Текст книги "Буду ждать тебя здесь"

Автор книги: Розалина Будаковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Любимчик Габриэля

Над расследованием Хольта я сижу уже почти неделю. Ноэль добавляет в свой проект по двадцать страниц чуть ли не ежедневно, за потоком его размышлений практически невозможно угнаться. После каждого абзаца вопросов только прибавляется. На данный момент мне известны уже четверо погибших, которые общались, как я думаю, с ангелами: Ивонн Лемми с Рафаэлем, Лазло МакКормак с Михаэлем, Уна Фаунд с Уриэлем, Байон Ральф с Сариэлем.

Уна Фаунд родом из Элджина, Шотландия. Как пишет Хольт, женщина познакомилась с Уриэлем, когда перебралась в Инвернесс. Миссис Фаунд вела размеренную жизнь, она редко изменяла своему маршруту дом-работа-дом. Кажется, найдя себе друга в лице бестелесного существа, Уна нашла всё, чего ей не хватало до этого: «Женщина со школы мечтала о человеке, который бы поддерживал её и любил всем сердцем.» – пишет репортёр. Эту историю он записывал со слов соседки миссис Фаунд, Донны Страйп. Пожилая леди жила через стенку с Уной и слышала буквально всё, что она говорила своему «воображаемому другу». Её жизнь оборвалась внезапно, ночью семнадцатого февраля тысяча девятьсот девяносто четвёртого.

Историю Байона Ральфа, последнего персонажа личного проекта, Ноэлю поведала домработница миссис Стелла Браун. Ральф являлся довольно состоятельным человеком, живущим в Лондоне. Мужчина был практически женат на собственной работе, единственной отрадой мистера Ральфа оставался его старый бульдог Берни. Байон души не чаял в собаках и старался каждую свободную минуту проводить со своим питомцем. Как в жизни этого человека появился Сариэль, миссис Браун не может сказать. Она просто однажды услышала странный разговор из кабинета домовладельца и попыталась расспросила Ральфа о госте, с которым он так увлечённо беседовал поздно вечером. Следующие четыре месяца миссис Браун не узнавала мистера Ральфа: его настроение с каждым днём падало, самочувствие ухудшалось и пропадал интерес к работе. Окончательно добила Байона смерть любимого пса. Ральф не прожил после этой трагедии и недели – оступился и упал с лестницы.

Разумеется, все подробности расследования Хольта я рассказываю Габриэлю. Однако, призрак никак не комментирует это. Он просто делает вид, будто ничего не замечает. «Мало ли что родит больное воображение этого хипстера.» – не устаёт повторять он и снова возвращается к своим «неотложным» делам. Холи больше интересует, нравится ли мне Ноэль, или же Габриэлю стоит снова найти веское основание для того, чтобы убедить меня в совершенной неотразимости репортёра? Призрак стал напоминать Лив. Зачем он это делает?

Нормальным остался Тони. Обещал сегодня зайти. К тому же, Габриэль радостно объявил утром, что нашёл какой-то новый рецепт приготовления его любимой говядины, я не могу позволить ему съесть всё в одиночку, а сержант Каннингем не может позволить этого нам двоим.

Уже стемнело. За день успел выпасть большой слой снега. Улицы выглядят сказочно, но, к сожалению, от этого не стали менее скользкими. В шесть вечера я только закончила редактировать очередную, давно обещанную статью от Девенпорта – он снова пишет ругательства в тексте, выделяя их заглавными буквами – и быстрее засобиралась домой. Ноэль, споткнувшийся на пустом месте, нагнал меня уже у лифта и вызвался проводить. Не люблю ходить по тёмным улицам, поэтому, не раздумывая, согласилась. В ту же минуту хмурое, уставшее лицо Хольта озарила солнечная улыбка. Он странно повеселел в считанные секунды и приосанился.

Мы болтали обо всякой ерунде; Ноэль, кажется, стал чувствовать себя более свободно и много шутил. Единственный раз за всю дорогу нам пришлось остановиться у светофора, который отделял нас от моей улицы.

