Текст книги "Практикум по боевой кулинарии"

Автор книги: Рина Ских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7

– Уже отправили отряды боевых магов на поиски? – только и смогла я спросить дрогнувшим голосом.

Как ни гордилась своей выдержкой и умением держать себя в руках в любой самой говенной ситуации, к такому я оказалась не готова. Мысли путались, суть последней фразы ректора пробилась будто сквозь вату. Я же сама словно заледенела изнутри. Сделать лишний вдох и то было тяжело.

Ректор почему-то не торопился отвечать, избегая смотреть мне в глаза, и напоминал вытесанного из камня истукана. Я же только сейчас заметила то, что почему-то не бросилось мне в глаза сразу, когда сегодня впервые увиделись. За ночь мужчине кто-то будто накинул с десяток лет. В блондинистых волосах сложно заметить седину, но сейчас, присмотревшись, я увидела пару серебристых паутинок, которых, уверена, раньше не было.

Наконец он порывисто вздохнул, оживая, и насмешливо хмыкнул, на миг полыхнув бездной боли в глазах, когда наши взгляды пересеклись.

– Какие отряды, Саяра? – тихо произнес он с кривой улыбкой, исказившей идеальные черты его лица.

И от этих простых слов меня как морозом обдало. Переспрашивать я не решилась, но тут и так все понятно, стоит лишь немного задуматься. Мы несли колоссальные потери, опытные боевики гибли один за другим, не говоря уж о мирном населении. Кого смогли, эвакуировали в центральные области, но от этого гибнуть меньше людей не стало.

Куда уж тут организовывать поисковые группы на Серые земли, где пропали студенты, если магов банально не хватало не пускать Серые земли к нам?

– Но ведь «пропали» – не равно «погибли»? – полувопросительно заявила я и сама же поморщилась от того, как неуверенно и жалко прозвучал мой голос. Несмотря на все мои попытки собраться и не перечислять мысленно имена тех, кого я еще совсем недавно мягко подкалывала на занятиях, улыбаясь в ответ на их забавные комментарии и радуясь вместе с ними их успехам.

– Остается утешать себя этим, – кивнул Вайдер ай’Сантеро несколько замедленно и все же пригубил коньяк из своей рюмки.

– Вы же не будете сидеть сложа руки? – уточнила я с подозрением.

– Разумеется, нет. – Мужчина встрепенулся и уставился на меня с возмущением, поразившись абсурдности моих выводов. – Вы ведь слышали от своего отца о мобилизации. Это правда. Часть преподавательского состава отправляется на поиски пропавших выпускников. Не только из нашей Академии, разумеется. Ну и там на месте к нам присоединятся несколько лучших рейнджеров-следопытов.

– И вы вызвали меня затем, чтобы сообщить…

Ректор, отхлебнув еще раз, окончательно взял себя в руки и продолжил своим обычным строгим уверенным тоном:

– Под срочную мобилизацию вы все равно не попадете. Испытание испытанием, но идиотов в Академии нет. Во-первых, кто-то все равно должен остаться и поддерживать учебный процесс. Во-вторых, даже ваша изобретательность сейчас вряд ли поможет нам в поисках.

– Тогда к чему все эти разговоры о том, что я должна обязательно разорвать договор с Академией? – настала моя очередь непонимающе хмуриться и возмущенно смотреть мужчине в глаза.

– Никто не гарантирует, – тихо ответил ректор, – что за первой волной мобилизации не придет вторая. И третья. Положение уже сейчас серьезное, а может стать и хуже.

Глубоко вздохнув, я подалась вперед, не разрывая зрительного контакта, и положила обе ладони на стол.

– Не мне вам объяснять, что, если дойдет до этого, никто не отсидится в теплом домике, – и кривовато усмехнулась. – Даже бытовики. Так что оставим этот разговор.

– Хорошо. В таком случае я дам указание разморозить средства вашего отца на счету Академии и сделать возврат, – пожал плечами ректор, почти безразлично. Но я успела заметить, как на миг дернулся уголок губ, а в глазах отразилась искра одобрения.

