Текст книги "Дорл"

Автор книги: Саша Тат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Повозившись немного с детьми и дождавшись, когда Лира уснет, а самодостаточный Арэл начнет злиться и капризничать, когда к нему опять кто-то тянет руки, Алиен в конце концов все же решила пройтись вдоль берега моря. И оказалось, что это наиболее действенный способ привести мысли в порядок. К тому моменту, как ей сообщили, что Дорл ждет ее в замке, Али уже почти перестала нервничать. Почти.

К своему удивлению, мужа она застала по-прежнему в своем кабинете, только теперь там были еще и дети. Дорвавшийся до свободы Арэл радостно ползал по полу, что заставило Али недовольно поморщиться, но она промолчала. Ее материнского авторитета хватало, чтобы контролировать все, что касается Лиры, но опекать сына Дорл не позволял – по крайней мере в своем присутствии. Количество опрокинутых ваз, порванных гобеленов, съеденных пауков, полученных синяков и ссадин уже не поддавалось исчислению, но даже когда Арэл сильно обжег руку, схватившись за каминные щипцы, правила не изменились. «Теперь он знает, что нельзя» – вот и все, что сказал Дорл по этому поводу.

Но хотя бы на дочь такая тотальная вседозволенность не распространялась, да она и сама не проявляла желания совать везде нос и набивать шишки. Сейчас Лира сидела на коленях Дорла, лениво наблюдая за путешествием брата по кабинету.

– Мне сказали, что Ваар уехал, – произнесла Алиен, скользнув взглядом по карте на длинном столе.

Фигурки, которые, как она догадывалась, обозначали армию, были сдвинуты в кучу, а не расставлены по местности, так что предмет и итог обсуждений оставались неясными.

– Да. Тала ведь вернулась домой, – откликнулся Дорл ровным, ничего не выражающим голосом, по крайней мере Али не удалось распознать в нем никаких эмоций.

– Я ездила к ней ненадолго.

– Я знаю.

– Неужели это такое важное событие, что тебе и об этом доложили? – дернула плечами она, и Дорл не изменившимся тоном продолжил:

– Важность зависит от подоплеки.

– Не понимаю, о чем ты…

– Понимаешь. Что тебе сказала Рогдана?

Алиен замерла, стараясь унять хаотично заметавшиеся мысли. В общем-то она учитывала вариант, что Дорл может узнать обо всем, и успокаивала себя тем, что ничего предосудительного вообще-то не делает. Хотя конечно предпочла бы оставить все в тайне. Соврать напрямую она ему не сможет – он сразу почувствует, но и промолчать уже не получится.

– Ничего хорошего, – произнесла Али опустив глаза. – Она говорила ужасные вещи. Я даже это повторять не хочу…

– Тогда просто забудь.

– Вряд ли.

Дорл какое-то время молча разглядывал ее, и она отчетливо поняла, что он обдумывает мысль, которая ей не понравится.

– Я не хотел ограничивать твою свободу, Алиен, надеясь, что ты достаточно рассудительна и можешь принимать осознанные, взрослые решения. Но остановить тебя от необдуманных поступков видимо могут только прямые запреты.

Алиен уже открыла рот, чтобы возмутиться, но слова так и застыли на языке. Она перестала панически бояться Дорла, как было когда-то, но даже статус любимой жены и истинной пары не исключал того, что перед ней все еще Верховный альфа, и дерзить ему было все же страшновато. Он продолжал спокойно смотреть на нее, не пытаясь подавить волю и сознание – как умели альфы – и все же Али почувствовала себя так, будто на нее надели кандалы. Но даже в таком состоянии ей хотелось сопротивляться и отстаивать свое «я». Наверное она и впрямь слишком вздорная для омеги. Ей вспомнились слова, однажды сказанные мудрой Найей: «Омеги покладистые, приспосабливаются, и как ты только такая упертая уродилась?».

– Любой поступок, который не нравится тебе, сразу становится глупым и необдуманным, – упрямо пробормотала Али, поднять взгляд, впрочем, так и не решившись.

