Текст книги "Бабочка (ЛП)"

Автор книги: Savva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1 ==========

Когда вспыхнул рассвет,

И настал новый день

Незнакомой жизни иной,

Счастье вновь согрело меня…

(«Anthony Newley & Leslie Bricusse», «Feelin’ Good»)

Июнь 1999 года. Маленькое кафе в Косом переулке

Время приближалось к обеденному, однако в недавно открытом и пока ещё не очень известном кафе было не особенно многолюдно. По правде сказать, оно практически пустовало: занятыми оказались только три столика, за одним из которых сидели две молоденькие ведьмы. Одна из них, Джинни Уизли, чьи длинные огненно-рыжие локоны добавляли оформленному в нежных, тёплых коричнево-терракотовых тонах помещению кафе столь необходимую яркость, трещала без умолку, в то время как её неразговорчивая подруга Гермиона Грейнджер, напротив, казалась несколько приунывшей.

– Значит, всё кончено? Ты наконец порвала с ним? – спросила Джинни, испытующе глядя на неё светло-карими, цвета лесного ореха глазами.

Подавив тяжёлый вздох, Гермиона кивнула.

– Да… Наверное…

– Ну, и-и-и?.. – недоумённо протянула медноволосая ведьмочка. – Ты же этого хотела?

– А-ха.

– Тогда к чему эта внезапная грусть? Чёрт возьми, Гермиона, иногда я вовсе не понимаю тебя!

– Просто… Всё это сложно, понимаешь? Мы через многое прошли плечом к плечу. Вместе победили в войне и вместе пережили потери, как бы тяжелы они не были, Джин. Это… Для меня это конец целой эпохи, – меланхолично пробормотала подруга.

– Слушай, перестань себя мучить. Вы оба пытались, но ничего не вышло. Рон – мой брат, и я его знаю как никто другой. Он не умеет долго обижаться. Да, вы перестали быть любовниками, но, вот увидишь, скоро вновь станете друзьями. Как мы с Гарри, – на одном дыхании выпалила Джинни. – Ты же всерьёз собралась покончить со всем этим? – добавила она, вдохнув полные лёгкие кислорода, чтобы продолжить тираду, и, не дожидаясь ответа, залпом проглотила остатки сливочного пива из бутылки Гермионы.

– Ага, – пробормотал та, не уточнив, с чем именно соглашается.

Положив в рот последний кусочек печенья, Гермиона медленно начала его пережёвывать, рассеянно гоняя ногтём по тарелке оставшиеся крошки. Плечи её вновь поникли, глаза наполнились слезами, а сама она превратилась в жалкое воплощение депрессии и уныния.

Джинни хлопнула пустой бутылкой из-под сливочного пива по столу, тряхнула головой и, раздражённо хмыкнув, решительно заявила:

– Ох, мерлинову метлу мне в помощь! Ну, чего ты так раскисла, подруга? Сама подумай: ты молода, умна, сексуальна, а теперь ещё и свободна. И можешь делать всё, что твоей душеньке угодно. Например… Ну, не знаю… Напиться и привести домой одного вон из тех красавцев, – и она кивнула в сторону четверых молодых и довольно симпатичных магов, которые занимали столик в дальнем левом углу. – А при желании – и не одного… – прозрачно намекнула она, недвусмысленно поигрывая бровями.

С Гермионы меланхолию словно ветром сдуло! Щёки зацвели ярким румянцем, и она негодующе прошипела:

– Джинни, ты совсем с ума сошла? Потише! – однако в следующую же секунду, не сдержавшись, фыркнула и сдавленно захихикала.

– Да с чего вдруг-то? Я – современная ведьма! – провозгласила мисс Уизли, с притворной невинностью хлопая ресницами.

– «Бесстыжая ведьма» звучит точней.

Гермиона тихо смеялась над ужимками рыжеволосой бестии, явственно ощущая, как настроение медленно, но верно поднимается.

Вдруг Джинни изумлённо распахнула глаза и, выдохнув короткое и звонкое:

– Ой, – ошарашенно уставилась на что-то позади подруги.