– Подождите до вечера. Я ответила вам за себя, но, раз уж так сложилось… – тут пришлось подавить тяжелый вздох, – стоит спросить и остальных. Может, кто-то из девочек все же захочет вернуться домой. Насколько я помню, для разрыва договора мало перечисленной суммы, необходимо, чтобы каждая подписала документы о разрыве лично.

В этот момент я даже пожалела об этом условии, которое в моем случае сыграло мне на руку, а вот для девочек… Искренне надеюсь, что как раз они недрогнувшей рукой подпишут договоры и… А что «и»? И вернутся обратно в свои приграничные поселения, пусть сейчас и эвакуированные в центральные области? Да, они не будут считаться военнообязанными, как выпускницы Академии, но безопаснее жизнь для них от этого не станет. Сложный выбор. В любом случае я сама научила их не быть мышками, и теперь им самим предстоит делать этот выбор, никому другому.

– Все верно. Что ж, так и сделаем. Не смею вас больше задерживать, вы наверняка захотите переговорить со своими студентками прямо сейчас.

– Пожалуй. – Я отставила пустую чашку и встала. Бросила взгляд на ректора сверху вниз и не смогла промолчать. – А знаете… когда вы настоящий, без маски незадачливого администратора, с вами гораздо приятнее общаться и работать.

– Правда? Хм. Обычно бывает наоборот, – усмехнулся вдруг Вайдер. – Коллеги всегда предпочитали недалекого администратора. Они не очень любят… когда я показываю свое истинное лицо.

– Наверняка вы это делаете в комплекте с плохими новостями или знатными нахлобучками, – улыбнулась я. – Никто не любит дурные вести или выговоры.

Страх и горечь, которые поселились в моей груди, как только ректор сообщил о пропаже выпускников, никуда не делись. Но я была в состоянии не допускать того, чтобы эти чувства заполонили меня, взяли верх. Раньше смерти не умрем.

– Верно, пожалуй. Но вас, кажется, новости не особенно испугали, – заметил мужчина с полувопросительной интонацией, а меж его бровей залегла глубокая складка. Не только я выстроила внутренний барьер перед эмоциями.

– Да я бы так не сказала, – признаваться было легко. Я давно отвыкла строить из себя идеальную женщину. – И испугали, и огорчили. Только вы и ваши маски тут ни при чем. Все равно от тревожных событий никуда не скрыться. Что толку винить вас в том, что именно вы стали вестником плохих новостей?

– Хм… м-да.

Я уже была возле двери, когда Вайдер все же меня окликнул:

– Саяра… какие отношения связывают вас с Арэном ай’Грантом?

– С кем? – удивленно обернулась я. Имя, кажется, знакомое, но…

– М-м-м… с пострадавшим от вашего коленного темперамента целителем Арэном.

– А! Это мой жених. – Отвечая на его невысказанное изумление, я добавила: – Бывший. И пострадал он от своего темперамента, а не от моего.

– Понятно. Судя по тому, что я видел, этот жених уже очень… бывший, – хмыкнул ректор и впервые за время нашего разговора улыбнулся вполне искренне, отчего смешинки отразились в его глазах.

– Совершенно верно. А почему вы спросили?

– Да так… из чистого любопытства, – уклончиво ответил он и кивнул, давая понять, что разговор закончен.

– Понятно. Приятного дня, Вайдер. Увидимся вечером на педсовете.

Глава 8

М-да. Как говорится, улыбайтесь, мадам, завтра будет еще хуже.

С такими мыслями я вышла из кабинета ректора и не спеша двинулась через академический парк к своей башне. Сейчас будет-таки серьезный разговор, а мне еще есть за что подумать.