По проезжей части проносятся машины; до Рождества осталось ровно три недели, а часть граждан уже запасается подарками. Улицы освещены, практически каждый фонарный столб опутан сверкающими украшениями и лампочками. Скоро и Габриэль вытащит коробку с гирляндами и шариками, чтобы превратить наш дом в сказочно красивое место, но самые любимые из них он оставит для ёлки. Надеюсь, в этом году он не станет забирать дерево у Джереми Уркхарта, пока тот отсутствует. И не будет заворачивать подарок в упаковочную бумагу Карлоса: когда получаешь коробочку с черепами, пентаграммами и непонятными словами на чёрном фоне, перетянутую нежно-розовой лентой, вообще становится страшно её открывать.

Краем глаза замечаю, что Ноэль снова переминается с ноги на ногу и попеременно разминает руки, неизменно держа одну на ремне сумки. Чёрная ткань звучно потрескивает от сжатий, будто перчатка вот-вот разойдётся по швам. Хольт часто сглатывает и провожает взглядом чуть ли не каждую машину. Затем он шумно выдохнул, и я почувствовала, как его тяжёлая рука бережно легла на моё плечо. Репортёр обнял меня, аккуратно притягивая ближе к себе. Внутри всё сковало, и я практически не дышу, по спине пробежала дрожь, а на голове, кажется, зашевелились волосы. Только бы поскорее загорелся зелёный! Светофор словно услышал мои мольбы – красный сигнал сменился ярко-зелёным, поток автомобилей резко остановился и оставил свободной широкую полосатую дорожку, соединяющую две улицы. Я тут же сделала шаг на пешеходный переход, стараясь быть хотя бы на один шаг впереди Хольта. Габриэль, где ты, когда так нужен? Журналист догнал меня только на противоположной стороне, когда в моей голове вдруг проснулся здравый смысл, говорящий голосом Холи: «Не веди себя как полоумная». Может, Габриэль прав, и я вправду нравлюсь Ноэлю?

– Всё в порядке? – поинтересовался репортёр, протягивая мне руку.

– По-моему, я плиту забыла выключить. – первое, что пришло в голову. – И оставила кастрюлю.

Ноэль посмотрел на дома, идущие вниз по улице.

– У тебя свет горит. – сообщил он. – Если плита осталась включённой, соседи вызвали бы пожарных. Ты ошиблась. – с мягкой улыбкой произнёс мужчина.

– Наверное. – приглушённо ответила я, заливаясь краской. Надо же было придумать такое глупое оправдание!

Стараюсь не смотреть на Ноэля. Быстрее бы оказаться дома и напрочь забыть об этом инциденте. Надеюсь, Тони не придёт сразу же и даст мне парочку минут наедине с собой. Не хочу краснеть ещё и при нём, иначе просто придётся всё рассказать.

Закопавшись в собственных мыслях, я чуть не прошла нужную дверь. Ноэль остановил меня, потянув за рукав.

– Куда ты? Вот твоя дверь. – улыбался он, плавно перехватывая мою руку.

– Задумалась. – отмахнулась я, нервно усмехнувшись. В окнах надеюсь заметить знакомую высокую фигуру, но тщетно. Призрак чем-то занят и даже не знает, что я уже здесь.

– Может, я зайду на кофе? – Хольт мельком взглянул на окно кухни.

– У меня кофе закончился. – выпалила я, пряча руки в карманы пальто.

– Заведи себе свой кофе и пей! – вмешался Энтони, появившийся из ниоткуда. Он немного запыхался и часто дышит.

– Иди куда шёл, парень. – небрежно бросил журналист, смерив полицейского взглядом. – Тогда чай? – не унимался он. – Или тоже закончился?

– Сержант Каннингем, мистер Хольт. – Тони отпихнул меня к лестнице, встав напротив журналиста. – Мисс, зайдите в дом.

– Вы не при исполнении, сержант. – парировал Ноэль, прожигая взглядом Тони. – И с каких пор закон запрещает напрашиваться на чашку чая?

– Эй! Не лезь к моему любимчику, хипстер! – из-за двери появился призрак, в мгновение ока оказавшись у фонарного столба, и свалил на журналиста шапку белоснежного снега с какой-то таблички.

