Текст книги "Насмешки судьбы (СИ)"

Автор книги: Сайра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== 1 ==========

– Лари, просыпайся, – сказал Тавиан, пытаясь разбудить меня.

Глаза с трудом удалось открыть. В голове гудело. Вот зачем было вчера так напиваться? Мы с Тави что-то праздновали. А, вспомнил, удачное выступление в местной таверне. Ведь мы группа бродячих артистов. Он поет и играет на лютне, а я играю на флейте. У меня голос тоже вроде неплохой, но играть на флейте и петь невозможно. Я пою только тогда, когда нужно подменить Тавиана. Это случается редко. Мне больше нравится играть на флейте. Ведь это не просто музыкальный инструмент…

Все началось с того, что однажды я очнулся в лесу. Не помня, ни как туда попал, ни что там делал. Не помнил, кто я и откуда? Голова трещала и болела так, словно по ней кто-то ударил чем-то тяжелым и вложил в этот удар всю свою силушку. На затылке и правда была огромная шишка и кровь. А рядом стоял какой-то дедок с пацаненком на вид не больше десяти лет и благодарил меня за спасение своего внука. Потом он отдал в благодарность за спасение ребенка эту самую флейту и сказал:

– Это не просто флейта. Ты и она вместе – оружие.

– Спасибо, конечно же, за подарок, но я не умею на ней играть. А если и играл раньше, то сейчас не могу – не помню, – поблагодарил я незнакомца. В то время я действительно не мог на ней играть – не умел.

– Музыка в тебе, – ответил он и ткнул своим пальцем мне прямо в лоб. – Ты ее слышишь. Я вижу. Да и флейта сама выбрала тебя как музыканта и своего хозяина. Просто играй.

– Дедуля, ты что глухой? Я же сказал, что не умею. Да и не до игры мне сейчас. Голова раскалывается. Мозги вот-вот вылезут наружу…

– Играй, – приказал он мне, и я заиграл. Странно. Но звуки лились сами по себе, и мелодия получалась такая печально-красивая. Боль отступала и, когда мелодия закончилась, мое тело и голова были абсолютно здоровыми.

– Она может лечить?

– Нет. Это делаешь ты. Флейта всего лишь инструмент в твоих руках. Похоже, за столько веков, она наконец нашла достойного хозяина.

– Странный ты, дед. И флейта твоя странная, – сказал я, удивляясь происходящему. – Ну, раз она меня выбрала… Спасибо.

– Прощай, – ответил мне щедрый незнакомец и пропал вместе с внуком.

С тех самых пор прошло три года. И эта флейта теперь всегда со мной. За это время я сумел разобраться с инструментом и понять, как им пользоваться. То, что флейта не совсем обычная, понял еще тогда в лесу. Но даже ее музыка не сумела вернуть мои воспоминания о прошлой жизни. Они иногда приходят ко мне во сне. Обрывками. Из которых ничего толком не понять. Чаще всего мне снится какая-то кровавая бойня. Действующие лица смазаны. Только расплывчатые очертания. И трупы. Кровь, везде кровь. Страх за жизнь и горечь потерь. Ни кто я, ни откуда. Кем был в прошлом до встречи в лесу со странным дедом и его внуком. Ничего. Чистый лист.

Позже меня нашел Тавиан и рассказал, что мы вместе путешествуем по деревням и селам, городам и поселениям, давая концерты. Этим зарабатываем себе на жизнь.

Иногда Тави берет заказы как наемник. Ведь бард может попасть туда, куда прочим желающим дорога закрыта. Шпионя и подворовывая нужные заказчику вещи или письма. И меня этому обучил. Слышать, слушать и все подмечать. Кроме того, когда я играю на флейте, у меня под ее звуки обостряется слух. Могу слышать даже сквозь стены. Четко каждое слово. Абсолютный слух. Так мою способность называет Тавиан.

Когда он меня нашел и все рассказал, сам не знаю почему, но я ему поверил. А что мне еще оставалось делать? Я-то даже имени своего не помнил на тот момент. Лариэль. Так меня зовут, как оказалось. Сирота. Это он мне сказал, а как там на самом деле – не знаю. За эти три года я так и не научился его понимать. Он мутный какой-то, скользкий. Темнит, не договаривает. Знает что-то о моем прошлом такое, чего не знаю я. И меня учит быть таким же. Скрытным, хитрым и изворотливым. Настоящий бард – шпион.

