Текст книги "Без головы (СИ)"

Автор книги: Sco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Он шагал по асфальтированной дороге между, один круче другого, выпендрежными домами. Сжимая в кармане пятисотку, надеясь, что до города хватит. Ветер дул в спину, словно гнал прочь. Зачем он вообще сюда приперся? Очередной раз наблюдать триумф Александра Великолепного? Даже те крамольные фото в кружевном белье пошли в плюс этому хлыщу – свита хвалила его за отвязность и смелость в высказывании своей позиции. Какой нахер позиции?..

Сашка догнал его уже возле выхода на шоссе, схватил сзади бесцеремонно. Игорю только этого и было нужно – он развернулся и со всей силы оттолкнул брата, так что тот шатнулся назад, чуть не потеряв равновесие.

– Не смей распускать руки, – зашипел он, быстро оглядывая улицу. – Ты меня с девками своими не попутал?

Младший был раздражающе спокоен. Он немного нахмурился, но не расстроенно, а, скорее, анализируя причину агрессии. Игорь азартно ждал повода, чтобы сцепиться, но тут у Сашки звякнул телефон. Тот посмотрел на дисплей и двинулся в сторону дороги.

– Пойдем, такси приехало.

Хотелось просто взять и пойти в другую сторону или сесть на жопу и капризничать. Хотелось заорать, толкнуть, обидеть, изъязвить гадкими словами. Но брат, похоже, сознательно старался не провоцировать – держал расстояние, в глаза почти не смотрел, чуть не на каждом шагу мягко подгонял Игоря словами: «вон, уже машина» и «пойдём, а то холодно». В такси Игорь демонстративно отвернулся к окну, готовясь бойкотировать брата до могильной плиты, но тот, как назло, замолчал. Ну-ну.

Они молча зашли в подъезд. Еще в машине Игорь решил, что, как поднимутся в квартиру, сразу найдет на антресолях старый, свернутый в рулон полосатый матрас и устроится на ночлег в Сашкиной разгромленной комнате. Постелит на пол строительную пленку, сверху кинет матрас, закутается в несколько одеял и будет спать один. И дверь подопрет столом – пусть только попробует к нему прорваться.

Поднимаясь в лифте, Игорь уже мысленно потирал руки, злорадствуя, представив потухшую морду братца, как вдруг тот нажал на «Стоп». Кабина, мотнувшись, тут же остановилась, мигнула лампа. Игорь вжался в угол, задышал загнанно – он с детства боялся застрять на высоте до истерики. Мысль о висящей на одном тросе тяжеленной железной коробке с ними внутри скрутила желудок жгутом. Сашка стоял спокойно, изучал трясущегося Игоря, словно врач пациента. Глаза прищурены, губы поджаты, меж бровей две морщинки. Игорь панически зажмурился. Он алогично боялся сделать хоть движение, боялся даже подать голос. Брат шагнул к нему и встал вплотную, и, не отрывая взгляда от его опрокинутого лица, начал решительно расстегивать его брюки. Игорь задушенно всхлипнул, попытался оттолкнуть его руки. Он вяло цеплялся слабыми пальцами за Сашкины запястья, беспомощно скользил влажными ладонями по обшлагам куртки, лихорадочно соображая, как остановить эту пытку и удержаться на подкашивающихся ногах.

– Не здесь, Саша, не здесь, – услышал он свой умоляющий шепот.

От унижения навернулись слезы, но ужас не оставил ему другого выбора. Сашка отступил на полшага, наклонился, заглядывая в глаза.

– Т-ты ведь не п-передумаешь сегодня? Не с-сбежишь от меня?

Игорь затряс головой, готовясь клясться на крови. Младший потянулся рукой к панели, но затормозил возле самой кнопки.

– Обещай! – приказал он резко.

– Обещаю!

Палец коснулся кнопки с номером этажа, Сашка порывисто дернул Игоря на себя, прижал крепко, словно пытаясь выжать из того весь страх своими медвежьими объятиями. Игорь прильнул, уткнувшись носом в куртку, выдохнул, когда лифт плавно поехал вверх. Идея про полосатый матрас была задвинута в самый дальний угол.

