Текст книги "Кровные узы (СИ)"

Автор книги: Saylin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

– Я слышу, что ты здесь. Заходи.

– Отец, – невысокий мальчик неловко улыбнулся, проскальзывая в приоткрытую дверь кабинета маршала.

Мельвин надеялся, что отец обратит на него свое внимание, но тот продолжал сидеть за столом, уверенной рукой что-то записывая на гербовой бумаге. Юный демон, немного потоптавшись, хотел развернуться и оставить мужчину разбираться со своими делами, но передумал – не так часто они виделись, чтобы просто сдаться. Не сумев подавить громкого вздоха, мальчик подошел к отцу, обходя стол, и прикоснулся к его локтю.

Черные глаза взрослого демона тут же встретились с его, пока что серыми. Мельвин ждал того времени, когда и его взгляд будет столь же завораживающе-непроницаем – главный признак силы у военных.

– Что-то случилось? – голос Эльберта, всегда спокойный и холодный, дрогнул. Или взволнованному ребенку так показалось?

– Нет, ничего, – Мельвин опустил взгляд, краснея, – просто ты завтра опять уезжаешь, и я…

Голос мальчика затух к концу, смелость, с которой он шел в кабинет, его покинула, как и решимость. Желание побыть немного рядом с занятым отцом показалось глупым и эгоистичным. Детским, а ведь он совсем не ребенок. По крайней мере, он это активно доказывает Ириде, своей старшей подруге.

– Иди ко мне, – самобичевание внезапно прервал потеплевший голос Эльберта.

Кресло мужчины с шумом проехалось по каменной плитке, демон потянулся к хрупкой фигуре сына, одним движением усаживая его к себе на колени. Мельвин задохнулся от восторга, когда почувствовал спиной твердую грудь отца, и прижался к ней крепче, совсем ненадолго. Счастливо вздохнув, медленно развернулся и, взглядом испросив разрешения, запустил руки в серебряные – точно такие же, как и у него – волосы демона, спускающиеся до бедер.

Эльберт тихо хмыкнул, закрывая глаза и проводя длинными пальцами по макушке сына.

Этот милый ребенок вырастет слишком быстро.

***

– Стой, Ирида! Да остановись же ты! – демоница, словно обезумевшая, неслась вперед, ничего не замечая.

Мельвин пытался угнаться за ней, но тренированная охотница была в заведомо выигрышных условиях. Парень ругнулся сквозь стиснутые зубы, выхватывая из-за спины длинный тонкий кинжал. Движение было точное, легкое – в охотничьем стиле. Этому тайно обучила его Ирида, его лучшая подруга. По правилам, до совершеннолетия юным демонам было запрещено брать в руки оружие, приобретать какие-либо навыки. Обучение – дело наставника, после инициации, когда к нему попадает девственный – во всех смыслах – демон.

«И тут я разочаровал отца» – угрюмо пронеслось в голове Мельвина, когда он, резко развернувшись, всадил свой кинжал в распахнутую глотку низшего демона, чем-то напоминавшего черную гончую Князя. Рукав кожаной куртки, облегающей стройное тело, порвался под клыками неразумного. Сжать челюсть бестия не успела – ее глаза потухли.

– Ирида! – зло крикнул Мельвин, вытирая заляпанный черной кровью кинжал о густую шерсть твари. Кровь, попавшая на голую кожу между перчаткой и рукавом, задымилась. Парень вновь ругнулся, быстро ее стирая – еще ожога ему не хватало!

– Чего ты ор… Оу! – девушка, мотнувшая головой, чтобы убрать с лица короткие пряди волос, восхищенно присвистнула. – Ты ее завалил! Поздравляю!

– Было бы с чем, – недовольно буркнул демон. – Что с глазами?

Подойдя ближе, Ирида присмотрелась к светло-серым глазам юноши. Рука сама потянулась поправить выбившиеся прядки из длинной серебряной косы Мельвина, но тот резко отшатнулся. Язвительные комментарии девушка сдержала просто титаническим усилием – тема отца всегда была у друга болезненной. Она до сих пор помнила, как Мел, после очередного слишком скорого отбытия статного маршала, покусывая небольшими клыками губы, с упоением рассказывал о том, как отец не отказал в просьбе расчесать ему волосы. Ирида с трудом представляла себе, как суровый демон, от вида которого у нее леденела кровь в жилах, водит тонким гребнем по волосам ребенка, а потом заплетает пряди в длинную косу, но факт подтверждался раскрасневшимся от счастья другом. С тех пор к волосам Мельвина никто, кроме отца не прикасался.