– Что за?! – вскрикнул Хольт в попытках стряхнуть снег не себе за шиворот. – Увидимся, Адерин! – взяв себя в руки, попрощался мужчина и зашагал прочь.

– В порядке? – призрак по-дружески коснулся плеча Энтони.

– Я твой любимчик? – взбодрился Каннингем.

– У нас закончился антисептик на твои ранения. Не обольщайся. – Холи похлопал сержанта по спине. – Адерин, ты можешь добраться домой без приключений? – призрак потёр собственные плечи. – Холодно. – прокомментировал он и взлетел по лестнице. – Идём ужинать, у меня всё готово. – мужчина скрылся за дверью. – Мыть руки и за сто-ол! – громко пропел Габриэль.

Меняющиеся лица

Ранним субботним утром меня разбудил странный скрип в ванной. Тони ещё мирно сопит на кухонном диване, с головой укутавшись в одеяло, а Габриэль снова куда-то пропал. Любопытство съест меня с потрохами, если я не узнаю откуда этот шум! Скрип сменился треском, а затем наступила тишина. Правда, она продлилась недолго – всего пару минут. Звук возобновился. Посмотрев в зеркало, я увидела только собственное отражение и ничего больше. Пожала плечами. Раз уж встала, приведу себя в порядок. И займусь завтраком! Уж очень хочется булочек с корицей. Они у меня получаются лучше, чем у моего мёртвого шеф-повара.

Приятно начинать день с горячего душа. Ванную наполнил приятный сладкий аромат сливочной карамели – этот гель для душа Тони ещё не весь успел вылить на себя. Взглянув на запотевшее зеркало, я заметила какое-то движение. Будто кто-то промелькнул там, внутри.

– Адель? – я вытерла зеркало насухо полотенцем. – Это ты?

– Доброе утро! Я разбудила тебя? – виновато улыбнулась девушка, выдавливая на зубную щётку белоснежную пасту.

– Доброе утро! – невероятно приятно видеть её снова. – Я слышала какой-то скрип. Это была ты? – я также взяла щётку и тюбик пасты.

– Косметичка из рук выскользнула. – она мельком взглянула на пол. – Давно тебя не видела. Как дела? Что интересного произошло? – её красивая, практически идеальная, улыбка имеет странное воздействие: внутри всё будто опускается и замирает.

– Все пять дней были отличными. До вчерашнего вечера. – я смущённо вспомнила стычку Ноэля и Тони, но тем не менее не хотелось бы посвящать в это Аделаиду. – Иногда мне фантазии не хватает на адекватную отмазку. – коротко рассмеялась я.

– Понимаю, сама такая: как надо придумать причину, чтобы отлынить, так воображения хватает только всякую ерунду. – рассмеялась она. – Мими говорит, я совсем не умею врать. – девушка сплюнула остатки пасты и прополоскала рот. – А ты от чего собиралась отвертеться? – блондинка принялась разбирать руками запутавшиеся волосы.

– Не хотела, чтобы друзья случайно встретились. Они друг друга недолюбливают. – я наконец закончила чистить зубы. – Но не получилось. – я виновато сжала губы. – Как обычно.

– Друзья? – лукаво улыбнулась Адель и тут же скривилась от боли, случайно дёрнув себя за волосы. – И как их зовут? У кого из них характер взрывнее? Вы давно знакомы? Мне нужны все подробности!

– Они оба приличные люди. – мои космы не запутываются так сильно, и расчёска в два счёта справляется со всеми колтунами. – Одного я знаю с трёх лет, а второго – всего неделю, мы вместе работаем.

– Первый очень напоминает Джея, а второй – Ноа. – девушка только справилась с частью своих лохм.

– Тони и Ноэль. Так их зовут. – свои волосы я уже собрала в высокий хвост.

– Ноа и Ноэль – звучит похоже! – восторженно пропищала Йероурт, хлопая в ладоши. – А у меня Джей и Ноа чуть ли не лучшие друзья. Мне иногда кажется, что я – лишняя, когда мы проводим время вместе.

