтому пока их друг отдыхает где-то на островах, Рей вместе с Роуз буквально не знают покоя, передавая друг другу поводок БиБи, как эстафетную палочку.

Отвечая на звонок, Роуз говорит, что выйдет через несколько минут; Рей сдерживается из последних сил, чтобы не испустить досадный стон. БиБи рвётся ко входу в кафе с такой силой, что раз или два она едва не падает навзничь.

– Сидеть! – стараясь не повышать голос, командует Рей, но псу, по всей видимости, не слишком хочется морозить задницу, поэтому он решает вывернуться, закинув на неё свои мощные лапы и пытаясь лизнуть её шершавым, горячим языком.

Едва ли у неё получается увернуться.

– Ах ты ж маленький засранец! Совсем озверел, что ли? – возмущённо восклицает Рей, не сдерживая смеха. С трудом, но ей удаётся вытереть рукавом вязкие слюни любвеобильного парня. – Ещё раз вытворишь что-то в этом духе, я тебя…!

– Рей?

Она почти – почти – пропускает тот момент, когда пронзительный взгляд тёмных глаз касается её затылка.

На самом деле она чувствует на себе этот взгляд прежде, чем видит воочию его владельца, прежде, чем чувствует запах его парфюма или слышит гипнотизирующие нотки его голоса. Этот взгляд, горящий, будто заглядывающий в самую душу и переворачивающий там всё вверх дном, прожигает её насквозь прежде, чем до неё доходит: ей это не снится, не мерещится, не чудится. Он взаправду здесь, всего в нескольких метрах от неё… Она думать ни о чём другом не может. Ей кажется, будто она свихнулась.

Придерживая БиБи за мокрые лапы, Рей медленно, словно находясь под водой, оборачивается, чувствуя, как теряет способность здраво мыслить.

Это он, он, он! – стучит в голове назойливым молоточком. Промёрзлая земля под ногами начинает опасно покачиваться, и упасть ей не даёт лишь чудо, не иначе.

На нём – тёмное, укорочённое пальто, тёмные джинсы, тёмные ботинки, тёмный шарф и никакой, мать её, шапки. Чёрные волосы, ставшие чуть длиннее, чем ей запомнилось, припорошены мелким снегом, на бледных щеках проступает яркий румянец. Он гладко выбрит, но даже с такого расстояния ей заметны тёмные круги у него под глазами.

Он смотрит на неё так, словно не видит ничего вокруг, словно она – единственная, привлекающая его внимание.

Она перестаёт дышать.

– Привет.

Её, словно током, пронзает звук его голоса. Она тупит, не зная, что нужно сделать. Ей улыбнуться? Поприветствовать его в ответ? Бросить грёбаный поводок и кинуться к нему на шею? Она не делает ничего из вышеперечисленного.

БиБи заходится лаем и дёргается вперёд, потянув её прямо к нему – к Бену, который глядит на неё так, будто глазам своим поверить не может; в его взгляде она видит отражение собственных эмоций. В его глазах ей мерещится столько чувств, что она тонет в них, не успев опомниться.

Рей едва успевает сдержать тихий, рвущийся с губ жалобный стон.

– А ну тихо, – внезапно охрипшим голосом ругает она БиБи, натянув поводок до предела, и лишь тогда он снова обращает на неё всё своё игривое внимание. – Что это за новости, мм? Кому сказала? Сидеть!

Пёс садится, лупцуя хвостом по рыхлому снегу, а Рей переступает с ноги на ногу, не зная, абсолютно, мать его, не представляя, как вести себя с ним… С ним… С…

– Привет, – набрав в лёгкие побольше воздуха, нервно выдыхает она.

Внезапно его потрясённое лицо будто изнутри освещается; уголки пухлых губ дёргаются, складываясь в едва заметную улыбку, которая едва с ног её не сносит. Прикрыв глаза, он вздыхает, задрав голову к небу, а когда снова смотрит на неё, что-то в выражении его лица меняется, словно он получает ответ на изводивший его вопрос.

– Рей, я… – он делает шаг к ней навстречу, сжав руки в кулаки с такой силой, что ей слышится скрип кожаных перчаток. – Поверить не могу, что это ты.

Последнее слово он произносит на выдохе, из-за чего у неё внутри поднимается чёртов ураган.

