Текст книги "Целуй и беги (ЛП)"

Автор книги: RicardianScholar Clark-Weasley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Понятно, – задумалась Сабин. Глаза Маринетт распахнулись еще шире – она смотрела на маму, и было что-то в выражении ее лица, в сиянии глаз и в том, как кривились ее губы (в том едва заметном отблеске улыбки), что подсказало Маринетт – ее мама поняла гораздо больше того, что сама Маринетт пыталась ей объяснить. – Похоже, родная, что все это время ты целовала одного и того же мальчика. Он, должно быть, очень застенчивый, если так и продолжал навещать тебя в маске. Наверно, боялся, что ты отвергнешь его, если узнаешь, кто он на самом деле.

Маринетт уже открыла рот, чтобы отбрить эту идею, но с клацаньем его захлопнула, стоило ей вспомнить сегодняшний поцелуй с Адрианом. А точнее – слова, сказанные им после. Он тогда отстранился – насмешливый, ехидный взгляд, на лице ухмылка…

«Ну, тогда, – промурчал он – промурчал! – пора бежать, Принцесса».

Пора бежать, Принцесса.

Пора бежать, Принцесса.

Пора бежать, Принцесса.

А что там на балконе говорил Кот Нуар после того, как превратил ее в самое настоящее желе?

«Ну вот! – преувеличенно бодро сказал он. – Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать. Счастливо!»

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

До этого момента Адриан называл ее только по имени, и никак иначе. Но Кот… Он всегда звал ее Принцессой, с того самого момента, как они – Кот Нуар и Маринетт – впервые встретились. На свете никто, кроме Кота Нуара, не называл Маринетт принцессой, и теперь – внезапно – когда появились два парня, которые поцеловали ее совершенно одинаково, Адриан назвал ее принцессой.

Может, Маринетт и была недотепой, но уж дурой, не способной все сложить воедино, ее точно назвать было нельзя.

– Это был он… – в озарении пробормотала Маринетт. Это Адриан напугал ее на ее собственном балконе. Это он подарил ей лучший поцелуй во всей ее жизни. Это Адриана она прижала к кирпичной стене школы и жарко поцеловала на глазах у сотен людей. И на всех фото их поцелуя, гуляющих по интернету, был Адриан. (Божечки, прошу, пусть только родители об этом не узнают!) Это Кот Нуар подошел к ней в школе и поцеловал, снова превратив ее в самое настоящее желе. Это Кот Нуар заставил ее беспомощно мямлить и заикаться. Это из-за Кота Нуара у нее теперь неприятности с учителем. Это на Кота Нуара она набросилась в мужской раздевалке, это его она поцеловала перед всеми парнями. Адриан и Кот Нуар были одним и тем же человеком! О! Без слов взбесилась Маринетт. Да она его просто убьет! – Это был он! Все это время! – сказала она, не сдержав волнение в голосе.

Она была в ярости, она была счастлива, она чувствовала облегчение, что целовалась не с двумя разными парнями, у нее в животе порхали бабочки и, в то же время, ей хотелось заболеть. Было так много эмоций… И ничего из этого нельзя было показать на глазах у мамы.

Маринетт обняла Сабин покрепче:

– Мама, спасибо! – радостно воскликнула она. – Ты мне очень помогла!

Мама обняла ее в ответ так же крепко:

– Обращайся, милая, – сказала она.

Маринетт отстранилась и взволнованно направилась к двери из комнаты.

– Люблю тебя! – выкрикнула ее мама.

– И я тебя! – через плечо ответила Маринетт.

И резво понеслась в свою спальню.

Когда она вернулась в свою комнату, то могла бы поклясться, что слышала, как ее мама восторженно верещала что-то о «зеленоглазых внуках»…, но это, скорее всего, было лишь ее воображением.

(Боже, пусть это будет только ее воображением!)

Когда Маринетт взобралась по лестнице, она задумалась, не мог ли Адриан прийти к такому же выводу? Что, если он понял, что она и есть Ледибаг, потому и подкараулил ее сегодня в школе? Был лишь один способ все это выяснить… К тому же, она задолжала ему поцелуй.

– Ну и? – подлетела к лицу Маринетт Тикки. Ее глаза были полны предвкушения – она едва дождалась, пока за Маринетт закроется дверь, прежде, чем начала свой допрос. – Разговор с мамой помог?