– В твоем случае умным поступком было делать так, как говорят лекари. Тебе нужна их помощь, Алиен. Я думал для тебя это так же очевидно, как и для меня.

– Я не отказывалась от их помощи.

– Тогда почему вместо того, чтобы постараться забыть об этом сне и успокоиться, как они настоятельно советовали, ты накрутила себя еще больше?

– Рогдана могла сказать, что этот сон ничего не значит, и тогда бы я точно забыла про него и успокоилась! – воскликнула Алиен, посмотрев наконец на Дорла.

Сидевшая на его руках Лира, будто понимая серьезный разговор родителей, переводила взгляд с одного на другого, хмуря маленькое личико. Дорл казался хладнокровным, и наверное поэтому она не испугалась и не расплакалась. Она вообще вела себя очень спокойно рядом с отцом, вероятно инстинктивно ощущая себя защищенной. Алиен глянула на Арэла – он тоже с интересом прислушивался, позабыв про несчастную стрекозу, которую сжимал в ладошке.

– Из всех путей, Али, ты выбрала самый сложный и ненадежный, – произнес Дорл.

– А что если Рогдана права? – спросила Алиен, решив, что терять ей в общем-то уже нечего. Если Дорл захочет держать ее на коротком поводке, то переубедить его уже невозможно. – Что если сон и правда вещий?

– Это не имеет значения.

– Но как же…

– Прикажи унести детей.

Алиен кивнула и, вернувшись к дверям и приоткрыв тяжелую створку, выглянула из кабинета. Снаружи кроме стражи стояли, переминаясь с ноги на ногу, няньки, ожидая, когда их позовут, но явно не горя желанием мелькать перед суровым взором Верховного.

– Дилма, унесите детей в спальню, я скоро приду.

Она посторонилась, пропуская служанок внутрь. Те не поднимая глаз поклонились Дорлу и, забрав Арэл и Лиру, быстро покинули кабинет. После того, как за ними закрылась дверь, Алиен уже открыла рот, чтобы продолжить разговор, но в этот момент в окно вдруг залетела айка – маленькая птичка-вестница – и приземлилась на стол. К ее лапке был привязан свиток.

– Это к тебе, – произнес Дорл, не двинувшись с места.

Только взяв послание в руки, Али увидела, что оно перевязано тонкой ленточкой, а значит отправитель скорее всего кто-то из омег – жен братьев Дорла. Она не ошиблась: писала Миэль, жена Зоуга. Это уже было второе письмо за день.

«Али, я только что узнала, что Зоуг не отправится со мной на север. Он будет сопровождать меня только до Эбора, где я встречусь с вами, а потом вернется обратно в Алунг! Сейчас он плотно занят подготовкой войска. Я так понимаю, что Верховный собирается куда-то вести армию. Все говорят о Багрийских топях, тебе известно, так это или нет? Напиши мне как можно скорее, я очень волнуюсь!

Миэль».

Али несколько раз перечитала письмо, а потом смяла его в руке. От одной мысли о военном походе ей становилось дурно.

– Алиен, я давно заметил одну закономерность: сбывается обычно то, к чему ты сам себя сознательно готовишь.

– К чему же мне себя готовить? Ты никогда не рассказываешь ни о чем, – прошептала она. – Может быть я волновалась бы меньше, если б хоть немного была посвящена в твои планы?

– Через две недели мы отправляемся на Север, как ты хотела, а потом ты останешься в Джиено до тех пор, пока я за тобой не вернусь.

– А ты? – со страхом спросила Алиен и, почувствовав, как у нее задрожали колени, опустилась на стул.

Взгляд снова приклеился к карте. Она была очень большой – занимала всю поверхность стола, который даже в центре огромной комнаты все равно выглядел громоздким. Алиен легко отыскала свой дом: Великий северный лес, обозначенный нарисованными елями, занимал приличную площадь, его разделяла пополам голубая лента реки Тарияны. К югу лес редел, пока не превращался в одни сплошные желтые равнины. Слева нарисованная земля заканчивалась морем, а справа…

– Ты пойдешь с армией за Багрийские топи?

