Текст книги "Извините, а герои городского фэнтези долго живут? (СИ)"

Автор книги: ReLiGiS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Сказать, что я упал в аут – ничего не сказать. У Гриммов есть понятие стыда и смущения? И я это узнаю от девушки, которая в наглую залезла в мою кровать, одетая при этом в практически ничего? К тому же эта самая особа до сих пор не выпустила меня из своих железобетонных объятий, прижимая к своему голому телу.

– В качестве извинений ты можешь разрешить мне посмотреть на твою тень, – не переставала улыбаться Урсула. Я в ответ лишь пожал плечами: я об этой фишке узнал вот только что, поэтому меня уже поди рассмотрели воль и поперек. Урсула уставилась куда-то в темноту, и её брови поползли вверх.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил я. Мне даже чуть-чуть любопытно, что она там увидела.

– Ты же ведь живой, правда? – Медведица аж отстранилась от меня, схватив медвежью шкуру и выставив её в качестве барьера между нами.

– После недавних событий я не уверен, но ещё утром был жив точно, – ответил я.

– Твоя тень практически пуста. Ни воспоминаний, ни шрамов или отметок. Только одна надпись, пылающая во тьме, – сбивчиво сказала Урсула. – Ты – мой, гласит она.

Наступило молчание. Я даже заглянул в свою тень в надежде, что моя сестричка просто шутит. Нет, всё как она и сказала. Вот пылающая надпись, а вот пустота вокруг, внизу просто бушующий океан чистейшей тьмы. Ничего похожего на то, что я видел у Урсулы.

– Слушай, сестричка, а сколько я вот так провалялся? – спросил я, желая сменить тему.

– Линкс притащила тебя около часа дня, пока Натрикс провозился с препаратами и пока тебе от них полегчало, наступила половина третьего. Потом сам процесс и регенерация… а сейчас где-то одиннадцать вечера. Выходит, ты проспал около пяти часов.

– Сейчас почти ночь, а я не дома, не у близняшек, и не на связи, – подытожил я, после чего с опаской посмотрел на свой мобильный, валяющийся на горе одежды. Горел индикатор уведомлений, отчего мне вдруг расхотелось оставаться в этом мире. Уверен, там будет не один десяток пропущенных.

– Я отключила звук, чтобы ты мог спокойно отдохнуть, – сказала Урсула, кивнув на телефон. Спасибо, конечно, но, боюсь, я скоро смогу вечно отдыхать при таком раскладе. Я с опаской, словно боясь, что телефон взорвётся, взял его в руки и разблокировал. Больше десятка пропущенных, говорил я? А три сотни не хотите? Номера близняшек и Кристины уже были вбиты в телефон, причём не мной, но сейчас не об этом, и преобладали. Также пропущенные были от Тани и ещё трёх неизвестных номеров. Дожили, даже помереть спокойно нельзя.

– Ур, на тренировку, живо! – дверь в комнату открылась, хотя скорее сказать, распахнулась с таким грохотом и скоростью, будто в дверь врезалась машина на полном ходу. Автор этих слов как раз опускала ножку, которой в дверь и ударила, а Урсула даже бровью не повела. Видимо, надо научить Силь пользоваться дверями. Кошка подошла ближе и недовольно фыркнула: – Вот же! Не мог проваляться чуть дольше, чтобы и я с тобой могла поваляться? – а когда я уже было открыл рот, Сильвер сложила руки на груди и вздохнула: – Вот иди теперь и эту ненормальную успокаивай. Кто ей вообще звание майора дал? Она же истеричка та ещё.

Новость про Таню, находящуюся в особняке, была по многим причинам плохой. И если конкретные пиздюли я ещё мог спокойно выдержать, то знакомство Тани с семейством Гриммов может поставить крест её на нормальной психике.

Как оказалось, лишь в положении лёжа я чувствовал себя нормально. Стоило мне поставить ноги на скрипучие доски пола, как нормальное самочувствие со словами "Всего хорошего, держитесь тут" свалило. Без помощи Сильвер и Урсулы я даже подняться с кровати не смог, с их же поддержкой смог одеться. Коридор за дверью прошёл под ручку с Сильвер, но после поворота, когда Урсула попрощалась и ушла в пустоту дома, осмелел и пошёл сам, держась за стену.