– Ада! – громко позвал Каннингем. – Ада! Ты спишь? – от такого точно проснёшься и уже не уснёшь. Кажется, именно на это он и надеется.

– Слышала? Это Тони. – сообщила я. Буквально на секунду отвернувшись, чтобы открыть дверь, я заметила краем глаза в отражении какой-то тёмный силуэт практически на лице Адель. Взглянув на зеркало снова, я ничего не увидела. Даже Аделаида исчезла. Странная она. Почему так быстро исчезает? – Умываюсь! – громко ответила я сержанту. – Сейчас выйду.

Раньше я думала, что Габриэль – это прототип «живого» Ноа Смита, и слова Адель о прочной дружбе Ноа и Джейкоба только подтверждают это. В таком случае, кто занимает место «параллельного» Габриэля? Есть ли он там вообще? Не помню, чтобы упоминала подобного персонажа в зарисовках, но, как показывает практика, не всё в жизни Ады-живущей-за-зеркалом сходится с написанным.

Мы с ног до головы перепачкались мукой и только потом Тони нацепил единственный фартук. Он со знанием дела вымешивает в мисочке молотую корицу, сахар и сливочное масло. Полицейский с таким выражением лица делает это, что можно подумать, будто Энтони пытается вилкой раскрошить кусочки льда. Тесто быстро поднялось и хорошо раскатывается. У нас получилось скрутить двенадцать крупных «улиток», теперь осталось только ждать, пока они пропекутся. Воспользовавшись моментом, сержант решил сходить за молоком, ведь именно он выпил все два литра вчера вечером. Каннингем утверждает, что есть булочки с чаем или кофе – неправильно, их можно запивать исключительно молоком и ничем больше.

Спустя несколько минут после его ухода послышался стук в дверь. Звук тише, чем обычно. Если Тони стучит в дверь, это слышат даже соседи. Я повесила фартук на спинку стула и пошла открывать. Неужели Каннингем решил быть потише?

– Доброе утро! – с лёгкой улыбкой произнёс Хольт. – Теперь у тебя есть кофе. – он протянул новенькую пачку, переступив через порог. – Готовишь? Вкусно пахнет. – продолжал улыбаться он и закрыл за собой дверь. – Угостишь кофе?

– Да. – я растерянно кивнула. – Проходи. – едва выговорила я и направилась на кухню, спешно отряхивая футболку от муки. Внутри всё опять сковало и, кажется, каждый орган, каждая клеточка неистово дрожит. Щеки горят, становится жарко. Почему он постоянно заставляет меня краснеть?! И как бы побыстрее от него отвязаться? Габриэль, пожалуйста!

– Хороший рюкзак. – журналист зашуршал курткой. – Часто путешествуешь?

– Это не мой. Друг с ним приходит. Тони, вы вчера встретились. – уточнила я, надеясь, что Хольт захочет уйти. – Он вышел ненадолго, скоро вернётся.

– Сержант твой друг? – репортёр подошёл сзади и попытался приобнять, легонько коснувшись пальцами моих плеч. – Мне нравятся твои духи. – тихо сказал он.

– Да. Мы с Тони выросли вместе. – спешно обернулась я. – Садись где хочешь. – ложкой указала я и продолжила мешать кофе.

Надо успокоиться и перестать быть такой невменяемой. Это уже становится заметно.

Булочки приготовились, кофе закипел. Я вытащила противень на плиту и достала красивые чашки. Те самые, которые достаю, когда приходит Лив. Энтони предпочитает пить из повседневной, самой большой кружки. Её я тоже достала.

За эти пару минут со мной что-то случилось: всё немного раздваивается, медленно соображаю, мне так хорошо. Ощущение, будто пьяная. Когда я говорила, что нужно успокоиться, то не это имела в виду! Тем не менее, Ноэль перестал смотреть на меня как на рехнувшуюся. Я улыбнулась ему, в какой-то момент журналист показался очень красивым мужчиной, правда, в это же время никак не могу уловить, как он выглядит. Все черты какие-то смазанные, словно его лицо постоянно меняется. Что происходит? Мне срочно нужен Габриэль.