Справа, за болотами, не было нарисовано почти ничего. Там жили разрозненные кланы, сотни лет воюющие друг с другом. И может быть где-то там есть горящее небо, которое может упасть?

Дорл встал и, приблизившись к ней, взял в ладони ее лицо.

– Я вернусь, Али, обещаю. В себя я верю больше, чем в предсказания. Ты просто позаботься о себе! Все остальное я сделаю сам.

Глава 3

Миэль

Летом Великий лес был поприветливей, чем зимой. И хотя даже сейчас в дремучих зарослях могло быть опасно, и не стоило далеко уходить с проселков, все же цветущая земля, изобилие ягод, трели птиц и рокот кузнечиков создавали определенный уют. Когда-то Миэль ненавидела это место. Родившись в одном из множества кланов, затерянных в северных лесах, она не любила даже вспоминать о том, как росла, и обо всех тех ужасах и унижениях, что перенесла. Жизнь на Севере не была к ней благосклонна.

Появление на их земле Дорла и его братьев стало для Миэль ее перерождением. Выйдя замуж за одного из них – Зоуга, она уехала с ним в Алунг, славящийся гигантскими белыми скалами и невероятной синевы озерами. Не влюбиться в их завораживающую красоту было невозможно. Даже сам Дорл испытывал симпатию к этим местам, периодически наведываясь к брату, чтобы постоять на каменистом берегу и посмотреть на сотни синих зеркал, рассыпанных по всей горной гряде. О чем он думал в эти моменты? Строил ли планы на будущее, оценивал ли настоящее, а может глядел в свое прошлое, состоящее сплошь из преодолений того, что преодолеть, казалось, невозможно.

Никто не решался тревожить Верховного, погруженного в свои мысли. Миэль побаивалась его, но ценила настолько, насколько можно ценить того, кому обязан всем. Дорл вместе с Зоугом и другими братьями для кого-то возможно были захватчиками, для Миэль же они стали спасителями, и она благодарила судьбу, когда армия альфы из западных степей ступила на северные земли.

Но вычеркнуть из памяти всю свою прежнюю жизнь было не так-то просто. Слишком яркими и болезненными остались воспоминания. Однако ненависть к Северу постепенно начала сходить на нет, и через некоторое время Миэль вдруг почувствовала, что начала скучать по Великому лесу. Ей стало не хватать его особого запаха, его звуков, его чар, которыми он так или иначе привязывал к себе всех своих детей. Долго она не отваживалась вернуться в эти земли, чтобы не разворошить старые раны. Но тяга стала нестерпимой, и когда жена Верховного – такая же северянка, как и Миэль – сообщила, что возвращается домой, решение созрело само собой.

Встретиться с Али было приятно. Общие корни позволили им с самого знакомства найти общий язык. Тем более, что брак с Дорлом, начавшийся так тяжело, перешел в новую фазу, и Али перестала казаться такой несчастной. Еще зимой, приехав в Денос на ее день рождения, Миэль поразилась тому, насколько изменились и он, и она, и их отношения друг с другом. Странно и немного боязно было видеть, как кто-то вот так просто обращается к Дорлу из-за пустяка когда захочется, отвлекая его возможно от чего-то важного. Конечно, жены альф, имея естественные привилегии, могли себе позволить подобную вольность по отношению к своим мужьям. Но Дорл не просто альфа – он Верховный! Его крутой нрав быстро охлаждал пыл любого смельчака. Миэль казалось, что в отличие от других омег, Али никогда не сможет преодолеть страх перед своим мужем, как и Дорл никогда не проявит снисхождения даже к собственной паре.

Но она ошиблась. Самое забавное случилось, когда в Денос приехала Эйма и привезла с собой с юга целый обоз цветов. Дорлу пришлось очень долго и терпеливо выслушивать рассуждения Али о том, где и что она ими украсит. Миэль могла бы поклясться, что даже ее собственный супруг, Зоуг, не проявил бы такой колоссальной выдержки. Она была рада, что после всех своих братьев и у самого Верховного тоже сложился его брак.

Правда сейчас Али снова выглядела раздосадованной и судя по всему, это напрямую было связано с Дорлом.

– Теперь я не могу сделать и шага без его ведома, – сказала она, когда Миэль наконец решилась спросить прямо. – Дорлу все докладывают в ту же минуту! Ему и раньше докладывали, но все же это касалось только каких-то важных вещей. Сейчас он контролирует каждый мой вздох.

– Что случилось? Вы поссорились?

– Разве с альфой можно поссориться? Ссорятся, когда есть возможность что-то возразить, а Дорл просто сообщает свое решение, – Али покачала головой и уставилась на мелькающие вдоль дороги деревья. – Я сделала кое-что, что ему не понравилось… Чувствую себя узницей.

Она глубоко вздохнула и начала рассказывать.

Колонна следовала сквозь лес к бурной северной реке Тарияне быстрее, чем можно было ожидать. Спереди и сзади двигались военные на воргах – с виду тяжелых, неповоротливых животных, похожих на волков. Но их грузность обманчива. Каждый, кто видел их хоть раз в бою, знал, что ворги быстрее лошадей, выносливей и гораздо агрессивней. Они могли кидаться на противника, разрывая его зубами, тяжело приучались, не терпели слишком близкого соседства друг с другом, и никем, кроме армии, не использовались. Лошади находились в центре колонны – они тащили повозки с вещами, провиантом и людьми. Миэль и Али ехали вместе, а их дети в сопровождении нянек спали в соседних экипажах. Они обе периодически вытягивали шеи, чтобы посмотреть на них.

Воздух стал заметно прохладней. Кажется, уже скоро они доберутся до реки, где Дорл обещал разбить лагерь на целых два дня! Али как раз закончила рассказывать, когда впереди идущие ворги чуть сбавили ход и вся процессия начала притормаживать.

– Я не поняла, а как он узнал про Рогдану?

– Мне кажется, ему сообщили о ней еще до того, как я ее увидела. Но это уже неважно. Главное то, что она считает мой сон вещим. Теперь я даже засыпать боюсь!

– Али, твой сон – это просто кошмар, а ведьма… не знаю, может быть ей просто кто-то рассказал, что ты плохо спишь? И она соврала!

– Кто мог ей рассказать?

– Слуги. Охрана.

– Не думаю. В замке все слишком преданы Дорлу. Никто не посмел бы вынести что-то за его стены.

Они замолчали ненадолго, обдумывая, как еще Рогдана могла узнать, что ее собираются спросить о сне госпожи. По всему выходило, что никак.

– Ты поэтому решила отправиться на Север? Снова хочешь обратиться к духам из реки?

– Однажды они уже защитили нас.

– Не знаю, Али, не знаю… Когда я была маленькой, наши старейшины тоже рассказывали о духах Предков из Тарияны, но мой клан очень боялся их. Мы считали их злыми и никогда не подходили к реке слишком близко.

– Мы тоже ее боялись. И два раза в год приносили ей дары, чтобы духи Предков были благосклонны к нам. Я не знаю, злые они, или добрые, но все-таки они спасли нас.

– Ваши дары – животные с охоты, но Али, сколько Тарияна унесла людских жизней? Она часто забирала себе тех, кто пытался ее пересечь. Пусть даже река и защищает своих людей, она может быть очень жестокой.

Али глядела на что-то впереди, а потом тихо сказала:

– Как и Дорл.

Миэль обернулась, проследив за ее взглядом, и увидела Верховного, который приближался к ним из головы совсем остановившейся колонны. Его ворг грозно порыкивал на шарахающихся лошадей и клацал огромной пастью, но смиренно выполнял приказы хозяина.

– Верховный справедлив по-своему, – произнесла Миэль, пока он еще был далеко.

– Но не милосерден. Он не испытывает жалости к тем, над кем вершит свое правосудие.

– Возможно, так оно и должно быть. Разве иначе он смог бы удерживать в своих руках столько кланов и не допускать междоусобиц и беспорядков? Нам лучше не вмешиваться в дела альф, Али.

– Я и не вмешиваюсь, – вздохнула она и они обе замолчали, потому что Дорл приблизился уже настолько, что мог их услышать.

Как выяснилось, они действительно приехали. Непосредственно возле реки не было достаточно большого пространства, чтобы разбить лагерь, поэтому остановиться пришлось на прогалине у проселка. Но до Тарияны можно было быстро дойти даже пешком: она скрывалась за неширокой полосой деревьев, в некоторых местах густо поросшей кустарниками, но кое-где вполне проходимой.

Али не захотела дожидаться, когда возведут лагерь, и едва выбравшись из экипажа, сразу изъявила желание отправиться к реке. Миэль решила отправиться с ней. Пришлось правда задержаться, пока Дорл отдавал распоряжения, потому что одних он их конечно же не отпустил. Детей несли на руках няньки, рядом шагали другие слуги и охрана.

Прогулка по лесу оказалась приятной: земля под ногами радовала сочной зеленью и Миэль словила себя на мысли, что ей хочется идти босиком. Брусника, так обожаемая Али, еще не созрела, но вокруг было полно других ягод. День выдался очень солнечным, и лучи, пробиваясь сквозь кроны елей, приобретали волшебный изумрудный оттенок. Шум реки был слышен издалека. Он усиливался все больше и превратился в настоящий грохот, когда она наконец показался среди деревьев. Миэль сразу почувствовала себя неуютно – страх перед Тарияной ей внушили с самого детства. Она вообще впервые видела эту реку своими глазами.

Тарияна бесновалась в своей колее. Она неслась с огромной скоростью, кипела и билась о камни. Подходить близко не хотелось, но Али сразу побежала к воде. Дорл последовал за ней.

– Расположимся здесь, – произнесла Миэль, кивнув на небольшую лужайку, с которой хорошо было видно реку, но при этом находившуюся на достаточном расстоянии от воды.

Слуги быстро расстелили покрывало и разложили подушки.

– Нет-нет, полог натягивать не нужно. Побудем на солнышке, на севере оно не такое жгучее. Посадите детей сюда. Лиру и Арэла тоже! И сходите обратно в лагерь, там уже наверняка развели костер и нагрели воды. Я хочу выпить чаю, – продолжала раздавать указания она.

Дорл и Али по-прежнему находились у воды, но для Миэль это выглядело так, словно они стоят на краю пропасти, или возле огня. Она содрогнулась и попыталась отогнать эти мысли. В конце концов Дорл пересекал на ворге эту реку дважды. И она действительно спасла Денос однажды. Может Али права? Духи Предков действительно защищают людей и нет смысла их бояться.

– Мама, смотли! Я выласту, и стану альфой, как папа!

Миэль оторвала взгляд от реки и, посмотрев на детей, сразу заулыбалась. Ее старшая дочь оседлала подушку, как ворга, изображая атаку, и младшая сразу же начала за ней повторять.

– Нет, милая, ты вырастешь омегой, как твоя мама, – мягко сказала Миэль и потрепала дочь по голове. – Альфами рождаются только мальчики.

– Как Алэл?

– Как Арэл. А ты и твоя сестренка, и Лира, и другие твои кузины – вы все омеги. А еще есть беты.

– Бетами бывают и мальтики, и девотьки, я знаю!

– Правильно. Но у твоего папы альфы могли родиться либо альфа, либо красавица омега, прям как ты! – она стукнула пальцем по вздернутому носику своей дочери, и та засмеялась.

Вдаваться в более подробные описания различий людей Миэль не стала. Альфы, рожденные вести за собой и управлять; омеги, рожденные стать им парой и матерью их детей; и беты – подавляющее число людей. Мир казался простым и понятным. Но сколько альф не доживало даже до совершеннолетия? Сколько умирало в их бесконечном противостоянии друг с другом за право быть лидером? Сколько омег из-за этого осталось без своей пары? Детям об этом рассказывать пока не хотелось.

Арэл, тем временем, устав изучать узоры на подушках, уверенно пополз к траве. Служанка усадила его обратно, но он не собирался так просто сдаваться. В конце концов к нему на выручку пришел отец. Они вернулись с Али от реки, и Дорл коротко бросил:

– Пусть идет.

Возразить ему конечно никто не посмел. Малыш радостно пополз по траве, заставив Али нахмуриться.

– Следите, чтобы он не брал ничего в рот, – сказала она, взяв Лиру на руки. – И не подходите к воде.

– Да, госпожа.

Две няньки последовали за развеселившимся Арэлом, которому понравилось срывать траву и подкидывать ее вверх у себя над головой. Он заливисто смеялся, невольно заставляя всех улыбаться. Даже нахмуренный лоб Али разгладился.

– Я приказала принести чай.

– Отлично. А где мои лук и стрелы? Я хочу немного пострелять.

– Здесь, госпожа…

Дорл еще раз окинул взглядом все вокруг, оценивая возможную опасность. Но охрана была на месте, и кроме бурной реки все было абсолютно спокойно.

– Я вернусь в лагерь, – произнес он, и Миэль почтительно склонила голову.

– Верховный.

Али посадила дочь на подушки, и прихватив налучь и колчан, снова направилась к Тарияне, по пути поцеловав сына. Арэл последовал было в том же направлении, но няньки ловко развернули его в другую сторону, чтобы до него даже брызги от воды не долетали. И тут произошло что-то странное.

До реки еще было приличное расстояние, но ее воды внезапно поднялись огромной волной. У Миэль от ужаса перехватило дыхание и онемело все тело. Не в силах издать даже звука, она глядела на то, как Тарияна гигантским щупальцем потянулась из своего русла к берегу. А еще через мгновение волна вдруг опала на землю и откатилась обратно. Все произошло очень быстро. Никто не успел даже пошевелиться. И вроде бы все встало на свои места: река продолжала бежать в своей колее, светило солнце, шумел лес.

Но Арэла на берегу уже не было.

Дорл

Он никак не мог определить свое отношение к Тарияне. Когда он пересекал ее два года назад – это для него была просто шумная река и не более. Но после он увидел ее мощь. С одной стороны он вроде бы должен быть благодарен ей, но с другой – ему не нравилось то, что на его земле есть нечто, не поддающееся объяснению и, что самое важное, контролю. Все попытки построить мост обернулись неудачей: река упрямо сносила опоры еще на стадии возведения. Погибло несколько человек, а переправы как не было, так и нет.

Дорл бы предпочел, чтоб Алиен не подходила к воде, но для нее Тарияна значила гораздо больше, чем просто река, возле которой она выросла. Он нахмурился, но промолчал, последовав за своей женой, сразу же кинувшейся к воде. Брызги летели далеко во все стороны, так что даже стоя в нескольких шагах позади Али, Дорл все равно чувствовал их ледяные прикосновения к своему лицу. Она присела на камни, намочив юбку, и опустила руку в воду.

– Холодно, – сообщила она. – Даже летом Тарияна не согревается.

Через несколько секунд Али выдернула руку из воды и подышала ртом на пальцы, согревая их.

– Тогда давай отойдем.

– Сейчас… я только посижу тут минутку…

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Сладкий запах цветущего леса и свежесть, приносимая рекой, и в самом деле были приятными. Впервые Дорл прибыл сюда тоже летом, но местный воздух ускользнул от его внимания – наверное потому, что его голова тогда была занята другими мыслями. Он вообще редко путешествовал просто так, не имея какой-то цели, и сейчас было даже немного странно находиться в таком полурасслабленном состоянии.

Карканье, похожее на воронье, только гораздо громче, раздалось с той стороны реки. Дорл определил, откуда доносится звук, и оказался прав. С одной из елей в небо взметнулась черная тень. Огромный стрикс расправил крылья и, снова закаркав, скрылся за деревьями. Алиен, тоже заметив птицу, проводила ее взглядом.

– Пойдем, Али, не хочу, чтобы ты простудилась.

Она кивнула и снова наклонилась к Тарияне, зачерпнув воды и неуютно поежившись от холода. Встав, наконец, на ноги, и блаженно улыбаясь, Алиен подошла к нему.

– Если я попрошу тебя надеть это и не снимать, ты согласишься? – спросила она.

В ее ладони лежал знакомый кулон в виде небольшого сосуда, в котором плескалась вода из реки.

– Зачем?

– Чтобы река защищала тебя.

– Я думал, Тарияна защищает только северян.

– Ну она же признала тебя вождем нашего клана. Значит, оберегая тебя, она бережет и мой народ. Сделай это пожалуйста, ради меня!

Дорл никогда не носил талисманов, но это был не совсем талисман. Это реальная сила, вот только будет ли она ему помогать? Да и прибегнет ли он хоть когда-нибудь к ее помощи? Вряд ли. Но Али продолжала глядеть на него широко распахнутыми синими глазами с таким призывом, что отказывать и портить ей настроение не хотелось. Она обижалась на него всю дорогу за то, что он следил за каждым ее движением: старалась не смотреть в его сторону, отворачивалась, не обращалась первая. И только сейчас ее губы тронула наконец улыбка, а на щеки вернулся румянец.

– Хорошо, – согласился он, и Али, встав на цыпочки, обрадовано потянулась к его шее и надела цепочку с кулоном.

– Обещай его не снимать!

Он наклонился и, обхватив Али за талию, прильнул к ее губам – соленым из-за упавших на них брызг реки.

– Побудешь здесь со мной? Я хочу пострелять из лука. У меня уже неплохо получается, вот увидишь!

– Потом. Сначала мне нужно взглянуть на лагерь, – он обернулся и посмотрел на стрикса, снова появившегося из-за деревьев на той стороне. – Попадешь в него?

Али тоже посмотрела на птицу.

– Нет, я только по недвижущимся целям могу, – чуть нахмурилась она. – И это же стрикс. Говорят, что он приносит несчастье… лучше его не трогать.

Дорл не удивился тому, что когда они вернулись к Миэль и детям, Арэлу уже надоело сидеть на месте. Сын был любопытен и не испытывал страха, что нравилось Дорлу и приводило в ужас Али. Она снова недовольно скривилась, когда Арэл, получивший поддержку в лице отца, радостно пополз навстречу неизведанному. Впрочем, Али снова повеселела, едва схватившись за свой драгоценный лук.

Осмотревшись и не учуяв никаких чужих запахов – людей или крупных диких зверей – Дорл направился обратно в лагерь. Однако внутри у него было неспокойно, хотя причин этому он не находил. Может быть не стоило оставлять Алиен у реки? Но только он об этом подумал, как вдруг за его спиной что-то изменилось. Шум реки! Сначала он как будто притих, а потом напротив усилился, будто вода упала с большой высоты. Дорл, еще не успевший скрыться среди деревьев, обернулся – как раз чтобы увидеть, как волна буквально смыла с берега его сына.

Это было так неожиданно и странно, что какое-то время все – и служанки, и охрана, и сама Алиен ошарашено смотрели на то место, где только что находился Арэл, словно силясь понять, что произошло. Первой очнулась Али и кинулась к реке.

– ДО-О-ОРЛ! – закричала она срывающимся голосом.

Но он и так уже летел к Тарияне, не отрывая взгляда от мелькавшего в ее водах крохотного силуэта сына. Али бежала вдоль берега, но не поспевала – течение было довольно сильным и Арэла начало быстро уносить вниз по реке.

Дорл с ходу нырнул в нее, не раздеваясь, и сразу почувствовал, как в кожу вонзились тысячи игл. В первую секунду даже показалось, что вода не ледяная, а наоборот – обжигающе горячая, и все тело бросило в жар. Но холод быстро начал закрадываться внутрь, сковывая движения. В том месте, где они находились, воды было примерно по шею, если встать в полный рост, но поток не давал этого сделать. Он понес Дорла также легко, как и его сына. В какой-то момент они оказались почти наравне, но бороться с рекой, пытаясь плыть поперек течения, было почти невозможно. Она кидала свою добычу из стороны сторону. Будто играла. Подбрасывала вверх, а потом резко уходила вниз, показывая во всей красе крутость своих порогов. Волны то и дело накрывали с головой, не позволяя сделать и вдоха, но самым опасным были выступающие камни, об которые легко можно было разбиться. И конечно же сама вода – будто только что растаявший снег. Она буквально высасывала жизнь из тела.

