Текст книги "Нетрудно быть богом"

Автор книги: Red Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Времени на раздумья у меня не было: туман приближался, а раненые хоть и передвигались самостоятельно, но делали это довольно медленно. А медлить было нельзя. По сути, все, что мы сейчас могли делать – это постоянно отступать и надеяться, что атака в ближайшее время не повторится.

Когда мы отошли на необходимое расстояние, я отдал приказ разбить лагерь. Раненые отдыхали, остальные разжигали костры, готовили еду. Назначив часовых, я решил уединиться. Неподалеку от лагеря нашлась небольшая полянка, окруженная незнакомыми мне высокими деревьями. Прислонившись спиной к одному из них, я начал методично вспоминать все, что происходило с мной за последние шесть месяцев. Каждый бой, каждую мою встречу с Не-людьми. И чем дольше я вспоминал, тем больше убеждался: Рат прав. Дело не в моем особом везении – я так долго продержался только потому, что они как будто не замечали меня. Туманнолицые никогда не атаковали меня первыми, только отбивались, когда нападал я.

И что это значит, я не знал. Вернее, версия у меня имелась – и лежала она буквально на поверхности. Я чужой. Чужой для этого мира, который так долго пытался избавиться от меня, а потом по какой-то причине внезапно оставил свои попытки.

Мысли снова вернулись к бредовой идее сходить в туман. Что это мне даст? Скорее всего, ничего хорошего. Но, возможно, я нащупаю хоть что-то. Обрывок мысли, догадку, мимолетное озарение.

Услышав, что дежурные сменяют друг друга, посмотрел на часы. Неужели я просидел здесь почти час? Оставлять свою группу надолго – это плохая идея.

Вставая, неловко напоролся на сук кистью. Черт! Пустяк, а больно. Завороженно проследил, как алая капля упала на землю. Прошла минута, а я все еще стоял, не в силах оторвать взгляд от капающей крови. Что со мной творится в последнее время?

Упрямо тряхнул головой, и длинные пряди упали на лоб. Надо было закончить стрижку – нельзя, чтобы волосы закрыли обзор в самый неподходящий момент. Жаль, что Ойс попал в другую половину Стражей. Хотя нет, не жаль. Мне нравился этот улыбчивый парень, и я не желал ему зла.

Когда я пришел в лагерь, уже вечерело. Часть моих людей снова готовила еду, часть спала.

– Как раненые? – вопрос был адресован Неду, но ответил один из малознакомых Стражей.

– Все в порядке, но у одного рана выглядит не очень хорошо.

Жаль, что я когда-то решил не поступать в медицинский, как хотела моя мать. Кому здесь, на Ррахе, нужен менеджер, пусть и толковый? Тем не менее, осмотреть рану было необходимо. Когда я подошел, русоволосый Страж даже не поднял голову. Потрогав его лоб, досадливо поморщился – у парня была горячка. Приказав дать ему жаропонижающий и противовоспалительный отвар, я созвал десятников для обсуждения плана дальнейших действий.

Остаток вечера мы провели, пытаясь создать с помощью четырех походных лопат некое подобие окопов, чтобы защитить подступы к своему лагерю. Работали по очереди, сменяя друг друга. Я же думал о том, что Стражей, способных полноценно сражаться, осталось катастрофически мало. Следующую атаку мы не переживем.

Мы всегда знали, что, по сути, являемся смертниками. В башне было то же самое, разве нет? И я привык думать об этом спокойно, но почему тогда сейчас чувствовал, как страх распространяется во мне, стремительно завоевывая свои позиции? Я никогда не был трусом – во всяком случае, мне так казалось. Но вот прямо сейчас, в эту минуту, я снова хотел жить. Апатия последних месяцев ушла, сменившись бурной жаждой деятельности.

Этой ночью я решил сам приглядеть за туманом. Что-то в нем одновременно и пугало, и манило. Двое других часовых расположились с двух сторон от меня. Один из них с противным чавканьем грыз сухарь, и это отвлекало меня. Но делать замечание не стал – это было бы глупо.

