Текст книги "My disease is you (СИ)"

Автор книги: SaTaMi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== С чего все началось ==========

Утро. Здесь, в психиатрической больнице, каждый день был похож на другой. Часы тянулись медленно, растягиваясь в долгие тысячелетия. Некоторые ещё спали в своих кроватях, когда в палату заглянула врач.

– Соколов здесь?

– Я, – только этот мальчишка в очках уже не спал. Он мгновенно встал с кровати и подошёл к врачу.

– Твои родители тебе передали что-то. Мы всё проверили, безопасно.

Врач протянула пациенту какой-то пакет. Он осмотрел содержимое и горько усмехнулся:

– Другого я ждать не мог. Спасибо.

– Руки показывай.

Парень задрал рукав своей пижамы. Врач осмотрела его запястья и сделала себе какие-то записи.

– Больше не резался?

– Нет, это старые, – честно ответил он.

– Вот и отлично. В десять будь готов на обследование.

– Хорошо.

Саша (так звали этого парня) кивнул и лег обратно в кровать, разбирая свою «передачку». Как обычно, это были тетради и сборники задач.

Родители Саши следили, чтобы он не прерывал свое обучение даже в «желтом доме». Они с детства развивали в нем любовь к учебе, к точным наукам. Ладно бы просто развивали.

Но когда Саша допускал где-то ошибку, когда получал два, когда писал зачет не на максимальный балл, то он был точно уверен, что дома его снова ждут вопли, ругательства и побои. Даже спустя столько времени некоторые шрамы с тех событий остались у него на теле.

Никто из здесь присутствующих не знал, сколько времени сейчас, какой сейчас день. Время измерялось по приемам пищи. Если завтрак, то сейчас утро, если обед – то день и тому подобное. А сейчас все точно знали, что в десять Саша пойдет под строгим надзором врачей на какое-то там обследование. Их было тысячи: врачи тщательно следили за работой организма пациентов, стараясь выявлять болезни на самых ранних стадиях.

Завтрак прошел без происшествий. Почти. Все сидели раздельно друг от друга. Казалось, что общие проблемы и нарушения психики должны сплотить пациентов в одну крепкую «семью», но этого не произошло.

Неожиданно какая-то девочка, которая лежала с Сашей в одной палате, закричала:

– У меня 5! У тебя? У меня 5! У тебя!

Парень лишь поежился, отворачиваясь. К счастью, девочку быстро отвели обратно и вкололи аминазина. Так она успокоилась.

Дело в том, что этой девочке не хватило балла до пятерки на экзамене по математике. Она не смогла поступить в институт своей мечты. Именно с того момента у неё «поехали шарики за ролики».

Такие приступы частенько бывали у пациентов. Но Саша быстро привык к этой, как казалось, жуткой и пугающей обстановке.

Чаще всего он сидел и решал задачи, которые ему привозили родители и лежал, смотря в потолок, думая о чем-то своем. Других занятий особо не было. Никаких телефонов не было, естественно. Телевизор не работал.

Девять утра. Оставался час до обследования. Завтрак был окончен, все разошлись по палатам. Саша что-то писал в тетрадке, кто-то спал под действием лекарств, кто-то напевал какие-то песни.

Неожиданно в палату снова заглянула врач. За руку она держала какую-то девушку лет шестнадцати, с черными кудрявыми волосами и карими глазами.

– Ребята, у вас новенькая, прошу любить и жаловать. Оливия Стар. Всем, кто будет как-то обижать её, вколю аминазинчика, – шутливо добавила она.

Никто, конечно, не хотел этого, поэтому все заулыбались. Некоторые начали шептать что-то себе под нос. Однако Оливии точно было все равно, что о ней думают, как её примут здесь. Это стало понятно по её равнодушному, холодному взгляду.

Она легла на свою кровать, осмотрелась, нет ли врачей поблизости и достала… Телефон.

– Оливия, ты чего? Здесь же нельзя пользоваться телефонами, это острое отделение! – испуганно произнес Саша, – Убери, а то накажут!

– Мне похер, – буднично произнесла девчонка, листая соцсети, – Интернет херня. Где тут норм ловит?

– Нигде! Это же пси…

– Не поверишь, я в курсе! – огрызнулась Оливия, – мда, тут и правда, как в американских ужастиках. Жёлтые стены, железные двери. Страшно, очень страшно.

