Текст книги "Ученица волхва"

Автор книги: Рыжая Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Кто там? Чего ломитесь? – Кира узнала недовольный голос отца.

– Пап!!! – только и смогла крикнуть Кира хриплым голосом.

– Кира?!

Было слышно, как ключ повернулся в замочной скважине, и дверь, наконец, распахнулась. Сергей стоял на пороге – исхудавший, с тенями под глазами, но… живой. Глаза отца в удивлении расширились, от удивления он даже покачнулся.

Кира кинулась ему на шею – просто не смогла себя сдержать. Из глаз снова хлынули слезы, но уже другие – слезы радости и бесконечного облегчения. Эмоции перехлестнулись через край, и Кира опять разрыдалась, уткнувшись в плечо отца.

Сергей неловко поглаживал ее по спине. Услышав, как она заревела, он аккуратно поставил ее на ноги и повел в зал. Несмотря на то, что глаза застилали слезы, Кира увидела невыразимый бардак. Книги валялись на полу вперемешку с одеждой, одеяло было скомкано, а на стуле стояла тарелка со слипшимися макаронами.

– Ну хватит, хватит, успокойся, – приговаривал отец, но Кира от этого только распалялась. Пришлось сходить на кухню, добыть стакан воды и успокаивающее.

– Вот, выпей, – Сергей протянул Кире стакан и устало опустился на кресло. На лице его застыла улыбка.

Кира дрожащими руками схватила стакан и проглотила таблетку. Из груди вырвался судорожный стон, но плакать больше не хотелось. Представив, как сейчас выглядит ее красное, распухшее лицо, девушка спешно задрала свитер и вытерлась.

– Ты чего так долго не открывал? – с укором спросила она, разглаживая мокрый свитер. – Я чуть с ума не сошла! Уже хотела в милицию идти!

– Извини, – буркнул Сергей виновато. – Я заснул…

– Но я целых полчаса трезвонила! Ты что, снотворное выпил?

– Э-э-э… – отец озабоченно взъерошил волосы. – Да.

В глазах дочери зажглось сочувствие и понимание.

– Выдался тяжелый день, да?

– Да, – снова ответил отец, глядя в сторону. Кира нахмурилась.

– Пап, ты прости, что не писала все это время…

– Это ты меня прости! – Сергей явно обрадовался перемене темы разговора. – Я ведь знал… Фаина Федоровна позвонила на следующий день, как ты уехала!

– И… что сказала? – удивилась Кира.

– Ну, как что? Что дозвониться до вас очень трудно. Ваша школа против мобильных телефонов. Говорят, от него какие-то излучения. А еще сказала, что лучше письма писать и по почте отправлять.

Кира попыталась скрыть удивление. Надо же, как ловко все обстряпали…

– Ты есть хочешь? – спросил отец после секундной паузы.

– Угу, – Кира последний раз шмыгнула носом и поднялась с кресла.

– Пошли, у меня суп есть! – Сергей привел ее на кухню.

– Пап, скажи честно… – начала Кира, присаживаясь на табурет.

– Что? – отец спрятался от нее за дверцей холодильника.

– Ты не рад, что я вернулась? – серьезно спросила Кира.

– Что ты! – отец захлопнул дверцу и укоряющее глянул на дочь. – Да как ты подумать такое могла?! Просто я… устал, вот и все.

– Честно?

– Честно.

* * *

Сергей, подперев небритую щеку ладонью, сидел напротив Киры и с умилением глядел, как она ест горячий, еще не успевший остыть суп. Вот она зачерпывает ароматный бульон, дует, вытянув губы трубочкой, подносит ко рту и проглатывает, смешно наморщивая нос.

– Кир, – позвал отец и протянул руку, чтобы взъерошить ей волосы. – Хорошо, что ты дома…

Она улыбнулась, болтая ложкой в тарелке.

– Пап, а как там бабушка, дедушка? – спросила она в перерыве между двумя ложками супа. – Не звонили?

– Думаю, все нормально, – пожал плечами Сергей. – Ты вполне можешь сама в этом убедиться…

Металлический стук ложки о тарелку затих.

