Текст книги "Береги нашу дочь (СИ)"

Автор книги: Ren_sunny

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Поздравляю, у вас девочка!

Так бережно отдав младенца Игуро, Сумире улыбнулась уже по-доброму, словно и не ругалась на Мицури эти долгие пять часов подряд. И вот, с большим трепетом и осторожностью, Обанай взял на руки это маленькое и хрупкое создание, что так жаждало тепла и любви, прижимаясь к отцу всем тельцем, сжимая в маленькой руке его юкату:

– Ты подарила мне счастье, Мицури…

Голос Обаная притих и стал очень нежным, чувства заполняли его как в первый день. Теперь, он на руках держал сокровище – их дочь, которую так долго ждал и любил.

– Моё счастье – это делать тебя счастливым… – улыбнулась Мицури, погладив младенца по голове – Девочка… Такая малышка…

Всё, что смог услышать Игуро после того, как отдал дочь матери, придерживая Мицури за плечи, и вглядываясь в плачущий красный комочек на её руках. Девочка, всё же, как Мицури и говорила.

– Она такая красивая…

Трепетно держа на руках ребенка, Мицури не могла сдержать слез, вся боль словно забылась с первым её криком, и сейчас ничего не было важнее дочери. Уже здоровое на вид лицо и розоватые щеки радовали не только её. Закончив свои дела, Сумире вымыла руки в специальном растворе, и вытирала их полотенцем.

– Спасибо вам…

Игуро стал таким нежным и мягким, что сам еле сдерживался, чтобы не проронить слезинку. То, чего они оба так долго ждали, теперь случилось, и его счастье можно было даже ощутить – он словно светился изнутри и не отрывал глаз от дочери, что уже не плакала, лишь сжимала в крохотной ручке край простыни, в которую её запеленали.

***

После такого напряжения Мицури долго отдыхала, это ожидаемо, и Игуро с понимаем относился к этому. Даже был рад, что всё так, как есть, и пока Мицури спала, он тихо сидел у маленькой люльки в углу комнаты, покачивая спящего младенца, так боясь нарушить покой. Наблюдая такие знакомые черты в лице девочки, Игуро был безумно счастлив. Глазки он тоже успел увидеть, точно будут как у Мицури! Цвет волос черный, и пухленькие щёчки – самый отличный вариант! Игуро и не думал, что новорожденные могут быть такими милыми…

Тихий вечер был невероятно теплым, двадцать девятое мая, всё почти так, как они и думали, вот только с именем до сих пор не определились. Но это не страшно, ведь можно придумать немного позже, хотя у Игуро были варианты. Покачивая спящего младенца, Игуро не мог сдерживать улыбки, что так и заставляла растягиваться уголки губ.

«Она не будет меня стыдиться…?»

Такие мысли вдруг закрались в его голову куда-то глубоко, неизвестно откуда взявшись, они оставляли неприятный осадок. Но с чего бы его дочери стыдится отца? Он не виноват в своей внешности, да и к тому же, какая разница, как он выглядит, правда ведь?

Вдруг маленький белый свёрточек зашевелился, и кряхтя, малышка стала ворочаться, пытаясь высвободить свои ручки на свободу, что у неё вовсе не получалось, отчего она заплакала. Маленькие дети плачут без слез, лишь кричат громко и требовательно, и быстро взяв её на руки, Игуро ослабил пелёнку, чтобы она смогла спокойно двигаться. Девочка затихла, и открыв ещё темноватые глазки, рассматривала его так внимательно.

– Всё хорошо?

Мицури быстро просыпалась от любых звуков в комнате, до того переживает.

– Да, она просто проснулась, всё в порядке. Ты как?

Присев рядом с ней, Игуро заботливо и осторожно передал малышку Мицури. По правде, он даже боялся обнять её – после того, что он видел, Мицури стала для него в разы сильнее, чем раньше, да и в принципе девушки теперь ему кажутся такими… Смелыми?

– Что на счёт имени, милый?

Целуя младенца в лоб, Мицури нежно улыбалась, боль утихла и под вечер она чувствовала себя куда лучше.