Родители уже ушли в свою комнату, но еще не легли – слышался звук телевизора. А братья направились на кухню. Несмотря на полное отсутствие аппетита, ему пришлось ужинать. Саша не давил, но Игорь по инерции слушался после «предупреждения» в лифте.

– Вот, половину котлетки тебе кладу, кушай. А то ни ложки не съел у Вика, весь день голодный ходишь.

Игорь посматривал на брата, когда тот отворачивался. Голова и впрямь начала болеть, как бывает с голодухи. Он уже не чувствовал злости или страха, но что-то его точило. Какое-то неясное ощущение неуверенности и горечи.

– Гошик, ты из-за баб расстроился? – вдруг спросил Саша, словно проявляя его сомнения, проговаривая его потаенные мысли вслух.

Он сумел все же картинно закатить глаза, демонстрируя, насколько безосновательно данное предположение, но почувствовал, как запылало лицо. Тогда схватил вилку и взялся кромсать мамину котлету. Саша сидел напротив, подперев рукой подбородок. Игорь глотал еду, не жуя, собираясь вылететь из-за стола поскорее, пока не услышал ещё что-нибудь такое же унизительное. Спорить и доказывать он сейчас не мог – не то состояние, да и родители могли услышать. Но и сохранять хладнокровие не получалось. Саша, видимо, почувствовал, что дальше давить не стоит, и занялся чаем.

***

Игорь замер на постели, как на пыточном столе в ожидании экзекуции. Он мог бы симулировать спящего, но не было сомнений, что Сашка его растолкает, когда придет из душа. Игорь вспоминал начало всей этой дикой истории три недели назад, вспоминал, как сам дал тому все карты в руки. Сейчас весь этот дьявольский план по очернению брата перед родителями казался идиотским, надуманно-киношным, словно из подросткового сериала. С чего он вообще взял, что между ним и материнской любовью стоит Саша? Ни ее жизнь, ни ее отношение ровным счетом не изменились. Она была минимально заинтересована в них обоих, и, пожалуй, единственный, кто ее волновал, был отец. Про его проблемы на работе или болячки она могла распространяться часами со всеми, кто готов был слушать.

Сашка стремительно вошел в комнату, щелкнул выключателем, гася свет. Втек под одеяло горячей волной и охватил собой Игоря. Так спешил – ну чуть не опоздал. Брат был наполнен энергией, будто после суток сна. Игорь закрыл глаза, обреченно позволяя целовать себя. От Саши пахло мятной пастой и тем самым гелем, судя по гладким щекам, он только что побрился. Игорь поежился от влажных губ на своей шее, рядом с ухом. Тот будто в шутку чмокнул в щеку, потом в нос, а потом в губы. Игорь дернул головой назад, пытаясь отстраниться, но Сашка только крепче сжал его и даже придержал за затылок, чтоб не рыпался. Горячий скользкий язык попытался протиснуться между его губами, и Игорь почувствовал привкус мяты. Саша целовал его сначала осторожно, но по его дыханию было слышно, как он набирает обороты. Наваливаясь сверху, схватил лицо Игоря в ладони. Тот поначалу мотал головой, даже пытался кусаться, но брат опять вошел в раж. Игорю было элементарно трудно дышать, казалось, Сашка высасывал из него весь воздух. Елозил по нему, терся каменным членом, целовал, вгоняя язык по корень. Игорь не к месту подумал, что сегодня у Вика никто бы не догадался, как пронимает Сашу с ним наедине. Ведь там они почти не общались. Но сейчас этот недоступный красавчик извивается на нем и дрожит, как озабоченный кобель, которого теперь от Игоря и палкой не отогнать. Эта странно тщеславная мысль отдалась теплой волной внизу живота, и он на пробу толкнулся бедрами вверх.

Младший оторвался от его губ, поднял голову, словно пытался разглядеть в темноте выражение лица. Игорь выжидательно затих. И Саша послушно пополз вниз, стягивая с него белье. Игорь победно откинул голову на подушку и даже погладил брата по голове, будто одобряя. В этот раз Сашка не спешил, не метался беспорядочно. Устроился удобно между его согнутыми ногами, сосал упоенно и как-то обдуманно. Пробовал разную скорость, разные уловки с языком, с губами, с рукой. Игорю было так хорошо, что аж искры вспыхивали под веками. Он плыл по течению, заражался от Саши этими животными порывами, этим бесстрашием, вседозволенностью. Сдавался ощущениям жадно, взахлеб.