Проследив за её взглядом, Гермиона повернула голову и в ужасе замерла. Очевидно нескромные слова всё же были услышаны теми молодыми людьми, что сидели за столом в углу, потому что теперь на неё открыто и радостно пялились четыре пары горящих энтузиазмом глаз. Парни столь восторженно подмигивали ей, словно их беспрестанно мучил тик, а белозубые многообещающие ухмылки просто ослепляли, так что Гермионе пришлось моментально зажмуриться и отвернуться.

– Вот тебе и «ой»! – тихо пробормотала она. – Думаю, надо валить отсюда… Сейчас же!

Изо всех сил сдерживая нервное хихиканье, ведьмочки подорвались со своих мест, бросили на стол несколько монет и покинули кафе, стараясь не обращать внимания на восторженный свист провожавших их взглядами молодых людей. Стоило им оказаться на улице, не в силах остановиться, они звонко расхохотались, пугая прохожих не вполне адекватным поведением.

– Поверить не могу, что ты во всеуслышание заявила подобную пошлость, Джинни! – стараясь отдышаться, возмутилась Гермиона.

– Ха-ха, да ладно! Ты видела их глаза? Похоже, они за нами на край света готовы были бежать, помани только пальцем… Фу-у… – выдохнула неугомонная заноза, успокаивая сбитое хохотом дыхание, и целеустремлённо потащила подругу ещё куда-то. – Так… Нас ждут великие дела! Пойдём-ка сотворим что-нибудь безумное.

– Безумное?! С этого места поподробней, пожалуйста!

И Гермиона подозрительно прищурилась, продолжая упираться в тщетных попытках остановить Джинни Уизли, фантазия которой не знала границ и порой приносила определённые неудобства.

– У меня пока нет идей. Можем пойти покататься на гиппогрифах или отправиться в караоке-бар… А можем сделать себе татуировки или безумно короткие стрижки!.. Посмотрим, – тут Джинни наконец заметила недоверие в лице и поведении подруги и добавила: – Ох, ради Мерлина, Гермиона, ты же никогда не была трусихой!

– Почему у меня такое чувство, что я об этом очень пожалею? – обречённо пробормотала мисс Грейнджер и махнула на всё рукой. – А, чёрт! Ладно, пошли!

Вопреки опасениям на следующее утро она проснулась в крошечной квартирке, которую сняла месяц назад. Правда, на голове её красовалась абсолютно неожиданная и немыслимо короткая причёска в стиле «боб», а на плече порхала вытатуированная бабочка. К счастью, ничего вроде похода в караоке-бар или катания на гиппогрифах в памяти не всплыло, но лёгкая головная боль всё же присутствовала… Вероятней всего из-за похмелья…

Благотворительный бал в Малфой-Мэнор

Пять дней спустя Гермиона стояла перед зеркалом в спальне и рассеянно разглядывала собственное отражение. Через час она должна была отправиться на благотворительный бал в Малфой-Мэнор. Приготовленное для выхода платье уже лежало на кровати, а на полу, возле зеркала, стояли босоножки на высоких каблуках, с длинными ремешками, готовыми хоть сейчас обвить её изящные лодыжки. Вот только Гермиона никак не могла себя заставить начать одеваться.

Она знала, что ей в любом случае придется там присутствовать. Поводом послужила великолепная идея: собранные пожертвования должны были пойти в фонд сирот войны. Бал организовывали Нарцисса и Андромеда, воссоединившие семейные узы после окончания войны, а Гермиона им активно помогала. Более того, именно ей и принадлежала идея этого благотворительного мероприятия. Однако её невозможно удручало то, что на сегодняшнем балу она окажется единственным представителем Золотого Трио. Рон отказался в последний момент, видимо, до сих пор всё ещё раздражённый недавним разрывом отношений. А у Гарри не получилось отпроситься из Академии.

Гермиона вздохнула.

«С тех пор как окончилась война, изменилось слишком многое!»

Формально они всё ещё оставались друзьями. Однако весь последний год жизнь то и дело разводила и подталкивала их по разным сторонам. Гарри, как и мечтал, пошёл учиться по специальной программе на аврора. Рон, наоборот, передумал и решил работать во «Всевозможных волшебных вредилках» вместе с Джорджем. Что касается Гермионы, то она, как и ожидалось, успешно сдала Ж.А.Б.А. и на днях должна была начать карьеру в Министерстве.

