Текст книги "Дойти до горизонта (СИ)"

Автор книги: Риша Янтарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ой, мне пора. До встречи. – Элта махнула рукой и скользнула в щелку маленькой калитки рядом с основными воротами ограды.

Питер стоял и смотрел в спину уходящей девушки. В тени акации, растущей рядом, его не было видно. Парень собрался уже было идти, но услышал холодный властный голос со стороны дома. Говорила та женщина, которая вышла встречать Элту.

– Явилась, наконец. И не стыдно тебе? Я старалась, снимала отдельную ложу в театре для нас троих, упрашивала господина Лайма выделить время и сопроводить тебя. А ты? Ты просто сбежала, не сказав ни слова. Вот какая твоя благодарность за то, что я тебя приютила, когда моя непутевая сестра пропала? Как мне теперь господину Лайму в глаза смотреть? Он ждал тебя два часа, и все без толку. Еще и волосы распустила, как какая-то шлюха портовая. Мало тебе того, что ты рыжая? Куда шпильки дела? Они с настоящим горным хрусталем.

– В сумочке они. – тихо ответила Элта, глядя в сторону.

– Отлично, сумочку на стол, я все перепроверю, а сама в комнату иди и эти два дня чтобы на улицу не высовывалась. – женщина распахнула дверь шире и прямым жестом указала проходить внутрь. Элта с гордо поднятой головой независимо прошла мимо нее.

– Ишь как нос задрала. Иди-иди. Сегодня без ужина останешься, а завтра хлеб и воду получишь. Может хоть так, постом, свои грехи отмолишь. Кровь бесовская, что ты, что отец твой.

Дверь захлопнулась с резким звуком.

Теперь Питеру стало более понятно, почему Элта плакала сегодня. Не всем достаются мудрые и любящие родственники. Парень медленно зашагал обратно, в сторону дома, где снимал комнату.

Он чувствовал себя неприятно от того, что остался стоять в стороне и никак не защитил Элту от нападок ее родственницы. С одной стороны понятно, что не его это дело, а с другой стороны неправильно. Также неправильно, как не разнимать драчунов, которые били своего одноклассника за то, что он носит очки.

Возможно дело было в том, что Питер слишком рано повзрослел. Сначала он чувствовал ответственность за младших, стараясь заменить им отца, который в то время был на фронте. Потом уже в Нарнии, став Верховным Королем в тринадцать лет, помимо брата и сестер, он опекал и заботился о своих поданных. Пространство его ответственности было гораздо шире, чем у обычного человека. И оставалось таковым до сих пор.

Ночью Питеру приснилась Элта. Она зашла в его комнату в старинном белом платье с длинными рукавами и талией, перетянутой расшитым золотом поясом. Ало-рыжие волосы девушки были распущены и блестящими волнами спускались до самых пят. В руках она держала корону. Нарнийскую корону Питера.

Парень удивленно присел и хотел было спросить девушку, как она сюда попала. Но Элта уже подошла к нему, аккуратно примостилась на краешек кровати и надела корону на его голову.

Комнату вдруг осветило яркое солнце.

– Бывших Королей не бывает. – голос Элты отдавался эхом в каждом уголке помещения, ее глаза глубоко сияли, притягивая к себе внимание. – Бывают мертвые короли, а ты жив, Питер. Вставай, бери в руки меч и сражайся. Битва еще не окончена.

Изумрудные глаза приближались, пока не заслонили собой весь мир и вдруг исчезли в яркой вспышке.

Питер проснулся. Слова Элты все еще звучали в его голове, а в правой руке некоторое время присутствовало ощущение твердой теплой рукояти меча, но потом пропало.

На сердце было удивительно легко и светло. Питер почувствовал, что колесо его жизни вновь начало движение. Период застывшего неведения остался позади.

Комментарий к Часть 2.

* Йейтс Уильям Батлер “Воинство сидов”, перевод Григория Кружкова.

========== Часть 3. ==========

Было воскресенье. Порыжелый луч послеобеденного солнца танцевал на поверхности чисто убранного старинного дубового стола. Элта лежала на кровати и рассматривала свою комнату через дырочку куриного бога. Бабушка говорила, что так можно увидеть фей.