А как он управляется с парными кинжалами? Виртуозно. Словно не дерется, а танцует танец, несущий смерть. У меня так не получается, сколько бы не тренировался. А Тави очень хороший учитель. Терпеливый и настойчивый. Спуску и отдыху не дает, если даже будешь падать без сил, поднимет и продолжит поединок. Понимаю. Он для меня же старается. Хочет, чтобы я умел за себя постоять. Стал настоящим мужчиной в свои двадцать два года. И я стараюсь. Очень стараюсь. Быть прилежным учеником и его достойным преемником.

Он старше меня на десять лет на мой взгляд, а по его виду не скажешь. Выглядит почти так же, как и я. Лет на двадцать, не больше. Темноволосый, кареглазый с накаченной красивой фигурой – мечта всех женщин. Да что там женщин, мужчины тоже заглядываются на его красивую внешность и тело.

Мы много путешествовали. Бывали в разных королевствах и землях. Везде свои обычаи законы и нравы. В некоторых странах мужские отношения друг с другом приветствуются и даже заключаются браки. А в других это считается мужеложством и извращениями. Кое-где заключаются тройные союзы. Мужчина-женщина-мужчина, к примеру. К чему я это веду? А к тому, что мне часто говорит Тавиан:

– Бард—шпион должен уметь получать нужную информацию разными способами. В том числе и соблазнением. Лари, ты должен понять одну простую истину. Постель и влюбленный любовник или любовница могут дать тебе намного больше полезной информации, чем все твои шпионские штучки. Так что учись быть гибким. Научись соблазнять любого. Отбрось предрассудки и подходи к каждому заданию творчески. Не спеши подбирать отмычки к закрытым дверям. Помни, почти в каждую дверь ты можешь войти открыто как любовник или жених. С твоими-то внешними данными любой или любая купятся и пустят в свой дом, да что там дом, в сердце.

И мне пришлось прислушаться к его словам. И, правда, так проще. Риска для жизни меньше, а толку больше. Он и стал моим первым сексуальным опытом с мужчиной. Учитель – учитель во всем. Научил соблазнять, заигрывать, флиртовать. Доставлять удовольствие. Дарить наслаждение. Брать и отдаваться так, как никогда. Чтобы после такого секса партнер или партнерша сами были готовы тебе отдать все, что ты пожелаешь и даже больше. Это лучше, чем быть пойманным в чьем-то чужом доме на краже. Жить-то нужно, а песнями да музыкой много не заработаешь. Тем более двум вполне взрослым мужчинам. Вот мы и брались за хорошо оплачиваемую, но опасную работу. Не часто, но иногда. Оттачивали свое мастерство день за днем.

А вот то, что меня Тави сегодня разбудил так рано, явно не к добру. Я сразу лихорадочно стал прокручивать в голове последние несколько заданий. Там вроде все гладко. Точно помню, не наследил и сделал все чисто и без проблем. Так что же такое могло случиться?

– Что случилось, Тави? Мы где-то наследили? – спросил я, оторвавшись от своих мыслей и, наконец, проснувшись.

– Тебя вызывает к себе король Фагмалии. Не спрашивай, зачем. Не знаю. Убежать не получится. За дверью и под окнами стоят его воины. А мы как раз в столице, где и находится дворец короля.

Мне пришлось встать, умыться, одеться и спросить:

– Может, он хочет заказать наше выступление? Не помнишь, может праздник какой в королевстве?

– В том то и дело, что требует он тебя одного, без меня. Так что вряд ли наши выступления вызвали его интерес. В любом случае не волнуйся. Я вытащу тебя и найду. Пусть не сразу, но вытащу.

– Что-то ты мне не договариваешь, как всегда. Может, хватит играть со мной? Пора рассказать то, чего я не знаю о своем прошлом, но знаешь ты! – давлю. Давно надо было это сделать. Но учитель всегда выкручивался, отшучивался, ловко уходил от разговора.

В дверь нашей комнаты настойчиво постучали, прерывая наш с Тавианом разговор.