– Ну. Честно, после всего, что я видел, будет уж слишком наглым, если я выберу ей имя…

На это Мицури лишь рассмеялась:

– Давай вместе?

Взгляд, полный любви и тепла, устремился на него. Он мог бы даже растаять от этого, но он не сахарный человечек:

– Что насчёт… Мио?

– Мио…

– Да… Красивая… Поэтому Мио.

– Я согласна, она просто чудесная! Значит, малышка Мио… Моё счастье…

Прижимая сильнее к своей груди ребенка, Мицури все ещё улыбалась, да и как тут нарадоваться, пусть по ней и не видно, но эмоций слишком много внутри, лишь усталость не даёт их все показать.

– Да, наше счастье…

Малышка вдруг зашевелилась, словно чувствует, что речь шла о ней. Так интересно наблюдать, она ещё совсем ничего не умеет, нуждается в любви и опеке, это уж точно они смогут ей дать. В будущем у неё безопасная спокойная жизнь, и всё, что она пожелает…

Улыбка новорожденных – это довольно нечастое, что можно увидеть, и заметив, как маленькое личико осенила улыбка, оба замерли, разглядывая эту картину: маленькие глазки-бусинки и тоненькие розовые губки, неужели их ребенок будет счастлив, и не повторит судьбы своих родителей…

– Тебе принести ужин?

Поднимаясь с места, Игуро так бережно, как никогда раньше, поцеловал её. Теперь он даже по-другому всё осмыслил, отчего лишь сильнее гордился тем, что она рядом.

– Да, спасибо…

О приступе кашля все благополучно забыли, хотя вряд-ли это можно назвать благополучием, потому что эту проблему стоило бы решить. Теплый картофель и мясо остывали на тарелке, пока Мицури меняла пелёнки Мио, а Игуро был где-то на кухне, убирая посуду после приготовления ужина. Кажется, их жизнь так и продолжится, будет счастливой и радостной: у них родилась здоровая дочь, Мицури в полном порядке, волноваться не о чем, вот только приступы не давали о себе забыть…

Комментарий к Малышка Мио

*доедая пачку чипсов с ребрышками вытираю руки о старую кофту и приношу свои извинения за долгое отсутствие, я люблю вас и спасибо всем, кто терпеливо ждал 🥺❤️❤️❤️❤️

========== Почти забытое прошлое ==========

Комментарий к Почти забытое прошлое

Приятного прочтения 💗

Следующее утро было ещё более приятным и теплым, на удивление для самой Мицури, она без труда смогла встать пораньше и приготовить завтрак, ну и конечно покормить малышку, что первые месяцы своей жизни и будет только есть и спать. Так устроены младенцы. Со временем, ей нужно будет уделять всё больше внимания, хотя даже и не понятно, когда ребенок нуждается во внимании больше всего, ведь для родителей всегда дочь остаётся дочерью, а сын сыном, такими маленькими и любимыми.

Мио сладко спала в люльке, пока Мицури на кухне заканчивала приготовление завтрака. Да, может она и просыпалась каждые пару часов ночью, чтобы покормить ребенка, но усталости особо не было. Видимо, такой напряжённый образ жизни ранее давал свои плюсы, и Мицури переносила этот период слишком хорошо, по сравнению с другими девушками и молодыми мамами.

За окном были видны яркие лучи восходящего солнца, а комната наполнилась приятным ароматом, как вдруг через стекло Мицури заприметила почтальона, что оставил письмо в щели забора, после чего скрылся в лесной гуще. От кого могло быть письмо Мицури и не подозревала, и убрав с печи сковороду, она вышла во двор, спокойно шагая к воротам – нельзя было не наслаждаться погодой: теплое, почти летнее солнце так согревало, а холодный воздух не давал слишком расслабиться. Решив сразу посмотреть, что в письме, Мицури сломала сургучную печать, достав свёрнутый вчетверо лист бумаги. На конверте не было ничего кроме марки и печати, поэтому пришлось его открыть, почерк был таким ровным и красивым, что показалось, будто написал сам господин Кагая! Его каллиграфия была просто идеальна, пока он ещё видел и мог писать письма лично, но это точно не он. Видимо, кто-то из его детей, сейчас лишь память столпов не даёт ему умереть навечно.