В желудке заурчало. Кусок ржаного хлеба съеден еще с утра и нового не ожидалось, зато воды в изобилии – полный хрустальный графин стоял на столе, преломляя солнечный луч на маленькие радуги, переливавшиеся по лаковой поверхности. Девушка зачарованно наблюдала за ними через камень. Вдруг одна из радуг потянулась вперед и легла на искусно вырезанную из дерева фигурку льва, прижимавшую к столу стопку бумаги. То ли это была игра света, то ли чудо, подаренное куриным богом, но Элте вдруг показалось, что морда льва будто бы ожила. Золотом засияли мудрые глаза, а пасть раскрылась в торжествующем рыке. Камень, сквозь который смотрела девушка, упал ей на щеку, и когда она вновь вернула его на место, лев уже застыл в привычной позе. Но на душе вдруг неизвестно почему стало легко и светло. Те печали, которые два дня тяготили ее сердце, перестали иметь какое-то значение. Они ушли в прошлое. Элта, остро почувствовавшая свое освобождение, счастливо рассмеялась.

Еще немножко и завтра понедельник. Затворничество закончится, тетка вернет все книги, которые отобрала, чтобы Элта не отвлекалась от покаяния. И зачем ей было это делать? Агата все равно говорила, что ее внучатая племянница попадет в ад и никакие молитвы с постами ей не помогут, а все потому что рыжая она и глаза зеленые как у ведьмы, да и повадки дикарские, чего еще ожидать от той, которая родилась в Ирландии, где как известно приличному обществу, все пьют, дерутся, девок тискают и в нечистых верят. У тетки было весьма странное представление о стране Эрин.

Элта лишь пожимала плечами и молчала. Ей не нужен был рай или ад, она хотела бы уйти в Тир-На-Ног или потеряться в лесах, где до сих пор жил Волшебный Народ. Иногда ей казалось, что у нее получится, стоит лишь набраться смелости и просто шагнуть вперед. Как в пятницу вечером, на берегу озера… Ради этого стоило сбежать из-под строгого взгляда тетки и холодного бдительного присмотра офицера Лайма, зная, что последствия будут не самыми приятными.

Агата еще с лета начала подыскивать Элте подходящего статусного мужа, чтобы сбыть внучатую племянницу в надежные руки. Водила ее на светские вечера, в театры, устраивала званые ужины, наряжала как куклу в свои платья, которые носила еще по молодости, будучи русской княжной. В общем, как догадывалась сама Элта, намеревалась дорого продать. Конечно девушке это не нравилось, и она, как умела, расстраивала теткины планы. Все получалось до встречи с господином Лаймом, который в холодности и отстраненности своей игнорировал все поступки девушки, и с тяжелой упрямостью посещал их дом. В пятницу вечером Элта окончательно поняла, что он не отстанет, а Агата с радостью сбудет ему племянницу. Девушке стало страшно. Она незаметно ушла из театра, когда тетка отвлеклась, наставляя гардеробщицу, чтобы та повесила отдельно ее дорогое пальто и не вздумала отдать кому-то чужому.

Брела по улицам неизвестно куда и плакала, понимая, что нужно что-то делать и слезами проблему не решишь.

У нее были кое-какие сбережения, доставшиеся в наследство от бабушки Энн плюс карманные деньги «на булавки», которые все же давала, хоть и поджимая губы, тетка, а Элта тайно откладывала их, но изредка покупала себе новые чулки или склянку духов, чтобы Агата видела, что девушка расходует деньги.

Элта еще весной мечтала, что возьмет билет на поезд, а потом на паром, и вновь вернется в Ирландию, в свой родной и любимый городок, где все знают и помнят ее и ее бабушку, и смогут помочь в первое время.

Девушка совсем не ожидала, что встретит на улице так поздно вечером Питера Певенси и была искренне рада его видеть. Ей вдруг показалось, что это хороший знак и не все еще потерянно. Также ей казалось и весной, когда она только-только познакомилась с Люси и Эмундом, словно бы прячущими за своей обычной жизнью какую-то глубокую тайну, наличие которой будоражило Элту, разгоняя мурашки по загривку.