– Если бы не эта… Таня… – жаловалась Сильвер, – сейчас бы всякими интересными интересностями занимались.

– Сестричка, – позвал я её максимально ласково. Сильвер оглянулась и, сделав глазки как у кота из Шрэка, вопросительно кивнула. – Рот закрой! Хватит с меня шуток про инцест на сегодня, да и ещё на несколько дней.

Таня ждала в гостиной. Стоило мне зайти, опираясь на стену, как она вскочила с дивана, подошла ко мне и заключила в объятия.

– Как я рада, что с тобой всё хорошо! Я уже… – произнесла она и оборвалась, так и не продолжив. Такое её поведение говорило о том, что Таня не хотела говорить нечто очень важное, что я обязан был услышать.

– Таня, что случилось? – тихо спросил я. Слова всё ещё отдавались в горле острой болью.

– Кровавый художник случился. Герой убит собственным мечом, вампирша почти сгорела на солнце, Волкова лишилась глаза, а на теле Евы ножом написали "Это не он". Кроме того, по всему городу люди с ума посходили. В центре города в салоне сотовой связи на телефонных проводах повесились все работники. По камерам видеонаблюдения мы узнали, что их никто не вешал. Просто в какой-то момент все рабочие оторвались от своих дел, переобнимались и повесились. В бизнес-центре мэр города выложила стопки из купюр посреди площади, облилась несколькими бутылками коньяка и ещё каким-то спиртом, легла на стопки денег и закурила сигарету. Пока она заживо горела, ни одного крика не раздалось из пламени. В жилом районе были найдены два тела, связанных вместе изолентой, с пакетами на головах. Мать и сын. Причём их связали так, чтобы… – Таня замялась и покраснела. – Короче, они типа сексом занимались. Если верить экспертизе, всежертвы погибли в одно и тоже время со сходством до секунд.

– Значит, художник – паранормал? – спросил не я, хотя выводы сделал такие же. Вопрос задала Урсула. Откуда она взялась? Мы же вот только что разошлись.

– Я уже ничего не понимаю, – растерянно вздохнула Таня. – Отдел пуст, остались только мы с тобой, весь город будто с ума сошёл. Повсюду какие-то странные убийства, множество пропавших без вести, даже небо, и то в ярко-алых цветах. Что вообще здесь происходит?

Я невольно улыбнулся. Что здесь происходит? Да я сам нахрен не знаю! Да и задаваться этим вопросом перестал уже пол книги как. А зачем? Ответ это не даст, а голову забивать ненужным хламом не хочется.

Зазвонил телефон. Уже не глядя на номер ответил и сразу же чуть не отбросил мобильник подальше. Вместе с криком с той стороны трубки меня ещё и током неслабо ударило.

– Дима, это ты? Где ты? С тобой всё хорошо? – Алина тут же завалила меня кучей вопросов, причём я прекрасно слышал драку на заднем плане. Видимо, поболтать со мной было немало желающих.

– Да, Алин, это я. Прости что не отвечал, валялся в отключке после посещения квартала Кубусов, – ответил я. На фоне прекратилась возня.

– Ты что делал? – а это был голос Алеси. Ну да, весьма двусмысленно звучал мой ответ.

– Превысил возможности тела и чуть не помер, – попытался объяснить я. Вышло ещё пошлее. – При встрече, короче, объясню.

– Возвращайся скорее, – голос Алисы. Судя по всему, не смогу я вернуться сегодня. Жопой чувствую, а она у меня любит предсказывать, засранка... Видимо, близость к смерти сказалась и на способности двусмысленно шутить. Я положил телефон и посмотрел на Сильвер, стоящую рядом с Урсулой, смотрящейся в вызывающе открытой спортивной форме и медвежьей шкуре очень брутально, на Квин, непонятно каким образом материализовавшуюся на одном из диванчиков, на Таню, во взгляде которой читался страх. Не успел телефон засунуть в карман, как он снова зазвонил. В лучших канонах номер был не опознан. Стоило только ткнуть в зелёную иконку, как крик заполонил помещение, заставив Таню вздрогнуть.