– Не стоит их злить. Иди по-хорошему. Если они сюда ворвутся, драка закончится не в нашу пользу. Их больше.

Он открыл дверь и впустил двоих воинов фагмал. Те придирчиво осмотрели меня, забрали мои парные кинжалы и хотели отобрать флейту, но я не дал.

– Это не оружие. Я музыкант, а это мой инструмент. Дорогой, между прочим. Если меня в чем-то обвиняют, предъявите обвинения. Нет, оставьте флейту в покое.

Фагмалы о чем-то тихо посовещались и согласились оставить инструмент. А потом повели во дворец короля Филиппа третьего. Завели в какую-то комнатушку и велели ждать.

Пришедший вскоре король осмотрел меня внимательно и сказал:

– Правда, похож. Те же волосы спелой пшеницы и синие глаза. Аккуратный носик, эльфийская фигура и грация матери.

В тот момент мне очень захотелось прервать этого короля и спросить, что он знает про мою мать? Но не стал. Решил подождать подходящего момента.

– Ты знал, что твоя мать эльфийкой была? Помнишь ее?

– Нет, – честно признался я. – Вы ее знали? Можете рассказать, что с ней случилось?

– Ее убили здесь во дворце восемь лет тому назад. Как и твоего отца и старшего брата. Переворот. До недавних пор я и тебя считал мертвым. Пока мне не доложили, что некий бард то тут, то там дает свои выступления с каким-то парнем. А внешностью ну уж очень похож на убитого восемь лет назад короля. Но с долей эльфийской красоты матери.

Мне почему-то вдруг показалось, что я когда-то раньше знал этого человека. Лицо очень знакомое. Где я мог его видеть? Вспомнил во снах. Там среди той кровавой резни. Он что-то говорил. Я не слышал. А в руках держал окровавленный меч. Может, это не он? Видел всего один раз, и то мельком. Нет! Точно он, только немного постаревший. Убийца или спаситель? Знать бы наверняка.

– Да и по возрасту ты выглядишь подходящим для младшего принца, – продолжал свой монолог король, не обращая внимания на то, что я думаю о чем-то своем. – А тут такая удача. Ты сам явился в мой город. Пришлось послать за тобой надежных и неболтливых людей. И теперь, раз все подтвердилось, что мне с тобой делать? Убить?

– За что? – не выдержал и спросил его я, испугавшись за свою жизнь.

– Вот только не надо из себя дурачка строить. Ты угроза моему трону. Единственный выживший в ту кровавую ночь. Наследный принц, так сказать. Нет, не так – король.

– С чего вы решили, что я именно тот, о ком вы думаете? Где доказательства? Я вообще ничего не помню до своих семнадцати лет. Ни кто, ни откуда. Я всегда, сколько себя помню, считался сиротой. И, если вы меня отпустите, и дальше буду ничего не помнить. Мне не нужна ни ваша корона, ни ваш трон, – честно ответил я. Меня моя прошлая жизнь вполне устраивала. Живой бродячий музыкант все-таки лучше мертвого принца или короля!

– Ты на него похож. На бывшего короля. И где гарантии, что однажды ты не соберешь армию и не отвоюешь трон у меня в будущем? Их нет. И пока ты жив, будешь живым доказательством этой угрозы.

– Как же так? Я ведь не сделал ничего плохого и не собирался, – запаниковал я, пытаясь найти выход. Тави не успеет, как обещал спасти, если меня сегодня казнят. Жить-то хочется в свои двадцать два года.

– У меня есть для тебя предложение. Помни, от твоего решения зависит твоя жизнь! Так вот. Мы недавно можно сказать проиграли войну Радии. Это северные соседи моего королевства. И сейчас идут переговоры о нашей дальнейшей судьбе. Вот уже восемь лет на нас еще нападают светлые эльфы, их светлый лес граничит и с нами, и с Радией. С юга у нас море, а с запада горы и темные эльфы. Мы в центре и желающих захватить землю твоего отца много. Нам нужен сильный союзник.

– Нам? – не удержался от вопроса я. Лично мне ничего не нужно. Я могу жить в любой стране или королевстве. Главное быть живым и здоровым. А на их терки и политику мне плевать. За последние три года, которые я помню, мне кочевая жизнь пришлась по душе.