– Ты привыкнешь, обязательно, – тепло ответил Саша. Он сам знал, как тяжело бывает первое время и как нуждаешься в поддержке хоть кого-то.

– Ты думаешь, я как-то расстроена? Мне плевать. Лучше здесь, чем дома.

– Ты чего? Я бы с удовольствием оказался бы дома!

– Слышь, очкарик, не лезь, куда не просят, – фыркнула Оливия. Она придирчиво осмотрела пакет, лежавший на кровати, – Это типа передачка?

– Да, а что?

– Мде, набор лютого Ботаника.

– А за что тебя сюда положили? – задал вопрос Саша, отрываясь от конспекта. Эта девочка его заинтересовала своим дерзким поведением, однако в глубине души он понимал, что после пары приемов лекарств она быстро остепенится.

– Расстройство пищевого поведения, панические атаки, агрессия, суицидальные мысли, анорексия… И по-любому ещё что-то. А ты?

– За селфхарм, – бросил Саша.

– За чё?

– Умышленное повреждение своего тела и причинение себе боли.

Оливия ничего не поняла и тупо посмотрела на него в ожидании объяснений.

– Я. ну. вот, в общем.

Саша задрал рукав рубашки заново. По всей его руке было сделано множество порезов – какие-то глубокие, какие-то не очень. Оливия внимательно осмотрела это.

– И все? То есть самоповреждение.

– Нет, не только. Панические атаки, суицидальные мысли, деперсонализация… И много чего ещё, я всего не помню. Но это то, что меня прям мучает.

– В принципе, нормальный набор. Могло быть и хуже, – оценила Лив, садясь к нему ближе.

– Слушай, ты сказала, что у тебя расстройство пищевого поведения, но ведь… Ты очень красивая и милая.

Оливия поперхнулась и с испугом посмотрела на Сашу.

– Ты чё? Крейзи? Я? Да я же жирная корова. Я же ничтожество. Я же.

– Неправда! Какая ты жирная? Наоборот, тебе надо кушать больше.

– Ой, да чё ты говоришь? Ты мой вес не видел.

– Я вижу твое тело, и мне этого достаточно.

Какое-то время они оба сидели молча. Лив смотрела на него внимательно.

– Э, у меня тут причуда есть короче… Таракан такой в голове… Я люблю давать людям кликухи, погоняла, потому что у меня хреновая память на имена. Короче, если ты не обидишься, я буду тебя называть «Ботан», ладно?

Он кивнул, улыбаясь.

– Меня так все называют.

– Есть за что…– хмыкнула Оливия, кивая на разложенные на кровати книги, – Тебе правда это нравится?..

– Что?

– Сутками учить, зубрить?.. – на этот вопрос Ботан не успел ответить, так как часы пробили десять.

В палату зашли два врача, назвали его фамилию и сказали, что нужно на обследование.

– А мне типа надо? – манерно спросила Оливия, почему-то ложась на кровать Ботаника.

– Типа нет, – съязвил один из докторов, беря за руку заучку.

Комментарий к С чего все началось

вот такие дела.

надеюсь на вашу поддержку и отзывы. так я пойму, стоит ли работать над этим.

========== История Оливии ==========

Оливия лишь незаметно высунула язык, когда врачи ушли и плюхнулась на кровать. Сил не было. Как бы она не старалась улыбаться, шутить и прикалываться, ей было страшно.

Страх проникал в каждую клетку её организма и холодной рукой сжимал её горло, парализуя. Она ведь до конца не осознавала, что теперь она пациентка психиатрической больницы.

С детства она слышала, что оттуда выхода нет, что там только очень сумасшедшие люди, которые слышат голоса и набрасываются на других. Она верила всем этим заблуждениям до самого конца. Именно из-за этих россказней Лив не понимала, что что-то не то с ней. Но об этом позже.

***

Это оказалось не просто обследование. Медсестра взяла шприц в руки и попросила Ботана задрать рукав. Увидев порезы, она раздражённо ответила:

– Я из-за твоих шрамов не знаю, куда я буду тебе колоть!

Ботан проигнорировал колкость врача. Здесь, в психушке, вежливой и доброй была только главный врач, которая и привела Лив в палату. Остальные грубо и по-хамски обращались с пациентами, без церемоний.

– Извините, а это прививка… Она от чего?