Саша подался вниз и будто поддел его колени своими плечами. Игорь умостился поудобнее, приноравливаясь к позе, но тут брат неожиданно приподнялся, выпрямляясь, и он оказался с прижатыми к груди коленями. Игорь оторвал голову от подушки, пытаясь сообразить, что происходит. Что-то коснулось его под яйцами – там внизу, мазнуло скользким по входу. Игорь похолодел и рефлекторно ударил, не метясь. Кулак прошёл по касательной, как раз Сашке по скуле, тот увернулся, но затеи своей не оставил.

Судя по ощущениям, это был палец, да и не достал бы членом – брат длинноват ростом. Но для того, чтобы реально трахнуть его, Сашке надо было всего лишь подтянуться повыше, а в такой позе, с прижатыми к груди коленями Игорю не вырваться. Только если звать на помощь. Но братец либо обезумел окончательно, либо собирался заткнуть ему рот, либо решил идти ва-банк, надеясь принудить его к согласию, взять нахрапом. Игорь до последнего не верил, что Сашка рискнет пойти до конца, он зажимался, крутил задницей, продолжая осыпать того ударами. Стояк почему-то не спадал, видимо, от адреналина. Член упирался головкой в Сашин живот, и он ненавидел себя за то, что все еще хочет кончить. Скользкий палец дразнил сфинктер, и Игорь уже не понимал, крутит он задницей, чтобы увернуться или, наоборот, потереться чувствительным местом. Эта физиология его просто убивала, раздирала надвое, но ему надо было совсем чуть-чуть, чтобы догнаться. Палец кружил вокруг дырки, немного надавливая, массируя прерывисто, и Игорь в отчаянии вцепился обеими руками в нависающие светлые пряди. Сашка тут же ослабил хватку, снова утянулся вниз и исполнил такой отсос, что Игорю пришлось накрывать свое лицо подушкой, когда кончал – чтобы проораться. Его обмякшие ноги неспешно развели в стороны, по яйцам и ниже прошлось скользким и горячим. Словно сквозь обморок Игорь понял, что это уже не палец. Он с усилием откинул подушку, выравнивая дыхание, попытался выдернуть ноги из захвата.

– Тс-с-с… я… только… рядом, – шептал безумец, ритмично дергаясь, скользя головкой по его яйцам, втираясь стволом между половинками.

Кровать ходила ходуном, Игорь понимал все яснее, что даже если и не «рядом», он вряд ли сможет оказать сопротивление. Ноги как тряпочки, голова не варит. «Будто весь мозг со спермой вытек», – неожиданно спошлил он над собой и невольно загляделся, как красиво играют мышцы на Сашиных руках, груди и животе. Тот уже распрямился и дрочил, глядя ему между ног, кружа головкой по входу.

Игорь смотрел, как тот кончает, и понимал, что если еще раз окажется с братом в постели – они трахнутся. Сознание трезвело, кровь отлила от члена, и Игорь удивительно спокойно принял решение. Все кончено, отныне они не должны касаться друг друга.

Комментарий к Глава III

* имеется в виду Катрина Ван Тассел, которую герой (Икабод) подозревал в колдовстве, но в итоге забрал с собой в Нью-Йорк, являющийся символом рационального, а не мистического.

========== Глава IV ==========

Игорь откинулся на стену, разглядывая брата. За эту неделю он похудел. Конечно, посторонние не заметили никаких изменений – вон девушка возле института сегодня даже телефон ему сунула. А Игорь внимателен, он подмечает все его метаморфозы.

С той ночи он больше не пускал Сашу в свою постель. На следующий же день достал тот злополучный матрас и попросил выбрать: либо Игорь переезжает жить к бабушке в Подмосковье, либо брат спит в другой комнате. А все попытки поговорить саботировал гробовым молчанием. Конечно, тот не сдавался – то и дело зажимал его, когда никто не видел. То в коридоре, то на кухне. Игорь не вырывался, а замирал, как кукла, никак не реагируя, и Саша просто отступал.

