Текст книги "Умереть и полюбить (СИ)"

Автор книги: Retinox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Кинкей облегченно выдохнул и кивнул в ответ, но улыбка не спешила возвращаться на его лицо. Как будто своей реакцией я расстроил его сильнее, чем он пытался показать.

– Я тоже виноват. Верх неприличия касаться жениха раньше свадьбы. Прошу простить меня.

– Прощаю, – вновь попытался улыбнуться я.– И повторюсь, всё в прошлом.

Кинкей вздохнул и, развернувшись, последовал за моим отцом. Я же, не торопясь, последовал за ним чуть сзади, пристально рассматривая его со спины.

«Божественно! Попка у него такая же, как и из моих детских воспоминаний. Может, и к лучшему, что моим супругом станет именно он. Не понравится мне, скручу его и сам хорошенько отымею. Такой шикарной попкой просто грех не воспользоваться», – пробежала шальная мысль. Вот так спокойно и больше не боясь, скрывая довольную улыбку, я шел вперед, навстречу своей судьбе. А вернее нашей…

========== Глава 5. Ответ. ==========

Все те дни, что Кинкей пробыл в нашем поместье, мы старались проводить вместе как можно больше времени, пытаясь заново узнать и понять чувства друг друга.

Всё оказалось не так страшно, как я поначалу себе напридумывал. Кинкей оказался не злой и даже не противный, а добрый и сдержанный. По крайней мере, так он вел себя рядом со мной. Первый ступор от его внешнего вида прошел, и теперь я спокойно мог общаться с ним, не зависая на полуслове.

– Кинкей… меня интересует один вопрос. Только пожалуйста, ответь честно, а если не сможешь, то лучше тогда не говори, – решил я наконец озвучить терзающие меня мысли. -Почему после смерти супруги, ты вновь попросил моей руки?

Кинкей резко побледнел и надолго замолчал, опустив взгляд к полу. Я уже думал, что он никогда не заговорит и уже смирился с тем, то он не ответит. Как вдруг хриплый голос нарушил повисшую тишину:

– Понимаешь… Я ведь так и не смог ее полюбить. Смирился, да. Заставлял себя забыть тебя. Даже в постели, в моменты близости, закрывал глаза, а видел при этом тебя, твои глаза. Целовал ее губы, а представлял твои. Входил в нее, а думал, что вхожу в тебя.

На этот раз настала моя очередь бледнеть, а потом краснеть.

– Когда ее не стало…– Кинкей вновь замолчал и, наконец, поднял на меня горящие глаза. – Я понял, какая я свинья и чудовище. Эта женщина полюбила меня всем сердцем, всей душой, она отдала мне свою жизнь, подарив сына. А я… я предал ее… так и не смог полюбить, забыть, смириться… Она смирилась вместо меня…, а теперь… теперь ее больше нет. И меньшее, что я теперь могу сделать, чтобы хоть как-то почтить ее память, это, наконец, перестать обманывать самого себя и перестать калечить другим людям жизни.

Неожиданно Кинкей шагнул ко мне и схватил за руки:

– Я люблю тебя! Люблю всем сердцем! Поверь мне! Не отталкивай больше! Или ты… Или я навсегда останусь один. Но больше я не буду даже пытаться связать свою жизнь с кем-то еще!

С этими словами он привлек меня к себе, крепко прижав к груди. Невероятно горячие, обжигающие губы накрыли мои, а влажный горячий язык, насильно преодолевая преграду из моих стиснутых губ, проник в мой рот. От неожиданности меня будто парализовало. Я не мог ни оттолкнуть его, ни остановить словом. Его язык упорно танцевал свой настойчивый танец у меня во рту, жадно ласкал мой язычок, мои десны, на миг выскальзывал и касался губ, чтобы вновь устремиться в жаркую глубину и продолжить свой безумный танец.

Все мысли вылетели из моей головы. На смену им пришла лишь горячая волна удовольствия, пробежавшая от головы к спине, потом по пояснице и сосредоточившаяся в районе паха. Наконец, преодолев себя, я смог нарушить молчание. Но все звуки, рвущиеся из моего горла, превратились лишь в судорожный стон, излившийся в его рот.

Прервав поцелуй, Кинкей взглянул мне в глаза и произнес:

– Спрашиваю последний раз, согласен ли ты скрепить со мной союз узами брака? Перед тем, как ответить, знай: мне больше никто не нужен! Я хочу быть только с тобой! И только ты вправе решить: буду я жить долго и счастливо, или нет…

«Ну что же вы все так давите на меня? – вновь простонало мое сознание. – Сначала отец, теперь ты. Что вам не терпится так на тот свет? Свет клином на мне сошелся, что ли?»

Зло встряхнув плечами, я попытался высвободиться из его объятий:

– Мне нужно время! Я хочу подумать!

Но он не дал мне вырваться. Вновь крепко обнял и прижал к себе: – Нет, ответь сейчас. Я слишком долго ждал. Я не могу больше! Это сводит с ума! Настоящее безумие! Если ты против, я уеду сегодня же! Запрусь в своем замке и буду жить затворником! С глаз долой-из сердца вон…

Гнетущая тишина вновь повисла в воздухе. Казалось, что замолчало всё вокруг: не слышалось ни пения птиц, что свили гнездо над окном моей комнаты, ни шума ветра, что еще минуту назад шелестел за окном. Лишь только звук бьющегося сердца стучал набатом у меня в ушах.

– Хорошо, я согласен.

И снова этот невероятный горячий рот накрыл мои губы, но лишь на одно сладкое мгновение. Открыв непроизвольно закрывшиеся во время поцелуя глаза, я вновь взглянул теперь уже на жениха. Его глаза пылали дикой страстью. Казалось все вулканы мира, все костры полыхают в них.

– Открой мне свое сердце… Я не предам. Поверь мне…– прошептал он в мое ухо перед тем, как медленно выпустить из своих объятий.

– Открою…если не предашь…

========== Глава 6. Церемония. ==========

Воистину говорят: язык мой – враг мой. Вот что меня дернуло дать такой скоропалительный ответ, а не потянуть еще время? Весь мир будто сошел с ума, ей Богу! Кинкей и мой отец, втихаря переговорив друг с другом, решили не тянуть с церемонией, а провести ее в ближайшие дни, пока я не передумал.

А как же подготовка? Помнится, в моей прошлой жизни, когда выходила замуж старшая сестра Наташа, на подготовку к свадьбе были потрачены куча времени и сил. Чего только стоило подписать и разослать всем гостям приглашения на свадьбу, организовать застолье в ресторане, договориться с тамадой, музыкантами, фотографом, оператором. Да у нас месяц на это ушел! А тут – пара дней! Я думал, что меня просто порвут на части сначала портные, что должны были сшить мне праздничный наряд, потом служанки, что взялись довести мой внешний вид до совершенства, а затем и папенька со всеми своими наставлениями: что, где и как я должен говорить и отвечать у алтаря.

Я думал, что уже не выдержу всего этого кошмара и раньше времени отправлюсь к праотцам, когда этот судьбоносный день всё же настал.

Церемония должна была проходить в семейной часовне, у алтаря, где в свое время скрепили узами брака свой союз мои родители. Со всей страны к нам в поместье должны были съехаться не менее сотни гостей, ждали даже брата Императора, Принца Ракота. Узнав об этом, отец просто из кожи вон лез, чтобы довести и саму церемонию, и празднество после нее до совершенства. Для этого открыли и разукрасили наш церемониальный зал, что долгие годы стоял в запустении. Тысячи огней наполнили огромную залу, везде красовались огромные букеты самых невероятных и прекрасных цветов. Среди них были и загадочные эррисы, чье упоминание смутило меня при первом общении с Кинкеем. Это поистине самый красивый цветок из всех, что я когда-либо видел, как в этой, так и прошлой жизни. Что-то среднее между лотосом и орхидеей, нежно-розовый с радужными переливами на нежных лепестках и удивительным головокружительным ароматом. Специально для моей свадьбы тысячу эррисов доставили из горного ущелья, что находилось на границе с нашими фамильными землями. И теперь этот удивительный аромат будоражил и обволакивал каким-то необыкновенным покрывалом каждого, кто входил в зал.

Просто невероятно, как зал вообще смог вместить эту толпу народа. Десятки людей в великолепных, расшитых золотом и парчой костюмах собрались в нем, чтобы запечатлеть нашу свадьбу. Еще бы! Ведь эта церемония должна была объединить два самых старинных и уважаемых рода: род Кинкея-Фарроу и мой род-Декстро. Таким образом, в результате слияния должен был появиться новый род-Фарродекс. Именно поэтому было необходимо присутствие одного из членов императорского дома, чтобы запечатлеть и подтвердить правомочность такого союза.

Всё творившееся в зале приветственное действо по встрече царственной особы я успел лишь краем глаза подсмотреть через потайную дверь. Поскольку невесту, то есть меня, все могли увидеть только по завершении обряда бракосочетания, на котором, кроме членов наших семей, из посторонних разрешалось присутствие только Принца Ракота.

Служанки неустающими пчелками носились вокруг меня, то и дело поправляя элементы свадебного облачения и изумрудные заколки в волосах, предназначенные для подчеркивания красоты и глубины моих зеленых глаз. Они весело перешептывались и посмеивались, ловко укладывая мои локоны в затейливую прическу и рисуя тоненькими кисточками стрелки по краю моих век. Когда всё было завершено и я, наконец, смог посмотреть на себя в зеркало, то был просто ошарашен. Из зеркала на меня смотрело неземное в своей красоте существо. Легкое изумрудного цвета одеяние выгодно подчеркивало мою стройную фигуру, ноги казались бесконечно длинными в темных обтягивающих штанах, украшенных особым затейливым узором из драгоценных камений и серебристых страз. Мягкие сапожки из змеиной кожи превратили мои ступни в ножки настоящей дюймовочки, в них было удивительно легко и свободно перемещаться. Чему я был несказанно рад, зная, что на ногах мне предстоит провести большую часть церемонии и всего последующего торжества. Лицо… Я не мог понять лицо ли ангела передо мной, или демона-соблазнителя. С одной стороны невероятно прекрасное и непорочное, с другой стороны такое соблазнительное. Изумруды в моих волосах горели потусторонним светом и, казалось, что этими огнями наполнены и сами глаза. С большим трудом я отвел взгляд от отражения в зеркале и кивнул застывшей в ожидании рядом служанке. Она расплылась в довольной улыбке и повела меня через тайный коридор в часовню.

Перед входом в часовню меня ждал отец. Его глаза лучились счастьем, а на губах сияла лучезарная улыбка.

– Ты такой красивый…Прямо как мама, – при воспоминании о покинувшей его супруге, в его глазах блеснули слезы. – Я так горжусь тобой, малыш. Я верю, что с Кинкеем ты сможешь узнать счастье. Как познал его в свое время я.

Взяв меня под локоть, он развернулся и уверенно зашагал к алтарю. Казалось, музыканты только этого и ждали. Стоило нам сделать первые шаги, как из темных неосвещенных углов полилась нежная и удивительно красивая мелодия. Не глядя по сторонам, я шел вперед, ведомый уверенной рукой отца, а сердце бешено стучало в груди, предвкушая и надеясь…

У алтаря отец отпустил мою руку и отступил в сторону, освободив место для шагнувшего ко мне мужчины. Подняв взгляд, я судорожно сглотнул… Кинкей…какой же ты все-таки красивый. Как идет тебе этот строгий, но в то же время необычный свадебный наряд, белый с вставками из бежевого и фисташковых цветов. В твоих устремленных на меня глазах, казалось, застыло небо. И столько в них любви, столько обожания, столько неверия в свою удачу.

– Согласны ли вы, высокородный граф Кинкей Фарроу взять в супруги высокородного прекрасного князя Лиаксиса Декстро? – зычным голосом пробасил стоящий у алтаря священнослужитель.

– Да, клянусь Небом! – голос Кинкея набатом прозвучал у меня в ушах.

– Согласны ли вы, высокородный князь Лиаксис Декстро, взять в супруги высокородного несравненного графа Кинкея Фарроу? – теперь уже эти слова адресовались мне.

– Да, клянусь Солнцем и Луной, – прошептал я слова древнего обряда, коими закрепляли согласие на брак наши предки еще со времен сотворения Мира.

– Во имя Творца, что сотворил все в этом мире, во имя Неба, Солнца и Луны, скрепите же свой союз кровью, – пропел священник, протягивая Кинкею небольшой ритуальный кинжал.

Уверенно взяв лезвие в руку и подняв левую ладонь к небу, Кинкей, не сомневаясь ни минуты, полоснул им по коже, тут же протянув клинок мне. Я повторил за ним действие и наши ладони соприкоснулись, смешивая воедино нашу кровь, и тем самым скрепляя слова древней клятвы. Священнослужитель ударил в гонг. От его вибрации по телу прошла волна и сосредоточилась в ладони. Легкое жжение от пореза сменилось чувством сильного жара, а потом между сцепленных пальцев полыхнула алая вспышка. Все в часовне, включая священника, удивленно вскрикнули. Сам я от удивления раскрыл рот. Отец говорил, что наиболее угодные Богу союзы проходят нетипично, может что-нибудь произойти… вспышка, сияние или резкий звук. Значит, вот так вот… Неужели это была моя Судьба, умереть в одном мире, чтобы возродиться в другом? Этого хотел Бог?

Не разрывая наших сцепленных пальцев, Кинкей притянул меня к себе и прильнул нежным, но настойчивым поцелуем к моим губам. Не в силах сопротивляться, я ответил ему, разжимая губы и впуская его язык. И наши языки сплелись в бешеном танце обоюдной страсти. Он напирал, я поддавался. Он смягчал напор, напирать начинал я. Весь мир сжался в одну точку, а потом взорвался мириадами ярких красок и всполохов, зашумел, забурлил и обрушился на нас. Пытаясь перевести дух, я медленно отстранился от столь желанных губ. На меня смотрели шальные опьяненные страстью глаза моего супруга, его губы лихорадочно блестели, а щеки полыхали румянцем.

«Ну и видок у моего мужа! Я наверное выгляжу не хуже!» – промелькнула мысль, перед тем как к нам подошел отец и начал поздравлять с успешным завершением ритуала.

Я был как пьяный, кровь шумела в ушах. Из того потока слов, что обрушил на нас мой отец, я смог разобрать лишь отдельные фразы: «Невероятно… Судьба… Давно такого не было… Принц…»

«Постойте-ка, Принц?» – я удивленно моргнул и попытался сфокусировать слух и зрение на отце. Но он лишь шагнул в сторону и передо мной появился широкоплечий черноволосый мужчина, облаченный во все черное. От его взгляда меня как будто окатило ледяной водой. Его глаза горели! По-настоящему горели! Как у безумца, как у наркомана, дорвавшегося до своей дозы. И этот полный безумия и неестественного желания взгляд был обращен на меня.

– Поздравляю вас, граф Кинкей, со столь чууудным приобретением в свое семейство, – насмешливо протянул Принц, искривляя свои полные губы в подобии улыбки. – Свидетельствую и запечатлею! – уже на всю часовню пробасил он. – Свидетельствую и запечатлею рождение сегодня нового рода, рода Фарродекс! Береги же свое сокровище, Кин, хорошенько береги, – уже тише, так что его слова смогли услышать только мы двое, произнес Ракот. Его безумные черные глаза еще бесконечно долгий миг буравили меня своим тяжелым пронизывающим взглядом, а потом принц отвернулся и быстрым шагом устремился к выходу из часовни.

Я перевел взгляд на Кинкея… Лицо мужа было мертвенно бледным.

========== Глава 7. Праздник. ==========

Я смутно помню всё то, что творилось в церемониальном зале, после нашего прибытия из часовни. Десятки незнакомых мне людей один за другим подходили к нам, чтобы поздравить со счастливым венчанием. Лица сменяли друг друга, но из всей гущи народа я запомнил только одного человека – Принца Ракота, который периодически устремлял на меня свой пугающий взор. Нельзя было назвать его некрасивым. Нет, внешне Ракот был очень даже привлекателен, если бы не его взгляд. Высокий, статный, холёный, в одежде, украшенной черным золотом и бриллиантами… Лицо его имело правильные черты, с длинным ровным носом, кустистыми бровями и чувственным алым ртом, но было скорее изнеженным, чем мужественным. Ни единой морщинки, ни одного седого волоска – было видно, что за внешностью Принца тщательно ухаживают. Вот только следов порочности и безумия это скрыть не могло. То и дело его лицо искривлялось в недовольной, капризной гримасе, а губы – в надменной ухмылке, завидев которую, находящиеся рядом вельможи тут же, как по команде, спешили склониться в почтительном поклоне.

От бесконечных церемониальных реверансов и поклонов, танцев с супругом и многочисленными родственниками моё тело начало ныть от усталости, а поясница – адски болеть. Казалось, что ещё немного – и я попросту свалюсь на пол без сил. Но находящийся рядом Кинкей каждый раз подставлял мне для поддержки руку и через неё я словно бы получал частичку новых сил, позволяющих держаться дальше.

Каким бы бесконечным ни казалось, но торжество начинало подходить к концу. Увенчать празднество должен был мой танец с отцом. Улыбнувшись, старик шагнул ко мне и протянул руку, желая вывести меня в середину зала. Как вдруг на его плечо опустилась затянутая в черную перчатку рука.

– Постойте, не так быстро. Неужели брат Императора не удостоится этим вечером последнего танца с прекрасной невестой, – на последнем слове губы Ракота вновь скривились в неприятной усмешке. – Иди ко мне!

Оттеснив в сторону застывшего от удивления отца, Принц шагнул ко мне и протянул руку. Преодолевая омерзение, я вложил свою руку в раскрытую ладонь и тут же почувствовал сильное болезненное сжатие.

– Ни слова, мой маленький, – прошипел он мне на ухо и быстро закружил в танце под аккомпанемент зазвучавшей музыки. Он вёл меня в танце, то и дело сильно прижимая к себе. Притискивал так, что я животом чувствовал его возбужденную плоть. Он наклонял меня и сам терся, тихо урча мне на ухо и не спуская с меня глаз. Не помню, как я все это выдержал. Я чувствовал лишь дикий холод, что ледяной ладонью сковал мое сердце. А на душе появилось ощущение мерзости и грязи… Еще один миг – и я бы не выдержал! Кулаки чесались врезать этой мерзкой крысе по роже, заткнуть этот гадкий рот, чтобы он не смел порочить мои уши мерзкими словами: «Хочу тебя… Как же Кину повезло… Я бы трахал тебя всю ночь… Такой сладкий мальчик как ты просто создан для постели».

И вот танец закончился. Ракот, похабно улыбнувшись напоследок, вложил мою ладонь в руку побледневшего от ярости мужа.

Меня же всего трясло от омерзения, от дикой злости. И Кинкей словно бы почувствовал эту дрожь. Нежно привлек меня к себе, прижал к груди и зашептал на ухо:

– Успокойся, прошу тебя. Всё уже хорошо. Я с тобой. Успокойся. Всё закончилось.

Постепенно холод покидал мое сердце, сменившись нежным теплом. Теплом любви моего супруга. Я чувствовал его. Его теплое дыхание на шее. Биение его сердца. Сморгнув невольные слезы, я прошептал:

– Люблю тебя… не оставляй меня больше… не отдавай меня ему.

Кинкей лишь крепче обнял меня, прижав к груди.

– Я с тобой. Я всегда буду с тобой.

========== Глава 8. За закрытыми дверями. ==========

Не помню, как мы добрались до спальни. Нам в спины летели пошлые шуточки гостей с пожеланиями страстной брачной ночи. Все это я старался пропускать мимо ушей и, наоборот, пытался сосредоточить все внимание только на теплой твердой руке моего супруга, что бережно сжимал мою ладонь. Наконец, за нашими спинами захлопнулась дверь спальни, и мы окунулись в долгожданную тишину.

– Устал? – спросил Кинкей, наклоняясь ко мне и пристально всматриваясь в глаза. – C тобой всё в порядке?

Я лишь смог улыбнуться от такой знакомой по бразильским сериалам фразы:

– Всё нормально. Просто ноги гудят.

– Ну, это поправимо, – в ответ улыбнулся мой супруг, толкая меня на постель и становясь на колени у моих ног.

Бережно, стараясь не причинить боли, он снял мои змеиные сапожки сначала с одной ноги, затем с другой. Подняв мои ступни к своему лицу, он ласково их поцеловал, осторожными нажатиями пальцев пытаясь пустить кровь в измученные стопы.

– Ммм, – не смог я сдержать стона наслаждения. – Ещё… Ты – мой бог…

Кинкей поднял на меня глаза, хитро улыбнувшись:

– Я еще и не такое умею, – лукаво произнес он и медленно провёл языком по своим губам.

От этого мимолетного действия, мое тело словно заполыхало огнем – столько в нем было эротизма и скрытого обещания.

– Позволишь? – прошептал он, не отрывая от меня горящего взгляда. Опустив мои ступни на ковер, он плавно заскользил ладонями вверх от коленей к бедрам.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я смог лишь поспешно кивнуть.

Кинкей снова усмехнулся. Его ловкие пальцы немедля запорхали над завязками моих брюк. Быстро справившись с поставленной целью, он настойчиво потянул брюки вниз, освобождая мое тело и выпуская мою полувозбужденную плоть.

– Хочу испить тебя до дна, – успел услышать я, перед тем как горячие губы супруга накрыли мое мужское естество.

– О Боже, – не смог сдержать я судорожного вздоха. Горячие волны медленно, но верно поднимались от паха и разливались огнем по всему телу. А умелый юркий язычок настойчиво скользил вверх-вниз от основания к головке, спускался вниз к яичкам, щекоча нежную плоть.

Стоны наслаждения рвались из моего рта и эхом разносились по комнате, рикошетили от стен и вновь возвращались к нам. Разведя ноги в стороны, я раскинулся на кровати, судорожно сжимая пальцами белые простыни и задыхаясь от переполняющих меня диких, ранее не испытываемых ощущений. Двадцать два года я прожила в теле девушки, но так и не познала мужской любви. Чтобы теперь, умерев и воплотившись в новом мире в теле парня, падать и взлетать от неземного удовольствия от ласк мужчины.

Горячие губы Кинкея сжали мою плоть сильнее, а кончик языка затрепетал на точке прямо у основания головки. И меня пронзил разряд… разряд оглушительного по своей силе оргазма. Неистово крича и разрывая пальцами простынь, я излился в столь удивительный влажный горячий рот, что сотворил со мной это безумие.

Выпив меня до последней капли, Кинкей чуть отстранился и уставился на меня шальными пьяными глазами.

– Вкусный, – произнес он чуть охрипшим голосом и вновь пошло облизнул губы. А я, хватая ртом воздух, только и смог, что покраснеть и закрыть ладонями лицо, спасаясь от столь эротичной и смущающей картины.

– Не прячься от меня. Теперь мы едины, – поднявшись с колен, прошептал супруг мне на ухо. – Я так люблю тебя. Хочу, чтобы и ты почувствовал то, что все эти годы обуревало мной в фантазиях.

На этой фразе он впился в мой рот поцелуем. Наше дыхание смешалось и слилось воедино, и я почувствовал вкус моего семени на своих губах.

Облизнув губы, я удивленно взглянул в глаза супруга.

– Я же говорю вкусный. Очень вкусный, – улыбнулся он. А я лишь и смог, что смущенно кивнуть.

– Но это только начало… Впереди у нас целая ночь.

========== Глава 9. Брачная ночь. ==========

Стоя напротив кровати, Кинкей медленно и эротично снимал с себя свой свадебный костюм. Глядя на это безобразие из-под чуть приопущенных век, я мысленно прокручивал в голове мелодию из виденного еще в детстве фильма «Девять с половиной недель». И это дикое переплетение услышанной ранее музыки и пошлой откровенности моего супруга, взбудоражили мою кровь сильнее самого крепкого вина.

Вот полетела на пол рубашка, открыв моему взору шикарные широкие плечи с развитыми мышцами. Темные соски маленькими аппетитными бусинками возвышались на рельефной груди. Облизнув один палец, Кинкей медленно провел им от самых губ к шее и дальше…к столь манящему мой взгляд соску. Затем ниже…по кубикам хорошо проработанного пресса и, наконец, палец скрылся за поясом еще не снятых брюк.

Я только и мог, что изредка заставлять себя дышать и сдерживать свои руки, так и норовящие потрогать идеальное тело Кинкея. Сглотнув комок, застрявший в горле, я продолжал наблюдать за разворачиваемым волшебным действом.

А дальше… Дальше белые брюки упали к стройным мускулистым ногам, и моему взору открылось гордо стоящее вверх мужское достоинство моего супруга. Не веря своим глазам и багрово покраснев, я опустил веки, чтобы хоть чуть-чуть успокоить рвущееся из груди сердце.

– Не бойся… Открой глаза, – услышал я бархатистый голос моего Кея. – Смотри на меня. Всё это теперь принадлежит тебе. И только тебе.

Подчинившись, я снова открыл глаза. Но только лишь для того, чтобы подавиться судорожным вздохом. Опустившись на кровать на колени и медленно передвигая руками и ногами, ко мне подползал сам Мистер Порок. И столько желания и страсти было написано на его лице, таким диким огнем горели его глаза, что я чуть не лишился чувств от вновь подступившего и охватившего меня возбуждения. Мой маленький “друг”, что еще мгновение назад спокойно отдыхал у меня на бедре, заинтересованно приподнялся, смущая и загоняя меня в краску еще больше.

– О-о, – гортанно произнес супруг. – Я смотрю, кто-то очень рад меня видеть.

И, изогнувшись кошкой, он осторожно провел щекой по моему естеству.

– О Боже, – снова непроизвольно вырвалось у меня. – Что ты творишь? Я сейчас еще раз кончу, даже не притрагиваясь к себе!

– Малыш, какой же ты у меня чувствительный, какой невинный. Моя ласка еще так безобидна… Но ты привыкнешь, распробуешь и возжелаешь еще… Даю слово. – И вновь эти развратные губы накрыли мои, а тело ощутило тяжесть и тепло опускающегося на него супруга.

Не в силах перебороть волну охватившего наслаждения, я застонал в нежно ласкающий меня рот. – Хочу тебя. Безумно хочу… Но…

– Что «Но», малыш? Скажи мне, я ведь тебя не обижу, – тихо и успокаивающе прошептал Кинкей мне на ухо. – Скажи, чего ты боишься, – его горячее дыхание опалило мою шею, заставляя приподняться каждый волосок.

– Я никогда не был ни с мужчиной, ни с женщиной…Я не умею, – признался я, краснея еще больше.

– Это поправимо. – И на покрасневших от поцелуев губах моего супруга вновь расцвела обольстительная улыбка. – Я научу тебя. Не бойся. Когда по-настоящему любишь, это совсем не больно.

– Хорошо, – решил поверить я, доверившись его обещанию. – Только будь осторожен. Ты большой.

Блеснув от удовольствия глазами, Кей покачал головой: – Ты мне льстишь…

«Да уж лучше бы льстил, а то ведь так и порвать меня можно», – испугано пискнуло подсознание.

Словно прочитав мои мысли, Кей приподнялся на локтях и потянулся к прикроватной тумбочке, быстро открыл маленький ящичек и чем-то зашуршал внутри.

– Ты чего, – внезапно испугался я.

– Спокойно. Не бойся, – вновь нежно прошептал он мне на ухо. – Мы ведь не хотим, чтобы тебе было больно. Для нашей первой ночи я кое-что подготовил.

И он продемонстрировал мне маленький флакончик темного стекла.

– Что это? – вопрос сорвался сам собой.

– Специальное масло из цветков эррисов, приготовленное специально для тебя нашим целителем. Оно заберет неприятные ощущения от нашего первого раза и оставит тебе только удовольствие. Позволишь? – два кусочка неба в его глазах смотрели, казалось, в самую душу и ждали моего ответа, как приговора.

– Да, – лишь смог обронить я.

Опустившись на колени между моих раздвинутых ног, Кей запустил пальцы в заветный флакончик, а после дотронулся там, где меня ещё ни разу никто и никогда не касался.

Я судорожно сжался, боясь боли от первого проникновения. Но ее не было. Мягкий теплый палец нежно скользил по моей дырочке, не стремясь проникнуть внутрь.

– Расслабься…пожалуйста…доверься мне…Я не обижу, не предам. Я – твой, как и ты – мой. Поверь мне и впусти меня, – шептал мне Кинкей.

И я поверил и впустил… И тут же ощутил его проникновение. Но боли по-прежнему не было. Было лишь непонятное пока ощущение наполненности и скольжения внутри меня.