«Дорогая семья Игуро, хотелось бы передать вам важную информацию. Глава демонов был убит год назад, но мелкие обращённые демоны все ещё могут быть в округах некоторых городов, мы предупреждали других, но по неизвестным причинам, первое письмо так и не дошло к вам. Пишет для вас Ничика Убуяшики, дочь вашего господина, надеюсь на вашу внимательность и бдительность. Хотелось бы увидеть господина Обаная в поместье, мы собираем выживших хаширо, чтобы распределить патруль. Сбор состоится 15 июня к обеду, с нетерпением будем ждать вашего визита. Надеюсь, что мы не помешали вашим возможным планам, передаём свои наилучшие пожелания вашей семье.

С уважением, Ничика Убуяшики.»

Довольно смешанные чувства появились при прочтении, что-то забытое, но такое родное. Сколько же сил и стараний они вложили в эту организацию, и вот сейчас снова есть возможность помочь семье господина Убуяшики, хотя эта помощь даже не столько для них, сколько для самих себя. Такие демоны особо вреда не принесут, но лучше убить всех и каждого кто остался, ради общей безопасности.

Чтож, ей вряд-ли удастся пойти, а вот Игуро точно согласится – думала Мицури, радостно шагая обратно к дому. Солнце уже поднялось, и было гораздо теплее, чем час назад, когда она проснулась, и оставляя сёдзи на веранду открытыми, Канроджи направилась в комнату, где её муж спал так крепко, что не слышал, как плачет Мио. Что поделать, он видимо очень устал за ночь, пусть отдыхает.

Оставив письмо у изголовья футона, чтобы он точно его заметил, Мицури взяла дочь на руки, и та сразу успокоилась. До чего же дети всё понимают, а ведь если бы это была не Мицури, вряд-ли бы плакать перестала.

– Солнышко мое, папа не просыпается, да? Спит и не хочет тебя успокоить… Моя маленькая…

Нежно поглаживая мягкую голову младенца, Мицури с улыбкой успокаивала её. Теперь, конечно, у Игуро добавится работы на неопределенный срок, но это будет не сложно по сравнению с тем, что было год назад, поэтому Мицури особо не волновалась, хотя увидеться с другими бывшими хаширо ей очень хотелось. Хотя кто там выжил: Гию, Санеми и Узуй, из них она только Томиоку не видела давно.

***

– Не ожидал, что они к нам обратятся, ты же не против, чтобы я пошел? Справишься одна?

– Не переживай, Игуро, я справлюсь.

Мицури была уверена в своих силах на этот период, а ведь он уйдет не на один день, и всё ляжет на её плечи: ребенок и работа по дому, хотя это можно и упустить, главное еды приготовить.

– Ну… Хорошо… Я волнуюсь, ты вчера только родила, а я оставлю тебя на неделю, если не больше.

– Всё в порядке, я буду тебе писать, и ты пиши мне!

Покачивая Мио, что была в полудрёме, Мицури выглядела просто безупречно в глазах Обаная, а она ведь первая девушка, которую он в принципе уважал, любил и оберегал.

– Хорошо… Будь осторожна, я буду скучать.

Бережно целуя всё ещё такую любимую девушку, как и в первую их встречу, Игуро замечает, что Мио за этим внимательно смотрит, отчего вдруг смутился, а Мицури засмеялась:

– Ей интересно…

– Только что ведь спала, проказница! Такая крошечная… – смеялась Канроджи смотря на заинтересованное лицо дочери – Она обязательно будет любить тебя таким, какой ты есть, да Мио? Правда ведь?

Малышка лишь непонимающе смотрела на них, не смыкая глаз, и улыбнулась. Слова может она и вовсе не различает на слух, но интонация уж точно понятна!

– Ну что, Мио, отпускаем папу на время? Он обязательно вернётся, а мы будем ждать.

Мио сладко зевнула и закрыла глаза. Кто знает, поняла она или нет, но Игуро она уж точно дождется вместе с Мицури, ей главное, чтобы мама рядом была, остальное пока не так важно.

