Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Утро ожидаемых эмоций не принесло. Он хотел к Тому, а мама заставила убирать в комнате и ни какое нытье, слезные причитания и клятвенные заверения сделать всё в лучшем виде, но только попозже ее не разжалобили. Пришлось подчиниться. Из дома удалось вырваться только после обеда. Сгорая от нетерпения, Билл несся на встречу со своим вампиром, в подробностях представляя, чем они будут заниматься. Но его мечтам опять не суждено было сбыться.

В квартире Том был не один. Точнее, того, второго, Билл сначала даже и не заметил, ворвавшись в почему-то приоткрытую дверь. Он растерянно замер, увидев как стоявший рядом с лампой веревкоголовый, который, по идее, должен был радостно его встречать, болезненно поморщился и в отчаянии на мгновение прикрыл глаза.

А потом Билл услышал этот голос. Тихий, ласковый, шелестящий как ползущая по опавшей листве змея, он раздался совсем близко, сковав ледяной коркой ужаса:

– Вот это сервис. Доставка еды на дом? Как удобно…

Дальнейшее происходило какими-то странными, нереальными, сбивающими с толку перепадами. Метнувшийся очень быстро к нему Том. Его взгляд, полный раскаяния и сожаления, казалось, застыл на часы перед глазами. Он, Билл, летящий в угол за почему-то перевернутую софу – доля секунды. А потом – два яростно сцепившихся за добычу хищника… Бесконечно долго.

Такой драки Билл не видел никогда. Даже в кино. Сокрушающая всё на своем пути, разрушительная, она была поистине впечатляющим зрелищем. Билл сидел в своем углу, скулил от животного ужаса и смотрел, не отрываясь, боясь моргнуть и пропустить что-нибудь жизненно важное. Только сейчас до него начало доходить, что такое настоящий Том, потому что всё, что происходило до этого времени, было всего лишь игрой, не более того.

Все эти странные ежики, стычки с Мишель, даже вампир в парке… Том всего лишь развлекался. Веселился, пытаясь поднять себе настроение. Ласковый, улыбчивый, сумасшедший, забавный, он, несомненно, был самим собой, но эта часть, составляющая его «Я» была не единственной. В нем была и другая сторона: темная, способная на необоснованную и абсолютную жестокость.

И глядя на то, как Том сейчас бьется насмерть, в попытке спасти его жизнь, Билл вдруг понял, что ему не важно, какой его вампир на самом деле. Он любит ВСЕ его стороны. Забиваясь в щель между софой и стенкой всё дальше и дальше, Билл зажимал себе рот ладонями, стараясь не издавать ни звука, чтобы не дай Бог не отвлечь, не помешать ему победить. Но он всё-таки не удержался и вскрикнул, когда чужой вампир, сильно ударив Тома в лицо, откинул его в сторону, за кухонную стойку, и кинулся к оберегающей Билла софе. За себя страшно не было. Но было очень боязно за пропавшего из поля зрения веревкоголового.

Боль, слабость, громкий яростный рев. Темнота. Звон все-таки разбившейся вдребезги лампы, чей-то предсмертный хрип. В голове, единственная, наверное, последняя в этой жизни, мысль: «Только бы не его, Господи, только бы не его…».

…осторожно поглаживающая по волосам ладонь и тихий, родной, полный отчаяния голос, шепчущий:

– Черт бы тебя побрал, Сладкий, не смей умирать насовсем!

Билл попытался заверить, что ничего подобного делать не собирается, но сил не было. Последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание, это что-то влажное, нестерпимо горячее, прикасающееся к его губам.

5.

Легкие разрывало от боли. Воздуха не хватало катастрофически. Дышать нечем. Было ощущение, будто он тонет в зыбучих песках. Страшно. Непоправимо. Пересохшее горло сжималось от боли, будто он проглотил кусок колючей проволоки. Билл задергался, выгнулся, стараясь вырваться из этой убивающей его темноты, и попытался глотнуть хоть чего-нибудь: воды или кислорода – не важно чего, лишь бы стало полегче.

К щеке что-то прижалось, успокаивая, а на язык полилась невероятно вкусная жидкость, принося долгожданное облегчение. Билл глотал жадно, присасываясь к исцеляющему источнику всё сильнее. Через несколько секунд, у него хватило сил поднять руки и схватить оказавшийся неожиданно мягким сосуд, не давая ему отстраниться.