– Дима! Помоги, этот псих пришёл за мной! – кричала девушка с очень отдалённо знакомым голосом. Кто это? И почему она позвонила мне, а не полиции?

– Где ты? – по-моему, тело двинулось само. Я уж точно не хотел знать ни того, где находится таинственная девушка, ни кто она, ни кто тот псих, который за девушкой пришёл. Вот только в голове против моей воли вспыхнул образ девушки, которую я с неделю назад встретил и больше не видел, хотя она и грозилась меня найти. Зато вспоминал недавно…

– У себя дома! Пожалуйста, приходи поскорее! Я люблю тебя! – всхлипнула Маша и сменилась гудками. В голове как будто прояснилось. Я обязан к ней прийти, больше ей не к кому обратиться.

– Эй, ты же не собираешься туда идти? – встревожилась Сильвер.

– Кроме меня её никто не спасёт, – ответил я.

– Братик, ты идиот? Кроме тебя её могут спасти полиция, случайные прохожие и ещё хрен пойми кто.

– Но там никого нету, кто мог бы ей помочь. В конце концов, у меня есть сила, чтобы спасти её.

– Твоя сила в дебилизме? Прости, не знала? – Силь скрестила руки на груди. – Вспомни книгу проклятых. Сейчас всё идёт ровно по пророчеству. Не лучше бы переждать хаос здесь?

– Но…

– Я не хочу терять брата! Никто из нас не хочет! – это крикнула Квин, ушки Силь дёрнулись от неожиданности, Таня ещё больше побледнела, а Урсула согласно закивала.

– Тогда… – я начал судорожно думать. Почему я вообще так отчаянно хочу спасти Машу? Из-за того, что она моя жена? Что-то в голове не могло сойтись, словно между шестерёнками нечто застряло, не давая им крутиться. – Тогда пошли со мной, – ответ пришёл сам собой. В пророчестве не говорилось про других Гриммов, поэтому мои сёстры вполне могут подстраховать меня от случайных нежелательных смертей. В конце концов, я тоже полицейский. Да, стажёр. Да, просто бумажки в отделе заполняю. Но тем не менее, я начал преследовать Кровавого художника – мне и заканчивать.

Глава 18

– Я тебя люблю!

Сколько эмоций способна подарить эта фраза. Лично мне она настолько уже приелась, что гораздо волнительнее звучит какая-нибудь «Сходи-ка в пешую эротическую прогулку». Но, что забавно, услышав эту фразу от одной единственной девушки, я почему-то готов бежать к ней по первому зову. Да, Маша нуждается во мне, что она и сказала, но меня всё ещё мучает тот самый конструктор, который всё никак не мог сложиться в моей голове. В первый раз я встретился с Машей на месте убийства, она выдала мне указания сводить близняшек на свидание и исчезла. После этого стало известно, что некоторые мои секреты, которые я хранил особо тщательно, стали известны большой аудитории. Конечно, я не думаю, что Маша причастна к этому, но её способности крайне удобны для такой работы с информацией. А прямо сейчас я лечу на помощь к ней, потому что, по её словам, на неё напал Кровавый художник, перед этим устроив в городе бойню, причём одновременно во множестве мест, буквально парализовав целый город. Почему именно Маша стала жертвой, я не знал, но вопреки здравому смыслу направлялся именно к ней, при этом прекрасно осознавая, что стоит хоть немного остановиться и обдумать ситуацию.

