Текст книги "Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1"

Автор книги: Сборник

 
Но многие из насекомых, покинув близких и знакомых,
В поисках земного рая умчались из родного края —
Кто от проблем с текущим строем, другие непокорным роем
Хотели – званые, незваные – достичь «земли обетованной»,
Но, не учтя разгона силы, её случайно проскочили.
И вот негаданно-нежданно, но стали жить за океаном.
Кто жаждал новых развлечений, кто был непризнанный, как гений,
Законы преступив на месте, спасался кто-то от ареста,
И многих гнала на край света так надоевшая анкета,
Где принадлежность к некой нации всегда вела к дискриминации.
Кого-то (что за чудеса!) сооблазнила «колбаса».
 
 
Промчались месяцы и годы, и через труд, через невзгоды,
Но как-то наша эмиграция прошла период адаптации.
Кто вверх полез, кто опустился, а кто чего-то там добился,
Кто денег заработал много, кто для детей открыл дорогу,
Но и немало между тем, кто кем-то был, а стал никем.
 
 
И далее в рассказе этом я нарисую ряд портретов.
 

Таракан

 
Жить может сам, а может парой, в квартире новой или в старой.
Он любит выпить, кушать всласть и где-то что-нибудь украсть.
 

Бабочка-красавица

 
Легка, воздушна и прелестна… она летит весенней песней.
В улыбках лица расцветают; к её ногам цветы бросают,
Восторг, наряды, деньги, лесть, чтобы затем вернее съесть.
 

Паук

 
С улыбкой нежной любит кушать жуков, и бабочек, и мушек.
Ткёт паутину сладких слов, затем прыжок – клиент готов.
 

Муравей

 
Трудился до изнеможенья он за почёт и уваженье.
Теперь опять одни труды, но ради денег и еды.
Привык работать он везде и overtime, и night, и day
И ждать, подохнет он когда от непосильного труда.
 

Пчёлы и мухи

 
Жужжат открыто и свободно среди своих и всенародно.
У многих дикция, амбиция, у некоторых эрудиция.
Где воду льют, где правду режут, чего не знают – там добрешут.
И любят, как родную маму, её величество рекламу.
 

Клоп

 
Чтобы набить полнее глотку, он кровь сосёт, как пьяный водку.
Разбух, но всё же вновь и вновь он пьёт у подчинённых кровь.
 

Кузнечик

 
Пристроенный и безработный, всегда весёлый, беззаботный.
Поел, поспал – и вот опять готов он прыгать и скакать.
 

Трутень

 
А трутень спит, не ищет славу, а любит welfare и халяву.
Ему бы лишь нектар сосать и ждать тихонько SSI.
 

Бабушка Клопиха

 
Считает, у неё отныне home attendant как рабыня
И что дарована ей власть пить кровь и издеваться всласть.
 
 
Средь иммигрантов много что-то великих ультрапатриотов.
Все речи строят на контрастах: «Там было плохо, здесь – прекрасно».
В них ненависть ко всем пылает, кто их восторг не разделяет.
На деле лишь крадут безбожно везде, где им украсть возможно.
 
 
Конечно, есть немало прочих: учёных, медиков, рабочих…
Но, что поделаешь, друзья, всех описать не в силах я.
Но постарался тем не менее свои поведать наблюдения.
Кому-то замысел мой ясен, со мною кто-то не согласен.
Возможно, кто-то возмущался, а кто-то просто посмеялся.
Мне ваше мненье неизвестно. Надеюсь, было интересно.
 

Александр Золотов-Сейфуллин

Александр Золотов-Сейфуллин (1965–2007) – талантливый, самобытный поэт и мыслитель с трудной творческой судьбой. Родился в Ташкенте, там и провёл большую часть своей жизни. По специальности средний медработник.

В 2000 году Александру с матерью удалось переехать в Россию – вначале в Липецк, позднее в Железногорск Курской области.

Со школьных лет писал стихи, мини-поэмы и философские размышления, которые облекал в форму миниатюр и афоризмов. Творческое развитие проходило в условиях безвременья 90-х, когда литература оказалась выброшенной на задворки жизни. Поэтому свою авторскую индивидуальность поэту приходилось формировать, опираясь исключительно на себя. Печатался крайне мало, в России – лишь в газете «День литературы».