– Не перебивай, слушай. Мне, королевству нужен сильный союзник. Радия, которой мы почти проиграли войну, могла бы им стать. Их король Тимьяр готов пойти нам на уступки и помочь в случае необходимости или войны с эльфами, но ему нужны гарантии. Кто-то ценный из королевской семьи, кто сможет стать этими гарантиями и гарантом, что мы не передумаем и не нарушим мирный договор, напав вновь. Я подумал, тебя это может заинтересовать. Ты ведь хочешь жить?

– Да.

– Вот. Станешь их заложником и поможешь своей стране отвоевать свою независимость и свободу от соседей. Будешь развлекать их короля и благодарить за спасение мирных и ни в чем неповинных жителей нашего королевства.

– Наложником, вы хотите сказать. Ха, звучит заманчиво. Мол, одну мою жизнь в обмен на нерабство целого королевства? Только что сделало это королевство для меня, можно уточнить?

– Оно дарует тебе жизнь, – закипел король, видя, что я скорее соглашусь умереть, чем стать гарантом мира. Зря он думал, что страх сломает мою гордость и заставит простить убийство моей семьи. Хотя я не уверен, что именно он, Филипп третий, убил их. – Если хочешь выжить – это твой единственный шанс.

– То есть, вы считаете, что рабство, клетка, бесправное существование, – такую жизнь я хочу взамен смерти?

– Все что я хотел сказать, сказал. Выбор за тобой. Может, тебе там понравится. Тимьяр любит смазливых мальчиков вроде тебя … Есть шанс соблазнить его и стать любимым наложником самого короля. У него там гарем и женский, и мужской. Это лучше, чем был заложником.

Это на что он сейчас намекает? Сколько меня не наставлял Тавиан, что секс с мужчиной ничем не хуже чем секс с женщиной, меня он не убедил ни словом, ни делом. Раз, ну ладно, пару раз за всю жизнь можно такое попробовать в качестве эксперимента, но все время подставлять свой зад кому-то день за днем – явно не мое. Даже если в верхней позиции это менее постыдно, но все равно не мое. Хотя, когда я брал Тави, мне понравилось вроде. Но тогда я был изрядно пьян и плохо контролировал ситуацию. Ну, а напился естественно для храбрости. Толком не распробовал. А тут мне такое предлагают! Заложник – наложник в принципе одно и то же. Но жить-то хочется.

Но с другой стороны делать так, как выгодно этому напыщенному индюку, не хочу. Мир он, видите ли, и поддержку хочет купить за мою свободу. Вот чувствую я, что он как-то замешан в смерти моих родителей и брата. Но доказательств нет, значит, и обвинить нельзя. А спросить напрямую страшно. Да и вряд ли он признается. Зачем будить лихо, пока оно тихо, наживая себе очередного врага? Вот бы вспомнить все самому. Нужно выиграть время. А раз Тави дал слово, что найдет и поможет можно быть уверенным, что он его сдержит. В любом случае мой ответ отсрочит казнь здесь, а там жизнь покажет, как будет дальше.

========== 2 ==========

Дальше все закрутилось быстро-быстро. Вот я уже в другой стране, в другом дворце. Любопытно, зачем меня привели в гарем короля? Я ведь тут заложник, а не наложник? Или мой «любящий дядя» обманул? И продал мой зад во имя мира и процветания Фагмалии. И что прикажете делать мне? Терпеть и ждать Тавиана? Можно, конечно, использовать флейту, только пустят ли меня с ней в спальню короля? Вообще мне тут не нравится. Забрали мою одежду. Надели какие-то тряпки, больше напоминающие женское платье, чем мужскую одежду. Еще и короткую вуаль, прикрывающую верхнюю часть лица, оставляя только рот открытым, на голове закрепили. А главный евнух мужского гарема еще и добавил:

– Твое лицо теперь может видеть только король. Так что без нее ты можешь ходить только тут в комнате.

– Мне сказали, что я буду заложником – гарантом, но, никак не постельным рабом. Или меня обманули? – интересуюсь. Зачем спрашиваю итак ведь понятно, раз в гареме поселили, но надежда, как говорят, умирает последней.