Что же я мог сказать про Кровавого художника? Безумец, что будет довольно сложно оспорить, устраивающий убийства по определённому сценарию, чтобы в итоге получалась некая композиция. Появился он также внезапно, как и Маша, правда немного раньше, и именно на месте его последней, на тот момент, работы я впервые в этом мире встретил Машу. Что довольно странно, сама Маша знала и личность художника, и место его обитания, сославшись на свою способность к телепатии, способности, которой не должно существовать в этом мире. Забавно, ведь даже моя способка является часть этого мира и имеет обширную историю, длиною в существование целого клана. Возвращаясь к художнику, самые ранние его работы были сделаны им самим: это подтверждала и Маша, и моя пробудившаяся способность. Нынешняя ситуация демонстрировала, что художник лишь игрался с полицией, приходя лично на места убийств, а сейчас что-то заставило его продемонстрировать свои способности к манипуляции людьми, обставляя убийства так, чтобы казалось, будто это массовый суицид. Небольшая неувязочка начиналась именно отсюда, ведь художник ЛИЧНО напал на Машу уже ПОСЛЕ массовой резни в городе. С какой стати ему вообще понадобилось приходить к девушке? Что-то мне не верится, что из-за её способности к телепатии, наверняка дающей какие-нибудь плюс пятьдесят к сопротивлению ментальному воздействию. Да и причины как таковой я не мог придумать, даже напрягая не только свой могучий интеллект, но и свою способность собирать информацию из ниоткуда. Я постоянно натыкался на какой-то мысленный барьер, который, видимо, показывал, что неких катастрофически-важных улик я не имел в распоряжении. По ощущениям это было сравнимо с прыжком гимнаста, крутящим в прыжке безумные трюки, после которых происходият удар лицом о потолок помещения и фееричное падение. Причём, по тем же ощущениям, мне до целой картины понимания происходящего не хватало какого-то жалкого маленького кусочка.

– Не думаю, что я тебя уже отговорю, но лучше нам повернуть назад, – проворчала с заднего сиденья Таниной машины Сильвер, недовольно скрестив ручки под грудью. – Если на ту девку действительно напал Кровавый художник, то она уже мертва, и ехать к ней бессмысленно.

– А если там художника нет, то нам опять же незачем туда ехать, – подала голос с сиденья рядом Квин, которая непривычно смотрелась без книги в руках.

– Это я уже молчу про то, что текущая ситуация подозрительно похожа на пророчество твоей гибели, братик, – снова взяла слово Силь. И так они меня отговаривали с того самого момента, как я предложил им поехать со мной. Чутьё подсказывало мне, что Маша действительно в опасности, причём, чем ближе мы подъезжали к её адресу жительства, тем сильнее Маше грозила опасность, но пока что она в порядке. Таня сидела за рулём и нервно вела машину, поглощённая дорогой и тем, что творилось на улице. Мало того, что небо буквально пылало алыми цветами, отчего половина двенадцатого ночи выглядела слишком светло и слишком оживлённо. Люди носились по улицам города, кто-то в поисках родных или близких, кто-то в попытках понять, что происходит, кто-то был одержим идеями более корыстными. Объединяло их всех одно – все они должны были сейчас не сновать по улице, а готовиться ко сну перед рабочей пятницей, а некоторые вовсе должны были видеть уже далеко не первый сон. У меня, глядя на творящееся за стеклом автомобиля, возникали не самые приятные ассоциации, связанные, по большей части, с зомби-апокалипсисом или просто апокалипсисом. Несколько раз наш путь пролегал рядом с новыми произведениями художника, и каждый такой раз отвращение и злоба к этому персонажу лишь усиливалась. Чего только стоит девушка, повешенная на дереве поводками, на другой стороне которых висели задохнувшиеся собаки разных пород и размеров. Также мы проехали мимо того самого салона связи и того самого дома, на балконе которого была композиция из трахающихся матери с сыном. Тела были хорошо видны даже из проезжающей мимо машины. На головах парочки были полупрозрачные пакеты, примотанные скотчем к шеям жертв, а сами тела в области бёдер были примотаны одно к другому тем же самым скотчем. На фоне утренних событий эта картина была действительно шокирующей и особенно врезалась мне в память в виде пометки «Дать в рожу художнику». В этот раз наш психопат решил, что его «выставку» картин должны увидеть люди, причём чем больше – тем лучше. И на людей его произведения оказывали неизгладимое впечатление: вокруг каждой композиции были крики и вопли о помощи, где-то обезумевшая толпа хаотично двигалась по улицам города, а наши бравые полицейские были неспособны остановить отчаявшихся и напуганных людей и отступали туда, где толпа не сможет их насмерть затоптать. А ведь где-то в этом безумии сейчас мои девушки… Наверное, Розе даже повезло, что её сослали в ту одинокую резиденцию. По крайней мере ей не грозит быть затоптанной насмерть. Что за хрень? И это я так думаю про девушку, которая мне нравится? Я бы сейчас многое отдал, чтобы оказаться рядом с ней и заключить её в объятия, чтобы ей было не так страшно и одиноко. Останавливало меня лишь то, что я понятия не имел, где лисица сейчас. Впрочем, я волновался не только за кицунэ, но и за близняшек и Алину, хоть и в меньшей степени. Да, обнять кого-то из них сейчас и сказать, что всё будет хорошо, я не мог, но в отличие от Розы, они были вместе сейчас и могли утешить друг дружку. Увы, как-либо поддержать Розу мог только я.

