Текст книги "Андрос, или Нештатная посадка на планету в системе Р3Е (СИ)"

Автор книги: Ruslan-der

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– И ты говоришь, – прошептал я, с трудом переводя дух, – что ты не хочешь меня?

Лесь тоже хватал воздух ртом. И все же отрицательно покачал головой.

– Я не хочу совокупляться с тобой, – хрипло сказал он.

========== Поляна ==========

Мы сидели рядом, прямо на траве, откинувшись на ствол старого дуба. Внизу шумел невидимый нам отсюда ручей.

– Посмотри вон на ту птицу, – сказал Лесь.

На ветках соседнего дерева прыгала какая-то пичужка.

– Теоретически я могу свернуть ей шею. Я могу себе это представить, я могу этого захотеть, я могу даже поймать птицу и сжать ее голову кулаком. Но на самом деле я ее не убью. Не смогу себя заставить. И чем больше буду пытаться, тем гадостнее буду себя чувствовать. Что-то внутри меня не позволяет делать такие вещи. Нет законов, которые бы запрещали мне подобное. Нет общественного табу. Ни мои родители, ни учителя никогда напрямую не говорили мне этого не делать. И тем не менее я не могу отрывать головы птичкам. Точно так же я не могу переспать с землянином. Это в нашем мировоззрении, в наших генах, в нашем воспитании, в том, как мы смотрим на окружающий мир и на самих себя…

Я кивнул, хотя ничего не понимал. Лесь взглянул на меня.

– А что же ты хочешь? Ведь земляне напали на нас! С оружием в руках! Нас оккупировали! Была настоящая война! Ничем не спровоцированная, бессмысленная, ненужная! Война только для того, чтобы потешить амбиции какого-то земного наполеончика, мечтавшего попасть в учебники истории! «Настоящего» мужика, возомнившего, что он имеет право силой насаждать свое собственное понимание, что в сексе правильно, а что неправильно! В сексе! В сексе, блин! Реальная война из-за того, как на чужой планете чужие ему люди занимаются сексом!

Лесь покрылся красными пятнами от бурливших в нем эмоций.

Острота сексуального желания от этих слов у меня спала, но близость Леся продолжала меня волновать.

Зависла долгая пауза. Я не знал, что сказать. А когда все-таки что-то сказал, это, конечно, было самое неуместное из всего, что можно было придумать.

– А если я тебя изнасилую? – сказал я. Да, да и еще раз да, я сказал именно это! – Что, если ты просто не будешь в состоянии не вступить со мной в половую связь? Тогда сможешь?

Парень нервно хохотнул. Он все еще находился под впечатлением собственной речи.

– Какой прогресс! – процедил он. – Еще вчера ты в каждом из нас видел насильника, а теперь ты собираешься насиловать сам!

– Не смейся, – мрачно пробормотал я.

Зачем я затеял этот разговор, я и сам не понимал. Ну не гомосексуалист я! Не хочу я трахаться с парнями! Вон, даже поцелуй напугал меня до потери пульса!

Пичужка, не подозревая, что она только что служила наглядным пособием, упорхнула. Откуда-то издалека послышались приглушенные крики и скандирование. Похоже, только что забили гол.

– И все же? – я никак не мог совладать со своим буйным языком. – Что говорит твое подсознание про ситуацию, когда ты трахаешься с землянином не по доброй воле, а по принуждению?

– Ну…

Я ясно услышал сомнения в голосе Леся и повернулся к нему. Он, похоже, уже успокоился.

Ага!

– Ты так радуешься, будто решил сложнейшую задачу!

Улыбка растянула мои губы. Именно это я и сделал!

– Ты еще помнишь, что за задачу ты решал? – предостерегающе заговорил Лесь, вернув себе свой слегка ироничный тон. – Мы обсуждаем, как тебе заняться со мной сексом! Сексом! С парнем! Человеком одного с тобой пола! Как же твои земные табу?

Я приподнялся и прыгнул на Леся.

– Под угрозой применения физической силы я приказываю тебе не сопротивляться! – угрожающе зашипел я. – Если понадобится, я готов причинить тебе боль и даже нанести увечья!

Лесь посмотрел на меня скептически, но все же позволил повалить себя на траву.