– В каком смысле?

– Ну… – Сергей смешно закатил глаза, будто раздумывая. – Как насчет того, чтобы поехать к бабушке?

– Шутишь?! – ложка плюхнулась в тарелку, Кира вытаращила глаза и вскочила с табуретки. – Да я только «за»! Когда поедем? После Нового года?

– Да хоть сегодня! – засмеялся отец. Кира с визгом повисла у него на шее.

– Иди собирай вещим, а я позвоню, узнаю, когда первый поезд до Пскова.

– Ага! – радостно напевая, Кира умчалась в комнату и крикнула оттуда. – А мне и собирать нечего, все уже собрано! Мне только учебники и тетради из рюкзака вытащить, и все.

– Кстати, ты как четверть-то закончила, – спросил отец, листая пухлый справочник и водя пальцем по страницам, выискивая нужный номер.

– Ну… Э-э… – сдавленно донеслось из комнаты дочери.

– Что, неужели с тройками?

– Да нет, что ты! Просто у нас немного другая система. Не оценки, а баллы. Их надо набрать как можно больше за весь год, они учитываются в конце, перед экзаменами. Тыщу баллов наберешь – без экзаменов пройдешь!

– А-а, вон оно как, – протянул отец, сдвигая брови и напряженно прислушиваясь к протяжным гудкам в трубке. – Алло, девушка? Здравствуйте, не подскажете, когда последний до Пскова?.. Плацкартный… Как-как? В шестнадцать двадцать? Спасибо…

Сергей положил трубку, секунду посидел на трюмо, глядя в зеркало, а потом крикнул:

– Эй, Синеглазка!

– А? – послышалось из комнаты, почему-то после паузы.

– Одевайся, на вокзал поедем.

– А во сколько поезд?

– В четыре, но мы выйдем пораньше. Надо еще подарки дедушке с бабушкой купить…

– Ага! – Кира появилась в прихожей. Она была одета уже в новый свитер, щеки ее раскраснелись от радости, а глаза весело сверкали. Неожиданно она спохватилась и хлопнула себя по лбу.

– Ой, я же забыла положить… – не договорив, она снова кинулась в комнату.

– Давай быстрее!

…Состав, грохоча всеми своими железными составляющими, резко остановился, будто напоролся на стену. Кира покачнулась, но встала. От долгого сидения на жестком затекли ноги.

В схваченном морозными узорами окошке было видно, как мимо проплывают большие буквы, складывающиеся в слово «Псков». Отец подхватил сумки, и они прошли по вагону до выхода.

На улице было холодно. Мороз щипал за щеки и за нос. Кира сразу начала пританцовывать от холода и похлопывать себя по бокам. С темнеющего неба сыпался снег, под ногами поскрипывали сугробы, а на душе было весело и радостно.

– Теперь надо бы найти… – начал, было, отец, но его прервали:

– Эй, вас подвезти?

Сергей с удивлением оглянулся и увидел невысокого, заросшего щетиной человека в смешной шапке-ушанке. Изо рта у него торчала сигарета, ало тлеющая в темноте. Чуть в стороне от него стояли старые грязные «Жигули» с ярко-оранжевой табличкой с черными шашечками на крыше.

– Я подумал, может вам такси надо? – мужчина улыбнулся, продемонстрировав ряд желтоватых зубов.

– А, да, спасибо, – Сергей чуть нахмурился и взглянул на Киру. Та пожала плечами. Лично у нее подозрений не было никаких. Она была уверена, что если бы была какая-нибудь опасность, то она бы, Кира, почувствовала.

Мужчина загрузил их сумки в багажник и усадил их в машину. Внутри от-четливо пахло апельсиновыми корками, как будто кто-то совсем недавно ел здесь апельсины. У Киры случилось какое-то дежавю, как будто она уже ехала в салоне автомобиля, воняющем апельсиновыми корками…

Водитель докурил сигарету и залез на переднее сиденье. Завел мотор, протер зеркало дальнего вида.