Вот только оказалось, что две любовные истории, которые расцвели в непростое военное время, не выдержали испытание рутиной мирной жизни. Джинни и Гарри первыми объявили, что расстаются, а после долгих и мучительных разговоров Гермиона и Рон тоже пошли каждый своей дорогой…

Взгляд мисс Грейнджер, в который раз скользнув по отражению в зеркале, задержался на не так давно приобретённой татуировке. Искусно изображённая специальной тушью бабочка, теперь навсегда украсившая собой правое плечо, поприветствовала хозяйку едва слышным шорохом тончайших крыльев цвета фуксии. Гермиона усмехнулась и покачала головой, до сих пор не до конца веря в то, что решилась на что-то столь вызывающее. Это было так на неё непохоже! А уж то, что решилась обрезать роскошные кудри, только подтверждало, что в тот день она окончательно сошла с ума.

Но, даже соглашаясь с подобными выводами, Гермиона не могла отрицать тот факт, что бабочка с крыльями цвета фуксии и новая короткая причёска вместе выглядели элегантно и очень даже современно. К тому же, по какому-то чудесному совпадению, платье с открытыми плечами, которое она купила специально для подобных мероприятий (ей теперь приходилось бывать на них довольно регулярно), было сшито из ярко-пурпурного шёлкового жоржета, который идеально сочетался с её нынешним образом.

– Ладно, хватит копаться в прошлом, пора одеваться, – пробормотала она себе под нос и рванула в душ.

Двадцать минут спустя, до скрипа чистая и вызывающе обнажённая, с сияющим лицом и мерцающим от увлажняющего лосьона телом, благоухая ароматом вербены, Гермиона выпорхнула из ванной комнаты. Быстро надела тоненькие розовые стринги, приготовленное платье и босоножки на высоком каблуке. Завершали образ кудри, достававшие только до плеч и красиво обрамлявшие лицо пышными завитками. Честно говоря, теперь, когда волосы стали короче, управляться с ними стало намного проще и быстрей.

«О, ну, вот и плюсы короткой стрижки нашлись», – усмехнулась Гермиона про себя.

Уже полностью одетая, она в последний раз остановилась перед зеркалом и, удовлетворённо хмыкнув, забрала с туалетного столика палочку, припрятав её в специальном кармане, скрытом в шёлковых складках струящейся, скользящей по полу юбки. Затем открыла портал-приглашение и с тихим шелестом исчезла в ярко-пурпурном вихре.

Спустя несколько секунд вращения в полупрозрачных всполохах аппарации, она оказалась в графстве Уилтшир. Аккуратно положив приглашение в карман, Гермиона развернулась лицом к поместью. Мэнор встретил её цветущим вишнёвым садом и гравийной дорожкой, которая даже издалека казалась неподходящей компанией её лёгким босоножкам на шпильках. Сначала она честно попыталась степенно шествовать по аллее и не обращать внимания на острые мелкие камушки, которые, словно в отместку, решительно вознамерились изуродовать её маггловскую обувь. Но, пройдя около десяти шагов, Гермиона сдалась, сняла босоножки и пошла по мягкой свежескошенной траве газона босиком.

– Совсем другое дело! Так намного лучше, – довольно пробормотала она.

Её удивило, что с точки аппарации не было видно самого дома, скрытого вишнёвыми деревьями, хотя где-то невдалеке слышалась музыка и приглушённые голоса гостей. Непонятно было, какого дьявола портал не доставил её прямо к парадному входу в усадьбу.

«Наверное, хозяева предполагали, что гостям будет приятно насладиться прогулкой по саду… Или придумали ещё какой-нибудь бред в этом же роде», – ворчала она про себя, резво вышагивая в направлении праздничного гула.

Однако вскоре ощущение мягкой разогретой солнцем травы под ногами и аромат красновато-розовых цветов вишни смягчили её плохое настроение. Гермиона замедлила шаг и теперь, не торопясь, брела в сторону дома и наслаждалась окружающей красотой.