Я налег на него сверху. Он замер подо мной, прекрасный, будоражащий, влекущий. Его глаза смотрели в мои глаза. Я пригнулся и впился в его губы. Мы снова целовались, только теперь это я целовал его, это я обнимал его. Собственно, я лежал на нем, чувствуя всем своим телом его тело. Мои руки лихорадочно двигались, лаская его грудь и живот. Мои бедра совершали невольные движения, и я ощущал, как мой живот трется о его твердый член, а мой собственный пенис вдавливается в его живот.

– Ты… – сдавленно охнул Лесь. – Ты меня задушишь! Ты ведь тяжелый!

Ну, мои кости генетически не истончали!

Я перевернулся на спину, и теперь уже он оказался на мне. В левую лопатку впился какой-то камешек, но я был готов терпеть.

Тело Леся было легким, тоненьким, невыносимо притягательным.

Парень облегченно вдохнул полной грудью.

– Фух! – прошептал он. – Ты так меня сдавил, что я не мог…

– Молчи, андросец! – мрачно приказал я. – Не забывай: одно неверное движение, любое сопротивление – и я тебя ударю! Сильно!

Лесь покорно замер. Я положил ладонь на его затылок и притянул к себе. Наши губы вновь соприкоснулись, и я отдался поцелую, наслаждаясь и не в силах насладиться прекрасным парнем на мне.

Парнем? Я наслаждался прекрасным парнем?! Что со мной?!

Моя свободная рука гуляла по его спине, впитывая ощущение стройного тела, проступающих через футболку позвонков, остреньких лопаток… А к животу все так же прижималась твердая палка, ясно ощутимая через наши летние штаны.

Мой таз приподнялся, Лесь невольно двинул своими бедрами навстречу…

Я почувствовал это движение и уже обеими ладонями стал ласкать его тело. Я больше не держал его голову, но парень не прервал поцелуй. Наоборот, он, наконец, стал отвечать на прикосновения моих губ, а кончик его языка скользнул по моему.

Я уже не мог контролировать себя. Не знаю, как там положено у геев, но мне хотелось ощущать все его тело, все, без остатка. Я бы, возможно, колебался, если бы не то прикосновение языка. Моя рука поползла вниз…

Твердое тело под ладонью выгнулось, образовав упругую выпуклость, теплую, тугую, невероятно сексуальную. Задница парня на ощупь довольно сильно отличалась от попки девушки. Я провел по ягодицам ладонью, и волна сладостного ощущения охватила меня. Зад Леся был прекрасным, притягательным, невыносимо возбуждающим. Через мгновение я уже сжимал, тер, ласкал его обеими ладонями. И просто офигевал от ощущений.

Рука Леся тоже пришла в движение. Мы продолжали целоваться, а он водил ладонью по моей груди и животу. Несколько раз я был уверен, что он опустится еще ниже, на член, но этого не произошло, и я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы это случилось. Прямо сейчас…

Потом его ладонь поднырнула под меня и сжала ягодицу. Я выгнулся от необычного ощущения, растерявшийся, вновь засомневавшийся, но в тот момент у меня уже все равно не хватило бы сил разорвать наши объятия. Да и желания такого не было.

Когда и вторая рука Леся поднырнула под меня, волна дикой, совершенно не поддающейся контролю страсти охватила меня, и я, продолжая сжимать одной ладонью его попу, протиснул вторую между нами. На мгновение пальцы коснулись чего-то твердого и горячего. Я так и не осознал, чего, потому что Лесь вдруг оторвался от меня и скатился на траву.

Я непонимающе приподнялся, но что-то в его взгляде было такое, что я замер посреди движения, в неудобной нелепой позе.

Лесь сел, отодвинулся от меня еще немного, обхватил руками колени, будто отгораживаясь. Он тяжело дышал, глаза его были затуманенными, на щеках алели пятна. Теперь уже пятна другого рода.

– Извини, – пробормотал он.

Его взгляд со всей откровенностью переполз на мой явно выделявшийся под натянутой тканью брюк член, и он повторил:

– Извини. Я не могу.

– Я же тебя насилую! – воскликнул я и в сердцах упал обратно на траву. Камешек опять впился в спину, я к тому же умудрился еще и затылком треснуться о какую-то ветку, но мне вновь было не до того. Все тело горело от ласк Леся. И руки все еще ощущали его невыносимо притягательное тело. Ну почему, почему у нас все идет не так?!