Когда я нервничаю, одесский говорок становится заметнее – знакомые фразы и конструкции сами выскакивают из глубин подсознания. Хорошо, что это по большей части внутренний монолог…

И о чем это я? Про войну думать не хочу. Пока не хочу – потом куда я денусь. Помочь здесь и сейчас не могу при любом раскладе, а стенать и рвать волосы на голове, проклиная инопланетяшек, некогда позарившихся на этот мир, и злую судьбу, не видела смысла. Я давно уже вышла из того возраста, когда идут на поводу у эмоций. И хоть молодое тело временами подбивало на весьма экспрессивные для меня поступки, сейчас я в состоянии держать себя в руках.

Так что лучше подумаю про неожиданный урожай женихов. Ибо, чтоб мне лопнуть, их вдруг стало как гаишников на жирном перекрестке. Оно мне надо?

Особенно учитывая последний обмен фразами с рэссом ректором. Ведь не обманула: когда не придуривается – прямо симпатичный мужик, заверните. И явно обозначил свой интерес. Весьма корректно и в меру. Жаль… обстановка не располагает. И даже не учитывая возможную мобилизацию, отставив в сторону то, что я вообще пока ощущаю себя замужней дамой и внутренне еще не смирилась с новым статусом… я все равно не завожу служебных романов, принципиально. Ибо это дурной тон.

А вот смазливый целитель – совсем другая песня. Что этому сладкому пирожочку от меня надо? Шоб я слиплась? Спасибо, не надо.

Про любовь с первого взгляда – это вы забивайте бейсы коту Семе, когда он их на солнце греет, а мне не надо расчесывать мозги. В пылкую страсть к прежней владелице этого тела тоже не верю. Она его имени-то не запомнила, машинально подмахнув соглашение о помолвке. Не встречались они. А в маньяка, увидевшего деву издалека и разом потерявшего последний ум, я верю еще меньше…

В какой-то момент даже мелькнула невольная мыслишка: а не срикошетил ли как-то леворукий вектор Райко да плюс дар троих Сантеро на мне так, что частичка флера прилипла к моей ауре? От этого предположения на миг стало дурно, но я тут же сама и развеяла нелепые домыслы: тогда бы вокруг уже крутилась половина академии, привороженная сантеровским дурацким магическим «магнитом». А в этом плане – тьфу-тьфу три раза и постучать кому-нибудь по кумполу – все тихо и спокойно. Так что точно не канает. Да и с чего бы такому вообще случиться? Магия магией, но не всемогущая она, да и я никакими вундервафлями не владею помимо умения вляпываться по самое не могу всеми Саяриными нижними девяноста.

Ладно, бой покажет. Вот и башня уже, настраиваемся на разговор.

– Поэтому у вас сейчас есть возможность покинуть Академию без труда и каких-либо последствий, – закончила я рассказ, глядя на девочек, по привычке рассевшихся в нашей уютной кухне вокруг стола. Над свежезаваренным чайником вился легкий пар, блюдо с булочками источало нежный аромат и намекало на то, что магичкам лишние килограммы не грозят. В общем, все как всегда на нашем факультете: война войной, а обед по расписанию.

Пару минут все молча смотрели в свои чашки. А потом Айрин подняла голову и посмотрела прямо на меня. И сказала ровно то, что я уже озвучивала Вайдеру в его кабинете часом ранее:

– А смысл? Куда нам возвращаться? В то же самое пограничье. Только уже без поддержки Академии, без нужных навыков и без денег. Ну поедем мы… и что? Учитывая серьезность положения, даже всеобщая эвакуация не спасет. Плюс сейчас силы боевиков растянуты и разбросаны, они могут просто не успеть на помощь очередному пограничному селению.

И признаться честно, мне не было особо что ей на это ответить. Заготовленную речь об эвакуации всего приграничного населения в центральные области? Я вас умоляю, а то никто не понимает, что эвакуация не может длиться вечно и туда все равно придется вернуться. И не факт, что после окончания войны. Да и подобной мощности прорыв может произойти снова в любой момент.

– Первый курс не мобилизуют, – задумчиво развила мысль Лианна, откладывая плюшку на край блюдца. – Так что сейчас мы в самом безопасном месте.