– Все нормально, – наконец, ответила демоница. – Только если приглядываться, на левом зрачке каемка чуть темнее, но это было и раньше.

– Потому что кто-то плохо выполняет свою работу! – возмутился Мельвин, обеспокоенный цветом глаз. Они должны быть светлыми и чистыми до того момента, как отец начнет его обучение. – Прошлого демона тоже должна была убить ты! Почему вообще я до сих пор хожу сюда с тобой?!

– Потому что у тебя руки откуда надо, – хмыкнула Ирида, наклоняясь к мертвому телу, чтобы аккуратно заполнить пару фляг раскаленной кровью. – Потому что ты мой друг, – девушка кинула Мельвину специальный нож и мешочек, чтобы он помог ей вырезать глаза и язык бестии. – И потому что тебе скучно сидеть в поместье.

– Пруф! – фыркнул демон, кидая нож и заполненный мешочек обратно. – Ваша гильдия самая ленивая!

– Гильдия Охотников самая богатая! Все купцы и лекари на нас молятся! – привычно возмутилась Ирида, потрясая мешочком. – Ты знаешь, сколько эти глаза стоят?! Нет? Целое состояние!

– Отец…

– Ну, маршал – отдельный случай, коллекционирующий все, что плохо лежит во вражьих землях!

– Что ты хочешь этим сказать? – сощурившись и сжав кулаки, зашипел Мельвин.

– Ничего плохого, – поспешила уверить девушка. – Согласись, твой отец постоянно что-то присылает в сокровищницу поместья. Мне страшно подумать, что у вас там хранится, каково оно по мощи… и цене.

– Ладно, – успокоился демон. Отрицать что-либо бессмысленно – демоны, как и драконы в иных мирах – тащат все ценное к себе, не в силах преодолеть жажду обладания сокровищами.

– Мельвин?

– Что? – все еще пребывающий в своих мыслях об отце, драконах и сокровищах демон откликнулся не сразу.

– Маршал приезжает завтра? Так? – дождавшись кивка, Ирида продолжила. – Ты поговорил с ним о церемонии? Он знает, что ты выберешь его?

– Он… – Мельвин смутился. – Мне кажется, он думает, что я выберу тебя.

Демоница зябко повела плечами – может, именно поэтому Эльберт всегда смотрит на нее уничтожающим взглядом? Не считает ее достойным наставником?

Ее друг это отрицает, но со стороны всегда лучше видно – маршал заботится о своем отпрыске, пусть и не очень явно.

– Поговори с ним завтра, – посоветовала девушка. – Церемония – дело серьезное. Моя наставница, зная, что я выберу ее, в свое время провела со мной уйму воспитательных бесед.

– А… Как вы… Ну… – демон, ярко представив себе обнаженного отца, склонившегося над ним, ощутил жар, спускающийся к паху, и набухающее возбуждение.

– Пусть мы и не стали любовницами после лишения чистоты, но это было просто потрясающе, – Ирида мечтательно закатила глаза, но быстро вернулась к настоящему. – Поговори с отцом. Он должен знать.

– Наверное.

«Эльберт»

С этого момента Мельвин пообещал себе называть отца только так.

Заметил ли он, как сильно вырос его мальчик?

***

Прячась в полумраке колонн, Мельвин нервно мял в пальцах ткань церемониального плаща. Тихие шепотки, постепенно заполняющих круглый зал гостей, его безмерно раздражали. Тяжелый бархат штор надежно прятал его от любопытных глаз, хотя, даже если бы его заметили, подходить бы не стали – по традиции никто не должен влиять на решение проходящего инициацию. Некоторые занимали узорные кресла, стоящие возле колонн, возведенных по кругу, но большинство предпочитало стоять. Среди этих фигур, облаченных в темные широкие плащи, был и Эльберт.

Парень поднял глаза вверх – луна совсем скоро войдет в нужную фазу и осветит неширокую площадку в центре, поднимающуюся над уровнем пола примерно на ладонь. Тогда-то туда и должен пройти Мельвин, чтобы сделать выбор.

С отцом парень так и не поговорил – слишком мрачным было его лицо за ужином. Все слова застряли где-то в горле – от трепетного волнения демон не мог выдавить из себя ни звука. Гнетущее молчание тяжело давило на сердце.

Уже ближе к концу Эльберт, все время до этого избегая смотреть сыну в глаза, поднял на него взгляд и спросил, выбрал ли он себе провожающего в жизнь и уверен ли в нем. Мельвина хватило только на короткий кивок – язык словно присох к небу. Сказать, что его единственный выбор на всю жизнь сидит прямо перед ним и тянет из кубка крепкое вино, юный демон не решился. Вся его дерзость куда-то пропадала, стоило мужчине появиться в поле зрения.