– Помог, – подтвердила Маринетт, – здорово помог. Спасибо, Тикки, – она взяла ее на руки и потерлась носом о носик квами, – что предложила это.

Тикки обняла ее в ответ:

– На здоровье, – мягко сказала она, – Всегда стоит разговаривать с родителями, для того они и есть – чтобы поддерживать тебя. Так же, как и я.

– Хмм, – протянула Маринетт, – ну, мама помогла мне собрать весь пазл. Теперь я знаю, что мне делать со всеми этими поцелуйными заморочками.

Тикки с любопытством склонила голову:

– И что же? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты трансформировала меня, – сказала Маринетт, – мы собираемся слегка прогуляться по городу. Нужно наказать одного котенка.

Услышав про наказание, Тикки распахнула глаза:

– Маринетт, – обеспокоенно начала она, – ты же не собираешься на самом деле на…

– Тикки! – перебила ее Маринетт. – Трансформируй меня!

Запищав, Тикки втянулась в серьги, и через пару секунд на месте Маринетт стояла Ледибаг. Торжествующе ухмыльнувшись, Ледибаг выпрыгнула с балкона и полетела по Парижу к особняку Агрестов.

Ей нужно было завершить свою миссию. Поцелуйную.

Комментарий к 5. Материнская мудрость

СПНП* – набор точек, удары по которым наносят максимальный урон предполагаемому насильнику: **с**олнечное сплетение, **п**одъем стопы, **н**ос, **п**ах. Бьют по порядку локтем-пяткой-локтем-кулаком. Актуален при нападении злоумышленника на жертву сзади.Если кто помнит фильм Мисс Конгениальность, то там эта комбинация представлена максимально наглядно :D

свисток** – нет, это не обычный свисток, который у вас могут выхватить из рук прежде, чем вы успеете сказать «мама». Это, по факту, мини-сигнализация на батарейках, ее не так-то просто отключить, для этого нужно две свободные руки, спокойствие (чтобы эти самые руки не ходили ходуном) и, что важно, знание алгоритма отключения. У нас эта приблуда не получила широкого распространения. В большинстве городов, даже если вы вооружитесь таким «свистком», окружающие просто не поймут, что случилось. В других странах народ знает, как звучит «свисток», поэтому, в меру сознательности, бегут на помощь. Можете посмотреть ролик, чтобы понять, о чем речь https://www.youtube.com/watch?v=a_4p-j0uZ0I

========== 6. Развязка ==========

Адриан поплелся на занятия музыкой сразу же, как только вернулся из школы. Там он несколько раз выхватил линейкой по рукам за то, что попадал мимо клавиш (слишком далеко улетало его сознание, играя собственную мелодию на слова Ма-ри-нетт и Ле-ди-баг). Сразу после занятий его отправили к себе в комнату – нужно было выполнить домашнее задание, но он бросил это гиблое дело, потому что все, на что он был способен – думать о розовых, сладких губах своих Принцессы и Леди, и гадать, принадлежат ли эти губы одному и тому же человеку.

В итоге он лихорадочно нарезал круги по комнате, потом замер и дернул себя за волосы:

– Агрх! – застонал он в отчаянье, – Ну поцеловал я Маринетт еще раз, и что? Это не помогло ни капли!

Плагг лениво проглотил сыр, безразлично пожал плечами:

– А я говори-ил, – протянул он и взял еще один кусочек сыра.

– И толку с того! – огрызнулся Адриан.

– Как и с повторных поцелуев с Принцессой, – скучающе припечатал Плагг. С того момента, когда они забрались в лимузин, эта тема обсуждалась уже не раз (им с Плаггом было даже немного жаль Гориллу – тот, должно быть, подумал, что Адриан сошел с ума или что-то типа того). – Потому что, даже если ты и придумал некий план, чтобы доказать, что твоя Принцесса и есть Ледибаг, – продолжил Плагг, – каким образом ты собирался поцеловать свою напарницу? Акума может появиться и через неделю, а ты к тому времени скорее всего забудешь и ощущение, и вкус губ…

Адриан злобно зыркнул на Плагга:

– Я никогда не смогу забыть ни поцелуй Принцессы, ни поцелуй моей Леди! – пафосно сказал он, прижав руку к груди.

