Текст книги "Создавая традиции (СИ)"

Автор книги: Rubus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Но Нару улыбалась этому умнику. Улыбалась нежно и тепло, как когда-то самому Нефриту.

Уму непостижимо! И трех недель не прошло с тех пор, как они расстались, а она уже вовсю по свиданиям бегает! Вот так, стоило только отказать ей в том, чего ей хотелось – и она нашла другого поклонника, который наверняка будет сговорчивей.

Нефрита словно под дых ударили.

А еще его называют непостоянным!

Он помнил, что пообещал Мамору ограничиться сегодня бокалом вина, но в горле у него нещадно зудело, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он был зол, расстроен и оскорблен.

Поэтому подозвал официанта.

– Двойной бурбон, будьте добры. Без льда, – твердо произнес он, демонстративно не замечая устремленного на него взгляда Мамору.

Ему сегодня не помешает одна щедрая порция бурбона, чтобы согреться.

Ну и было бы неплохо, если бы Нару ненароком увидела его в компании очаровательной пышногрудой Макото.

***

Джедайт с плохо сдерживаемым раздражением смотрел на текст на экране.

Все же было так хорошо – но нет, Тетис решила, что этот вечер просто идеален для того, чтобы поругаться с женихом через текстовые сообщения.

Он просил ее отложить перебранку до возвращения домой, а в ответ получил только еще более гневное сообщение, над которым теперь мучительно размышлял.

Он не был настроен сегодня ссориться, и совершенно не понимал, почему его невеста злится. Ну да, он пошел на встречу с подругами Усаги. Да, их вместе с Мамору пятеро, и девушек получается пятеро – совпадение странное, но не такое уж невероятное. И это вовсе не какое-то глобальное свидание вслепую, где для Джеда найдется новая подружка, ради которой он бросит свою возлюбленную.

Для него все это было совершенно очевидно. Так почему же Тетис, умная, взрослая, образованная женщина, не могла этого понять? Она швырялась в сообщениях едкими словами, как будто Джед уже заявился домой растрепанный и перепачканный помадой, и категорически не хотела слушать разумных опровержений своим глупым теориям.

– А вы чем занимаетесь, Джедайт? – спросила у него сидящая напротив обладательница роскошной фигуры, на которую положил глаз Нефрит.

Джедайт напрягся изо всех сил, но не сумел выудить из памяти ее имя.

Мегуми? Миюки? Что-то на «м», точно…

И тут, как назло, Тетис, не дождавшись ответа, прислала новое обвинительное письмо.

– Прошу прощения, – пробормотал Джедайт, обращаясь к Мегуми-Миюки, и вновь вернулся к телефону.

К тому времени, когда Джед написал и отправил ответ, он уже напрочь позабыл о том, что кто-то к нему обращался.

***

Минако не обращала внимания на то, что извела три салфетки, превратив их в истерзанные клочки бумаги.

Она мысленно репетировала остроумные фразы и едкие замечания, которые могли бы легко поставить на место зазнавшегося друга Мамору. Оттачивала их, как оружие. Проигрывала в голове сцену у стойки метрдотеля раз за разом – каждое свое движение, каждый взмах волос, каждый смешок и изящный поворот перед уходом. И не успокоилась, пока не довела все до совершенства. До финала, в котором она гордо уходила, звонко стуча каблуками, а этот грубый самонадеянный Кунсайт провожал ее тоскливым взглядом, понимая, что его только что уделали.

Вот только возможность для триумфа Минако была упущена полчаса назад.

– Мне очень жаль, – вдруг шепнул кто-то над ее ухом, пустив по шее цепочку мурашек.

Минако вздрогнула, поднимая глаза. И тут же наткнулась на светло-серый, как пасмурное утро, взгляд.

Кунсайт из ее воображения, высокомерный и коварный, как злодей из мультфильмов, мало чем напоминал говорившего с ней настоящего Кунсайта. У этого была приятная улыбка. И тонкая паутинка морщинок в уголках красивых глаз, которая говорила о том, что он улыбается гораздо чаще, чем Минако могла бы подумать.

И еще от него хорошо пахло – чем-то древесным и уютным, очень взрослым. Из-за этого запаха на Минако как будто нашло легкое наваждение. Оно очень мешало разумно мыслить.

– Простите? – пискнула Минако, не обнаружив никаких других слов в голове.

Улыбка на его губах стала чуть мягче.

