Текст книги "Decadence (СИ)"

Автор книги: Satire_de_Victoria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1. ==========

Антонину Долохову не свойственны долгие прогулки. Его прерогатива – посиделки в кожаном кресле у камина, в тишине и как можно ближе к огню, чтобы спустя каких-то пару минут ткань идеально выглаженных брюк стала предельно горячей. После этого он сразу погасит огонь в камине мановением волшебной палочки, опустит усталые веки и откинет голову на спинку кресла. Освободится от навязчивых мыслей.

Долохов всегда уставший – слишком много требует от него Тёмный Лорд и долг клятвы, слишком много он переживает день за днём.

Долохов любит газеты, даже жёлтая пресса отлично впитывается его разумом. Ему нравится вчитываться в напечатанные строчки, где упоминают верных соратников и его самого. А уж когда он чеканит вслух об очередном разгроме или убийстве, его можно увидеть во всей красе: глаза загораются озорным, но опасным огоньком, губы расплываются в победной самодовольной улыбке, а от широко расправленных плеч веет таким стойким величием, что, казалось бы, моргнешь, и у него расправятся крылья за спиной.

Долохов – это Содом и Гоморра, раскат грома средь ясного неба. Слишком вспыльчивый, слишком темпераментный и ещё сотня «слишком».

Долохов аккуратный преступник – ни единого намёка на его присутствие там, где произошло нечто поистине ужасное, если он решит остаться незамеченным. Никогда и никому не удавалось поймать Долохова без его желания, кроме того дня, когда он загремел в Азкабан и злополучного утра четверга две тысячи третьего года. И если в первом случае его схватили несколько авроров, превышающих свои полномочия, то во втором он впервые оступился и, казалось бы, какова была причина? Женщина! Эта чёртова грязнокровка с глазами цвета горького шоколада, треклятая Золотая Девочка.

– Дьявол бы тебя побрал, Грейнджер! – Долохов выставил перед собой руки, позволяя той самой Грейнджер заключить его в невесомые магические оковы.

– Спокойнее, не дёргайся! – Гермиона строго посмотрела на Долохова, вынимая его волшебную палочку из потайного кармана промокшей насквозь мантии.

В нос ей ударил запах дорогого парфюма и табачного дыма, преступник буквально был пропитан ими. На мгновение она замерла, ловя себя на мысли, что ей нравится, как пахнет пожиратель.

Из раздумий её вывел чуть раздражённый голос хозяина притягательных ароматов:

– Тебе следует носить волосы распущенными, девочка, хвост придаёт твоему лицу… – Антонин задумался, пробегаясь взглядом по бледному лицу Гермионы. Его скованные руки потянулись к спадающему на плечо каштановому хвосту. – Усталости? Определённо, с ним ты выглядишь усталой.

– С каких пор ты стал разбираться в этом? – на автомате выдала Гермиона и крепко сжала предплечье Долохова, не позволяя ему дотронуться до своих волос. Она приготовилась к перемещению.

– Запомни, ты можешь считать меня кем угодно, думать обо мне что угодно, но! – очередная пауза, задерживающая перемещение. – За свою жизнь я научился трём вещам на оценку превосходно: вычислять предателей, хладнокровно убивать и разбираться в женщинах и их красоте. Вот ты не очень красивая, знаешь?

– Закрой рот! – Гермиону зацепили его слова, но она постаралась не подавать вида. Вышло, мягко говоря, не очень, и Долохов победно усмехнулся.

– Я не это хотел сказать, послушай, ты не красивая по стандартным меркам красоты, но я ясно вижу твой внутренний стержень. Потенциал, если хочешь. Поверь мне, ничто не делает женщину краше, чем сильный характер! Ты можешь гордиться собой, девочка. Помяни моё слово, только слепой больной на голову ублюдок поспорит со мной.

Гермиона дослушала речь Долохова, набрала в лёгкие побольше воздуха и они трансгрессировали.

Азкабан встретил их холодом и резким запахом плесени. Стены помещения, в котором они оказались, зарябили, подсказывая им, что трансгрессировать из этого места больше невозможно. В ту же секунду в комнату вошёл молодой мужчина со струящимися до плеч платиновыми волосами, небрежно заправленными за уши. Он держал в руках увесистую папку, перевязанную красной лентой.