Злость придавала сил. Дорл уже не чувствовал ни холода, ни усталости. Он бился с течением, как со своим главным врагом. И иногда ему казалось, что еще вот-вот, и он сумеет достать сына, но волна резко оттесняла его назад, и через некоторое время он понял, что это не случайность. Тарияна намеренно не позволяла подплыть к Арэлу, при этом постоянно держа его на виду.

Раздавшееся над головой карканье было таким громким, что донеслось даже сквозь оглушительный грохот реки. Стрикс кружил сверху, и по тому, как он опускался все ниже, зорко глядя на волны, не оставалось никаких сомнений в том, что является его целью. Обычно эти птицы охотились за добычей поменьше, а то и вовсе питались падалью. Они никогда не нападали на людей! Но этот стрикс пикировал на Арэла, вытащив длинные когти и щелкая кривым клювом. И вдруг Тарияна, не подпускавшая к нему Дорла, подняла ребенка выше, словно подставляя его парящему над ней хищнику.

Дорл, взревев, вложил в свой рывок все, что у него еще оставалось, и даже уже почти коснулся маленькой руки… но река с такой силой отбросила его, ударив упругой волной и швырнув на камни, что едва не выбила дух и наверняка сломала кости. Стрикс, немного отлетев повыше, когда вода разбушевалась, снова начал опускаться вниз. Вдруг рядом с ним, едва не задев, пролетела стрела. Вероятно Алиен тоже видела пикирующую птицу и пыталась ее сбить из лука.

А волны продолжали подниматься и падать, словно северные духи сошли с ума. Тарияне будто стало тесно в своей колее и она обезумела, пытаясь вырваться на свободу. Дорл, стиснув зубы и задвинув боль в самую даль, снова рванулся вперед. И тут над головой пролетела вторая стрела – на этот раз попавшая в стрикса, хотя и не убившая. Птица оглушительно заверещала и рухнула в воду, сразу скрывшись среди волн. И как только она исчезла, река внезапно успокоилась. Шум потока хоть и не пропал совсем, но, став тише после жуткого грохота, теперь казался ласковым журчанием. Течение тоже не остановилось, но волны прекратили бросать из стороны в сторону попавшихся в их плен людей. Дорл даже смог встать на ноги и пройти немного по дну, отталкиваясь от камней. Арэл, застрявший между двумя валунами, больше не плыл по течению. Но он был жив, хотя очень бледен. Кожа посинела от холода, все тело дрожало, и когда Дорлу удалось до него добраться, Арэл, никогда не любивший прикосновений, прижался к нему, обняв руками за шею.

На берегу стояла Алиен, уронившая лук и стрелы и плачущая; перепуганные служанки, от ужаса не знающие куда себя деть; и подоспевшая охрана, бесполезная, когда врагом становятся не люди или звери, а дикая река, против которой мечами ничего не навоюешь. Али кинулась к нему и, схватив Арэла и крепко сжав его в объятьях, упала на колени, захлебываясь слезами.

– Лекаря! – рявкнул Дорл.

Он не чувствовал воды, льющейся с его одежды и волос, не чувствовал боли и холода. Бешенство клокотало в его груди не хуже взбесившейся Тарияны. Кто-то из служанок и охраны сразу побежали в сторону лагеря, но Дорл даже не посмотрел на них.

– Мы уезжаем, Алиен. Сейчас! Ноги больше ничьей не будет возле этой реки! – он со злостью сорвал со своей шеи кулон, каким-то чудом не разбившийся.

– Дорл… – попробовала что-то произнести она, подняв заплаканные глаза, но слышать он ничего не хотел.

– Я все сказал, Али! Поднимайся.

Дорл схватил ее за руку и поставил на ноги. Получилось это немного грубее, чем он хотел, но сейчас ему было не до нежностей. Он был зол настолько, что перегрыз бы глотку самому матерому воргу, попадись он ему под горячую руку.