Впервые творчество автора нашло оценку уже после его смерти. Александр Золотов-Сейфуллин – лауреат конкурса газеты «День литературы» «Высокий стиль – 2012» в номинации «Миниатюры и афоризмы» (посмертно), лауреат Литературной премии мира (Издательский Дом Максима Бурдина) в номинации «Проза» (2018; посмертно). Интернациональным Союзом писателей в 2020 году награждён ТРЕМЯ ДИПЛОМАМИ, в том числе ДИПЛОМОМ I СТЕПЕНИ в рамках премии им. А. В. СУВОРОВА (посмертно).

 
Зачем усердные посланья
Я вдохновлял избытком дум
И возносился в трепетанье,
Перед тобой теряя ум?
 
 
Зачем я речию забвенной
Воспламенял свои уста
И под Луною серебряной
Обожествлял, как Дух Христа?
 
 
Зачем вымаливал прощенье,
Терзаясь мнимой красотой,
Не испытавши отвращенья
Ко внешности твоей пустой?
 
 
Зачем, толпою окружённый,
Ходил надменно, как злодей,
И шёл, как громом поражённый,
За дивной тению твоей?
 

 
Дитя восточного зефира,
Тебе моя послушна лира
Пророчит щедрый звук:
Пред красотою Альтаира
В объятьях гордого Тахира
Познаешь нежность рук.
 

 
Скажи, восточная Диана
И Азии волшебный дар,
Давно ли Сердца лёгкий жар
Тебя коснулся, как Корана
В мгновенья сладостных надежд
Касают пальцы мусульмана,
Когда в предместьях Тегерана
Он, не скрывая бодрых вежд,
Молит о божеском прощенье?
Но, друг, к чему тебе моленья?
В тоске бы я молился сам,
Склонившися к твоим ногам
В священной власти заточенья.
 

 
Как сладко мне порой являться
В места, где мир твой находил,
Способность жизни удивляться,
Где я, мой друг, тобою жил.
Где мы делились сокровенным,
В ночной мечтая тишине…
Как жаль, что чувством вдохновенным
Туда являюсь лишь во сне.
 

 
Мой незабвенный нежный друг!
Твоё прелестное посланье
Я перечитывал в досуг,
Воспламеняя дум желанья.
 
 
Своею искренней строкой
В мой час тревожный и ненастный
Наполнила Души покой
Любовью и надеждой ясной.
 
 
Приди, мой чуткий Идеал!
Отныне звёздный час настал,
Открой непринуждённо взоры!
 
 
Я пред тобой склонюсь, мой Бог,
И у твоих прекрасных ног
Не попрошу другой награды.
 

Реальный случай из Афганской войны

 
Давно то было. И сейчас
Я вспоминаю те мгновенья,
Когда я пережил волненье
В значимый, небывалый час.
 
 
Передо мною враг стоял.
Дыханье наших душ стеснялось,
Граница зла обозначалась…
Тогда кто боле трепетал,
 
 
Не в силах я сказать правдиво…
Лишь он и я в тот миг тоскливый
Сжимали гневных чувств кинжал.
О наши взоры! Верх войны…
Они пронзали откровенно:
Один из нас глядел смиренно,
Другой, не чувствуя вины,
Лишь нёс коварное терпенье —
Итог пустого размышленья
И нрав жестокий Сатаны.
 
 
Так мы стояли… Ветер знойный
Всё нёс ещё свои пары.
Лишь он один тогда достойный
Хотел нас примирить. «Смотри! —
Твердил он каждому раздельно. —
 
 
К чему безумные дары
Нести друг другу и смертельный
Исход пророчить? В Мире том
Для вас единый будет дом
И вечности покой постельный».
 
 
Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стёрлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный Бог в покой ушёл,
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
 

Осень 1984 года

 
Что вас пугает?.. Новизна
Его гражданских откровений?
Глагол язвимый, старина
Или заимствованный гений?
 
 
Порой за древностию слов
Стоит наш опыт современный
И практика – собрат почтенный
Теоретических трудов.
 
 
Когда же гневные творенья
Тревожат ум и наш покой,
Кричать ли нам от восхищенья
Иль гневно в пол стучать клюкой?
 