– Это к делу не относится, – закатил глаза Плагг, – суть в том, что она уж точно не постучится к тебе в дверь и не позволит поцелова… – он неожиданно замолчал, уронил сыр на пол (что было совершенно на него не похоже, потому что Плагг никогда не разбрасывался едой) и ошарашено уставился в окно. – Беру свои слова обратно, – сказал он сухо.

А потом внезапно шмыгнул под рубашку Адриану – того передернуло, он даже подпрыгнул от удивления.

– Плагг! – прошипел Адриан. – Ты что творишь?!

– Прячусь!

– Прячешься? – повторил Адриан. – От ко…

Краем глаза он заметил что-то за окном и тоже осекся на полуслове. Там, прямо на подоконнике, стояла пара ножек, затянутых в красный в черную точку костюм. Тех самых великолепных, точеных, сексуальных ножек, на которые он слишком часто залипал во время боя с акумой. Ножки сдвинулись в медленном приседе, и перед Адрианом появилась Ледибаг. Слегка покраснев, она постучала в окно его спальни.

Адриан так спешил, что едва не упал, неловко замешкался с замками, но окно все-таки открыл. Он уж было собирался сказать «привет», или спросить, что она здесь делает, или… Ну, сказать хоть что-нибудь, но голос его подвел, и он, чувствуя, как полыхают щеки под ее проницательным взглядом, тотчас захлопнул рот.

Ледибаг усмехнулась:

– Привет, – подмигнула она, – красавчик.

Адриан поперхнулся слюной. Красавчик?! И что это значит? Это что, тайное прозвище только для них двоих?! Тогда почему он впервые об этом слышит?!

Если бы это было возможно, Ледибаг бы усмехнулась еще шире и еще самодовольнее. Адриан же в это время все пытался понять, что она имела в виду, когда называла его красавчиком.

– Так ты позволишь девушке войти, или нет? – кокетливо спросила она, – Я-то думала, что тебя воспитывали настоящим джентльменом.

– К-конечно! – растеряно промямлил Адриан. Черт! Ну и где же галантность Кота Нуара, когда она так нужна? Наверно, спряталась под рубашкой вместе с Плаггом. – Т-то есть, т-так и есть! – исправился он и шагнул в сторону. – Прошу, – повел он рукой, – входи.

Нарочито медленно, полная уверенности в себе, Ледибаг просочилась в его спальню. Ее прекрасные голубые глаза прошлись повсюду, заметив и его игровые автоматы, и гардероб, и много, много-много других до нелепого дорогих вещей.

– Отличная спальня, – просто сказала она, – в прошлый раз мне не удалось как следует осмотреться.

– Чт-что привело тебя сюда, Ледибаг?

– О, да так, знаешь, – уклончиво ответила она, – то да сё.

Кот Нуар бы пошутил, что вся она такая загадочная, а потом под этим соусом пофлиртовал бы с ней. Он бы воспользовался моментом, пока она была здесь, в его спальне, и поддразнил бы ее в ответ. Они бы подкалывали друг друга до тех пор, пока один из них не сдался. Но Адриан Агрест… Ну, все, на что он был способен – это тихо пискнуть:

– Оу?

– Дело в том, – слегка смущенная Ледибаг мило улыбнулась и шагнула ближе, – что ты так и не поблагодарил меня за то, что я спасла тебя и твоего отца.

Адриан видел, к чему она ведет. Ведь именно он придумал этот повод, чтобы навестить Маринетт. Он знал, чем это закончится. Его подозрения насчет того, кем она была на самом деле, крепли с каждой секундой, он почувствовал, как к нему вернулась частичка уверенности Кота Нуара, и улыбнулся.

– Да, не поблагодарил, – спокойно согласился он, – пожалуй, мне стоит немедленно это исправить.

Ледибаг шагнула еще ближе, он встретил ее взгляд, горевший стальной решимостью. Такой же решимостью горели глаза Маринетт, когда она ворвалась в мужскую раздевалку и приперла его к стенке.

– Правильное решение, – твердо сказала она и вцепилась в воротник его рубашки. Потом притянула ближе и повергла Адриана уже привычным неистовым и напористым поцелуем. Ее губы, напротив, были очень нежными, он почувствовал их сладкий вкус, когда она уверенно углубила поцелуй.