– Будь осторожен… – укладывая Мио в кровать, Мицури бережно накрыла её тёплым одеялом, пусть даже и лето, но младенцы могут замерзать – Я знаю, что это обычные демоны, но…

– Не волнуйся, – перебив её на последних словах, Игуро крепко обнял супругу. Он и сам понимал, что уходить, когда ей так нужна поддержка, не очень правильно. Может, он и вернётся через пару дней, неизвестно – Всё будет хорошо, обещаю.

– Ничика такая умница… Не представляю, как им тяжело без родителей…

Посильнее прижимаясь к нему, Мицури прятала весь страх и все сомнения в этих объятиях, давно они так не обнимались…

– Не знаю… Но они молодцы что держатся вместе. Я постараюсь не брать на себя много и вернуться пораньше.

– Спасибо, Игуро. Мы будем ждать тебя…

***

Путь в поместье Убуяшики, давно забытая тропа, но такая знакомая. Игуро не слишком спешил, до сбора ещё пару дней, но добираться туда довольно долго. Уже позабыв, какого это – ночевать в лесу под открытым небом, Игуро чувствовал себя словно охотник ранга мидзуното*, даже непривычно стало снова держать в ладони рукоять катаны, да и форму он давно не надевал. Жаль, конечно, что из всех столпов на этом сборе их будет только трое, но что поделать, прошлого не изменить, да и будущего тоже, всё что предначертанное случится, хочешь ты того, или нет.

Теплое солнце начинало припекать, а это лишь первые дни июня, страшно представить, что будет в середине лета, и как придется спасаться от жары. Единственный, пожалуй, плюс в походах – это то, что тебя никто не отвлекает от мыслей и дороги, можно обдумать всё, что важно или имеет значение. Хотя кому-то такая тишина и вовсе не нравится, Игуро не боялся оставаться один на один с мыслями, но эта лесная тишина, что прерывается порывами ветра, со временем всё-таки довольно нагнетает, особенно это чувствовалось раньше, когда было много демонов.

Минуя такие знакомые пейзажи, в голову пробирались самые разные воспоминания, первые встречи и прогулки, сражения, слезы… Всё это Обанай никогда не забывал, но редко вспоминал, хотя давнее прошлое он кажется и вовсе забыл, но до сих пор не понимал, почему его собственная мать поступила с ним так. Да, они все боялись демона в своем доме, но ещё хуже было то, что они приносили жертвы ради денег, этого Игуро и вовсе никогда не хотел бы понять. Зачем было запирать ребенка в клетку, делать этот ужасный шрам, который обрёк его на вечные страдания, да и не только шрам, он отца своего не знал, и мать так с ним поступила… Все ещё перед глазами этот ужаснейший демон с разными глазами и широкой, кривой змеиной улыбкой, говорит о том, что Игуро слишком красив…

***

– Выходи, Обанай, и молчи.

Услышав довольно строгий женский голос сквозь сон, Игуро проснулся сразу, липкий страх закрался под самую кожу, и он чувствовал, что произойдет что-то плохое, но ничего не понимал, и послушно вышел из клетки.

В своей семье Обанай был первым мальчиком за последние четыре столетия, возможно именно поэтому его не убили сразу, а растили до определенного возраста. Ему сейчас двенадцать и неизвестность немного пугала. Он ведь даже не знал, что находится за стенами этой комнаты, в которой жил. Впервые за долгие годы его выведут в другую комнату.

Осторожно шагая следом за девушкой, Обанай осматривался по сторонам, пытаясь понять, что как устроено. Такая жизнь казалась ему ненормальной, но он не знал, правильно ли думает. Его воспитанием мало кто занимался, но иногда ему приносили книги, и он изредка рисовал.

Жуткая тишина заполняла всё вокруг, казалось, что стены давят и вот-вот дом развалится от напряжения, но этого никак не случалось. Одна и та же стена перед глазами двенадцать лет жизни стала настолько знакомой, что он по памяти мог сказать, сколько в ней щелей, тоже самое можно сказать про клетку – он выучил её вдоль и поперек, ничего необычного.