Она уже различала мраморные колонны усадьбы, выглядывающей поверх зеленеющих крон, когда заметила невдалеке белую резную беседку, как будто прячущуюся от чужих взглядов среди деревьев. Она остановилась, с любопытством рассматривая её и обдумывая возможность проверить, что же там скрывается внутри. Лёгкая, ажурная конструкция, увитая алыми вьющимися розовыми кустами, смотрелась интригующе и необычайно притягательно. Гермиона нерешительно шагнула в сторону беседки, и звуки вокруг внезапно стихли. Исчез праздничный гул Мэнора, стихло пенье птиц, и жуткая тишина коконом обволокла ближайшие окрестности. Она почувствовала вдруг, как безотчётное, непонятное чувство тревоги наполнило её сердце, но белая беседка словно нарочно всё сильней звала Гермиону, влекла к себе. Крепко вцепившись одной рукой во взятую на изготовку волшебную палочку, а второй – в босоножки, она медленно подошла ближе.

На ступеньках мисс Грейнджер на секунду остановилась, но любопытство довольно быстро победило здравый смысл. Она решительно шагнула в беседку, где на изящном столике красного дерева увидела лакированную шкатулку, которая открылась, стоило гостье коснуться ногой пола, словно её и ждала. Гермиона замерла, не дыша, но, с некоторой опаской заглянув внутрь, облегчённо выдохнула: на дне ларца лежал маховик времени, старинный, искусно выполненный из золота прибор с витиеватой буквой «М» на крышке.

Сунув палочку в карман, Гермиона осторожно вытащила его из шкатулки.

– Зачем тебя здесь оставили, прелесть моя? – задумчиво спросила она, бережно поглаживая маховик кончиками пальцев.

Как будто отвечая на её вопрос, прибор начал вращаться, с каждой секундой увеличивая скорость. Испуганная Гермиона только и успела воскликнуть:

– Ой-ой, нет! Не надо! – как всё вокруг неё тоже закружилось.

В какой-то момент этой неистовой круговерти она потеряла равновесие, споткнувшись о подвернувшиеся под ноги ступени, и ударилась головой об их острый угол, после чего всё вокруг поглотила темнота…

Неизвестно сколько времени прошло до того момента, когда Гермиона очнулась, но когда смогла приподнять веки, то увидела склонившегося над ней белокурого ангела, который заинтересованно рассматривал её серыми глазами.

========== Глава 2 ==========

Июнь 1926 года. Часть первая

Леди в розовом

Когда Ринкли, домовик поместья Малфоев, раздвинул портьеры и позволил ярким солнечным лучам устремиться в комнату Абраксаса, ничего не предвещало, что день этот принесёт с собой что-то необычное. Утро начиналось, как и привык молодой маг, банально и предсказуемо. По крайней мере, так он думал в тот момент…

Абраксас принадлежал роду Малфой и понимал, что вся его жизнь распланирована родителями ещё с тех времён, когда ему исполнилось пять лет. Они точно знали, в какую школу пойдёт любимый сын, на какой факультет попадёт при распределении и даже на ком из девушек женится в конце концов. Это не значило, что Браксу нравилось столь предсказуемое будущее – совсем нет! Однако ему постоянно внушали: должно соотносить собственные желания с тем, что он является наследником знатного и знаменитого рода. И всю свою жизнь Абраксас именно так и поступал. Ну, если быть совсем уж честным, наверное, надо выкинуть первые пять лет.

Конечно, время вносило свои коррективы. Когда ему исполнилось пятнадцать, родители были приятно удивлены тем, что сын достаточно искусен в изготовлении зелий. Чтобы любимый мальчик ощутил счастье полностью, в подвале поместья тут же оборудовали лабораторию, к которой обеспечили прямой доступ из его спальни. Конечно, по мере взросления родители всё больше доверяли суждениям Бракса и соответственно расширяли границы дозволенного.

После окончания Хогвартса на несколько лет ему была предоставлена полная свобода действий, которую он с умом использовал, постаравшись лучше изучить зельеварение, историю магии и прочие так необходимые образованному магу науки. Однако предполагалось, что по достижении двадцатипятилетнего возраста он займёт место рядом с отцом, станет достойным игроком на политической арене и научится зарабатывать деньги.