Но в этот раз Адриан не собирался оставлять все ей на откуп, он сразу же вывернулся из захвата, обнял ее нежное лицо ладонями и принялся целовать ее так же настойчиво и сосредоточенно, как прежде его целовала она. Игриво прикусил в ответ ее нижнюю губу, пососал, снова ощущая ту самую чудесную сладость, и поймал ее стон. Она медленно отпустила воротник и обняла Адриана за шею, перебирая пальцами, затянутыми в перчатки, пряди волос на его затылке. Адриан в ответ огладил ее нежные щеки, шею, плечи и, сомкнув руки на талии, притянул Ледибаг ближе.

Они целовались и целовались, и целовались, до тех пор, пока у Адриана не запекли легкие от недостатка воздуха – только тогда он нехотя отстранился.

Ледибаг судорожно вздохнула, глотая воздух. Ноги дрожали, и она легонько привалилась к Адриану. Он обнял ее, жадно вдыхая цветочный аромат ее волос.

Теперь он знал. Больше не было никаких сомнений, их просто не могло быть, все было так очевидно – он знал!!!

Он задыхался, просто не мог дышать. Зарылся носом в ее волосы и попытался разом вдохнуть столько воздуха, сколько смог, пьяный пониманием, что обнимает девушку, которую любит больше всего на свете. Отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза, стыдливо обдавая неровным дыханием ее нежную кожу, покрытую румянцем.

– Маринетт, – почти беззвучно прошелестел он.

Она гордо вскинула подбородок и вызывающе встретила его взгляд.

– Кот Нуар, – парировала она. И эта невозмутимость – после всех поцелуев, после того, как ее секрет был раскрыт, – была настолько в стиле его Леди! В ней не было ничего от привычной ему Маринетт. При мысли об этом Адриан не мог удержать Нуара, а тот явно собирался переквалифицироваться в Чешира.

Он знал, кто она. Она знала, кем он был. И они все равно обнимали друг друга и целовались!

– Моя Леди, – он поймал ее руку и прижался поцелуем к ладони, – вы потрясли меня своим умом и сообразительностью.

Она покраснела:

– Я… эм… а… недавно догадалась, – неразборчиво пролепетала она, – кхе… из-за того, что случилось.

И Адриан правда, правда, правда не смог сдержать улыбку. Если что он и понял за эти несколько дней – ему безумно нравится видеть Маринетт такой растерянной.

– Мои поцелуи были так хороши, – промурлыкал он, – что ты бы узнала их из тысячи, Принцесса?

– Нет! – рявкнула Ледибаг и вспыхнула, став такой же насыщенно красной, как и ее костюм. – То есть, да! – поправилась она, – Нет! – выкрикнула она снова, быстро замотала головой, – Я не это имела в виду! Мама сказала, что, скорее всего вы – один и тот же человек, потому что никто не целуется одинаково, но ты сам себя сдал.

Он заморгал, пытаясь вспомнить, что же он сказал такого, что могло его выдать. А Ледибаг, не в восторге от своей откровенности, внезапно решила, что намного интереснее изучать собственные пальцы или смотреть куда угодно, кроме самого Адриана.

И это было так похоже на Маринетт, так чертовски мило!

Он сомневался, что, глядя на такое очаровательное зрелище, сможет связать хотя бы пару фраз.

– Я бы с удовольствием посмотрел этот ваш фестиваль абсурда и дальше, – сухо сказал Плагг, выбравшись из-под рубашки Адриана, – но может, ты все же отпустишь Тикки, чтобы я мог с ней поболтать?

Когда Ледибаг заметила Плагга, ее глаза потрясенно расширились:

– Оу! – тихо удивилась она.

– Маринетт, это Плагг, – представил их друг другу Адриан, – Плагг, это Маринетт.

– В курсе, – закатил глаза Плагг, – я же был рядом с тех самых пор, как вы впервые встретились. – Он подлетел к Ледибаг и приветственно кивнул. – Рад знакомству во плоти, – он ухмыльнулся, – Принцесса.

Ледибаг приветливо улыбнулась в ответ:

– Взаимно.