Тони не стучался, когда пришёл, он открыл дверь ключом. Видимо, взял его, когда уходил за молоком.

– Ада, это я! – оповестил полицейский о своём приходе. – Пришлось идти в твой любимый магазин, в ближайшем резко закончилось всё молоко. – усмехнулся он. – А ты что здесь делаешь? – выпалил сержант, неприятно удивившись, когда заглянул на кухню.

– Познакомьтесь по-нормальному. – я придержала Каннингема за руку и представила мужчин друг другу. – Как будто вчерашнего вечера не было, хорошо?

– Если это так важно. – Ноэль подошёл ближе и протянул полицейскому руку, неестественно выпячивая грудь вперёд. У мужчин это своеобразный способ казаться… круче? Сильнее? Даже не знаю, что ещё предположить.

– Ты в порядке? – Каннингем с недоверием принял рукопожатие и поинтересовался, придерживая меня под спину рукой. – Бледная какая-то.

– Всё хорошо. – кивнула я. – Пойду переоденусь и вернусь. – улыбнулась я. Снова что-то произошло: зрение возвращается в норму, соображаю не так медленно, как пару минут назад, и лицо Хольта не меняет свои черты.

Мама говорит, кофе и корица способны мирить и сближать людей, в каких бы отношениях они не находились. Папа это подтверждает. Но почему-то в моей ситуации волшебный «объединяющий» эффект ароматного напитка и пряности не работает: Энтони подтрунивает над Ноэлем при любой удобной возможности и буквально прожигает его взглядом за каждую булочку, которую взял с блюда журналист. Таким желчным Каннингем не был со времён… да никогда он таким не был! Максимум, что можно было услышать от разгневанного Тони – то, насколько его день не удался по шкале от «чепуха какая-то» до «я размажу эту заразу по всем дорогам Британии!». Видимо, оценка этой малоприятной для него встречи куда выше редкой «заразы».

Пытка продолжается уже сорок одну минуту – постоянно поглядываю на часы Хольта, виднеющиеся из-под свитера – а Тони и Ноэль с мелких пакостей в виде колкостей так и не слезли. Может, наплевать уже на это и просто заняться своими суперважными субботними делами? Ещё на пару часов удариться об подушку хотя бы. Чем не важное дело?

Внезапно послышался какой-то звук из коридора. Будто кто-то пришёл, но Тони всегда запирает за собой дверь на все имеющиеся замки. Габриэль? Пока никого не видно, только слышно. Каннингем отклонился на спинку стула, стараясь увидеть гостя, но спустя некоторое время возвращается в прежнее положение. Хольт встал и высунулся из кухни в коридор. Кажется, неясные шорохи напугали его ещё при нашем знакомстве. Никого не увидев, мужчина пожал плечами и вернулся за стол. Наступила тишина, которую никто из нас почему-то не решался нарушать. Репортёр смотрит то на меня, то на Тони.

В дверь едва слышно постучали. Я первая ринулась открывать, опаздывая на доли секунды вслед за мной поднялись Каннингем и Хольт. Наша троица направилась в коридор. Как ни странно, ни дверь не заперта ни на один замок. Габриэль! Наконец-то! Кто же ещё может химичить с ними? Краем глаза замечаю некое движение в спальне. Призрак решил там оставить своё пальто и шарф, повесив всё на кресло. Мистер Холи в знак приветствия помахал рукой и молча указал на дверь; этим кем-то, кто стучал в дверь был не бестелесный. На пороге стоит Лив собственной персоной и сжимает в руках продолговатый свёрток, завёрнутый в лист крафтовой бумаги. Её лицо непонятное: то становится очень знакомым мне, то внезапно меняется до неузнаваемости. В точности как лицо Ноэля сегодня же. Девушка улыбнулась, увидев меня, однако затем улыбка медленно покинула её лицо. Грин в смятении, на неё из-за двери смотрят ещё двое. Пусть к Тони, который практически живёт у меня, она привыкла, но всем известно, что ни один другой представитель мужского пола не может пересечь порог моего дома. Переполох всё больше проявляется на лице Лорны. Тем не менее, девушка делает шаг вперёд и здоровается, мило улыбаясь.