 
Или отращивать бороды
«Демократических заслуг»,
Или бороться с криком моды,
Презрев гражданский свой испуг?
 
 
Конечности строками сводит,
Когда цинический поэт
Тебя в эротику уводит…
Пусть в скоморохах ныне ходит
Его безнравственный сонет.
 
 
Декоративные творенья,
Парик напудренных идей
Сожги, поэт, и пусть забвенье
Их ждёт средь лавровых ветвей.
 
 
Но мыслей славных заточенье
Разбей, добро освободив,
И, жизнь сурово полюбив,
Восславь сей жизни продолженье.
 

Апрель 1985 года

 
Талант российский в нём дремал,
И там, в Сростках, в уединенье,
Среди ночи, когда движенье
Уму подвластно, он не спал
И переписывал страницы
Из книги жизни, а они
Летели гордо, словно птицы,
И были мудрости полны.
 

Барнаул. Стройотряд. 1985 год

 
Друзья, спасибо за веселье,
За мыслей доброе вино,
За откровение, безделье…
Последнее порой дано
 
 
Нести нам долгие мгновенья,
Запечатлев в душе покой,
И с ненапрасным сожаленьем
Их вспоминать затем с тоской.
 
 
Но прочь уныния занозы!
Вослед затишью грянет гром
И счастья ласковые грёзы
Исчезнут разом… И потом
 
 
Воспрянет прежний Дух ученья —
Разумный кладезь наших дней,
И шелест лавровых ветвей
Нам будет музыкой стремленья.
 

Барнаул. Стройотряд. 1985 год

 
Я памятник себе воздвиг подвижный,
И наперёд не знаю я, где обрету покой.
Найду ли чуждый стан, или смышлёный ближний,
Облившись радостной слезой,
Сосредоточится и тем придаст движенье,
Стремясь усиленно в возвышенный союз,
Установляя зримый срок для исполненья
В земном устройстве справедливого порядка.
 

Зима 1991 года

 
О, где же прежние стада и вдохновенье?
О, где же светоч умственной Души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
 
 
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
 
 
Всё шатко, всё иного просит.
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
 
 
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив, у врат,
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
 

Декабрь 1991 года

 
О ты, страна любви небрежной,
Страдания холодный дом,
Страшусь тебя Душой мятежной,
Борясь с тобой твоим же злом.
 

Декабрь 1991 года

 
Восстал незримый властелин,
Объятый пламенем отмщенья.
Восстал презренный Светом сын,
Порвав цепи порабощенья.
 
 
Железною рукой своей
Нанёс удар… Кровава плаха…
И храмы жадных палачей
Покрылись жалкой тенью страха.
 
 
Отвратный Миру, чуждый всем,
Напрягся мученик священный,
Как старец, злом посеребренный,
Разрушивший клюкой гарем.
 
 
Взвиясь над мерзкою гордыней,
Хромой, но с волей неземной
Зажёг огонь, своей святыней
Борясь открыто с Сатаной.
 
 
Вот Он поднялся непреклонный,
Рабочей силы продавец,
Дрожите! Встал борец бессонный,
И раб, и блага сотворец!
 

Декабрь 1995 года

 
О, если б речи слышал я
Людей, послушных Мирозданью,
То в их совместности глубокой
Я б исцелился навсегда.
 
 
Но внемлю я пустому звуку
И зрю убогое жилище.
Мне дурно посреди общенья,
Где разочарованность терзает.
 
 
Невыносимо долг служить,
Когда вокруг тебя собранье.
Как тягостно испытывать страданья,
И счастлив лишь бываешь в сновиденьях.
 

Осень 2001 года

 
Друг Аристотель! Где твои мощи святые?
В землях каких ты положен, сбегая при жизни от власти?
Нынче мы суетны все, и не сберётся к тебе ученик терпеливый,
В круг становясь или ряды мужей просвещённых,
Чтобы приникнуть к листам, на природе общаясь с тобою,
Также чутьём неизвестным измерить движения сущих,
Знак от тебя получив, что уроки проходят успешно.
Это ль не дар?! И отметка наитию юношей славных,
Им воспитаясь навеки твоим отражением Мира?..
Немощный век наш уже не осилит творений,
Даже тебя привлекая – останешься ты не у дел.
 