А потом она сбросила трансформацию, и когда место Ледибаг заняла Маринетт, из ее сережек вылетело странное маленькое красное создание.

– Плагг!

– Тикки!

Адриан невольно перевел взгляд на Плагга, кружившего в танце красное насекомообразное существо (тот называл ее «Тикки»). Это было странно и, в то же время, прекрасно и удивительно – их безмолвный разговор, состоявший из пары движений и пристальных взглядов. Именно тогда Адриан вспомнил фразу, вчера с таким пренебрежением брошенную Плаггом: «Квами не целуются. Мы выше этого – божества ведь, и все такое». Это был их способ – способ Плагга и Тикки – показать свою привязанность? Если да, что же они сказали друг другу? Неужели это происходило каждый раз, когда трансформация была активна, и они с Маринетт никогда не замечали? Или сегодня они увиделись впервые за Бог знает сколько лет? И что та…

На этом размышления Адриана оборвались, потому что Маринетт чувствительно пихнула его в плечо.

– Ой! – вскрикнул он, накрыв больное место рукой. – За что?! – возмутился он и потер руку.

– Сам знаешь, за что! – прошипела Маринетт, ярко покраснев от смущения, – из-за твоего поцелуя у меня в школе были проблемы!

Адриан не смог сдержать ухмылку, тут же вспомнив, как румяную, растерянную Маринетт ругали за пятнадцатиминутное опоздание на урок. После того поцелуя ей понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы очухаться и добраться до класса, и даже тогда она все равно не могла внятно разговаривать.

От такого у любого парня бы моментально раздулось самомнение.

Маринетт нахмурилась и попыталась снова его стукнуть – слишком уж самодовольным он выглядел, но Адриан задействовал свои Нуаровские рефлексы, поймал ее ладонь и прижался к пальцам в нежном поцелуе. Ее гнев тут же сменился смущенной робостью.

– Давай начистоту, моя Леди, – предложил Адриан, вновь целуя ее руку, – ведь я поступил так только потому, что тем утром ты сама поцеловала меня на глазах у всей школы, а потом оставила на растерзание Алье. Алье! – подчеркнул он.

В конце концов, Маринетт знала, какой беспардонной может быть Алья, когда чует любопытный сюжет.

– Сочувствия не дождешься, – открестилась Маринетт, – сам заслужил. Я поцеловала тебя за то, что ты напал на меня там, на балконе! Да я потом по полу лужицей растеклась… И хватит уже так самодовольно лыбиться!

– Мне жаль, – соврал Адриан. Ему не было стыдно, он наслаждался тем, как действовал на нее. Ведь он сам реагировал на нее точно так же. Все было честно. Он попытался выглядеть серьезным, – но и я поцеловал тебя потому, что ты напала на меня в мужской раздевалке, на глазах у всех парней, и оставила меня растекаться лужицей на полу. Так что единственная, кого ты можешь винить во всех своих проблемах в школе – ты сама.

Маринетт фыркнула, очаровательная в своем возмущении:

– Я не виновата в том, что Алья заставила меня сделать все это! – возразила она.

Все хорошее настроение Адриана как ветром сдуло, его окатило разочарованием – словно холодной водой в лицо плеснули.

– О… так все это было на спор? – промямлил он, отпустил ее руку и попятился. – Ты не… не хотела… меня… целовать?

Маринетт понурилась и уставилась на свои туфли. Ее щеки покраснели еще сильнее.

– Ну конечно же я хотела тебя поцеловать, – смущенно пробормотала она, – я бы не стала выполнять задание, если бы не хотела этого, – она вскинула голову и решительно встретила его взгляд, с вызовом, так не вязавшимся с ее робким поведением. Сердце Адриана с надеждой встрепенулось, внутри все сжалось, перехватило дыхание. – Я хотела тебя поцеловать. Всегда хотела.

Страх, что его отвергнут, так потряс Адриана, что он с трудом заставил губы двигаться:

– И сейчас? – прошептал он.

– Сейчас – тем более, – рассердилась Маринетт, – глупый кот.