Разноцветные ленты служили некой подсказкой для служащих Азкабана. Зелёная – мелкие преступники, срок которых не больше пяти лет; синяя – дела более тяжелые, за которые преступнику светило не меньше пятнадцати лет, и красные – этих лент боялись все преступники, они означали пожизненное заключение в этом поистине ужасном месте. Кто не смог смириться с наказанием, подписывал соглашение на поцелуй дементора, а милостивые судьи только умывали руки, мысленно желая им вечно гореть в гиене огненной.

Долохов не был из тех, кто легко сдаётся. Заметив злополучную красную ленту на папке с его делом, он уже выстраивал в голове план, чётко раскладывая по полочкам все пути отступления. И если составить план побега не составляло особого труда, то держать рот на замке или хотя бы сдерживать излишние порывы агрессии, Долохову было сложно.

– Ну, здравствуй, Антонин, – блондин занял своё место за столом и жестом указал Гермионе отпустить Долохова и сесть рядом, – я же говорил тебе, мы ещё встретимся. Я сдержал обещание, а вот ты нет.

– Малфой, – Антонин недовольно поморщился, опуская зудящие от заклинания руки на колени, – не ожидал встретить тебя здесь не в качестве заключённого. И кто ты теперь, аврор?

– Допустим, – Малфой потянул ленту и открыл дело Долохова на первой странице. – Перейдём ближе к делу. Ты знаешь, почему оказался здесь, считаю пустой тратой времени объяснять это тебе, но меня обязывает моё положение. Итак, Антонин Долохов, уроженец Советского союза, эмигрировал на территорию Великобритании в тысяча девятьсот сорок первом году. Принимал непосредственное участие в битве за Хогвартс, после чего по настоящее время находился в бегах. Автор трёх формул темномагических заклинаний. Был ранее осуждён пожизненно, но сбежал из Азкабана вместе с другими приспешниками Волдеморта.

– Не смей произносить имя господина, щенок! – Долохов резко поднялся со своего места, но моментально среагировавшая Гермиона тут же остановила его и усадила обратно на стул.

– Сиди смирно и слушай, что тебе говорят, Долохов! Сопротивляться не в твоих интересах!

Долохов проследил за взглядом Грейнджер, который спустился от его лица к выпуклости под ширинкой брюк. Он ухмыльнулся, ощущая жар в паху от несвоевременной эрекции на, казалось бы, простые и совершенно не заводящие движения грязнокровки. Долохов был готов поклясться, в его видении было все так – она поднялась с кресла и усадила его на место, но все это было ложью. На самом деле, от Долохова не ускользнула картина её, рассекающего воздух, каштанового хвоста, тёплых женских рук на его предплечьях, сжимающих хоть и настойчиво, но недостаточно крепко, и вздымающейся груди от резкого вздоха у самого его лица. Видит Мерлин, будь он сейчас не скован магическими кандалами, схватил бы эту самодовольную девицу, усадил к себе на колени и принялся истязать поцелуями и укусами её шею, и никто, даже сидящий в этой комнате Малфой, не смог бы остановить его или как-то помешать.

– Красавица, читала бы всю эту муть ты, я бы может и послушал, но выродка предателя не намерен! Ты точная копия своего папаши, и это не комплимент! – Антонин плюнул на стол прямо перед Малфоем, едва не задев его.

За несколько лет Драко слишком многое переосмыслил, а слышать оскорбления в сторону его отца вошло в привычку. В приподнятом настроении, Драко даже мог сухо поблагодарить того, кто говорил ему, что Люциусу далеко до своего сына, который таки доказал обществу, чего он стоит, и что способен приносить пользу. Наверное, в такие моменты Люциус Малфой переворачивался в гробу. Но Драко не мог себе позволить такую роскошь, как игнорирование оскорблений в свою сторону от таких, как Долохов. Слишком большая социальная пропасть разделяла их, особенно на данный момент, когда от Драко зависела жизнь пожирателя.