Сны вернулись. Он бежал сквозь туман, голые ветки хлестали по лицу, жидкая грязь засасывала ноги. Исполинское изуродованное дерево шевелило мертвыми руками, будто приманивая. Он чувствовал, как леденеет его сердце, остывает кровь. Позади звал кто-то родной и любящий, но он продолжал бежать, убеждая себя, что дьявольский всадник просто морочит ему голову. Он просыпался в пустой постели и скручивался калачиком. А утром вставал и уходил в институт.

Игорь не мог отрицать, что ему тоже не хватало брата. Он постоянно думал о Саше, ревностно следил за его передвижениями. Но тот ходил только в институт, по вечерам сидел дома, делал ремонт и нарезал круги возле его комнаты, если никто не видел. Игорь клял себя за слабоволие, но позволял лапать себя и обнимать, оправдываясь тем, что запрет был только на совместную постель. Он не мог прикрыть ту единственную отдушину, которую предвкушал все пары в институте. Конечно, закатывал глаза, накручивал себя, бормоча проклятия. Но ночью под одеялом, когда в дреме спадали оковы приличий, он смаковал воспоминания о каждом прикосновении, о каждом вырванном поцелуе.

Он тешил себя планированием «однажды» снять квартиру или «однажды» уехать работать в другой город. А пока ему оставалось только «смириться». Но сегодняшняя девица с телефоном вдруг вывела его из выстраданного равновесия. Разозлившись, Игорь внезапно пришёл к взрывающему его мозг выводу: он не боится спать с Сашей, он боится его потерять после. И эта мысль обнажилась перед ним во всей своей однозначности. Именно страх, что Сашка тоже предаст однажды, довлел над ним все это время. Ничего другого не стояло между ними. Ну… кроме его члена в данный момент.

Игорь отпихнул брата, неспешно поднял с пола свою сумку и направился на кухню. Ситуация не имела выхода, задача не имела решения. Саша хочет его, а он не сможет пойти на риск и позволить себя уничтожить. А если тот променяет его на кого-то “после”, он просто погибнет.

Игорь включил плиту, поставил на конфорку сковородку с блинчиками. Один из блинчиков лопнул, и красная вишневая начинка вытекала зловещим и густым. Саша подошел, встал сзади, уткнулся лбом ему в затылок. Игорь подавил желание откинуться, прижаться. От мурашек передернуло плечи. Он взял железную лопатку и стал бездумно поддевать и переворачивать блинчики в шипящей сковородке. По кухне заструился запах горячего масла и поджаренного теста.

– Г-гошик, – тихо проговорил Саша, еле касаясь пальцами его спины. – Не б-бросай меня. Что мне с-сделать?

Игорь сам бы хотел, чтобы можно было что-то сделать. Унять гордыню, трусость, малодушие. Спрятать Сашку ото всех и никогда не испытывать эту унизительную, терзающую ревность. Или стереть из головы эту внезапную одержимость, разорвать эту противоестественную связь.

– Ничего, – вдруг ответил он, нарушая запрет на выяснение отношений. – Ты слишком красивый, братик. С этим ничего не поделаешь. Ты бы и сам меня бросил рано или поздно.

Он почувствовал, как Саша убрал пальцы с его спины и выпрямился – затылку тут же стало холодно. Его запястье обхватили сзади и развернули. Игорь дернулся, пытаясь избавиться от крепкой хватки, но Саша плотно сжал его ладонь вокруг ручки. И рванул его кисть вверх, к своему лицу. У Игоря потемнело в глазах. Ему показалось, что он услышал, как зашипела кожа на Сашиной щеке под раскаленной лопаткой, почувствовал запах паленой плоти. Он закричал что было сил, пытаясь вырвать руку из захвата, но брат клеймил себя, скаля зубы от боли. От ужаса Игорь просто осел на пол, как подкошенный. Кисть выскользнула из Сашиной руки, и он отшвырнул лопатку подальше.

