Текст книги "Когда в игру вступает судьба (СИ)"
Автор книги: Saj-Kor
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
И вышел. Свинья… Я недовольно засопела. Да что ж такое. Зачем? Все равно в академии будут занятия!.. Но, решив не искушать судьбу, все же поднялась и, отчаянно зевая, направилась одеваться. А что делать?!
После традиционных двух часов ада, я, получив в нагрузку к вечерней тренировке двадцать три беговых круга, вяло раздирала на кусочки тост. Настроение трепыхалось возле отметки «не все так плохо, но жуть», а желание идти в академию медленно испарялась. А уж к моменту, когда мы к ней подъехали, оно вообще исчезло.
– У меня есть дела в другом корпусе, поэтому объясняю один раз: сейчас в холле, как зайдешь, увидишь стенды. На них твое расписание на сегодня и завтра. Вам все объяснит куратор. Так что каким бы жутким настроение ни было, не пройди мимо, иначе потом будешь опаздывать.
Это мастер устроил краткий ликбез, увидев, как я ме-едленно, словно муха в меду, выбираюсь из машины. Я угрюмо кивнула и тяжко вздохнув направилась к зданию.
Так, а вот мое расписание… Общая часть, потом общая тренировка и… Индивидуальные занятия? Это что и как? Решив, что разберусь позже, я пробежала взглядом списки групп… С-Н-1, супер. Ну и не удивительно, я все же заняла первое место, так что лучший класс был мне обеспечен. Так же спокойно отреагировала на то, что со мной оказались Виарион и Миранда. Виа заняла второе место, а Миранда просто хорошо себя показала. Удивилась я, увидев в списке Эшлин. Она все испытания прошла не очень, так что почему мы в одной группе – непонятно. Я нахмурилась. Перспектива учиться с ней не радовала. Я и так ее не очень любила: Эшли по-мелкому пакостила мне еще с детства. Будучи дочкой владельца крупной технической корпорации, она активно изображала дружбу со мной, но сама явно недолюбливала меня. Я, впрочем, тоже изображала, что мы подруги, пыталась сохранять мирный нейтралитет и не давала повода начать открытую войну, а теперь…
Прозвенел первый звонок и я, быстро сфотографировав расписание и запомнив номер аудитории, побежала вверх по лестнице. Да уж, думала, в академии будет иначе, а тут… Звонок как в школе, надеюсь, хоть преподаватели не будут считать нас за детей. В максимально сжатые сроки отыскав нужную аудиторию, я открыла дверь… И с порога почувствовала вперившийся в меня взгляд Эшлин. Вот же… Она что, решила моей совестью заделаться? Так у меня уже есть. И она меня грызет! Я сделала невозмутимое лицо и села на свободную парту у окна. Третья с начала, сойдёт. И к преподу не близко, и от доски не далеко…
Судя по оживленным шепоткам, Эшлин явно собиралась начать атаку, но меня спас звонок и вошедшая преподавательница.
– Доброе утро, – улыбнулась она, – Меня зовут мисс Ларени, я ваш куратор.
Если она надеялась на бурную реакцию, то зря. Будущие киллеры и операторы явно не впечатлились миловидной шатенкой лет тридцати. Хотя, по-моему, она милая. Думаю, мы поладим. Впечатлившись висящей тишиной, она кашлянула и, взяв в руки планшет, начала проверять присутствующих. Стоит заметить, что кураторы, как и преподаватели общеобразовательных предметов к Всемирной Ассоциации Наемных Убийц, а кратко ВАНУ, не относились. Наши позывные им никак не объяснялись. Ну вот, только имя и все. Ах странное? Ну, не страшно, дети, что с них взять. Но, естественно, они подписывали договора о неразглашении. Мало ли, что можно услышать в стенах нашей академии.
Мисс Ларени называла позывные, и студенты молча поднимали руки. Я, в общем-то, не стала исключением. И вот после того, как она выяснила, что все на месте, началась вводная часть.
– Вы все знаете, что с началом обучения в Академии у вас появятся новые предметы. И если часть является обязательной, то в некоторых случаях вам предоставляется выбор. Сейчас я пущу по рядам бланк, в котором вы должны отметить выбранные вами предметы: любые два языка из представленных и любой вид музыкального направления. Напоминаю, что не выбрать ничего нельзя!