– Это вы меня простите, – покачал головой Кунсайт, – некрасиво с моей стороны было просто отодвинуть вас в сторону. Я был груб. Теперь из-за меня вы расстроились.

Из-за…

Ох.

Он что же, думает, что Минако из-за него расстроилась?

Что ее расстроило его поведение? Что она теперь места себе не находит, гадает, почему он так поступил и чем она его с самого начала сумела так против себя настроить? Что она снова и снова повторяет произошедшее в голове?

Просто смешно!

Нет, конечно, все это было правдой.

Но кто позволил ему так думать?

Минако собрала волю в кулак и вспомнила, что она великая актриса.

На щеках тут же заиграл румянец, глаза заблестели, губы, подчеркнутые лишь вишневым бальзамом, растянулись в радостной улыбке.

– Да что вы! – махнула рукой Минако, взметая в воздух клочки салфеток. – Я вовсе не из-за вас расстроилась, что за чепуха! Просто сегодня был тяжелый день, и…

Она тараторила быстро и возбужденно, на ходу выдумывая события своего дня, приукрашивая их, создавая реальность главной героини молодежного ситкома.

В пылу своей речи Минако обратила внимание, что глаза ее собеседника, пусть и были так же направлены на нее, казалось, остекленели и ничего вокруг не видели.

Он ее не слушал.

Минако несколько сникла, но не сбавила оборотов и тем же фальшиво-радостным голосом продолжила:

– А потом – представляете? – кракен украл мою косметичку. Я позвонила человеку-пауку, надеялась на его помощь, но он сказал, что не может, потому что его паутина закончилась и он как раз торчит на заправке. Ну, тогда я сама взяла мачете, залезла на Эйфелеву башню и сбросила кракена оттуда. Ну разве это не замечательно? – закончила она звонким пронзительным смехом.

Кунсайт едва заметно поморщился и выдавил из себя вежливую улыбку.

– Отличная история.

– Вот и я так думаю, – сладко произнесла Минако, искренне желая этому зануде удавиться собственным галстуком.

Ну вот почему таким ужасным мужчинам достаются такие потрясающе красивые глаза?

***

Кунсайт все бы отдал за то, чтобы прямо сейчас оказаться дома, на широком диване в гостиной, с бокалом прохладного белого вина и хорошей книгой.

Он бросил взгляд на хмурого Мамору, который поджимал губы и неодобрительно наблюдал за тем, как напивается Нефрит и все сильнее утыкается носом в телефон Джед.

Тяжело вздохнул.

Нет, здесь он сейчас нужнее.

Звонкоголосая Айно, чья беспрестанная болтовня впивалась ему в голову, как сверло, завела какую-то новую пластинку, и Кунсайт, стараясь сохранить заинтересованное выражение лица, принялся про себя повторять план завтрашней лекции.

Пожалуй, на роль трезвого водителя он согласился опрометчиво.

***

Мамору залпом допил свой стакан с пивом и виновато посмотрел на Усаги.

Он чувствовал себя так паршиво, словно собственными руками портил вечер. В нем возникло мучительно сильное желание взять что-нибудь потяжелее и швырнуть это в друзей – в каждого по очереди. В Нефрита, пьющего уже третью порцию бурбона. В Джедайта, который напрочь игнорировал любые попытки завести с ним разговор, так что дружелюбная Макото, в конце концов, просто махнула на него рукой. В буквальном смысле.

И особенно – это был удар в самое сердце! – в Кунсайта.

Куда делся его лучший друг, его опора и поддержка, человек, способный легко разрядить возникшую тяжелую атмосферу лишь несколькими студенческими байками?

Он бесследно исчез.

Место лучшего друга занял проклятый Кунсайт-который-успел-сделать-выводы, а его Мамору ненавидел всей душой.

Мамору подумал, что если бы его кто-то слушал с таким скучающим и разочарованным выражением на лице, он бы уже размазал по самодовольной физиономии кремовый торт, так удачно поданный на стол.

Так что Минако держалась просто восхитительно.

– Честное слово, я не знаю, что происходит, – прошептал Мамору Усаги. – Но мои ребята ведут себя отвратительно.

Та в ответ грустно улыбнулась и пожала под столом его руку.

– Если бы только твои ребята, – вздохнула она.

– Ты о чем?

– Сам посмотри.