– Это сейчас. – Я вовсе не пыталась отговорить девочек, просто считала нужным обозначить все варианты и перспективы. – Но никто не знает, что будет дальше. Очередь может дойти и до сегодняшних первокурсников.

– А если оно перестанет быть безопасным, можно подумать, в других местах можно будет спокойно жить, – резонно заметил молчавший до этого непривычно серьезный Райко.

– Уж лучше тогда хоть что-то уметь, чтобы защититься, – поддержала Фиона и почему-то взяла за локоть сидящего рядом парня. Эти двое насмерть ссорились по двести раз на дню, девушка гоняла непутевого левшу по всей башне со сковородками и воплями, когда он в очередной раз взрывал какое-то ее рукоделье, но порознь они уже почти никогда и нигде не показывались.

– Так понимаю, разрывать свой контракт никто не собирается? Почему-то я так и думала, – констатировала я, подводя итог. А в ответ на меня уставились ставшие уже почти родными жутко удивленные мордашки. – Что?

– И вы не будете уговаривать нас, настаивать? – недоверчиво выразила общую мысль Айрин.

– Ты верно подметила: а смысл? Вы все совершеннолетние свободные граждане нашей империи, только вам решать, как распоряжаться своей судьбой.

– И что теперь будет? То есть… Пропавшие ребята… Они же не совсем пропали? Пропали – это значит, что они просто в другом месте, но живы. Иначе сказали бы прямо, а так есть надежда и их будут искать? – с нажимом вновь подала голос Айрин, напряженно стиснув губы в строгую нитку, ожидая ответа.

– Да, разумеется, их будут искать, – успокаивающе улыбнулась я, загоняя все сомнения и тревогу поглубже. – Значит, продолжаем учиться. Думаю, в ближайшее время ваше расписание поменяется, но заранее ничего предпринимать не надо, я все скажу, когда настанет нужный момент. А сейчас наведите порядок и отдыхайте. Мне нужно уйти в город, вернусь поздно. За старших – как обычно, Лианна и Айрин. Надеюсь на вас.

В целом это было мое обычное напутствие для студенток, и за прошедшие месяцы они ни разу меня не подвели. Так что отправляться в ресторан на встречу с родителями я могла с легким сердцем. Если это определение, конечно, вообще уместно в данной ситуации. Мне же с ними объясняться… и разговор будет не из простых. И если, отправляясь сегодня в учебную часть, я больше всего волновалась, не узнают ли во мне иномирянку, сейчас это отошло на второй план. Теперь я могла заявить с абсолютной уверенностью: уже не узнали и не узнают. Но проще от этого вот ни на копейку не стало.

Через час я уже вошла в один из самых милых и приличных ресторанчиков, не глядя скинула плащ на руки лакею, сообщила, что меня ждут, и огляделась. Да, точно ждут. Что примечательно, не одни родители.

Товарищ сладкий пирожок тоже здесь, хм. Встал мне навстречу, протянул руку и улыбается… так, словно мое колено никогда не встречалось с его медицинскими навыками. Так-так-та-а-а-ак. Мало было? Мальчик – мазохист? Или просто не умеет признавать поражения? Или… я слишком сильно ему нужна?

Но зачем?!

Глава 9

Достаточно прохладно поздоровавшись со всеми присутствующими за столом, я чинно уселась и пододвинула к себе написанное витиеватыми золотистыми буквами меню. Игнорировать напряженные взгляды родителей было тяжело, да и, как бы там ни было, с моей стороны безразличием тоже и не пахло. Но ситуацию необходимо разрулить здесь и сейчас. И ход сейчас далеко не за мной.

– Я тебя совсем не узнаю… Где моя тихая девочка? – первой не выдержала Ларэсса, приложив уголок белоснежного кружевного платочка к идеально накрашенным глазам.