Сейчас, правда, ему было всего лишь двадцать два, и Абраксас праздновал, пусть и временную, свободу и радовался возможности заниматься тем, что ему нравится, избегая того, что ему не по душе. Например, привычного семейного трёхмесячного отдыха на Средиземном море, в котором он, слава Мерлину, не принимал участия последние лет пять. Бракс просто терпеть не мог пляжи, поэтому предпочитал оставаться на это время в Уилтшире. Лето он любил проводить только в Мэноре.

Так как почти вся прислуга путешествовала с леди Малфой, дом практически пустовал, в нём оставались только Абраксас, его доверенный эльф Ринкли, который был старше хозяина всего на десять лет, и их кухарка – эльфийка Дотти. Вследствие чего в усадьбе царили безмятежная тишина и покой… Ну, и может быть (самую малость!), одиночество… Потому что все друзья Абраксаса до сих пор догуливали лето на Адриатике.

Добровольное затворничество совершенно не беспокоило его: когда желал, он мог работать в лаборатории, кататься на любимом жеребце или читать. К тому же общения Браксу с излишком хватало с сентября по май, во время сезона балов. Он не питал ненависти к тем обязанностям, что налагало на него имя Малфоев и светское общество, совсем нет! Но иногда находил их утомительными…

Итак, сегодняшнее утро началось как обычно: Абраксас проснулся, покончил с утренним туалетом и позавтракал. Затем провел несколько часов в лаборатории, экспериментируя с различными ингредиентами и зельями. На обед он опоздал, поэтому когда появился в собственной спальне, его там уже дожидался с полным подносом Ринкли. Проголодавшийся после долгой и напряженной работы над зельями Бракс сразу же набросился на еду, а покончив с ней, отправился на привычную прогулку по вишнёвому саду.

День стоял тёплый и тихий, а мягкий летний ветерок нежно ласкал цветы, наполняя воздух дразнящим ароматом вишни. Абраксас медленно прогуливался по дорожке, отсыпанной гравием, глубоко дыша и до отказа наполняя лёгкие душистым воздухом. Каждый шаг его сапог для верховой езды отдавался мягким, хрустким звуком трущихся друг о друга камешков, который тревожил вспархивающих колибри и бабочек, а сверчков заставлял прервать их песни. Дневная жара, безжалостно обрушив свою мощь на молодого Малфоя, вынудила его расстегнуть белую батистовую рубашку, что частично пряталась в тонких льняных бриджах, до самого пояса, позволяя ветерку шутя играть с островком коротких светлых завитков на груди.

Бракс направлялся к беседке, что стояла в центре сада. Когда он был маленьким, бабушка читала там ему книги. Это было их тайное убежище. Увы, давно, когда ему было всего тринадцать, она умерла от старости. В тот тяжёлый год он единственный раз видел, как плачет мама, и впервые ему показались фестралы… И пусть прошло много лет, а Малфой стал взрослым мужчиной, это место по-прежнему ему нравилось.

Он подошёл уже достаточно близко, чтобы различать очертания деревянного строения, когда на траве рядом с беседкой заметил что-то странное. Подстёгнутый любопытством, Бракс ускорил шаг и срезал путь через луг, быстро преодолевая расстояние до непонятного объекта. Подойдя ближе, он вдруг понял: там лежал человек. Более того, по очертаниям фигуры можно было смело сделать вывод, что это женщина.

Наконец, в паре шагов от тела, Абраксасу открылась картина, которая и напугала его, и встревожила. Там, на траве, в самом центре чрезвычайно охраняемой территории, принадлежавшей не кому-нибудь, а Малфоям, лежало тело. Которое при ближайшем рассмотрении оказалось молоденькой девушкой.

Она была жива. Абраксас отчётливо видел, как ритмично вздымалась её покрытая розовым шёлком грудь. Преодолев два последних шага, он опустился на колени рядом с ней и осторожно прижал пальцы к месту под подбородком, где пульс прощупывался лучше всего. Сердце билось ровно, непрерывно, но она по-прежнему была без сознания. Опомнившись, Бракс поспешно вытащил палочку и судорожно выпустил над ней несколько диагностических заклинаний, которые знал от семейного лекаря.