Появление врагов я почувствовал заранее. Еще не появились характерные тени, а я уже знал: идут.

Мы заняли свои позиции за пять минут. Раненые, за исключением тех, что не могли ходить, были расставлены за основным строем. Это не было моим решением, так захотели сами Стражи. Но не буду лукавить: если бы они не предложили сами, я бы отдал приказ. Любой шанс, любая возможность выжить – я буду цепляться за каждую.

В этот раз Не-людей было намного меньше. Я не мог уловить закономерность, не мог понять логику происходящего. С нами как будто в кошки-мышки играли. Усилием воли выкинув лишние мысли из головы, достал меч. Сражаться – вот все, о чем я должен сейчас думать.

В этот раз мной была выбрана позиция в самом центре линии обороны. Если Рат прав, то я смогу принять на себя основной удар, почти не рискуя.

Не-люди будто не замечали окопов – они перепрыгивали, перелезали через них – неловко, неуклюже – но сразу же шли дальше. Я даже мог рассмотреть сломанную кость, торчащую из ноги одного из них.

Когда завязался бой, я оказался лицом к лицу с одним из Не-людей. Вернее, лица как раз видно не было, но он приблизился достаточно близко ко мне, чтобы стало возможно разглядеть шрамы на его левом запястье. На секунду я забыл, как дышать.

– Маркус?..

Мой хриплый шепот утонул в звуках борьбы и лязганье мечей. Я стоял, опустив меч, а вокруг шла битва. Не-люди обтекали меня, как будто я находился внутри огромного пузыря.

– Ван, очнись! – прорычал Нед, отбрасывая от себя очередного противника, которые окружили его со всех сторон.

Этого оклика хватило, чтобы я снова поднял меч и бросился в самую гущу сражения. Поворот, взмах меча – сумел задеть одного противника. Рывок – откинул другого от Рата, чья рана не давала ему сражаться в полную силу.

Когда меч начал казаться слишком тяжелым, а победа – невозможной, все закончилось. Как и всегда – внезапно и непредсказуемо. Не-люди могли добить нас, но не стали.

За это время мы потеряли троих: их, раненых и потерявших сознание, во время боя утащили Не-люди. И, хотя это было намного меньше, чем вчера, никакой радости я не испытывал – рыжего Неда больше не было с нами.

Но то, что произошло дальше, заставило меня расхохотаться. Через полчаса после этого тяжелого боя пришла подмога! Выходящие из леса Стражи, которые привели с собой долгожданное подкрепление, смотрели на меня с удивлением, но мне было наплевать. Нужно было как-то выплеснуть нервное напряжение.

Выслушали короткое объявление: Стражи передали мирных жителей встреченным солдатам армии Совета и вернулись вместе с большей частью присланного военного состава. Не могу сказать, что я рад был снова видеть толстяка Ярса, но Ойсу, помахавшему мне издали рукой, я ответил коротким приветственным взмахом.

Самым удивительным было другое: Яков, этот я-маленькая-заноза-в-заднице-мальчишка, пришел вместе с остальными. У меня не было времени выяснять, как он это провернул, потому что я хотел срочно поговорить с командиром. Найду пацана позже.

– Это точно был он! – раздражение было уже трудно сдерживать. Я мерял шагами походный военный шатер.

– Я верю тебе. Но ты был в стрессовой ситуации, в такие моменты всякое мерещится, – Ар был прямолинеен, как и всегда.

– Ты знаешь, что мы с Маркусом дружили, – вспылил, грубо прерывая командира, – говорю тебе – это был он! И потом, подумай сам – хоть раз мы видели смертельные ранения у Стражей? Их забирают еще живыми!

Командир помолчал несколько секунд.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, но в такое сложно поверить. Нужны доказательства, которых нет и не будет. Кроме того, даже если ты прав – это ничего не изменит.

– Мы можем попробовать отрезать его от остальных, задержать…

– И потерять еще скольких? Нет! – Ар рубанул воздух ладонью.