– А на что вы рассчитывали, отрекаясь от меня? Да, я совершила ошибку, признаю. Вскоре сама же и поняла, насколько сильно заблуждалась и во что вляпалась. Но те, кто должен был вытащить меня из трясины последствий моего решения, лишь позаботились о том, чтобы рядом не было крепкой сухой ветки, при помощи которой я смогла бы выбраться. Так что же вы сейчас удивляетесь? Произошло ровно то, чего и следовало ожидать: да, я изменилась. Прежней Саяры больше нет, считайте, что она переродилась в стенах этой академии, начала новую жизнь, оставшись без поддержки самых близких людей…

Я говорила спокойно, размеренно, продолжая листать меню, словно пересказывала какую-то старую историю, услышанную на Привозе и перевранную триста раз. Могло сложиться впечатление, что меня в самом деле это все не волновало, но эмоции прежней Саяры, ее обида и тоска, оставшиеся со мной после смерти девочки, причудливо переплелись с моими собственными злостью и непониманием. Нельзя отказываться от своих детей! Что бы они ни натворили, во что бы ни вляпались, сколько бы лет им при этом ни было, но нельзя!

– Мы не отрекались… – прошелестело едва слышное от Ларэссы.

– Что?

В первый момент мне показалось, что я ослышалась. А в следующий миг прекрасная женщина, истинная аристократка, рисс до последней волосинки, вдруг сгорбилась и совсем некрасиво бурно разрыдалась. Чем, признаться, повергла меня в полнейший шок. Я еще успела перевести взгляд на словно осунувшегося отца, у которого тоже подозрительно заблестели глаза, а секунду спустя уже сама не поняла, как оказалась у стула матери. Ларэсса тут же вцепилась в меня, как не всякий утопающий хватается за спасательный круг.

– Доченька… Прости… Мы не отрекались, мы просто думали, что ты испугаешься и опомнишься! Отсюда те резкие слова. Но мы все время ждали, когда ты вернешься. Ты себя не видела, не слышала со стороны. Тебе же тогда невозможно было что-то объяснить! Думали, пусть хоть так, жестко, но приведем тебя в чувство. Затем решили – что поделать, дадим тебе набить свои шишки, не вечно же под нашим крылом сидеть, а потом…

Что «потом», Ларэсса не договорила, скривившись от подкативших слез. Я совсем растерянно перевела взгляд на отца, понимая: все, что произошло у Саяры, на самом деле чудовищная ошибка и результат глупого, но такого частого недопонимания. Нарубили дров сгоряча, потом уперлись в дурное упрямство… что они, что сама девчонка.

Постепенно Ларэсса успокоилась и ненадолго вышла в дамскую комнату привести себя в порядок. Все время, пока ее не было, я просто молчала, бездумно водя взглядом по посетителям, избегая смотреть на отца и уж тем более на несостоявшегося жениха. Размышляла, что делать дальше, но в голову ничего не лезло. Слишком много потрясений для одного дня.

Вскоре мать вернулась, как всегда изысканно прекрасная, с безупречным макияжем и легкой полуулыбкой на губах, будто ничего и не было. Вот только я так и не придумала ничего. Вся выстроенная мной мысленно линия поведения наткнулась сейчас на неожиданное препятствие и рассыпалась, как карточный домик. Но Шайден воспринял мое молчание по-своему.

– Теперь ты будешь говорить, что знать нас не желаешь и отрекаешься? – произнес он с затаенной горечью.

– Нет, папа. Я пришла не за этим. И давай закончим разговор на данную тему.

Я говорила мягко, хотя и решительно. Более того, вспомнила еще кусочек из детства Саяры и мимолетно удивилась сходству: когда-то в детстве я тоже, желая подлизаться к моему собственному отцу или привлечь его внимание, вот так клала руку ему на запястье, чуть сжимая пальцами вытатуированный на тыльной стороне якорь. У Саяриного отца якоря не было, но я глазам не поверила: на том же месте имелась другая татуировка – более сложная и непонятная. Однако на миг меня буквально накрыло дежавю…

И от этого желание резко оборвать чужие претензии и вообще свести отношения к холодной отчужденности окончательно сошло на нет.