– Радоваться должен и благодарить судьбу, что стал наложником нашего господина. Такой привилегии не каждый удостоен. Только самые красивые и родовитые. Так что не забудь поблагодарить короля Тимьяра при встрече за такую честь.

– Угу! Спешу и падаю, ноги поцелую и задницу отставлю для его удобства, – съязвил я. – Можно Великую Честь обменять на темную и сырую камеру заложника?

– Глупый ты. Счастья своего пока не осознал. Король наш красив аки Бог красоты. Умен, мудр и дальновиден, жесток, но справедлив. И кого попало в свою постель, не тянет.

– Я и не стремлюсь осознавать. И счастья мне такого даром не надо. Можно ему как-то это передать? И попросить перевести меня куда-нибудь в другое место подальше от гарема?

– Ночью его сам увидишь. А как увидишь, обо всем позабудешь…

– Пусть и не надеется. Меня мужские прелести как-то не особо привлекают, – возражаю. – И обойдусь как-нибудь без милости и ласки Тимьяра. – Лучше расскажи, где мне разрешено быть, кроме как в этой комнате?

– В гаремном парке. Там очень красиво. Столько цветов, собранных с разных уголков нашего мира. Еще фонтанчики и искусственно созданный водопад. Он так громко грохочет, если подойти к нему слишком близко. Но красиво, глаз не отвести. Хочешь, покажу? Господин наш сейчас занят, поэтому и искать тебя не будет.

– Хочу. Все-таки лучше, чем здесь сидеть и жалеть себя и потерянную свободу, – соглашаюсь и иду следом за евнухом. И флейту свою захватил. После того, как я ее получил не помня, за что, никогда с ней не расстаюсь. Даже, ложась спать, кладу рядом со своей постелью.

Цветов в гаремном парке было действительно много. Разных оттенков, размеров. Евнухи-садовники много усилий приложили, чтобы создать такую красоту и гармонию. Удачно расположенные композиции цветов разной цветовой гаммы дарили посетителям какое-то спокойствие и удовлетворение, создавая тихое место для уединения и размышлений.

Я облюбовал себе беседку в самой глубине этой красоты и чарующих запахов, сел, закрыл глаза, стараясь успокоится. Даже не заметил, как евнух ушел, оставив меня одного. Поднес к губам флейту и начал играть. Внутри меня рождалась мелодия. Такая грустная, что от нее заплакали бы цветы. И, правда. На их соцветиях появились капельки росы, хотя сейчас не утро, время движется к вечеру. Словно природа вместе со мной оплакивала мою утраченную свободу. Флейта точно передавала мое настроение и внутреннее состояние. Мелодия брала за душу и заставляла ее сжиматься, а сердце стучать через раз.

– Какая красивая мелодия, – заставил меня открыть глаза чей-то незнакомый, но очень приятный голос. – Такая печальная, что не хочешь, а поддашься ее чарам и заплачешь. О чем грустишь, музыкант? Тебе выпала такая удача попасть в гарем самого короля, а ты грустишь.

Передо мной стоял красивый молодой, высокий мужчина. На вид не более тридцати человеческих лет. Его темные длинные волосы были собраны в низкий хвост, одежда выдавала в нем аристократа, а не служителя гарема. И не одного из наложников. Платья нет, а обычный костюм со штанами как у богатого дворянина. Карие глаза внимательно разглядывали меня, словно хотели просканировать насквозь. Вывернуть душу наизнанку и там найти причину моей грусти.

– Об этой удаче и грущу. Мне здесь не нравится. Я туда хочу – на свободу, – ответил я и махнул в сторону изгороди, разделяющей нас с моей мечтой.

– Тоскуешь по дому? Друзьям? Может, о любимом?

Ну, да. Ну, да. О ком, о ком, только не о любимом. А этот красавчик даже мысли не допускает о том, что у парня на свободе могла быть любимая. Ну, или любовница. Да, испорченное у них общество. Отношения двух мужчин считаются нормой. Куда я попал? Нет и еще раз нет. Девку хочу. И на этом точка. А эти из Радии пусть любят и развлекаются, с кем хотят.

– Нет у меня дома. И любимой нет! А друг был, но мы расстались… Друг, а не любовник! – на всякий случай подчеркнул я. Кто его знает. Напридумывает всякого, судя по своим традициям и предпочтениям и про меня.