С Питером оказалось на удивление легко, хотя он был мальчиком и старше ее на несколько лет. Молчание не смущало, наоборот в присутствии парня оно превращалось в такое уютное пространство, где можно открыто быть самой собой и просто присутствовать. Именно поэтому Элта не постеснялась вслух прочитать кусочек стихотворения Уильяма Батлера Йейтса «Воинство Сидов», чтобы выразить все чувства, которые она испытывала, глядя на вихрящийся, алый в закатных лучах озерный туман, который двигался, превращаясь в призрачные фигуры статных всадников. Ей показалось, что еще чуть-чуть, и они проявятся в реальности, заберут ее с собой. Этого в тот вечер не случилось, но зато Элта нашла куриного бога впервые в своей жизни и тут же решила подарить его Питеру. Парень выглядел усталым и задумчивым, словно бы его что-то мучило последние месяцы. Он сидел на кочке, чуть сгорбившись и глядя в землю, но все равно походил на древнего короля. Так хотелось чем-нибудь помочь ему, утешить. Все, что у Элты было в тот момент – счастливый камешек с дырочкой в центре, его-то она и протянула Питеру в дар. Он конечно отказался, но девушка решила, что теперь куриный бог – их общий, и принесет удачу им обоим.

Элта повернулась к стене, прижала камень к груди и закрыла глаза. Еще немного и наступит завтра.

========== Часть 4. ==========

В понедельник традиционно состоялась ежемесячная экскурсия учеников подготовительных групп школы имени Магретты Сильверфокс в церковь Святой Анны, с которой руководство школы плотно сотрудничало. Питер как-то забыл об этом, хотя в общем расписании было указано.

Старшие ученики выстроились в две ровные колонны у ворот, открывающих проход на внутреннюю территорию церкви. Где-то за несколько пар впереди Питер заметил рыжие косы Элты. Девушка в простом коричневом платье с белым воротничком стояла рядом со своей ровесницей и смотрела куда-то вверх, выше церковных башенок на пышные барашки облаков и пронзительно синее осеннее небо в просветах между ними.

Ворота распахнулись, навстречу миссис Элин, которая сегодня сопровождала учащихся, вышел сухонький седой священник, отец Брендон. Они поприветствовали друг друга и тут же начали делить учеников на две группы. Это происходило каждый месяц с тех самых пор, как Питер впервые пошел в школу. Директриса, мисс Сильверфокс (внучка основательницы), объясняла такое постоянство тем, что прививает учащимся с малых лет любовь и уважение к католической церкви.

Группы разделились, и одна пошла в западную часть, слушать небольшую лекцию об истории возникновения церкви и жизни Святой Анны, а вторая в полутемный зев храма, темной громадой возвышающегося над землей.

Случилась какая-то заминка, неровный строй учащихся вновь остановился. Миссис Элин о чем-то разговаривала с высоким человеком в серой рясе, а потом, велев всем ждать ее, ушла внутрь храма.

Девушки тихо хихикали и шептались, парни разговаривали гораздо громче. Питер заметил, как Элта посмотрела куда-то в сторону, и повернул голову туда же, увидев огромный старый дуб, ствол которого можно было обхватить как минимум пяти взрослым, образовавшим круг. Дуб рос в центре зеленой лужайки, а остальные деревья – молодые липы и ясени, почтительно отступали от него на несколько метров, давая пространство его широкой кроне и корням, уходящим глубоко под землю.

Питера отвлек взрыв хохота, и он взглянул на источник беспокойства. Смеялись Гордон Блэк и Джей Вильямс. Элта, стоящая впереди них с прямой спиной, сосредоточенно изучала дверь. Вдруг рука Гордона потянулась к ее длинной толстой косе, ухватила ту, как веревку и дернула.

– Дзынь, дзынь! Кто в домике живет? – парень довольно загоготал, а смех Джея был похож на тяфканье.