Декабрь 2005 года

 
Круг бесконечный и тоже с началом незримым,
Сам по себе существуя, как Гений, во всём беспримерный,
Мы созерцаем едино, в особенном свете рисуя,
Сведеньем тайным водя по скрижалям безвестным,
 
 
Дабы не знали мы цели (у сущего) скорбных творений
И времена проводили, мечтой уменьшая унынье,
Памятью к нам приходящим из трудных враждебных историй,
Где разрушение может устроить конец невозвратный,
Чтобы их кончить надолго стрелою времён и Свободы,
Остановив продвиженье глубокое в Царство, достойное нас.
 
 
Установляя порядок и бережно сбросив повязку,
Что закрепилась от тьмы и осталась прилепленной долго,
Глаз, ослеплённый мгновеньем, уже приходил на поправку,
Раной, затянутой животворящим и бодрым бальзамом;
И, образуясь показом больших и торжественных зрелищ,
Зреет единство меж звуками и чередою видений…
 
 
Замысел нам растолкует всю важность грядущих событий,
Так призывая количество кровных и родственных связей
Твёрдым узлом закрепить, чтоб не ведали мы поражений
И воспитались примером Великой Победы.
 
 
БОГ ВСЕМОГУЩИЙ! ТВОРЯЩИЙ ЗАКОНЫ ХРАНИТЕЛЬ!
Мир благодатный устрой, заучив терпеливо нам роли
Чистых свиданий любви, чтобы не было зрелищем чувство,
Пламенем вечным устройство Сердец разумея!
 
 
Так нам понравится то, что несёт глубину откровений,
Верно постигнем мы суть, столь далёкую тем, кто ничтожен.
Мы устремительны все провидением странствовать годы,
В радости век проживём, хоть познание нас затрудняет.
 
 
И, разделяя участье в способности дело поправить,
Мы покидаем греховных и низких существ преходящих —
Им лишь в убогости жизнь коротать, прозябая в злодействе ничтожном,
Нам же охотно пройти без усталости путь, увлекаясь
Также и ходом Небесным с веселием мысли духовной
Снова к Природе, отдавшись трудам беззаветно.
 
 
Мир вдохновенный! Играющий Гений вам скажет:
Движет сверхструнами также и луч беспрерывный,
Сведенья нам сообщает музыка, в скрижалях играя,
Можем мы слышать и в ходе обратном таких же гармоний Небесных,
Если опять проиграем мелодию вспять, всё одно будет ясно.
Вот чистота! И доподлинный свет озаренья!
 
 
Богоподобная зыбь поспешила от нас в Зазеркалье,
Дальше ушедшая, не подождав восхищённых струной величавой,
Звуком подъемля людей и в Небесности светлой.
Там им становится сладко в блаженных кругах совершенства.
 

Март 1999 года

 
Мы ведь желаем владений бесчисленных,
Переступая границ представления…
Ангел порхающий и охраняющий
Скоро, крылами свисая, измученный,
Метит паденьем в точку воззрения
На справедливый подход разделения.
 

Май 1998 года

 
Тёмный путь освещают иные деяния в Мире.
Кто виновен в падении нравов, святыни народов?
Должное нужно отдать, кто по праву восстаёт великаном,
Сохраняя и донося до народов традиции и познанье Природы,
Создавая блага и добро во Вселенной,
А не земли пустые с бедой, с процветанием скорби.
 

Август 2003 года

 
Разрыв картины Мира,
Как девственности юной.
И кто ответит за поруганную честь?
Так безнаказанный и грубый произвол
Гуляет по свету и множит преступленья
И, нарушая ход времён, развитий,
Сгущает тьму безмерными путями,
Кружась незримо в коридорах власти…
Испорчен явно вид творенья,
Пятном размазанным проникнув и съедая ткань.
 

Январь 2004 года

 
Мудрец и Правитель, оценки поставив друг другу,
Так доверяют в делах, что стали уже неразлучны.
В круге забот проводя драгоценное время,
Вместе решают, что Царству полезно, что вредно.
 