Выдохнув через сжатые зубы, я попрощался с командиром и вышел из шатра. Мне нужен свой собственный план действий. В конце концов, самодеятельность еще никто не отменял. А пока надо было найти Якова.

К моему удивлению, пацан нашелся неподалеку, у шатра. У меня даже промелькнула мысль, что он подслушивал наш разговор.

– Как ты здесь очутился, заблудшая душа? – потрепав мальчишку по вихрам, протянул ему галету.

– Сбрехал, что ты взял меня на энти… на руки… поруки, – громкий хруст неожиданно сухого печенья мог бы разбудить даже медведя в спячке.

Я вопросительно приподнял брови:

– И тебе поверили? Ты же еще ребенок.

Яков подавился галетой, возмущенно втянув в себя воздух. Откашлявшись, он, сверкая глазами, отчеканил:

– Мне надысь четырнадцать годков стукнуло!

Видя, что заявление не произвело на меня предполагаемого эффекта, пацан пояснил:

– Накатаю писульку и смогу сам быть себе хозяином.

В который раз за последнее время я пожалел, что многого не знаю о законах и устройстве этого мира. У нас на Земле в четырнадцать лет человек еще не может считаться самостоятельным. А здесь, получается, может?

Снова мелькнула мысль о библиотеке. Если мне доведется оказаться в столице, это заведение я посещу первым. Хотя, возможно, все-таки вторым – если чего-то и не хватало Стражам в их башне, так это женского внимания.

– И что же ты собираешься делать со своей самостоятельностью? – сорвал травинку, задумчиво засунул ее в рот, пожевал, ожидая ответа мальчишки.

Яков привычно зыркнул на меня исподлобья, помялся:

– С вами хочу пойтить.

– С нами? – травинка выпала изо рта.

– Вот с тобой, – ткнул пальцем мне в грудь пацан.

Я рассмеялся. Пойти со Стражем? Куда? В туман?

Яков сердито вскочил, сверкая глазами. Голос срывался в хрипотцу, будто внезапно начал ломаться:

– Разве похоже, будто шуткую?!

Я сел ровнее и поднял руки в примирительном жесте:

– Погоди сердиться. Просто не могу поверить, что ты говоришь всерьез. Что ты будешь делать рядом со мной? Не могу я позволить себе беспокоиться еще и о тебе.

Волчонок снова натянул рукава, оглянулся, будто боялся подслушивания, сел рядом и жарко зашептал мне в ухо:

– Я был в тумане!

– Где?!

– Да чё орете-то? – досадливо поморщился пацан, – в тумане я был. Взаправдашне.

Я не видел причины не верить мальчишке, поэтому решил играть по его правилам. Тихо спросил:

– Сколько раз был? Что там? Видел Не-людей?

Яков просиял, поняв, что его слова приняты на веру и не подвергаются сомнению. Затараторил:

– Кажную неделю почитай ходил. Мы с мамкой так и жили – я по грибы да по ягоды туда шастал, а потом мы их на рынке сплавляли. Ничегошеньки там нетути, лес как лес. Не-люди токмо стоят, будто и неживые. Я впервой-то испужался, кады увидал одного, а он и не шелохнется. Даже пощупал ево! – выпятил грудь Яков.

Мысли в моей голове роились, будто пчелы. Как, почему? Чувствую же – не врет мальчишка. Должна быть причина, и ее надо выяснить.

– Ты был там после своего четырнадцатилетия? – этот вопрос напрашивался сам собой. Первое, что пришло в голову.

– Разочек сгонял.

Значит, дело не в этом, хотя версию с возрастом все равно нельзя отбрасывать.

– А лица Не-людей видел?

– Я не пялился на энтих и близко не подходил. Вот токмо одного и видал, на сына кузнеца из соседнего поселения похож был. А иных не видал, – помотал головой Яков, – но лица у них имеются. Не то, что тута, на энтой стороне.

Я вздрогнул. Задавая вопрос, был практически уверен, что услышу однозначное «нет». Эту информацию нужно хорошенько обдумать. А пока…

– Расскажи о себе, – попросил я. Может, нащупаю что-то еще?