– Хм, – выдохнул он, ошарашенный тем, что не смог обнаружить ничего, более-менее серьёзно угрожавшего здоровью.

Откинувшись назад, Малфой приподнялся с колен и присел на корточки, задумчиво глядя на лежащую перед ним девушку. Прежде чем пытаться привести её в сознание, он решил подождать некоторое время и рассмотреть её внимательней. Абраксас хотел понять, с кем имеет дело.

Одно стало очевидно сразу: таинственная посетительница выглядит слишком необычно для того, чтобы жить где-то поблизости.

«В самом деле, странное у неё платье. Оно не вписывается в каноны принятой моды… А может быть, – пришло ему внезапно в голову, – оно и вовсе ещё не вошло в моду…»

Пара туфелек, что валялись на ступеньках беседки, лишь подтвердила его догадку. Абраксас никогда раньше не видел женской обуви, выполненной с таким высоким уровнем мастерства.

«Интересно…»

Сама девушка, однако, не просто заинтриговала его, нет. Она задела Бракса гораздо сильней. Он нашел её очаровательной и первое, что заметил, – её босые ножки и узкие, аккуратные, маленькие ступни.

«Несомненный признак аристократизма», – решил он и тут же, к своему огромному изумлению, заметил, что ногти на них выкрашены в тёмно-бордовый цвет.

Хотя и с трудом, но Малфою всё же удалось оторвать взгляд от её пальчиков, подняв его выше. Конечно, вид гладкой, слегка мерцающей кожи обнажённых плеч, ложбинка между грудями, прикрытая полупрозрачной тканью быстро отвлекли его внимание от ног девушки. А уж бабочка на плече просто добила!

«Очень экзотично… – подумал Абраксас. – Лестренджи умерли бы от зависти, если бы увидели меня вместе с такой изысканной красоткой».

Бракс нашёл, что эта впечатанная в тело девушки метка добавляет ей таинственности и действует на него чрезвычайно возбуждающе. Что предельно ясно подтвердило характерное шевеление заинтересованно поднимавшего голову члена.

– Позорная несдержанность! – смущённо шепнул Абраксас и повторил голосом отца: – Веди себя как джентльмен. Как Малфой.

С этими словами он перевёл дух и, продолжив исследовать объект наблюдения, запоздало заметил, что её правая рука сжимает палочку.

– Хм, она – ведьма. Ну, конечно! – пробормотал Бракс.

Тут он решил, что для начала узнал достаточно, снова опустился на колени, наклонился ближе к лицу девушки и, долгим взглядом изучив её губы, покрытые розовато-лиловой помадой, и растрёпанные кудри цвета «красное дерево», шепнул:

– Рэннервейт.

Не успел он и глазом моргнуть, как почувствовал, что под подбородок ткнулось что-то острое.

– Кто вы? – угрожающе прошипела девушка, продолжая упираться палочкой в опасной близости от пульсирующей артерии, вперив в него тёмно-карие, цвета шоколада, глаза.

– Абраксас Малфой, к вашим услугам. А вы?

Девушка открыла рот, чтобы ответить, и внезапно запнулась:

– Я… – глаза её заволокло смущение, и она забормотала: – Я… Не знаю… Не могу вспомнить…

Застонав, она схватилась за голову. Лицо её стало бледным как полотно, палочка в руке задрожала, и, спустя один удар сердца, незнакомка вновь потеряла сознание.

Абраксас тихо выругался, поднял обмякшее тело с земли и аппарировал в дом, где сразу же вызвал Ринкли, который с негромким хлопком явился мгновение спустя донельзя довольный. Первую секунду он внимательно изучал Малфоя удивлённым взглядом, задумчиво покручивая собственное ухо.

– Хозяин звал Ринкли? Хозяину надо помочь с юной мисс? – сочувственно спросил он.

– Нет, Ринкли, мне не нужна помощь. Отправляйся в беседку и обыщи всё вокруг. Найдёшь что-нибудь, принадлежащее этой девушке, неси сюда, – дал ему задание Абраксас.