 
С пользой беседы текут их – подобные мёду Свободы,
Дар лучезарный, пути для других освещая;
Будто бы Солнца с удвоенной силой пылают от дел их полезных,
Лёд растопляя неведений тёмных, кто знать полагает.
 
 
…Сами в тени они держатся, не позволяя излишеств,
Снизу стоящие, не совершают излишних движений,
Не принимают решений поспешных, случайных.
 

Осень 2006 года

 
За гробом ты найдёшь себя, что будет поздно,
Ты опоздал на Вечность, в безделье пребывая.
С полезностью труда дели досуга интересы
Скреплением колец взаимного согласья.
 
 
Ты мыслей в подчиненье не ищи,
Чтоб жить без устали, работе присягая,
В служенье чистом, как игра младенца,
И от распада Мир святой оберегая.
 
 
Тогда ты не уйдёшь, напрасно хлопнув дверью,
В бушующий страстями дикий мир,
Случайно прирабатывая в низком,
Где лестница идей уходит в коридоры власти преступлений,
 
 
И не примкнёшь к тому, где трижды предадут,
Где светлый образ покидает силы,
Чтоб выбор сделать в пользу красоты,
Чтобы возвысить Мир и возродить мечты.
 

Май 2007 года

 
Во всякий день мы современность
Питаем соками вражды,
Следим за ближним, череды
Пустых соблазнов, будто тленность,
Нас трогают… И вот, касаясь,
Глубоко вдавлена печать
Итога смертного, и рать
Спешит бесов остервенелых,
Уже в трудах поднаторелых,
Когтями Душу разодрать.
 

Август 2007 года

Татьяна Куликова

Татьяна Владиславовна Куликова родилась и проживает в Республике Калмыкия, городе Элисте.

Писать начала в 2013 году. На сегодняшний день выпустила семь сборников стихов, один – прозы. Печаталась в московской газете «Литературная Россия», калмыцких изданиях, иностранных изданиях, литературном альманахе «Поэты Калмыкии». В 2016 году получила премию «Наследие».

Произведения переведены на казахский и другие языки. Обладатель двух Гран-при от продюсерского центра «БЭСТ» (Москва) за стихотворения «Россия» и «Мама».

Автор сборника песен. Является членом Союза писателей России, имеет почётные грамоты и благодарности от Союза писателей России (Москва), Минкультуры и правительства Республики Калмыкия.

 
Недавно я, видать по Божьей воле,
В отцовский домик старый заглянул,
Прошёлся, пыль смахнул, потом без боли
О прошлом вспомнил и слегка взгрустнул.
На стенах фотокарточки желтеют,
В них трудно различить черты родных.
На свете все в свой срок стареют,
Ну а потом живут в мирах иных…
В мои раздумья вечер постучался,
В окошко улыбнулась мне луна.
Прилёг я на диван и в сон умчался,
Сквозь сон услышал стук возле стола.
Глаза открыл и вижу – что такое?
Прям предо мной солдатик за столом,
Весь в орденах, но лишь испачкан кровью —
Она сочится струйкой подо лбом.
– Я дед твой. Коля… Умер в сорок пятом.
Эх, до Победы чуть не дотянул!
Да, били мы захватчиков проклятых…
А вот за что мы дрались – не пойму!
Смотрю на вас, душа болит от боли:
Россию растянули на куски,
Враги народа получили волю,
Деньгами забивая все мешки.
Повсюду ложь. Где ваша справедливость?
Где мир без страха, силы и угроз?
Вы на народ таращитесь брезгливо,
Бросая крохи, не стыдясь, в навоз.
Скажи, за что, за что мы воевали?
За что мы отдавали жизнь свою?
За что нас убивали и сжигали,
За что, внучок, погиб я в том бою?
За что? – он замолкает и вздыхает,
Из глаз вдруг слёзы потекли рекой,
Он самокрутку нервно собирает
Трясущейся, израненной рукой.
Мираж пропал, как будто растворился,
Всё дымной затянуло пеленой…
Но что это? Мне снова будто снится:
Девчушка мелкая стоит передо мной.
Вся грязная и в полосатой робе,
На голове потрёпанный берет,
Страданий след сквозит в её худо´бе,
Без слёз нельзя мне на неё смотреть.
– Я – твоя тётя. Ты меня не знаешь.
Я умерла. В концлагере. Зимой.
А мать мою фашисты запытали
За то, что партизанила со мной.
Я помню печи у расстрельной стенки,
Нас там сжигали каждый день подряд,
А в карауле были только немки,
Что на расстрел вели, как на парад.
Я слушал этот голос, с каждым словом
Проваливаясь под пол от стыда,
А девочка так глянула сурово:
– Скажи, за что мы умерли тогда?
За что? За что, скажи, мы умирали?
За что терпели пытки и нужду?
За пядь земли мы жизни отдавали,
За что же вы продали всю страну?
Не дай вам Бог вернуть назад былое,
Не дай вам Бог познать, что знаю я,
Когда вдруг исчезает всё живое
И кровью наполняются моря.
Очнитесь! Разве можно наживаться
На горестях народа своего?
Да разве можно жизнью наслаждаться,
Когда другим дышать запрещено?
Под утро я очнулся на диване
 