– А чаво рассказывать-то? – поскреб макушку Яков, – родился я в другом месте, мать в энто переехала, кады я исчо сопливцем был.

– Есть что-то, что отличает тебя от других?

Задал вопрос и тут же почувствовал: попал в точку. Пацан напрягся, закаменел, рукава снова натянул. И замолчал.

– Яков, ты же видишь, что творится. Это может быть очень важно, – произнес я с нажимом, пытаясь поймать взгляд мальчишки.

– Не могу, – выдавил он, – страшно.

– Чего ты боишься?

– Растреплю и меня тогось… кокнут.

Было видно, что мальчик действительно боится. Так сильно, что черты лица заострились, а глаза потемнели.

– Хорошо, – отступил я, – если тебе нужно время подумать – думай. Только не очень долго, ладно?

Яков кивнул.

Глава 6

Следующий день, как ни странно, прошел без происшествий. Не-люди так и не появились, и мы успели не только выспаться, но и разработать план дальнейших действий.

Полторы сотни прибывших хорошо вооруженных и обученных солдат и пятьдесят Стражей, которые провожали мирных жителей, оставались в обороне. Остальные, снова разделенные на десятки, в главу которых поставили меня и – внезапно – Рата, уже почти оправившегося после легкого ранения, должны были сопроводить менее удачливых раненых Стражей до столицы. По сути, нам просто разрешили немного отдохнуть после двух крайне тяжелых сражений.

Нет-нет, да и закрадывалась мысль: почему же раньше туман охраняли не солдаты? Почему именно Стражи, многие из которых меч не держали никогда в жизни? Потому что нас было не жалко, этакое пушечное мясо? Натиск Не-людей мы сдерживали, справлялись, и при этом обученные солдаты не погибали. Очень удобно для Совета.

Большая удача, что мне выпало отправляться в столицу вместе с ранеными – заодно смогу посетить библиотеку. Почитаю, как здесь все устроено с точки зрения законодательства, какой властью обладает Совет. Может, и про туман информацию смогу найти. Наверняка как-то объяснялось его появление – если не с научной точки зрения, то с обывательской. Городские легенды иногда содержат в себе больше правды, чем заумные трактаты.

Взмахнув мечом, срезал головки чертополоха. Еще один взмах – новая партия обезглавлена. Выдохнул. Нет времени на злость – до отправки мне нужно решить вопрос с Яковом и его тайнами. Мальчишка нашелся за шатром командира. Один раз – случайность, два – совпадение. Легонько тронул его за плечо:

– Привет, парень. Ты подумал над моими словами? Прости, больше времени дать не могу – через пару часов мы выдвигаемся в сторону столицы.

– Я усё тебя расскажу. Тока сначала поклянися на крови, что зла мине не причинишь, – пацан был бледен и серьезен. Даже веснушки на носу и щеках стали казаться ярче.

С местной клятвой на крови я был уже знаком не понаслышке, поэтому достал свой нож и, сжав зубы, резанул по ладони. Я и так не собирался нарушать свое слово, но мальчишку нужно было успокоить. Кровь проступила сразу, а я произнес:

– Клянусь всеми силами Рраха, что не причиню Якову, стоящему предо мной, никакого зла. Клянусь, что в меру своих возможностей буду помогать ему и защищать его.

Последние слова, которые я добавил в клятву от себя, приятно удивили пацана. Он даже заулыбался на мгновение. Во всяком случае, надеюсь, это была именно улыбка, а не спазм лицевого нерва.

Я улыбнулся в ответ. На самом деле, давно уже для себя решил: не брошу его.

– Надо схорониться от людских глаз, – скомандовал мой новый подопечный.

Мы ушли довольно далеко от лагеря – метров на пятьсот, а то и шестьсот – и только тогда Яков счел, что этого достаточно.

– В моих жилах течет кровь перевертышей, – выпалил пацан.

– Кого? – растерялся я, пытаясь понять, слышал ли это слово раньше.