– Игра в изнасилование имеет свои пределы, – пытаясь перевести дыхание, заговорил Лесь. – И мы до них дошли. Дальше я не могу. Совсем не могу! Извини.

Я смотрел на изрядно потемневшее небо в вышине. Уже проглянули первые звезды. На востоке вставал гигантский, в полгоризонта, диск Гесиода.

– А если я тебя изнасилую по-настоящему?

– То и сопротивляться я буду по-настоящему.

Лесь отвел взгляд от моего члена, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Он все еще часто дышал, но было видно, что он постепенно приходит в себя.

– Кроме того, Артем, ты не из тех людей, которые могут получить удовольствие от насилия. Тебе будет противно в процессе, а после процесса ты будешь себя ненавидеть. Возможно, всю жизнь.

Психолог чертов! Зигмунд, блин, Фрейд инопланетный!

Повисла тишина. В отличие от Леся, я приходил в себя с трудом. Мне невыносимо хотелось вновь обнять парня, поцеловать, провести ладонью по его бедрам…

– И что нам делать? – спросил я в отчаянии.

Он пожал плечами.

– А нужно что-то делать? Ты же хочешь не меня. Не именно меня. Ты меня не знаешь. Просто тебе нравится типаж андросца. Но главное – тебе любопытно. И мне ведь тоже просто любопытно. Между нами нет любви, понимаешь?

Я сел на траве, совсем близко от него, тоже обхватил колени руками.

– Ну зачем ты так!

Лесь пожал плечами.

– Ладно, не будем барахтаться в «любит – не любит». Вспомни, что в силу объективных причин андросца землянину не видать. Мы не можем вступить друг с другом в сексуальную связь.

Я повернул к нему голову.

– Давай я научу тебя простому слову – «трахаться», – буркнул я. – Оно ведь короче. Все земляне его говорят. Оно вполне приличное, хоть и не стоит его произносить в присутствии седовласых профессоров – они могут перевозбудиться.

Лесь тоже повернул голову, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Я знаю это слово. Как и с десяток других, таких же. Но они… земные.

По его лицу пробежала гримаска отвращения.

– Земные, как и я, – с горечью пробормотал я.

Выражение лица Леся изменилось, и он посмотрел на меня со странной смесью чувства вины, сожаления и даже тоски во взгляде.

– Как и ты, – пробормотал он тихо. – Но ты все-таки другой… Скажи, тот парень, который тебе с детства нравится, больше не проявлял к тебе сексуального интереса?

Я от возмущения едва не вскочил.

– Какой это парень мне нравится?! Пашка? Ничего себе!

– Ну, не хочешь говорить, не нужно, – вздохнул Лесь.

========== Планета-спутник ==========

Во весь горизонт вставал гигантский диск Гесиода. Зрелище было одновременно ужасающее, притягательное и невыразимо прекрасное.

– Знаешь, лет триста назад, когда о Земле и других частях человечества мы успели слегка призабыть, у нас зародился особый ритуал. Влюбленный, чтобы выразить свои чувства, раздевался для своего избранного в свете Гесиода. Ритуал оказался на удивление живучим. Прямо сейчас по всему Андросу тысячи парней, освещенные спутником, снимают с себя одежду. У каждой пары, как правило, это происходит только один раз, перед их первым сексом…

Он помолчал, думая о чем-то своем.

– Когда мне было почти шестнадцать, я тоже разделся для… После этого мы оставались вместе три года. А теперь он ушел к другому…

Лицо Леся стало совсем грустным. Даже земной глаз мог заметить это.

– Я могу раздеться для тебя, – неожиданно предложил парень. – Если это не связано с сексом и ты пообещаешь не касаться меня, то я могу это сделать. Просто покажу тебе древний ритуал приветствия Гесиода. В копилку твоих туристических впечатлений. Хочешь? Только не делай никаких глупых выводов. Мне всего лишь любопытно.

Я посмотрел на Леся.

– Ну, не все так плохо! – улыбнулся он. Как обычно, мое лицо уже все ему сказало. – В конце концов, это всего лишь секс. Можно прожить и без него.