И, несмотря на то, что с Машей я был ближе чем с любой из вышеперечисленных девушек, мне была непонятна та химия, которая происходила у меня внутри, будто бы мои желания по отношению к моей бывшей жене были просто-напросто засунуты внутрь меня кем-то извне. Но больше мне казалась реальной версия про побочные эффекты от моих способностей. Говоря про них, после «одержимости», именно так это состояние называется внутри семьи Гриммов, я всё ещё чувствовал себя на редкость паршиво. Да, мой организм буквально переродился, но пока я сидел в машине, меня страшно укачивало, тело вообще казалось надутым шариком, в некоторых местах проступали чёрные вены и неприятно пульсировали, немного подташнивало, а с носа и глаз иногда текла кровь. И это, по словам Линкс, мне ещё повезло, ведь я просто по колено зашёл в тот океан. По её словам, если бы хоть немного больше зачерпнул, возможно даже, что с такой чудовищной регенерацией не выкарабкался, и это уже не говоря о том, что под действием одержимости я бы даже телом не смог бы управлять. Носилась бы моя тушка по крепости Кубусов да убивала бы всякого встречного, а за рулём моей оболочки стояла бы никто иная как Телиса. Давать имя своей тени было большой ошибкой, от которой ни один Гримм не застрахован, так как даже называя тень тенью можно дать ей имя Тень. После обретения имени твари в наших тенях становятся гораздо сильнее, а их возможности влияния на внешний мир из мира тьмы, того, который мы зовём океаном, значительно увеличиваются. Если в кружке рисования я и попадал под одержимость, то моя тень из-за недостатка собственных сил была вынуждена делать то, что хотел делать и я, но даже так дров наломать я смог. Если проводить аналогию, то это как если бы я управлял машиной, держа за руки водителя этой машины. И тут важно понимать, что так называемая одержимость является лишь побочным эффектом от наполнения силой из океана. Помните, как я рассыпал в прах катану японки? Наполнение силой действует на само тело похоже, но, из-за того, что самым действенным способом убийства Гримма является другой Гримм, то наша регенерация не способна восстанавливать раны от нашей тьмы в полной мере. Есть возможности обойти одержимость, используя силу по-максимуму, а именно стать не конечным предметом наполнения тьмой, а лишь проводником. В таком случае последствия будут всё равно плачевны, ведь частично тьма будет впитываться и в тело, но так можно манипулировать гораздо большим количеством энергии. Сама же одержимость возникает из-за того, что теневой зверь пытается при любой ситуации захватить контроль над телом. Те, кто не смог перебороть зверя становятся одержимыми, и их, как правило, уже не спасти, но мне чертовски повезло, и я таки смог перебороть Телису.