Через недолгие пару минут Обаная завели в комнату, украшенную золотом. Она была просторной но до жути темной, и подсвечивалась лишь несколькими свечами на стенах. В этой комнате ощущение страха прибывало с каждой секундой, и вот, меж занавесами он заметил огромное существо, похожее на человека, но тело как у змеи. Этот вид вызвал у Обаная жуткий страх, отчего он застыл на месте, не в силах даже моргнуть или пошевелиться. Ужас в его глазах читался слишком ясно, а руки дрожали так, словно он и не может ими совладать. Что тут происходит, почему в доме такое ужасное существо? Почему остальные так спокойно себя ведут? Игуро не понимал, всё, что он видел, казалось ему странным, но он ничего не мог поделать. Если сейчас попытаться сбежать, то его снова побьют, как в прошлый раз… В глубине души он надеялся, что сможет уйти отсюда, но все попытки побега увенчались провалом и лишением еды, поэтому он завязал с этим на деле, но не в голове. Продумывая планы и возможные варианты побега, Обанай надеялся найти что-нибудь, что поможет ему реализовать свои надежды, ведь жить в таких условиях это точно не норма, даже если ему об этом никто не говорил.

– И правда… Какое милое личико… И глаза…

Тихий голос с шипением доносился из уст демона, что в оба смотрел на Обаная, и от этого становилось ещё страшнее – что сейчас будет, он умрет?! Все ещё не двигаясь, Игуро смотрел на то, как медленно и неспешно демон подползает к нему, протягивая свои когтистые, корявые руки, на которых пошатывались громоздкие, золотые браслеты, а на шее красовалось ожерелье в несколько рядов.

Хотелось просто заплакать, но от сильного страха даже этого не получалось. Чувствуя, как холодные пальцы касаются лица, а яркие жёлтые глаза смотрят словно бы в душу, Обанай, кажется, потерял бы сознание, но всё ещё держался на ногах. Раньше ему не доводилось чувствовать подобное…

– Такой славный мальчик, так похож на меня… – с ухмылкой, демон медленно поглаживала щеки Обаная, все ещё разглядывая его гетерохромные глаза – это и привлекло демона, и благодаря своим необычным глазам, Обанай был все ещё жив – Чтобы я смогла принять вашу жертву, сделайте его похожим на меня…

Обанай не совсем понял, что это значит, он ведь и так похож на этого демона тем, что у него разные яркие глаза, что ещё ей нужно?!

– Что вы имеете ввиду…

Тихий голос девушки, что привела Игуро в эту комнату, послышался из-за спины. Она ведь даже не пыталась помочь ему, а просто выполняла указания этого существа. Впрочем, никто в этом доме не интерисовался тем, как он себя чувствует, всем было плевать, поэтому Обанай возненавидел женщин и всё, что с ними связано, и никогда их не уважал.

– Сделайте такой же разрез, он обязан быть таким как я, только так и никак иначе…

Демон вернулся на свое место, а Обанай еле держался, чтобы не упасть. Капля холодного пота скользнула от виска в подбородку, но тут случилось то, от чего Игуро уже не мог сдержать слёз.

Двое девушек держали его руки за спиной, не давая двинуться, в то время как третья девушка принесла нож. Обанай понял, что это значит и страх завладел им, он пытался выбраться, но сил у двенадцатилетнего ребенка не так уж много, ничего не вышло.

– Пожалуйста, не надо! За что вы так со мной?!

Этот крик слышал весь дом, слезы смешались с кровью, ужасная боль становилась слишком сильной, он ведь ничего не сделал в своей жизни плохого, за что с ним так обходятся…

Острый нож медленно разрывал ткани лица, оставляя глубокие раны, и от боли Обанай уже плохо видел, чувствовуя лишь панику и жуткую боль в лице. Он все ещё пытался выбраться, чем наносил себе ещё больше увечий, а женщины молча держали его все крепче, это так ужасно… Игуро понял, что оставаться здесь слишком опасно, если люди, которые его растили, так просто могут причинить ему боль. Он точно должен сбежать отсюда.

Вечером того же дня, когда Обанай остался один, он все ещё не мог поверить в то, что произошло – лицо жутко болело, и теперь на месте ран были бинты. Весь день прошел в слезах и боли, теперь даже есть не получится – от любых движений рана кровоточила по-новому.