– Ты будешь слушать меня, ублюдок, у тебя просто нет шансов, – Малфой победно ухмыльнулся, переводя взгляд с Долохова на Грейнджер и обратно. – Так, на чем я остановился? Ах, да, автор формул. Серьёзно? А ты молодец, Антонин, мне удалось поработать лишь над одной формулой. Мой поклон уважения, но не сегодня, – Драко облизнул кончик указательного пальца и перелистнул страницу. – Убийство, убийство и так можно продолжать до бесконечности. Пытки, грабежи, использование непростительных. О, погодите-ка, изнаси-и-илование, – протянул Малфой, потирая гладко выбритый подбородок, – и кто она?

– Тебе-то какое дело?

– Банальный интерес. Помнится мне, у тебя никогда не было проблем с женским полом.

– Анита Блэквелл, уверен, там написано её имя, – скучающе ответил Долохов.

Весь этот театр абсурда порядком надоел Антонину. Он набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул, переводя дух. Он уже не смотрел на Малфоя и Грейнджер, его взгляд был прикован к двери. Краска на ней уже местами слезла, а решётка в виде маленького окошка заржавела. В Азкабане всегда было холодно и сыро. Были тому виной дементоры или бескрайний океан вокруг, Антонин не мог точно ответить, но ему определённо не нравилось это место. Да кому оно вообще могло понравиться? Долохов вспомнил о любимом кресле у камина, в которое больше никогда не сядет, если позволит дурным мыслям взять верх над собой. Он вспомнил и о любимых настенных часах, что висели над камином. Он привез эти часы из России. Как ему сейчас хотелось отмотать время назад, в беззаботную юность. Быть может, сейчас он бы украл с кухни пару любимых пирожков с капустой и отправился в сад. Сел бы под дерево и вынул из кармана любимый компас. Стал бы разглядывать его, как делал это уже много раз. Он вновь мечтал бы, как станет пиратом и будет бороздить моря и океаны в поисках наживы.

Долохова неожиданно вывел из ностальгических размышлений голос Малфоя:

– Занятно, ей сейчас около двадцати двух, и судя по дате заявления, ей было, – Малфой шумно выдохнул, – пятнадцать? Потянуло на нимфеток, жалкий ты кусок дерьма?!

– Изнасилование? Да эта малолетняя шваль сама прыгнула на мой член! – компас из родной России стал приобретать очертания молоденькой девушки, чья смуглая кожа приятно пахла цитрусами. Антонин почти почувствовал рассекающие кожу спины острые ноготки Аниты. – Клянусь Мерлином, так, как стонала она, никто не стонал! Эта шавка кончила спустя пару минут.

Гермиону передёрнуло от всего сказанного, а перед глазами невольно вспыхнула картина скачущей на Долохове девчонки, непременно низкого роста, с угловатой фигуркой. Гермиона представляла, скорее, девочку лет двенадцати, которой жестоко овладел этот жалкий пожиратель, нежели акселерата, способного своим видом вызвать сексуальное желание мужчины.

Как низко ты ещё упадёшь в моих глазах, Долохов?

Отогнав эти мысли, Гермиона устало провела ладонью по своим волосам. Отдельные пряди выбились из хвоста и теперь неприятно щекотали кожу шеи. За сегодняшнюю ночь это был третий пожиратель, которого ей лично удалось задержать и доставить в Азкабан. Подобный график работы совсем измотал её. Гермиона зевнула, прикрыв рот ладонью и откидываясь на спинку неудобного стула.

Конечно, она не выслеживала преступников в одиночку, с ней был отряд из семи превосходных мракоборцев, чьей главной задачей было следить за обстановкой и не дать Гермионе «геройски» погибнуть на задании. Непременно геройски, ведь иначе никак, это же знаменитая Гермиона Джин Грейнджер. Ни друзья, ни сам министр магии не разрешат ей спокойно отправиться на тот свет без посмертной награды, непременно самой высокой.

– Эй, Грейнджер, посмотри-ка сюда, – Малфой едва задел её плечо костяшками пальцев, обращая внимание на себя и страницу папки. – Знакомая фамилия?

– Нет, этого не может быть, – опешила Гермиона, вчитываясь в строки. – Джинни?