Но почему мои способности становятся такими сильными, раз источник один и неизменен? Тут легче всего показать на кран. Я, как молодой и неопытный кран, могу чуть-чуть приоткрыться, чтобы пара капелек тьмы попала через меня в реальный мир. Даже когда я смогу открыться полностью, вылить весь океан не выйдет: меня банально убьёт давлением такого потока. Вроде как с нудной частью разобрались. Но к действиям переходить рано, так как машина всё ещё была в движении и маневрировала среди беснующегося города, медленно, но верно приближаясь к Маше. Что забавно, я ведь понимал, что это нихрена не аниме или сериал какой-нибудь, чтобы спасательная команда пришла спустя полтора часа после звонка, а убийца за это время всё ещё не завалил жертву. Но моя слепая вера в то, что Маша во мне нуждается, была непоколебима, и даже я сам не мог заставить себя развернуться. Ведь я всецело разделял мнение девушек в машине, понимая, что лечу на амбразуру. С другой стороны, если одно пророчество не исполнится, то появится второе, и мне, если честно, очень не хотелось прочесть там что-нибудь про тройняшек. Нет, умирать мне тоже не хотелось, да и не собирался я, иначе бы не взял с собой своих сестричек, про которых в том пророчестве не было сказано ни слова. Да и состояние моё было далеко от «упиваясь властью» и больше походило на «прилагал все силы, чтобы не сдохнуть». Прибавьте и то, что Кровавый художник хоть и был «бешеной добычей», но добычей он был не моей, так как меня отстранили от дела.

Я своим чутьём посмотрел на девочек. Конечно, подвергать их опасности чтобы прикрыть свою задницу – дело исключительного свинства, но уж лучше я изначально буду знать, что у меня за спиной есть группа поддержки, чем они своим внезапным приходом порушат мне какой-нибудь сильно заумный план (был бы хоть один). Сильвер и Квин приняли свои полузвериные формы ещё в особняке. Сильвер приняла свой облик боевой кошки и поблёскивала чёрными коготками, придирчиво глядя на них, а Квин отрастила из плеч две змеиные головы с длинными зубами, волосы Гадюки стали чёрными на кончиках и двигались сами по себе, и на пальчике крутилась маленькая чёрная змейка, которую девушка звала векторной стрелой. Кто бы мог подумать, что отличительная особенность змеи – способность вести дальний бой. Таня способности не активировала, ввиду неимения оных, но вот пистолет в её руках (модель явно не для патрулирования города, из этой бандуры можно было танк насквозь прошить) выглядел весьма устрашающе, даже при осознании, что много проблем выстрел из такого чудовища мне не доставит… по крайней мере не должен был. Я же был единственным, кто ещё не принял боевую форму. После уже вчерашних событий принимать тёмную форму мне было противно и немного страшно. Хотя нет, страшно – не совсем подходящий термин. Я буквально чувствую, как меня из моей же тени пожирает взглядом Телиса, и осознание того, что я придвинусь к ней практически вплотную, стоит мне облачиться в тень, вызывает у меня дрожь. В прочем, я прекрасно осознаю, что облачиться придётся, если я хочу не умереть от Кровавого художника.

– Есть идеи? – неожиданно спросила Квин. Если бы не ошалелый взгляд Сильвер, я бы решил, что в раздумьях не услышал начало диалога, но нет, Гадюка просто так с ничего спросила про план дальнейших действий, причём спрашивала конкретно меня.

– Нет. Даже не представляю, что нас там может ожидать, – грустно ответил я.

– Но ты же Лис. У тебя должны быть хоть какие-то наброски плана действий, – возразила Квин.

– Если бы на кону не было чужой жизни, можно было бы минуток пять-десять потусоваться вокруг места. Разведать местность, так сказать. А так придётся переть напролом.

– Я за разведку, – подняла лапку Сильвер.

– Я тоже, – буркнула Таня.

– Не самое интересное предложение, но в слепую я ходить не хочу, – кивнула Квин. А чего она хотела? Чтобы я всё до шага спланировал? Ещё поди и в багажнике аппаратуру для удалённого наблюдения вести должен, чтобы Таню за камеры посадить. Я в этой части города даже не был ни разу, я и близко не представляю, где живёт Маша. Вот когда уже ближе подъедем, можно и распланировать всё такое.