Она опустила бланк на первую парту нашего ряда. Как удачно! Не придется долго ждать.
– Пока вы заполняете бланки, я раздам вам списки предметов и расписание. После этого, прошу молодых людей помочь нашим девушкам и принести учебники из библиотеки…
Она еще говорила про какие-то моменты сегодняшних занятий, но до меня дошел бланк, и я углубилась в его изучение. Нам на выбор предоставлялись фактически все мировые языки. Но, в этой части я уже знала, что выбрать. Мастер сделал это за меня. Да и с музыкой проблем не было, фортепьяно, на мой взгляд легче простого. Хотя я по-прежнему не понимала, зачем нам изучать этот предмет. Поставив в нужных местах галочки напротив своего позывного, я передала лист дальше и перешла к конверту. Читательский билет, список предметов… То, что красным, это те, по которым нужно получить учебники? Хм… Ожидаемо, список оказался тем же, по которому меня гонял мастер. Есть как новые дисциплины, так и старые… Тут я вспомнила полосу на вступительных. А ведь она была точной копией нашей. Причем, я уверена, что другие видели ее впервые, слышала, как даже парни возмущались по поводу знаменитой «стенки». Мастер сжульничал? Что будет если спрошу? Хотя нет, лучше этого не делать. Кто знает, что он выкинет.
Я снова заглянула в конверт. Ну, это мой студенческий… Кстати, неплохая фотография. Так-с… А вот это уже само расписание. Занятия шесть дней в неделю, причем суббота исключительно практика… Среда так и осталась практической, с добавлением… уроков музыки и этикета. Класс, я прямо-таки вижу, как я, вся побитая и мокрая, иду на этикет, чтобы мило поболтать с преподом. Все занятия с утра и… Почему-то нижнего порога времени нет. И что это значит? Кажется, мне пора заводить список вопросов для мастера…
– Молодые люди, нужно сходить в библиотеку, – объявила куратор и несколько парней с первых рядов без особой радости встали. Решив изучить оставшиеся пару бумажек дома, я положила конверт под тетрадки, студенческий запихнула в карман и задумчиво обвела взглядом аудиторию.
Стоило мисс Ларени выйти, как девчонки начали шептаться. Мне поговорить было не с кем так что я просто наблюдала. Эшли периодически бросала на меня злобные взгляды, обсуждая что-то с подружками, Виа рисовала в тетрадке, но в общем все было тихо. Может, не все так плохо?
Получив учебники, мы выслушали краткую речь о студенческой жизни, внеклассных и обязательных мероприятиях. Ну, как выслушали, лично я смотрела в окошко и наблюдала, как тренируются старшие курсы. Вот это жестко… Звонок возвестил об окончании пары, и, как только куратор вышла, все начали собирать книжки, чтобы пойти на следующее занятие. Я, недолго думая, решила закинуть учебники в раздевалку. Все равно, на лекциях, да и на практике они не нужны, нам по ним только домашку делать. Поэтому, я подхватила свою стопку и вышла из аудитории. Прошла по коридорам, а вот с лестницей было сложно. Из-за учебников я не видела куда иду, так что ступеньки пришлось нащупывать. В общем, каблуки сделали свое черное дело, и я позорно начала падать.
– Осторожно! – меня подхватили чьи-то руки и учебники посчитали ступеньки без меня. Впрочем, не до них сейчас. Меня аккуратно, но крепко придерживал за талию… Потрясающий парень! Каштановые густые волосы, зеленые глаза, мускулистые плечи, о, а губы… Пухлые четко очерченные… Я, как последняя дура, завороженно смотрела на своего спасителя. Кажется, я нашла свой идеал!
– Ты в порядке? Стоять можешь?
– Что? – я не сразу поняла, что он от меня хочет, и только пару раз моргнув осознала, – А, да, спасибо.
Меня отпустили, и я неловко замерла.
– Может, помочь? – слегка улыбнувшись спросил он. Тут я вспомнила об учебниках и посмотрев, как они разлетелись по всей лестнице, пробормотала:
– Было бы неплохо…
Он улыбнулся шире, и мы в четыре руки принялись подбирать книжки.
