Текст книги "Уничтожение (СИ)"

Автор книги: Ri Banshee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Как вы? – спросила я, заодно смотря по сторонам, и на учеников.

– Ты говоришь достаточно тихо, чтобы не фамильярничать. Но молодец, что хотя бы пытаешься. – проговорил угрюмо он.

– Ты не ответил на мой вопрос. – сменила тон я, на менее официальный.

– Всё отлично, спасибо. – кивнул он.

Ни на что другое я и не рассчитывала. Сейчас я позволяла себе вести себя как тупая маленькая ученица, волнующаяся за своего тайного парня преподавателя. Это клише буквально заставило меня дёрнуться.

– Настолько отлично, что ты решил игнорировать мои сообщения? – недовольно спросила я.

– Их было всего два. Как всегда, в твоём стиле. – слегка улыбнулся Генри. – Из-за смерти Кайли появились очень много проблем, и из-за её списка, могут возникнуть у ребят, включая тебя. Лучше нам пока что не общаться через телефон и сообщения.

– Ты прав. Нужно всё удалить. – кивнула я. – Скорее всего при желании сообщения и так достанут, но не думаю что до этого дойдёт.

Мы вошли в здание школы, где было более шумно. И люди косились на нас. Не потому что у них были безумные мысли, а потому что Генри – брат Кайли, а я её подруга.

– У тебя сегодня есть история? – спросил он.

– Вообще-то нет, я хожу на неё раз в неделю. – бесстрастно напомнила я.

– Тогда увидимся. Может, заедешь сегодня вечером? – предложил он.

Я еле удержалась, чтобы не выразить своё удивление и недовольство.

– Мистер Лэнгдон, мы в здании школы, чёрт возьми. – напомнила я. – Я бы очень хотела вас поддержать, но на сегодняшний вечер у меня другие планы. Я буду искать Флинна.

– Флинна? Это тот новенький, чьи фотографии недавно разослали? – уточнил Генри.

– Ого, да вы в курсе! – театрально восхитилась я, хлопая в ладоши. – Один из них.

– Тогда удачи. До встречи на уроке истории, Мэделин. – попрощался он.

– До свидания, мистер Лэнгдон. – ответила я, уходя в противоположную сторону.

Мне пришлось свернуть несколько раз, чтобы оказаться возле мемориала. Это заставило меня остановиться посреди дороги и смотреть вперёд, словно под гипнозом. О смерти Кайли точно все узнали, и кто-то организовал мемориал. Висела фотография, сделанная мной во время прогулки. Девушка была выше меня, с чёрными как уголь волосами, большими карими глазами, бледной кожей и почти алыми, пухлыми губами. Её короткие волосы едва касались плеч, и была невероятно стильная чёлка. Я со смелостью могу назвать её одной из самых красивых девушек школы. Точнее, она была такой. Вокруг фотографии были записки, игрушки и цветы. Цветов было много, что вообще-то хорошо. Девушка была намного общительнее и дружелюбнее меня. Но почему она решила общаться именно со мной? Теперь я никогда не узнаю этого. И если честно, от этого дерьмово. Люди смотрели на то, как я пялюсь на этот мемориал, будто бы это ненормально. Я подошла ближе, читая записки.

«Мы любим тебя…», «Мы будем помнить вечно.» и прочие фразы. Будто бы большинству не всё равно, и они не забудут о смерти Кайли через год, или два. Сейчас я чувствовала себя ужасной подругой, так как не имела никакого отношения к этому мемориалу, и не додумалась принести цветы.

