Текст книги "Ультиматум (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

13. Без тебя.

Том исчез из моей жизни два дня назад, и с тех пор я ничего не хочу. В тот вечер я пытался его догнать, но когда я, наконец, смог снова двигаться и делать хоть что-то, его уже не было. Он просто сел в свою кошмарную машину и уехал. Помню как в тот день, когда он приехал в наш дом, я ждал его, крутился у окна, желая поскорее увидеть. Мне даже перед самим собой было слегка неудобно за такое свое нетерпение. Если бы я только мог знать о тех чувствах, которые буду испытывать позже… Самое желанное зрелище для меня на данный момент – это его механический монстр, снова въезжающий в нашу ограду. Как тогда. Только сейчас это не нетерпение. Это необходимость. Черт, Том, как же мне жить без тебя?!

Я бы сам кинулся искать его, но не представляю где. Я ведь знаю о нем только то, что он сам про себя рассказывал. Том не говорил мне ни свою фамилию, ни домашний адрес. Единственная зацепка – это тот его ресторанчик, в котором мы договаривались о сделке. Но я, опять же, не помню адреса. Я даже не пытался его тогда запомнить. Мне это не нужно было.

Господи, каким же я был тогда идиотом. Все в игрушки играл. Развлекался. Адреналина мне не хватало. Вот и получил по полной. Теперь в моей жизни столько адреналина, что от его передоза даже шевелиться не могу.

Как же мне его вернуть? Что сделать, чтобы он снова был рядом? Я никогда и ни с кем не чувствовал себя так, как с ним. Таким спокойным, нужным. Счастливым? Хотя, это я был счастлив, а он? Что чувствовал он? Был ли он счастлив рядом со мной? И если был, то почему ушел? Может быть, я все себе придумал? Может быть, на самом деле и не было всех тех чувств, эмоций, из-за нехватки которых я сейчас на куски разваливаюсь?

Я не плачу. Не кричу от горя. Не устраиваю истерик. Просто лежу и тупо смотрю в потолок. Уже двое суток. Не встаю. Ни с кем не разговариваю. Не ем. Не переодеваюсь в чистую одежду. Я просто думаю о нем.

Вчера (или сегодня?) заходила мама. Что-то говорила мне. Пыталась уговорить меня поесть. Но я даже не посмотрел на нее. Наверное, сейчас она чувствует себя рядом со мной в своей тарелке. Интересно, на ее взгляд я сейчас достаточно страдаю, чтобы уделить мне толику своего драгоценного внимания? Я похож на ее пушистых подопечных? Хотя, я опять к ней несправедлив. Она ведь действительно переживает за меня. Надо завязывать с такими мыслями. Да и Тому бы не понравилось, что я так о ней думаю…

Том. Как он мог так легко меня оставить? Неужели, я так мало для него значу, что он смог так легко уйти от меня?.. Надо завязывать с этими мыслями. От них еще хуже.

Тогда о чем думать? Отец? Вот про него я сейчас точно думать не хочу.

Алекс? За что он со мной так? Что я сделал, чтобы он настолько меня ненавидел? А если это не ненависть, тогда что? Что должно было произойти, чтобы самому близкому человеку в моей жизни захотелось меня уничтожить? Ведь он же видел, что значит для меня Том. Не мог не видеть. Он знает меня лучше, чем кто бы то ни было. Иногда мне кажется, что он знает меня даже лучше, чем я сам себя знаю. Это благодаря ему в моей жизни появился Том. И из-за него же он из нее исчез.

А еще он может мне его вернуть. Ведь он-то точно знает адрес того переулка, в который мы ездили искать мне шлюху. Адрес ресторана он знать должен. Он не забывает такие вещи. Но захочет ли он помочь мне? Не думаю. Зачем ему это нужно, если он сам все и разрушил? Только почему? Почему он решил разрушить все?

Мои мысли прервал тихий стук в дверь. Наверно, опять мама пришла меня кормить. Ну и ладно. Сейчас маленько постоит, увидит, что я не хочу, и уйдет. Только надо глаза закрыть. Не хочу видеть это ее скорбное выражение лица. Вот, правда, мне плохо, а она слезы льет. Раздражает…

Тихие шаги, направляющиеся к моей кровати. Дыхание. Чувствую взгляд смотрящих на меня глаз. Минута… две. Ушла.

В себя меня заставил прийти поток ледяной воды, вылившийся на голову. Я вскрикнул, рефлекторно вскочив с кровати и ничего не понимая. Вытер руками мокрое от ледяной воды лицо. И уже решил наорать на нее и выставить из комнаты, но…

– София! – вот это удача. Орать на нее намного проще, чем на мать. – Какого черта ты творишь?!