– Ты тоже первокурсница?
– М-м, да, – я встала и прижала к груди ставшую небольшой стопку.
– Здорово, значит, будем иногда пересекаться. Я из группы С-Н-2, а ты?
– С-Н-1, – я тоже улыбнулась. Кажется, мы будем пересекаться чаще чем могло бы быть.
– О, еще лучше. В шкафчик несла? – он приподнял стопку, показывая, что имеет в виду.
– Да, не хочется с ними ходить.
– Могу помочь донести их до дома после занятий, если хочешь. Все же, они довольно тяжелые.
– Не-ет, спасибо. Мастер отвезет меня на машине, так что, с этим проблем не возникнет. Но, спасибо что предложил, – я смущённо улыбнулась. Ва-а, ну какая лапочка!
– Дальше не упадешь?
Это мы подошли к раздевалке, и он передал мне книги.
– Надеюсь, нет, – я усмехнулась, – Еще раз спасибо.
– А можно в качестве благодарности узнать, как тебя зовут? – он обворожительно улыбнулся и чуть склонил голову набок.
– Алькаира. А тебя?
– Джери, будем знакомы, – он просиял и в следующий момент, открыв дверь поторопил:
– Заноси, а то тяжело, да и на следующую пару опоздаешь.
– Спасибо, – я снова улыбнулась и все же зашла. Нет, ну какая прелесть! Бывают же такие милые парни. Еще и красивый… Вах.
Я с улыбкой убрала учебники и, закрыв шкафчик, побежала в аудиторию. Кое в чем он прав, если не потороплюсь, опоздаю на пару. А это не есть хорошо.
Глава 6
Неделя прошла в целом неплохо. К зверствам мастера я привыкла еще летом, так что это не сильно меня тревожило. Хотя, реакция окружающих в момент, когда он от души повалял меня по площадке, да еще и ногами попытался достать, пока я отплевывалась от песка, стоя на четвереньках, повеселила. Это они еще не слышали, как он орет на меня во время домашних тренировок. С Джери мы неплохо поладили и иногда вместе обедали, хотя чаще всего мне составляла компанию Виа. Общий настрой сдвигался в положительную сторону, и учеба в академии перестала казаться чем-то жутким. Единственное, что меня напрягало, это затишье со стороны Эшлин и ко. Конечно, меня саму мучила совесть, но, зная ее характер, я ожидала решительных действий.
И, видимо, в конце второй недели учебы удача от меня отвернулась. Началось все с тренировки с мастером.
– Нет, ну ты мне объясни, каким местом ты меня слушала?! – нанося очередной очень болезненный удар в ключицу возмущался он.
Стиснув зубы, я продолжила делать выпады. Рукопашный бой не был бы настолько страшным, если бы у меня был другой мастер. Вон, Петр, мой одногруппник, спокойно и размеренно тренирует удары на груше. Так почему именно мне так не везет?!
Очередной неудачный выпад, и мастер с размаху кидает меня на землю. Воздух в который раз вышибает из легких, и все, что я могу, это судорожно глотать ртом пыль и пытаться встать.
– Никуда не годится. Я в десятый раз повторю, следи внимательнее за корпусом! Под таким наклоном тебя поймать легче легкого. Причем как угодно. Хоть так, хоть эдак. Даже убить тебя можно на раз-два.
Я наконец-то встала и снова приняла боевую стойку. Угол не тот? Ну ладно… Я наклонилась ниже и снова сделала выпад. Даже коснулась кулаком живота мастера, когда меня перехватили за талию и буквально перевернули в воздухе. Я больно приложилась шеей об землю и упала на спину. Кажется, у меня там что-то хрустнуло в шее. От боли на глазах выступили слезы. Но кого это волнует?
– Вставай давай, актриса погорелого театра.
Он со скучающим лицом проследил, как я встаю, и замер в ожидании. Мне ничего не оставалось, кроме как сделать очередной выпад… В этот раз меня не роняли и не били. Он перехватил мой хвост и намотав волосы на кулак (как только успел?!) опустился на колено.
– А-ай! – пискнула я, падая следом. Мамочки, как больно!
– Я тебе что сказал? – раздался тихий злой голос мастера возле уха, и он начал дергать хвост на себя при каждом слове, – Наклон ниже, следи за корпусом, голову пригни, за противником следи. А ты что сделала?