– От кори. В городе вспышка, – пояснила врачиха, все же найдя свободное место и натирая его ватой.

– Крови боишься?

– Нет

– Мне тут обмороки не нужны. А то на днях девчонка грохнулась. Крови боится, видите ли…

– Я правда не боюсь крови, – терпеливо ответил Ботан. Наконец инъекция была введена.

– Позови эту. как её. ну новенькую.

– Оливия?

– Да.

Ботан попрощался с медсестрой и вернулся в палату под пристальным взглядом врачей.

Здесь ты не можешь сделать и шага без врача: постоянно контроль за каждым движением. Даже по «личным делам» нельзя было отлучиться без медицинского работника.

Ботан открыл дверь и увидел Оливию, нагло развалившуюся на его кровати.

– Кхм, Оливия, – Ботан тактично кашлянул.

– Чё? – она развернулась и, подперев голову рукой, с усмешкой смотрела на сопалатовца. Ботан махнул рукой и сказал:

– Тебя на прививку от кори зовут.

– Нахер пусть идут, – фыркнула Лив, садясь на кровати.

– Оливия, это серьёзно. Не будешь слушаться, вколят аминазин.

– Пусть колют, чё хотят.

– Но Лив…

– Ладно, ладно…

***

Оливия боялась прививок. Однажды, в детском садике, ей делали одну. От туберкулёза вроде… И то ли врач такой был, то ли что-то ещё, но рука у Лив занемела на один день. Те ощущения и свой страх девочка запомнила навсегда.

Но сейчас она договорилась с собой не показывать свои эмоции и улыбалась. Она улыбалась даже тогда, когда врачи под руки вели её в процедурную.

***

Пять минут спустя Оливия вернулась с ваткой.

– Бывало и хуже, – Лив плюхнулась на кровать к Ботану.

– Уже все сделала?

– Да. Врачиха противная. Аж бесит, – Оливия поежилась.

– Я же забыл тебе рассказать тут обо всех! – Ботан встрепенулся от своих мыслей. – Это Вика.У неё шизофрения. Ей не хватило балла до исполнения мечты.

– Бывает.

– Это Соня. У неё обессивно-компульсивное расстройство. Постоянно навязчивые мысли и тревога, которую она подавляет мелкими действиями.

– Прикольно.

– Это Данька. У него биполярка.

– Дальше?

– Это Веня. Он совершенно нормальный. Просто проявил юношеский максимализм и сбежал из дома.

– Дерзко, – одобрила Оливия, – Получается, ты единственный тут норм человек.

– В смысле?

– Не слышишь голосов, не меняешь настроение за секунду.

– А Веня?

– Да ну его. Он странный, – шепнула Оливия. – И как вы тут развлекаетесь?

– Я решаю задачи…

– Фу! Школа! – Оливия замахала руками, – Отстой!

– Может это и личный вопрос. Но все же. Какова предыстория твоего РПП?

Лив посмотрела на него и помолчала. Затем начала рассказывать:

– Вообще история до смешного банальна и скучна. Мне было 14 лет. Я была влюблена. В одноклассника. Красивый, дерзкий, наглый, заносчивый. Мечта всех девчонок. И – о шок! – он ответил взаимностью! Я была счастлива. Но оказалось, я была частью его плана.

Он попросил скинуть фотографии… Сам знаешь какие… Я боялась сначала, но все же отправила. И он разослал эти фотки всей школе, смеялся надо мной, говоря, какая я жирная, тупая. Жирная он повторял кучу раз. Те фото стояли на аватарке нашей беседы. Мне было больно и обидно. Появилось кучу комплексов…

На тот момент ВКонтакте были популярны группы про похудение. Я наткнулась на одну из них. Так началась история моих диет.

Первая – шоко.

– Чего? – не понял Ботан.

– У тебя есть плитка шоколада. И ты эту плитку разделяешь на день. Дольку на завтрак, дольку на обед, дольку на ужин. Я таяла на глазах и была довольна собой. Я хотела доказать всем тем придуркам, что я смогу. Я хотела, чтобы они ахнули.

Но в итоге все эти диеты заканчивались компульсивными перееданиями. Знал бы ты, как я ненавидела себя в те моменты… Я хотела есть и не толстеть. Я так хотела шоколад, пирожки, мармеладки…

И знаешь, я нашла способ! Есть такие таблетки… Ты пьешь их и все, что ты ел, исчезает. Я действовала втайне от родителей, надеясь, что ничего не узнается. Я похудела. Я достигла того веса, которого хотела. Но не смогла остановиться, понимаешь?

Однажды меня поймали на очередной таблетке и отругали. Я тогда так плакала… Мне было сказано, или я завершаю всю эту херню, или ложусь в больницу. Я сказала, что завершаю.

Но это было ложью… В итоге, меня спалили, и на карете скорой я приехала сюда. Все.

– Ужас. Ты такая сильная.

– Я тупая, Ботан. Нахера я ему эти фото кидала…

– Ты была влюблена. А влюбленные люди слепы.

– Окей, слепы, так слепы. Ой, я же хотела тебе показать свои фото «до»! – Лив сунула руку под подушку и достала телефон. Она открыла галерею, ввела пароль и открыла фотографии.

На Ботана с экрана смотрела улыбчивая, маленькая девчушка, которой точно нельзя было дать четырнадцать лет. Такая красивая и милая… Стройные ноги, талия.

Ботан искренне не мог понять, зачем Ливи все это начала.

– Ты такая великолепная… – признался он.

– А вот какой я стала.

Худое тело. Болезненно худое тело. По Оливии можно было изучать биологию и строение скелета. Больше не было той яркой, лучезарной улыбки.

На глаза Ботана вдруг навернулись слезы, ведь он прочувствовал всю эту боль и переживания Оливии.

– Ты… Ты плачешь?..

– Нет, – соврал Ботан, утирая слезы рукавом.

– Не люблю лжецов, – призналась Оливия, пряча телефон обратно. – а чё плачем?

– Тебя жалко.

– ути, какие мы жалостливые… – Оливия вдруг обняла Ботана и крепко прижала к себе, как плюшевого медвежонка. Такая нежность точно не была ей свойственна. Но Ботан не спешил вылезать из объятий. Их прервал голос врача:

– На обед!

Комментарий к История Оливии

Ребята, хочу сказать вам, что любите себя. Вы прекрасны. И будьте аккуратны, когда худеете.

========== История Ботана ==========

На обеде все было как обычно. С Ботаном никто не общался. Но Оливия почему-то не пришла, что было странно для Ботаника.

Он начал ловить себя на мысли, что думает об Оливии больше, чем это полагается. Он думает о ней сутками, постоянно вспоминает её низкий, с лёгкой хрипотцой голос, он вспоминает её улыбку, которая появлялась на её лице так редко.

Ему стало так больно за Лив, что он не мог перестать думать о её тяжёлой истории. Он прочувствовал её проблему слишком сильно.

– Здоро́ва, очкастый, – услышал Ботан сзади.

Миг, – и очков нет. Ботаник вздрогнул, пытаясь разглядеть хоть что-то. Лив села напротив него, ухмыляясь и надела на него очки.

– Во дурак, – хихикнула она. Ботан обиженно посмотрел на неё.

– Мне некомфортно, когда у меня забирают мои очки, так как у меня проблемы со зрением… – начал длинную лекцию Ботаник, но Оливия выдохнула:

– Я бы тебя заткнула жёстко, но боюсь потом проблемы иметь.

– Вот и правильно.

– Чудесно! – раздражённо ответила Оливия.

Этот очкарик начал её сильно раздражать и выводить из себя. Раньше она бы уже давно дала бы ему звездюлей, но не сейчас. Не здесь. Ни один из пациентов не имеет права причинять вред другим, что вполне логично. Нужно быть добрым и милым. Но для Лив это было очень сложно.

Она всегда была такой дерзкой, независимой и немного злой. Просто она специально надела на себя такую «оболочку», чтобы никто, больше никто, не мог обидеть её или задеть.

Пока все активно ели, у Оливии начали флэшбеки из восьмого класса. Она зажмурилась. Ощущения были крайне болезненны, а из глаз полилась слеза.

***

Оливии четырнадцать лет. Этот учебный день не должен был предвещать ничего ужасного, максимум того, что могло расстроить её – контрольная по химии. Хотя Ливи рассчитывала списать, как обычно.

Она заметила косые взгляды окружающих, когда заходила в класс. Девушка не придала этому значения, думая, что просто завидуют. Но она ошибалась…

– Ты тоже видел?

– Ага.

– Можно на сайт вывесить и продать. Обогатимся!

Оливии стало интересно, что произошло и она подошла к весело болтающим одноклассникам и, ничего не подозревая, спросила:

– Колитесь, чё произошло?

Надо было видеть лица ребят в тот момент. Они с удивлением смотрели на Оливию, а потом громко захохотали. После дикого «угара» кто-то подколол Оливию:

– Чё, решила на айфон таким образом зарабатывать?

Лив ничего не поняла. Она скрестила руки на груди и с раздражением взглянула на одноклассника.

– Тебе вмазать?

Наконец в класс вошёл тот самый, возлюбленный Оливии. Она подбежала к нему и обняла его так нежно, вцепившись в него, как в родного… Но он оттолкнул её, с презрением взглянув на Лив.

– Ты думала, ты мне нужна?

Глаза Оливии наполнились слезами.

– Нихера.

Каждое слово было подобно острому ножу, который пронзал её насквозь.

– Ты думаешь, тебя кто-то полюбит? Ты жирная. Ты страшная. Ты уродка.

И весь класс стал повторять эти слова, особенно часто звучало «толстая»…

Лив, сгорая от стыда, убежала из класса, села на холодный пол школьного коридора и зарыдала, закрыв лицо руками. За что? За что с ней так? Она искренне не понимала. Если бы была возможность умереть сразу же, она бы ею воспользовалась, непременно.

***

Сейчас Оливии шестнадцать, она лечится в психиатрической больнице и сейчас после всех воспоминаний вдруг почувствовала приступ тревоги.

В груди стало сложно, невыносимо сложно дышать. «Опять накрыло»… Лив схватилась за стол, пытаясь не потерять сознание.

– Лив? Лив! – Ботан заметил сразу же изменения в поведении Оливии и понял, что ей плохо. Он схватил её за руку.

– все хорошо, слышишь? Я рядом, все хорошо. – шептал он, гладя, как маленького котенка. Волна паники, накатившая на Оливию, отошла.

Почему-то Ливи на сто процентов поверила его словам. Он рядом. Значит все хорошо, и нет смысла нервничать и волноваться.

– Спасибо, Ботан. Мне уже легче, – хрипло произнесла Оливия.

– Что случилось?

– Я просто вдруг вспомнила это все. И меня накрыло.

– Их унижения?

– Да. Я ведь после этого перестала ходить в школу на целую четверть. На меня писали докладные, заявления, вызывали родителей. Никто ведь даже не хотел разбираться в моих проблемах. Да и как тут разберёшься? Один днокл – сын директора, другой – племянник математички. Так можно продолжать до бесконечности, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Ботан.

– Ладно, пошли, время кончилось.

***

Уже в палате Лив легла на кровать, хватаясь за лоб рукой. Ботан все это время был рядом с ней даже чаще, чем врачи.

– Ну теперь давай, рассказывай, – неожиданно сказала Оливия.

– Что ты хочешь услышать?

– Я тебе рассказала свою историю. Теперь твоя очередь.

– Окей. Она не такая интересная и необычная, но все же.

Я целых семь классов был умницей-разумницей: побеждал на всяких олимпиадах, конкурсах и прочей фигне. Учился на одни пятерки. Пока мои одноклассники влюблялись, гуляли и просто жили, я учился, зубрил… Сутками просто… Но потом вдруг что-то случилось.

Я перешёл в восьмой класс. Мои родители были уверены в том, что я и дальше буду вывозить все также чудесно и круто, но нет. То ли материал стал сложнее, то ли я деградировал в своем умственном развитии, но я скатился. Ну не прям до троек-двоек. Я получал больше четвёрок, чем пятёрок, я занимал не всегда первые места, а вторые-третьи там. Но все же призовые! Знаешь, что делали родители?

Лив заинтересованно слушала его рассказ, и на этом моменте она испуганно взглянула на него.

– Мне страшно представить.

– Твои страхи не напрасны. Они кричали на меня. Они унижали меня, иногда поднимали руку на меня. Я. они говорили, что я ничтожен, что я ни на что не способен. просто потому, что мои баллы не самые большие! Понимаешь?

Лив кивнула.

– И я ревел сутками, учил и ревел. Остались тетрадки с моими слезами. Я не мог понять, как же заглушить эту боль в душе? И я придумал. Ну вернее, вычитал в интернете. Я узнал, что причиняя себе физическую боль, можно угомонить боль моральную. Так будет легче.

Я отчётливо помню этот день. 16 февраля я запираюсь в ванной, нахожу лезвие и наношу себе первый порез. Видишь? – Ботан задрал рукав и показал на самый верхний шрам, – он неглубокий, потому что я боялся тогда.

– Но тебе стало легче?

– Мне казалось, что да. Я продолжал тащить лезвие по коже всякий раз, когда мне было плохо. Даже в пенале у меня оно всегда было.

Но только сейчас я понимаю, что я идиот. Есть более лояльные способы успокоить себя. Это останется навсегда моим напоминанием о моей слабости. Вместо того, чтобы ныть и резаться, нужно решать свои проблемы. Да и есть много прекрасных моментов в моей жизни.

Однажды родители пришли домой раньше, чем я думал. Они зашли в ванну и увидели меня, наносящего себе свой шестнадцатый шрам. И какая их была реакция?.. На следующий день они записали меня к психиатру, оттуда я уже попал сюда, подписав все, что нужно. Я искренне хочу перестать думать о селфхарме и прочей ерунде.

Он замолчал, с волнением глядя на Оливию. Та молчала, не зная, что и сказать.

– Твой рассказ тронул меня до глубины души. Ты. ты очень сильный. У тебя все получится. Я с тобой, – вдруг вырвалось из Оливии.

Ботан расставил руки в стороны для объятий. Лив прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо.

Комментарий к История Ботана

ребята, прошу, не причиняйте себе вред. вы солнышки и со всем справитесь :з

========== «Ботан, что ты делаешь?» ==========

На следующее утро Лив проснулась с неохотой. Она бы ещё с удовольствием повалялась, поспала, но врачи разбудили всех где-то в восемь утра на всякие обследования.

Для Оливии одно из них было очень важным. Всем пациентам, страдавшим расстройствами пищевого характера, предстояло контрольное взвешивание. Лив надеялась, что она узнает, сколько она весит, ну или хотя бы, как сильно она поправилась. Она не знала, что результаты останутся для неё неизвестны.

Этим утром Оливия дала себе клятву ничего не есть, чтобы не ударить в грязь лицом на взвешивании. Она совершенно не брала в расчет те таблетки и лекарства, из-за которых её вес рос и становился здоровым. Лив пропустила завтрак, в отличие от Ботана.

Пока никого не было в палате, Оливия расстегнула пуговицы своей клетчатой пижамы и принялась рассматривать себя в зеркало, пытаясь понять, на сколько она потолстела. Она скинула рубашку окончательно и начала вертеться перед зеркалом.

Загоны снова пришли к ней и Лив не видела перед собой болезненно худую девушку. Она видела страшную уродину. Зеркало стало кривым, убирая все достоинства.

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как дверь открылась, и в палату вернулся Ботан, который отпрянул назад к порогу, воскликнув:

– Я не смотрю! Я не смотрю! – он закрыл лицо ладонями.

Его одолевало дикое смущение и неловкость. Хотя, по сути, он здесь ни при чем. Оливия густо покраснела и быстро застегнулась.

– Ага, не смотришь. А щелки между пальцами, где глаза, специально сделал? – подколола его Оливия, садясь обратно на кровать.

– Почему ты не пошла на завтрак? – спросил Ботаник.

– Ну, а нафига?

Ливи мучал один вопрос, который она не знала, кому задать. Но она чувствовала, что может довериться Ботану на сто процентов.

– С-скажи честно, я толстая? Я очень толстая? – тихо проговорила Оливия, краснея и чуть ли не плача.

Ботан посмотрел на неё с удивлением и недоумением.

– Нет, ты не толстая. Тебе наоборот надо толстеть.

– Ты врешь, да?

– С чего ты взяла?

– Ты же правильный. Не сможешь сказать, что я жирная корова.

– Лив, я с детства отличаюсь прямолинейностью, если меня спросят, я тактично намекну, что человек поправился.

– Ботан, я вовсе не напрашиваюсь на комплименты. Я правда хочу знать, жирная ли я или нет.

– Хочешь знать?

Оливия нервно кивнула.