И Мамору увидел. Как Рей заглядывает через плечо Джеда на его переписку, злобно прищуривается и ядовито хихикает, и сама пишет сообщения. Судя по всему, Ами, потому что та иногда приподнимает со стола телефон и поджимает губы, скрывая улыбку. Как Макото все более раздраженно ковыряет вилкой свою лазанью и уже давно не пытается поддержать с кем-нибудь разговор. Она едва сдерживается, чтобы не воткнуть эту же вилку в руку Нефрита, который после четвертого бурбона потерял все свое обаяние и стал попросту назойливым. Как Минако намеренно делает свой голос визгливым и громким и счастливо улыбается, стоит Кунсайту поморщиться.

Стоп, она ему что, про человека-паука рассказывает?

И вдруг сквозь непроглядные тучи испорченного вечера выглянуло солнце. Яркое, золотистое, со счастливой улыбкой и, отчего-то, блестками на щеках.

– Ну наконец-то! – Мамору облегченно выдохнул и рассмеялся. – Зой пришел. Может быть, теперь все наладится.

Однако Усаги не торопилась разделить его радость.

– Я бы не стала слишком на это рассчитывать.

***

Зойсайт, которого Ами представляла совсем по-другому, подлетел к столу ярким вихрем рыжих волос, желтой, похожей на дождевик, куртки и рассыпанной по носу и щекам пыльцы цветных блесток.

– О-о-о, а чего это все такие поникшие, умер, что ли, кто-то? – он обвел взглядом сидевших за столом людей и остановился на Ами, едва заметно поморщившись. – Ну, кроме ее чувства стиля, конечно. Это из могилы уже не достать.

Ами замерла. Он говорил о ней. Точно, о ней – смотрел прямо в лицо, немигающим, пустым, жутким до дрожи взглядом подведенных темным карандашом глаз.

Его шутка, слишком грубая, слишком болезненная, погрузила присутствующих в мрачную тишину. Даже Джедайт, ощутив перемену, перестал стучать по экрану и поднял глаза.

Ами прикусила нижнюю губу, чувствуя, как предательски защипало глаза. Почему она? Почему он вот так, с ходу, выбрал ее объектом для издевательств?

Совсем как в школе, когда вот такие же яркие и красивые ребята смеялись над ней, потому что Ами была скромной, тихой и незаметной. И очень умной. И совсем не интересовалась тем, чем интересоваться было модно.

Да, она сегодня не успела попасть домой и переодеться, и пришла на встречу в удобных, но не очень красивых джинсах и спортивной толстовке. На ее рубашку стошнило ребенка в очереди, когда она помогала профессору Ито с его практикой.

– Подождите, это что, для меня место? -и не думал останавливаться Зой. Он ткнул пальцем в пустующее рядом с Ами место за столом и отчего-то невпопад рассмеялся. – Нет-нет-нет, вы чего? Я с этой зубрилой не сяду! Вы издеваетесь, что ли? Да я только рядом постоял, а уже почувствовал, как мое чувство прекрасного забилось в уголок и страдает. Нет. Кунсайт, давай поменяемся местами. Давай, ну чего ты? Ты тоже выглядишь так, словно тебя вот-вот стошнит.

– Зой! – рявкнули в один голос Мамору и Кунсайт.

– Ты что творишь? – Мамору не выдержал и вскочил с места. – Так, друзья, нам нужно поговорить. Всем. Девочки, мы отойдем ненадолго.

– Конечно! – воскликнула Макото, едва не силком выпихивая из-за стола пьяно хохочущего Нефа.

Она тут же заняла его место и успокаивающе погладила едва сдерживающую слезы Ами по плечам.

– Он просто придурок, – пробормотала Макото, – не обращай внимания.

Ами всхлипнула и кивнула.

***

– Вы чего тут устроили, мать вашу? – брызгал слюной Мамору, меряя шагами узкий переулок.

Нефрит равнодушно подкурил вторую сигарету – первую он отдал Зою, который теперь счастливо напевал себе под нос, пристально разглядывая трещины в стене. Кунсайт и Джедайт отмалчивались и делали вид, что совсем в происходящем не виноваты.

– А что такое? – подлил масла в огонь Джед.

Мамору замер. Он медленно повернулся и вперил в него такой гневный взгляд, что кто-то менее стойкий уже бы поспешил уйти.