– Не знаю! – я схватилась за резинку, стягивающую хвост, в надежде уменьшить боль. Он с меня сейчас скальп снимет!
– Ты, малявка, вытянула шею так, что до луны макушкой доставала. Наклон почти не сделала. Так, пригнулась для виду. Еще и за мной не следила. Совсем страх потеряла, а, куколка?!
– Отпустите! – позорно попросила я, чувствуя, как из глаз брызнули слезы.
– Ах отпустить? – он, резко дёрнув, выпустил мои волосы из захвата, – Пятьдесят беговых кругов. Иди, переодевайся.
Он развернулся и подошел к скамейке, где оставил свои вещи. Я проследила, как он ушел в одну из дверей галереи, и тоже встала. Как же теперь корни волос болят… Вытерев слезы и шмыгнув носом, я поплелась в душ. И как теперь снимать резинку с волос? Любое прикосновение вызывает такую адскую боль, что хоть плачь! Осторожно развязывая резинку, я открыла дверь в раздевалку, сняла кроссовки и, подхватив полотенце, направилась в душ. Да почему ты не развязываешься… Удар! Я даже не увидела кто меня ударил и пошатнулась. Мимолетно коснувшись занывшее плечо и оставив хвост в покое, обернулась и увидела… Я даже не удивлена.
– Что, больно? – злобно спросила Эшлин.
Я промолчала, осматривая… Своих противников. В душевых нет камер. Даже в раздевалке есть, но не здесь. Так что, если сейчас устроим драку, никто не узнает. Хотя, если я упаду и ударюсь головой о плитку, меня найдут не скоро…
– Молчишь? Да ты вечно так делаешь, – продолжила разглагольствовать Эшлин, – Типа вот, смотрите, я такая умная и крутая. Всегда держишь обещания, да?!
Ну, вообще-то я молчу, потому что обычно мои разговоры выливаются в неприятности. Поджав губы, попыталась пройти мимо… Как же. Какая-то девчонка, стоящая слева, бросилась вперед, только я вовремя ушла от удара. Удар справа, заметила поздно, уже получив по скуле кулаком, но, перехватив руку ударившей меня девушки, резко дернула на себя и заломила в лучших традициях мастера. Девчонка затрепыхалась, и я, с силой толкнув ее вперед, отпустила ее запястье.
– Эшли, – понимая, что слова, скорее всего не помогут, начала я, – Извини, ты знаешь, что я всегда делаю то, что обещала, но так вышло, что…
– Да что ты говоришь? – она прищурилась, – Что такого он тебе сказал, что ты не просто обманула, но и ударила меня по больной ноге? Ты же специально это сделала! Что он такого сказал?!
Ее визгливый голос эхом отражался от стен, и я поморщилась. Что сказал… Если не брать в рассчет его странную фразу, то в принципе, меня просто ткнули носом в слишком очевидную попытку тебе проиграть. Но говорить я все равно ничего не собиралась. Не о таком…
Эшли не выдержала, сжала зубы и, состроив страшное лицо, бросилась на меня. Ладно, черт с ним, все равно я уже одной из девчонок руку вывернула, а камер нет… Я ушла в сторону и придала ей ускорения, ударив в спину. Упс. Эшли неудачно встретилась головой с дверью и, упав, обмякла. Там же нет крови? Я же ее не убила? Внутри шевельнулась змейка страха, но, присмотревшись и убедившись, что все нормально, я облегченно выдохнула… Чтобы снова уклониться от удара. Две ее подружки, увидев это, тоже пошли в атаку. Я сосредоточилась и, снова уйдя от кулака левой девчонки, ударила в живот правую. Она согнулась, глотая ртом воздух. Ну да, я сил не пожалела, только, если честно, ты, дорогая, заслужила. Нечего мне в лицо целиться… Адреналин ударил в голову и, в очередной раз уклоняясь от удара, я с размаху впечатала кулак в челюсть оставшейся девушки. Та покачнулась и, схватившись за лицо, сползла по стенке ближайшей кабинки, противно подвывая. Я же… пару раз вздохнула и, посмотрев на это все дело, вышла. Ну к черту душ, дома помоюсь.