Услышав тихие шорохи у стены, Игуро было испугался, но приглядевшись, увидел маленькую змейку, что пробралась в клетку случайным образом. Он удивился, но не прогонял, лишь осторожно взял её в руки. Чувствуя, что опасности нет, он решил оставить её себе, назвав Кабурамару. Стех пор они не разлучались, и Обанай прятал её в простыни, иначе девушки, что следят за ним, выкинули бы его маленького друга прочь.

С этого ужасного дня прошло ещё немного времени, однажды Игуро было слишком плохо, из-за раны тело ослабло и были некоторые осложнения, пришлось вызвать врача. Как ни странно, Игуро отнесли в другой корпус поместья, и он был в хорошей светлой комнате, самой обычной, но для него это было чем-то новым. После осмотра его оставили в комнате, но даже с большой температурой и слабостью, Игуро не забывал, что ему нужно сбежать. Он увидел деревянную заколку у зеркала, и не думая, схватил её, спрятав под юкатой. Больше он ничего не успел сделать – Обаная снова отвели в клетку, словно ничего и не было. Не долго думая он понял, что с помощью заколки можно подточить прутья и выбраться, но на это нужно много времени, нужно поторопиться.

***

День за днём Обанай занимался тем, что стачивал прутья клетки у стены, прикрывая их подушкой, чтобы никто не заметил. Это приходилось делать ночью, а поэтому он не спал по нескольку дней. Всё это время с ним был лишь Кабурамару, что внимательно наблюдал за действиями мальчика. Раз в день к Обанаю приходила девушка сменить бинты, ни разу не сожалея о содеянном. Важно отметить, что все девушки в этом поместье – его родственницы, поскольку это одна большая семья, но даже так никто не сострадал ему, никто не спросил как он… С каждым днём ненависть к этому месту росла всё больше.

День, в который Игуро должен был быть принесен в жертву не настал, на рассвете ему удалось проделать достаточное отверстие, чтобы выбраться, и захватив с собой маленького друга, Обанай что есть силы бежал подальше от этого места, не подозревая, что всё не так уж просто. Не сворачивая ни на шаг, он бежал довольно долго, но вдруг был прижат к земле такими знакомо-холодными пальцами – демон узнал о пропаже и тут же подался в погоню, убив пятьдесят человек перед этим.

Обанай снова успел попрощаться с жизнью, что его сейчас спасет? Но в этот день высшие силы сжалились над ним, и алое пламя клинка ничирин рассекло демона на много частей. Подняв заплаканные глаза Обанай увидел охотника, на то время столпа.

– Мальчик, тебе не стоит быть в лесу в такое время одному. Ты из поместья Игуро?

– Я… Я не… Пожалуйста…

Голос Обаная слишком дрожал и был тихим. Шинджуро подумал, что тот лишь напуган, а посему отвёл его обратно, где их встретила единственная выжившая кузина Обаная.

– Это ваш ребенок? Нашел его в лесу.

Ренгоку всё же бережно относился к Обанаю, пусть даже тот и молчал. Шинджуро уже собирался уходить, но услышал, как девушка набросилась на Игуро с криками:

– Да как ты посмел?! – от злости, она ударила его так сильно, что бедный мальчик упал на землю, но уже вовсе не плакал. Он понял, что возвращаться сюда будет самой большой ошибкой – Из-за тебя умерла вся твоя семья! Как ты мог сбежать?! Ты хоть думал перед тем как это сделать?! Ты виноват во всем, что сейчас произошло!

– Погодите, что происходит?!

Такая картина вовсе не по душе честному Ренгоку, у которого на тот момент был маленький сын, и оттащив девушку подальше от мальчика, с серьезным лицом ждал объяснений. Девушка молча ушла в дом, не сказав ни слова. Видимо, Обаная здесь не ждут. Шинджуро решился на то, чтобы помочь ему, хотя такие решения принимать довольно сложно…

– Пойдем, я помогу тебе.

Большая, теплая рука опустилась на макушку детской головы. Игуро вновь посмотрел на Шинджуро уже совсем без эмоций, единственная надежда на то, что родня его примет, распалась с ударом дверей, когда кузина ушла в дом. Выбора не оставалось, но нужно жить дальше, и Обанай решил, что станет столпом во что бы то ни стало.