– Ты прекрасна. Просто. У тебя очень стройное тело. Правда, ты немного переборщила. – Лив снова кивнула, – у тебя шикарные ноги, у тебя красивые глаза, у тебя пышные кудрявые волосы…

Было видно, что Лив еле сдерживает слезы. Ей никто никогда не делал комплименты. Даже родители. А Ботаник становился ей очень небезразличен, пусть Оливия и не показывала этого. Она вдруг кинулась к нему в объятия, сжав его рубашку.

Их милый момент прервал врач, который позвал Оливию на проверку веса.

– Удачи, – шепнул Ботан.

Лив незаметно, сама не зная зачем, отправила ему воздушный поцелуй.

***

Всю дорогу от палаты до кабинета Оливия прокручивала в голове его слова, сказанные накануне. Она не верила, что заслуживает эти слова.

Но также Лив отмечала для себя, что не слышала ни тени фальши в его голосе. Да и этот божий одуванчик не способен на обман, предательство.

Сердце от этих воспоминаний стучало чуть чаще, а щеки пылали. Лив скрывала их ладонями, чтобы не иметь неприятных разговоров с врачами.

***

– Снимай с себя все лишнее, – сказала ей медсестра.

Лив послушно все делала. Потом она встала на весы.

– Отворачивайся и не вздумай поворачиваться.

Оливия не поняла, но сделала все, как надо. Через пару секунд врач что-то записала и сказала идти.

– а какой у меня вес?..

– Неважно.

– Почему? Зачем я взвешивалась тогда?

– Для нас. Чтобы мы понимали, как дальше тебя лечить. У тебя сейчас голова ещё… С прибабахом. Можешь вместо своих показателей увидеть какие-то другие, более высокие и начнется рецидив твоего расстройства.

Оливия поняла, что так даже лучше для неё. Она с пониманием отнеслась к тому, что ей сказали и ушла к себе.

***

Тогда был четверг – банный день. Лив даже не представляла, что её ждёт. Честно говоря, она давно хотела посидеть в ванной.

– Знаешь, я ждала этого дня долго. Я мылась неделю назад. Башка вообще грязная. Бесит аж, – жаловалась Лив Ботану. Тот улыбался.

– Если ожидаешь спа-процедуры и массажи, ты ошибаешься.

– Я поняла, – сухо ответила Оливия. – Давно хотела спросить. Сколько ты тут лежишь?

– Год.

– Г-год?

Ботан кивнул.

– И НГ и др ты тоже встречал здесь?..

Ботаник снова кивнул, обняв колени.

– Я… Врачи хотели меня отпустить, но нужно было подписать ряд бумаг. Подписывать должны были родители. Мама и папа не хотели меня видеть, и написали отказ. Ну в смысле, что не согласны принять меня домой на каникулы. А др – не такая уж и уважительная причина для того, чтобы отпускать пациентов домой.

– И каково это – встречать др в психиатрической больнице?

– Отстой. У меня не было его. Просто принесли кусок торта с свечкой и все. Даже не поздравил никто. Но знаешь, плевать. Я привык ко всему, понимаешь?

Лив задумалась обо всем, что услышала, и ей стало чертовски жалко Ботана.

– Не расстраивайся… – начала она утешительную речь, но Ботан прервал её:

– Не надо меня успокаивать, правда. Все нормально.

Оливия почему-то начала гладить его по плечу. Такие действия были ей совершенно не свойственны.

Почему рядом с этим парнишкой она становится обычной девушкой? Такой милой, хорошей… Эти мысли не давали ей покоя, и Оливия даже хотела прервать контакты с Ботаном, но догадывалась, что окончательно двинется, если перестанет с ним общаться. Он единственный, с кем ей было о чем поболтать.

***

Через час Оливия вернулась с полотенцем на голове. Она не стала одеваться сразу в пижаму, а обмоталась в другое полотенце, чтобы одежда не намокла.

– Это просто ужасно!

Ботан еле сдержал смех.

– Я знал, что ты это скажешь.

– Эти ржавые ванны! Как в ужастиках! – Оливию передернуло, – Запомню на всю жизнь! И врачи смотрят на тебя! Просто в открытую! Никакого личного пространства! А ещё самое унизительное… Медсестра, которая тебя моет! Я ей говорю: «Мне шестнадцать, я могу помыться сама», а она мне «ты можешь причинить себе вред, или ещё что-то может случиться»! Я в 16 и не могу сама с этим справиться?