Быстро покидав вещи в сумку, вышла из раздевалки и пошла на улицу. Конечно, это было ожидаемо, но… Моя совесть снова начала грызть мне мозг. Нельзя было нарушать обещание. Да еще так. Я ведь действительно нанесла ей очень серьёзные удары и один из них по пострадавшей ноге… А вдруг после этого у нее был рецидив? Или осложнение… Да нет, она же нормально ходит. Но мог бы быть… Я ужасна. Ради собственной шкуры поступила так низко… Но это ведь и правда страшно быть… Использованной! Да еще и принудительно. Но может, мастер все же шутил? За то время, что я его знаю, он, наоборот, оберегал меня от по-настоящему серьезных травм. Когда я неосторожно упала со «стенки», поймал, хоть и заставил потом бегать… Мысли о моем низком поступке пошли на второй круг, и в итоге к машине я подошла окончательно подавленная.
– Что случилось? – удивленно спросил стоящий у машины мастер.
Я молча открыла заднюю дверцу и закинула сумку на сиденье. Ну вот, он беспокоится. Значит всё-таки пошутил… Я еще ужаснее. Призрачная угроза, и уже готова предать всех и вся! Я собралась обойти машину, когда передо мной возник мастер.
– Эй, куколка, ты чего? – он наклонился и встревоженно вгляделся в мое лицо, – Что с щекой?
Он осторожно провел большим пальцем по скуле, и я почувствовала легкое жжение… Какая разница, что с моей щекой? Вместо того, чтобы думать головой, я просто поддалась собственному страху и нежеланию проигрывать. Даже себе признаться в этом не могла, слова мастера, как же…
– Слушай, если ты не ответишь, мы поедем в больницу, – обеспокоенно сказал он, пытаясь заглянуть мне в лицо. Я просто чудовище, что я ещё должна сказать? И после такого ещё буду говорить, что ни в чем не виновата… Прерывая поток моих мыслей, мастер вдруг мягко добавил:
– Скажи уже, что случилось? Я не буду ругаться.
Случилось… Сглотнув и опустив голову, я хрипло сказала:
– Я… Нарушила обещание…
– И что? От этого у тебя синяк на скуле?
– Нет… Просто… Я поступила ужасно. Себе противна…
Он шумно вздохнул и выпрямился.
– Ну ты даёшь, – мастер хмыкнул, – Я думал что-то серьезное, ну, не знаю, убила кого-нибудь, а ты, обещание.
Я сглотнула подступивший к горлу ком. Для меня это серьезно…
– А обещание, я так подозреваю о проигрыше той крашеной брюнетке? Как ее там… Эвори? Эвели?
– Эшли, – почти прошептала я.
– Так значит все-таки оно… – он снова вздохнул и внезапно притянул меня к груди, положив мне руку на затылок и слегка поглаживая, – Это того не стоит, малыш. Люди, которые просят о подобном должны получать по заслугам.
– Я сама предложила…
– Тогда это будет тебе уроком. В любом случае, не убивайся так.
Судорожный вздох невольно вырвался из моей груди. Тебе легко говорить, я ведь, нарушила не только это глупое обещание о проигрыше, но и данное самой себе и… Маме. К горлу снова подступил комок, и я тихонько всхлипнула. Хуже некуда…
– Боже, ну ты чего, малыш, – мастер погладил меня по голове, – Ты серьезно будешь убиваться из-за такой ерунды? Тебе станет легче, если я скажу, что нога у нее была абсолютно здоровая? Я же за ней наблюдал во время вашего боя, так что уверенно могу это сказать.
Я помотала головой и, прикусив губу, сдержала очередной всхлип. Кажется, нервы решили устроить разрядку именно сейчас, а мои мысли стали лишь спусковым крючком. Мастер, поняв, что успокоиться у меня не получится, снова вздохнул и обнял крепче.
– Ладно уж, поплачь. Я сегодня добрый, сегодня можно… – вполголоса сказал он, слегка покачиваясь из стороны в сторону. А потом вдруг добавил:
– Но бегать все равно будешь. Говорят, это очень помогает для очистки разума.