Прозвенел звонок на первый урок, и я оторвалась от рассматривания уголка памяти, а ученики от рассматривания меня. Первым уроком была химия. Может, я не так уж и сильно любила этот предмет, но на нём можно было чувствовать себя расслабленно. Наша учительница включала презентации и учебные фильмы, раз в месяц давая тесты. Да, не очень крутое образование, но зато нет неимоверного напряжения. Это ужасно, когда люди чувствуют себя некомфортно в школе и на уроках. Школа то место, куда должно хотеться идти, а не место, где нужно чувствовать себя убогим, и делать вид, будто бы всё нормально. Моё место было на второй парте. Здесь они были одиночными, что означало отсутствие групповой работы и надоедливых соседей за партой. Если конечно, это не твой предмет воздыхания или лучший друг. Выложив на стол учебник и тетрадь, я достала блокнот с работами для художественного класса. Мне нужно срочно закончить работу, иначе сегодня мне сильно влетит. Свет в кабинете погас, а занавески задвинули. Рисунки всё равно было видно, и я начала заканчивать композицию с цветами. Не скажу, что я была исключительным художником или очень любила это дело, но это тоже крутой предмет. Ты приходишь, получаешь задание, садишься и делаешь. Можешь слушать музыку, разговаривать с кем-либо. Никаких запретов на телефоны и общение. Просто замечательно. В художественном классе было очень много достойных людей, с которыми вряд ли я могла сравниться.

Этот урок был у меня последним. Я прошла сотни раз мимо мемориала, с которого на меня глядела Кайли, и я старалась больше не проворачиваться на него. Мне эта задумка казалась ужасной, но ещё хуже стало, когда началась речь, заставившая почти всех в коридоре остановиться.

– Три дня назад ученица нашей школы, Кайли Лэнгдон, была убита. Мы призываем вас быть осторожными, бдительными и здравомыслящими. Если вас что-то беспокоит, или не покидает чувство тревоги и опасности, вы можете обращаться к школьному психологу в рабочие часы или позвонить в службу поддержки. Будьте в безопасности. – проговорила миссис Кинг, заставляя кровь в жилах закипать.

Кайли мертва, а они просят нас становиться параноиками? Это было настолько кошмарно для меня, что я не знала куда деться. Ворвавшись в туалет, я встала напротив раковин, опираясь на одну из них руками. Дыхание сбилось к чертям, но я постаралась вернуть его в нормальное русло. Когда я стала тише, то услышала голоса.

– Мне не нужна помощь!

– Тебе нужна скорая или кто-то взрослый. Ты сейчас умрёшь в этом туалете.

– Оставь меня!

Нервно рыкнув, я повернулась. Тема смерти, видимо, самая актуальная в последнее время. Голоса были такие агрессивные и обеспокоенные, что я не могла не обратить внимание.

– Посмотри на меня. Я тебя понимаю. Видишь мои руки?

– Я сказала, просто уйди!

Внутри головы будто что-то щёлкнуло. Я нашла нужную кабинку, открывая её. Если девушки хотели быть незамеченными, то нужно было закрывать за собой. Передо мной открылась тошнотворная картина. Джессика Мёрфи сидела на полу, пряча лицо за волосами, и дрожа. Её руки лежали так, будто бы она их не чувствует. Впервые рукава были подняты, но я не обрадовалась этому. Руки просто истекали кровью, тонкими ручьями. Эта кровь была тёмной, густой, и быстрой. Белые участки кожи в момент превращались в красные. Она пыталась покончить с собой в школьном туалете. И это жутко, я не сталкивалась с таким в реальной жизни. Нэнси вовремя появилась в туалете, но её кардиган был в каплях крови. Она держала Джессику за плечи, но это не устраивало девушку. Они обе смотрели на меня так, будто бы сильно провинились. Неужели я выгляжу так грозно?

– Отойди отсюда. – бросила я Нэнси, присаживаясь рядом.

– Вообще-то…

– Свали, Нэнси! – рявкнула я, и она мгновенно поднялась с места.

Кажется, она отлично знала, что мне нельзя перечить.

– Встань у двери и не пускай никого. – дополнила я.

Беннет робко кивнула, подбегая к двери.

– И сними чёртов кардиган!

После очередного замечания, я забыла про то, что есть Нэнси. Сейчас передо мной сидела Джессика, которой нужна была помощь, как бы она это ни отрицала, и как бы не пыталась отползти от меня в самый угол.

– Что произошло? – спросила я хладно, поднимая её лицо за подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза.

Лицо было мокрым и тоже в крови. Глаза сверкали и казались стеклянными. Щёки покраснели, а губы тряслись. Она пыталась больше не плакать. Пыталась прийти в себя.

– Ты будто бы не знаешь. – рыкнула она, резко отворачиваясь.

– Твою мать, конечно я не знаю. Я бы не спрашивала тебя, сидя на полу в туалете. – отозвалась недовольно я.

– Зайди в почту. – ответила неуверенно она.

Я проигнорировала её просьбу. Я заходила в почту вчера, и уже видела то, что произошло с парнями. Неужели ей нравился кто-то из них, и она настолько больная? Мне потребовалось несколько минут, чтобы уговорить её подняться с пола. И я смогла. Я взяла очень много туалетной бумаги, намочив её, чтобы протереть её руки. Свободной рукой Джессика вытирала своё лицо, заправляя волосы за уши, что делала крайне редко. Боже, это человек – один сплошной комплекс и ужасный интроверт. Киллиану очень повезло с дочерью.

Кровь не останавливалась ещё несколько минут, и из-за этого Джессика побледнела, хоть и без того была не загорелой. Я выглянула из туалета, и увидела Нэнси. Кажется, она прекрасно распугивала людей.

– Есть вода? – спросила я.

– Да.– кивнула она, и начала рыться в рюкзаке, протягивая мне бутылку.

Я снова исчезла в туалете, давая Джессике воду, и после этого наконец открывая почту. Было одно новое письмо, с той же почты, что и в прошлый раз. Я перешла по ссылке, и увидела фотографию, какого-то документа. Увеличив картинку, я изучила написанное. Это была выписка Джессики Мёрфи из психиатрической клиники. Диагноз – анорексия. Ещё несколько документов о диагнозах, типо расстройство желудка и о проблемах с пищеварением.

– Прости, у тебя умерла лучшая подруга, а ты ещё с моей кровью разбираешься. – отвлекла меня от изучения девушка. – Тоже увидела? Это письмо теперь есть у всей школы.

– И что? – нахмурилась я.

– И что?– удивилась она, смотря на меня как на потенциального врага. – Все знают о моём диагнозе, и будут считать меня сумасшедшей и психичкой. Я перешла в эту школу, чтобы никто ничего не узнал, но этот грёбанный аноним разослал всем фотки. И я понятия не имею откуда они у него!

– Поэтому ты решила умереть? – спросила я.

– Я не хотела умереть.

– Тогда что ты здесь устроила? Что у тебя в голове? – возмутилась я, скрещивая руки на груди, и наблюдая за девушкой.

В глазах Джессики была ужасная горечь, и будто бы разочарование. Я не могу понимать людей, если они душевно больны.

Из-за того, что я появилась в нужное время в нужном месте, я разгадала целый ребус. Её необщительность, длинные рукава, отстранённость. Всё стало ясно в один момент.

– Может потому что я действительна сумасшедшая. – тускло произнесла она.

– Может и так. Но не критикуй себя, для этого есть общество. – ответила я, убирая телефон, и не понимая, зачем кому-то так подставлять Флинна, Ксавье и Джессику. Между ними никакой связи, и с какой целью? Откуда вся эта информация у одного отправителя?

Руки Мёрфи были замотаны толстым слоем туалетной бумаги, и она натянула рукава. Идти к врачам было плохой идеей. Я понимала, что появятся новые слухи, новые проблемы, в особенности у Джессики. Она и без того была убита и подавлена. Каковы были бы ваши эмоции, если бы все узнали о секрете, который был самым страшным и неприятным? И узнали бы не от вас, а от какого-то неизвестного. Будто бы кто-то хотел сломать её. И этот кто-то сделал это.

– Уже пять минут как урок. Иди за мной, и делай вид, что всё в порядке. – вздохнула я, уходя к выходу из туалета.

– Не все умеют прикидываться так, как ты. – протянула она.

– Правда? Мне казалось ты только этим и занимаешься.

Мы вышли из туалета, и Нэнси всё ещё стояла. Бедной девушке пришлось пропустить начало урока, и она была недовольна. Но недовольство испарилось, когда мы вышли. Она накинулась на Джессику, расспрашивая, как та себя чувствует и всё ли у неё хорошо. Она отвергла Нэнси, и та долго смотрела на меня. Я вспомнила её слова, которые слышала в туалете. Резко потянувшись к ней, я задернула рукав. На руке Нэнси были шрамы, но старые. Может, надельной давности, может даже трёхнедельной.

– Нам всем в класс художеств. Пойдём туда вместе. – предложила Нэнси, натягивая рукава и принимая невозмутимый вид.

Когда я успела попасть в клуб самоубийц? Я просто в восторге. А Беннет была в восторге от того, что стала частью этого всего. Но я не была счастлива, потому что картинка окровавленных рук так и стояла перед глазами.

– Ты не расскажешь никому? О том что видела. – с надеждой спросила Джессика.

Я отрицательно покачала головой, и мы наконец вошли в класс, быстро унимая наше опоздание, и садясь на соседние места, так как остальные были заняты.

– Прости ещё раз. – продолжала нервировать меня Джессика.

– Прекрати.

– И спасибо. – дополнила она.

Я повернулась к ней, еле заметно кивая, и возвращаясь к уроку.

Когда школьный ад наконец закончился, я желала лишь одного – поскорее выбраться из школы чтобы ничего не видеть. Не знать о каких-то шокирующих поцелуях и о выписках из психиатрической больницы. Не видеть ту боль и кровь людей. Тем не менее, пролетая по коридорам, я вспомнила о том, что должна была найти пропавшего парня, который только начал ходить в эту школу. Мне не был известен его адрес или даже номер телефона. Но из-за первого электронного письма я знала, кто может мне помочь.

Добравшись до парковки, я нашла машину Ксавье Монро, и встала возле неё, ожидая парня. Через четверть часа он появился, двигаясь как всегда расслабленно и даже немного женственно. И что Джиа в нём нашла? Увидев меня, он будто бы ударился о невидимую стену, после чего продолжил медленно приближаться.

– Как жизнь? – спросила я, прислоняясь к его машине.

– Хочешь тоже поиздеваться, милая леди? – протянул он.

– Нет, мне нет дела до вашей истории.

В этом я немного приврала. Ведь именно эта история привела меня к Ксавье.

– Мне нужен адрес Флинна, ты знаешь где он живёт? – спросила я.

– Ты думаешь мы с ним мутим и встречаемся у него дома? Дорогуша, у меня есть девушка, Джиа. И я удивлён, что ты не знаешь, где он живёт. – фыркнув сказал он, и осторожно отодвинул меня от машины, чтобы сесть в неё.

Я поразилась тому, что должна об этом знать. Сегодня что, день отрицания вопросов? Почему все переходят на меня? Я поймала дверь его машины, когда он хотел её закрыть. Не знаю на что я злилась, на его манеру разговора со мной, или на то, что он смеет называть Джиу своей девушкой, после того, что натворил. Теперь этот парень был запуган, и я могла получить то, что хотела.

– Лэйк стрит, дом пятнадцать. – вздохнул он.

Я отпустила дверь, переваривая информацию. Я живу на Лэйк стрит, дом тринадцать. Неужели он ещё и мой новый сосед? Кажется, я поняла, почему директор попросила именно меня провести экскурсию. И дело тут не в моём поведении. Она ожидала, что мы станем друзьями, что очень маловероятно.

Увидев мою реакцию, Ксавье хмыкнул и наконец закрыл дверь.

– Я могу ехать? – спросил он с издёвкой.

– Конечно, надеюсь, ты не будешь спрашивать у меня разрешения, перед тем как идти в туалет. – парировала я. – И не волнуйся, ваш секрет уже никому не нужен. Потому что вскрылся новый.

Подмигнув, я ушла от его машины, чтобы добраться до своей, и поехать навестить нового соседа. Он так тихо сидит в своём доме все эти дни, что я даже не заметила того, что он мой сосед. Или же я была слишком невнимательна и погружена в свои мысли.

Вскоре я доехала до своего дома, который находился на берегу озера. У нас в городе было лишь одно озеро, с тремя линиями домов. Жилых зданий тут было, наверное сотня. Жить здесь считалось престижным, и, как уже понятно, я тоже обитала здесь. Некоторые гордились этим, но не я. Это ведь не мои заслуги, а моих родителей. Оставив машину, я пошла к соседнему дому. Он был примерно такого же размера как мой. Два этажа, идеальные белые стены, большие окна. Был и маленький гараж. А ещё очень много кустарников и цветов, которые скорее всего росли сами по себе. Трава не была покошена, так как участок три года стоял без жильцов, а у новых, видимо, ещё руки до этого не дошли.

Поднявшись на крыльцо, я позвонила в звонок. В ответ мне была гробовая тишина. Вскоре я позвонила ещё раз, потому что была уверена, что здесь кто-то да есть. Мысленно перекрестившись, я начала звонить без остановки, чтобы у находящихся внутри случился нервный срыв. И я добилась своего. Дверь распахнулась, и передо мной стоял Фоули. Тот человек, которого я искала. На нем были спортивные штаны и растянутая серая футболка. Волосы в беспорядке, глаза красные, а в руке сигарета, дым которой я сразу же отмахнула от себя. Он смотрел на меня немного удивлённо, опираясь на свою дверь, и я взяла всю инициативу в свои руки.

– Привет, новенький. Нельзя исчезать сразу же, как приходишь в новую школу. У тебя могут возникнуть проблемы. – поджала губы я, делая серьёзный вид.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Пришла узнать, какого чёрта творится! – взорвалась я.

Он с сомнением посмотрел на меня, и теперь я увидела, что его глаза ещё грустнее, чем до этого. Но Флинн пустил меня в свой дом. Я зашла в него, и заметила, что тут совершенно отсутствует ощущение семейности и теплоты душевной. Должно быть, здесь было ещё хуже чем у меня. Свет не был включён, и всё казалось отстранённым и холодным. Мебели и вещей было по минимуму, но не из-за того, что недавно был переезд. Видимо, этой семье так нравилось.

– Почему ты не ходишь в школу? – спросила я, поворачиваясь к парню, который закрывал дверь.

– Решила взять меня под свою ответственность?

– Мне бы себя сначала взять. – фыркнула я.

– Думаешь мне идти туда, и наслаждаться косыми взглядами? – поинтересовался голубоглазый, выдыхая дым.

– Ну, ты не должен стрессовать из-за того, что ты гей. – пожала плечами я, радушно смотря на него.

– Ты считаешь меня геем? – будто бы сорвался он. – Вот поэтому я и не хожу в школу! Потому что все будут считать меня педиком, которым я не являюсь!

Нет, он точно сорвался на мне, потому что долго держал всё в секрете. Монро выбрал не того человека, ведь я не умею слушать, как на меня кричат.

– Ты сам виноват в этом. На фотографии ведь ты лижешься с Ксавье, а не кто-то другой. – произнесла я.

– Я виноват? Ты ничего не знаешь, и уже лезешь. Всё может быть глубже, чем ты себе представляешь. Не так, как говорят в Портисхэде! – продолжал нервно он, подходя ближе.

– Тогда объяснись.

– Я что, тебе обязан?

– Да, обязан! – крикнула я, делая шаг к нему навстречу.

Мы стояли напротив друг друга, и я буквально дыша ему в лицо, а он мне.

– Мы познакомились и встретились, когда я узнал, что он учится в школе, в которую я собирался переходить. Чтобы у меня был хоть кто-то знакомый. Когда мы встретились в «Кофикс» я не думал, что он полезет целоваться. – проговорил он, дыша на меня прокуренным воздухом.

– Так ты натурал. – протянула я.

– Би.

– Ещё лучше.

Вздохнув, я перевела дыхание, снова смотря на парня.

– Тебя никто не осудит, если ты говоришь мне правду.

– Не все же её знают. – с горечью добавил он. – Мне не нужен Монро и это была наша первая и последняя встреча. А эта грёбанная фотография испортила мне репутацию, до того, как она сформировалась.

– Считаешь, плохо быть гомосексуалистом?

– Не считаю. Все считают.

– Плевать что все считают! – воскликнула я. – И им, кстати, теперь тоже плевать.

Флинн вопросительно посмотрел на меня, усмиряя свой собственный гнев.

– Видел новое письмо? – спросила я.

– Я не трогал телефон несколько дней. – отвёл взгляд он, снова затягиваясь никотином.

– Какая драма… – проворчала я. – Сегодня раскрыли секрет Джессики, и теперь все будут обсуждать именно это. Посмотри потом.

– Как она? – поинтересовался Фоули, уходя на кухню, и выкидывая сигарету.

Я прошла за ним, садясь на барный стул.

– Понятия не имею. Но надеюсь, она сильнее чем ты. – озадаченно проговорила я.

– А ты как?

– В каком смысле я?

– В прямом. – требовательно произнёс парень. – Кайли была твоей лучшей подругой, верно?

– Не настолько, чтобы я убивалась. – приврала я. – Где твои родители?

Мне пришлось перевести тему, чтобы снова не думать о Кайли, списке, убийстве, смерти, крови. Боже, я свихнусь со всем этим.

– Я живу с мамой. Она работает, а что?

– А кажется, будто она уплыла в Антарктиду три недели назад. Ты когда мылся в последний раз? И ел. – поморщилась я.

– Я сам разберусь. – фыркнул он, оглядывая холодильник так, будто бы забыл о существовании кухни.

Этим он себя выдал, и медленно повернулся ко мне, поджимая тонкие губы и прикрывая глаза.

– Два дня назад. – выдавил он.

Я обречённо посмотрела на него, поднимаясь со стула, и поправляя лямку рюкзака.

– Возвращайся в школу. Это адское место не шутки. – вздохнула я , направляясь к двери, и не веря в собственные слова.

– Уже уходишь?

– Не далеко. Я живу в соседнем доме.

– Серьёзно? – удивился он, догоняя меня.

Я кивнула и покинула дом.

– Пока, новенький. – попрощалась я.

– У меня есть имя! – нервно крикнул он, мне в след.

– Правда? – театрально удивилась я, не поворачиваясь к нему, и, продолжая уходить.

– Флинн Фоули! – напомнил он.

– Постараюсь запомнить, Флинн Фоули! – усмехнулась я, исчезая из поля его зрения.

***

– Они страдали. Пока я не имела не малейшего понятия о том, что чувствуют люди, когда их раскрывают, они страдали. Джессика Мёрфи, Ксавье Монро, Флинн Фоули.

Джессика вернулась домой после школы, и снова порезала себе вены, но намного глубже, чем в туалете. Понятно дело, что моим спасением её не изменить. Она долго сидела в ванной, на полу, пока Киллиан не вернулся домой, и срочно не отвёз свою дочь в больницу. Джессика и вправду могла умереть. Ей было очень больно. Она бежала от своего прошлого, хотела начать новую жизнь в этом городе, но то, чего девушка боялась, вернулось к ней, когда Джессика была совершенно не готова. Никто не помог ей морально, потому что она не подпускала к себе никого чужого, или того, кто хотел стать близким. Мёрфи возвела перед собой стену, которую невозможно перелезть, и попала в больницу, в которой провела всю ночь. Ей было хуже всех. Но если бы она подпустила меня к себе ещё давно!

Никто не знал как она страдала. И я не знала. Поэтому продолжала флегматично жить дальше, не обращая ни на что должного внимания. В свойственной себе манере.

Комментарий к Пункт 2

Всё ещё отчаянно жду отзывов, оценок и хоть какой-нибудь активности 🤍

========== Пункт 3 ==========

– Эгоизм. Себялюбие, предпочтение своих личных интересов интересам других, интересам общественным, пренебрежение ими. Это поведение человека, направленное на извлечение собственной пользы. Эгоист думает о себе, и ему всё равно на то, что происходит у других. Потому что его собственное «Я» на первом месте, и никто не сможет этого изменить, как бы этого не хотел. Ноты эгоизма присутствуют у каждого человека, но в разной мере. От самой маленькой до безумной. Секрет. Тайна. Информация, не подлежащая разглашению без ведома ее обладателя. Каждое слово в этом предложении ключевое. Не подлежащая разглашению. Без ведома обладателя. Это нечто неразгаданное , ещё не познанное. Что-то, скрываемое от других. Прошёл всего один день, перед тем, как началась новая история. Но перед этим снова небольшая презентация.

Итак, Джиа Уэй. Та самая девушка, чей парень оказался козлом в самом начале недели. Джии семнадцать лет, и ростом она меньше меня, что трудно представить. Мой рост где-то пять-три футов, а её ровно пять. Но это было даже мило. И она сама хорошо относилась к своему росту, не признавая каблуки. Ей нравились чёрные или белые кеды. Из одежды она носила узкие чёрные джинсы и разноцветные рубашки. Светло-розовые волосы до лопаток слегка завивались, создавая красивую волну. Аккуратные черты лица, бледная, гладкая и блестящая кожа, зелёно-серые глаза, а в левом глазу небольшое карие пятнышко. В общем, глаза у неё были прекрасные. Она жила в небольшом доме возле центра города, с непременно хорошим видом. Джиа жила с обоими родителями, что в наше время редкость. Мама была примерной домохозяйкой, которая сохраняла гармонию в семье, а папа работал юристом. Но одно было известно наверняка: у неё очень требовательные родители. Джиа прекрасно училась и была чуть ли не самой умной в нашей параллели. Ей явно хотелось уделять чуть меньше времени учёбе, но она не могла. В школе она встречалась с довольно знаменитым Ксавье, а приходя домой, сдавала телефон, и идеально оттачивала все предметы. Но не смела возражать родителям, слишком уж девушка воспитанная. Ещё у неё была кошка, которая по всему видимому обожала царапать своих хозяев, поэтому руки Джии часто были в царапинах. А ещё в синяках. Не трудно догадаться, что она была довольно неуклюжей. И необычайно тихой. У неё, как и у любого нормального человека, не было большого количества друзей, а всего несколько, зато верных. Но среди своих Джиа была очень весёлой, с отменным чувством юмора. Вот, пришло время и для её куска.

***

Обычно, когда я просыпаюсь, родителей нет дома. Точнее, ни матери, ни отчима. Я живу с отчимом столько, сколько себя помню. Не могу сказать, что наши отношения образцово показательные. Андер был не из самых добрых людей, но и злым не был. Но он, как и я, обожал качать права. Мы часто ссорились, потому что каждый считал себя правым. А отношения с матерью были дружескими и очень тёплыми. С утра до шести вечера. После шести мы начинали враждовать с ней и с алкоголем. Точнее я враждовала, а её всё устраивало. Но в это утро что-то пошло не так, как обычно, и я проснулась, потому что меня будила мама. Раскрыв глаза, я немного натянула плед, под которым заснула.

– Вставай быстрее. За тобой приехали. – сказала мама, целуя меня в щёку, и вставая с кровати.

– Приехали? – потупила сонный взгляд я, превращаясь в параноидальную старушку.

Я поднялась с кровати, подходя к окну.

– Оденься сначала, это очень неприлично. – вздохнула мама.

Проигнорировав её, я отодвинула плотную занавеску, чтобы увидеть, чья же машина стоит перед нашим домом. Этот тёмно-синий пикап не был мне знаком, но к счастью, я увидела человека возле этого пикапа. Флинн Фоули стоял, поглядывая на наш дом. Бодрость мгновенно явилась ко мне, и появились вопросы. Какого чёрта он тут забыл, и неужели моё появление, в котором не было ни капли поддержки, уговорило его вернуться в школу? Потому что выглядел он опрятно. Чёрные джинсы, футболка, и фиолетово-синяя куртка, какую носят наши спортсмены. Я распахнула окно.

– Что ты тут делаешь? – громко спросила я, и он обратил внимание на моё окно, слабо улыбаясь.

– Жду тебя. – ответил невозмутимо он.

– Сейчас спущусь. – простонала я, снова захлопывая окно.

Повернувшись, я начала быстро подбирать одежду, которую надену сегодня. Голубые джинсовые шорты чуть выше колен и длинная белая футболка. День обещал быть жарким и солнечным, и я не хочу расплавиться за партой. Мама всё ещё была у меня в комнате, и я требовательно посмотрела на неё, потому что не собиралась раздеваться в её присутствии.

– Твой новый друг? – спросила она, прикрывая мою постель пледом, и садясь на неё.

– Не совсем. Новый одноклассник. И сосед. – ответила я, сдаваясь, и начиная переодеваться.

– Пятнадцатый дом наконец-то купили? – удивилась она. – Наконец кто-то будет ухаживать за соседним участком. Как дела у Кайли?

Я натянула футболку и замерла, глядя на маму отречёнными глазами. Она даже не заметила этого, продолжая ожидать ответа.

– Кайли мертва. – ответила я.