– Тише, тише, Сладкий, – послышатся голос, с легкими вкраплениями скользящей в нём боли. – Не так активно, ладно? Думаю, для начала тебе хватит…

– Нет! – выразил категорическое несогласие Билл, как только у него отняли чудотворный напиток. – Еще хочу!

Веселый ласковый смешок, раздавшийся в ухо и заставивший маленькие волоски на загривке встать дыбом, подействовал отрезвляюще. Покинувшая его ненадолго способность соображать неохотно восстанавливалась, так же как и зрение, да как, впрочем, и все остальные его способности.

Билл моргнул мелко, почти не открывая глаз, пошевелил пальцами на ногах, а потом и на руках, убеждаясь в их дееспособности, и, наконец, поднял ресницы. Но тут же их опустил, и сильно вжал голову в подушку, увидев совсем близко какое-то странное пятно. Полежал так немного, радуясь осознанию, что лежит и никакой боли больше не испытывает. Снова решился открыть глаза.

Пятно никуда не делось, зато пришло понимание, что это никакое не пятно вовсе, а склонившийся над ним Том, потирающий свое запястье со странной, явно свежей раной на нём.

– Это же не ты хрипел? – выпалил Билл вопрос, где-то глубоко, на подсознании, не отпускающий его всё это время.

– Хрипел? – недоуменно переспросил веревкоголовый, раздражая своей несообразительностью.

– Я слышал. Хрип. Предсмертный, – пояснил Билл и задрожал от ужаса при всплывших в голове воспоминаниях. – Это же не ты?

– Нет. Не я, – заверил его Том, позволив успокоиться.

Вздохнув облегченно и немного поворочавшись, устраиваясь поудобнее, Билл повнимательнее присмотрелся к вампиру. Судя по виду, действительно не похоже, что он собирается умирать. Лицо, правда, уставшее, а на лбу всё еще заметный, но уже успевший затянуться порез, но в остальном, вроде, всё в порядке.

– Том, а тот вампир… он вообще кто?

– Вообще никто. Сейчас-то уж точно.

– А если серьезно? – Билл внимательно посмотрел в карие глаза, показывая, что никаких шуток не потерпит.

– Помнишь, я тебе про то, что мы иногда в банды собираемся, рассказывал?

– Да.

– А уродца того в парке помнишь? – дождавшись молчаливого согласия, Том продолжил. – Ну вот. У них тут своя банда. Я как приехал, знакомиться с ними не пошел, нафиг надо. Интересно станет – сами придут… ну, они и пришли. Парковый просто шестерка, разведчик, так сказать. А позавчера, с утра пораньше, их босс в гости пожаловал. Я тебя ждал, дверь открыта была. Не думал, что кто-то из наших среди дня припрется, светло ведь. Они, наверное, через подвалы ходят или туннели канализационные, как-то так. В принципе всё. Думаю, суть ты понял.

– Подожди, – удивился Билл. – А как он в квартиру попал? Вы же без приглашения не можете…

– Это мы к людям не можем. А они к нам, ну или мы друг к другу – это запросто. Меня, кстати, всегда такая несправедливость возмущала!..

– Да подожди ты! – снова воскликнул Билл, прерывая гневную речь вампира. До него только что дошло еще кое-что, из ранее сказанного. – Что значит «позавчера, с утра пораньше»? Сколько времени я в отключке был?!

– Уже утро вторника, – вздохнул веревкоголовый, как-то на редкость предусмотрительно прижимая его к софе и не давая вырваться.

– Отпусти! – приказал Билл и еще немного подергался. – Мне же домой надо! Как я все это родителям объясню, ты подумал? Меня же целые сутки дома не было! И в школу я не ходил… да мама меня теперь точно за такие выкрутасы убьет!

– Не сможет, Сладкий, – с какой-то непонятной жалостью вздохнул Том. – Ты уже мертв.

Бил лежал, хлопал глазами и думал. Смысл сказанного всё не доходил. Он понимал, что Том сейчас сказал что-то совершенно не то, что-то страшное, но вот только что?..

– Мертв? – наконец вырвался через силу выдавленный хрип.

– Ну, не совсем мертв. Ты теперь такой же, как я, Сладкий, и домой тебе нельзя, если не хочешь, чтобы беда случилась.

– Но как же… что теперь… я же… – пролепетал Билл, и почувствовал навернувшиеся на глаза слезы. Это было странно, но, кажется, он все еще мог плакать.

– Зачем ты? Не надо… – засуетился веревкоголовый и начал вытирать его щеки ладошками. – Ты пойми, если бы был выбор, я бы ни за что этого не сделал. Но ты умирал. У меня на руках умирал… ну не мог я тебе позволить сделать это! Не мог отпустить!