– Квин, ты своими стрелами хорошо стреляешь? – спросил я.

– Могу подстрелить рубль с двух километров, – меланхолично ответила Гадюка и съёжилась на сидении. Было видно, что ей было не комфортно говорить о себе.

– Быть может можно Квин на крышу соседнего здания загнать, чтобы она оттуда прикрывала? – предложил я в пространство машины. – Ты же сможешь тенью прощупать ситуацию в доме и пострелять по возможным угрозам? – теперь я обращался именно к девушке.

– Смогу, – ответ Квин прошептала и отвернулась. Надо будет оставить зарубку в памяти, что Квин не комфортны темы, касающиеся её самой.

– А тебя, сестричка, поставлю рядом с Таней. Она хоть и вооружена, но против паранормала может пострадать, без обид Тань.

– Хорошо, – девушки ответили в один голос. Ну вот, некое подобие плана уже есть. Осталось только себе занятие придумать…

***

Обстановка в доме весьма красноречиво говорила, что здесь находится паранормал. Обеспокоенные люди сновали около подъезда, но никто не хотел зайти внутрь, потому как за открытой металлической дверью начиналась плотная тьма, которую не был способен развеять ни один фонарь. Прощупав здание тёмным зрением, я обнаружил множество откликов людских тел, но все они, кроме двух, словно окаменели и не двигались вовсе. Два движущихся объекта бегали примерно по одной и той же траектории на уровне восьмого этажа приблизительно там, где должна быть квартира Маши. Траектория движения была… странной, точнее слишком цикличной, будто кто-то пытался создать видимость, что там происходит погоня, хотя реально её не было. Радовало то, что мертвецов в здании не было, за исключением пары дохлых крыс.

Квин забралась на крышу соседней многоэтажки и описывала ситуацию со своей позиции через ещё одно тёмное умение. Нечто вроде голосовой связи, только вместо наушников была тень. У такого умения было много плюсов по отношению к простой гарнитуре: оно работало всюду, где была тень, её было невозможно заглушить или подслушать. Единственным минусом было то, что я такую штуку делать не умел, поэтому слышать Квин я мог, но ответить было проблематично.

Гадюка вкратце объяснила, что эффективно поработать снайпером не сможет из-за того, что внутри дома была странная тёмная дымка, которая не давала что-либо увидеть, а до дальних участков дома чутьё Квин не доставало, отчего обстановка там была неизвестной, а значит, потенциально опасной. Уже один этот факт заставил Сильвер завопеть, что нам срочно надо валить как можно скорее, как можно дальше и как можно больше зигзагами, чтобы не подстрелили, Таня поддержала её, зарядив противотанковый, судя по размерам, снаряд в свой монструозный револьвер и прокрутив барабан, а Квин одобрительно хмыкнула. Лишь я был не согласен, по крайней мере не до конца, ибо тянуло меня во тьму подъезда со страшной силой, хоть и предчувствие на равне с задницей было солидарно с Сильвер и требовало скорейшей дислокации куда подальше.

Я подошёл ближе ко входу в подъезд и протянул руку во тьму, готовый в любой момент отдёрнуть её и отскочить в соседний город при необходимости. Тьма на ощупь была плотной и немного влажной, и, когда я дотронулся до неё, пошла рябью, словно я коснулся поверхности воды. Спустя половину пальца во тьме я почувствовал, как меня словно попытался кто-то затянуть внутрь, только не грубо, а мягче, будто бы приглашая. Руку я не отдёрнул, но пометку об этом феномене сделал и попытался облачить ладонь в тень. Результат порадовал: в когтистую лапу превратилась вся рука, включая и ту часть, которая пересекла границу тьмы подъезда.

– Силь, можешь подойти? – обратился я к сестре. Та в один прыжок с грацией кошки приземлилась рядом со мной и недоверчиво посмотрела на дверной проем, сложив кошачьи ушки. – Попробуй коснуться тьмы, пожалуйста.

Сильвер не раздумывая засунула руку в подъезд по локоть и удивлённо посмотрела на меня:

– Оно словно затягивает? – поделилась Силь своими наблюдениями, будто бы спрашивая.

– И тебя тоже, – сказал я и начал думать вслух: – То есть вряд ли произойдет такой фокус, что кто-то первый войдёт, а остальные упрутся в стену из сплошной тьмы?

– Маловероятно, – к нам подошла Таня и брезгливо дотронулась до тьмы, – но я бы всё равно не рисковала и заходила, держась за руки.

– А что мешает тогда тьме затвердеть тогда, когда кто-то один целиком войдёт? – спросила Силь.

– Клише, сестричка, помешает, – ответил я. – Я практически уверен, что я обязательно должен войти в подъезд, значит передо мной тьма не затвердеет.

– Тогда ты зайдёшь последним, – подытожила Таня.

– Или не будешь заходить вовсе, – проворчала Сильвер под Танин кивок. Уйти сейчас? Не заходить в эту пугающую темноту неестественного происхождения в грёбаную неизвестность? Это звучит чертовски притягательно и заманчиво. Вот только вспоминается звонок Маши и отчаяние в её голосе, совместно с той самой фразой. Я ни разу не герой, и таковым себя не считал и не буду, но я не могу бросить свою бывшую жену. А если бы на её месте были Алиса? Или Алеся? Или Алина? Или Роза? Я бы вот так не мялся перед какой-то тёмной стеной. Она же всего лишь пугающая и неестественная. Вот когда на месте Маши будет кто-то из вышеперечисленных девушек, тогда я бы не раздумывал об отступлении. Но Маша была немного в ином положении. Что за хрень? Я уже у себя в голове сам с собой спорю? Так и до диагноза недалеко…

– Давайте уже сделаем это и пойдём по домам, – произнёс я. Сильвер и Таня вздохнули и вошли в подъезд, держась за руки. Тьма впустила их в себя и захлопнулась с бульканьем, скрыв полностью помещение и девушек в нём от внешнего мира. Я вошёл следом. По ощущениям было похоже на нырок в воду, только вода была не очень мокрой. Звуки толпы с улицы мгновенно отсекло, а сам подъезд покрыла непроглядная темнота. Повисла звенящая темнота. Я на всякий случай протянул руку к выходу из подъезда и нащупал именно то, что не хотел: там была плотная бетонная стена и никакого намёка на дверь. Вот так всегда: если неприятности не идут к главному герою, то главный герой узнает их адрес и на сверхзвуковой скорости летит к ним сам. Долбаный мир со своим не менее долбаным клише и обдолбаным Автором.

Я прощупал пространство подъезда своим чутьём и вновь обнаружил ожидаемое: ни Тани, ни Сильвер тут не было даже в помине. Я выругался и от безысходности принялся подниматься на восьмой этаж. Пройдя два этажа, я ощутил мощное дежавю. Обстановка была такая же, как в том треклятом подъезде с тремя трупами. Только мне не досаждала моя же способность, да и страшно особо не было, меня тупо сейчас бесило всё это. На кой хер я вообще полез сюда? Маша же эспер, да ещё и чертовски крутой. По её словам, она вертела само понятие пространства на воображаемых причиндалах. Даже если она не была способна по каким-то причинам навредить Кровавому художнику, она могла спокойно от него сбежать телепортацией. Я же способен использовать свою тьму, так что мешало ей? Или на восьмом этаже меня ждёт очередное "я люблю тебя"?

И нет, чтобы реально постоять и подумать. Я же аки последний дебилоид сломя голову полетел спасать свою бывшую жену, ещё и подстраховки ради взял своих сестёр и Таню. Вот куда их забросило? Они в безопасности, или мне нужно лететь на помощь им? И откуда это дерьмовое желание кому-то помочь? Героизм в заднице заиграл? Задница отрицательно и возмущённо заныла. Тогда что это за бред? Почему я сейчас вместо того, чтобы биться в подвесной мост замка Кубусов с требованием выдать мне на руки вишнёвую лисичку, иду уже десятый этаж по лестнице в неизвестном доме? Стоп! Десятый?