– Умница, хороший мой. – Слова супруга опалили меня как будто изнутри.

Вслед за одним, вскоре проскользнул второй палец, а после и третий.

– Ха-а, ха-а, – не мог сдержать я стоны, мотая разгоряченной головой из стороны в сторону. – Кей, Ке-ей! – вскрикнул я, когда беспощадные пальцы супруга нащупали внутри меня некую точку и бережно надавили. – Что это? Я не могу больше! Я словно горю!

– Это – твой маленький секрет, который наконец открылся мне. Позволь мне любить тебя. Можно? – и вновь полные надежды и обожания глаза Кинкея воззрились на меня, обрушивая на меня небо.

– Да, да-а, – слова срывались с губ. Но были услышаны и поглощены жадным поцелуем.

Кинкей опустился между моих ног, и я ощутил легкий толчок, а потом осторожное проникновение. Но ожидаемой боли по-прежнему не было.

– Я люблю тебя. Поверь мне. Люблю тебя, – простонал он в мой истерзанный рот.

– И я… я тоже, Кей.

Дойдя до упора, его бедра на мгновение замерли и двинулись в обратный путь.

– А-ах, – не смог сдержать я стона. – Да-а, еще…

Я уже не осознавал, что кричали мои губы и о чём я умолял.

– Пожалуйста, еще… Вот так… Сильнее…

И Кей двигался, проникал в меня еще и еще, всё глубже и глубже, с каждым толчком принося лишь удовольствие. Постепенно ритм нарастал, а толчки становились сильнее, пока не переросли в бешеный ритм.

Я метался и плакал под ним, о чем-то умолял, чего-то просил. Сам не помню чего. Только помню неистовый жар, внезапно охвативший все мое тело. Изогнувшись дугой, я выплеснулся себе на живот, пачкая своим семенем и тело любимого.

– А-а, – рвалось из моего пересохшего горла.

Содрогаясь от оргазма, я сжал плоть любимого в себе.

– Да-а! – не смог сдержать крика Кей, проникая в меня до упора и изливаясь глубоко внутри. – Да, да-а…– продолжало срываться с его обессиленных губ.

Стараясь не придавить меня своим немалым весом, Кей приподнялся на локтях и, проведя ладонью по моему разгоряченному и мокрому от пота и пролитых слез лицу, нежно улыбнулся:

– Спасибо. Спасибо тебе… Я так тебя люблю.

Полностью обессилев, я смог лишь глупо улыбнуться в ответ. Глаза слипались, голова нещадно кружилась… И не в силах больше сопротивляться нахлынувшей неге я погрузился в сон.

========== Глава 10. Утро. ==========

Открыв глаза, я обнаружил себя в крепких объятиях мерно посапывающего рядом мужа. Стараясь не потревожить его чуткий сон, я осторожно выбрался из плена его рук и, откинув одеяло, пошлепал босыми ногами в сторону «тайной комнаты». Тихо притворив за собою дверку, я с тоской уставился на свое отражение.

«Да-а, видок еще тот! Прямо жертва детского насилия», – хмыкнуло мое подсознание. Но не согласиться с доводами внутреннего голоса я не мог: все мое тело, особенно шею, украшали многочисленные синячки и засосы, а подпухшие губы красноречиво говорили сами за себя. Но глаза… Глаза были наполнены светом, довольными, хоть и очень усталыми. Безуспешно попытавшись пятерней привести свою шевелюру в божеский вид и грустно вздохнув, я просунул ноги в специально оставленные догадливыми служанками тапочки и проковылял по специальному ответвлению за шкафом в ванную комнату.

«Боже, спасибо тебе за то, что в этом мире есть сантехника, канализация и теплая вода», – произносило мое измученное сознание молитву, пока пальцы откручивали краники и затыкали пробку на дне огромной ванны.

«Спасибо тебе за эти шампуни, масла и все блага цивилизации», – продолжал свою молитву разум, пока пальцы намыливали истерзанное тело и наносили на спутанные волосы шампунь.

«Дааа…Аминь!» – завершила молитву душа, когда тело погрузилось в горячую воду, смывая с себя следы ночного безумства.