Элта молча перекинула свои волосы на грудь и отодвинулась вперед.

– Да погоди, Флинн, ответь сначала, кто в домике живет. – вставил Джей, попытавшись вновь ухватить косу девушки.

На это Питер смотреть не мог, и очутившись рядом, перехватил руку одноклассника, загородил спиной Элту и спокойно произнес:

– Вспомнил детский сад, да, Вильямс?

– А ты видимо в рыцаря решил поиграть, Певенси. – хмыкнул Блэк, все же отступив назад, но гордо вздернув подбородок, уже покрытый редким пушком.

– Не вижу в этом ничего зазорного, в отличии от вашего поведения. – на подобные подначки Питер отучился реагировать давным давно.

– Да ты… – набычился было Вильямс, нервно махнув руками, но Гордон одернул друга и оттащил в сторону. Видимо память о драке между ним и Питером, случившейся около четырех лет назад, еще была свежа. Тогда Питер, который еще не приноровился к разнице своего внешнего вида, внутреннего состояния, да и вообще обстановке в целом, так навалял нарвавшемуся на конфликт Блэку, что потом даже родителей вызывали.

Одноклассники отошли в конец шеренги, а Питер повернулся к Элте, которая удивленно смотрела на него, широко распахнув глаза, а потом вдруг ярко улыбнулась, взмахнула рукой, в которой был виден зажатый между пальцев куриный бог, и одними губами проговорила: «Сработало. Спасибо».

Парень тихо улыбнулся в ответ, рассматривая лицо девушки. Он вспомнил, как в пятницу ее суровая родственница обещала посадить Элту на хлеб и воду. В целом подруга выглядела здорово, разве что кожа казалась более белой, контрастируя с нежным яблочным румянцем щек, а под глазами залегли еле заметные темные круги.

– Не знаешь, почему задержка? – тихо спросил Питер.

– Идет подготовка к какому-то христианскому празднику, на которую не пускают мирян. – ответила Элта, кивнув головой в сторону темной двери храма. – Миссис Элин ушла договариваться с отцом Брендоном, чтобы нас отвели сразу же на лекцию или пропустили через черный ход в комнаты и залы, не задействованные в подготовке. Я бы лучше на лекции побыла. Сейчас тепло, и она наверняка проходит на улице. Внутри храма у меня всегда болит голова. Там душно и темно. Какой бог станет жить в подобном месте?

Питер не успел ответить, миссис Элин вновь вынырнула из-за угла все с тем же хмурым священнослужителем.

– Стоило только оставить. – проворчала она, глядя на неровный строй. – За мной. Сегодня мы посмотрим знаменитые подвалы храма Святой Анны, в которых средневековые монахи, лишая тело еды и сна, целыми днями посвящали себя Господу нашему. Вот истинный пример добродетели и послушания.

Со стороны Элты послышался тихий неопределенный смешок.

Миссис Элин не стала вновь формировать шеренги, а просто махнула рукой, велев следовать за ней вдоль стены храма. Теперь Питер шел рядом с девушкой.

– Питер, – вдруг шепотом произнесла Элта, перед этим оглянувшись на идущих рядом ребят.

– А ты сильно хочешь по подвалам гулять?

– Нет. – мотнул головой парень, скосив глаза в сторону своей соседки, которая сейчас шла с очень загадочным, немного шкодливым лицом, напоминая этим Люси, готовившуюся совершить очередную шалость

– Тогда я покажу тебе один интересный фокус. – Элта подняла правую бровь. – Давай сначала немного отстанем. Шнурок на ботинке развязался, а ты меня подожди.

Девушка отошла чуть в сторону и присела, теребя в руках хорошо завязанный шнурок на левом ботинке. Заинтригованный Питер встал рядом, сложив руки на груди. Когда основная масса учащихся прошла мимо, Элта вновь поднялась на ноги и медленным шагом направилась за остальными.

– Видишь этот козырек прямо на углу? – шепнула она Питеру, показывая головой на небольшой каменный выступ-колонну. – Когда миссис Элин нас пересчитает и войдет в дверь, мы тихо шагнем за него и подождем немного, а потом будем свободны до начала лекции.