 
С подушкой, мокрой от бессильных слёз.
Всё это мне приснилось? Как в тумане…
А я воспринял всё это всерьёз.
Вздохнул. Там, за окошком, птички пели,
Жужжала муха в банке на окне,
И вдруг я замер. Ноги онемели —
Лежала самокрутка на столе…
 

Елена Свирина

Елена Вадимовна Свирина родилась в Свердловске в семье врачей – работников санитарной службы. Стихи начала писать в раннем детстве.

В настоящее время Елена Вадимовна проживает в Екатеринбурге. Она педагог, психолог, философ, поэт, бард.

Дипломант и лауреат многочисленных фестивалей и конкурсов поэзии и авторской песни. Соавтор множества международных, федеральных и региональных альманахов. Автор трёх поэтических сборников. В 2009 году дебютировала как писатель-фантаст, издав роман-фэнтези «Зов миров». Ныне начинает трудиться над произведением в стиле нью-фикшн о сиротах с рабочим названием «Блаженны плачущие…».

 
У моей России синие глаза.
Синие, как майским утром небеса,
Синие, как волны у большой реки,
Синие, как в хлебном поле васильки.
 
 
Сын полей российских цветик-василёк
От шикарных южных орхидей далёк,
Но сокрыта сила в том цветке простом,
Словно вся Россия отразилась в нём.
 

 
В сером небе неясная просинь,
Как подарок ненастного дня.
Скороспелая, жёлтая осень
Второпях настигает меня.
 
 
Ветер ласковый тропы грибные
Засыпает осенней листвой,
Старожилы – деревья лесные
Всё шумят над моей головой.
 
 
На бескрайних российских просторах,
Там, где сходится небо с землёй,
Лето красное встретится скоро
С белоснежной суровой зимой.
 
 
Тишина. Я стою, растворяясь
В бесконечной лесной тишине.
Я молчу и понять не пытаюсь,
Отчего же так радостно мне.
 
 
Погружённые в светлую небыль,
Засыпают луга и поля.
Надо мной – распростёртое небо,
Подо мною – родная земля…
 
 
Лишь верхушки мечтательных сосен
В поднебесной шумят кутерьме.
Ты, Россия, похожа на осень,
На дорогу от лета к зиме!
 

 
Пеленой покрыто небо,
По утрам туман густой…
Сладковатый привкус хлеба,
Горьких трав хмельной настой…
 
 
Лес насупился дремучий,
Обветшалых изб ряды,
Над землёй рыдают тучи
В предвкушении беды.
 
 
Вехи, вёрсты, километры,
Вечный холод лет и зим…
Пролетают с криком ветры
Над пристанищем твоим.
 
 
В летний день – дожди косые,
Стужа лютая зимой…
Ты бредёшь, моя Россия,
Босиком, в грязи, с сумой.
 
 
Серой стянутое сетью
Небо слёзы льёт не зря:
Ты всегда живёшь под плетью
Князя, барина, царя…
 
 
Тяжела России доля —
На коленях быть всегда;
Царский кнут, Господня воля,
Войны, беды, холода…
 
 
Но без лести, без причины
Я глаза её люблю,
И свою судьбу-кручину
Я с Россией разделю.