Горя энтузиазмом и кивая головой словно китайский болванчик, Ринкли тут же исчез, а Малфой продолжил путь в одну из гостевых комнат, по-прежнему держа на руках девушку, которая всё ещё не пришла в себя. Лишь только потому что это было проще всего, он выбрал ближайшую к собственной спальне. Толкнув дверь, он вошёл в красиво обставленную комнату. Не желая выпускать из рук мягкое соблазнительное тело, он остановился посреди комнаты и окинул её взглядом. Раньше Бракс никогда не бывал в ней и оказался приятно удивлён обстановкой. Стены были декорированы лавандового цвета шёлком, украшенным мелкими цветами барвинка, а прямо напротив окна в сад висел огромный портрет, в данный момент пустой.

– Хм, как мило, – пробормотал Малфой.

Мягкий хлопок, сигнализирующий о появлении Ринкли, помешал дальнейшему изучению комнаты. Бледное лицо Абраксаса окрасилось нежным оттенком розового, и он поспешно опустил лёгкое тело девушки на покрытую шёлковым покрывалом кровать.

– Здесь всё, хозяин, – пропищал эльф, выставив на туалетный столик принесённые вещи.

Малфой, чей взгляд в это время ласкал мягкие соблазнительные формы незнакомки, оторвался от приятного занятия и подошёл ближе, чтобы рассмотреть находки, доставленные эльфом.

Туфельки, всё такие же красивые, он уже видел, поэтому не обратил на них внимания. Следующая вещица, впрочем, несколько удивила его, потому что он узнал её. Это был маховик времени его отца, в этом Бракс был уверен.

С каждой минутой ситуация становилась всё запутанней. Последней уликой, что нашёл Ринкли, оказалась маленькая карточка. Абраксас открыл её и прочёл:

Дорогая Гермиона,

Рады узнать, что вы приняли наше приглашение на благотворительный бал в Малфой-Мэноре. Этот билет – портал, который активируется в четыре часа пополудни.

Ждём встречи с вами сегодняшним вечером.

С уважением,

Люциус и Нарцисса Малфой.

10 июня 1999 года.

– Семьдесят три года… – ошарашенно пробормотал Абраксас. – Неудивительно, что она всё ещё без сознания. Это было довольно долгое путешествие.

Тут внимание серых глаз в очередной раз сосредоточилось на девушке, лежащей на кровати, и Бракс, присев на самый краешек, улыбнулся и нежно провёл по обнажённому плечу кончиками пальцев.

– Гермиона, – прошептал он, – какое красивое имя.

В этот момент молодой Малфой ещё ничего толком не знал о таинственной незнакомке. И всё же ему было известно достаточно, чтобы почувствовать некоторое удовлетворение:

«Она прибыла из будущего, она великолепна, и, судя по всему, в одна тысяча девятьсот девяносто девятом году её с удовольствием приглашают в Малфой-Мэнор. Так кто я такой, чтобы спорить с мнением потомков? Мне даже приятно оттого, что эта маленькая прекрасная бабочка из будущего посетила и моё время».

Внимание Бракса привлекло слабое шевеление на кровати. Девушка открыла глаза и теперь смотрела на него с явным подозрением.

– Здравствуйте, Гермиона. Добро пожаловать в поместье Малфоев.

Абраксас постарался ослепить её лучшей улыбкой из тех, что существовали в его арсенале, и был чрезвычайно доволен, когда заметил, что губы её чуть дрогнули в ответ.

«Ну вот, уже лучше», – подумал он.

Бракс хотел узнать о ней всё. Увы, после короткого разговора выяснилось, что Гермиона отчего-то потеряла память, поэтому не в силах была ничего объяснить. Кроме того, у неё хватало и собственных вопросов. Например, она понятия не имела, как у неё оказался маховик времени, принадлежащий Малфоям. И ничего не смогла вспомнить о себе или о том времени, откуда появилась.

Вся эта неизвестность усугубила всё ещё слабое состояние несчастной потеряшки, и от волнения дыхание её участилось. Абраксасу, обеспокоенному здоровьем так внезапно появившейся гостьи, удалось уговорить её принять успокоительное, и, спустя несколько непростых минут, Гермиона уснула.