Теперь растерялся уже Яков:

– Ну энтих… оборотнев, – пояснение звучало еще более странно и нереально.

– Оборотней? – переспросил я, не понимая, как мне реагировать на очевидный бред.

– Ну! – нетерпеливо воскликнул мальчишка.

Прислонившись спиной к стволу дерева, я прикрыл глаза. Ни разу за время пребывания на Ррахе не слышал ничего об оборотнях. С другой стороны, странностей за последний год я видел немало, так что снова смеяться над пацаном не стоит.

– Вы чаво, не слыхали о нас? – поразился Яков.

Машинально поправил:

– Правильно будет: «Вы что, не слышали о нас?».

– Дразнитесь?! – в голосе пацана сквозило неприкрытое возмущение.

– Нет, просто решил заняться твоим воспитанием и обучением, раз уж дал клятву на крови, – я открыл глаза, – Скажи-ка, вы, оборотни, скрываетесь? Я никогда не слышал о перевертышах, да и ты устроил мне сейчас целый спектакль: все шепотом, по секрету, подальше от чужих ушей.

– Люди думают, что давно истребили всех нас, – чувствовалось, что Яков старается подбирать слова, – токмо… только полукровки навроде меня исч… еще остались.

– Я так понимаю, твоя мать не была оборотнем?

Пацан молча помотал головой.

– А отец? Тоже полукровка?

– Отца я не ведаю, его кокнули, когда мамка носила меня под сердцем. Убили, то есть, – тут же исправился Яков, взглянув на меня из-под челки. Толковый пацан, быстро схватывает. А может, и вовсе притворялся деревенским дурачком.

Я автоматически постучал пальцами по рукоятке меча.

– Если я правильно понимаю, оборотни умеют принимать вид животного. Так?

– Так.

– А ты можешь? – задал я главный вопрос.

Яков скривился, досадливо цыкнул и снова отрицательно помотал головой:

– Если б я мог, больше еды смог бы добыть. Я так… когти отращивать умею, да и все.

– Но ты хоть знаешь, кто ты?

– Мамка баила, будто волк.

Волчонок. А ведь это первое, что пришло в голову, когда я увидел пацана. Внезапно меня поразила еще одна догадка:

– Ты свои когти не контролируешь? Поэтому рукава натягиваешь?

– Они энто… сами вырастают, кады злюся или волнуюся, – снова перешел на свой обычный язык мальчишка. Видимо, эмоции действительно имеют над ним большую власть.

– Так вас преследуют? – Яков так и не ответил на мой вопрос, а знать мне было нужно.

– Мы вне закона, – затараторил пацан, – но ты ужо дал клятву на крови!

– Уже. Уже дал, – улыбка вышла усталой, – не бойся, я от своих слов отказываться не собираюсь.

Кажется, мой ответ окончательно успокоил Якова: плечи расслабились, на лицо вернулся юношеский румянец, а потрепанные жизнью рукава были наконец оставлены в покое.

– Галеты еще есть? – деловито поинтересовался маленький наглец. Этак и меня скоро сожрет. Кинул ему печенье, а сам машинально сорвал очередную травинку – этой привычкой я обзавелся еще в детстве. Меня тогда отправляли на лето к бабушке с дедушкой в деревню, под Рязань.

Столько чистых и радостных воспоминаний сохранил я в те годы: тяжелые золотые колосья пшеницы на поле, через которое я бегал к дедушке; парное молоко с его особым вкусом, оставляющее над губой смешные белые усы; соседская кошка Мурка, регулярно приносившая к нам в подпол своих разноцветных котят; бабушкины пирожки и рассыпчатая каша из огромной русской печи; утренняя рыбалка на огромной реке, над которой стелется туман.

Все мои самые лучшие воспоминания – оттуда. И раньше мне часто снилось, будто я снова двенадцатилетний мальчишка, бегущий на рассвете по мокрой от росы траве. Может, поэтому я и хочу помочь Якову – слишком сильна моя ностальгия по детству, слишком сильно я скучаю по тому беззаботному мальчишке, каким я был когда-то.