Парень кивнул. Они так и поступили, некоторое время переждав, пока стихнут голоса и шаги, а потом Элта потянула Питера за рукав и указала в сторону величественного дуба.

– Я всегда там прячусь, когда что-то не интересное.

– Пошли. – Питер первым двинулся к дереву. Он давно не участвовал в подобном, поэтому с удивлением обнаружил внутри желание взять руль управления ситуацией на себя. Парень осознавал, что зачинщицей побега является Элта, без нее он бы просто не стал о таком думать, сделав все «как положено». Для галочки, для видимости. Он многое делал для видимости с тех пор, как впервые вернулся из Нарнии, потому что ощущал себя так, словно бы стал театральным актером, который надел маску и вышел на сцену. Маской Питера Певенси было лицо юноши и жизнь юноши, он отыгрывал героя – себя семнадцатилетнего на сцене этого мира. И играл так хорошо, что иногда сам верил в свою игру. Но это были кратковременные периоды, а потом ощущение возраста и прожитых лет возвращалось. На самом деле Питеру Певенси скоро исполнится тридцать три. Годы, что он правил Нарнией, никуда не делись, осели внутри, сделав пропасть между ним и его сверстниками, огромной. Питер остался один. И лишь брат и сестры понимали его такого, каким он был.

А Элта? Парень опустил глаза в сторону девушки, шагающей рядом. Он вдруг понял, что за эти несколько дней их знакомства ни разу не вспомнил о внутренней разнице в возрасте, а вернее даже ее не почувствовал. Временами ему казалось, что он становится моложе рядом с этой девушкой. Странной девушкой, не похожей на своих сверстниц, которые сейчас уже заглядывались в сторону мальчиков, носили красивые брошки на платьях, любовались своими стройными фигурками и хорошенькими личиками в зеркало рядом со школьной раздевалкой. Но Элте это все было будто бы не интересно. Девушка была одарена потрясающей красотой. Да, Питер это заметил. Таких лиц он не встречал нигде, если не считать старинных картин и иллюстраций к сказкам, где прекрасные королевы плыли на парусных кораблях в Страну Вечно Юных. Но Элта особенностей своей внешности как будто бы не понимала или же видела, но в бесхитростности своей не пользовалась милым личиком, как делали другие девушки ее возраста. Этим она напоминала Питеру Люси еще в те времена, когда они вчетвером правили Нарнией.

– Вот мой Бог. – вдруг произнесла Элта, когда они вплотную подошли к дубу. Питер уселся меж мощных корней, выпирающих из земли, а девушка обняла дерево и погладила его по шершавой коре.

– Такой старый-старый. Он помнит все. Он родился из желудя уже с памятью своих предков, растущих здесь еще с тех пор, когда люди почитали Старых Богов, живых, настоящих, бродящих по этой земле среди лесов и полей.

Девушка замолчала и уселась рядом, держа в руках крупный желудь, который нашла среди опавшей листвы.

– Вот это бессмертие. – она вдруг повернулась к Питеру и улыбнулась. – Как твои дела?

– Сейчас уже лучше. – честно ответил он. Больше рассказать Элте было нечего, а втягивать ее в свои проблемы парень не хотел. Слишком долго все объяснять. Поэтому он решил осторожно расспросить о ее жизни. На самом деле ему было это очень интересно.

– В пятницу, я случайно услышал, когда ты уже ушла… – начал он. – Это ведь твоя тетя была?

– Ааа… – Элта поморщилась. – Прости за это. Я бы не хотела, чтобы ты это видел на самом деле. Тетя Агата очень строгая и религиозная, а еще гордится своим статусом и достатком. Я по ее мнению – пропащая душа, вернее без души. Она считает, что у рыжих души нет. – девушка засмеялась. – Временами называет меня по-русски «besova devka», что переводится примерно, как «дочь нечистого», это потому что мой отец – ирландец, а у нее предубеждение против этого народа. – она повернулась к Питеру. – Не думай об этом, а уж тем более не жалей меня.