Сергей кашлянул:

– Извините, а почему вы не спрашиваете, куда нам надо?

– Я как раз собирался это сделать, – хрипло отозвался странный таксист и повернулся к ним. – Так вам куда надо?

– В Опенкино, – ответила Кира вместо отца.

– А, знаем, знаем… – водила загадочно махнул рукой, мол, нас не проведешь, включил дворники, и машина сдвинулась с места.

Кажется, Кира задремала по дороге. Она еще в поезде клевала носом, но ей не хотелось проспать родные места. Когда отец негромко позвал ее, она распахнула глаза, не понимая, почему так темно и тесно.

– Просыпайся, соня, – фыркнул водила, доставая новую сигарету. – Приехали…

Они выбрались из машины. Кира осоловело хлопала глазами. Фонари вокруг сливались в единую смазанную цепочку.

– Спасибо вам. Сколько я вам должен?

– А, нисколько! – махнул рукой мужчина. – Это так, новогодний подарок, как последнему клиенту в этом году…

– Но я же должен вам заплатить! – настаивал отец, хлопая себя по карманам, в поисках кошелька.

– Да не, не надо! – отмахивался водила.

– Но послушайте…

– Нет, это ты послушай, мужик, – в голосе водителя явно прозвучало раздражение. – Я, может быть, раз в жизни решил доброе дело сделать. Папашу с дочкой бесплатно подвезти, а ты мне все портишь.

Сергей поперхнулся и закашлялся, но все же уступил.

– То-то, – погрозил пальцем водила, выбросил дотлевающий окурок в снег, сел в машину и уехал, фырча мотором.

– Пап, пошли, что ли? – позвала Кира. От мороза она уже давно проснулась, и теперь стояла на обочине дороги.

– Иду, – отозвался отец.

Кира подхватила отца под руку, и они пошли. Девушка с какой-то грустью и в то же время радостью узнавала родные места. Вот аптека, куда они с мамой ходили за лекарствами для дедушки. Дед еще ругался – не признает лекарств, только народными рецептами лечится… А вот мясной магазин, возле которого всегда сидел большой лохматый пес, черный, как смоль. Что-то его не видно… А вот дворик, куда мама ее водила маленькую возиться в песочнице…

– Что, ностальгия? – хмыкнул отец.

– Угу, – ответила Кира, уткнулась в рукав отцовской куртки и шмыгнула носом.

– Ну, ничего, ничего…

Вместе они миновали главную улицу, освещенную витринами магазинов и киосков, свернули на право. В веренице тусклых фонарей мелькнул и тут же затерялся кусочек двухэтажного блочного здания с покатой крышей – Кирина школа. На стене одного из кирпичных домов мелькнула табличка: «ул. Малая Залесная».

Кира прибавила шагу. Сердце в груди бухалось о грудную клетку, дыхание прервалось. Там, почти на самом конце улицы стоял маленький домик некогда темно-зеленого цвета. Со временем краска облетела, выгорела на солнце, и дом стал каким-то серовато-салатовым.

Оскальзываясь, Кира побежала к покосившейся калитке. В одном из окон горел мягкий, желтоватый свет люстры, мерцал экран телевизора.

– Стой, мне же за тобой не угнаться! – кричал отец Кире, но та не слушала. Она тихонько открыла калитку, чтобы не выдать скрипом свое присутствие, и кинулась к крылечку. Поднявшись по ступенькам, девушка облокотилась на деревянные перила – отдышаться и перевести дух.

Противно скрипнула калитка. Кира вздрогнула и с укором поглядела на отца. Тот, пыхтя, отдуваясь и громко топая, взобрался по ступенькам крыльца.

– Ну ты и бегать! – присвистнул он. – Только пятки сверкают!

– Потише, – попросила Кира. – А то сюрприза не получится!

Секунду Сергей смотрел на нее, а потом ласково погладил по шапочке и кивнул на дверь, мол, открывая, не бойся.