Можно. Но не хочется.

Лесь легко поднялся и встал между мной и диском восходящей планеты-близнеца. С плотно прижатыми друг к другу ногами, с вытянутыми вдоль тела руками, он казался тоненьким прутиком. Было достаточно темно, чтобы я видел, как сияет на фоне Гесиода его силуэт. Было достаточно светло, чтобы я видел выражение его широко открытых, казавшихся сейчас огромными глаз.

А андросцы все-таки инопланетяне! Земной парень просто не мог бы быть так прекрасен!

Лесь стоял и смотрел на меня. Возможно, я должен был что-то сделать или сказать, но я, конечно, не знал что, поэтому просто сидел на траве и смотрел на него, не в силах оторвать взгляда.

– Ты ведь знаешь, что красив? – тихо спросил Лесь.

Наверное, это была ритуальная фраза.

– Нет, это я тебе говорю совершенно искренне, – тут же продемонстрировал он свои телепатические способности.

Я почувствовал, что краснею. Было чертовски приятно слышать это…

Почему же мы не можем трахнуться?..

Лесь без каких-либо лишних движений, просто и буднично, потянул вверх свою футболку, снял ее и отбросил на траву. Мне открылся его торс: грудь с тонкими плиточками мышц, полосками ребер и крошечными точечками сосков, плоский живот с двумя тяжами мускулов и глубоким пупком, бархатная кожа.

Я замер, не в силах оторвать взгляда от Леся. Он был прекрасен!

– Спасибо, – прошептал он. – Это все свет Гесиода. Я самый обычный.

Ну да! Видел бы он себя!

Так же буднично Лесь вынул ноги из туфель. Пригнулся и снял носки. Выпрямился. Пошевелил пальцами, приноравливаясь к ощущению прохладной травы.

– Нет, это не стриптиз, – буркнул он. – Это ритуал приветствия Гесиода. Он выполняется не на потеху толпы, а ради одного-единственного зрителя. Тебя.

– Извини, – сказал я, смутившись.

Лесь все еще хмурился, но все же расстегнул пуговицу на брюках. Потянул молнию вниз. Ширинка под давлением обтянутого трусами бугра распахнулась, и я едва не задохнулся от вида оттопыривавшейся ткани.

Парень отпустил брюки, и они сами упали на землю. Ноги у Леся были длинными, ровными, тонкими, такими же прекрасными, как и он весь. В щелочку над прижатыми друг к другу коленями проник лучик света планеты-спутника.

Как же я хотел Леся!

Потом парень стянул с себя трусы. Тоже простым, будничным движением.

Разогнулся. Застыл.

Прямо передо мной вертикально вверх торчал его член. Не знаю, что я почувствовал бы, если бы это был член любого другого мужчины, но передо мной был член Леся, и я заскрипел зубами от навалившегося на меня непреодолимого желания. Член был прекрасен. Так же, как и все в Лесе. Этот член казался произведением искусства, специально созданным, чтобы восхищать и пленять. Прямой, гладкий, с аккуратной розовой головкой, кончик которой проглядывал через отверстие в шкурке. На этом кончике в лучах Гесиода блестела прозрачная капля. Над основанием члена шевелился под дуновениями ветерка кустик маленьких курчавых волосков, а под ним свисал аккуратный совершенно безволосый мешочек мошонки с двумя ясно проступавшими яичками.

Я смотрел на все это с нескрываемым восхищением.

– Ты меня смущаешь, – пробормотал Лесь. – Не преувеличивай.

– Ты…

Я не знал, что сказать. Не знал, как выразить то, что чувствую.

– Я обыкновенный человек.

За исключением кустика волосков над членом, вся кожа Леся была лишена волос – ноги, руки, мошонка и, насколько я успел заметить, подмышки. Выглядело неестественно, но, блин, красиво!

– Тоже генетическое вмешательство, – тут же сказал парень. – Наши предки ваяли будущее так, чтобы оно было красиво, но у них было свое, субъективное видение красоты. В него не укладывались волосы на теле мужчины…

Он пытался шутить, но получалось плохо. Он был возбужден и смущен. Только тут я подумал, что это ведь для одного меня все происходящее – демонстрация красивого тела красивого парня. Для Леся же это был какой-то их древний ритуал, и я понятия не имел, что он означает, какой в него закладывается смысл и как далеко заводит участие в нем…

– Нет никаких подводных камней, – тут же пробормотал Лесь. – Нет никакого скрытого смысла. Просто один мужчина раздевается перед другим в свете Гесиода. И все. Способ выразить свои чувства. Ничего более.