– Я не жалею. – парень покачал головой. – Просто мне не нравится, как твоя родственница к тебе относится. Неужели тебя некому защитить от ее нападок?

– Спасибо, что ты подумал об этом. – Элта улыбнулась, прищурив свои колдовские глаза и опустив подбородок на сложенные на коленях руки. – На самом деле замечания Агаты меня не задевают почти. Я слишком долго жила с самой лучшей на свете бабушкой, чтобы обращать внимания на трескотню тех, кому я не нравлюсь. Вот, смотри, сейчас покажу. – девушка встрепенулась, засунула руку за воротник и вытащила оттуда медальон на толстой цепочке. – Это бабушкин.

Медальон был овальный с гербом дворянского рода, выгравированным на внешней стороне. Тонкие белые пальцы отворили верхнюю крышечку, и Питер увидел маленькую черно-белую фотографию, вставленную внутрь.

– Это семья Соболевых, семья моей бабушки и тети Агаты. – полумесяц ногтя указал на статного бородатого мужчину с ясными глазами. – Федор Николаевич Соболев – отец, мой прадед. – ноготь перешел на красивую стройную женщину с длинной косой. – Марья Анатольевна Соболева – мать, моя прабабушка. – палец опустился ниже на двух юных девушек. Одна из них задорно улыбалась и чем-то неуловимым напоминала Элту. – Это Анна Соболева – моя бабушка, она вышла замуж за человека ниже ее по положению, поэтому он вошел в ее род, а не она в его. – палец опять переместился теперь на спокойную немного строгую девушку, скорее пока девочку, в темном платье. – Это Агафья Соболева, которая сейчас Агата Сильверфокс, она вышла замуж за брата директрисы нашей школы. Именно поэтому меня туда и отправили, чтобы под присмотром была. А вот здесь. – Элта указала на другую сторону медальона, тоже с фотографией, где была изображена другая семья. – Моя бабушка Анна или Энн, ее муж, мой дед – Петр, и их дочь – Мария. Моя мать.

Питер узнал повзрослевшую и еще больше похорошевшую Анну Соболеву в дорогом старинном платье с пеной кружева у горла и пышной прической. Разве что улыбка женщины оставалась все такой же по-детски задорной, и глаза весело блестели. Мужчина рядом был высоким, стройным, с черными вьющимися волосами, волевым подбородком и теплотой в глазах. Ощущалось, что семья была создана по любви, а не по статусу и положению. Мария, которой на фотографии было около семи лет, выглядела серьезной и спокойной.

– Ты больше похожа на свою бабушку, чем на маму. – сказал Питер, внимательно рассматривая лица родных Элты.

– Я знаю. – та тихо улыбнулась. – У нас с Энн даже глаза одного и того же цвета – ярко-зеленые. А цвет волос мне от папы достался… Только родителей я совсем не помню. Бабушка о них не рассказывала, но шутила иногда, что отец мой – Зеленый Человек. Тот самый, лицо которого можно обнаружить среди дубовой коры, а также листьев дуба и падуба. – девушка ласково погладила ствол дерева, к которому прикасалась спиной. – Так что из родственников у меня только тетя Агата и осталась. – Элта помотала головой и отвернулась, но Питеру показалось, что она смаргивает слезы.

Парень вдруг почувствовал себя беспомощным, потому что, несмотря на двух сестер, что делать, когда девушка плачет, он не знал. Вернее, знал, если решение проблемы находилось в его силах, но здесь был другой случай. Поэтому Питер решил отвлечь Элту от печальной темы, но в голову не пришло ничего другого, кроме этого вопроса:

– А ты могла бы представить, – начал он. – Что какой-нибудь ребенок, которому, например, лет 13, однажды оказывается в другой стране, где время течет иначе. И он там вырастает, взрослеет, а потом вдруг на 28 году возвращается обратно, в свою страну, в свое время, в тот самый возраст, в котором был до своего исчезновения?