После того, как Шинджуро привел Обаная в свой дом, для него открылось много новых возможностей, и он узнал то, чего никогда не говорили ему в родных стенах, вернее просто в доме где он рос. Назвать это родным язык не поворачивается. Он познакомился с ещё маленьким Кеджиро и совсем крохотным Сенджуро, так они и подружились. Первые тренировки ему проводил Шинджуро, а потом Обанай попал в поместье Убуяшики, где позже вырос и продолжал тренироваться. В этих же стенах от встретил Мицури и остальных столпов, в этом поместье началась новая жизнь, но Обанай всегда считал, что его семья проклята и запятнана, и он не может быть прощен за то, что они делали

***

– Господин Игуро! Мы ждали вас! – с улыбкой, Ничика встретила его у входа в поместье. Добрался Обанай довольно быстро, мысли о прошлом заняли всё место в голове, и он даже не заметил, сколько времени прошло – Все уже в сборе, как вы добрались?

– Все лучшим образом, надеюсь, вы в порядке?

– Конечно, к нам часто приходит Узуй, да и какуши не хотят оставить свою работу, поэтому все в полном порядке.

Старшая дочь Кагаи была очень похожа на свою мать, словно две капли воды, хотя все пятеро их детей были похожи друг на друга и на родителей. Обанай с грустью смотрел на коридоры этого поместья, сколько же с ними связано, все же, стоило бы наведываться сюда хоть иногда…

Комментарий к Почти забытое прошлое

Мидзуното* – самый низший ранг в организации охотников

========== День, в котором осталась моя любовь ==========

Комментарий к День, в котором осталась моя любовь

Я очень старалась… В любом случае, концовка обязана быть такой, какая она есть 🤧

Минуя такие знакомые, но немного забытые коридоры, Обанай не мог избавиться от чувства, что виноват в чем-то. Быть может, стоило отказаться? Охотников ранга пониже осталось достаточно для того, чтобы разобраться с этими тварями без его участия, но уже поздно – он пришел, а значит должен сделать что требуется.

Шаг за шагом, следуя за Ничикой, Игуро оказался в знакомой комнате, просторной и чистой. Здесь обычно и проходили сборы раньше. Его глаза как и всегда не выражали особых эмоций, это была, так сказать, привилегия для близких, а именно – для Мицури. Поток всех его тихих мыслей прервал такой же тихий голос:

– Желаете чай? Или может быть перекусить? Ещё не все столпы пришли, осталось подождать только Томиоку.

– Вот как, а где же Санеми и Узуй?

Оглядев комнату, а затем и встретившись взглядами с низенькой девушкой, он смотрел немного вопросительно, поскольку думал, что даже опоздал.

– Ах да, они сейчас в саду, рядом с тренировочной площадкой. Уже долгое время это поместье предоставлено как лазарет, поэтому не удивляйтесь, если увидите здесь много медиков.

Переведя тёмный взгляд на окно, она четко дала понять, в какой стороне они находятся. Игуро и сам прекрасно помнил строение этого поместья и что где находится, всё же, забыть это не выйдет, как бы долго он не был тут.

– Ясно… Спасибо…

– Сбор будет в два часа, прошу вас прийти сюда снова.

Ничика улыбнулась, и после этих слов, удалилась. Они, конечно, провели битву под руководством Кирии, но руководство Кагаи было самым лучшим… Каждый из хашира понимал, что придется быть под влиянием его детей, но он был так молод… И все они молоды до сих пор, к тому же, выжило их всего пятеро.

– Понял, не волнуйтесь…

Снова окинув взглядом комнату, Игуро тихо сел на то место, которое обычно занимал при сборах. В голове невольно всплывали картинки из воспоминаний обо всем. Словно перед ним снова сидит господин Кагая, а по левую сторону все столпы, включая уже покойного Кёджиро… Мицури его очень не хватает, они были близкими друзьями, к тому же он её учитель. Как же долго она отходила от его смерти, даже на свадьбе всё ещё помнила об этом.