– Способ выразить свои чувства? – эхом отозвался я. У меня в голове не укладывалось, что парень может устроить для другого парня столь удивительное, прекрасное, полное сексуальной энергии зрелище просто так.

– Ну… – Лесь замялся еще больше. – В ваших фильмах мужчины часто срывают цветущие растения и дарят их девушкам. В следующем кадре парочка обычно целуется. Вряд ли это похоже, но…

Парень поднял на меня глаза.

– …Ты мне интересен. И как человек, и как… гм… мужчина. С той оговоркой, что секс между нами невозможен… И любви между нами нет…

– Только любопытство… – пробормотал я.

Лесь смотрел на меня все тем же затуманенным взглядом. Грудь его часто вздымалась. Красные пятна на лице стали больше. И появились новые на шее и даже груди.

– Я не знаю, чем продиктовано мое решение провести ритуал для тебя. Наверное, частично я делаю это из-за того, что меня бросил любимый. Мне больно, и я бы хотел как-то забыть… А может, все дело в избытке гормонов из-за вынужденного воздержания. Ты все-таки привлекательный. Или причиной является мой мятежный характер врожденного бунтовщика…

Лесь слабо улыбнулся, и в его улыбке были и самоирония, и грусть, и горечь.

– …Хочется сделать что-то невиданное, немыслимое, извращенное. Например, провести ритуал приветствия Гесиода для настоящего, живого землянина!

Парень опять осторожно взглянул на меня.

– Зря я говорю все это… Проклятая андросская прямота! Я просто не знаю, как быть с тобой честным и одновременно выражать мысли так, чтобы они тебя не обижали…

– Совсем я не обижаюсь, – буркнул я.

– Было бы настолько проще сказать тебе, что я тебя люблю… Или хотя бы влюблен… Но…

Парень снова вздохнул.

– …но правда именно такова. Прости.

Он был так прекрасен в своей наивной, девственной честности! Передо мной стоял удивительно притягательный парень, и весь его вид выражал желание, стыд и смущение… Я смотрел на него и чувствовал, что в моей душе появляется какое-то новое чувство, теплое, мягкое, нежное. Впервые мне захотелось обнять Леся не потому, что я жаждал почувствовать его тело, а потому, что я ощущал душевную тягу к нему.

– Лесь! – пробормотал я. – Ты…

Ему не были нужны слова.

– Я знал, что ты поймешь, – сказал парень совсем тихо. – Спасибо.

Потом он повернулся ко мне спиной, и я увидел его ягодицы, спину, ноги… И опять меня охватило мучительное ощущение непреодолимого желания. Вытянутое тонкое тело, спина с проступающими лопатками и позвонками, узкий таз, твердые бедра, выпуклые ягодицы с ямками по бокам…

Я коротко застонал. Слишком громко, слишком явно. Это было невыносимо! Смотреть на это совершенное тело и не иметь возможности даже притронуться к нему!

Лесь стоял ровно, спокойно, не пытаясь как-то двигаться, что-то изображать. Просто стоял. Это продлилось несколько мгновений, а потом он вновь повернулся ко мне передом.

– Ну вот и все, что я могу сделать во время ритуала… – сказал он.

========== Ритуал ==========

– А я…? Я могу для тебя раздеться?

Лесь взглянул на меня с выражением удивления на лице. Его член дернулся от пробежавшей по нему волны сокращений.

Я поднялся. Так красиво, как это сделал Лесь, я, конечно, снять одежду не смогу…

Ну, будет, как будет. Я схватился за футболку и стал ее стаскивать.

– Если раздевается и второй – это уже не ритуал, – сказал Лесь, и я остановился. Прохладный воздух касался моего голого живота. – Это просто двое обнажаются для того, чтобы заняться сексом.

Я отпустил футболку. Расправил ее.

– У тебя красивый живот, – добавил парень с нервным смешком. Его член опять задергался. – Это просто поразительно, как тебе удается быть красивым! Без каких-либо генетических вмешательств! Твои хромосомы сами сложились во все это! Ты такой, потому что сама природа тебя таким сотворила! Ты делаешься старее с каждой прожитой секундой, твой пот имеет запах, тебе по утрам нужно сбривать щетину, ноги и руки у тебя покрыты волосками, зубы неровные… И все же ты красив! Очень красив! Грубой, дикой, первобытной красотой…

Я чуть не поперхнулся от такого комплимента.

– Вообще-то меня постоянно с девушкой сравнивают, – чуть ли не с обидой ответил я. – Меня даже несколько раз били за это. А ты – «грубый»!

– Не сердись… – пробормотал Лесь, и голос его сделался каким-то беспомощным.

Парень был прекрасен. Теперь, когда стемнело еще больше, гигантский диск Гесиода оттенял его силуэт особенно контрастно.

– Можно я тебя поцелую? – спросил я, делая шаг вперед.

Он отшатнулся.

– Нет! И не приближайся!

– Я к тебе не прикоснусь! Даже одеждой! Только поцелую!

Я сделал второй шаг.

– Я голый, – мрачно пробормотал Лесь, отступая. – Поцелуем точно не ограничится. Так что у меня есть только один выход – прыгнуть с уступа.

Я остановился.

– Обещаешь остановить кровотечение и вызвать скорую? Только в сознание не приводи – пока скорая будет ехать, сможешь меня… э-э-э… трахнуть. Правильное слово?

Я поспешно попятился.

Лесь подобрал с травы трусы, чтобы надеть.

– Слушай, – сказал я, – мне ведь нельзя тебя раздевать?

Парень поднял голову, передернул плечами.

– И подходить к тебе, пока ты нагой.

– Нет, нельзя.

– А одеть тебя я могу? Это ведь не сексуальное приставание. Какое приставание, когда одеваешь, а не раздеваешь! Клянусь, я к тебе не прикоснусь!

Член Леся опять дернулся. Парень молча всматривался в мое лицо. Я, помня про уступ, боялся пошевелиться.

Потом Лесь едва заметно кивнул.

Я, еще не веря, сделал шаг к нему. Он продолжал стоять, настороженно глядя на меня, но не двигался. Я сделал еще один шаг, потом еще и опустился на колени.

Прямо перед моими глазами, в каких-то сантиметрах, торчал вертикально вверх гладкий член Леся. От тела струилось тепло, это тепло касалось моего лица…

Я уловил легкий запах, исходивший от пениса парня. Этот запах показался мне удивительно приятным и возбуждающим. Я немного пригнулся вперед и с силой втянул воздух ноздрями. Запах был несомненно мужской, похожий на мой собственный, но явно смягченный, модифицированный, ставший похожим на запах какого-то экзотического цветка…

Я вдруг подумал, что вообще Лесь, весь Лесь, похож на цветок. Все андросцы похожи на цветки. Тонкие, как стебельки. Мягкие, будто листики под порывами летнего ветерка. Красивые, как лепестки…

Парень протянул мне свои трусы. Я покачал головой и подобрал носок. Расправил его и надел на ступню Леся. Тот немного приподнял ногу, чтобы мне было легче. Потом я проделал то же с другим носком.

Голени у Леся были тонкими и стройными. Гладкая кожа без единого волоска поблескивала в свете Гесиода загаром.

Парень сдвинул ноги, и мне в очередной раз стало видно, какие острые у него коленки. Почти как у мальчишки-сорванца из младших классов.

Потом я подобрал с травы футболку и поднялся.

– Интересный у тебя порядок одевания, – хмыкнул Лесь, но было видно, как трудно ему дается эта ирония.

Он приподнял свои тонкие руки. Точно – в подмышках ни единого волоска!

Я всунул эти руки в рукава футболки. Потом продел голову в отверстие и застыл.

– Можно я тебя?…

– Нет, Артем, – серьезно ответил Лесь. – Пожалуйста, не целуй меня сейчас.

Он дышал часто и тяжело.

Я посмотрел на ребристую грудь, на точечки сосочков, на плоский живот. Почему мне это все так нравится? И грудь, и живот Леся ведь так сильно отличаются от того, что видишь у девушек!

Я отпустил футболку, и она расправилась по притягательному торсу, скрыв его от меня.

Оставалось только два предмета одежды, и я с сожалением взял в руки трусы. Я настолько привык к тому, что Лесь ведет себя как совершенно нормальный парень, а не какой-нибудь гомик, что от неожиданности даже слегка опешил – трусы у него были из какой-то тоненькой гладкой ткани. На ощупь – паутинка, только плотная.

– На Андросе не растет хлопок, – тут же откликнулся Лесь, – поэтому все хлопковое стоит довольно дорого. Я не ожидал, что сегодня буду перед кем-либо раздеваться. Извини. Надел обычные трусы, из дешевого крента.

Мне стало стыдно. Я взглянул на Леся, но он улыбался.

Я опустился на колени и опять оказался в каком-то полушаге от его вертикально стоящего члена. Тот дернулся, и мешочек мошонки с яичками дернулся тоже. Выглядело это так сексуально!

Я вдруг понял, почему геи любят целовать члены своих партнеров. Пусть меня стошнит, но я должен, обязательно должен поцеловать этот…

– Не вздумай! – тут же раздался голос сверху. – Ты обещал!

Очень надо!

И тут же понял, что отдал бы все, буквально все, чтобы получить возможность на самом деле прикоснуться губами к зависшему передо мной стволу.

– Ты обещал! – повторил Лесь.

Я стал расправлять трусы и почувствовал, что завернутые внутрь участки ткани хранят еще тепло тела Леся. Поразительно, эта материя касалась его члена, мошонки, ягодиц… А я не могу…

Парень поочередно приподнял ноги, и я продел их в отверстия, потянул трусы вверх и с физическим ощущением потери прикрыл все то, что притягивало меня так сильно, – мошонку, член, кустик курчавых лобковых волосков.

Ну хоть их генетически не убрали! Хотя разве без генетического вмешательства этот кустик мог бы быть таким аккуратненьким?

Оставались брюки. Бедра у Леся были длинные, тонкие. Я вдруг понял, что не видел ни одного андросца в шортах. Какая жалость! Лесю бы они так пошли!

Я натянул на него штаны, потянул за язычок молнии и случайно задел костяшками пальцев твердокаменный стержень. Я даже не понял этого сразу. Только когда молния была застегнута, я вдруг осознал, к чему прикоснулся! Мои пальцы задрожали, и я с добрых полминуты возился с пуговицей на поясе и ремнем.

Поднялся.

На костяшках пальцев горело ощущение чего-то твердого и горячего. Я совершенно обессилел. Мне трудно было стоять. Я не мог понять, что со мной, пока не осознал, что мои ощущения в тот момент были очень похожи на оргазм. Ну да, я знаю, звучит дико… Я испытывал оргазм или что-то очень близкое к этому… Без эякуляции… Настоящее наслаждение…

Проклятый Андрос!

– Я тоже это ощущаю, – тихо сказал Лесь.

Нет, я куплю-таки маску, чтобы прикрывать лицо! Невозможно разговаривать – все на лету читает, я еще мысль не додумал, а он ее уже знает!

Маску зайчика!

– Лучше лисенка. Ты похож на лисенка. Все время хочешь скрыть, что думаешь.

Лесь сел на траву. Я устроился рядом.

– Теперь можно тебя поцеловать?

Он бросил на меня взгляд искоса. Лег на спину. Закрыл глаза.

Я тут же нагнулся и коснулся губами его губ.

Не знаю, что с нами произошло, но поцелуй получился такой, какими бывают поцелуи после оргазма, – нежный, мягкий, совсем не сексуальный. Удовлетворенный.

На лице Леся блуждала слабая улыбка.

Я нависал над ним, всматриваясь в прекрасное лицо. Не удержавшись, стрельнул взглядом вниз. Ширинка штанов Леся продолжала оттопыриваться. Мой член тоже никак не успокаивался. И все же ощущение было таким, будто я уже кончил.

– В этом ритуале есть своя необъяснимая тайна, – пробормотал Лесь, не открывая глаз. – Ты сам, без моей подсказки, захотел меня одеть…

Я перевел взгляд с того места, где сходились ноги Леся, на его лицо. Насколько оно было красиво!