– А твой дядя? Разве он не твоя семья и часть дома, по которой можно тосковать?

– Не хочу о нем говорить.

– Почему? С его согласия и случилась наша встреча. Ты ему только за это должен быть вечно благодарен, – стал наставлять меня на путь истинный, наверное, король. Ведет себя как дома. Шляется по гарему, куда разрешен вход только королю. Точно Он. Тимьяр. Король Радии собственной персоной. Даже не представился. Гордость не позволяет наложникам свое имя или титул сказать? Или он уверен, что таких обаятельных, красивых, высоких и стройных королей каждый мужчина в этом мире должен знать в лицо? И все они эти мужчины должны спать и видеть, как оказаться в постели его Величества?

– Промолчу о том, что я должен сделать со своим родственником…

– Вот как? Поругались? Может, чтобы увидеть улыбку на твоем лице, мне стоит опять пойти на него войной?

– Это наши семейные разборки. Не стоит вам в это влезать, ваше Величество, – рискнул я посоветовать местному монарху, что делать. Обычно им не нравится, когда кто-то посторонний указывает, что делать. Куда нам, простым смертным, давать советы помазанникам Божьим?

– Как скажешь. Сам так сам. Сыграй для меня что-нибудь, только повеселее.

– Простите, пропало вдохновение. И, если можно… хочу остаться один.

– Прогоняешь? – в голосе монарха появились стальные угрожающие нотки.

– Нет, упаси Боги. Это ваш гарем, парк и дворец. Кто я такой, чтобы прогонять хозяина всего этого? Просто захотелось побыть одному …

– Понимаю. Нужно время, чтобы привыкнуть к другой жизни, некоторым ограничениям. Переменам к лучшему. Теперь о тебе есть кому заботиться, любить, оберегать и заставлять улыбаться хоть иногда.

– Я и раньше на все перечисленное вами не жаловался. Скорее наоборот, перемены для меня не к лучшему…

– Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – наконец до него дошло, что мне такие перемены абсолютно не нужны.

– И тут я, пожалуй, промолчу. Я сегодня итак слишком много говорю. Меня предупредил евнух, что вы не любите парней, которые слишком много болтают.

– Ты меня боишься? Правильно делаешь. Со мной лучше не играть в свои игры. Но на первый раз прощаю. Спишу все это на переезд, усталость и стресс. Так и быть оставлю тебя одного. До вечера. Поэтому не прощаюсь и надеюсь, что ночью мы о многом поговорим и лучше узнаем друг друга.

И ушел. Узнаем? Вот уж дудки. Придется тебе ваше Величество найти другой более податливый зад и более благодарного любовника. Главное, чтобы флейту разрешили пронести в спальню к королю…

Долго побыть одному не дали. Пришел евнух, позвал ужинать. Потом после ужина меня долго и тщательно готовили к посещению спальни монарха. Мыли, натирали, сделали превосходный расслабляющий массаж. Мышцы расслабились, а вот внутреннее напряжение нарастало. Знал ведь, к чему меня готовят. К сексу с королем. Не страшно, но противно. Только от одной мысли, что в меня засунут чей-то член и начнут трахать как женщину, будут целовать, и ласкать мужские губы, настойчивые руки будут исследовать, тискать, щупать, ком подкатил к горлу, и тошнота стала навязчиво подталкивать содержимое ужина наружу. Вдох-выдох. Успокоиться, взять себя в руки. Не первый мой раз. Тогда я был пьян и смел, а сейчас трезв, как стеклышко, и знаю, что это не последний раз. Если уступлю, сдамся, не дам отпор.

Зря боялся, переживал, чуть не поседел. Король согласился перед самым главным, тем, зачем меня привели в его спальню, послушать мою флейту. Сейчас мелодия была веселей. Она звучала, а я просил мысленно всех существующих Богов, чтобы Тимьяр заснул и проспал всю ночь, не просыпаясь. Получилось. Флейта мне помогла, и ее волшебные звуки усыпили короля.