Не выдержав, я тихонько засмеялась. А то уж можно подумать, что он заболел. Действительно, как же без бега… Постояв так еще немножко, я вздохнула. Хватит, и так расклеилась прямо перед мастером. Уперевшись ладонью ему в грудь, настойчиво попыталась отстраниться.
– Ну, слезы закончились? – он сам отодвинулся, не разжимая рук, и посмотрел на меня, – Еще рыдания ожидаются? Мне готовить зонтик?
Улыбнувшись и утерев глаза, я отрицательно покачала головой.
– Ну и славно, – он тоже улыбнулся, – Давай запрыгивай в машину, и поедем лечить твое несчастье. Как насчёт тортика?
Я только фыркнула. Ты же сам любишь их больше меня, смысл спрашивать? Мы сели в машину, мастер вырулил с парковки и привычно набрал скорость. К ней я тоже успела привыкнуть, и теперь она ничуть не отвлекала. А жаль. Сейчас, несмотря на попытки думать о том, какой тортик хочу, мысли все равно соскальзывали не туда…
Когда мне было пять, мама отдала меня в начальную школу при академии. Помню, она долго объясняла мне, что там будет много спортивных занятий, и что я должна хорошо себя вести, подружиться с другими девочками. Но ещё ярче я помнила другой момент.
– Лесса, – поймав меня перед первым выходом в школу, сказала мама, – Пообещай мне, что не будешь уходить из школы одна.
– А погулять?
– Нельзя, только вместе с учительницей и другими ребятами. Обещаешь?
Она тогда очень серьезно на меня посмотрела, а я, лишь бы поскорее пойти в загадочную школу, сказала ей без каких-либо мыслей:
– Обещаю!
А потом, в один день я и мои новые подружки решили на большой перемене посмотреть котенка во дворе. Казалось бы, ничего страшного, даже с территории не вышли… Я еще тогда размышляла, что если выхожу с подругами, то это же не «одна», верно? Тем более, что старшие девочки спокойно бегали к коробке на перемене…
Очнулась я в страшном и темном подвале, отдающем запахом сырости и плесени. Впрочем, мои подружки тоже были там… А ещё взрослые и очень злые дяди, переругивающиеся между собой.
– Ты зачем всех троих притащил?!
– А что я должен был делать? Ты сказал ребенок, пять лет, девочка, а их трое вышло!
– Ты….!
Когда один сильно ударил второго, меня сковало от ужаса так, что я не могла сделать и вздоха, не то что заплакать или закричать. Все, на что хватало сил, следить за мужчинами и пытаться не подавать признаков жизни, чтобы они не подумали обратить внимания… Только после стало еще страшнее. За покосившейся дверью раздались глухие удары, резко прекратившие ругаться мужчины, злобно что-то прошипев… Начали от нас избавляться. Сначала перерезали горло плачущей Марте. Я до сих пор отчетливо помню, как она кричала и как захлебывалась собственной кровью, брызнувшей на светлую школьную форму. Потом так же убили Найрин. Она пыталась сопротивляться, поэтому в первый раз ее убийца промахнулся, порезав ей плечо. Крик птицей метался по комнате, но и она скоро осела сломанной куклой. Когда же они повернулись ко мне, у меня перехватило дыхание, и я не могла даже закричать. Вернее, думала, что не смогу. Сначала меня подняли за шиворот, сдавив горло, и я затрепыхалась в попытке облегчить хватку, но им это не понравилось. Меня бросили обратно и схватили за запястья, удерживая. Внезапно придя в себя, я отчаянно забилась, пытаясь увернуться от неумолимо приближающегося ножа, сдавленно вскрикнула…
Наверное, я бы тоже осталась там. Такой же сломанной, перемазанной кровью куклой, только… мне просто повезло. В момент, когда он размахнулся ножом… Мой несостоявшийся убийца сам упал замертво. От ужаса, я буквально ничего не видела, мир плыл, и единственное, что оставалось – слушать и пытаться отползти подальше. Хотелось спрятаться от всех, но мужчина упал прямо на меня, придавив к холодному полу. Сил сдвинуть его не было, и я уже бессильно плакала от страха, надеясь, что хоть кто-то мне поможет… Сначала были слышны те же глухие удары, потом появилась мама и еще кто-то… Но это было так не важно! Мама была рядом! Я уже хотела прижаться к ней, но она лишь с болью сказала:
– Лесса, ты же обещала…
С тех пор я никогда не нарушала своего слова. Сначала неосознанно боялась, потом вошло в привычку… Хотя, скорее, пришло осознание того, чем может обернуться. Постоянные кошмары напоминали о том, что случилось, поэтому до десяти лет спала со включенным светом, ведь стоило оказаться в темноте, и снова чувствовался затхлый запах влажного камня, плесени, крови… Уже позже, незадолго до маминой смерти, я сама пришла к ней и с уверенностью и серьезностью шестилетнего ребенка пообещала ей всегда держать свое слово. Она тогда лишь улыбнулась, потрепала меня по голове… Я вздрогнула, выныривая из тяжелых воспоминаний и вытерла очередную слезинку. Кажется, придется сегодня снова спать со включенным светом. Черт бы побрал мою хорошую память…
Лексан
Вступительные Кай прошла весьма сносно. Становилось заметно, что она привыкла к нагрузкам, так что и последующие две недели были относительно успешны. Правда, когда она устает, делать что-либо с ней становится невозможно, но, думаю, я придумаю, как это решить. По крайней мере, то, что получается сейчас, уже выглядит намного лучше того, что было в начале лета: хотя она по-прежнему молчит, слез стало меньше, собранности больше, мозги заработали, и, в принципе, с этой девушкой уже можно работать.
И вот сейчас, после вечерней тренировки она вдруг выходит с таким лицом, будто под гипнозом убила человека, а теперь не понимает, что делать и терзается муками совести. Еще и порез на скуле, пара глубоких царапин на противоположном предплечье… Драка? Или всё-таки убийство?
Нет! Обещание. Что за маразм? Никогда не понимал подробного. Ну нарушила, но ведь по веским причинам. К тому же эта Эвори, или как ее там, не сдохла от этого, верно? Но, когда Кай еще и заплакала… У меня резко появилось желание сделать все, чтобы прибить эту Элиан. Странно, да? Хорошо, что Кай успокоилась раньше, чем я все продумал. Иначе я бы не смог объяснить причины этого поступка… Даже себе.
А за тортиком мы все же заехали. Правда, она как-то вяло участвовала в процессе. Надеюсь, мне не придется отводить ее к психологу.
– Надень что-нибудь с открытым рукавом и приходи ужинать, – попросил я, закрывая дверь в квартиру. Потом обернулся, чтобы встретиться с непонимающим взглядом синих глаз. М-да…
– У тебя царапины на предплечье, надо обработать.
Тут она взглянула на свою руку, удивленно вскинула брови и кивнув, направилась в свою комнату. Я же поставил пакет на пол у стола и пошел к себе. Мне тоже стоило переодеться и понять, что делать с Кай. Это ее состояние прострации напрягает. Она же не устроит мне истерику посреди ночи? Я не умею успокаивать девушек! Резкими движениями содрав с себя рубашку, я натянул домашнюю футболку и сжал зубы. Вот угораздило ж ее… Кстати говоря, а где они вообще подрались? Вроде бы в академии нет мест без камер, а Кай, при всей своей рассеянности не может не знать о них. Даже в душевых и туалетах стоят тепловизоры. Ага, наше руководство параноики. Да и кто бы не стал таким, обучая огромное количество подростков пубертатного периода, владеющих боевыми искусствами и носящих оружие? Не было бы таких рамок и к выпуску спецов оставалось бы всего пара человек. И те бы сцепились. А на третьем курсе вообще весело: помимо предотвращения драк, убийств и увечий, надо ловить парочки по раздевалкам, каморкам и прочая, ибо устав запрещает. М-да… Если Кай попала на камеру, то придется выкручиваться… Хотя, ее обидчицы тоже наверняка попали в объектив. Можно приписать как самооборону… Да, так и сделаю.
Собрав волосы в хвост, я отправился смотреть, что бы такого сегодня приготовить. Хотя, на мой взгляд, самое подходящее блюдо – тортик. Сладости вообще лучшее изобретение человечества.