– Не смей орать на меня, Вильгельм Йорг Каулитц, я тебе не твоя мама! – закричала в ответ подруга, так громко, что я даже немного растерялся. – Кстати, насчет твоей мамы… – добавила она, убавив немного громкость. – Почему она звонит мне и бьется в истерике под названием «Мой сын умирает, помоги!». Какого черта с тобой происходит?

– Том ушел, – отвечаю безжизненным голосом, вспомнив о забытом на секунду горе.

– И ты решил, что это прекрасный повод лечь на спинку и сложить лапки… – с иронией усмехнулась девушка. – Как же вы меня достали, – добавляет с тяжелым вздохом, после секундной паузы.

– «Мы» это кто? – спрашиваю осторожно.

– Вот что, – говорит уже совсем тихо, будто не слыша моего вопроса. – Ты пока иди в душ, а я уберу мокрое белье и принесу какой-нибудь еды. Потом ты поешь, и мы поговорим.

– Я не хочу…

– Билл, я не спрашиваю тебя, хочешь ты, или нет. Я говорю, иди и делай.

Когда я вышел из душа, постель уже была относительно сухой, и на ней стоял поднос с какой-то едой.

– Садись и ешь, – строго приказала София, решительно всовывая мне в руки бутерброд и заставляя сесть. – Послушай меня, ладно? Алекс…

– Я не хочу говорить о нем! Даже имени его при мне не произноси! – закричал я на девушку, вскакивая с кровати. – У меня больше нет друга! Это все из-за него случилось!

– А ты знаешь, что случилось у него?! Или тебя как всегда только твои проблемы интересуют?!? Он к тебе за помощью пришел… а ты!

София вдруг опустилась на пол и тихо заплакала. На меня словно опять ведро холодной воды вылили. Я кинулся к ней и обнял, сев рядом.

– Ну, ты чего? Ну не надо... Не плачь. Рассказывай, что там стряслось?

– У него мать его отца с любовницей молодой застала. Скандал устроила жуткий. Побежала таблетки какие-то глотать. Ты же ее знаешь… любительница спецэффектов, блин. Орала, что жить не хочет. Ее в какую-то клинику психиатрическую забрали. Вроде как для профилактики. Бедный Алекс, чуть от стыда перед соседями не сгорел… Билл, он сам ни за что мириться не пойдет, а ты ему сейчас так нужен. У тебя ведь ничего смертельного не случилось, все еще исправить можно. А у него… и вообще, ты сам виноват! Он всегда бежит, как только тебе его помощь нужна, а ты!.. – вот теперь мне все стало понятно. Все ясно, просто и логично.

– А я сволочь. Я знаю. Пошли.

– Куда?

– Исправлять все, что я натворил. Сначала с Алексом, потом все остальное. Пошли.

14. Вернись ко мне.

– Это тебе за то, что на Тома наехал, – спокойно сообщил я, хладнокровно вытирая только что разбитый о нос Алекса кулак. – А теперь пошли на кухню, жаловаться будешь. И меня заодно покормишь. Я два дня ничего не ел… жрать хочу, ужас!

Он посмотрел на меня. Помолчал. Снова посмотрел. Потом подошел, стиснул меня в объятиях так, что ребра затрещали. Отпустил. Снова посмотрел и помолчал… и повел на кухню кормить и жаловаться.

Уже два часа сидим на кухне и выслушиваем его. Я такой сытый, что мне уже даже как-то и нехорошо. Алекс, видимо, решил меня накормить от всей своей виноватой души.

София за это время не сказала ни слова. Просто сидит, смотрит на нас с ехидным удовлетворением и грызет яблоко.

– Билл, – робко позвал парень. – Ты прости меня, а? Я даже не знаю, что тогда на меня нашло, просто…

– Просто талант к мелодрамам от матери унаследовал, – закончил я за него. И серьезно посмотрев, добавил. – Эту тему мы закрыли, причем навсегда. Но на будущее запомни, еще одно плохое слово о Томе, и твой труп никто и никогда не найдет. Он мой парень. И точка. И сейчас мы этого моего парня поедем возвращать.

– А почему ты его раньше вернуть не попытался? – с любопытством спросила София.

– Да где бы я его искал?! Я же адрес не запомнил! А этого, вон, рядом не было, чтобы дорогу показать!