– Что такое? – обманчиво ласковым тоном спросил он. – Что такое? Конечно, Джед, откуда тебе знать? Ты же ничего за границами своего смартфона не видишь! Зачем ты вообще пришел, если собирался весь вечер игнорировать окружающих? А ты, Неф? «Клянусь тебе нашей дружбой, что не выпью сегодня больше одной порции»! Высоко же ты меня ценишь, дружище, – закончил он уже ядовитым рычанием.

– Мамору, ты, по-моему, слишком завелся, – Кунсайт попытался положить ему руки на плечи, но Мамору неожиданно яростно вывернулся.

– С тобой я вообще разговаривать не хочу, – бросил он в лицо опешившему Кунсайту. – Ладно эти придурки – один голову от любви потерял, второй ее в принципе никогда не находил. Но ты!

– Да я-то что? – тихо спросил тот, пожав плечами.

Мамору медленно сжал и разжал кулаки.

– Ничего, Кун. Абсолютно ничего. Но когда мы вернемся, будь добр, засунь свои снобистские замашки в свою аристократичную задницу, и проследи, чтобы этот детский сад вел себя как положено!

Вот тут он, пожалуй, перегнул палку. Глаза у Кунсайта опасно сверкнули, а лицо приняло почти безмятежное выражение, обманчивое, как затишье перед штормом.

– А с какой это стати я должен за этим детским садом следить? – процедил он сквозь зубы.

– Да потому, – злобно прищурился Мамору. – Раз уж взялся изображать из себя папу-медведя, играй роль до конца!

Верхняя губа у Кунсайта дернулась, но он, как и ранее в квартире Мамору, ничего не ответил. Просто круто развернулся на каблуках и ушел внутрь, сердито что-то бормоча под нос.

Мамору проводил его тяжелым взглядом и повернулся к Джедайту.

– Отдай мне телефон, – не терпящим возражения тоном произнес он.

Однако Джед был не из тех, кому можно указывать.

– Чего?

– Отдай телефон, Джед. Я хочу, чтобы ты хотя бы остаток вечера постарался вести себя нормально.

– Знаешь что? – вскинул руки Джедайт и рассмеялся ему прямо в лицо. – Еще не хватало, чтобы ты мне требования выдвигал! Если тебе так это нужно – иди и сам выпендривайся перед своими подружками!

И он отправился вслед за Кунсайтом размашистым шагом, отпихнув по пути пьяно покачнувшегося в его сторону Нефрита.

– А чего это он? – Зойсайт беззаботно махнул в его сторону зажженной сигаретой, едва не подпалив сигаретой воротник рубашки у Нефрита.

Мамору внимательно к нему присмотрелся.

Расширенные зрачки. Под слоем блесток – покрасневшие щеки и кончик носа. Постоянное пританцовывание. Блаженная бессмысленная улыбка.

– Зой, – предельно спокойным тоном произнес он, – ты что, накурился?

– Ну подумаешь, выкурил на парочку больше сигарет, чем обычно, – пожал плечами тот. – Я перенервничал сегодня, показ был сложным.

Мамору нахмурился. Зойсайт никогда бы не связался с наркотиками – его школьный друг едва не погиб от этой дряни. Это было давно, еще до того, как Зой оказался в их компании. Но с тех пор он не раз и не два резко высказывался в сторону своих коллег, таскавших на вечеринки самокрутки, а то и хорошо припрятанные пакетики с порошком. Зой корил себя даже за пристрастие к курению и пытался бросить пагубную привычку.

Пока, правда, неудачно.

Мамору точно знал – Зой ни за что бы не стал курить травку. Зато он безалаберно мог стрельнуть сигаретку у кого-то в гримерке, и из-за волнения даже не заметить подвоха.

– Тебе срочно нужен крепкий кофе, – покачал головой Мамору.

Затем обратил внимание на Нефрита, который мутным взглядом следил за струйкой дыма с кончика сигареты.

– Тебе, кстати, тоже. Неф, ну и из-за чего ты этот алкогольный марафон устроил?

– Нару, – коротко бросил Нефрит. – Нару здесь. На свидании, – последнее он практически выплюнул.

– Ты же говорил, что тебя совсем не волнует ее судьба, и ты рад, что вы расстались?

Нефрит болезненно поморщился.

– Я врал. Какая неожиданность, да? – он горько усмехнулся и приобнял за плечи все еще витающего в облаках Зойсайта. – Пойдем, друг. Его высочество приказал нам выпить кофе.

Мамору, оставшись на улице один, с тяжелым вздохом спрятал лицо в ладонях.