Жаль, что на Ррахе мне не снятся сны. Уснул вечером, проснулся утром. Никаких сновидений: ни цветных, ни черно-белых. Я не могу заглянуть в свой родной мир даже через замочную скважину.

– Водички бы, галеты запить охотца, – протянул мой подопечный, возвращая меня в реальность.

Хлопнул его по плечу:

– Нет уж, мелкий, за водой иди сам.

Тот фыркнул, моську недовольную скроил, но послушался. Ретировался.

А я вышел на место, откуда хорошо просматривался медленно наступающий туман. Что же ты такое? Почему не трогаешь мальчишку-оборотня? И что будет со мной, если я все-таки рискну войти в беловато-серую субстанцию, от которой буквально веет угрозой?

На принятие решения оставалось не более получаса. Если я не сделаю этого сейчас, то неизвестно, выпадет ли мне еще такой шанс. Судя по всему, ситуация будет только накаляться. Туман продолжит быстро продвигаться, занимая пустующие поселения, а Не-люди будут забирать Стражей и солдат. А может оказаться, что туман снова изменит свое поведение, и что тогда? Мы будем терять целые деревни, полные людей?

И Маркус. Мысль о том, что я видел среди Не-людей именно его, не давала мне покоя. Закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти тот момент, когда увидел характерные шрамы на руке одного из врагов. Во время разговора с командиром я был убежден, что видел своего друга, но сейчас воспоминания поблекли, будто истончились, и с каждой секундой моя уверенность таяла.

Но если это все же был он? Не-люди – это пропавшие Стражи? Если верить Якову, в тумане их лица можно рассмотреть. Возможно, я смогу найти Маркуса и вытащить его? Но сначала нужно проверить, смогу ли я войти в туман и выйти оттуда тем же самым человеком. Странно, но была внутри какая-то спокойная уверенность: смогу.

Через двадцать минут я отозвал в сторонку Ойса:

– У меня есть идея, которая тебе не понравится.

Спустя еще десять минут мы втроем пробирались сквозь подлесок в сторону тумана. Яков внезапно взъерепенился – мол, иду с вами в любом случае. Спорить с ним смысла я не видел – очевидно, что мальчишка действительно пойдет за нами. Пусть лучше будет под присмотром. Ойс, если и был удивлен появлением какого-то наглого пацана, вида не показывал. Все-таки у Стражей есть одно большое достоинство: они умеют не задавать лишних вопросов и не лезть в чужую жизнь.

На секунду промелькнула мысль: почему я всегда думаю о Стражах со стороны, как будто сам не являюсь одним из них? Неужели года мало, чтобы свыкнуться с мыслью – теперь здесь, на Ррахе, мне предстоит жить и умереть?

– Ван? – окликнул меня Страж. Мы дошли до нужного места: до тумана оставалось всего метров десять-пятнадцать, а рядом росли подходящие крепкие деревья. Слишком часто я начал погружаться в себя, не замечая ничего вокруг.

По нашему простенькому плану Яков должен был просто смотреть со стороны, как мы с Ойсом проворачиваем операцию под названием «Туман: туда и обратно».

Я крепко привязал длинную джутовую веревку к стволу дерева, Ойс подергал ее и уважительно присвистнул. Пожав плечами, я начал обвязывать второй конец вокруг своей талии. Мой дедушка в молодости был моряком, именно он научил меня вязать крепкие узлы. А пригодилось это умение только сейчас.

Остановившись у самой кромки тумана, я оглянулся на Ойса:

– Двадцать минут, помнишь? Потом начинаешь вытягивать. Если что-то пойдет не так, сразу сообщи командиру! – Страж, который изначально был против моей самовольной выходки, только покачал головой. Но я знал, что он меня не подведет.

– Удачи! – раздался сдавленный шепот со стороны кустов. Яков явно представлял себя разведчиком во вражеском стане. Что, впрочем, было не так уж далеко от правды.

Вдохнув свежий воздух в последний раз, я шагнул в туман.