Кира послушно толкнула дверь и шагнула, очутившись в сенях. Здесь пахло сырыми досками, было холодно и свежо. В полутьме сеней белела еще одна дверь – входная. Скрипели доски пола, тоненько позванивало стекло в оконце. Улыбаясь в полумраке, Кира подошла к двери и постучала, проигнорировав слова отца: «Чего стучишь-то? Так заходи!»

Горностайка приложила ухо к двери. Был слышен знакомый, грубоватый голос дедушки:

– Кларуша, по-моему стучатся…

Ему отвечала бабушка – мягко и как всегда ласково:

– Да нет, никто не стучится. Кажется тебе…

Кира постучала снова.

– Говорю же, стучатся!

– И впрямь… Кого это на ночь глядя принесло? – в голосе бабушки прозвучало беспокойство. – Пойду, открою.

Кира услышала неуверенные бабушкины шаги, потом отошла от двери, одернула пальто, поправило волосы. Сердце продолжало бухать в груди.

– Кто там? – с подозрением спросила Кларуша из-за двери.

– Бабуль, это я, Кира! – голос девушки почему-то прозвучал хрипло. – Мы с папой в гости приехали!

– Кира? Ах, Боже ты мой… – повернулся ключ в щеколде, дверь распахну-лась, впустив в сени поток света. Кира поначалу зажмурила глаза, привыкшие к полутьме сеней. Бабушка стояла на пороге – маленькая, сухонькая, неуверенно улыбающаяся.

– Бабушка! – Кира бросилась к Кларуше на шею, чуть не уронив старушку. Улыбающийся отец вошел следом, с шумом бухнул сумки на пол и принялся расшнуровывать ботинки.

– Тише ты, тише, уронишь бабушку! – Кларуша поцеловала внучку в щеку и отстранила ее от себя, жадно разглядывая. – Как ты выросла! Больше бабушки!

– Да ну, ерунда! – фыркнула Кира, но на всякий случай мельком глянула в зеркальце, висевшее над тумбочкой. Да нет, вроде не скажешь.

– Кто там кричит так звонко? – послышался голос дедушки из комнаты.

– Даня, иди к нам! Кира и Серж приехали! – отозвалась Кларуша, поднимаясь на цыпочки, и тепло чмокая Сергею в заросшую щеку.

– Кира и Серж? – заныли пружины старого дивана, зашлепали тапочки по деревянному полу, и из комнаты вышел дедушка – бородатый, кудрявый, огромный, как медведь. Вид у него был грозный, но глаза смеялись.

– Деда! – Кира расплылась в улыбке. Дед Даниил присел и расставил руки – в детстве любимой Кириной забавой было с разбегу прыгать в объятия дедушки. После этого следовал головокружительный полет вниз головой.

Вот и сейчас Кира с радостью кинулась к деду, вмиг очутившись в его могучих и сильных руках. Предметы в комнате смазались и поменялись местами с потолком. У Киры захватило дух, длинные светлые волосы теперь подметали ковер на полу.

– Полегче, Даня, разбушевался! – испугалась Кларуша. – У тебя спина, за-был?

– Да ну, спина, – с презрением фыркнул дед, вернув внучку в нормальное положение. Ноги обрели твердую опору, Кира, пошатываясь, облокотилась о тумбочку. Волосы превратились в воронье гнездо.

– Мы решили, что нехорошо отмечать Новый год по отдельности, – сказал отец, обменявшись теплым рукопожатием с дедом Даниилом.

– Ну и зря, – сказала бабушка. – Мы бы уж как-нибудь справили. Нечего вам, молодым, в даль такую мотаться…

– Молодцы, что приехали! – перебил дед Данила и грозно сверкнул глазами на Кларушу. – Ничего в этой Москве нет хорошего – дым, смог, и прочая гадость! Там снег-то хоть есть?

– Есть, – ответила Кира и добавила. – Чуть-чуть.

На этом дискуссия окончилась, Кларуша захлопотала.

– Пойдемте, я вас чаем напою.

– Отличная идея! Согреемся! – отец в предвкушении потер руки, подхватил сумки и, насвистывая, потопал на кухню.

«Наконец-то я дома, – с радостью подумала Кира.