– Надо извиниться перед Кунсайтом, – сказал он сам себе, – один я не справлюсь.

***

Усаги смело встретила направленные на нее нетерпеливые взгляды.

– Ну, давайте, – смиренно вздохнула она, – высказывайтесь.

Они заговорили все разом – разгоряченно, яростно жестикулируя, повышая голос и все сильнее хмурясь.

Не говорила только Ами – она вовсе уткнулась в плечо Макото, чтобы подруги не видели бегущих по щекам слез и лишь тихонько всхлипывала.

О, какими только эпитетами не наградили ребят подруги! Надменный, самонадеянный, невоспитанный, грубый, наглый, отвратительный…

– Я не знаю, что с ними, – пожала плечами Усаги. – Они вообще-то совсем не такие, правда!

И, словно в насмешку, к столу в этот же миг подлетел разъяренный Джедайт, схватил со спинки стула свою куртку и выскочил из ресторана, не сказав ни слова.

– Не такие, – ехидно хмыкнула Рей, сверкнув глазами.

Усаги сдалась. Не в ее силах было оправдать поведение ребят – потому что она совсем не понимала, что могло настолько вывести из себя спокойного Джедайта. Что могло побудить Нефрита пуститься во все тяжкие. Что могло заставить Кунсайта позабыть о хороших манерах.

Что вообще, черт возьми, произошло с Зоем?

Вечер был испорчен – вот это она знала точно. Вечер был испорчен, потому что девочки уже успели составить не лучшее мнение о друзьях Мамору, и, чтобы это исправить, понадобится уйма времени и усилий со стороны ребят.

– Прости, Усаги, – словно подтверждая ее мысли, произнесла Мако. – Но едва ли мы когда-нибудь сумеем найти с ними общий язык.

Она все еще успокаивала Ами, поглаживая ее по волосам.

– Но к Мамору это не относится! – пылко замотала головой Минако и нагнулась, чтобы взять Усаги за руку. – Он потрясающий, мы его любим и будем только рады, если у вас все сложится!

Усаги грустно улыбнулась. Что ж, это уже намного больше, чем она могла бы у них просить.

– Ами, ты как? – спросила она, заметив, что подруга вроде перестала плакать и уже вытирала глаза платком.

Ами выдавила из себя слабую улыбку и кивнула.

– Пойду, принесу тебе стакан воды, – сказала ей Макото, и, поднявшись, направилась к барной стойке в центре зала.

Усаги заметила, что там уже сидел Нефрит, тяжело опустив голову прямо на стойку.

Сердце екнуло, предчувствуя беду.

***

– А, это ты, – Нефрит с трудом повернул голову и окинул серьезную Макото затуманенным взором. – У тебя красивые сережки-розочки, знаешь? Я буду звать тебя Розочкой. Тебе идет. Меня вот сослали сюда кофе пить, – и он ткнул пальцем в сторону наполовину уже пустой кофейной чашки.

Макото осторожно облокотилась на стойку, чтобы не помешать ожидающему заказ мужчине рядом. Она грустно покачала головой.

– Знаешь, в начале вечера ты мне больше нравился.

– Ну конечно, – поморщился он. – Все любят очаровательного, веселого и беззаботного Нефрита. Он же такой душка, да? Улыбается, комплименты расточает. У него совсем нет проблем. Он совсем не страдает от разбитого сердца. Да посмотрите на него – какое у такого вообще может быть сердце? А раз разбивать нечего, то зачем с ним миндальничать? Сказал, что не готов жениться – ну и пошел он! Ведь так просто найти неудачника, который ради одного твоего взгляда готов расстелиться перед тобой ковриком…

Макото не разбирала и половины его слов – Нефрит бормотал их себе под нос очень быстро, тихо и язык у него то и дело заплетался. Половины чашки кофе явно было недостаточно, чтобы он протрезвел.

– Слушай, – сочувственно склонилась к нему Макото, – может, тебе помощь нужна?

Нефрит уставился на нее, словно только заметил, что не один.

Впрочем, как сказать – на нее. Взгляд его быстро скользнул по ее лицу, пробежал по шее и окончательно остановился на привлекательной линии ложбинки между грудей.

– А я не такой, – продолжил Нефрит, обращаясь к ее декольте. – Я не милый, не воспитанный и не собираюсь прогибаться под желания других людей. Я неудобный. Совсем, совсем не очаровательный. И – да, ты могла бы мне помочь, Розочка.