Мы уже подъезжали к месту назначения, когда они, наконец, перестали надо мной хихикать. Машина останавливается, я выхожу. Не скажу, что сильно нервничаю, но руки слегка трясутся.

– Вы в машине подождите. Я сам, – сказал я им, и, посмотрев на все-таки лучшего друга, усмехнулся. – А тебе, с таким лицом, вообще лучше пока на людях не появляться, – Алекс хмыкнул и болезненно поморщился, притронувшись к разбитому носу.

Захожу в ресторанчик – он и вправду такой милый, как мне запомнилось.

– Извините, – останавливаю проходящего мимо официанта. – Вы не подскажите, как мне найти управляющего? А еще лучше, если Том здесь…

– Тома здесь нет, – слышу у себя за спиной спокойный и интеллигентный голос. Удивленно поворачиваюсь и внимательно смотрю на мужчину лет сорока стоящего передо мной. – Вы ведь Билл?

– Да.

– Том предупреждал, что вы можете появиться. И просил передать, чтобы вы его не искали. Сказал, что это никому не нужно.

– Но…

– Нет. В ближайшее время он здесь не появиться и адрес его вам тоже никто не скажет.

Я не стал с ним спорить, так как это было совершенно бесполезно. Я это видел. Лишь бросил, уже уходя:

– Он не прав. Это нужно мне. И я его найду. С вашей помощью или без.

– Ну, что? – спросила подруга, подбегая ко мне. – Ты узнал, где его искать?

– Нет. Здесь мне никто ничего не скажет. И сам он тут появится нескоро.

– И что будешь делать дальше?

– Буду ждать, когда появится, – пожал я плечами. – Отвезите меня домой. Хочу побыть один. Обещаю звонить, хорошо питаться и не пугать маму, – засмеялся, увидев их встревоженные взгляды.

Я сидел у себя в комнате, и думал о том, что мне делать дальше. Долго ждать не хотелось совершенно, но как найти его быстро я так и не придумал. Потихоньку во мне стала зарождаться злость. Да, я ступил, когда сразу не бросился за ним. Но я просто был в шоке. Это-то он должен понимать? Или он меня всю жизнь винить будет? Вот найду его, поцелую, а потом очень тщательно перепишу его паспортные данные, его адрес, и адреса всех его ресторанов. Чтобы ему в будущем просто деться от меня некуда было. А в то, что это самое «будущее» у нас вообще случится, я почему-то верил как в непреложную истину. Но пока я не придумал, как его приблизить, нужно сделать то, что я могу сделать прямо сейчас. Помириться с отцом.

Стучу в дверь его кабинета, прося, с несвойственной мне скромностью, разрешения войти. Отец сидит за столом, секретарша стоит у него за плечом, держа какие-то бумаги.

– Можно с тобой поговорить? – спрашиваю робко.

Этот его собирается выйти, но отец останавливает, не давая сделать этого. Вот значит как. Разговаривать не хочет. Думает, чужое присутствие мне помешает. Глубоко вздыхаю, собираясь с силами, и выпаливаю всю правду от начала и до конца. Отец слушает, хмурится, но не перебивает.

– Это правда? – спрашивает меня, когда я, наконец, замолчал.

– Клянусь тебе. Ты даже можешь проверить его паспортные данные, когда я его найду. Но проблема в том, что я не знаю где его искать.

– А ты уверен, что его нужно найти?

– Да, – отвечаю, твердо глядя ему в газа. – Я без него не могу.

– Простите меня,– вдруг вмешивается в наш разговор отцовский секретарша, как же он меня раздражает. – Господин Каулитц, я проявил необоснованную смелость и попросил вашего шафера сопроводить Томаса, когда он уходил. Он ехал за ним на своей машине до самого дома, чтобы убедиться, что Томас благополучно добрался. Он был в непростом состоянии… и я самонадеянно решил, что это не будет лишним. Если вам нужно, то это адрес его квартиры.

Я стоял, хлопал глазами и не знал, чего мне сейчас хочется больше, придушить его за то, что так долго не говорил, что у него есть адрес Тома, или расцеловать, потому что он единственный, кому удалось узнать этот так нужный мне адрес. Склонив голову в знак уважения, и протянув отцу листочек, секретарша – наверное, нужно все-таки начинать называть его по имени – с достоинством удалился.

– А ты говоришь «секретарша», – насмешливо хмыкнул отец, глядя ему вслед.

Еще пару минут постояв, и глупо похлопав глазами, я, наконец, очнулся. Выхватил у отца бумажку и выбежал из дома.