Она в ужасе.

Она счастлива.

Противоречивость эмоций разрывает её пополам.

Она едва верит происходящему.

Да откуда он взялся здесь? Как очутился в этом чёртовом парке, перед чёртовой кофейней, именно сейчас, ни раньше, ни позже? Что привело его сюда?

– Я… – она подбирает слова, не зная толком, что можно ответить, как вообще разговаривать с человеком, который некоторое время назад раскроил весь её мир на «до» и «после». Глядя на него, она чувствует, как сердце заходится в неописуемом, до боли сладком восторге. – Я…

Ей кажется, что воздух между ними густеет, наполняясь трескучим напряжением, и взбреди ей в голову шевельнуться, её попросту на атомы расплющит.

Что говорить? Что он хочет от неё услышать? А что ей самой хочется сказать?

Она не знает, мысли в кучу собрать не может; открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег умирающая рыба. Она чувствует, как её утягивает, затягивает, засасывает в чёрную дыру, из которой в этот раз наверняка, как пить дать, не будет спасенья.

– Я… – снова пробует она, но замолкает на полуслове.

Договорить ей не даёт Роуз, которая с силой распахивает стеклянную дверь, выбегая наружу. Девушка смеётся над чем-то в своём телефоне, и именно поэтому развернувшейся перед собой картины сперва не замечает.

Тишина густеет до невозможности; нервы Рей натягиваются до предела, пока она переводит взгляд с застывшего Бена на ничего не подозревающую Роуз.

– БиБи! – нарочито громко произносит Рей, неназойливо привлекая внимание подруги. – Смотри, Роуз идёт!

Та поднимает глаза…

И хмурится, шагая ближе к Рей. Спрятав телефон в карман, она на ходу застёгивает молнию на болоньевом пуховике.

А Рей едва в обморок не падает от абсурдности происходящего.

– Привет, – подозрительно говорит Роуз, переводя взгляд с Бена на Рей и обратно. – Всё хорошо?

– Д-да, – заикаясь, быстро отвечает Рей, всучив подруге поводок. – Отлично.

БиБи, забыв обо всём на свете, устремляется к Роуз, в руке которой его ожидает булочка с повидлом, а Рей…

А Рей нервничает так сильно, что едва не падает лицом в снег.

Она до трясучки замёрзла, да ещё и пёс её просто вымотал. Она ведь даже не отпускала его побегать, как обычно это делает, потому что ни сил, ни нервов в себе не нашла. Она устала; не выспалась. Всю прошлую ночь Рей проторчала в круглосуточной библиотеке, пытаясь наверстать упущенное по учёбе в преддверии полугодовых экзаменов. И вот теперь, теперь…! Чёрт. Блять. Блять. Кошмар какой.

Она словно подвисает над тёмной, засасывающей на самое дно, пропастью. Кажется, ещё немножко, и она завоет в голос от накатывающих нервяков.

Да это дурдом какой-то!

Она теряет рассудок, теряет способность здраво мыслить; именно поэтому, спрятав заледеневшие руки в карманы куртки, она отворачивается от Бена, будто так и надо, будто ей совсем не хочется сократить между ними расстояние и почувствовать под своими пальцами тепло его тела, будто её сердце в этот момент не разбивается на части.

– Ну, я пойду, – Роуз хмурится, не понимая странности в поведении подруги, но неопределённо хмыкает, почёсывая БиБи за торчащими ушами. – Не закрывайся на защёлку, пожалуйста, у меня с собой ключи есть, – опомнившись, подсказывает Рей подруге.

Роуз хмыкает.

– Это у Пейдж привычка идиотская. Напомню ей, если сама не забуду, – натянуто улыбнувшись, Рей бросает на Бена взгляд и машет ему на прощание.

– Ну, бывай! – бросает она ему, с дико колотящимся сердцем замечая, как темнеет его лицо.

Он… недоволен.

Но её не останавливает.

Протопав на негнущихся ногах мимо Роуз и скачущего на месте БиБи, Рей, не сказав больше ни слова, тянет на себя ручку входной двери.

Она задыхается.

Пройдя в скромную раздевалку для персонала, она непослушными пальцами стаскивает с себя куртку, шапку и шарф, убирая верхнюю одежду в личный шкафчик. Поправив перед зеркалом заплетённые наспех косы, она старается не обращать внимания на одеревеневшее выражение собственного лица. Одёрнув на себе рубашку с фирменным логотипом на груди, Рей цепляет бейджик со своим именем и садится на скамейку, спрятав лицо в ладонях.

Она действительно только что видела его? Того самого мужчину, который, сам того не подозревая, ей сердце в клочья разорвал?

Её трясёт, зубы клацают друг о друга, в глазах собираются предательские слёзы, которые она сглатывает прежде, чем они посмеют пролиться. Нет, нет, всё хорошо, всё в порядке, эта встреча… Она ничего не значит.

Правда же?

Ещё минут пятнадцать она приходит в себя, пытаясь заново научиться дышать. Кирпичик за кирпичиком выстроив вокруг себя железобетонную стену, Рей выдыхает и растягивает губы в лучезарной улыбке, работать без которой в кофейне Маз Канаты не разрешается, но…

Всё это напрасно.

Ведь едва выйдя в зал, она снова рассыпается на части, потому что…

Потому что он – здесь.

И он до конца вечера не спускает с неё своих тёмных глаз.

========== Бен IV ==========

Если в это самое мгновение земля разверзнется и поглотит его, что ж… Бен будет ничуть не против такого расклада, потому что она…

Она уходит – бросает его с такой лёгкостью, будто встреча их спустя столько времени ни черта для неё не значит. Будто из них двоих он один всё это время с ума сходил. Будто теперь она видит в нём лишь отдалённо знакомого незнакомца.

Девчонка с собакой непонимающе смотрит вслед Рей, потом переводит взгляд на Бена, но едва ли он обращает внимание на неё и этого глупого пса. Мысли в голове путаются, сознание подсовывает идеи, от которых его едва наизнанку не выворачивает. Что, если ей действительно плевать? Что, если ей на самом деле удалось двинуться дальше, оставив их в прошлом? Что, если она к нему остыла или решит не давать им обоим шанс на нечто большее, нечто настоящее?

Что, если…

Нет, нет, думает Бен, покачав головой. Разве возможны подобные совпадения? Возможно ли, что простейшее стечение обстоятельств привело его именно сегодня – именно сейчас – в эту Богом забытую кофейню? Он знал, знал же, что с самого начала встреча с Рей была судьбой начертана, и сейчас, в эту самую минуту он в этом полностью убедился.

Возможно ли, что теперь, встретив её снова, он позволит ей так просто выскользнуть у него из рук? Едва ли. Он сделает всё, чтобы убедить её… Сначала поговорить, а потом всё остальное. Он вернёт её, во что бы то ни стало. Жизнь, разделённая на до и после встречи с ней стала для него отличным показательным примером. Дважды он не оступится.

Оглушённый шумом крови в ушах, Бен чувствует себя так, словно только что пробежал чёртов марафон. Из-за стука сердца, стремительно колотящегося глубоко в груди, он едва не задыхается. Перед глазами пляшут чёрные точки, и он делает шаг вперёд, не сводя глаз с захлопнувшейся за её спиной треклятой двери. Бена тянет к Рей так сильно, что ему приходится приложить немало усилий для того, чтобы не ломануться за ней сломя голову.

Колючий мороз кусает щёки, и он поднимает воротник пальто повыше, не в силах сдержать нервный смешок. Поглядывая на яркую незнакомую вывеску, Бен чувствует во всем теле неконтролируемое нервное возбуждение. Волосы на затылке встают дыбом, а земля под ногами начинает дрожать – у него уходит несколько секунд на то, чтобы понять: дрожит он сам, и едва ли от мороза. От мысли, что вот сейчас он зайдёт внутрь, встретится с ней лицом к лицу и они, наконец-то – наконец-то! – поговорят, ему заорать хочется.

Глубоко вздохнув, Бен направляется за ней, полный уверенности в том, что без неё он оттуда не выйдет. Сердце начинает колотиться как ненормальное, стоит ему потянуть за ручку двери.

Внутри жаркий воздух наполнен запахами свежесваренного кофе и спелых мандаринов. Стоящая рядом со входом живая ёлка, украшенная парочкой стеклянных шаров, излучает свежесть зимнего леса. Бен тут же ощущает трескучее рождественское настроение, из-за чего под ложечкой начинает неприятно тянуть. Он ведь напрочь забыл о том, что грядут праздники. С той кашей, в которую превратилась его жизнь, он забыл обо всём на свете.

Ну, кроме Рей.

О ней он, как бы ни старался, забыть так и не смог.

Людей внутри полно; он обводит взглядом зал, но её нигде не видно.

Не успев сделать и шага, Бен едва не врезается в невысокую официантку, которая, вежливо улыбается и немедленно проводит его к пустой кабинке, вручив потрёпанное меню. Заняв предложенное место, он откидывается на потёртую спинку диванчика, чувствуя, как в глазах начинает темнеть от усталости и волнения напополам с адреналином, кипящим в крови. Он словно под кайфом от встречи с Рей, да и явная нехватка здорового сна сказывается на нём не самым лучшим образом. Прикрыв на секунду глаза, он прячет лицо в ладонях, пытаясь собрать мысли в кучу, вот только сознание раз за разом возвращает его к ней.

Рей.

Ему до сих пор не верится, что он встретил её. В многомиллионном городе, в каменных джунглях, в которых она растворилась подобно невидимке, ему удалось отыскать её, найти, и теперь… Теперь всё встанет на свои места – он ни на единое мгновение в этом не сомневается.

Выпрямившись, Бен оглядывается по сторонам и почти сразу же видит её. В тот момент, когда их взгляды встречаются, ему кажется, что сердце в груди попросту перестаёт биться.

Она сама на себя непохожа.

Даже с расстояния он замечает, как ярко выделяются веснушки на её побелевшем от волнения лице.

Сомнения, неуверенность и даже страх колючими щупальцами опутывают его, смыкаясь на горле и начав душить. Бен вдоха сделать не может, едва заметив, как она жмурится и делает глубокий вдох, прежде чем направиться прямиком к нему.

– Чего желаете? – спрашивает она обыденным тоном, и в ту же секунду внутри него что-то надламывается. Нахмурившись, Бен скользит взглядом по её отстранённому лицу: мягкие розовые губы сжались в тонкую линию, взгляд ореховых глаз устремлён куда-то под ноги, а Бену просто жизненно необходимо заглянуть ей в глаза.

Ну же, Рей.

Это немыслимо; она, по всей видимости, не слишком рада их встрече, а Бен, напротив, впервые за много-много дней чувствует, что снова может дышать.

От неё пахнет так сладко. От неё пахнет ею, и он вдыхает раз, второй, чувствуя, как моментально пересыхает во рту. Руки, замком сложенные на столе, начинают мелко дрожать. Как же он скучал по ней! Ему не верится, что она здесь, рядом с ним, совершенно не верится; ему страшно шелохнуться, боязно согнать наваждение.

Должно быть, он слишком долго молчит, потому что она, наконец, поднимает взгляд и обеспокоено хмурится.

– Всё хорошо? – спрашивает Рей тихо, склонив голову набок.

Он кивает прежде, чем успевает остановить себя. Хорошо, наконец-то с ним всё хорошо.

– Чего желаешь? – тихо повторяет она свой первый вопрос, и Бен, прежде, чем ответить, раз двадцать проигрывает в голове её слова, упрямо видя в них совершенно иной подтекст.

Тебя, хочется ему ответить, но вместо этого осипшим голосом он произносит.

– Кофе, пожалуйста.

– Чего-нибудь ещё? – пряча взгляд в крошечном блокнотике интересуется Рей. Её щёки наливаются румянцем, и ему приходится приложить массу усилий для того, чтобы не сорваться с места; схватить её в охапку и прижать к себе хочется до смерти как сильно.

Её голос пробуждает в нём совершенно непонятные, давно забытые чувства, и он почти не дышит, боясь того, что ещё немного, ещё чуть-чуть и мгновение улетучится, выкинет его обратно в серую реальность, в которой он жил на протяжении последних недель, месяцев, лет.

Мысль об этом ударяет его наотмашь, и слова срываются с кончика языка прежде, чем он успевает себя остановить.

– Поговори со мной.

Нахмурившись, она начинает кусать щеку изнутри, отказываясь смотреть ему в глаза.

– О чём?

– Сама знаешь. – покачав головой, она обращает на него взгляд, и Бен моментально тонет в глубине её глаз. – Пожалуйста, Рей. Давай просто… – уйдём, хочется сказать ему. Позволь мне забрать тебя отсюда, вертится на языке. Но вместе всего этого он на выдохе произносит: – Господи, Рей, ты не представляешь, как я по тебе скучал.

Она, кажется, перестаёт дышать.

– Бен…

– Во сколько ты заканчиваешь? – перебивает он.

– В семь.

– Я подожду. И потом мы поговорим, хорошо?

На самом деле он не даёт ей выбора – до такой щедрости ему теперь как до луны. Он ставит её перед фактом, и она…

Она почти незаметно пожимает плечами и коротко кивает. После чего, пообещав принести заказ через пару минут, уходит, унося с собой всю теплоту, весь свет, в котором он нежился буквально мгновение назад.

Время словно растягивается. Стрелки на часах будто сквозь толщу воды двигаются, отмеряя каждую пройденную секунду, но Бена это ничуть не смущает. Напротив, впервые в жизни он желает, чтобы время вовсе остановилось, замерло на пару бесконечно долгих секунд, позволило ему осознать, что происходящее – взаправду, что на этот раз ему это не снится. Ему хочется, чтобы тягучее, горячее напряжение, невидимой нитью соединяющее их двоих, не вздумало остыть. Хочется, чтобы мгновения, в которых она будет рядом с ним, длились вечно.

На протяжении всего вечера он взгляда от неё отвести не может. И чем дольше смотрит на неё, тем крепче убеждается в собственных чувствах. И пусть он пока не может дать им чёткого определения, факт остаётся фактом: он с головой готов броситься в её омут, наплевав на возможные последствия. Хватит с него грёбаных размышлений. На этот раз он не похерит всё к чёртовой матери.

Пока ждёт, он выпивает одному Богу известно сколько чашек кофе, и к концу вечера, когда она освобождается, Бен чувствует, что мозги кипят от избытка кофеина в крови. Рей одаривает его странным взглядом, но молча следует за ним, когда он тянет её за руку на улицу.

Он кинул машину на стоянке недалёко от кофейни, и когда предлагает подвезти её домой, она молча кивает.

Она не пытается отвязаться от него – понимает Бен, открывая перед ней пассажирскую дверь – а это уже кое-что.

Рей называет ему свой новый адрес на другом конце города, и Бен, наступив себе на горло, не уточняет деталей. В этом, по-крайней мере, он не станет на неё давить. Расскажет, когда сама захочет, решает он.

Бен надеется, что ей захочется рассказать ему обо всём.

– Ну, начинай, – Рей первой нарушает густое, повисшее между ними молчание, нервно ёрзая на кожаном сиденье. – Ты хотел… поговорить.

Хотел. Поговорить. Конечно.

– Я искал тебя, – решая начать с главного, говорит Бен, выворачивая на оживлённую улицу. – Звонил, домой приезжал.

Краем глаза он видит, как она поворачивает к нему лицо, но не отрывает глаз от дороги. Пока, во всяком случае.

– Не поверишь, – продолжает он, позволив тихому смешку сорваться с губ. – Даже на работу к тебе ездил. А ты как сквозь землю провалилась.

Он тормозит на светофоре, и вот теперь…

Теперь он смотрит на неё, и вид её распахнутых в непонимании глаз оглушает его, на корню подрывая расшатанные без того нервы к херам.

– Зачем? – выдыхает она спустя долгие мгновения звенящей тишины. – Ты же… Мы же договорились.

– Я помню, – нехотя отвернувшись, отвечает Бен, продолжив движение. – Прекрасно помню.

Между ними снова повисает тишина, и на этот раз она неуютна, неприятна. Она пугает, раздражает. Ему хочется нарушить её, но что именно сказать – он не знает.

Рей снова ёрзает и вздыхает, отвернувшись к окну.

– Чего ты хочешь, Бен? – спрашивает она тихо, и он снова бросает на неё взгляд, на пару секунд оторвавшись от дороги.

– Хочу узнать тебя лучше, – честно отвечает он. И, немного подумав, добавляет. – Хочу, чтобы ты узнала меня.

Он чувствует на себе её испытующий взгляд; впереди большая пробка, но он рискует посмотреть на неё в ответ.

Нахмурившись, Рей кусает губы – он стискивает руль, слыша, как под рукой скрипит кожаная оплётка.