– Я подумала, мы неправильно в прошлый раз расстались. – начала блондинка, постоянно переводя взгляд на пол. – Поэтому вот, твои любимые. – она протянула свёрток мне и закрыла за собой дверь. – Шоколадные с орехами.

– Чай, Лив? – спросил Тони, собираясь на кухню. Сержант на долю секунды задержал случайный взгляд на моей спальне, а затем вновь посмотрел на нашу подругу.

– Как обычно. – кивнула она. – Не думала, что встречу Вас здесь, мистер Хольт. – флиртовала Грин. Не помню такого дня, когда Лив переставала заигрывать с парнями.

– Да, я тоже. – стеснённо улыбнулся репортёр. – Мы познакомились, когда я брал интервью у Джозефа Керри. Помнишь, Ада? Ты в понедельник разбирала статью. – мужчина снова улыбнулся и скрылся на кухне. Видимо, ему всё же придётся найти общий язык с Энтони или же уйти. Не заметила, чтобы он был рад видеть Лорну.

– А где третий? – шёпотом спросила она и положила сумочку на тумбу.

– Кто третий?

– Статный такой. Он опередил меня. – заговорщицки улыбалась девушка.

У меня с трудом получилось убедить Лив, что ей всего-навсего показалось, и никакого «третьего» здесь нет. Я ненароком обратила внимание на одежду подруги: она очень дорогая. У неё бывали состоятельные ухажёры, но в основном их подарками значились многочисленные букеты, вечерние платья, духи и украшения. Грин достала из сумочки новенький мобильник – тоже не из дешёвых – и уверенно направилась за стол. Она села ровно напротив Ноэля, спиной к коридору.

– Хорошо выглядишь. – заметил полицейский.

– Я всегда так выгляжу, Тони. – с улыбкой ответила она, глядя на Ноэля. – Правда, мистер Хольт?

– Конечно. – кивнул он.

Некоторое время назад я считала журналиста человеком со странностями, но как оказалось самым невразумительным поведением сегодня отличается моя лучшая подруга. Сколько лет знаю её и ещё ни разу не замечала за ней таких изменений. Может, Ноэль действительно очень привлекательный мужчина, раз не только Лив, но и Тони сам не свой? И почему вдруг Габриэль не выходит из комнаты? Он любитель послушать чужие разговоры, напугать кого-нибудь, кто не знает о нём, или просто побесить своего любимчика.

Первым в гляделки с Лив сдался Ноэль. Он продержался почти что час, всего трёх минут не хватило до ровного счёта – я снова часто смотрю на его часы. Хольт сослался на неотложные дела по работе и вышел из-за стола. Я последовала за ним. Надеюсь, в этот раз Габриэль не станет открывать дверь в его присутствии. Как ни удивительно, призрак до сих пор не покинул спальню. Он высунулся из-за двери и жестом показал выйти вместе с Ноэлем на улицу. Зачем? И почему ты не можешь просто сказать это? Тем не менее, я снова слушаюсь его.

– Приятно было познакомиться с твоими друзьями, Ада. – широко улыбнулся журналист, когда я закрыла дверь. – Мы виделись с Лорной всего один раз, не больше. – затараторил мужчина, прижав левую руку к груди. – Честно!

– Что здесь такого? – нервно усмехнулась я. – Она просто там работает.

– Ничего? – искренне удивился Хольт, нахмурив брови. – Она не там работает. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Теперь уже начала сомневаться.

– Лорна не та, за кого ты её принимаешь. Совсем не та. – с неким сочувствием сказал репортёр, положив руки мне на плечи. – Пожалуйста, аккуратней.

– Если знаешь то, что мне нужно знать, просто скажи. Никогда не любила загадки. – не сдержалась я.

– Она очень злая. – наконец решился Хольт. – Это твоя подруга, понимаю, но как есть.

Да что за день сегодня такой?! Все со мной во что-то играют.