Тишина отдавалась звоном в ушах, здесь словно никого и не было кроме него. Точно! Мицури! Нужно написать ей, она наверняка волнуется. В поисках какой-нибудь бумаги, Игуро набрёл на тумбочку у окна. Здесь как раз хранились чистые листы и стояли чернила, никто же не будет ругаться, если он возьмёт один?

Присев на колени у этой самой тумбочки и притянув к себе пустой лист бумаги, Игуро задумался, как же ему написать. Он редко пишет письма и вообще таким не любит заниматься, но не когда это касается любимой Канроджи. Макнув перо в чернила, он стал неспеша писать довольно мелкие иероглифы – Мицури поймет его почерк, всегда понимала. Рассказывать ему особо было не о чем, ничего здесь не изменилось и всё как прежде. Поэтому и письмо получилось небольшим. Ворон уже сидел рядом, ожидая команды хозяина, и свернув послание в трубочку, Обанай закрепил его на спине птицы:

– Постарайся к вечеру добраться, Мицури переживает.

Убрав перо обратно в подставку, Игуро вздохнул и встал. Ворон кивнул и тут же упорхнул в открытые сёдзи. Главное дело сделано, остальное он расскажет ей позже.

***

– Тихо кружит листья ветер…

Покачивая спящего младенца, Мицури тихо напевала колыбельную. Уже смеркается, дочь спит большую часть времени, и это довольно удобно – есть немного времени на себя и на другие дела:

– Не давая им упасть…

Ночью тихо и спокойно,

Тебе лучше не вставать…

Девочка тихо сопела матери в грудь, её родной и приятный голос напевал колыбельную, слов которых она вовсе не понимала, но засыпала почти сразу от её пения. Немного уставшая Мицури и сама засыпала под свое пение, бормоча себе под нос, но всё держалась. Стоило бы для начала поужинать, а потом ложиться спать.

– Спи спокойно, моё счастье,

Ты прекрасна, словно снег…

Посмотрев в окно, Мицури не увидела ничего нового. Пустая поросшая травой тропинка ведущая к калитке со двора, и лёгкие деревья, что покачиваются от ночного ветра, и тишина…

– Ночь не страшна – безопасна… Демонов здесь больше нет…

Под конец колыбельной малышка спала уже совсем крепко, оно и хорошо, ей давно пора было уснуть. Бережно укладывая младенца в люльку, Мицури накрыла девочку маленьким одеялом, любуясь тем, как же она мило выглядит, и не верится, что бывают настолько красивые дети! Волосы точь в точь как у Игуро, хотя и у самой Мицури когда-то они были черными, а окрасились потому что она слишком любила сакура-моти.

Все было как нельзя лучше, хорошее настроение и самочувствие, Мицури уже разогревала рис и достала овощи, чтобы сделать салат. Через открытые ставни в комнату заходил свежий воздух, было так легко и спокойно…

Вдруг в кухню залетел ворон, и Мицури обрадовалась, что наконец дождалась письмо. Ворон вел себя тихо, поскольку знал, что где-то здесь спит дитя его хозяина, а значит, лучше лишний раз помолчать. Покорно сидя на лапках, он ждал пока, Мицури возьмёт письмо:

– Спасибо тебе! Подождёшь, пока я напишу ему в ответ?

Сняв письмо и погладив ворона по спинке, Мицури с облегчением выдохнула. Всё же, как бы там ни было, она волновалась о нем, даже если демонов почти не осталось.

– Конечно! Я буду здесь!

Перелетев на жердочку, которую Игуро приделал на стену специально для него, ворон закрыл глаза и словно дремал, дожидаясь указаний. Положив письмо на стол, Мицури сначала закончила приготовление ужина, и расставив несколько тарелок на стол, всё же добралась до содержимого письма. Не успев его открыть, резкая боль в груди заставила зажмуриться – неужели снова это ужасное чувство?

Разве, ничего не прошло?!

Глубже дыша, Мицури пыталась привести себя в чувства, но это не помогало. Сжав в руке письмо и упираясь локтями в стол, кашель подступал все ближе, его невозможно было предотвратить или миновать. Ужасный ком в горле словно царапал и не давал пошевелиться, снова…