Мельвин зажмурился, вновь возрождая в памяти невесомое касание Эльберта к его волосам, которое тот подарил ему перед выходом.

«Я верю, что ты выбрал достойного и приму любую дорогу, которой ты пойдешь. Я люблю тебя, сынок».

Пропустив между пальцами прядь своих волос, юноша открыл глаза.

Сегодня он ощутит больше.

Намного больше, к чему бы это ни привело.

Все внутри юноши задрожало от смеси страха и возбуждения – у Эльберта не будет выбора, а там будь что будет.

– Пора, Мел, – за спиной бесшумной тенью очутилась Ирида, чуть сжимая его плечо в дружеской поддержке. И как ей удается нарушать все правила, да так незаметно?! – Он стоит…

– Я чувствую, где он, – взволнованно шепнул в ответ парень. – Я всегда знаю, где он.

– Тогда удачи, – рука с плеча исчезла.

Шепотки стихли, луна осветила идеальный круг, в который и вступил Мельвин. Все внимание было приковано к его фигуре – парень это чувствовал – голова внезапно закружилась, словно от крепкого хмеля. Зажмурившись, демон восстановил сбившееся дыхание и постарался унять бешеный стук сердца. Открыв глаза, он медленно развернулся, оглядывая собравшихся в темных плащах. Почти все одинаковые – не разобрать, кто есть кто.

Обычно проходящий церемонию договаривается с будущим наставником о каком-нибудь опознавательном знаке. Мельвину оставалось надеяться только на собственную интуицию и кровь – как он и говорил Ириде, Эльберта он узнает всегда. Пора это доказать.

Снова закрыв глаза, парень мысленно потянулся к своей ауре, уговаривая ее найти родственника. Послушная его слову, она без труда указала на того, кого он искал.

Хотелось схватить мужчину за руку и сбежать с ним домой, но Мельвин картинно медленно, отдавая дань традициям, поднял руку, зажигая между пальцев голубовато-серый огонек, послал его в сторону отца. Огонек, мягко светясь, остановился возле руки замершего маршала.

«Ну же! Протяни руку, Эльберт!» – мысленно призывал Мельвин, умоляя все известные ему силы повлиять на его отца.

Мужчина, словно услышав его, очень настороженно, до конца не веря в происходящее, протянул руку, принимая свечение огонька и развевая его щелчком пальцев. Теперь вся ответственность за достигшего совершеннолетия демона ложится на его плечи. Официально все станет с завтрашнего утра, когда вокруг серого зрачка Мельвина появится темная каемка – знак того, что демон больше не девственен.

– Иди за мной, – холодно произнес в тишине Эльберт, нарушая молчание, и скинул капюшон.

В лунном свете церемонного зала казалось, что его покидают не отец и сын, а два брата-близнеца. Только один из них немного тоньше и неуверенней, чем второй.

Эльберт, взяв сына за руку, вел его по темному коридору, не озадачиваясь светом – свой дом он знал прекрасно. Добравшись до своей спальни, он распахнул двери и, по-прежнему не отпуская руки Мельвина, вошел внутрь. Под его тяжелым взглядом загорелись свечи, освещая комнату оранжевым светом. Только тогда он отпустил изящную ладонь сына.

– У тебя кожа на пальцах твердая, – начал Эльберт совсем не с того, чего хотел.

– Ирида научила меня паре приемов, – опустив голову, немедленно ответил Мельвин. Мужчина хмыкнул – этот мальчик никогда не умел ему врать, а потому даже не пытался.

– Тогда почему ты не выбрал ее в наставники? Гильдия Охотников крайне почетна.

– Не более почетны, чем воины, – серые глаза парня ярко блеснули, когда он оторвал взгляд от пола.

– Сегодня собралось много достойных генералов, – подбирая слова, задумчиво тянул Эльберт. Он подошел к сыну, с удивлением обнаруживая, что тот немногим его ниже. – Ты так вырос… Почему ты выбрал меня?

– Я обязан ответить на этот вопрос? – несчастно спросил Мельвин.

– Нет, – маршал провел рукой по распущенным волосам сына, достигающих поясницы. Еще несколько лет, и они сравняются с длиной его собственных волос.

Юноша осторожно прикоснулся к локтю мужчины, как когда-то давно в детстве. Эльберт тут же перехватил его ладонь, посылая мелкую дрожь по всему телу – настолько уязвимо Мел себя еще никогда не чувствовал. Стало безумно страшно, что сейчас отец просто его отстранит, по-прежнему видя в нем только маленького ребенка. Но он ведь вырос, изменился – Эльберт сам сказал об этом раньше!