Ноэль осторожно наклонился ближе ко мне и смотрит как-то неестественно смело и довольно. Такое ему не свойственно, по крайней мере я не замечала такого за ним всё это время. А ещё Хольт самозабвенно улыбается, будто пьяный. В такие моменты губы сами растягиваются в улыбке даже от того, что просто видишь окружающий мир чётким, а не сплошным цветастым пятном. Я чувствую, как сбивчиво он дышит. Громогласное «не вздумай», принадлежащее Габриэлю, пронеслось в голове, стоило мне подумать о том, что нужно поскорее улизнуть от Ноэля. Он с трепетом подался вперёд, оставив лёгкий поцелуй на моих губах, и тут же в смятении отпрянул. Журналист испуганно закусил нижнюю губу, буркнул что-то невнятное, сопроводив это каким-то неясным жестом, и поспешил скрыться из виду.

После ухода Ноэля ушла и Лив. Она посидела ещё буквально несколько минут и, сославшись на важные дела, засобиралась. Лорна оделась, но стоило ей тронуть сумочку, как та упала на бок, вывалив всю косметику хозяйки. Если бы не это, то, наверное, Грин покинула нас на десять минут раньше. Тони показалось такое поведение нашей подруги чрезмерно странным. С чего это она вдруг решила так рано уйти? Обычно посиделки с Лив затягиваются как минимум на пять часов.

Стоило входной двери закрыться за блондинкой, из комнаты вальяжно выплыл призрак. Габриэль тоже сегодня какой-то странный. С каких пор он стал отсиживаться в спальне, когда приходят люди? Холи пригладил руками волосы и расположился на стуле рядом с Тони, как раз напротив меня.

– Как прошло? – с неизменно благодушной улыбкой поинтересовался призрак и взял последнюю булочку с корицей. – Я кое-что случайно подслушал. Там, когда ты выходила, Адерин.

– Опять? – возмутился Энтони, но затем махнул рукой на бестелесного. – Кофе будешь?

– Конечно. – кивнул Габриэль. – Расскажешь мне? Во всех подробностях. – он устроился поудобней на стуле.

Который раз за день мне приходится краснеть. Как об этом говорят? Я не понимаю. И обсуждать поцелуй при Тони нельзя – он же терпеть не может Ноэля!

– Договорились встретиться в понедельник. – без зазрения совести сказала я. – На работе, в общем, как всегда.

Призрак звучно усмехнулся и продолжил есть.

– Я видел. Случайно. – с опаской в полголоса проговорил Каннингем, опираясь на кухонный стол руками. – Что в этом такого? – сержант скрестил руки на груди. – Слепой только не заметит, как этот… – полицейский прикусил язык. – Хольт. Как Хольт нервничает при виде тебя. Я со школы помню этот взгляд, когда ещё в тебя половина нашего класса были влюблены. – усмехнулся он.

– Хорошая попытка поднять мою самооценку, но не стоит, правда. – отнекивалась я и снова часто пила оставшийся кофе.

– Я говорю правду. – Каннингем подсел ко мне практически в плотную обнял. – Не веришь? Да меня все они ненавидели лютой ненавистью за то, что мы всюду ходили как сиамские близнецы. Помнишь? – он отставил в сторонку чашку Лив. – На выпускной, на экзамены, на контрольные мы всегда ходили вместе. Даже просочился в женский туалет, когда тебе было плохо, забыла?

– Ты тогда получил от директора больше, чем за все годы в школе. – рассмеялась я.

– Я-то думаю, что знаменитый Ноэль Хольт такой паинька? – посмеялся сержант. – А это всё твоя работа. Просто огромное тебе спасибо от всех полицейских города, Адерин! Он нас уже достал: придёт на место преступления зачастую раньше нас, и попробуй его ещё спровадить оттуда! Будет крыть на чём свет стоит и прорываться обратно. Без боя никогда не сдавался.

– То-то он говорил, что знаменитый журналист. – с улыбкой вспомнила я и виновато закусила губу.

– Не забуду лицо, когда ты так и не вспомнила его «известного» имени! – захохотал Холи и чуть не свалился со стула.

В отличии от лиц Ноэля и Лив, лицо Тони не поменялось ни разу.