Игоря колотило, было нечем дышать, а по лицу катились слезы, но он тут же вскочил на ноги и поволок скрючившегося над столом брата в ванную. Заставив того склониться над раковиной, включил холодную воду и сунул его безумную голову с жуткой краснотой на полщеки под несильную струю. Сашка облегченно застонал, едва не сползая на пол, с трудом умащиваясь на бортике ванны на дрожащих ногах. Игорь сел рядом с ним, только сейчас понимая, что продолжает плакать. Он засек время и вытер рукавом мокрое лицо. Саша скосил на него глаза и улыбнулся:

– А сказал, что ничего с этим не сделаешь. Мне только цель обрисуй…

Игорь уткнулся лбом ему в плечо и предупредил:

– Двадцать минут будешь сидеть как миленький. Это я тебе как врач говорю.

И, оставив того охлаждаться, пошел искать “Пантенол”.

Холодная вода сделала свое дело. Конечно, кожа покраснела и опухла, надулся волдырь, но до третьей степени ожога не дошло, рубцов не должно было остаться. Игорь наложил гидрогелевый пластырь и заставил «погорельца» выпить стакан регидрона и обезболивающее. Это был жуткий момент, но против всей логики оба были счастливы, как идиоты. Разговоров не получалось, от нервов обоих потряхивало.

После процедур они, не сговариваясь, одновременно пошли в ванную, вместе залезли под душ. Оба не сводили друг с друга глаз, понимая, к чему идёт дело. Вытирались уже по дороге к кровати.

Игорь уложил брата на спину, сел сверху. Впервые рассматривал его обнаженным при свете дня в своей постели. Тот улыбался криво, здоровой щекой, гладил Игоря по бедрам. Молчание было органично, будто они чувствовали друг друга абсолютно, синхронизировавшись всеми пятью чувствами. Их разность не мешала их единству. Они переплетались пальцами и эмоциями. Игорь покачивал бедрами взад-вперед, поглаживая себя сзади пальцами. Саша засунул руку между матрасом и спинкой, выудил прозрачный флакончик.

– Когда успел, – тихо усмехнулся Игорь, отвинчивая крышку.

– В последнюю ночь.

Прохладный гель защекотал тонкую кожу, Игорь не торопясь пропихнул палец. Застонал, мысленно благодаря мать-природу за такую физиологию. Член вздыбился и потек, Саша тут же потянулся руками, сжал за половинки, раздвигая. Игорь приподнялся на коленях. Глядел зачарованно в синие глаза, пока Саша закусывал губы, направлял напряженными бедрами, пытаясь достать, протиснуться внутрь. А потом тянул его вниз, усаживая себе на член, а Игорь дразнил, то немного опускаясь, то поднимаясь снова. Вход немного саднило, но приятно растягивало, и можно было кончить от одних только Сашиных тихих стонов. Игорь неспешно выпрямился и аккуратно опустился до середины длины, покачался медленно, постанывая от чувства заполненности, ощущая скольжение упругого, горячего и мощного внутри себя. Саша продержался с дюжину движений, затем зарычал, схватил его за член, задергал кулаком. Игорь не успел притормозить – он и так был на самой кромке. Задница сжалась непроизвольно, оргазм пробил, как разрывная граната.

Саша притянул его к себе, дрожа, хрипя, задыхаясь: – Совсем мо-ой… весь теперь!..– прижал к груди до хруста ребер. Горячие капли стекли вниз по яйцам. Игорь распластался на брате, не понимая, где кончается его тело и начинается Сашино. Наверное, это и есть общая ДНК.

Сердца стучали словно друг об друга. Игорь впервые в жизни был безмятежен, как листок, летящий в порыве ветра. Они никогда не расстанутся. Они будут торговаться с жизнью, скрываться и морочить голову другим. И это нисколько не будет утомлять, ведь у них есть это огромное, иррациональное, вселенское счастье. Их связь не порвать ни людям, ни звездам. У нее нет ни начала, ни конца. Теперь они единое целое.

Игорь задрал голову, провел языком по острому подбородку.

– Я потерял голову, – вдруг сказал он, улыбаясь, выпрямился и будто пришпорил братца. – Я всадник без головы!

Саша засмеялся, потом заохал, придерживая пластырь рукой. Подкинул пару раз бедра, видимо, изображая резвого коня. Затем резко опрокинул его на спину и приложил ухо к груди, прислушиваясь.

– Лучше без головы, чем без сердца, Гошик.

«Лучше без головы», – мысленно согласился Игорь.