Кай приползла на кухню, когда я уже расставлял тарелки на столе. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Опять себя накручивает. Я проследил как она молча с отсутствующим взглядом садится за стол, и достал из нижнего шкафчика аптечку. Вспомним уроки первой помощи…
– Где вы хоть драку-то устроили? – спросил я, осторожно смазывая йодом ее предплечье. Потом налепил пластырь и полюбовался на творение рук своих. Красота. Да я первоклассный медик!
– Ругаться будешь… – пробормотала она. Я скептически вскинул бровь. Чем она меня вообще слушает? Иногда кажется, что не слушает вообще.
– Не буду, колись.
Я завис над аптечкой размышляя, чем бы обработать ей скулу. Йод будет долго смываться…
– В душе.
– О-о, наивные, – я усмехнулся и взял мазь для заживления.
– Почему?
– Ты же не думала, что там нет камер?
Судя по ошарашенным глазкам, реально именно на это и надеялась.
– Но, это же…
– Неэтично? – я иронично на нее посмотрел и пришлепнул ей на щеку пластырь, – Поверь, это последнее, что волнует наше руководство.
Она нахмурилась и потерла больную скулу пальцами. Да уж, детка, с таким наивным видением мира рано или поздно ты вляпаешься в какую-нибудь задницу. Точнее, уже вляпалась. В нашу профессию, которая, как по мне, тебе вообще не подходит, но мы это исправим…
– Так, все, ужинай и вперед в зал. Пятьдесят кругов ждут тебя.
Как и всегда Кай не отреагировала и с самым невозмутимым видом взялась за вилку. Может, мне все же вызвать психолога?
Вместо психолога утром вызвали меня. Только зайдя на кафедру, я сразу понял, о чем пойдет речь. Перед ответственным за дисциплину суровым мужиком (даже я не могу его охарактеризовать иначе. К тому же, не помню, как его зовут), стояли Кай, эта самая Элин, и еще две девчонки.
– По какому поводу собрание? – я с абсолютным спокойствием уселся в свободное кресло, проигнорировав суровый взгляд дисциплинарщика.
– Драка, сейчас ждем мастеров этих троих и будем разбираться, кто прав, кто виноват и кого наказывать.
Я только хмыкнул, наблюдая как незнакомая мне парочка бледнеет, Эвери презрительно морщится, а моя куколка остается по-прежнему невозмутимой. Ну какая прелесть!
За время ожидания, я успел понять, что Эшли (я наконец-то вспомнил ее имя), совершенно не считает себя виноватой. Более того, если судить по злорадным взглядам, которые она бросала на мою малявку, ее поступок был вполне осознанным и сейчас она будет требовать наказания для Кай. Я мысленно хищно улыбнулся. Поиграем…
Как только пришел последний мастер, нам включили запись с камеры в раздевалке, на которой было видно, как трое девушек заходят в душевые, оставляя одну из них на стреме. На следующем видео уже Кай появляется в раздевалке, берет из шкафчика полотенце и открывает дверь в душевые. Следующие кадры, ожидаемо, оказались с тепловизора, но, в принципе, все было понятно. Она зашла, получила удар в предплечье, потом они пообщались, а дальше… Ого, кажется, моя куколка учится у меня плохим манерам! Но руку она заломила классно, хоть и не идеально. Видео закончилось на моменте, когда Кай вышла из душевой, а потом и из раздевалки.
– Итак, что вы можете сказать в свое оправдание? – с лицом в стиле кирпич спросил дисциплинарщик, поворачиваясь к девушкам.
– Она начала первой! – тут же визгливо заявила Эшлин. Ее товарки согласно закивали и только Кай осталась внешне спокойна. Ты ж моя радость…
– На видео, мы видели, как кто-то из вас первым ее ударил, – разумно заметил ответственный.
– Она нас спровоцировала.
Не, ну вы гляньте, какие наглые «девочки». Хотя, чему я удивляюсь, это ж наши…
– В любом случае, ученицы получили серьёзные увечья, – вмешался мастер одной из них, – У Эшлин легкое сотрясение мозга, а у Жаклин был вывих челюсти.
Если честно, вспомнить, как его зовут, у меня не получилось. Я понимал, что где-то его уже видел, как минимум на собрании мастеров точно, но вот кто он и что он… Впрочем, это и не важно. Куда интереснее были его умилительные слова. Я хмыкнул.