И тогда они шагнули друг к другу: Маринетт обвила руками шею Адриана и притянула его ближе, он поступил так же, крепко обняв ее за талию – и они встретились в поцелуе. Когда он вдохнул ее запах, почувствовал вкус ее губ, прикоснулся к ее теплому телу, внутри него взорвался уже привычный фейерверк. Он был решительно настроен выяснить, откуда же взялся этот сладкий привкус, поэтому он лизнул краешек губ – она ахнула – и поцелуй становился все глубже, и Адриан находил все новые оттенки ее вку…

– Маринетт! – пискнула Тикки, возникнув прямо между лицами Адриана и Маринетт. Парочка тут же разлепилась, ошарашенная и немного шокированная собственными действиями. – Как бы нам с Плаггом не хотелось посмотреть на то, как вы целуетесь…

– Даром не сдалось, – перебил ее Плагг, – есть сотни вещей поинтереснее.

– Твои родители почти приготовили ужин, – продолжила Тикки как ни в чем не бывало, – через пару минут позовут и тебя. Поэтому, если ты не хочешь потом им объяснять, как ты умудрилась улизнуть из дома и зачем ты это сделала, лучше нам все же вернуться.

Маринетт нехотя отстранилась – Адриан попытался ее удержать. Он ведь только что нашел ее. И не хотел так скоро отпускать.

– Она права, – грустно сказала Маринетт, мягко положила руку ему на грудь и чуть оттолкнула, – мне пора. Мама и папа меня убьют, если узнают, что я втихаря сбежала, и потом все будет только хуже. – Адриан вздохнул и заставил себя отойти от Маринетт, освободив ей место для трансформации. – Тикки! – выкрикнула Маринетт, – Трансформируй меня!

Он с трепетом смотрел, как вспышка бело-розового волшебства прошлась по коже Маринетт и облила ее черно-красным костюмом. Ледибаг сразу же запрыгнула на подоконник и оглянулась через плечо:

– До завтра? – спросила она, нервничая, совсем как Маринетт.

Адриан кивнул, не в силах отвести от нее взгляд, и выдавил:

– До завтра.

Она улыбнулась и потянулась ближе. Он удивился, когда она вцепилась в воротник рубашки и неожиданно дернула его к себе. Чуть отшатнулся, но прежде, чем он успел извиниться, она снова прижалась к его губам.

Он охотно ответил, взял ее лицо в ладони, чтобы повернуться поудобнее и углубить поцелуй, но не успел он распробовать, как Ледибаг уже оттолкнула его.

– Прости, красавчик, – усмехнулась она, – но мне пора бежать!

И стоило ей выделить последнее слово, как в голове Адриана словно что-то щелкнуло. «Пора бежать». А не эту ли фразу он говорил каждый раз после поцелуя – и когда целовал ее как Кот Нуар, и когда – как Адриан? Теперь он понял, что имела в виду Маринетт, когда сказала, что он сдал себя сам.

Боже, он был идиотом.

Он видел, как Ледибаг торжествующе улыбнулась напоследок, послала ему воздушный поцелуй и выпрыгнула из окна.

Адриан улыбнулся так широко, что у него даже щеки заболели. Он в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Он был просто безумно счастлив. Восторг, удовлетворение, и еще уйма чувств, что скрывается между ними. Словно для него светит солнце, поют птички, и все вокруг прекрасно, все – чудесно. И сам он тоже может петь. Он был так оху…

– Боже, – с отвращением сказал Плагг, – знаешь, мне больше нравилось, когда ты зависал в раздумьях.

========== 7. Эпилог: Месть Маринетт ==========

Той ночью Маринетт не спалось.

Сначала она была слишком взбудоражена, в полном восторге от того, что Адриан оказался Котом Нуаром, и уже целовал ее не раз и не два! Снова и снова Маринетт прокручивала в памяти все их поцелуи и ворочалась с боку на бок, не способная унять радость от мыслей о том, как поцелует его в следующий раз. Так она провела большую часть ночи – мычала что-то тихо себе под нос и крутилась на кровати (Тикки нашла это весьма занятным). Но вдруг ее осенила жуткая мысль – а что, если он больше не захочет с ней целоваться? – и Маринетт рухнула на грешную землю, осознав, что сбежала, не уточнив, что с этого момента они с Котом – пара, а значит, поцелуев теперь может и не быть.

Остаток ночи она просидела на нервах – боялась, что Адриан подумает, что она отбитая сталкерша, прилипчивая, как банный лист, на этом их отношения умрут – вот так вот быстро и неумолимо.

– Ты слишком мнительная, Маринетт – пожурила ее Тикки, – и у тебя буйное воображение. Кот Нуар влюблен в тебя давным-давно. И это не изменится лишь от того, что он узнает, что девушка под маской оказалась той самой девушкой, которую он поцеловал пару дней назад.

– Но…

– Хватит! – сурово отрезала Тикки и подняла лапку в общепринятом требовании тишины, – Просто прекрати, – продолжила она мягче, – прекрати все время волноваться и отдохни уже. Хотя, чересчур сильно расслабляться не стоит, – ехидное хихиканье, – а то снова опоздаешь в школу.

Именно в этот момент Маринетт осознала, какое время показывают ее часы, и поняла, что Тикки совершенно права. До занятий осталось всего пять минут, и как бы близко к школе она ни жила, она бы ни за что не успела добраться вовремя.

– Ааа! – Маринетт пронеслась по спальне, поспешно собрала книги, запихнула в рюкзак, ссыпалась по лестнице и помчалась через гостинную.

– Опаздываю! Люблю вас! Пока! – крикнула она, оглянувшись, и помахала родителям.

– Удачи! – ответила Сабин, – И мы тебя любим!

– Не давай мальчикам целовать те-ай!

Маринетт услышала, как мама стукнула отца по руке, и подавила смешок. Она вылетела из пекарни, готовая мчаться к школе со скоростью сто миль в час, но увидела, что в тени под деревом в странной позе стоит очень знакомый светловолосый парень – он завел одну руку за спину и скрестил ноги.

Маринетт тут же растаяла – громче зачастило сердце, загорелись щеки, в животе запорхали уже привычные бабочки, – это всегда происходило, стоило ей увидеть Адриана.

– П-привет! – чуть замялась она и подошла ближе.

Вся вальяжность Адриана моментально исчезла, его чудесные зеленые глаза распахнулись, на щеках появился легкий румянец:

– Привет, – пробормотал он в ответ, – эмм… это тебе, – с этими словами он протянул ей букетик.

– Тюльпаны! – восхищенно воскликнула Маринетт. Потрясающе желтые лепестки цветов по краям оттенялись розовато-красным. – Они прекрасны, – выдохнула она, упиваясь сладким ароматом, – спасибо. – Улыбка чуть поблекла, когда до нее дошло, что они направляются в школу, и ваз с водой по пути точно не найдется. – Правда, я понятия не имею, куда их пристроить.

– Не волнуйся, Принцесса, – неожиданно по-Нуаровски мурлыкнул Адриан. Маринетт моргнула, еще не свыкнувшись с этой его кокетливо-нахальной стороной (но, Боже, любила-то она его целиком и полностью!), – зато я знаю, куда ты можешь пристроить свои губы, – привлекая внимание, он постучал пальцем по своим губам.

– Боже, – Маринетт застонала и закатила глаза, она была готова поклясться, что Адриан специально выбрал тюльпаны, чтобы составить этот дурацкий каламбур, – ты отвратителен. Совершенно отвратителен.

Но все равно его поцеловала.

Легкое прикосновение трепещущих губ – оно длилось всего три секунды, в корне отличаясь от их прошлых поцелуев… И было таким же сладким, обжигающе горячим и потрясающим. Маринетт усмехнулась, почувствовав, как выдохнул Адриан, и с неохотой отстранилась.

– В общем, – занервничал Адриан, – я тут вчера понял, что так и не спросил, будешь ли ты… ну, понимаешь… моейдевушкой.

– Да! – тотчас выпалила Маринетт. – То есть, – она откашлялась и, пытаясь выглядеть круто, ответила максимально нейтрально, – я не против.

Получилось не очень, но судя по сияющему лицу Адриана, тот совершенно не расстроился из-за ее «некрутости», суетливости и постоянного заикания. Он протянул руку, заправил прядь волос ей за ухо – пальцы скользнули по щеке, оставляя пылающий след, и Маринетт почувствовала, как воздух застрял в горле. Адриан наклонился, между их губами оставались буквально миллиметры, но их заставил отпрянуть друг от друга стон, полный отвращения.

– Боже! – простонала непривычно растрепанная Алья. Маринетт подозревала, что та опять всю ночь зависала на Ледиблоге, поэтому и пришла так же поздно, как и они с Адрианом. – Вы так отвратительны, что я прям чувствую, как просится на волю мой завтрак.

– Алья! – прошипела Маринетт.

– Эй, – Алья обошла Маринетт кругом и ласково ее подпихнула, – не стесняйся ты так, я же просто пошутила. Рада видеть, что вы наконец-то вместе. Событие века, – она усмехнулась, – жду не дождусь, когда уже смогу рассказать своим будущим крестникам о том, как тетушка Алья вызовом свела их Мамочку и Папочку вместе, и как романтично все это было.

Маринетт залилась краской и мечтала провалиться сквозь землю.

– Что романтичного в том, что тебя зажимают в мужской раздевалке на глазах у всех? – проворчал Адриан, полыхая красными щеками. – Обоже! – его глаза расширились, когда его настигло ужасное понимание, – наш первый поцелуй случился в раздевалке, на глазах у потного голого Кима!

Маринетт поперхнулась из-за картинки, подсунутой воображением – увидеть вот это она не хотела никогда.

– Ой, – брезгливо сморщила нос Алья, – фууу.

– Не переживай, это был не первый наш поцелуй, – пробормотала Маринетт так тихо и успокаивающе, как только могла, – правда, самый первый тоже нельзя назвать особо романтичным. И Ким тогда тоже на нас смотрел.

– Стоп, – Адриан затормозил и обернулся к ней, – что?!

Маринетт совсем не хотела ударяться в воспоминания об их первом поцелуе, случившемся, когда Адриан попал под заклятье во время боя с акумой, а уж тем более – делать это при Алье, развесившей уши (потому что в результате та наверняка будет задавать миллион неудобных вопросов и запытает ее до смерти), к тому же до занятий оставалось всего пара минут, поэтому вместо ответа она переключилась на Алью.

– И не надейся, что тебе все спишется лишь потому, что все так удачно разрешилось, Алья! – она нахмурилась и с силой ткнула в нее пальцем. – Я тебе отомщу! Отомщу-у, Алья! – с чувством протянула она, – Обязательно! Именно тогда, когда ты меньше всего будешь этого ждать!

– Ха! – фыркнула Алья, – Я на это посмотрю.

Прошло четыре месяца, две недели и три дня, прежде, чем снова заболел преподаватель физкультуры, проводивший уроки у девушек. Они снова сидели в классе, заполняя тесты. И, конечно, снова нагуглили ответы и играли в «правду и вызов».

Было много рискованных заданий, неловких признаний, но, к всеобщему разочарованию, никому не удалось вызнать у Маринетт никаких подробностей об их отношениях с Адрианом (или вынудить ее взять штрафное задание), потому что от всех вопросов она игриво открестилась уверенным «Леди дела амурные не обсуждают». Услышав эту фразу все как с ума посходили. Особенно Хлоя – количество журналов, покусанных ей за последние четыре месяца в попытках сдержать крики ярости, не поддавалось счету.

– Алья, – сладко пропела Маринетт, когда раздраженная Алекс признала ее очередь водить, – правда или вызов?

Алья, не обратив внимания на дьявольские нотки в милом голосе Маринетт, самонадеянно встряхнула волосами:

– Вызов, – снисходительно ответила она, – это же и так понятно.

О своем решении она пожалела тотчас – на лице Маринетт мелькнула злобная ухмылка, а в голубых глазах загорелся какой-то совсем нехарактерный для нее огонек.

– Чу-удно, – угрожающе проворковала Маринетт, – тогда твоим заданием будет…

***

БАХ!

Дверь в мужскую раздевалку распахнулась с диким грохотом – слышно было во всей комнате. Парни подскочили и уставились в дверной проем. Реакция на Алью, стоявшую там с самым решительным видом, была моментальной – сердце у всех ушло в пятки: Нино сдавленно пронзительно завизжал и пригнулся, пытаясь прикрыться рубашкой, Натаниэль бросился на пол, Макс прижал брюки к груди, Ким, вцепившись в сумку, прикрыл ей пах, Иван просто удивился, а Адриан… Адриан просто закрыл лицо руками.