Накалённое до предела терпение лопнуло, буквально разорвало звенящую напряжением тишину душераздирающим воплем, а затем Гермиона кинулась, точно хищник, в сторону Долохова, целясь кулаками прямо в его лицо. Первая пара ударов пришлась в челюсть и нос, кровь тут же брызнула яркими каплями на пол и одежду Антонина. Он сдерживался, стиснув зубы, принимая удары от Грейнджер, чьё телосложение никак не укладывалось в его понимании с той силой, что она наносила удары.

– Я два года расследовала это дело, два чёртовых года я не могла поймать эту нить, которая привела бы меня к убийце! Её убийце! – Гермиона почувствовала, как её схватили за плечи и оттянули назад, но она резко увернулась, выскальзывая из рук Малфоя. Первая попытка оттащить её от Долохова не увенчалась успехом, и она успела ударить его в щёку, хоть удар и вышел смазанным. – Отпусти меня, Малфой! Клянусь Мерлином, я убью его!

– Не сегодня, Гермиона, остынь! – Малфой заключил её в замок своих рук и сильнее прижал к себе, отступая на несколько шагов назад. – Приди в себя, аврор Грейнджер!

Его слова немного отрезвили ярость Гермионы, и она села на стул, шумно дыша и посылая в Долохова испепеляющий взгляд.

– Зря ты сделал это! – Гермиона запустила руку в карман своей мантии и вынула из неё пачку простых маггловских сигарет. Достала одну сигарету, зажала между зубами и прикурила от такой же маггловской зажигалки. Выпустив струйку дыма, она, наконец, почувствовала толику спокойствия. Сегодняшний день не просто прошёлся по ней, а потоптался. От усталости ныли суставы, а голова была голова взорваться от напряжения. Она подумала о Джинни. Гермиона не появлялась на кладбище, где она была захоронена уже больше года.

Нужно обязательно навестить её.

Малфой закончил свою речь, брезгливо посмотрел на Долохова, лицо которого не выражало ни единой эмоции. Гермиона в последний раз взглянула в наглое лицо пожирателя, делая глубокую затяжку. В её голове не укладывалось, что она узнает о том, кто убил Джинни, вот так. Ей казалось, выследив, она поймает убийцу. Гермиона готовила особый план по поимке этого преступника и никак не могла ожидать, что им окажется он. Она поймала-таки убийцу дорогой Джинни, но узнала об этом, как о чем-то побочном, и план разлетелся вдребезги миллионами осколков разочарования в себе. Долохов вышел сухим из воды, и Гермиону это задело слишком глубоко.

Я нашла того, кого искала, но почему этого мне недостаточно?

В комнату вошли двое крепких авроров. Удостоверившись, что допрос окончен, они забрали Долохова, оставляя Малфоя и Грейнджер наедине.

– Я уже изучил тебя, не вздумай, – Драко придвинул свой стул чуть ближе. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но месть не даст необходимого освобождения, поверь, я знаю, о чём говорю. Нотт погиб от рук Эйвери, а я узнал это слишком поздно, и когда отомстил, мне стало противно. Эти двое были слишком наивны для этого мира, жестокость ранила их куда сильнее оружия или заклятий, которыми их убили.

– Откуда тебе знать? – Гермиона затушила сигарету о подошву своего ботинка и обернулась. – Ты бы не захотел отмщения за себя?

– Нет, – твёрдо произнёс Драко. – Просто доверься мне.

Драко слегка подался вперёд и легонько поцеловал Гермиону в уголок губ. Напряжение внутри неё начало стихать, но вместе с тем её стало стремительно накрывать неожиданной и неуместной волной возбуждения. Она подорвалась со своего места, опустилась на колени Малфоя, попутно расстёгивая пуговицы на его рубашке. Одна пуговица от дерзких действий Гермионы полетела на пол. Драко последовав примеру Гермионы, потянулся к застёжке её мантии. Его ловкие действия быстро освободили Грейнджер от верхней одежды.