Ботан громко рассмеялся и почему-то снова притянул её к себе.

– Ты со временем обязательно привыкнешь к этому, – ответил Ботаник на жалобы Оливии. Та улыбнулась:

– Надеюсь. Хотя, другого выхода у меня нет, – она отстранилась от него и пожала плечами.

***

Весь остальной день прошел, как обычно: Оливия, незаметно от врачей, сидела в телефоне, смотря на котят или что-то смешное на Ютубе, Ботан активно решал то, что ему нужно было, а остальные пациенты, лежавшие с ними, лежали на кроватях и смотрели в потолок.

Однако у умника на уме были не только формулы и аксиомы. Он никак не мог понять, что он чувствует по отношению к Оливии. Ботан не понимал, что он может любить не только алгебру. Ему казалось, что та любовь, которая существует между полами, ему чужда. Он изредка смотрел на Лив и улыбался, наблюдая за ней. Бот не смущался своей, как могло показаться, «беспричинной» улыбки: уж в таком учреждении это было совершенно нормально.

Он был не одинок в своей беде.

Лив также гадала, что испытывает к Ботану. Она быстро догадалась, что неровно дышит к нему. Но как признаться ему в этом?..

Наступила ночь. Врачи выключили свет во всей больнице, и все легли спать. Наступила гробовая тишина. Лив досмотрела последний ролик в Интернете и неожиданно для себя самой произнесла:

– Спокойной ночи, Ботан.

Такая забота была ей совершенно нова. Она редко желала кому-нибудь хороших снов. А тут такое…

Лив ещё поразмышляла над всем и наконец перенеслась в объятия Морфея. Ботан сделал вид, что уснул, а сам наблюдал за тем, как спит Оливия и умилялся. «Какая она милашка, когда спит», – думал он про себя и улыбался.

Но вскоре его начали одолевать совсем невеселые мысли. Он снова начал унижать себя и думать о том, что он ничтожен. «Вместо того, чтобы учиться, я лежу в психушке. Я ничего не добьюсь никогда. Я даже не могу сказать ей, что люблю! Потому что слабак!» – бормотал он про себя, чуть ли не плача.

Врачи уже не так следили за подопечными, так что Ботан решил рискнуть вновь потушить моральную боль физической и опять заняться селфхармом.

Он взял в руки лезвие, лежавшее далеко в сумках (ему просто «повезло», что его не нашли при проверке всех вещей), и уже коснулся холодным остриём запястья, как вдруг услышал чей-то очень знакомый голос:

– Ботан, что ты делаешь?

Комментарий к «Ботан, что ты делаешь?»

да, я снова пропала, ага.

НИКОГДА НЕ ПОВТОРЯЙТЕ ТО, ЧТО СДЕЛАЛ ЭТОТ ПРИДУРОК В САМОМ КОНЦЕ ЭТОЙ ГЛАВЫ!

немного поменяю название фанфика, не пугайтесь.

всех люблю💞

========== Драка ==========

Оливия смотрела на него широко открытыми глазами, сидя на кровати. В её взгляде читалась жалость и… Испуг?

Лезвие выпало из его рук, падая на пол. Хорошо, что это произошло почти беззвучно, иначе тогда бы точно все узнали.

Он побледнел, как белый мрамор.

– Лив, я…

– Прекрати это дерьмо немедленно, – грубо сказала Оливия. Такой злой он не видел её ещё никогда. Ботаник сел на кровать, нервно сглотнув.

– Нахер ты это делаешь?

– Я…

– Я спрашиваю, зачем?

У неё на глазах заблестели слезы, как две звезды, которые были видны даже в темноте.

Ботану вдруг стало очень стыдно за свою минутную слабость. Он не думал, что Оливии будет так неприятно от того, что он хотел причинить себе боль намеренно.

– Извини, что я так надавила. – сказала она виновато. – Я могу объяснить, почему так испугалась.

Когда-то у меня была лучшая подруга. Ну, мы с ней дружили до моего РПП. Мы познакомились по интернету, даже было две встречи. – Лив горько усмехнулась, – А потом однажды утром она написала, что ненавидит меня и хочет умереть. Я думала, что она просто прикалывается, а потом узнала… – Её голос даже зазвенел от горечи, – Что она вскрыла себе вены и покончила с собой. Оказалось, что её бросил парень. Вот и все.