– Что? – пробасила мама. – Что с ней случилось? Почему ты ничего не сказала?

– Если бы ты проводила вечера со мной, а не вином, ты бы знала. – хладно бросила я и, взяв рюкзак, направилась на выход из комнаты, спускаясь по лестнице.

Мама догнала меня, когда я выходила из дома, и рывком попрощалась, понимая, что я не намерена продолжать разговор.

Забыв про маму, я подошла к Флинну с сомнением смотря на него.

– У меня есть своя машина. – напомнила ему я.

– Я знаю, ты живёшь на Лэйк стрит. – улыбнулся он. – Возможно, если ты приедешь со мной в школу, меня не будут считать таким уж геем.

– Так ты хочешь использовать меня! – в шутку возмутилась я, ударяя его руками по грудной клетке. – Ладно, но я могу сесть, только если ты отойдёшь от двери.

Он кивнул, отходя в сторону, и открывая мне дверь. Не хватало только джентельменства. Вскоре Флинн сел на водительское сидение, и мы поехали в школу. Наверное, ему действительно было легче вернуться не одному, а с кем-то, а мне было всё равно. За исключением того, что я надеюсь, он не забудет меня в школе, и мне не придётся возвращаться домой пешком.

Через двадцать минут мы доехали до школы. Сейчас было намного меньше людей, чем когда я приезжаю одна. Тем не менее, люди обратили внимание на машину, будто бы уже знали, кому она принадлежит. Остановившись, Флинн заглушил автомобиль, откидываясь на спинку сидения.

– Чего ты так убиваешься? – наклонила голову в бок я, рассматривая парня, который в свою очередь рассматривал школу.

– Тебе легко говорить. Никто не рассылал твой компромат. – проворчал он. – А на тебя вообще есть какой-нибудь компромат?

Его голос звучал так хрипло и тяжело, будто бы он пытался меня запугать. Именно этим он сейчас и занимался.

– Если сильно поискать, может быть что-то и найдётся. – пожала плечами я. – Так и будем сидеть в машине, или войдём в школу, будто бы мы невозмутимые суки?

– Если ты будешь меня так называть, моё положение станет ещё хуже. – помрачнел он, качая головой.

– И если ты будешь сидеть в машине больше пяти минут после остановки, тоже. – подсказала я, открывая свою дверь, и выходя из машины, встречаясь с парнем возле капота.

Мы двинулись в сторону школы так, будто бы были победителями по жизни. Новенький с секретом не волновался из-за того, что произошло, а я девушка с первой ступени, которой всё равно на то, что Фоули подставили. Непременно, это заставило подростков оглядываться на нас. А как иначе? Это Портисхэд. С тобой точно что-то не так, если на тебя не обращают чрезмерного внимания.

– Все так пялятся. – протянул Флинн так тихо, чтобы услышала только я. – Это скверно.

– Наслаждайся вниманием. Всё равно каким, главное, ты не безразличен окружающим. – бесстрастно проговорила я.

– Тебе так важно внимание? – нахмурился он, смотря на меня пронзительным взглядом.

– Что? – опешила я. – Мне? Они смотрят вовсе не на меня, Фоули.

Как только мы вошли в здание, буря миновала. Нас заприметила Джиа Уэй, быстро надвигаясь в мою сторону. Подойдя ближе, она крайне осуждающе посмотрела на Флинна, хотя пыталась это скрыть под мощной вежливостью. На секунду мне показалось, что девушка хочет устроить разборки с Фоули из-за Ксавье, но закончив пялиться на него, она перевела взгляд на меня, совершенно забывая про парня, которого имеет право ненавидеть. Она стала немного дружелюбнее, и даже беспомощней.

– Мэд, можно с тобой кое о чём поговорить? – попросила она.

– Ты уже начала. Разрешаю. – усмехнулась я.

Девушка поджала губы, и отвела нас немного в сторону, где можно было встать.

– Я думала о списке Кайли и о том, что сейчас происходит в школе. И я нашла некоторую связь, что вообще-то очень, очень плохо. – озадаченно проговорила она. – Я запомнила последовательность людей в списке, Ксавье, Флинн, Джессика, я, Хорхе. Больше не помню.