– Могу. – Элта вдруг повернулась к нему. Глаза ее были сухие, но немного красные. – Но мне страшно. Представляешь, каково это жить в теле тринадцатилетнего подростка, когда внутри тебе 28? Все, кто не знают твоей истории, воспринимают тебя ребенком, и когда ты говоришь, как взрослый, смеются, не веря. Заново взрослеть, делать какие-то вещи, которые тебе уже не нужны, потому что ты старше…

Питер хотел сказать, что представляет, что это такое, но вовремя остановился. Элта не знала о Нарнии, но после ее ответа еще мучительней хотелось рассказать ей свою тайну. Теперь парень понимал Люси, которая в восторге написала ему весной письмо о своей новой подруге. Элта выглядела и говорила так, будто бы она поверит в их историю о Нарнии. И это даже не в ее словах… Это чувствовалось инстинктивно. Есть свои – есть чужие. Элта была своей.

– Такой вопрос… – девушка покачала головой и проницательно на него взглянула. – Люси как-то задавала мне подобный, про попадание в другую страну. Правда она говорила о Волшебной Стране, где разговаривают животные, живут фавны, нимфы, дриады и гномы. И спросила, чтобы я делала, если бы попала в такую страну, прожила в ней много лет, а потом вернулась обратно.

– А ты что ответила? – ни один мускул не дрогнул на лице Питера, который старался не выдать своих эмоций.

– Я знаю, что я бы не хотела возвращаться из такой страны. – Элта грустно вздохнула и уткнулась носом в коленки, ее голос теперь звучал глухо. – Потому что там мой Дом. Там моя настоящая жизнь. Конечно я бы стала искать обратную или новую дорогу туда. Так я ответила Люси.

– А если бы… – продолжил Питер. – Если бы был кто-то… Допустим, король, правитель, создатель этой волшебной страны, который по своим причинам тебя оттуда вернул в этот мир?

– Я бы у него спросила эту причину. – ответила девушка, черкая веточкой по сухой земле. – А еще спросила, можно ли мне вернуться туда. Это честно – знать почему. Когда знаешь, гораздо легче. Даже если эта причина в том, что ты кому-то не понравилась. К тому же, на самом деле все не так страшно. – Элта вдруг легко и светло улыбнулась. – Дороги Мира и миров открыты перед нами, осталось лишь выбрать на которую ступить. И, наконец, шагнуть вперед. Думать, что кто-то управляет нашей судьбой – девушка смешно скосила глаза в сторону церкви. – Это все равно что сдаться, отказаться от ответственности за свою жизнь, лечь и ждать милости. Так дела не делаются. – она помотала головой, рыжие косы хлестнули по плечам, затянутым в коричневую ткань. – Наша жизнь в наших руках, Питер. Кто ищет, тот всегда найдет.

– Ты права. – парень сомкнул кулак своей правой ладони и твердо поставил его на землю. На душе стало совсем легко, а в памяти вдруг всплыли слова Элты из сна: «… а ты жив, Питер. Вставай, бери в руки меч и сражайся. Битва еще не окончена».

Он действительно был жив, он был в сознании, двигался и самое главное помнил, знал о Нарнии. Он оставался верен своей стране всем сердцем, даже находясь от нее так далеко и одновременно так близко. Разве этого мало?

«Тот, кто однажды был Королем Нарнии – всегда им остается» – эхом прозвучал в голове бархатный рычащий голос.

От яркого осознания, вспышкой прошившего разум и сердце Питера, на глаза навернулись слезы. Застарелые, почти пятилетней давности. Он отвернулся от девушки, не хотел, чтобы она видела, и сидел некоторое время, сквозь туманную пелену глядя на размытые контуры деревьев и высокий забор.

Теплая рука Элты несмело погладила его по плечу, а потом прикосновение исчезло.

Они сидели бок о бок, молчали, каждый о своем, и было хорошо, правильно. Питер успокоился. Та уверенность, что маленьким росточком возникла внутри него еще после сна в ночь с пятницы на субботу, вдруг окрепла и выросла в целый мощный дуб, вроде того, что находился сейчас за спиной, постепенно превращаясь из предчувствия в нечто большее и реальное.