Пресекая ненужные сомнения сына, маршал поднес ладонь своего мальчика к губам, нежно ее касаясь. Конечно, все изменилось – просто Эльберт не сразу понял, как боялся единственный сын, что его оттолкнут.

Осознание того, что отец, невозможно близкий сейчас, всегда касался его с искренним удовольствием, а не в силу родительских обязательств, опьянило Мельвина. С трудом отпустив страх и сомнения, демон прижался к отцу, глубоко вдыхая запах его кожи, пальцами распутывая косу.

– Иди за мной, – вновь, как и в зале, повторил Эльберт, только на этот раз от холодности не осталось и следа.

На жесткой кровати отца Мельвин оказался полностью раздетым – церемониальный плащ одежды не предполагал, и если сначала парня это безумно раздражало, то сейчас он был благодарен старым традициям.

Второй плащ тоже оказался на полу. Привстав на локтях, юноша горящим взглядом наблюдал за тем, как мужчина, явно дразнясь, расшнуровывал ворот черной рубашки, стягивая ее с себя. Украшений, кроме фамильного перстня-печати, Эльберт не носил.

С восторгом Мел оглядывал тело отца, оказавшееся менее мощным, чем ему виделось, но все равно более развитым, чем его собственное. Взгляд непроизвольно спустился ниже живота, но смущение тут же вернуло его к лицу старшего демона, на котором расползалась довольная ухмылка – мужчину явно забавляла реакция сына. Мельвин шумно втянул воздух, непроизвольно облизываясь. Ухмылка быстро сошла с влажных губ старшего демона.

Такого хищного выражения у отца юноша еще не видел.

Но оно ему понравилось.

В его наставнике все идеально.

– Эльберт, – позвал демона юноша, практически тут же оказываясь придавленным им к кровати.

– Ты понимаешь, что сейчас произойдет? – наклонившись близко-близко и практически касаясь лица сына губами, спросил маршал.

– Да, – просто ответил Мел, впервые коротко целуя любимого с детства мужчину. – Я мечтал об этом всю жизнь.

– Прямо всю жизнь? – с наигранным ужасом выдохнул Эльберт.

– Нууу, – улыбнулся юноша, не выдерживая притяжения и запуская руки в серебряные волосы, – последние несколько лет точно.

– Тогда держись, – глухо прошептал демон в ухо сына, впиваясь в его шею жадным, собственническим поцелуем.

Не сдерживая стонов, Мел выгнулся навстречу, открываясь как можно сильнее. Эльберт языком прошелся по ключицам, поднимаясь к скулам, наконец, захватывая в свой плен губы сына. Юноша покорно приоткрыл рот, впуская заостренный язык, неумело пытаясь ответить. Мельвин беспорядочно скользил ладонями по напряженной спине демона, раздвинув ноги, одну из них прижал к бедру мужчины, машинально пытаясь потереться о него, чтобы хоть как-то снять сжигающее его напряжение в паху.

Эльберт, оторвавшись от влажных губ сына, одной рукой прижал его к простыням, отстраняясь. Услышав протестующий хнык, усилием воли не поддался на него, вместо того заскользив поцелуями по бледной груди Мела и его вздрагивающему животу.

Руки отца прожигали бедра, крепко удерживая их на месте. Разгоряченный, вспотевший Мел опустил взгляд вниз – туда, где Эльберт обводил языком тазовые косточки, жестоко игнорируя истекающий смазкой член. Юноша жалобно застонал, но стоном же и подавился, когда ощутил влажный жар вокруг головки.

Тяжело дыша и не сдерживая вскриков, Мел бессознательно дергал мужчину за пряди волос, но тот не жаловался, беря юношу все глубже и глубже и издавая тихие стоны, слыша которые Мельвин боялся кончить слишком рано.

Растянувшись под отцом, юный демон как мог сдерживал свои метания, чтобы не дернуть бедрами лишний раз, чтобы не излиться слишком скоро, потому что у него кружилась голова, когда он представлял, что им сегодня предстоит намного большее. И откладывать это он не хотел.

– Эльберт, пожалуйста… – простонал юноша, уверенный, что мужчина его прекрасно поймет.

Маршал поднимает взгляд, звучно выпуская головку члена из распухших губ, по которым протянулась ниточка слюны. На мгновение, потеряв от этой картины способность дышать, Мельвин хватается за плечи отца, впиваясь в них ногтями – вероятность кончить очень-очень высока.