Что со мной произошло всего за один день на Андросе! Я смотрю на парня, на мужчину, да, на другого мужчину, и не нахожу себе места, потому что считаю его прекрасным. А ведь с Пашкой мог сдерживаться столько лет!

Лесь открыл глаза.

– Ритуал встречи Гесиода предусматривает не только раздевание одного из членов пары. Вот уже триста лет второй человек этой пары, тот, кто остался в одежде, должен потом первого одеть…

========== Гостиница ==========

Я совершенно не знал города, поэтому Лесь проводил меня до самой гостиницы.

Мы шли с ним по вечерним улицам, залитым светом планеты-спутника, закрывавшей собой уже половину неба. Это красиво и страшно одновременно – когда над тобой висит нечто столь огромное!

Вокруг сновали толпы прохожих. Некоторые на нас оборачивались, не иначе, заинтригованные тем, что встретили настоящего живого землянина.

– Я завтра улетаю, – вдруг сказал Лесь. – Туда.

Он кивнул в сторону гигантского диска.

В который уже раз за этот день я пораженно остановился.

– Как? Зачем? А я?

Последний вопрос был, конечно, совсем глупым.

– У меня заканчиваются каникулы. Послезавтра с утра уже на занятия.

– Так ты не бармен?

Ну конечно Лесь не мог быть профессиональным барменом! Характер не тот!

И все же с моего языка срывались очевиднейшие вопросы. Похоже, сказывалась тяжелая семейная наследственность.

– Подрабатывал на каникулах, – пожал плечами Лесь. – А вообще-то я учусь на инженера. Буду проектировать заводы по добыче метана. А может, транспортные системы для метана. Или перерабатывающие заводы для метана. В общем, ключевые слова – инженер и метан.

Он улыбнулся и подтолкнул меня вперед. Мы двинулись дальше по улице.

– Так мы больше никогда не увидимся?

– Половой акт между нами невозможен, – Лесь снова прочитал у меня на лице то, что я на самом деле хотел спросить. – Никогда. Это не зависит от того, живем мы с тобой в разных концах вселенной или в одной комнате, видимся каждый день или раз в столетие.

Мы шли через толпу, а я все никак не мог совладать со своими чувствами.

– А увидеться мы, наверное, когда-нибудь и увидимся. Галактика маленькая.

Лесь свернул на перекрестке, и я увидел вдалеке вывеску «Международной». Людей на улице почти не стало.

– Знаешь, я тоже завтра улетаю, – сказал я. – За мной придет учебная шлюпка из университета.

– Ты не хочешь покидать Андрос?

Я пожал плечами.

– Теперь уже точно хочу, – ответил я, вздыхая.

А что мне тут делать?

– Из-за меня?

Я замялся. Может, уговорить Пашку слетать на Гесиод и лично посмотреть на знаменитые метановые океаны, покрытые метановыми льдинами, дрейфующими в метановой мгле?

– Так за тобой прилетает тот самый парень! – вдруг расшевелился Лесь. – Как его зовут?

Я вздрогнул. Привыкнуть к этому чтению мыслей невозможно.

– Да, прилетает мой товарищ Павел, – сухо проговорил я. – У него будет учебный полет на двухместной шлюпке.

– Вам на Гесиод нельзя, – покачал головой Лесь. – Планета-спутник категорически закрыта для посещения любыми инопланетянами. Понадобится новая война, чтобы вы могли туда слетать.

Я невольно хмыкнул. Впервые кто-то назвал меня «инопланетянином». Обычно мы говорим «граждане Земли», «жители Фиртана», «люди с Андроса». Человечество оставалось единым, но, поди ж ты, отдельные части считали другие его части «инопланетянами».

– Ты так легко находишь поводы для обид! – улыбнулся Лесь. – Это черта всех землян, или ты просто нытик?

От неожиданности я прыснул со смеху. Стукнул парня по плечу и спросил, не подумав:

– Поднимешься ко мне?

Мы уже подходили ко входу в гостиницу.

Вопрос получился двух-, а то и трехсмысленный. Такие в кино задают девушкам в конце первого свидания. Задают известно с какой целью.

Лесь не стал заморачиваться. Просто кивнул и первым двинулся к широкой вращающейся двери…