Время теперь шло будто бы мимо. Вечностью было мгновение, быстро пролетали часы. Питер очнулся, когда услышал голоса со стороны церкви.

– Ой, это миссис Элин возвращается. Нужно идти. – Элта поднялась на ноги и улыбнулась ему. – Спасибо тебе… И за разговор, и за молчание. Сегодняшний день запомнило мое сердце.

– Это я должен тебя благодарить. – Питер встал рядом с ней и внимательно взглянул на девушку. – Ты сказала те слова, которые стали силой, подтолкнувшей меня вперед с места, на котором долго топтался.

– Тогда я рада еще больше.

Они тихо вернулись в строй немного осовелых и кажется радующихся погожему деньку после темных сырых подвалов, учащихся. Потом была лекция на свежем воздухе. Потом возвращение в школу – остальные уроки никто не отменял.

========== Часть 5. ==========

На душе у Питера было легко и светло. Глядя в окно, на голые макушки деревьев, окружающих школу имени Магретты Сильверфокс, он вдруг заметил, что улыбается. Конечно не так, как он это делала в Нарнии или разговаривая со своими близкими, но гораздо сильнее и ярче той бледной тени – подобия улыбки, которая поселилась на его губах с начала осени.

Последний урок подходил к концу. Питер устало отодвинул тетрадь и потер глаза. Он не понял, что его торкнуло изнутри повернуться и посмотреть в окно на двор школы. Просто было ощущение, что немного строго, отрезвляюще подтолкнули огромной теплой лапой и глухо рыкнули. Парень тут же по наитию повернулся.

Он вдруг увидел идущую к воротам высокую пожилую женщину в строгом темном платье и пучком седых волос. В одной руке она несла портфель, а в другой грубо тянула за локоть… Элту. У ворот ждала машина с распахнутой дверцей, из которой глядел какой-то не молодой мужчина с холодным лицом.

Что дальше делать, Питер даже и не думал. Он подхватился со стула и быстрым шагом пересек класс, выбежав в коридор. Удивленные окрики учителя стихли позади. Парень буквально пролетел два лестничных пролета, думая лишь об одном – только бы успеть. И выскочил во двор.

– Я не хочу бросать школу! – Элта пыталась вырвать локоть из крепкого захвата теткиных пальцев. – Мне здесь нравится. Отпусти! Верни документы мадам Сильверфокс!

– Ничего не знаю. Девушкам вредно много думать и читать. Девушки – это украшение. – проворчала женщина, целеустремленно таща на буксире свою внучатую племянницу к машине, в которой с ужасом девушка увидела знакомое неприятное лицо офицера Лайма.

– Господин Лайм сегодня просил у меня твоей руки, и я дала согласие. – довольно ответила Агата, повернувшись к Элте и окинув ее цепким взглядом. – Хоть где-то твоя бесовская красота пригодилась. Веди себя хорошо при господине Лайме, не перечь. Это очень выгодная партия.

На миг Элте стало страшно. Те предчувствия, которые посещали ее с вечера пятницы, оправдались. Но тут свободная рука нащупала в кармане счастливый камушек с дыркой, и девушка воспряла духом. Еще не все потеряно. Тетка не станет сразу же сегодня выдавать ее замуж, наверняка они сначала заедут домой. А там… Найти тайник с деньгами, а ночью сбежать. Утром купить билет на поезд, идущий через Бирмингем и Ливерпуль, а потом на паром, плывущий прямо до дублинского порта. Элта все подсчитала, у нее должно хватить и остаться еще на две недели экономной жизни. Она конечно надеялась, что этот момент наступит не так быстро, но видимо у Леди Судьбы были другие планы. Ну и пусть. «Все равно я выбираю куда идти» – упрямо подумала девушка и вдруг с удивлением почувствовала, что за ее свободный локоть кто-то ухватился и остановил ее.

Элта повернула голову и увидела Питера. Волосы его были взъерошены, парень часто дышал от быстрого бега. Он посмотрел на нее своими светлыми глазами, слишком спокойными и мудрыми, чтобы принадлежать тому, кому скоро исполнится только восемнадцать, и сказал: