Текст книги "Андрос, или Нештатная посадка на планету в системе Р3Е (СИ)"

Автор книги: Ruslan-der

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Граница ==========

В зале космопорта находилась только шумная группа туристов с Фитрана. О том, откуда они, сообщали нашивки на рукавах, шарфы и кепки с той же надписью, специфический цвет кожи, загоревшей в зеленом спектре их странной звезды, и слово «Фитран», постоянно выскальзывавшее из общего гама. Конечно, в группе виднелись только мужчины. Впрочем, а как же иначе в андросском космопорту! Какой-то парень с официальной нашивкой гида пытался как-то управлять этой толпой, но пока ему это совершенно не удавалось.

Кроме фитранцев, в зале томились только я и клерк из местных. Абориген выполнял одновременно обязанности пограничника, таможенника, регистратора рейсов, распорядителя портовых служб и представителя турбюро. Мой образец ДНК с пальца автомат давно считал, но, похоже, коннект здесь работал слабовато, и я переминался с ноги на ногу, ожидая разрешения пересечь границу.

За обзорной стеной раскинулось залитое ярким андросским солнцем посадочное поле. Моя учебная шлюпка торчала почти у входа. Кабина выглядела еще ничего, а вот топливный отсек напоминал консервную банку после того, как над ней поработал каменным молотом неандерталец. Оставалось только диву даваться, что я остался жив-здоров. Спасательная система, привыкшая к бесконечным ошибкам неопытных студентов, выбросила судно на орбиту ближайшей обитаемой планеты. Ну а в том, что ею оказался Андрос, было уже мое персональное невезение. Я мог выбирать: остаться недельки на две в космосе, пока не придет помощь из полетного центра моего университета, или сесть на планету и отправиться на Землю обычным пассажирским рейсом. Я тогда еще раз просмотрел справку об Андросе, вздохнул и принял мужественное решение садиться.

– Все в порядке, Артем, – сказал клерк, переводя взгляд с видимого только ему виртуального экрана на меня. – Консул Земли свяжется с вами в течение часа. Он приносит свои извинения, что он не может поговорить с вами прямо сейчас. Он находится на открытии земной библиотеки в одном из сел на Болотах.

Парень, вряд ли старше меня, проходил здесь, наверное, практику. Однако говорил он со мной отрешенным, официальным тоном. Это меня почему-то коробило. Ну чего он выпендривается!

Конечно, это не относилось к худшему из того, что со мной могло здесь приключиться. Я, выходя из шлюпки, почему-то ожидал, что меня тут же изнасилуют. Прямо на посадочном поле. Или изобьют. Или сначала изнасилуют, а потом изобьют. Или будут насиловать и бить одновременно.

А чего ожидать, садясь на планету, населенную гомиками?! Черт, что я такое говорю! Конечно же, Андрос населен не гомиками, а благородными геями. Пардон и искренние извинения!

Количество людей женского пола на этой планете равнялось нулю. Вот уже четыреста лет, с момента открытия этого сектора космоса, женщин сюда не тянуло. Изначально излучение, так и оставшееся неизученным, ввергало в кому представительниц прекрасного пола. Потом, вследствие, наверное, того же природного феномена, Андрос выпал из сети гиперпереходных пространств и двести пятьдесят лет оставался без каких-либо контактов с другими обитаемыми планетами. Теперь и пространство исправилось, и излучение не фиксировалось, но произошли настолько глубинные изменения в местном мировоззрении, что для женщин места на этой планете не осталось. Аборигены вовсю вмешивались в генетику человека, размножались в пробирках и игнорировали Землю.

Мы на правах прародины человечества и его же морального ориентира попытались вернуть блудную планету в систему общепринятых нравственных стандартов, но встретили полное непонимание андросцев. Организовывались благотворительные визиты сюда женщин, гм, разного поведения и ответные полеты местных добровольцев на увеселительные планеты, вливались огромные ресурсы в пропаганду, принимались резолюции всяких межпланетных организаций, в которые Андрос традиционно отказывался войти, – все напрасно. Дело даже дошло до чего-то, что Земля называла кризисом, а все остальные планеты – войной. Мы, конечно, победили, но эта победа не изменила ровным счетом ничего. Кроме того, что в сознании теперь уже многих поколений аборигенов земляне прочно ассоциировались с лицемерными врагами. «При явной враждебности местного населения опасности прямого конфликта с применением физической силы, однако, нет», – уверяла справка по Андросу. Именно эта фраза заставила меня думать, что меня могут не только изнасиловать, но и избить.

Не случилось ни того, ни другого.

Собственно, никто на меня даже не посмотрел. Будто взорвавшиеся учебные шлюпки с Земли садились здесь каждый час!

И вот теперь клерк в космопорту изводил меня своим формальным тоном. Ну и дурак! Я же не виноват в том, что неизвестные мне люди с моей планеты сто лет назад воевали с неизвестными ему людьми с его планеты!

– Ваши родители предоставили кредит, так что вы можете поселиться в любой гостинице столицы, но…

Парень вдруг запнулся, будто подбирал слово.

– …гости с Земли традиционно останавливаются в «Международной». Я на всякий случай забронировал для вас номер, но это вас, конечно, ни к чему не обязывает. Скипперы находятся на стоянке, адреса всех отелей у них забиты в базисную прошивку.

Клерк посмотрел мимо меня. Не иначе, заметил, наконец, развороченную шлюпку на посадочном поле.

– Ваше судно сильно пострадало. Мы можем его утилизировать с выплатой вам некоторой суммы по цене лома…

– Нет! – решительно сказал я. – Шлюпка не моя. Надо запросить Синегорский политехнический.

– Хорошо, – ровным голосом ответил парень. – Я запрошу и извещу вас о принятом ими решении. Должен ли я забронировать для вас место на ближайшем судне на Землю?

– Само собой!

И опять он не поддался на мой шутливый тон. Вполне официально кивнул и сделал отметку на невидимом мне экране.

– Рейс 13. Отправляется в тринадцать часов по нашему времени через пять дней. Место для вас я забронировал. Подтверждение загружено в ваш коннект.

Блин! Ну что же у них все не как у людей! Даже номер для рейса на Землю выбрали специфический! И время отправления! Расисты чертовы!

– А раньше нет? – спросил я вполне дружелюбно.

– Это направление… – он замялся, – не слишком популярно. Рейс еженедельный, но даже с такой частотой летает полупустым. Наше правительство запросило Землю об изменении графика на один полет раз в три недели.

Ага, значит, я должен еще и благодарить за то, что улечу отсюда не через месяц, а через пять дней!

Ничего, закроюсь в гостиничном номере, никуда не выйду, авось удастся избежать изнасилования…

– Спасибо, – тем не менее сказал я. – Подтверждаю свою регистрацию.

Клерк кивнул и сделал отметку.

– Основные законы и традиции, с которыми может столкнуться турист с Земли, такие же, как и повсюду, но я могу закачать в ваш коннект базисный справочный пакет…

– Валяй! – кивнул я, скучая.

Интересно, а он тоже гомик?

Ну конечно, он гомик, это же Андрос! Небось, смотрит на меня и слюнки пускает! Как-никак, свежая особь прибыла!

Тут я с запозданием вспомнил, что оставил в кабине бумажное фото Аленки. Оглянулся. Шлюпка стояла на своем месте, сверкая в солнечных лучах, как новенький артон. Идти назад не хотелось категорически. Ладно, распечатаю еще один снимок.

Клерк встал.

– Артем, – сказал он, слегка кланяясь, – добро пожаловать на Андрос!

Выждав ровно одну секунду, он сел и демонстративно уставился в свой виртуальный экран. Все, больше он не собирался уделять мне ни секунды своего драгоценного времени.

– И тебе того же! – кивнул я. Парень услышал. Удивленно поднял на меня глаза, и я добавил: – В смысле, спасибо!

В моем коннекте замигала виртуальная линия, ведущая на стоянку скипперов. Надеюсь, стоянка охраняется, не хочется, чтобы похотливые аборигены поймали меня на выходе из космопорта.

Я повернулся к клерку задом (а это движение ведь их не обижает, наверняка наоборот, радует!) и пошел вдоль линии в дальний конец зала.

На полдороге зазвонил коннект. Я вывел экран метра на два перед собой и улыбнулся родителям.

– Ты на Андросе! – сразу же закричала мама. – Ты знаешь, что это за планета?! Будь очень осторожен! Артемка, умоляю тебя, будь осторожен!

Если бы проводили конкурс, говорящих очевидные вещи людей, мои родители стали бы чемпионами!

========== Бар ==========

«Международная» была такой же, как и любая другая «Международная». Меня поселили в стандартный номер без изысков, но мне изыски и не были нужны.

Разговор с консулом тоже не принес неожиданностей. Стандартный набор ничего не значащих любезностей и уверений. Пожалуй, единственное, что теоретически могло мне пригодиться, – это дополнительная кредитная линия для потерпевших аварию, которой я мог воспользоваться в любой момент. Не слишком щедрая, не слишком дешевая, но вполне достаточная, чтобы выбраться отсюда, если вдруг окажешься без копейки денег.

В конце разговора убеленный сединами дядька, представлявший здесь Землю, замялся и сказал, изо всех сил подчеркивая неофициальность своих слов:

– Наши сограждане иногда выражают беспокойство касательно местных порядков. На всякий случай, предваряя ваш вопрос, хочу вас заверить, что здесь вполне безопасно. На моей практике не было ни единого случая насилия… насилия любого рода, совершенного по отношению к землянам.

Он подождал, не задам ли я уточняющий вопрос, но я ничего не спросил. Статистика статистикой, но стать первым случаем в его практике мне не хотелось. Береженого бог бережет.

Потом позвонил мой друг Пашка. Мы дружили с детского сада. Вместе учились в одной школе, теперь вместе учимся в одной группе. В нашей жизни всякое бывало, мы ссорились и мирились, сближались и отдалялись, но друзьями мы оставались всегда.

Пашка, похоже, проводил выходные на реке. Был в плавках, весь в солнечных лучах, с налипшими песчинками на успевшей слегка загореть коже. В таком виде он выглядел потрясающе, и вместо разговора об аварии у нас получился разговор о том, как Пашке отбиваться от девушек. Он скалил зубы, выпячивал грудь и всячески демонстрировал, что проблема избытка вешающихся на его шею девушек стоит остро как никогда. Потом мы все-таки вспомнили, что я, вообще-то, считаюсь потерпевшим бедствие в глубоком космосе. Пашка уверил меня, что завтра прямо с утра попытается в универе получить катер и прилететь ко мне.

– Я ведь свой учебный полет еще не совершал, – говорил он. – Вот и слетаю, получу зачет, а заодно и тебя спасу. На какой планете ты застрял?

Я сказал. Пашка не знал такой планеты, и по перефокусировавшемуся взгляду стало понятно, что он просматривает коннект. Уже через мгновение улыбка сползла с его лица.

– Я сделаю все возможное, – сказал он серьезным, озабоченным голосом и дал отбой.

После разговора я завалился спать. Авария, посадка, суета вымотали меня совершенно. Да и разница во времени сказывалась.

Проснулся я посреди ночи. Было то ли слишком поздно, то ли слишком рано. По местным часам, конечно.

Я полюбовался здешним звездным небом, восхитился огромным диском покрытого метановыми льдами Гесиода, с которым Андрос составлял систему двойной планеты. Потом пощелкал на коннекте местные каналы, но ни один меня не заинтересовал. Когда я наткнулся на любовный сериал, в котором одного и того же парня любили трое других парней и, страдая и совершая глупые, но героические поступки, пытались распутать этот четвероугольник, я отключил экран. Сна не было ни в одном глазу. Рассудив, что все аборигены, коварно затаившие для меня свои железные дубинки и похотливые члены, спят, я решился спуститься в гостиничный бар.

Против моих ожиданий там не было пусто. За стойкой вместо автомата стоял и вытирал стаканы вполне живой бармен, парень моих лет, а за одним из столиков сидела пара пацанов. На первый взгляд, двое друзей пили кофе, лениво о чем-то переговариваясь, но я тут же понял – любовники! Воркуют!

Я сел за стойку и приложил палец к считывающему устройству.

– Возрастные ограничения на напитки крепче трех градусов, – сказало устройство.

Бармен улыбнулся. Похоже, не профессиональной улыбкой, а вполне искренней.

– У меня те же ограничения, – сказал он. – Представляешь, целую смену наливаю людям, а самому даже попробовать нельзя!

Он поставил стакан, который протирал белой салфеткой, и вновь повернулся ко мне.

– Что, переживаешь из-за проигрыша «Тигров»? Заснуть не можешь? – спросил бармен.

– Кофе, – попросил я вместо ответа. Это было первое слово, которое я произнес в баре. Местные диалектные слова я уже загрузил в свою память, туземное произношение совпадало с земным, и я надеялся сойти за андросца.

Мы разговорились. Парня не удивило, что я не знаю, кто такие «Тигры». Я не стал объяснять, почему у меня бессонница. И истории своей не стал рассказывать. Поэтому разговор у нас получился ненапряжный, легкий, вполне подходящий для гостиничного бара глубокой ночью.

Меня живо интересовали пацаны за столиком. Это ведь тот случай, когда никаких сомнений нет – они настоящие гомики! Странно было видеть, как они вот так вот просто сидят, поглядывают друг на друга, что-то говорят, улыбаются. На вид – обычные парни. А вот на тебе – пидоры!

Бармен спросил, не мои ли это знакомые? Я покачал головой и промолчал. Себе дороже что-то объяснять.

Парень продолжил:

– Я замечал, как земляне смотрят на нас, особенно в первые несколько дней на Андросе. Ты только что прилетел?

Я опешил. Ничего себе!

– А как ты узнал? – невольно пробормотал я. Если бы я мог сдержать свой проклятый язык, то просто поднялся бы и ушел, но слова вылетели изо рта сами собой.

Дружелюбие бармена никуда не исчезло.

– Что именно? Что ты с Земли? Или что ты только что прилетел?

И вот тут только до меня дошло! «Тигры» – это ведь команда с Земли! Бармен с самого начала знал, кто я!

И опять мои инстинкты сработали раньше, чем мозги.

– Так «Тигры» проиграли? – в ужасе закричал я. – Те самые «Тигры»?! В суперфинале?

Парень кивнул. Было видно, что для него это всего лишь строчка из хроники, и никаких чувств проигрыш кумиров половины Земли у него не вызывает.

– Ну не переживай ты так! – сказал он. – В следующем году выиграют.

Легко сказать! Я не на шутку разнервничался и стал лихорадочно искать новости в коннекте. Так и есть, пока я терпел аварию, «Тигры» успели проиграть. За пятнадцать минут до конца игры кольцо наткнулось на второй мяч… Случайность, конечно. Но в итоге – проигрыш!

– Может, пива? – сочувственно спросил бармен. – У меня есть два сорта двухградусного.

Я покачал головой.

Мы поговорили о случайностях, которые влияют на итоги спортивных игр. Оказывается, схожий случай был пару лет назад и здесь.

В конце концов, я успокоился достаточно, чтобы вспомнить, где я.

– Так как ты узнал? – повторил я свой вопрос.

Бармен пожал плечами.

– Это сразу видно.

– Как это – «видно»? Одежда на мне вполне обычная. Стрижка тоже. Чем я отличаюсь от тебя? Акцент? Так я ведь еще и слова не сказал, когда ты уже «Тигров» помянул!

Вместо ответа парень протянул руку.

– Меня зовут Лес, – сказал он.

– Лес? – не сдержался я от ухмылки. – В смысле? Группа деревьев? Это твое имя?

– Распространенное андросское имя, – нимало не обиделся бармен. – Если тебя оно смущает, называй меня Лесем. Лесь – это ведь земное имя?

– Артем, – я пожал протянутую ладонь. – Рад с тобой познакомиться… Лесь.

– Из-за того, что андросцы мало друг от друга отличаются, один возраст, одно телосложение, наш глаз умеет замечать мельчайшие детали. Так что я понял, что ты землянин, едва ты переступил порог…

Лесь пожал плечами.

– Так эти тоже знают? – спросил я, показывая глазами на пацанов за столиком.

– Конечно, – кивнул бармен.

Я ошарашенно смотрел на него. Такого я не ожидал!

– Боишься, что мы бросимся тебя насиловать? – спросил Лесь, улыбаясь. – Все земляне в первый день на Адросе этого панически боятся.

Я все никак не мог прийти в себя.

– Не считая того, что мы все мужчины и любим, конечно, мужчин, мы – обычные люди, – хмыкнул парень. – Каждый из нас хочет найти того самого, единственного. Каждый мечтает о любви. Мы ухаживаем, страдаем, сходимся, расходимся. Ты же не боишься на Земле за женщину, когда она одна появляется среди мужчин?

– Ничего такого я и не думал, – пробормотал я. – С чего ты взял?

Лесь пожал плечами.

– Мы замечаем мелкие детали, помнишь? Обмануть андросца очень трудно.

Чертова планета! Населена холмсами-геями!

– Так они тоже?.. – я понизил голос и чуть пригнулся к Лесю. – Тоже… нашли каждый своего единственного?

Я мог задать миллион вопросов, а спросил об этом. Шок – он и есть шок.

– Ты что! – рассмеялся парень. – Это прадедушка и, соответственно, правнук. Младший по каким-то делам прилетел на один день с вахты на Гесиоде, и у них есть всего несколько часов, чтобы поговорить!

Если бы я уже не был в шоке, то теперь бы точно в нем оказался. Голова моя невольно повернулась к столику, глаза уставились на парочку. Им столько же лет, как и мне! Обоим! Красивые юноши! Да, есть какая-то схожесть, но не настолько, чтобы даже братьями их назвать…

– Так глазеть неприлично, – опять рассмеялся Лесь.

Я заставил себя перевести взгляд на бармена. Мой ошарашенный вид немало веселил его.

– Похоже, ты не дочитал справку о нашей планете, – сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Я немедленно вывел экран коннекта на стену. Сделал так, чтобы он был виден и Лесю.

– Где? – в сердцах спросил я, загрузив безразмерный по объему текст. Только оглавление занимало добрую сотню строк.

– Гм, – глаза парня бегали по экрану, но он никак не мог найти нужного раздела. – У тебя земной коннект, справка отличается от общегалактической.

И тут он увидел и ткнул пальцем.

Раздел назывался грозно – «Преступные генетические эксперименты и Нравственный Кризис». За время отсутствия каких-либо связей с внешним миром андросцы, сплошь, естественно, мужчины, чтобы их цивилизация не погибла и появилась возможность для размножения, начали интенсивные вмешательства в человеческий наследственный код. Им удалось получить полноценный плод при слиянии двух сперматозоидов. В пробирке, конечно. Ну а дальше пошло-поехало. Генетические эксперименты – штука занимательная и засасывающая, трудно остановиться. Была модифицирована анатомия нижних отделов кишечника, в частности, появились дополнительные сфинктеры на входе в прямую кишку; к самой кишке и к простате подвели дополнительные пучки чувствительных нервов. Потом образовали дополнительные центры удовольствия в головном и спинном мозгу. Потом решили ограничить природу в части телосложения, и все вновь родившиеся андросцы стали стройными, тонкими, длинноногими, без волос на теле. А потом смогли устранить и внешние признаки старения. Местные жители развивались как обычно до двадцати лет, а потом их внешность замораживалась и не изменялась до самой смерти…

Ничего себе! От последнего и я бы не отказался!

– Сколько тебе лет? – в замешательстве спросил я у Леся, вдруг испугавшись, что на самом деле разговариваю со стариком лет под сто.

– Как и тебе – И этот мой вопрос повеселил его. – Моя внешность еще будет изменяться, не сильно уже, конечно. А через год-полтора, максимум два, застынет, и я буду выглядеть одинаково всю оставшуюся жизнь.

Я снова принялся читать коннект. Перечень генетических изменений был бесконечен. «После многочисленных исследований и научных дебатов, проходивших на общегалактическом уровне, – сурово чеканила справка, – было признано, что андросцы все еще принадлежат к биологическому виду «Человек разумный», однако несомненно образуют в его пределах особую расу. Решающим аргументом в пользу человечности андросцев послужило выявление двух способных к размножению потомков у андросцев и людей с других планет (но не Земли). После Нравственного Кризиса всякое генетическое экспериментирование с человеческим материалом на Андросе было запрещено, хотя считается, что в находящихся в отдаленных поселениях планеты лабораториях…».

Я вздохнул и посмотрел на Леся. Тот улыбнулся мне в ответ.

========== Парк ==========

За следующий день я вполне освоился на Андросе. Утром я погулял по центру столицы, а после обеда ко мне присоединился отоспавшийся после смены Лесь. Он показал мне кучу местных достопримечательностей, рассказал много интересного и даже провел в какой-то дико популярный ресторан, к счастью, не слишком дорогой.

Я постоянно пытался угадать, сколько лет встречным андросцам, но никаких успехов в этом деле не добился. Лесь мне что-то объяснял, я во все глаза смотрел, но ошибался вновь и вновь.

Вообще местные жители поражали своей одинаковостью. Теперь я это, наконец, рассмотрел. Все красивые, стройные, вызывающе юные. Каждый – тоненький, как тростинка. Все до одного. Я вспомнил даже своего клерка из космопорта. Он ведь тоже был такой же!

Отличий, конечно, хватало. Лица, рост, волосы, поведение были совершенно разными. Я видел даже очкариков! И все-таки, если не приглядываться, складывалось впечатление, что перед тобой тысячи братьев. Возможно, не близнецов, но братьев.

Поражали и дети. Среди них схожести было поменьше, все-таки трехлетние выглядели на три года, а десятилетние – на десять лет. Однако здесь не было толстых детей. Не было детей с недостатками фигуры. И, конечно, не было девочек.

Ну и как смотреть на двадцатилетних парней, которые, умильно улыбаясь, везут коляску с младенцем или, напуская на себя строгий вид, отчитывают взбунтовавшегося сына лет шестнадцати?!

Под вечер мы с Лесем оказались в каком-то парке, холмистом, густо заросшем деревьями и кустарниками. Вокруг было множество людей. Они прохаживались по тенистым тропинкам, сидели на скамейках, играли в спортивные игры. Похоже, это место нравилось всем. Лесь принялся объяснять историю парка, и получалось, что чуть ли не все самое важное в жизни Андроса произошло именно здесь.

К тому моменту мне уже казалось, что я знаю Леся целую вечность. Наверное, поэтому я решился на свой вопрос.

– А ты? – спросил я зачем-то. – Ты ведь красивый и умный. У тебя есть друг?

Язык не поворачивался сказать «любовник».

– Мы расстались, недавно, – ответил, помолчав, Лесь. Вздохнул и добавил: – Моя первая в жизни любовь. Встречались три года, а потом закончили школу, и наши отношения тоже закончились.

– А почему? – я чувствовал, что обнаглел вконец, но, увы, мой язык был мне, как всегда, не подконтролен.

Лесь опять помолчал, но все же сказал:

– Это сложный вопрос. Если не углубляться, мы стали гораздо реже видеться.

Повисло неловкое молчание. Нарушил его сам Лесь. Он улыбнулся и задал свой наболевший вопрос:

– Слушай, а какие они, женщины? То есть я, конечно, читал книги по анатомии и физиологии, смотрел фильмы, загружал порно. Но… какие они в жизни?

Я развернул диафрагму и зарядил рассказ минут на двадцать. Естественно, в конце получил свой бумеранг обратно:

– А у тебя есть девушка?

Я напрягся, но после того, как я спрашивал о том же Леся, молчать было невозможно.

– Нет… Я ей изменил, а она узнала… Ее зовут Алена…

Бармен кивнул. Мы помолчали.

– А парень у тебя был? – спросил он вдруг. – Я понимаю, у вас это табу, но, может, тебе нравился кто-нибудь?

Будь я на Земле, я бы дал ему в морду. Здесь же все было по-другому, и я в приступе откровенности признался:

– У меня есть друг. Не в этом смысле. Товарищ. Дружбан. Понимаешь? Иногда он кажется мне красивым… Ну… Как это объяснить?.. Красивым.

– Но ты ему об этом не говорил?

Я покачал головой.

– Знаешь, – решившись, я бросился в откровения, как в прорубь головой, – когда мы еще были в школе, совсем дети, он как-то поцеловал меня. Прямо в губы.

– Понятно, – кивнул Лесь с серьезным лицом. – А как он решился?

– Да откуда я знаю!

И я на самом деле не знал. Мы играли в игру в коннекте, и он вдруг обнял меня одной рукой. Не за плечи, что было бы хоть как-то по-пацански оправданно. Он обнял меня в области поясницы. Положил ладонь и замер. Я был ошарашен, но старательно делал вид, что ничего особенного не происходит. Прошло довольно много времени, минут десять, и я уже начал привыкать к его руке, но тут она оказалась у меня на колене. Я, не зная, что делать, проигнорировал и это. И тогда он вдруг отложил пульт, надвинулся на меня и поцеловал в губы. Я не нашелся что сказать, и он потянулся поцеловать меня снова…

– Черт его знает, как он решился! И зачем… – пожал я плечами, чувствуя стыд, хотя после того поцелуя прошло уже почти пять лет.

– А ты?

– Он ведь мой друг! Я даже ругаться с ним не стал!

Я помнил, как мы несколько дней после этого старательно делали вид, что ничего не произошло. Потом все-таки заставили себя поговорить об этом. Договорились, что с нами (не с ним, а именно с «нами») произошло временное помутнение рассудка и что мы больше никогда не будем об этом вспоминать. Никогда-никогда. Не было такого. Точка.

– Я понимаю твоего друга, – задумчиво пробормотал Лесь, посмотрев на меня.

Я оторопел. Это что же, он только что признался мне в чем-то?

Тут же в голове забегали всякие мелкие мыслишки. Зачем человеку, который впервые увидел меня лишь этой ночью, тратить столько сил, стараться, выкладываться, пускать коту под хвост свой законный выходной, чтобы показать мне город? Мгновенно всплыли старые страхи. Или изнасилует, или убьет. Точно!

– Опять ты про свое изнасилование! – раздраженно пробормотал Лесь. Будь он не столь лакирован, наверняка бы разочарованно от меня отвернулся.

Да он мысли мои читает!

– Телепатии не существует, – тут же отреагировал парень. – Просто у тебя мелкая мимика очень выразительная.

Ну что ты с ним сделаешь!

Мы шли по тропинке молча. Я не знал, что сказать, а Лесь думал о чем-то своем.

– Ты прав, – вдруг сказал он. – Я не стал бы тратить столько времени на первого встречного. Просто ты очень необычен. Наверное, всякий землянин необычен для нас, но я-то ведь так откровенно и так долго никогда не разговаривал с настоящим живым землянином! Ты же знаешь, людей с твоей планеты мы воспринимаем как лютых бесчеловечных монстров. Не смейся, именно так и воспринимаем! А ты приятный, в меру симпатичный, в меру сообразительный, совершенно другой! И кровь младенцев в баре ни разу не спросил… И при этом ты дикий, скрытный, брутальный, странный. Мне с тобой интересно…

Это комплимент такой? Я его и красивым, и умным назвал, а он меня – «дикий»! В меру симпатичный, и дикий без меры! Своеобразное понимание вежливости!

– Не обижайся, – хмыкнул парень. – Это, наверное, то, что у нас описывается как земное лицемерие. Вы не говорите то, что думаете. Вы говорите то, что было бы правильно сказать. У нас иначе. Андросца невозможно обмануть даже в мелочах, поэтому мы говорим только правду.

– Да? – я был зол, меня несло, и я не подбирал слов. – Вот тебе тест на твою правдивость: ты хочешь меня трахнуть?

Лесь дернулся и остановился. Посмотрел на меня. Отвел взгляд.

– Нет, не хочу, – сказал он.

Я совершенно не ожидал такого ответа. Я думал, он будет увиливать, будет лопотать что-то уклончивое, в конце концов, может даже скажет «да». «Нет» было совершенно для меня неожиданным…

– Какие вы странные, земляне! – улыбнулся Лесь. – Ты боишься, именно боишься, испытываешь страх, что я захочу заняться с тобой сексом, но когда я говорю, что не хочу, ты на меня обижаешься! Это нормально для Земли?

Тут я совсем растерялся. Я открывал и закрывал рот, но не знал, что сказать.

– Хорошо, я дам тебе развернутый ответ, – пожал плечами Лесь. – Я хочу с тобой целоваться, но полового акта с тобой не хочу. Так тебе мой ответ пережить легче?

Ну ничего ж себе!

– Странно, – пробормотал я. – Если я хочу целовать девушку, то я хочу и трахнуть ее.

Лесь развел руками.

Мы шли дальше по парку, вокруг сновало множество людей, и все они с любопытством поглядывали на нас. Подозреваю, при местных способностях замечать детали они знали не только то, что я землянин, но и то, о чем мы говорим.

– Хочешь поцеловаться? – спросил Лесь. Конечно, он знал ответ.

– Ты что! – возмутился я.

– Так хочешь или нет?

– Ну…

Парень продолжал смотреть на меня в упор.

– Атмосфера местная… – залепетал я смущенно.

– Не надо оправдываться! Пошли поцелуемся! Только не на виду у всех! Мне еще в этом городе жить!

Он нырнул прямо в чащу. Я пошел за ним.

Лесь продирался через густой кустарник, упорно игнорируя тропинки. Метров через пятьдесят мы оказались на скалистом уступе над небольшим, но быстрым ручьем.

– А это место чем знаменито? – спросил я, оглядываясь. Я нервничал и подсознательно оттягивал момент, когда мы займемся тем, ради чего сюда пришли.

– Кроме того, что мы когда-то здесь прятались от учителя физкультуры? – рассмеялся Лесь. – Тем, что на этом месте андросец Лес поцеловался с землянином Артемом.

Я нервно хмыкнул.

Парень сделал ко мне шаг. Я напрягся и невольно отступил.

– Не волнуйся, это не так страшно, как ты думаешь, – серьезно сказал Лесь.

Положил ладони мне на плечи, чуть качнулся в мою сторону и прижался губами к моим губам.

Это был обычный поцелуй. Ну то есть он ничем не отличался от поцелуя с девушкой. То же ощущение теплого, упругого, живого…

Лесь оторвался от меня, заглянул в глаза и спросил:

– Еще?

Я замялся.

На этот раз он обнял меня по-настоящему. Его руки обвили спину, сжали. Тело прикоснулось к телу. Губы прижались к моим. Только теперь как-то по-другому.

Я почувствовал, как волна возбуждения пробежала по моему телу. Сексуального возбуждения. Почувствовал, как появляется и быстро нарастает желание. Почувствовал, как мой член встает.

Это было ужасно! Меня возбудил поцелуй другого парня! У меня встало на другого парня!

Я испугался. Не знаю чего, но это был именно испуг.

Второй поцелуй длился гораздо дольше. Потом Лесь оторвался от моих губ, хотя и не отодвинулся. Взгляд его потерял свою обычную остроту. Ноздри раздувались.

– Еще? – опять спросил он. Голос его охрип.

Я был настолько перепуган тем, что целуюсь с другим парнем, ошарашен, что мне при этом не противно, пристыжен собственной эрекцией, что не мог выдавить из себя и слова. Стоял как истукан и смотрел на Леся круглыми от испуга глазами.

– Можешь меня обнять, если хочешь, – пробормотал Лесь, наклоняясь.

Его губы хватали мои губы, он прижимался ко мне совсем откровенно, руки гуляли по моей спине. Я ясно ощутил, что стоит и у него…

Я ощутил, что у него стоит! И значит, он ощутил, что стоит у меня!

Ужас!

Мы целовались и целовались, мои руки действительно сжимали его плечи, губы приоткрылись и отвечали на прикосновения его губ…

В конце концов, Лесь отступил от меня. Сделал шаг назад и остановился.

Мы смотрели друг на друга. Оба тяжело дышали. Мое сердце колотилось в груди, в ушах шумело, член сладостно сжимался. На ладонях горели ощущения спины Леся, тонкой, прекрасной, притягательной. Моя собственная спина горела от ласк его ладоней. А грудь и живот все еще ощущали, как к ним прижимались его грудь и живот. И, конечно, как вжимался в меня его член…