Спустя пару минут он уже нависал над лежащей на столе Гермионой. Он вошёл в неё резко, от чего её спина выгнулась дугой, а по телу пробежала будоражащая волна удовольствия. Она раздвинула бёдра как можно шире, позволяя заполнить себя целиком. Жалобно простонала, сгорая от нетерпения и желания. По лицу Драко скатилась капля пота, когда он перешёл на более быстрый темп. Буквально вколачиваясь в Гермиону, он неожиданно остановился, а затем потянул её на себя и развернул спиной к себе. Провёл ладонью по её спине, спускаясь к ягодицам, звонкий шлепок пришёлся на правую сторону, и Драко снова вошёл в неё под протяжный стон обоих.

– Да, – на выдохе произнесла Гермиона, – п-прошу, не останавливайся! – Гермиона почувствовала настигающую её волну оргазма. Ноги предательски задрожали, а по венам вместе с кровью разлился адский жар. – Я кончаю, Драко, я кончаю!

– Я тоже, – Драко ещё что-то прошептал, прежде чем резко выйти и излиться прямо на бедро Гермионы.

========== 2. ==========

Прошёл ровно месяц, как Гермиона поймала Долохова и упекла в Азкабан. Тогда она смогла спокойно выдохнуть, ведь цель была достигнута. Только её никак не могло покинуть необъяснимое беспокойство.

Драко, занимающийся делом Долохова, добыл самые важные доказательства его вины по последним пяти убийствам, в честь чего пригласил Гермиону и некоторых авроров, поспособствовавших поиску улик, в бар на окраине магической части Лондона.

Гермиона редко заморачивалась над своим внешним видом. Ей казалось, что достаточно строгого костюма и мантии, но в этот раз повод был серьёзным, потому она отправилась за новым нарядом в бутик известной всем магическим модницам Мадам Эллин.

Больше часа Гермиона разглядывала нарядные манекены и свёртки невероятной красоты тканей. Примеряла одно платье за другим, но всё практически сразу отметалось. Блузы, юбки и шарфы летели на диванчик, стоящий у ширмы. В какой-то момент и сама Мадам Эллин не выдержала и скрылась за дверью, ведущей на склад. Гермиона только печально улыбнулась юному помощнику, который с легкостью подхватывал неподходящие костюмы, попутно предлагая Гермионе примерить что-то другое.

На складе послышался шум, будто что-то тяжелое упало с высоты. Из-за двери показалась Мадам Эллин; она победно вздёрнула подбородок, неся Гермионе большую белую коробку, перевязанную чёрной атласной лентой.

– Если это не подойдёт, боюсь, миссис Грейнжер, вам придётся посетить другой бутик.

Мадам Эллин развязала бант и открыла коробку. Гермиона с замиранием сердца посмотрела на что-то серебристое внутри. Мадад мановением палочки подняла содержимое коробки в воздух, и их глазам предстал классический комбинезон из тончайшей серебристой материи.

Кто-то позади Гермионы, как и она сама, ахнул.

– Примертьте же, миссис! – встрепенулся помощник, подхватив почти невесомый наряд, и протянул его Гермионе.

– Это из новой коллекции, я планировала выставить его на продажу к Рождеству, но, видимо, сегодня его звёздный час.

Гермиона скрылась за ширмой. Комбинезон был приятным на ощупь, она поднялся его к лицу и потерлась щекой о ткань.

– Если захотите изменить цвет…

Договорить хозяйка бутика не успела, потому как Гермиона эффектно вышла из-за ширмы. Комбинезон облегал её тело, подчеркивая изящные изгибы талии и бёдер Гермионы. Серебро переливалось и поблескивало в свете ярких ламп, создавая впечатление «живого» наряда, точно кристально чистый бегущий ручей в лучах солнца.

– Оставим так, мне нравится.

– Наконец-то, милая, пройдёмте на кассу.

Приподнятый настрой Гермионы немного смутила цена: на бирке красовалась кругленькая сумма в пять тысяч галлеонов. Это была единственная настолько дорогая покупка Гермионы, и она поклялась себе, что она станет и последней.

***

Малфой забрал её в семь вечера, каково было его удивление, когда Гермиона встретила его в столь непривычном образе. Её лицо украсил лёгкий макияж, волосы собраны в небрежную высокую прическу, скреплённую заколкой в тон наряду.

– Тебя не узнать, Грейнджер, – Драко галантно протянул ей свою ладонь.

– Как я выгляжу?

– Ты великолепна, впрочем, то же я могу сказать и о твоей повседневной одежде, – он хитро прищурил глаза и облизнул пересохшие губы, – но тебе известно, что больше всего я люблю любоваться тобой обнажённой.

– Малфой! – Гермиона попыталась одёрнуть руку, но Драко только сильнее сжал её ладонь, притягивая к себе.

– Не строй из себя святую, я знаю, на что ты способна.

– Ты невыносим.

– Именно, а теперь нам пора.

Хлопок трансгрессии спугнул мирно спящую на лавочке кошку, и она отпрыгнула в сторону, шипя на то место, где пару секунд назад стояли Малфой и Грейнджер.

***

Из бара доносились музыка и гул посетителей. Компания за центральным столиком бурно обсуждала прошедший день. Влюбленная парочка у окна ворковала за бутылкой игристого, а у барной стойки сидели трое мужчин, чьи лица выражали полную тоску и усталость.

Драко потянул Гермиону за собой к столику в углу, где их уже ожидали. Один из авроров встал, приветствуя Драко и Гермиону, и потянулся к стулу, но Драко осёк его порыв, хватаясь за стул по левую руку от себя.

– Мальчики, мне приятны ваши ухаживания, но я в состоянии смостоятельно занять место за столом.

– Ты единственная дама в нашем сегоняшнем окружнии, Гермиона, нам притно уделить тебе внимание, – аврор Грейп поднял бокал, – за тебя! И, да, великолепно выглядишь.

Малфой с недовольством выслушал любезности в адрес Гермионы и залпом опустошил свой бокал.

– Какие сведения поступили о Мальсибере? – Гермиона потянулась к блюду с фруктами. – Слышала, его заметили в западной части Лондона.

– Работу будем обсуждать? Я надеялся на простой отдых в приятной компании с большим количеством алкоголя.

– А тебе лишь бы напиться, – встрепенулся аврор Дуглас.

Мужчины рассмеялись, и только Гермиона равнодушно продолжила очищать банан от кожуры.

Время пролетело быстро за бурными обсуждениями и распитием спиртного. Гермиона, сославшись на нехватку свежего воздуха, вышла на улицу. Только дверь за её спиной закрылась, кожу накрыли мурашки холодного осеннего ветра. Возвращаться за мантией или палочкой не хотелось. Обняв себя за плечи, Гермиона осмотрела полупустую улицу. В далеке слышалась автомобильная сирена, а затем у бара остановился Ночной Рыцарь. Старик-водитель подмигнул Гермионе, на что она приветливо улыбнулась. Из рыцаря вышла женщина, и волшебный автобус скрылся так же неожиданно, как и появился. Гермиона посмотрела на свои туфли, которые безжалостно сдавливали ноги. Мысленно выругавшись, она сняла одну туфлю, и ступню приятно охладил асфальт.

– Не научилась подбирать туфли, девочка?

Знакомый голос заставил Гермиону поднять взгляд. Её удивлению не было предела. Через дорогу стоял Долохов, докуривая сигарету.

Но как это возможно?

– Как тебе удалось сбежать из Азкабана? – палочка осталась внутри, а попытаться самой догнать преступника было идиотской затеей. Гермиона с надеждой покосилась на окно бара, за которым увидела, как Малфой встал со своего места и направился к барной стойке.

Пойдёт обратно и обязательно заметит, нужно потянуть время.

– А я и не сбегал.

– Но?

– Тебе не кажется, что ты задаёшь слишком много вопросов, вместо того, чтобы поговорить о чём-то интересном? – Долохов выпустил струйку дыма и отправил окурок в урну. – Для меня, конечно.

– Об ином и речи быть не может, Антонин, – Гермиона была ужасной актрисой, но сейчас она попыталась выдавить из себя верх актёрского мастерства, в ожидании помощи в лице Малфоя.

– Тебе идёт серебро, – Долохов бесцеремонно глазел на Гермиону, заставляя её лицо вспыхнуть от наглости.

– Спасибо.

– Под ним ведь ничего нет?

Кажется, пожирателю не составляло никакого труда подмечать за ней всё, иначе откуда ему знать, что комплект кружевного белья так и остался на кровати из-за спешного и несвойственного Гермионе решения привневсти в отношения с Малфоем некой перчинки.

Антонин посмотрел по сторонам и, убедившись, что проезжая часть безопасна, двинулся навстречу Гермионе.

Давай же, Малфой, быстрее!

Гермиона попыталась подать мысленный сигнал о помощи, но попытки были тщетны, Долохов уже пересек разделяющую полосу дороги. Его движения были вальяжными, влекущими к себе. Мантия развевалась за его спиной, демонстрируя идеально выглаженный костюм. От Долохова разило необъяснимым величием, и Гермиона, будто под воздействием Империуса, сделала шаг навстречу ему. Не было и намёка на мысль, что пожиратель опасен, и нужно побороть это желание приблизиться к нему. Лицо Антонина украсила улыбка, приковывающая к себе, соблазнительная до болезненного спазма внизу живота. Его походка, точно как у зверя на охоте. Долохов хищник, чья добыча она – наглая грязнокровная девчонка.

Долохов неожиданно исчез из вида с рёвом мотора и оглушающим визгом тормозов. Гермиона почувствовала, как кто-то схватил её за предплечье и рывком оттянул назад.

Останется синяк.

– Грейнджер, что это было? Ты видела машину? Ты же выходила достаточно трезвая! – Драко кричал, потряхивая Гермиону за плечо.

На крик Малфоя, который перед этим, выронил бутылку огневиски и без объяснений бросился к выходу, вышли все знакомые авроры.

– Что случилось, Драко?

– Неважно, Дуглас, будь другом, принеси нам нашу одежду.

– Конечно, минуту. – Дуглас вернулся в бар, а Грейп поднял туфлю и протянул её Гермионе.

– Золушка, ты кое-что потеряла.

Гермиона растерянно забрала туфлю, дрожащей рукой, смотря туда, где мгновение назад стоял Долохов.

Он ведь был там?

Малфой больше не кричал. Он обнял её, уткнулся носом в макушку и прошептал что-то успокаивающее, скорее для себя, чем для Гермионы, которая, прикрыв глаза, попыталась осознать произошедшее.

========== 3. ==========

Гермиона навестила могилу Джинни.

Как только она подошла к надгробию, порывистый ветер стих, и Гермиона грустно улыбнулась, расценивая это знаком приветствия Джинни из загробного мира.

Здравствуй, дорогая.

Она опустилась на корточки, чтобы наколдовать венок из свежих полевых цветов, которые так любила подруга.

На душе стало легко, когда все необходимые слова нашли выход:

– Привет, надеюсь, ты скучала по мне. Я да, просто столько всего навалилось, ты ведь понимаешь? – Гермиона говорила тихо, почти шёпотом. – Я и Малфой, мы вроде вместе, не знаю, как это вышло. Долгая история.

Ветер подхватил опавшие листья и закружил их в воздухе. Гермиона нахмурилась, потирая замерзшие ладони.

В Азкабане вечный холод. Точно, Азкабан!

– Я сделала это, я поймала его. Теперь он будет наказан за свои деяния, милая Джин, – Гермиона поправила выбившуюся прядь за ухо. – Я отомщу за тебя, обещаю.

– Не нужно, Гермиона.

Теплый голос из-за спины вовсе не напугал Гермиону, напротив, она поднялась и развернулась. Миссис Уизли сжимала в руках маленький букетик васильков. Она выглядела усталой, в больших глазах уже не сияли привычные озорные огоньки, которые так же когда-то потухли в глазах Джинни.

– Я так рада вас видеть, – Гермиона обняла Молли. – Простите меня, я совсем перестала навещать Нору.

– Не извиняйся, деточка, с твоей-то должностью, – Молли ласково провела ладонью по лицу Гермионы. – ты, поди, и кушать не всегда успеваешь.

– Ага.

– Рон и Гарри тоже все время пропадают на рейдах, обоих уже месяц не видела, – Молли выпустила Гермиону из объятий, чтобы положить цветы на могилу дочери. По её щеке скатилась одинокая слеза.

Гермиона искренне хотела сделать все возможное, чтобы миссис Уизли, ставшая когда-то ей второй матерью, вернула себе любимую и единственную дочь. К сожалению, это было абсолютно невозможным. Скорбь и бессилие отозвались спазмом в желудке, и Гермиона едва подавила рвотный позыв, прижав ладонь к губам.