Он внезапно выпрямился, посмотрел ей прямо в глаза – одуряюще-прямым, жадным, голодным взглядом. Как волк, готовый сожрать живьем.

Макото нервно сглотнула, уже пожалев о своем вопросе.

– Ты бы мне очень помогла, – голос его сочился ядом, – если бы мы с тобой выскользнули сейчас из этого зала незамеченными, и ты позволила мне стянуть с этих сладких булочек подарочную обертку.

– Чего? – выпалила Макото, отпрянув от него и едва не уткнувшись в спину соседа.

– О да, – мечтательно закатил глаза Нефрит. – Сама ты вряд ли чем-то можешь мне помочь, но вот эти твои малышки… хотя, какие же это малышки? Какой размер – третий, четвертый? Вполне взрослые девочки. И, на что угодно готов поспорить – сладкие как ванильный сироп и пьянящие как бурбон.

Макото прерывисто выдохнула, не в силах больше удерживать внутри кипящий гнев.

Дура, ну какая же она дура! Купилась, позволила себе обмануться, повелась на бархатистый голос и нежные улыбки! Как будто жизнь ее вообще ничему не учит.

– Прощу прощения, это ваше? – обернулась она к опешившему соседу, перед которым на стойку только что поставили яблочный мартини.

Он кивнул, и Макото схватила его коктейль, дружелюбно улыбнувшись.

– Я закажу вам еще один.

***

– Кун, прости меня. Я сам не свой, вот и сболтнул лишнего, – Мамору положил руку на плечо Кунсайта и устало опустился рядом с ним на стул. – Ты же понимаешь, что я вовсе не хотел тебя обидеть? Без твоей помощи этот корабль пойдет ко дну еще до конца вечера.

Кунсайт смерил его пустым взглядом, каким прежде смотрел на Минако, и Мамору вдруг понял, что его друг просто очень сильно устал. Ему слишком много приходилось в последнее время общаться – недавно начался второй триместр в университете. После спокойных летних каникул Кунсайт с головой погрузился в суматошную атмосферу с громкими студентами и их звонкими подружками, крикливыми коллегами и надменным начальством.

Вот у него и выработался способ укрыться от лишней болтовни: просто уйти в себя и иногда поддакивать с умным видом.

А тут Минако.

Кунсайт вздохнул и примирительно кивнул, хлопнув рукой по ладони Мамору, все еще лежавшей на его плече.

– Ладно, ты ведь и впрямь прав кое в чем, – улыбнулся он и вдруг вопросительно изогнул бровь. – Папа-медведь?

– Тебя так Зой называет, – смущенно рассмеялся Мамору. – Но это он любя, сам понимаешь.

– Да уж.

– Ладно, раз мне удалось вновь перетащить тебя на свою сторону…

Мамору краем глаза заметил, как за барной стойкой Нефрит придвинулся непозволительно близко к Макото и что-то ей зашептал. А она вдруг опасно оскалилась и обернулась к незнакомому пожилому мужчине в шляпе-федоре.

А через миг в лицо Нефрита выплеснулся напиток. И вишенкой на торте еще прилетел неслабый удар в челюсть.

– Лучше начинать спасение утопающего меня прямо сейчас, – обреченно закончил Мамору.

***

Нет, Рей всегда знала, что ее подруга Макото – невероятно крутая.

Но когда она увидела, как та зарядила в лицо Нефриту мартини, врезала кулаком и гордо ушла, а потом, в ответ на его возмущенные крики, резко развернулась на каблуках, подняла средний палец и грязно его обозвала…

Рей обомлела.

Восхищенно присвистнула.

Подумала, что Макото отныне – ее героиня и личный пример для подражания.

Почему она не догадалась сделать так же? Может, получив порцию томатного сока на экран своего телефона, Джедайт наконец-то заметил бы, что он не один?

– О-о-о, я тоже хочу так же плеснуть чем-нибудь в лицо Кунсайту! – обиженно прошептала рядом Минако. – Макото крутая!

Рей нашла в себе силы только кивнуть.

– Ну что, девочки? – просияла Мако, присаживаясь на место рядом с Кунсайтом. – Никто не хочет десерта? Я бы не отказалась от сладких булочек.