Может, они не самые лучшие родители. Но они уже потеряли дочь, хотя об этом и не знают. На мой взгляд, это достаточное наказание за нечуткость и желание настоять на своем.

– Ни я, ни мои студентки не покинем Академию. Думаю, не надо объяснять почему.

– Саяра. – Из голоса отца исчезла властность, остались лишь усталость и какая-то безнадежность. – Ты понимаешь, каково нам думать, что мы можем тебя потерять? Ты же знаешь историю нашей семьи, ты…

– Папа, послушай. – Я чувствовала, что, несмотря на мое нежелание, все же надо расставить все точки над «и». – Мне неприятно вам это говорить, но вы меня прежнюю уже потеряли. В тот день, когда я решила, что даже вы отказались от меня.

– Саяра! Ты… ты поверила… – Ларэсса снова побледнела, но в этот раз удержалась от слез.

– Да, мама. Да, я поверила. Я не умею читать мысли, тем более на расстоянии, но я вполне могу прочесть буквы. Ваше письмо пришло очень вовремя. Ровно в тот момент, когда мужчина, которого, как мне казалось, я полюбила, сказал мне, что это все было игрой. Наверное, в другое время я бы поверила во что-то другое. А в ту минуту…

Вот тут я ступаю на тонкий лед. Объясниться надо, но главное – не пережать и не внушить подозрений.

– А в ту минуту мне хотелось умереть, – закончила я достаточно жестко. – И я почти это сделала. Почти. Тебе, надеюсь, не надо объяснять, что после этого я не могла быть прежней? Я осталась жива, но та Саяра все же умерла.

– Я. Его. Убью, – медленно сказал отец, и я с некоторой оторопью увидела, как вычурный серебряный бокал с каким-то соком, который отец пил, чтобы успокоиться, смялся в его руке, словно пластилиновый. – Сейчас.

Он начал вставать из-за стола, и я впервые поняла, осознала, насколько Шайден ай’Дельвир огромный. Особенно рядом с хрупкой матерью, повисшей на его руке:

– Шайден!

– Кого, пап? – Понятно было, что нужно менять тему, сбивать это ледяное бешенство и направлять его в другое русло. – Придурочного мальчишку, в которого я влюбилась только из-за собственной глупости? А толку? Тем более, – добавила безжалостно, – что вы сами внесли неплохой вклад в мое сумасшествие. Да и я сама… не очень хорошо и умно повела себя в этой ситуации. Так что теперь мы имеем, что имеем. Все ошиблись. Надо иметь смелость принять последствия.

– Для этого вовсе не обязательно рисковать жизнью! – попытался возразить отец, но я его перебила:

– Па, давай откровенно. Академия сейчас – одно из самых безопасных мест в империи. Никто не собирается посылать бытовичку на передний край сражения с нежитью просто так. А если… – тут я предостерегающе подняла руку, удерживая готовые сорваться с его губ слова, – если до этого докатится… дома мы все равно не отсидимся. Серые земли сами придут к нашему порогу. Поэтому давайте перестанем спорить и просто поужинаем как семья. Я выросла, ну как получилось – внезапно, криво, косо и бестолково. Я уже не вернусь под ваше крыло, но это не значит, что я перестану считать вас родными людьми.

И правда, черт побери. Я теперь чувствую за них ответственность. Саяра оставила мне не только свое тело, свою магию и свои проблемы. Их она тоже оставила мне, и нечестно будет просто взять и отбросить прочь чужие чувства.

– Кхм, – пока мы с родителями на секунду задумались каждый о своем, о себе напомнил сладкий пирожок. Тьфу ты, вот привязалась дурацкая кличка, но ничего не могу с собой поделать, само выскакивает, когда я смотрю на товарища самого бывшего.

– Кхм, – повторил он. – Прошу прощения. Все это очень трогательно. Но я вынужден напомнить еще кое о чем.