Никогда дорога не казалась мне такой длинной. За это время в моей голове прокрутилось столько мыслей, что казалось, она сейчас взорвется от напряжения. Подъезжал к нужному мне дому уже на грани истерики. Остановив машину, я сидел в ней еще несколько минут. Жаль, что я не курю, сейчас эта вредная привычка очень бы мне пригодилась. Глубоко вздохнув, я решительно вышел.

Подъезд…

Лестница…

Нужная мне дверь.

Руки дрожат просто ужасно. Дышать почти больно. Господи, как же это тяжело, просто поднять руку. Сердце билось как бешеное когда я, наконец, все-таки решился постучать. Слышу тихие шаги… щелчок замка… дверь открывается. Смотрю на него пару минут, а потом шепотом произношу:

– Вернись ко мне.

15. Вместо эпилога.

Смотрю на ночной город через окна его квартиры, кутаясь в теплый плед. Слышу его тихие шаги у себя за спиной. Я счастлив. Подходит ко мне, обнимая за талию и прижимая к своей груди.

– Как же я счастлив, – шепчет мне на ухо, целуя в висок. – Ты не представляешь как я рад, что мы вместе.

– А мы бы и не расставались, если бы ты не сбежал… – не скажу, что я зол или обижен, просто какой-то прилипчивый едкий страх, что он снова может уйти, до сих пор остался.

– Прости меня. Пойми, прошу,… мне просто стало страшно. Я ведь знал только то, что чувствую я, а о твоих чувствах понятия не имел, и когда ты там стоял, ни слова не говоря… мне так плохо стало.

– Я же в шоке был, Том.

– Да я почти сразу это понял, но гордость идиотская и обида ничего сделать не позволяли.

– Ты в следующий раз, когда обидишься, накричи лучше или даже в зубы дай, но уходить не смей. Понял? – Том хмыкает, утыкаясь лицом мне в волосы, и произносит тихо-тихо:

– Люблю тебя, – поднимаю взгляд, смотрю ему прямо в глаза, проводя пальцами по его лицу, и шепчу.

– И я тебя… поехали домой.

– Прямо сейчас? Может лучше утром?

– Нет, – хмурюсь, упрямо сжимая губы. Улыбается и целует меня, проникая руками под плед и проводя пальцами по моей спине. – Хорошо. Утром, так утром.

Тихо смеется и ведет меня в спальню.

Домой мы приехали даже не утром, а уже ближе к вечеру. Мама кинулась обнимать его, как родного. Без остановки приговаривая как она счастлива, что он приехал, и что она очень надеется на то, что теперь я перестану грустить. Том поглядывал на меня блестящими от смеха глазами и уверял ее, что задержится в нашем доме надолго. Я не против такой перспективы.

Вечером ужинали в столовой всей семьей. Отец по поводу встречи особого энтузиазма не проявлял, но был весьма корректен и любезен. Я пока и на это согласен. После ужина он сразу удалился в свой кабинет, а мы втроем сидели в гостиной и болтали. Точнее, болтали мама и Том, а я, свернувшись калачиком у него под боком, наблюдал за ними.

Вы только посмотрите, какая идиллия! Она и, правда, его больше меня любит! С другой стороны… ну и ладно. Хоть в чем-то у нас с ней взгляды совпадают. Я ведь его тоже люблю.

На следующий день было решено встретиться с друзьями в каком-нибудь клубе. Надо познакомить их поближе. Да и Тома с Алексом мирить надо. Я ему рассказал обо всем случившемся, но…

При встрече друг явно нервничал и смущенно опускал взгляд.

– Я хочу извиниться за свое поведение, – робко начал он.

– Не нужно, – перебил его мой парень. – Билл мне все объяснил. Давай просто забудем об этом. Ладно? – друг согласно кивает, радостно соглашаясь. – Кстати, – продолжает с улыбкой Том. – Этот распухший нос тебе очень идет. Смотрится шикарно.

Со смехом садимся за столик и заказываем выпивку. Вдруг замечаю счастливую Софию, которая идет к нам в обнимку с… ПИТЕРОМ?! София и пацан? Какого…?!

– Привет, – как ни в чем не бывало здоровается подруга. Вскакиваю, хватаю ее за руку и оттаскиваю подальше ото всех.

– Поверить не могу! Как ты посмела сотворить подобное?! – гневно шиплю ей прямо в лицо. – Он же… он же… несовершеннолетний!

– Просто он очень похож на тебя, – мило улыбнувшись, отвечает эта предательница. – Я всегда испытывала слабость к наглым самоуверенным засранцам. А день рождения у него вчера был…