***

После триумфального выхода Макото, Усаги перестала следить за происходящим. Она как во сне, с печальным смирением наблюдала за тем, как рассаживаются за столом взвинченные и готовые загрызть друг друга живьем друзья. Как Мамору бьет кулаком по столу, когда узнает, что Джед ушел, ни с кем не попрощавшись. Как Кунсайт все-таки уступает свое место Зою, и тот плюхается так резко, что из его бокала с вином выплескивается щедрая порция прямо на юбку Минако.

А потом вдобавок ко всему, решает прикурить прямо в помещении.

– Ты совсем обнаглел, что ли? – возмущается Рей, опередив вскинувшегося было Кунсайта.

В ответ Зой передразнивает ее и взмахивает сигаретой так, что Рей только чудом спасает свои длинные волосы от возгорания.

На другой стороне стола Нефрит колко осмеивает унизившую его Макото, вытирая с лица липкий вермут и ощупывая пострадавшую челюсть, а Мако явно не остается в долгу, судя по тому, что их перебранка с каждой фразой становится все громче и громче.

Внезапно подруга на очередную шпильку взрывается и бросается на Нефа с кулаками.

Испуганная Ами, которая теперь сидит с краю, подскакивает, чтобы не попасть под случайный удар.

Как раз в тот момент, когда мимо проходит официант с полным подносом блюд.

В гнетущей, застывшей после столкновения тишине раздается неестественно громкий и заливистый смех Зойсайта.

Ами гневно швыряет ему в лицо салфеткой и в слезах уносится прочь.

***

Мамору проследил взглядом за Ами, почти одновременно с Усаги откинулся на спинку стула, запрокинув голову.

И окончательно признал свое поражение.

***

Разъезжались они в спешке, как будто стыдясь посмотреть друг другу в глаза.

Макото, которая вместе с Рей отыскала Ами в узком переулке за кухней, теперь осторожно усаживали ее в такси. Они только махнули оставшимся на прощание – им еще предстояло успокоить до сих пор дрожащую подругу и убедиться, что с ней все в порядке.

– Мы тоже на такси, Усаги? – проводив их взглядом, спросила Минако.

Холод на улице усилился, и она пританцовывала, переступая с ноги на ногу. Это милое, забавное движение никак не вязалось с мрачным выражением на ее лице.

– Ну, – Усаги смущенно отвела глаза, – я хотела прогуляться вместе с Мамору.

– О, понятно, – Минако не подала виду, что расстроена, и улыбнулась, – ладно, тогда я сама.

– А куда тебе нужно? – крикнул от машины Кунсайт. – Я мог бы тебя подвезти.

Усаги подумала, что это очень вежливо с его стороны, но едва ли Минако оценит этот жест.

Так и вышло – она смерила подозрительным взглядом его самого и толкающихся у задних дверей Нефрита с Зойсайтом, которые никак не могли решить, кто должен первым сесть в машину. И презрительно скривилась.

– Нет уж, я как-нибудь сама справлюсь, – выдавила она фальшивую улыбку.

Минако звонко чмокнула в щеку Усаги, обняла Мамору, взметнула светлыми волосами и бодрой походкой отправилась в сторону метро.

Кунсайт сумел запихнуть друзей в свой автомобиль несколькими минутами позже.

– Папа-медведь везет нас домо-о-й! – раздался из салона приглушенный вопль расшалившегося Зойсайта.

Усаги и Мамору вместе прыснули. Кунсайт закатил глаза.

– Надеюсь, никого из этих оболтусов не вывернет на мою обивку, – ворчливо бросил он прежде, чем попрощаться.

Они остались вдвоем.

Усаги ощутила, как руки Мамору осторожно притягивают ее, облегченно уткнулась лицом ему в грудь и выдохнула.

Морозный вечер отныне не мог до нее добраться – Усаги грело биение его сердца и мягкие объятия.

Но на душе все равно было тяжело. Стоило ей закрыть глаза, как тут же просыпались события этого вечера, тяжелые, грустные, неправильные. Усаги думала о том, что могла бы сделать, чтобы все пошло по другому пути, что нужно было бы изменить для этого, какие условия поправить…

Она зажмурилась, высвободила руки из карманов и крепко обхватила за талию Мамору.

Она очень-очень надеялась, что все это недоразумение скоро исправится. Она молилась, чтобы друзья Мамору и ее подруги сумели найти общий язык. Пусть не сейчас, но потом – после следующей встречи, через неделю, через месяц, через год…

Ведь, в конце концов, – Усаги это прекрасно видела, – в них гораздо больше сходства, чем различий.