Глядя в лицо этого странного, расстроенного, чувствующего свою вину вампира, Билл вдруг успокоился. А какая, собственно, разница, жив он или мертв? Так, наверное, даже лучше. Он ведь теперь не постареет, и Том от него никуда не денется. А родители? Так он бы в любом случае от них уехал через несколько месяцев. Окончил школу и уехал. Звонил бы им откуда-нибудь из другого города раз в полгода, пока не потерял с ними связь окончательно, и всё. Он и так может им звонить. Георг? Очень сомнительно, что друг будет скучать по его обществу, особенно сейчас, когда у него есть Мишель. Обменять жизнь со всем к ней прилагающимся на возможность быть вместе с веревкоголовым вечность?.. Не такая уж и высокая цена, на его взгляд.

– Когда уезжаем? – подвел Билл итог своим размышлениям.

– Вечером? – оживился вампир.

– Идет. Только я записку родителям напишу, что уезжаю сам, по доброй воле, всё равно волноваться будут, но так как-то лучше… Гео отнесу, он передаст.

– Хорошо, – нехотя согласился Том. – А ты уверен, что он не?..

– Уверен. Слушай, наверное, надо вставать? Собираться? Дел ведь много, да?

Билл сразу заподозрил что-то неладное, заметив вмиг ставшую невероятно довольной, вампирскую физиономию. Пригляделся. Перевел взгляд ниже и незамедлительно покраснел. Раньше ему казалось, что вампиры не краснеют, но он всё еще был способен на это, причем очень… интенсивно способен.

– Ты почему голый?! – хотелось выдохнуть эту фразу грозно и возмущенно, а получился смущающий еще больше, едва слышный писк.

– Ты вообще-то тоже не особенно одет… – хохотнул Том и придвинулся поближе, всей шкурой давая почувствовать, что он не врет.

– И это потому?..

– Что мы в кровище с головы до ног были, а это ужас как неприятно. Особенно когда она подсыхать начинает, и ее потом фиг отскребешь, – догадавшись, что от него требуется, закончил фразу веревкоголовый. – Твою мать, Сладкий! Не пугай меня так больше, слышишь?! Никогда. Не. Смей. Больше. Так. Меня. Пугать, – выдохнул он, переходя на крайне серьезный тон и сжимая Билла в медвежьих объятиях, из которых тот и не думал вырываться.

Это было что-то дикое, совершенно несдержанное, ни на что не похожее. Том как будто наказывал его за пережитый страх. Тискал, сдавливал, кусался почти больно. За движениями его губ, рук, языка Билл не успевал следить, покорно поворачиваясь, прогибаясь и подставляясь под прикосновения. Лежа на спине, было очень приятно ощущать мягкие поцелуи на шее, плечах, груди. Захваченный в плен жадных губ сосок закололо приятно-болезненно, а по всему телу стала расползаться тягучая истома, заставляющая жмуриться и дышать открытым ртом.

Казалось, ничего лучше уже и быть не может, но тут Том повернул его на бок, лицом к себе и придвинул поближе, втискивая бедро между его ног и чуть надавливая. Билл зажмурился, запрокинул голову и приоткрыл рот, силясь вдохнуть, но ничего не получалось. Вампиры еще и паниковать умеют из-за нехватки воздуха, оказывается… а раньше почему-то думалось, что они вообще не дышат.

– Сладкий мой, сладкий… – нашептывал Том, исцеловывая его шею.

Дорожка поцелуев к уху, легкий укус. Еще одна дорожка, вниз к плечу, снова укус, на этот раз ощутимее. Билл выдохнул полустоном и вцепился веревкоголовому в руку.

– Больно? – ласковый шепот, отреагировать на который возможности нет, из-за сильных пальцев, скользнувших к ягодицам и стиснувшим упругую плоть.

– Не-е-ет, – прохныкал Билл, только через пару минут вспомнив, что ему задали вопрос. Он по собственной инициативе закинул ногу на Тома и двинул бедрами, притираясь, в надежде получить еще ласки.

– Черт, Сладкий, черт…

И тут Том поцеловал его в губы. Впервые за этот вечер, точнее утро. У Билла от обилия эмоций в голове перепутались не только времена суток, но и дни недели, месяцы и даже годы. Было совершенно наплевать который сейчас час или век, когда чужой уверенный язык скользил по его деснам, гладил его язык со всех сторон, ласково скользил по губам.

Билл настолько отдался этому поцелую, что не сразу заметил длинные пальцы, нырнувшие в ложбинку между его ягодиц. Было непривычно. Как-то странно и чуточку страшно. Он чуть дернулся, когда колечко мышц ласково потерли и чуть надавили, пытаясь проникнуть внутрь.

– Ты что? Зачем? – зашептал он и попытался отползти в сторону.

– Не больно, точно, – уверенно заверил его Том, как будто Билл сам не знал, что он чувствует. – Неприятно?

– Непривычно.

– Давай попробуем привыкнуть, а? – с надеждой попросил вампир.

– Я не знаю… – замялся Билл. – Может быть потом? Когда-нибудь…

– Если придется ждать, я чокнусь, – мрачно предсказал Том свою судьбу. – Давай сейчас, а? Маленечко? Если совсем не понравится, я остановлюсь.

– Точно остановишься?

– Честное вампирское! – поклялся веревкоголовый, вырвав из Билла истерический смешок. – Только на животик перевернись… так легче будет и удобнее нам обоим.

Билл послушно лег на живот, пряча пылающее лицо в подушке, и сосредоточился на ощущениях. Ничего страшного Том так сразу делать не стал. Отодвинул волосы с шеи, перецеловал ее по всей длине, спустился прикосновениями к лопаткам. Было очень даже приятно. Язык и губы вампира метались повсюду, как будто пребывая в панике из-за невозможности отдать предпочтение чему-то одному. Билл был совершенно не против. Пусть мечутся.

И это ничего, что прикосновения ощущаются все ниже и ниже. Приятно же. Просто словами не передать, как приятно чувствовать, когда тебе разминают спину сильные пальцы, и нежно, даже деликатно, прикасаются к пояснице чуть влажные губы. Биллу хотелось мурлыкать, но он почему-то сдерживался. Даже тогда, не издал ни звука, когда ладони накрыли его ягодицы, чуть помассировали и раздвинули в стороны.

Но когда почувствовал как почему-то мокрый палец, будто извиняясь за неудобство, погладил прямо в центре и уверенно проник внутрь, Билл всё– таки тихонько захныкал. Странно. Очень-очень странно и не более того. Ничего приятного, хотя, если честно, и ничего болезненного тоже. Как-то никак. Надеясь, что в дальнейшем что-нибудь изменится и появятся положительные ощущения, Билл ждал, продолжая цепляться за подушку, как за спасательный круг.

Наверное, поняв, что ничего хорошего в его действиях не усматривают, Том немного переместился, сев Биллу между ног и, раздвинув их своими коленями, нырнул второй рукой ниже, тут же начав там поглаживать. И стало значительно веселее. Билл снова хныкнул и прогнулся в пояснице, выпрашивая еще. Ему не отказали. Гладили, нежили, ласкали, надавливали, вызывая тихие хрипы от получаемого наслаждения.

Билл никогда не думал, что наслаждение может быть таким всеобъемлющим, болезненным даже. Количество пальцев в нем увеличивалось, удовольствие нарастало. К тому, что он получал снаружи, прибавилось еще что-то глубинное, вызванное находящимися в нем пальцами. Вдруг совершенно неожиданно, и от этого еще более пугающе, всё прекратилось. Пустота внутри. Пустота снаружи. Оказывается, это так страшно, когда тебя перестают касаться.

Он уже хотел запаниковать, начать выпрашивать чего-то ранее неизведанного, но его остановил хриплый голос:

– Не могу больше, Сладкий…

И всё вернулось. Том. Везде. Грудь, прижавшаяся к его спине. Ладони, скользнувшие под живот. И он сам, оказавшийся внутри Билла. Мощно. Резко. Непереносимо горячо. Билл скулил, дергался, пытаясь вырваться, но без промедления повиновался каждой команде, раздающейся, казалось, внутри его головы.

– …быстрее, Сладкий, быстрее…

– …теперь прогнись, еще чуть-чуть… ты можешь, я знаю…

– …на коленки встань… вот так, молодец…

– …умница, мой сладкий, ты просто умница…

Сильный толчок, синхронное с ним движение ладонью внизу живота, еще один толчок, резче, глубже… и звезды, яркие, перед совершенно ослепшими на время глазами.

Они лежали. Отдыхали. И, ни о чем не думая, смотрели друг на друга с одинаковыми идиотскими улыбками на лицах. Билл еще иногда и хихикать принимался. Просто так. Оттого что хорошо очень. Том снисходительно улыбался ему, поглаживая по волосам, и время от времени целовал, почему-то в нос.

Сознательным из них двоих оказался все-таки вампир. К тому, что и он тоже теперь относится к виду кровососущих, Билл еще не привык. Глянув на висящие на стене часы, веревкоголовый потянулся всем телом и вздохнул.

– Вот теперь точно пора вставать. Нам ведь еще к этому твоему волосатику тащиться…

– Во-первых, не нам, а мне, – поправил его Билл, садясь. – А во-вторых, мне бы одежду какую-нибудь… Думаю, даже вампиры не могут расхаживать по улицам голышом.

– Одежда твоя чистая, в ванной висит. Я постирал, – проворчал Том, поднимаясь с постели. – А один ты точно никуда не пойдешь.

– То-о-ом, – протянул Билл и глянул на вампира, чуть наклонив голову.

К дому Георга он подходил минут через сорок. Один. Не дело это, чтобы он, Билл, вполне взрослый, самостоятельный, пусть уже и не совсем человек, ходил везде с веревкоголовым сопровождением за спиной. Кроме того, у него были еще кое-какие планы, для осуществления которых Том не требовался. Так, одна задумка, возникшая в голове несколько часов назад и все больше овладевающая его мыслями.

Встреча с вызванным по телефону Георгом прошла вполне мирно и спокойно, хоть друг сначала и напугался его нового статуса. Но нервы у парня были крепкими, а мыслил он четко, быстро и масштабно. Не зря же Билл дружил с ним целых пятнадцать с лишним лет. Гео даже догадался взять у него бесполезные теперь ключи от дома – войти сам всё равно ведь не сможет – и, пользуясь тем, что родители на работе, сходив в комнату Билла, собрал ему кое-какие вещи. Записку оставил в родительской спальне, на подушке, чтобы было похоже, что Билл сам это сделал. На прощание, наверное, бывший теперь уже друг, пообещал Мишель о новоиспеченном вампире рассказать только дня через два, а еще лучше через три. Нет, всё-таки не зря он с Гео так долго дружил.

В квартиру Тома Билл вернулся только через несколько часов, сделав всё, что планировал. Он открыл дверь и осторожно вошел, не зная, как отнесется к видоизменениям в нем его вампир. Билл отчаянно трусил от мысли, что веревкоголовому не понравится. Испытывать такое не самое приятное чувство как страх, он по-прежнему был в состоянии.

Том воспринял его внешний вид неоднозначно. Он замер, держа в руках футболку, которую собирался закинуть в сумку, в тот момент, когда открылась входная дверь, и принялся разглядывать робко вошедшего Билла, оценивая ущерб, нанесенный его внешнему виду.

На самом деле, этот самый ущерб был не таким уж и глобальным. Всё те же джинсы, узкая футболка и не по-мальчишески яркий макияж. Единственное, что изменилось, это прическа. Вместо странной полосато-синей шевелюры на голове красовалась угольно-черная грива с вплетенными в нее тонкими белыми дредлоками, по структуре очень похожими на дреды самого Тома, только чуть более изящными.

– И нафига ты их сделал? – наконец спросил вампир.

– Захотелось… тебе не нравится?

– Да мне не важно. Ты всегда красивый.

– Спасибо, – засмущался Билл. Смущаться он тоже всё еще мог. – Просто, понимаешь… нас ведь теперь двое, – попытался объяснить он свой поступок. – Я хотел, чтобы это было видно с первого взгляда, – Том улыбнулся и кивнул согласно.

– Типа, как татуировки делают: «Вместе навсегда»?

– Мгм.

– Может, забацаем себе такие?

– Фу. Больно же.

– Ты вампир, Сладкий. Для тебя теперь боль, понятие относительное.

– Серьезно? Здо-о-орово. Не люблю, когда больно… ну, раз так, я подумаю.

– Подумай. Только буквы нарисуем крупные, и обязательно сердечко. Красненькое.

– То-о-ом!

– Что?

– Я еще вообще-то не согласился!

– Да я так, просто…

– Слушай, а каково это, быть вампиром? Я же совсем ничего не знаю. Ну, про питание там и всё остальное?..

– Так я научу.

– Хорошо. Ты собрался? Можем ехать?

– Ага. А ты как?

– Мне Георг помог. Кое-что из одежды собрал, так что на первое время хватит.

– Вот и славненько. Тогда идем?

– И куда мы теперь?

– Куда захотим. В этом и заключается главная прелесть вампирского существования, Сладкий. У нас с тобой есть целая вечность, чтобы выбрать.