Всю остальную часть дня Бракс не мог не думать о ней, продолжал проверять её состояние каждый час или около того и после ужина решил навестить свою таинственную бабочку в последний раз, отложив все посещения до завтра. Прикрыв дремлющую девушку кашемировой шалью, он оставил на краю кровати парочку своих батистовых рубашек и несколько материнских мантий, чтобы ей было что надеть, когда проснётся, и покинул комнату.

Только он знал, с каким нетерпением ожидает следующего утра.

========== Глава 3 ==========

Июнь 1926 года. Часть вторая

Ничто не предвещало беды.

На следующее утро, приняв ванну, Малфой направился проведать гостью и обнаружил, что её покои пусты. Паника в то же мгновение безжалостно стиснула сердце в липком, холодном кулаке, ослабив хватку лишь, когда из гостевой ванной комнаты послышался звук льющейся воды. Опустившись в стоящее в углу кресло, Абраксас облегчённо выдохнул: совсем не хотелось, чтобы необычная гостья исчезла. Гермиона ворвалась в его жизнь менее двадцати четырёх часов назад, однако он по какой-то причине всецело наслаждался её присутствием рядом. Бракс чувствовал себя маленьким мальчиком, отыскавшим прекрасный, таинственный клад и, что вполне понятно, не желал расставаться с ним. Как бы по-детски не звучала фраза: «Что нашёл – теперь моё», именно она кристально ясно отражала мысли, без устали крутившиеся в упрямой голове молодого Малфоя в данный момент.

Скользнув взглядом по небрежно брошенному на кровать пурпурному платью, Абраксас заметил, что одежда матери, предложенная гостье вчера, лежит нетронутой, а вот одной из его рубашек как раз не хватает. Вид расправленной постели вытащил на поверхность воспоминания о мягком, тёплом теле Гермионы и о том, как приятно было держать её на руках, как легко, почти незаметно поднималась и опускалась её грудь в тот момент, и как соблазнительно выглядела маленькая нежная бабочка на её плече…

– Она великолепна, правда?

Тихий голос прервал размышления Абраксаса, и он испуганно обернулся, чтобы увидеть неожиданного собеседника. С портрета на стене ему приветливо улыбалась молодая светловолосая ведьма. Он смотрел на неё, насторожённо прищурив серые глаза. Черты лица однозначно указывали на родство с семьёй Малфой, но Бракс так и не смог узнать её.

– Кто вы? – воскликнул он, от удивления слегка подзабыв о правилах вежливости.

Ведьма на портрете усмехнулась.

– Люциана, дочь Брутуса Малфоя и твоя пра-пра-тётя, дорогой.

– О… Рад познакомиться с вами, – Абраксас чуть склонил голову в знак приветствия. – Хм, очень странно… Интересно, почему тогда я не заметил вашего имени на родословном древе? Мне внушали, что у Брутуса Малфоя был только один ребёнок – сын. И я отлично помню, что в роду Малфой последняя девочка, Аманда, появилась на свет в семье Николаса. Так что, если я не ошибаюсь, уже несколько столетий у Малфоев не рождались девочки.

Вздохнув, женщина на портрете печально улыбнулась.

– Я не в праве объяснять, почему так случилось, милый мальчик. Тебе придётся спросить об этом у своего отца, – вздохнув ещё раз, она продолжила, испытующе глядя на него: – Помяни моё слово, дорогой племянник, твоя загадочная маленькая ведьма – магглорождённая. Она тебе нравится, не так ли? Что же, не могу тебя винить за это: она – лакомый кусочек. Будь жив мой братец, он бы ей прохода не давал…

Нахмурившийся Бракс резко оборвал её:

– Нет! Вы сами не знаете о чём говорите. Она не может быть… такой.

Слова пра-пра-тётки разозлили его. Сам он не ощущал какой-либо разницы между чистокровными волшебниками и магглорождёнными, даже считал, что вторые зачастую бывали остроумнее и интересней, особенно женщины. Тем не менее Абраксаса всю жизнь учили держаться от таких людей подальше: они не дотягивали до уровня наследника рода Малфой ни по одному параметру.