А то испугался, расклеился. Разозлился. Мужик я или кто? С какого такого перепуга я должен подставлять свой зад этому королю? Мне не говорили, что я буду наложником, иначе бы я не согласился. Лучше сдохнуть, чем сомнительная честь быть чьим-то бесправным постельным рабом. Ага, кто-то скажет: «За тобой Родина и Отечество. Ты гарант мира.» Не соглашусь. Меня с этого мира выкинули, предали, отобрали власть, убили родителей и брата и шантажом заставили стать рабом бесправным. И я должен стать для ЭТОГО щитом?! Нет уж, выкусите. Я сам по себе и жду Тави. Тяну время – выживаю. Любой другой на моем месте сдался бы и уступил, подчинился, сломался и в первую же ночь подставился. Слабак. Я не такой. Могу за себя постоять. В морду дать, если придется, но делать, то, что мне приказывают, прикрываясь высокими идеалами, не буду. Вам хочется войны – воюйте. Я-то тут причем? Я не раб, не игрушка, а человек. Допустим секс с мужчиной, но по любви. А не по указке дяди, папы, брата и прочих родственников. С какой стати всем этим родственникам зад прикрывать? Проще было уйти и отказаться от титулов и земель, чем стать посмешищем в своей стране и за ее пределами. В моем же случае на кону – собственная жизнь! И все равно не смириться и отдаться, а противостоять – вот для этого нужно много физических и душевных сил. Ну, а смеяться будет тот, кто будет смеяться последним. Если выживет.

За всеми этими размышлениями пришло утро. И я поплелся сонный и уставший в свою комнату в гареме и завалился спать. Ведь целую ночь в спальне короля глаз не сомкнул, прислушивался, не дай Боги проснется этот сексуально озабоченный и вернется к своим первоначальным задумкам.

Спал долго. Завтрак проспал и не слышал, когда обед принесли. Он уже остыл давно и стоял на маленьком столике в углу. Перекусил холодным мясом и фруктами, решая, чем заняться. Надеясь, что Тимьяр не прибежит разборки устраивать, поняв, что никакого секса у нас не было. Сам виноват, не надо было спать. Больше всего я боялся, вдруг у него иммунитет на зачаровывающие звуки моей флейты? Нет. Только эта временная мера. Рано или поздно он догадается и запретит мне играть на флейте перед сексом. И оторвется за все потраченные впустую ночи со мной. Вот тогда мне мало не покажется. Бедный-бедный мой зад. Не стоит думать о плохом. Может, Тавиан придет за мной раньше, чем это случится.

Мне удалось еще четыре ночи водить за нос Тимьяра. Тот спал, как младенец, а утром, наверное, думал, что проводил жаркие ночи в моих объятиях. А вот на шестую ночь и вовсе не позвал. Естественно, ведь у него в гареме кроме меня еще есть наложницы и наложники. Всем необходимо время уделить. Никого не обидеть и вниманием не обделить. Я обрадовался, что на мою тушку сегодня претендентов нет, расслабился и спокойно заснул.

***

В подземелье, подвешенный на цепях за руки, висел когда-то красивый молодой обнаженный мужчина. Сейчас от той красоты ничего не осталось. Лицо изуродовано, разрезано от уголков губ с обеих сторон до самых ушей. Сквозь порезы видны зубы. Не улыбка, а кровавый оскал. Тело все покрыто кровоточащими шрамами и рубцами. На руках, на ногах через один нет ногтей – вырваны искусным палачом. Трудно сказать, был он в сознании или нет, но дышал глубоко и рвано, хрипел. Глаза закрыты. Рядом стоит группа людей, еле освещенная пламенем от жаровни, на которой лежат орудия пытки.

– И это наш король? – голос знакомый, но неопознаваемый. Говорящего не видно. – Чуть живой, но гордый и несломленный. Сколько ты еще будешь терпеть? Когда сдашься и подпишешь отказ от трона в мою пользу? Молчишь? Зря. Дальше будет не столько больно, сколько противно. Пора тебя доломать – осквернить. Очернить в глазах подданных, находящихся здесь. А они, уж поверь мне, быстро донесут эту новость до остальных. Все королевство узнает о короле-мужеложце.

Зазвенели, заскрежетали цепи, и пытаемый принял позу почти раком. Цепи удерживали его руки наверху, и он почти касался пальцами ног земли. Задница задрана вверх, спина и голова чуть опущена вниз. Его поставили в такую позу, чтобы удобно было брать спереди и сзади. И вот, наконец, в кадр попал говорящий. Дядя парня, которого только что пытали. Ненаследный принц и сводный брат убитого вчера бунтовщиками короля Фагмалии.