– Джордж недавно спрашивал о тебе.

Гермиона вспомнила, что войдя в Большой зал, захотела обнять своих друзей и поздравить с победой над Волдемортом, но воодушевляющие слова так и застыли на губах, когда она увидела, как бедный Джордж, склонившись над бездыханным телом брата-близнеца, содрогался в истерике. Рон, крепко сжимающий её ладонь, заглянул в ей в глаза, и она первая выпустила его руку. Он тут же рванулся к семье. Молли, сильная волевая женщина, храбро сражавшаяся в этой бойне, сейчас стояла с совершенно пустым взглядом.

– Ему стало легче?

– Совсем немного, Анджелина прилагает все усилия, чтобы он пережил утрату. Из всех нас только Артур не подаёт вида и приободряет, – Молли достала из сумочки цветастый платок и утёрла им слёзы. – Не знаю, что бы мы все без него делали, и без малышки Виктуар. Она такая смышлёная, за ней глаз да глаз нужен. Ты ведь давно не видела её?

– Да, к сожалению, – Гермиона почувствовала жар на щеках. Ей стало настолько стыдно за то, что она совсем выпала из жизни когда-то самых близких ей людей. – Я обязательно навещу Билла и Флёр в Ракушке, и, конечно, к вам загляну, только у меня есть одна просьба.

– Какая?

– С некоторых пор я с Драко Малфоем, – слова давались ей тяжело, всё-таки отец и тётка Драко доставили слишком много проблем семейству Уизли. Да и многие надеялись на их брачный союз с Роном, которому в какой-то степени помешал Драко.

– Слышала, мальчик изменился, теперь он занимает почётную должность в аврорате, – тепло в голосе миссис Уизли успокоило Гермиону, – так сказал Рон, а ты знаешь его, он не умеет врать.

– Вы правы.

– В воскресенье я собираю всех у нас в Норе на ужин, и вы приглашены, – Молли улыбнулась, – отказы не принимаются.

– Мы обязательно будем, только подготовьте всех к встрече с Драко.

– Тебе не о чем волноваться, Гермиона, мальчик не виноват в том, какими чудовищами были его родные, – Молли убрала платок обратно в сумочку и бросила короткий взгляд на могилу. – Джинни тоже придёт на ужин, я приготовлю для неё пирог с патокой.

– Её любимый.

Пирог с патокой – сладость, за которую когда-то можно было «вытащить» из Джинни необходимую информацию, к примеру, однажды кусочек пирога стал для Гермионы облегчающей и трепетной новостью о том, что Рон к ней неравнодушен. Тогда они с Джинни долго смеялись, сидя у камина в гостиной Гриффиндора, над тем, как бедняга Рон пытался выбрать для Гермионы подарок на день Святого Валентина, но в итоге ничего подходящего не нашёл, от чего опустил руки и отложил признание в чувствах до лучших времен. Джинни узнала об этом, проходя мимо комнаты брата, который как раз жаловался Гарри.

– Что ж, мне пора, Артур совсем скоро вернётся из министерства.

– Конечно, не буду задерживать вас.

– До воскресенья, Гермиона.

– До воскресенья, Миссис Уизли.

Миссис Уизли исчезла с хлопком трансгрессии, и Гермиона осталась одна.

В паре метров к заброшенной могиле подошёл мужчина. Гермиона мельком взглянула на него, продолжая прокручивать тёплые воспоминания о Хогвартсе и друзьях, как вдруг мужчина что-то крикнул. Гермионе хватило обрывка его выкрика, чтобы волосы встали дыбом, а рука крепче сжала волшебную палочку. Небо озарило изумрудное свечение, а мужчина исчез из вида на долю секунды.

Мерлин помоги.

Гермиона увидела, как в небе гигантская змея медленно выползала из черепа, извиваясь всем телом.

– Здравствуй, грязнокровка, – Мужчина возник прямо за её спиной и, схватив за руку, потянул на себя. Гермиона за годы практики научилась моментально реагировать. Выпустив в мужчину Остолбеней, а затем, крепко схватив его за запястье, она трансгрессировала.