– Я хочу… – юный демон теряется под жаждущим взглядом черных глаз, – Ты… можешь… Тебя.

– Как ты захочешь, малыш, – отвечает Эльберт, и Мела окатывает новой волной возбуждения – голос отца, обычно мягкий и глубокий, звучит грубо и хрипло. И это из-за него. Из-за того, что его мужчина брал очень глубоко.

Мельвин громко стонет, чувствуя увлажненный маслом палец, кружащий вокруг входа, ему мало – он хочет Эльберта в себе, над собой и вокруг себя. Подчиняющего своей воле, ставящего на нем свои метки, теряющего сознание от удовольствия.

Он хочет всего вместе с ним.

Мужчина снова накрывает губы сына, проталкивая первый палец, Мел подается навстречу, в паху почти больно, но касаться себя юноша не хочет – жаждет кончить от ощущения отца в себе. Кровь стучит в висках и Мельвину кажется, что тихий стон Эльберта ему послышался.

Пока он не повторился.

Мышцы внутри юноши сжимают уже два пальца – таких восхитительно твердых – их все равно мало.

– Ты уже можешь, – ахает Мел, чувствуя растягивающий его третий палец.

Из горла всегда элегантно-сдержанного отца вырывается почти животное рычание.

– Я хочу тебя.

Сбившиеся простыни, влажные от пота, юноша, забывший все слова, шире раздвигает ноги. Пальцы мужчины покидают его, и Мел послушно ждет большего. Эльберт накрывает его собой, глубоко целуя, влажный кончик его члена касается растянутого входа, и юноша приподнимает бедра, ощущая, наконец, желанное проникновение.

– Ты идеальный, – заходится стоном Мельвин, дрожа в руках отца от прошибающих его позвоночник искр удовольствия.

На бедрах останутся красные следы от пальцев отца, сжимающего его слишком сильно, и это прекрасно. Закрыв глаза от наслаждения, юноша закидывает ноги ему за спину, открываясь сильнее.

Медленные поначалу толчки сменяются на быстрые, лишенные ритма. Тяжелое дыхание и стоны смешиваются, и все это именно так, как воображал себе Мельвин, лежа в своей комнате, пока отец был в очередном походе.

Все тело горит огнем, бедра Эльберта движутся потрясающе, и Мел, чувствуя, как подходит к краю, тянется к губам мужчины, больше кусая их, нежели целуя. Когда рука Эльберта скользит между их телами, оборачиваясь вокруг члена юноши, тот, едва сдерживая слезы от остроты происходящего, жалобно скулит, совсем забыв о своем обещании обращаться к любимому только по имени.

– Папочка!

Эльберт изливается прямо внутрь сына с низким рыком. Тут же за ним следует Мел, содрогаясь всем телом, напрягаясь каждой мышцей и выгибаясь дугой. Горячая жидкость пачкает пальцы мужчины и животы их обоих.

От переизбытка эмоций, юноша сильно кусает ключицу отца, от чего член внутри него дергается еще раз. Мельвин шеей чувствует тяжелое влажное дыхание Эльберта, которое теплом разливается где-то внутри. Все еще не отойдя от оргазма, юноша крепко обнимает плечи мужчины, желая ощутить вес его тела на себе, то, как обмякнет он внутри, так и не покинув его тела. Связь пульсирует между ними, крепчая, соединяет сердца.

«Вот бы остаться так навсегда» – сонно думает Мел.

– Останемся, – нежно шепчет Эльберт, устало целуя сына.

***

Первым, что обнаружил Мельвин, проснувшись, было отсутствие Эльберта рядом.

Распахнув серые с потемневшей каемкой глаза, демон приподнялся на кровати, ощущая чуть тянущую боль пониже спины. Но сейчас было не до того…

– Проснулся?

Мужчина нашелся сидящим в кресле, держащим в руке какой-то документ. Мел досадливо поджал губы – даже после всего, что случилось ночью, отец первым делом вернулся к работе.

– Подпишу ее и все, – заметив недовольство сына, уверил Эльберт, улыбаясь. – Давно пора немного отдохнуть. А потом ты поедешь со мной.

– Правда?!

– Правда, – маршал отложил бумаги. – Иди ко мне.

Аккуратно ступая, Мел подошел ближе, немного помялся, а потом одним движением очутился на коленях Эльберта. Прижавшись голой грудью к груди отца, юноша зарылся пальцами в серебряные пряди.

«Этот милый ребенок превратился в прекрасного юношу» – думал Эльберт, целуя своего мальчика.