Он первым осквернил своего племянника, вогнав свой член в его девственный зад. Наследный принц уже не стонал, сил не было, лишь по его щекам бежали непрошеные слезы. Меньше всего ему хотелось показывать свою слабость врагу, убившему вчера его отца и мать, чтобы занять трон. Врагу, оставившему принца в живых, чтобы мучить, чтобы сломать и раздавить духовно и физически.

Он драл его сильно и жестко, наслаждаясь беспомощностью некогда сильного и смелого воина. А сейчас такого слабого, почти не сопротивляющегося, но не сдающегося. Кончил. Позвал остальных попробовать своего короля. Сначала его брали по двое. Один сунул член ему в рот и и натягивал его голову до тех пор, пока не кончил. А второй трахал наследного принца в задницу. Такое развлечение быстро всем приелось. Тогда его стали брать по трое. Один в рот, двое пялили в зад, кончая внутрь. А потом и вовсе начали мочиться на тело, принося еще больше боли шрамам и кровоточащим ранам. Мочились парню прямо в рот, не давая захлебнуться или выплюнуть мочу. За сопротивление отвешивали пощечины и продолжали издеваться. Наконец устали трахать, кончать, дрочить и участники, и наблюдатели.

– Я тебя последний раз спрашиваю, мой король. Ты подпишешь отказ в мою пользу? – спросил дядя кронпринца. – Опять молчишь. Ладно. Игры кончились. Пришла пора умирать. Посадите его на кол, как опозорившего свой род мужеложством, а утром вынесите его тело вместе с орудием казни на площадь – пусть все увидят мерзкого грешника. Пускай стоит у всех на виду, пока его тело не разложится и не сгниет. Я отказываюсь от тебя, племянник, и вычеркиваю тебя из семейного древа нашего рода!

– Будь ты проклят, дядя, – только и смог выговорить наследный принц, когда острый кол пронзил его внутренности перед смертью. И уже мертвое тело опустилось на всю длину кола под собственной тяжестью.

– Гордец и идиот. Мог бы жить. Сам виноват, что своим упрямством довел себя до казни. Хотя мне было приятно всадить нож в спину его отца и видеть ужас в глазах его второй жены—эльфийки перед смертью. Трон теперь мой и никого не осталось, кто мог бы его оспорить…

Естественно, тело наследного принца никуда не понесли. Облили тут же в подвале горючей жидкостью и подожгли. Смрад, воняло горящей плотью. Палачи и наблюдатели пыток вышли оттуда и плотно закрыли за собой двери подземелья.

Я проснулся в холодном поту. Кошмар или видение? Прошлое, скрытое разумом от меня так глубоко и надежно, что заблокировало все мои детские воспоминания до четырнадцати лет. Как? Как я мог видеть пытки и издевательства над братом? Или я там был? А если был, то почему меня не обнаружили палачи и не убили вместе с братом? А нынешний король Фагмилии и есть убийца моей семьи – мой дядя?! А я согласился стать гарантом его мира? Согласился, чтобы выжить и потянуть время. К черту все это. Сегодня же бежать… Ведь не зря он показался мне знакомым еще при первой встрече. Теперь я точно уверен, что это он. Нужно вернуться в его дворец и отомстить. За родителей, брата и свою сиротскую жизнь. Как раз Тимьяр занялся другими наложниками и ночью точно меня не хватится.

Всю предыдущую неделю я время даром не терял, гуляя по гаремному парку. Потихонечку все осмотрел. Забор, отделяющий гарем от внешнего мира не так уж высок. Легко можно через него перебраться. Потом незаметно пересечь дворцовую площадь, выйти в город и там затеряться среди домов горожан. Еще бы где одежду мужскую раздобыть. Неудобно будет через забор лезть да и бежать, если придется, спасаясь от погони. Повезло. Я нашел комплект формы дворцовых слуг в каморке у сада. Не совсем моего размера, но сойдет. Надеюсь, не потеряю. Великоват, но за неимением лучшего подойдет что угодно, кроме платья.